Клинико-социальные характеристики и механизмы агрессивных действий женщин, страдающих шизофренией Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

© Коллектив авторов, 2016 УДК 616.895.8-039.3-055.2

Для корреспонденции

Качаева Маргарита Александровна - доктор медицинских наук,

профессор, главный научный сотрудник ФГБУ «Федеральный

медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии

им. В.П. Сербского» Минздрава России

Адрес: 119991, г. Москва, Кропоткинский пер., д. 23

Телефон: (495) 637-48-75

E-mail: mkachaeva@mail.ru

М.А. Качаева1, Р.Р. Хамитов2, Д.Х. Афзалетдинова3

Клинико-социальные характеристики и механизмы агрессивных действий женщин, страдающих шизофренией

Clinical and social profiles and mechanisms of violent acts of schizophrenic women

M.A. Kachaeva1, R.R. Khamitov2, D.Kh. Afzaletdinova3

The paper examines the clinical and psychopathological features of women with schizophrenia, who have committed socially dangerous acts against a person depending on the psychopathologic mechanism underlying the commission of an aggressive act. A comparative analysis is presented of social factors contributing to perpetration of criminal aggression by schizophrenic women. Keywords: schizophrenia, aggressive criminal acts, female offenders, psychopathologic mechanisms underlying aggression, social factors

1 ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, Москва

2 ФКУ «Казанская психиатрическая больница (стационар) специализированного типа с интенсивным наблюдением» Минздрава России, Казань

3 ГБУЗ «Республиканская клиническая психиатрическая больница № 1» Минздрава Республики Башкортостан, Уфа

1 V. Serbsky Federal Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology, Moscow

2 Kazan Psychiatric Hospital of Specialized Type with Intensive Supervision

3 Republican Clinical Psychiatric Hospital # 1 of the Ministry of Health of the Republic of Bashkortostan, Ufa

В статье анализируются клинико-психопатологические особенности женщин, страдающих шизофренией, совершивших общественно опасные действия против личности в зависимости от психопатологического механизма реализации агрессии. Дается сравнительный анализ социальных факторов, способствующих реализации женщинами с шизофренией криминальной агрессии. Ключевые слова: шизофрения, агрессивные криминальные

действия, женщины-правонарушительницы, психопатологические механизмы реализации агрессии, социальные факторы

В последние годы отмечается устойчивая тенденция роста женской преступности. Для сравнения можно привести следующие данные: если в 1991 г. удельный вес женщин-преступниц в общем числе выявленных преступлений составлял 10,6%, то в 2000 г. - 16,3%, в 2010 г. - 15,5%, в 2014 - 15,7% [11, 13]. Более чем в 4 раза увеличилось количество женщин, совершивших тяжкие преступления [7, 11]. За последнее время общее число женщин, совершивших убийства или покушение на убийство, выросло с 12,5% в 2000 г. до 14,8% в 2007 г. и до 15-16% в 2011 г. [11]. Известно, что среди

16 Российский психиатрический журнал № 1, 2016

женщин-правонарушительниц психические расстройства выявляются чаще, чем среди мужчин, что увеличивает риск совершения ими агрессивных действий [14, 15, 17, 18, 22].

Одной из наиболее часто встречающихся нозологических форм, при которых женщины совершают тяжелые агрессивные действия, является шизофрения. Несмотря на то что средние показатели заболеваемости у женщин и мужчин различаются мало, специфика шизофрении у женщин не подвергается сомнениям. По результатам эпидемиологического исследования Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) известно, что шизофрения у женщин манифестирует в среднем на 4-6 лет позже, чем у мужчин [21]. Показатель заболеваемости у женщин в подростковом возрасте ниже, чем у мужчин, однако после менопаузы данное соотношение меняется [16]. В последнее время отечественными и зарубежными исследователями проблема общественно опасного поведения женщин с психическими расстройствами исследуется с учетом тендерного фактора и особенностей клинической картины психических заболеваний [2-5, 10].

Особенности шизофрении у женщин, в первую очередь в феноменологическом отношении, были убедительно продемонстрированы в работах отечественных ученых [1-5, 9]. В частности, было установлено, что шизофрения у женщин отличается более высоким удельным весом психогенных переживаний в общей картине болезни, особым характером психогений («внутрисемейные», «интимные» переживания) и, следовательно, мотивации опасных действий [1, 3].

Известно, что мотивы агрессивного поведения лиц с психическими расстройствами имеют свои особенности, поскольку на формирование и реализацию агрессии могут оказывать существенное влияние психопатологические проявления [6, 8]. Взаимодействие болезненных расстройств психики между собой, а также с личностными особенностями больного и ситуационными факторами определяется психопатологическим механизмом реализации общественно опасных действий (ООД). Согласно принятой научной концепции психопатологических механизмов, по характеру лежащих в их основе психических нарушений выделяют продуктивно-психотический и негативно-личностный механизмы [8].

Цель настоящего исследования - проведение сравнительного анализа клинико-психопатоло-гических и социальных факторов, способствующих реализации агрессивных действий женщин, страдающих шизофренией, в зависимости от механизма совершения ООД.

Материал и методы

Клинический материал основан на обследовании 82 женщин с установленным по МКБ-10 диагно-

зом «шизофрения» (Р20.0), совершивших агрессивные ООД, находящихся на принудительном лечении в Казанской психиатрической больнице специализированного типа с интенсивным наблюдением. В зависимости от механизма совершения ООД все обследованные пациентки были разделены на 2 группы: 1-я группа (48 наблюдений) - с продуктивно-психотическим механизмом (ППМ) реализации ООД, 2-я группа (34 наблюдения) -с негативно-личностным механизмом (НЛМ). В исследовании применяли клинико-психопато-логический, клинико-катамнестический, клинико-социальный, статистико-математический методы. Определяли статистическую достоверность различий сравниваемых величин (по критерию углового преобразования Фишера, р<0,05).

Результаты

Изучение клинико-социальных и демографических характеристик обследованных женщин сравниваемых групп выявило следующее.

В 1-й группе средний возраст женщин составил 42,6+11,43 года, во 2-й - 41,4+12,4 года. Возраст совершения ООД в 1-й группе в среднем составил 39,5+11,22 года, во 2-й - 38+12,3 года.

По характеру правонарушения более половины обследованных женщин совершили убийства -68,75% в 1-й группе и 55,84% - во 2-й. Из них убийство с особой жестокостью совершили 10,42% женщин 1-й группы и 2,94% - 2-й; убийство двух и более лиц было инкриминировано в отношении 8,3% женщин 1-й группы и 8,82% женщин 2-й группы. Причинили тяжкие телесные повреждения - 8,33 и 11,76% пациенток 1-й и 2-й групп соответственно. Пациентки 1-й группы в 2 раза чаще причиняли телесные повреждения различных степеней тяжести (20,86%) по сравнению с обследованными женщинами 2-й группы (11,76%). Грабежи и разбои совершались только женщинами 2-й группы (17,64%).

В сравниваемых группах более половины (52,1%) пациенток имели психопатологически отягощенную наследственность. Из них наследственная отягощенность шизофренией чаще отмечалась среди женщин 1-й группы - 33,3%, чем 2-й - 23,54%, а алкоголизм родителей встречался примерно с одинаковой частотой как в 1-й (20,8%), так и во 2-й (26,5%) группе. Более половины обследованных женщин обеих групп воспитывались в полных семьях (72,88 и 61,8% по группам соответственно). При этом отношения с родителями в детстве у пациенток 1-й группы чаще были эмоционально теплыми как с матерью (47,92%, р<0,05), так и с отцом (33,3%, р<0,01). Кроме того, воспитание в семьях пациенток 1-й группы нередко сопровождалось гиперопекой (31,25%, р<0,05), тогда как в детстве пациенток 2-й группы чаще выявлялись безразличные, эмоционально холодные отношения

#

Российский психиатрический журнал № 1, 2016

17

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

с отцом (11,76%, р<0,05). Вместе с тем в детском возрасте у части обследованных женщин обеих групп отмечался негативный эмоциональный опыт, сопровождавшийся физическими травмами, наказаниями, воспитанием в неполных семьях или вне семьи, при этом сексуальное насилие в детстве чаще выявлялось у женщин 1-й группы (16,67%, р<0,01). Неврозоподобные проявления в виде ночные страхов, тиков и энуреза также чаще сопровождали детство женщин 1-й группы (20,82%, р<0,01). Пубертатный период обследованных пациенток нередко протекал с заострением преморбид-ных черт личности по шизоидному типу, что было более характерно для женщин 1-й группы (33,3%, р<0,05). Период взросления пациенток 2-й группы чаще сопровождали эмоционально-волевые нарушения с психопатоподобным поведением, усилением вспыльчивости, раздражительности со вспышками немотивированной агрессии (35,3%, р<0,05). Девиантное поведение в подростковом периоде с алкоголизацией, употреблением наркотиков, бродяжничеством примерно с одинаковой частотой демонстрировали как пациентки 1-й (16,66%), так и 2-й (17,64%) группы. До 14 лет совершали правонарушения небольшая часть (2,08%) пациенток 1-й группы.

В сравниваемых группах больше половины пациенток (59,4%) имели среднее специальное образование, остальные получили среднее (27,5%) или высшее (8,2%) образование. Несмотря на достаточно высокий уровень образованности, большинство обследованных женщин к моменту совершения правонарушения были социально дезадаптированы. Нигде не работали 85,7% обследованных пациенток, из них 49% получали пособие по инвалидности по психическому заболеванию, 18,4% находились на иждивении у других лиц, остальные женщины не имели средств к существованию, что чаще отмечалось в наблюдениях 2-й группы (р<0,01). Из работающих (14,3%) большинство женщин были заняты низкоквалифицированным физическим трудом.

В обеих группах преобладали пациентки с семейной дезадаптацией: порядка трети обследуемых никогда не состояли в браке, более половины были в разводе или во вдовстве и проживали одни, и лишь меньшая часть пациенток жили в законном (7,3%) или незарегистрированном браке (5,9%). Более половины женщин (63,2%) имели детей, из них с родительскими обязанностями справлялись только 16,7%, тогда как у 35% пациенток детей воспитывали родственники, а 11,5% были лишены родительских прав. В семьях занимали доминирующее положение чаще женщины 2-й группы (50%) по сравнению с женщинами 1-й группы (35,42%). В подчиненном положении в семье находилась почти каждая третья женщина (29,17 и 26,5% соответственно в 1-й и 2-й группах). Равноправное по-

ложение чаще отмечалось у пациенток 1-й группы -25% (р<0,05). Проживали вне семьи без определенного места жительства только женщины 2-й группы - 6% (р<0,05). Почти в половине (42%) семей женщин обеих групп взаимоотношения были конфликтными, а проявление агрессии и насилия наблюдалось почти в каждой третьей семье обследованных пациенток.

Криминальный анамнез имели 16,7 и 5,88% женщин в 1-й и 2-й группах соответственно. У пациенток 1-й группы к уголовной ответственности ранее привлекались родители - 2,08%, братья, сестры -4,17%, мужья - 8,33%, дети - 2,08%. У женщин 2-й группы ранее были судимы только родители -5,88%. До совершения настоящего ООД привлекались к уголовной ответственности чуть менее трети обследованных женщин обеих групп. При этом агрессивные правонарушения среди ранее совершенных преступлений в 2 раза превышали неагрессивные. Прежде отбывали наказание в местах лишения свободы чаще женщины из 1-й группы (18,74%, р<0,05). С момента освобождения до совершения данного ООД в большинстве случаев проходило свыше года. Ранее судебно-психиатрическая экспертиза проводилась лишь в отношении 22% пациенток. Из них признавались вменяемыми только 2,08% женщин 1-й группы. В отношении 17,9% обследуемых пациенток судом выносилось решение о невменяемости и применении принудительных мер медицинского характера. Из них 14,6% женщин ранее находились на принудительном лечении после совершения ООД агрессивного характера.

К моменту совершения ООД не состояли на учете у психиатра 20,8% женщин в 1-й и 32,4% - во 2-й группе. Состояли на учете у психиатра с диагнозом «шизофрения» 68,75% пациенток 1-й группы и 67,6% женщин 2-й группы. Кроме того, часть пациенток 1-й группы к моменту совершения правонарушения наблюдались психиатром по поводу органического поражения головного мозга (4,17%), умственной отсталости (4,17%), алкоголизма (2,08%).

При клиническом обследовании во всех наблюдениях была установлена параноидная шизофрения. По типу течения шизофренического процесса в обеих группах преобладала непрерывно текущая шизофрения. Приступообразно-прогредиен-тное течение наблюдалось только у 16,67 и 17,6% пациенток в 1-й и 2-й группах соответственно. По степени прогредиентности шизофренического процесса в обеих группах преобладало умеренно-прогредиентное течение. Малопрогредиентное течение встречалось редко и было характерно больше для пациенток 2-й группы (14,7%, р<0,05).

Противоправные действия в инициальном периоде шизофрении были совершены меньшим количеством женщин - 16,67 и 14,7%. Больше полови-

18

Российский психиатрический журнал № 1, 2016

ны пациенток к моменту совершения настоящего ООД имели неоднократные приступы шизофрении с многократными госпитализациями, тем не менее у ряда пациенток данный шизофренический приступ был первым (17%), вторым (3%) либо третьим (14%). Ремиссии отмечались редко - менее чем у 6% пациенток. Выраженность негативной симптоматики у обследуемых пациенток была больше в 1-й группе (50%), чем во 2-й (35,3%). Наличие маскированных депрессий в клинической картине чаще отмечалось в наблюдениях 1-й группы (39,58%, р<0,01). Проявление суицидальных тенденций было характерно для ряда пациенток обеих групп. При этом аутоагрессия чаще проявлялась в психотическом состоянии, что было более характерно для женщин 1-й группы (29,17%, р<0,05).

Предшествующие настоящему ООД провоцирующие факторы в виде психогений (оскорблений со стороны потерпевшего), хронических стрессовых ситуаций, а также длительного злоупотребления алкоголем или наркотиками чаще отмечались у женщин 2-й группы (р<0,05). При этом длительный период злоупотребления алкоголем достоверно чаще предшествовал совершению ООД у женщин 2-й группы (32,34%, р<0,05). Связь конфликтной ситуации в семье с правонарушением отмечалась почти в половине случаев как в 1-й (50%) группе, так и во 2-й (47,1%).

Анализ актуальных ООД, совершенных обследуемыми пациентками, показал, что в 1-й группе с ППМ реализации агрессивных ООД в большинстве наблюдений ведущим психопатологическим синдромом являлся галлюцинаторно-параноид-ный (72,92%). У оставшейся четверти пациенток группы с ППМ основными были бредовый (20,8%) и параноидный (6,25%) синдромы. Бредовая мотивация при ППМ имела место в более половины случаев - 58,3%. Из них в 29,17% ООД присутствовала бредовая защита, у 25% пациенток - бредовая месть, также в 4,17% наблюдений отмечалась косвенная бредовая мотивация. Императивные галлюцинации и автоматизмы выявлялись в 64,58% наблюдений, а у 4,17% пациенток ООД сопровождалось импульсивными действиями.

Во 2-й группе в момент реализации ООД по НЛМ преобладал психопатоподобный синдром (85,3%), а в 14,7% наблюдений психопатологических расстройств в период совершения противоправного деяния не было. Негативно-личностный механизм реализации ООД у пациенток 2-й группы в большинстве наблюдений (97,1%) сопровождался эмоциональной бесконтрольностью и у 2,94% пациенток извращенностью и расторможенностью влечений. В состоянии алкогольного опьянения ООД было совершено чаще женщинами 2-й группы -47,1%, чем 1-й - 18,75% (р<0,01).

После ООД изменение психического состояния в виде обострения шизофренического процесса

или его манифестации произошло у 35,42 и 41,2% пациенток 1-й и 2-й группы соответственно. Характерно, что аутоагрессивные действия после совершения ООД чаще совершались женщинами 1-й группы (12,5%, р<0,05).

Среди жертв пациенток сравниваемых групп более половины составляли родственники, из них чаще всего члены семьи: мужья (9,8 и 17,7% по группам соответственно) или дети (12,5 и 11,76%). Примечательно, что женщины 1-й группы чаще совершали агрессивные действия по отношению к матери (25%, р<0,05), а пациентки 2-й группы чаще в отношении родственников, не являющихся членами семьи (11,8%, р<0,05). В остальных случаях потерпевшими от агрессивных действий пациенток становились лица, не связанные с ними какими-либо родственными связями (знакомые) -в 25% случаях в 1-й группе и в 17,7% во 2-й группе, а также посторонние лица - 12,5 и 17,7% в 1-й и 2-й группах соответственно и соперницы (2,08 и 5,9%). Женщины 1-й группы чаще совершали убийства детей. 12,5% женщин 1-й группы совершили убийство ребенка старше 12 мес, а 4,16% пациенток этой же группы оставили ребенка в беспомощном состоянии. Убийство ребенка в течение 12 мес после родов - инфантицид -совершили 2,94% женщин 2-й группы. Действия женщин 1-й группы с ППМ при убийстве ребенка в половине случаев совершались по альтруистическому мотиву, в остальных случаях ведущим являлся бредовый мотив при остром психотическом состоянии. Убийство ребенка, совершенное женщинами из 2-й группы с НЛМ, было совершено вследствие эмоциональной бесконтрольности.

Противоправные действия женщин 1-й группы чаще были заранее продуманными (47,92%, р<0,01), тогда как импульсивность достоверно отличала ООД в наблюдениях 2-й группы (82,4%, р<0,01). Кроме того, направленность на результат отмечалась у большинства пациенток, а после совершения противоправных действий меры по сокрытию предпринимались практически в каждом третьем и шестом наблюдении в 1-й и 2-й группах соответственно. Множественные повреждения жертвам чаще причинялись женщинами 1-й группы - 62,5%, чем 2-й - 47,1%. Перед совершением ООД страх, угрозу, опасность жизни отмечали только женщины 1-й группы - 45,8%, тогда как злоба и раздражение предшествовали совершению ООД чаще у пациенток 2-й группы (79,4%, р<0,01). Отличительной особенностью поведения потерпевших по отношению к пациенткам из 1-й группы было то, что никаких провоцирующих действий до ООД ими в большинстве случаев не предпринималось (91,67%, р<0,05), несмотря на то что 14,59% потерпевших при этом находились в состоянии алкогольного опьянения. В отношении женщин 2-й группы потерпевшими до преступления высказывались оскорбления

#

Российский психиатрический журнал № 1, 2016

19

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

(8,82%), угрозы (в 2,94%), принуждение (2,94%), кроме того, потерпевшие проявляли физическую агрессию непосредственно перед правонарушением, причиняли побои и истязания (8,82%). Среди потерпевших женщин 2-й группы практически в каждом четвертом наблюдении (23,54%) совершению ООД предшествовало совместное употребление алкоголя.

Обсуждение

Проведенное исследование показало, что среди женщин с шизофренией, совершивших агрессивные действия против личности, у большинства обследуемых отмечались неблагоприятные конституционально-генетические факторы в виде отягощенной наследственности. При этом обращают на себя внимание высокий уровень социальной дезадаптации, трудное материальное положение, одиночество или конфликтные семейные отношения, нередко с проявлением агрессии.

Характерно, что у женщин, совершивших ООД по продуктивно-психотическому механизму, детство нередко сопровождалось гиперопекой родителей, неврозоподобными проявлениями, формированием с подросткового возраста шизоидных характерологических черт и виктимизацией. Последнее, как известно, является важным фактором, обусловливающим насильственные действия даже по прошествии длительного времени с момента насилия над ними и может рассматриваться в качестве фактора риска общественной опасности лиц, страдающих психическими расстройствами [1, 3]. Нередко клиническая картина заболевания сопровождалась аутоагрессией и маскированными депрессиями, что зачастую препятствовало своевременной диагностике заболевания. После-

дующая социальная дезадаптация, инвалиди-зация и отсутствие трудовой занятости наряду с наличием в течение длительного времени некупированной галлюцинаторно-параноидной симптоматики позволяли продумать совершение агрессивных действий с последующей их реализацией под влиянием императивных галлюцинаторных переживаний или по бредовым мотивам, сопровождаемым страхом, угрозой и опасностью для жизни.

При совершении ООД по негативно-личностному механизму у пациенток, выросших в условиях эмоционального отвержения и жестокого обращения, особенно со стороны отца, с детства отмечавшиеся эмоционально-волевые нарушения с психопатоподобным поведением после присоединения шизофренического процесса (нередко с меньшей прогредиентностью) трансформировались в эмоциональную бесконтрольность. Выраженной социальной дезадаптации нередко сопутствовали отсутствие семьи и средств к существованию, бродяжничество, злоупотребление спиртными напитками, асоциальное окружение. Нарушения эмоционально-волевых функций в сочетании с алкогольным опьянением облегчали совершение агрессивных действий, сопровождавшихся потерей ситуационного контроля над своими эмоционально-волевыми проявлениями и импульсивностью в ответ на провоцирующие действия со стороны потерпевших.

Таким образом, наличие психического расстройства в форме шизофрении не всегда определяет реализацию ООД строго по психопатологическому механизму. При этом реализация ООД по негативно-личностному механизму близка к мотиву правонарушения у женщин, признающихся вменяемыми, несмотря на наличие у них шизофрении.

Сведения об авторах

Качаева Маргарита Александровна - доктор медицинских наук, профессор, главный научный сотрудник ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России (Москва) E-mail: mkachaeva@mail.ru

Хамитов Рустем Радикович - доктор медицинских наук, профессор, главный врач ФКУ «Казанская психиатрическая больница (стационар) специализированного типа с интенсивным наблюдением» Минздрава России

E-mail: psycheya@bancorp.ru

Афзалетдинова ДинараХасановна - врач судебно-психиатрический эксперт ГБУЗ «Республиканская клиническая психиатрическая больница № 1» Минздрава Республики Башкортостан (Уфа) E-mail: dinara-05@list.ru

Литература

1. Дмитриева Т.Б., Иммерман К.Л., Качаева М.А., Ромасенко Л.В. Криминальная агрессия женщин с психическими расстройствами. М. : Медицина, 2003. 373 с.

20

2. Иммерман К.Л., Доброгаева М.С., Мартыненко В.П., Ромасенко Л.В. и др. Анализ общественно-опасных действий, совершаемых женщинами, больными шизофренией //

Российский психиатрический журнал № 1, 2016

Шизофрения (судебно-психиатрический аспект). М., 1983. С. 77-87.

3. Качаева М.А. Психические расстройства у женщин, совершивших агрессивные действия против личности (клинический и судебно-психиатрический аспекты) : автореф. дис. ... д-ра мед. наук. М., 2004. 38 с.

4. Качаева М.А., Русина В.В. Гендерные аспекты особенностей агрессивных преступлений, совершенных женщинами // Рос. психиатр. журн. 2014. № 3. С. 10-18.

5. Королева Е.В. Клиника шизофрении, осложненной алкоголизмом у женщин (судебно-психиатрический аспект) : автореф. дис. ... канд. мед. наук. М., 1987.

6. Котов В.П., Мальцева М.М. Некоторые дискуссионные аспекты проблемы общественной опасности психически больных // Психиатрия и общество. М., 2001. С. 255-269.

7. Кунц Е.В. Женская преступность. Причины и динамика // Закон и право. 2006. № 1. С. 61-64.

8. Мальцева М.М., Котов В.П. Опасные действия психически больных. М., 1995. 256 с.

9. Печерникова Т.П., Мартыненко В.П., Доброгаева М.С. Приступооб-разно-прогредиентная шизофрения у женщин и ее судебно-пси-хиатрическая оценка // Вопросы психоневрологии. Вып. 7. Баку, 1977. С. 228-231.

10. Ромасенко Л.В. Истерические проявления при шизофрении (судебно-психиатрический аспект) : автореф. дис. ... канд. мед. наук. М., 1974. 19 с.

11. Федеральная служба государственной статистики Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru.

12. Хамитов Р.Р. Клинико-социальная характеристика психически больных женщин с особо опасным поведением и принципы про-

филактической работы с ними : автореф. дис. ... канд. мед. наук. Казань, 1999. 24 с.

13. Цанева А.Н. Негативные тенденции, наметившиеся в женской преступности за последнее десятилетие в России // Теория и практика общественного развития. 2011. № 1. С. 197-199.

14. Appelbaum P.S., Robbins P.C., Monahan J. Violence and delusions: data from the MacArthur Violence Risk Assessment Study // Am. J. Psychiatry. 2000. Vol. 157. P. 566-572.

15. Dean R., Walsh T., Moran P. et al. Violence in women with psychosis in the community: prospective study // Br. J. Psychiatry. 2006. Vol. 188. P. 264-270.

16. Hafner H. Gender differences in schizophrenia // Psychoneuroendocri nology. 2003 Apr. Vol. 28, suppl. 2. P. 17-54.

17. Maruschak L.M. Medical Problems in Jail Inmates. Washington, DC : US Department of Justice, Bureau of Justice Statistics Special Report NCJ 210696, 2006.

18. Monahan J., Steadman H., Silver E. et al. Rethinking Risk Assessment: the MacArthur Study of Mental Disorder and Violence. N.Y. : Oxford University Press, 2001. P. 43.

19. Silver E. Mental disorder and violent victimization: the mediating role of involvement in conflicted social relationships // Criminology. 2002. Vol. 40. P. 191-192.

20. Swanson J.W., Swartz M.S., Van Dorn R. et al. A national study of violent behavior in persons with schizophrenia // Arch. Gen. Psychiatry. 2006. Vol. 63. P. 490-499.

21. Warner R., de Girolamo G. Schizophrenia // Epidemiology of Mental Disorders and Psychosocial Problems. Geneva : World Health Organization, 1985.

22. Wessley S. The epidemiology of crime, violence and schizophrenia // Br. J. Psychiatry. 1997. Vol. 170, N 32. P. 264-270.

#

References

1. Dmitrieva T.B., Immerman K.L., Kachaeva M.A., Romasenko L.V. The criminal aggression of women with mental disorders. Moscow: Meditsina, 2003: 373 p. (in Russian)

2. Immerman K.L., Dobrogaeva M.S., Martynenko V.P., Romasenko L.V., Koroleva E.V. Analysis of socially dangerous acts committed by women who have schizophrenia. Materialy nauchno-prakticheskoy konferentsii "Shizofreniya (sudebno-psihiatricheskiy aspect) [Proceedings of the scientific-practical conference "Schizophrenia (forensic aspects)"]. Moscow, 1983: 77-87.

(in Russian)

3. Kachaeva M.A. Mental disorders in women who have committed aggressive acts against the person (clinical and forensic aspects): Autoabstract of Diss. Moscow, 2004: 38 p. (in Russian)

4. Kachaeva M.A., Rusina V.V. Gender aspects of specific features of aggressive offences committed by women. Rossiyskiy psikhiatricheskiy zhurnal [Russian Journal of Psychiatry] 2010; Vol. 6: 4-10. (in Russian)

5. Koroleva E.V. The clinic of schizophrenia complicated by alcoholism in women (forensic aspects): Autoabstract of Diss. Moscow, 1987: 24 p. (in Russian)

6. Kotov V.P., Maltseva M.M. Some controversial aspects of the problem of public danger of the mentally ill. Materialy nauchno-prakticheskoy konferentsii "Psyhiatrija i obshhestvo" [Proceedings of the scientific-

Российский психиатрический журнал № 1, 2016

practical conference "Psychiatry and Society"]. Moscow, 2001: 255-69. (in Russian)

7. Kunc E.V. Female crime. Causes and dynamics. Zakon i pravo [Legislation and Law]. 2006; Vol. 1: 61-4. (in Russian)

8. Maltseva M.M., Kotov V.P. Dangerous actions of the mentally ill. Moscow: Meditsina, 1995: 256 p. (in Russian)

9. Pechernikova T.P., Martynenko V.P., Dobrogaeva M.S. Episodic-progradient schizophrenia in women and its forensic psychiatric evaluation. Voprosy psihonevrologii [Questions of Psychoneurology]. 1977; Vol. 7: 228-3. (in Russian)

10. Romasenko L.V. Hysterical manifestations in schizophrenia (forensic aspects): Autoabstract of Diss. Moscow, 1974: 19 p. (in Russian)

11. Federal State Statistic Service of the Russian Federation [web-resource], Access mode: http://www.gks.ru. (in Russian)

12. Khamitov R.R. Clinical and social characteristics of the mentally ill women especially dangerous behavior and principles of preventive work with them: Autoabstract of Diss. Kazan, 1999: 24 p. (in Russian)

13. Tsaneva A.N. Negative trends in female crime over the last decade in Russia. Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya [Theory and Practice of Social Development]. 2011; Vol. 1: 197-9. (in Russian)

14. Appelbaum P.S., Robbins P.C., Monahan J. Violence and delusions: data from the MacArthur Violence Risk Assessment Study. Am J Psychiatry. 2000; Vol. 157: 566-72.

21

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

15. Dean R., Walsh T., Moran P., et al. Violence In women with psychosis In the community: prospective study. Br J Psychiatry. 2006; Vol. 188: 264-70.

16. Hafner H. Gender differences in schizophrenia. Psychoneuroendocrino logy. 2003; Vol. 28. Suppl. 2: 17-54.

17. Maruschak L.M. Medical Problems in Jail Inmates. Washington, DC: US Department of Justice, Bureau of Justice Statistics Special Report NCJ 210696, 2006.

18. Monahan J., Steadman H., Silver E., et al. Rethinking risk assessment: the MacArthur Study of mental disorder and violence. N.Y.: Oxford University Press, 2001: 43.

19. Silver E. Mental disorder and violent victimization: the mediating role of involvement in conflicted social relationships. Criminol. 2002; Vol. 40: 191-2.

20. Swanson J.W., Swartz M.S., Van Dorn R., et al. A national study of violent behavior in persons with schizophrenia. Arch Gen Psychiatry. 2006; Vol. 63: 490-9.

21. Warner R., de Girolamo G. Schizophrenia. In: Epidemiology of Mental Disorders and Psychosocial Problems. Geneva: World Health Organization; 1985.

22. Wessley S. The epidemiology of crime, violence and schizophrenia. Br J Psychiatry. 1997; Vol. 170. N 32: 264-70.

#

22

Российский психиатрический журнал № 1, 2016