CC BY
21
ЛИЧНОСТЬ КАК СУБЪЕКТ ЖИЗНИ: ПРОБЛЕМЫ ЗДОРОВЬЯ И БОЛЕЗНИ
DOI: 10.23888/humJ2023112141-154
КЛИНИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФАРМАКОРЕЗИСТЕНТНОЙ ЭПИЛЕПСИИ
CLINICAL AND PSYCHOLOGICAL ASPECTS OF DRUG-RESISTANT EPILEPSY
Евдокимова О. В., Элми У., Жаднов В. А., Яковлева Н. В.
Рязанский государственный медицинский университет имени И. П. Павлова, Рязань, Российская Федерация
Evdokimova O. V., Elmi O., Zhadnov V. A., Yakovleva N. V.
Ryazan State Medical University, Ryazan, Russian Federation
Аннотация:
Фармакорезистентная эпилепсия (ФРЭ) определяется как клиническими, так и субъективными факторами, которые реализуются через психологические, поведенческие и социальные механизмы, приводящие к низкой комплаентности, формам поведения, способствующим поддержанию определенной частоты приступов, деформации мотивационной и эмоциональной сфер пациентов. Цель исследования: проанализировать клинические и психологические особенности пациентов с ФРЭ, выявить значимые корреляции между клиническими и психометрическими характеристиками у пациентов с разным течением эпилепсии. В исследование было включено 60 пациентов с диагнозом эпилепсия, разделенные на 2 группы: 30 пациентов с ФРЭ и 30 пациентов с ремиссией приступов. Пациентам были проведены применялись
Abstract:
Drug-resistant epilepsy is determined by both clinical and subjective factors that are realized through psychological, behavioral and social mechanisms leading to low compliance, behaviors that help maintain a certain frequency of seizures, deformation of the motivational and emotional spheres of patients. The purpose of the study is to analyze the clinical, psychological characteristics of patients with drug-resistant epilepsy, to identify significant correlations between clinical and psychometric characteristics in patients with different course of epilepsy. The study included 60 patients diagnosed with epilepsy, divided into 2 groups: 30 patients with drug-resistant epilepsy and 30 patients with seizure remission. Patients underwent psychometric tests. Statistical differences were assessed using non-parametric statistics, Spearman's coefficient was used for
141
психометрические тесты. Оценка статистических различий осуществлялась с помощью непараметрической статистики, для корреляционного анализа применялся коэффициент Спир-мена. Клинические предикторы ФРЭ соответствовали описанным ранее в литературе: раннее начало приступов, большая длительность заболевания и частота приступов, преобладание фокальных приступов, симптоматического структурного варианта эпилепсии. Были выявлены отрицательные корреляции между частотой приступов и уровнями нейротизма и склонности к саморазрушающему поведению. Так, высокая тревожность вызывала более ответственное отношение пациентов к процессу лечения, повышая их комплаентность. У пациентов с ФРЭ негативные характеристики личности коррелировали с недостаточностью процесса торможения. Влияние нейротизма, алекситимии распространялось на большее количество свойств личности и поведения, свидетельствуя о системном их воздействии на поведение пациентов. Построение пациентами с ФРЭ моделей поведения в конфликте отражало тенденцию компенсировать особенности личности через неэффективное избегающее поведение, демонстрировать отсутствие гибкости. Взаимосвязь заболевания с психологическими и поведенческими характеристиками тесная и сложная, поэтому такие пациенты нуждаются в клинико-психологическом сопровождении для оптимизации процесса лечения.
correlation analysis, data at p < 0.05 were considered reliable. Clinical predictors of drug-resistant epilepsy were consistent with those described earlier in the literature: early onset of seizures, long duration of the disease and frequency of seizures, the prevalence of focal seizures, symptomatic structural variant of epilepsy. Negative correlations have been found between seizure frequency and levels of neuroticism and self-destructive behavior. Thus, high anxiety caused a more responsible attitude of patients to the treatment process, increasing their compliance. In patients with drug-resistant epilepsy, negative personality characteristics correlated with insufficiency of the inhibition process. The influence of neuroticism, alexithymia extended to a greater number of personality traits and behavior, indicating their systemic impact on the behavior of patients. The construction of models of behavior in conflict by patients with drug-resistant epilepsy reflected a tendency to compensate for personality traits through ineffective avoidance behavior, to demonstrate a lack of flexibility. Drug-resistant epilepsy is an important medical and social problem. The relationship of the disease with psychological and behavioral characteristics is close and complex, so such patients need clinical and psychological support to optimize the treatment process.
Ключевые слова:
фармакорезистентная эпилепсия; психологические особенности; нейротизм; алекситимия
Keywords:
drug-resistant epilepsy; psychological characteristics; neuroticism; alexithymia
Актуальность
Распространенность активной эпилепсии в мире, по данным на 2016 год, составляет 621,5 на 100 000, то есть эпилепсия остается одним из самых частых неврологических заболеваний [1]. Смертность пациентов с эпилепсией значительно выше, чем в общей популяции, и обусловлена частой травматизацией и суицидами, а также высоким уровнем соматической и психиатрической коморбидности [2].
Согласно определению Международной лиги по борьбе с эпилепсией, «резистентная к лекарственным препаратам эпилепсия определяется как неудача
адекватных испытаний двух переносимых, надлежащим образом выбранных и используемых схем противоэпилептических препаратов (как в виде монотерапии, так и в комбинации) для достижения устойчивого отсутствия приступов» [3]. Развитие фармакорезистентной эпилепсии (ФРЭ) отмечается, по данным разных исследователей, у 20-40% всех пациентов с эпилепсией.
Клинические предикторы развития ФРЭ хорошо известны и включают ранний возраст дебюта, высокую частоту приступов, большой стаж болезни, полиморфные, особенно вторично-генерализованные, приступы. Этиология и клиническая форма эпилепсии также существенно влияет на развитие резистентности к терапии. Так, симптоматическая структурная эпилепсия у больного с патологическим неврологическим статусом является наиболее неблагоприятной для развития ФРЭ [4, 5]. Персистирующие эпилептические приступы приводят к возникновению значительных нейропсихиатрических расстройств, ухудшению качества жизни [6].
Факторы, отражающие успешность лечения (отсутствие ответа на первый противоэпилептический препарат (ПЭП), большое количество назначаемых ПЭП, выраженные побочные эффекты) являются ранними предикторами ФРЭ, отрицательно влияя на комплаентность и качество жизни больных [4]. Причинами фармакорезистентности могут быть дефекты фармакотерапии, социальные и психические проблемы (тюремное заключение, алкоголизм, наркомания), влияющие на посещаемость врача, документацию приступов [7]. Гендерный аспект также может иметь значение: преобладание среди пациентов с ФРЭ мужчин может быть связано со стратегией их поведения, несущей в себе более высокий риск провокации приступов [8].
Основным субъективным фактором развития фармакорезистентности является низкая комплаентность пациентов. Негативно сказываются на комплаентности назначение большого количества ПЭП, высокая кратность их приема. В результате этого большинство больных самопроизвольно снижают дозу ПЭП, пропускают прием или заменяют на более дешевый аналог [9-11]. Социально-экономические факторы также играют важную роль в структуре некомплаентности. Высокая стоимость ПЭП в сочетании с низким социально-экономическим статусом, низким уровнем образования приводит к снижению приверженности к лечению.
Наиболее значимая связь отмечена между приверженностью к лечению, тревогой и депрессией [12]. Многие психологические факторы (забывчивость пожилого больного, депрессия) также могут снижать комплаентность [10, 13, 14]. В итоге несоблюдение врачебных рекомендаций ведет к персистированию эпилептических приступов, а сохранение высокой частоты приступов порождает неверие в успех лечения, снижая комплаентность еще больше.
Многие пациенты демонстрируют формы поведения, провоцирующие приступы, вплоть до активного вызывания больными приступов у самих себя. Такие больные нередко имеют психические расстройства и вызывают у себя приступы, пребывая в эмоционально подавленном состоянии. Более половины пациентов неосознанно стремятся сохранить некоторую частоту приступов для получения вторичных выгод, что позволяет им достичь привилегий [15].
Повышение комплаентности можно достичь через когнитивные и мотивационные факторы. Так, хорошая информированность о сущности эпилепсии и всех аспектах, связанных с лечением, высокая самооценка ориентируют пациентов на улучшение качества жизни и снижение частоты приступов [16].
Психические расстройства, связанные с клиническими особенностями заболевания, предрасполагают к большей социальной фрустрированности и дезадаптации. Так, структурная форма эпилепсии с височной локализацией очага, фокальные припадки, особенно при переходе их во вторично-генерализованные, большая длительность заболевания, высокая частота припадков чаще вызывает патологические изменения поведения: сосредоточенность на соматическом и психическом дискомфорте, неверие в успех лечения, обидчивость, раздражительность, утрату интереса к жизни [17].
Аффективные, когнитивные и поведенческие нарушения часто встречаются у пациентов с эпилепсией, причем распространенность депрессии и тревоги достигает более чем 50% у пациентов с ФРЭ [18]. Длительное течение заболевания, высокая частота приступов коррелируют с высокими показателями тревоги и депрессии, агрессии и изменениями в когнитивно-аффективной сфере [19]. Однако у больных с ФРЭ уровень агрессии может быть снижен вследствие реализации агрессии при персистирующих приступах [20]. Избегающие тенденции в поведении больных с ФРЭ характеризуются преобладанием такого типа поведения, как «избегание в конфликте». В это же время больные с благоприятным типом течения болезни демонстрируют все остальные типы поведения в конфликте, чаще всего сотрудничество и соперничество [19, 20].
Аффективные нарушения имеют связь с локализацией эпилептогенного очага: депрессивно-тревожные симптомы, астения чаще наблюдаются при височной эпилепсии, тогда как при лобной эпилепсии в большей степени страдает внимание, обнаруживаются вязкость мышления, эмоционально-волевые расстройства и нарушение процессов обработки эмоций и принятия решений [21]. Агрессия при эпилепсии может объясняться как социально-экономическими факторами, так и дисфункцией префронтальной лобной коры [22, 23].
Когнитивные нарушения у больных с ФРЭ также ассоциированы с большой частотой припадков, длительностью эпилепсии и политерапией. Замедление скорости обработки информации, снижение памяти и концентрации внимания препятствуют обработке социальной информации, что наиболее часто наблюдается у людей с мезиальной височной эпилепсией [24]. Алекситимия является типичным расстройством нарушения функции социального познания, заключается в снижении способности к распознаванию и дифференцированию эмоциональных переживаний как других людей, так и собственных. Высокий уровень алекситимии типичен для больных ФРЭ и является независимым фактором ухудшения качества жизни пациентов, независимо от частоты припадков, тревоги и нарушений в других когнитивных сферах [25, 26].
Наличие депрессии, когнитивных нарушений, алекситимии и нарушения регуляции эмоций у больных ФРЭ рассматриваются как более сильные детерминанты низкого качества жизни, чем частота припадков.
Цель
Проанализировать клинические и психологические особенности пациентов с ФРЭ, выявить значимые корреляции между клиническими и психометрическими характеристиками у пациентов с разным течением эпилепсии.
Материалы и методы
Эмпирическое исследование проводилось на базе противоэпилептического кабинета «Региональной больницы Бизерта» (Марокко). Для реализации поставленной цели к участию были привлечены пациенты в возрасте от 20 до 75 лет, страдающие эпилепсией и находящиеся на амбулаторном лечении. В исследовании приняло участие 60 человек, которые были распределены на 2 группы:
1. 30 пациентов с фармакорезистентной эпилепсией возрасте от 20 до 69 лет, 20 мужчин и 10 женщин;
2. 30 пациентов с ремиссией приступов в возрасте от 20 до 75 лет, 13 мужчин и 17 женщин.
Все пациенты, включенные в исследование, подписывали одобренную локальным этическим комитетом ФГБОУ ВО РязГМУ Минздрава России форму добровольного информированного согласия на участие в исследовании (протокол № 3 от 11.11.2020).
В исследовании применялись следующие стандартизированные психометрические методики в их англоязычной версии:
1. Личностный опросник Г. Айзенка (Eysenck Personality Inventory) для оценки экстраверсии/интроверсии и нейротизма;
2. Методика диагностики темперамента Я. Стреляу (FCB-TI);
3. Шкала проявлений тревоги Д. Тейлор;
4. Фрайбургский многофакторный личностный опросник (FPI).
5. Торонтская алекситимическая шкала (Toronto Alexithymia Scale, TAS-26).
6. Шкала манипулятивного отношения Т. Банта;
7. Тест «Склонность к саморазрушению»;
8. Опросник «Типы поведения в конфликте» К. Томаса — Р. Килмана.
Для оценки статистических параметров пациентов применялись среднее значение (М), стандартная ошибка средней (m). Попарное сравнение независимых выборок проводилось с использованием непараметрического U-критерия Манна-Уитни. Достоверными считались значения различия при р < 0,05. Для корреляционного анализа применялся ранговый коэффициент корреляции Спирмена, корреляции считались достоверными при р < 0,05.
Результаты
Основные параметры, характеризующие клинические особенности пациентов обеих групп, представлены в таблице 1.
У пациентов с ФРЭ отмечался более ранний дебют приступов, большая длительность заболевания и частота приступов до коррекции лечения. Количество принимаемых ПЭП было достоверно больше в группе пациентов с ФРЭ, большинство
Таблица 1. Клинические особенности больных эпилепсией
Наименование переменной Фармакорезистентная эпилепсия, Ме ± m Ремиссия приступов, Ме ± m U Р
Возраст больных 38,53 ± 14,34 39,37 ± 18,77 446,5 > 0,05
Возраст первого приступа 23,67 ± 11,80 32,8 ± 15,25 301,5 < 0,05
Продолжительность болезни 13,6 ± 5,95 7,17 ± 4,11 161 < 0,001
Средняя частота приступов до лечения 7,3 ± 1,39 3 ± 0,91 2 < 0,001
Число назначенных противоэпилептических препарат ов 2,033 ± 0,35 1,067 ± 0,08 121,5 < 0,001
пациентов с ремиссией приступов принимали один препарат. После коррекции терапии ПЭП частота приступов в группе ФРЭ достоверно не изменилась, в контрольной группе у всех больных отмечалась ремиссия.
У пациентов с ФРЭ чаще встречались фокальные приступы с нарушением сознания (12 пациентов) и фокальные приступы с эволюцией в билатерально-синхронные тонико-клонические приступы (11 пациентов), у остальных 7 больных отмечались генерализованные тонико-клонические приступы. В группе пациентов с ремиссией приступов у большинства пациентов отмечались генерализованные приступы (26 — ГТКП, 3 — ГТП), только у одного пациента были зарегистрированы фокальные приступы с переходом в билатерально-синхронные тонико-клонические приступы. У пациентов с ФРЭ чаще отмечался симптоматический структурный вариант эпилепсии (24 пациента), в группе больных с ремиссией приступов структурных изменений в головном мозге мы не выявили.
У пациентов с ФРЭ были отмечены достоверные отрицательные корреляции между частотой приступов и параметрами нейротизма по тестам Айзенка ^-0,410098), Тейлор (к-0,383186), Фрайбургского многофакторного личностного опросника (к-0,367024), а также с уровнем склонности к саморазрушающему поведению (к-0,420527). Таким образом, низкий уровень тревоги и склонности к саморазрушающему поведению коррелирует с высокой частотой приступов, и таким образом, с неблагоприятным течением эпилепсии.
Мы проанализировали корреляции базовых свойств темперамента с параметрами свойств личности. Несмотря на то, что сравнение свойств темперамента по тестам Г. Айзенка и Я. Стреляу не выявило достоверных различий между пациентами с ФРЭ и ремиссией приступов, нами были получены разные связи свойств темперамента с параметрами Фрайбургского многофакторного личностного опросника (табл. 2).
У пациентов с благоприятным течением эпилепсии нами были выявлены положительные корреляции между силой процессов возбуждения и невротичностью, депрессивностью, неуравновешенностью, и отрицательная корреляция с уровнем стеснительности, то есть проявления личностных характеристик в основном были связаны с процессом возбуждения. У пациентов с ФРЭ отмечались достоверные отрицательные связи между силой процесса торможения и параметрами раздражительности, интроверсии/экстраверсии и алекситимии. Таким образом, на проявление
Таблица 2. Корреляции свойств темперамента по тесту Я. Стреляу с параметрами Фрайбургского многофакторного личностного опросника
Параметры Фармакорезистентна я эпилепсия Ремиссия приступов
коэф. Спирмена p коэф. Спирмена p
Сила процессов возбуждения — Невротичность 0,142 > 0,05 0,463 < 0,01
Сила процессов возбуждения — Депрессивность -0,093 > 0,05 0,424 < 0,05
Сила процессов возбуждения — Неуравновешенность 0,241 > 0,05 0,548 < 0,01
Сила процессов возбуждения — Стеснительность 0,169 > 0,05 -0,459 < 0,05
Сила процессов торможения — Раздражительность -0,473 < 0,01 -0,132 > 0,05
Сила процессов торможения — Интроверсия/Экстраверсия -0,376 < 0,05 0,015 > 0,05
Сила процессов торможения — Алекситимия -0,433 < 0,05 0,068 > 0,05
свойств личности у больных с ФРЭ оказывали влияние процессы торможения и уравновешенность по силе в нервной системе.
Исследование состояний и свойств личности по результатам Фрайбургского многофакторного личностного опросника ^Р1) выявило достоверное снижение уровней спонтанной (2,6 ± 0,25 и 3,5 ± 0,27 соответственно, р < 0,05) и реактивной агрессии (2,2 ± 0,21 и 3,5 ± 0,31 соответственно, р < 0,01) у больных с ФРЭ по сравнению с группой контроля. Исследование уровня нейротизма по тестам Тейлор, FPI достоверных различий между группами пациентов по этим параметрам не выявило, однако корреляции уровня нейротизма с другими личностными характеристиками оказались как общими в обеих групп, так и специфичность пациентов с ФРЭ (табл. 3).
Таблица 3. Корреляции между уровнем нейротизма по тесту Тейлор и параметрами Фрайбургского многофакторного личностного опросника ^Р!)
Параметры Фармакорезистентная эпилепсия Контроль приступов
коэф. Спирмена p коэф. Спирмена p
Депрессивность 0,492 < 0,01 0,528 < 0,01
Раздражительность 0,512 < 0,01 0,542 < 0,01
Общительность -0,477 < 0,01 -0,538 < 0,01
Интроверсия/Экстраверсия 0,809 < 0,001 0,712 < 0,001
Стеснительность 0,450 < 0,05 0,255 > 0,05
Эмоциональная лабильность 0,595 < 0,001 -0,011 > 0,05
У всех пациентов с эпилепсией уровень нейротизма положительно коррелировал с параметрами депрессивности, раздражительности, интроверсии/экстраверсии, отрицательно — с уровнем общительности. У больных с ФРЭ отмечались также положительные корреляции уровня нейротизма с эмоциональной лабильностью, стеснительностью, то есть у пациентов с ФРЭ высокий нейротизм был связан с проявлением множества особенностей личности и поведения.
147
У пациентов с ФРЭ, по сравнению с больными с ремиссией приступов, были выявлены достоверно более высокие уровни алекситимии (74,60 ± 2,70 и 65,23 ± 2,27 соответственно, р < 0,01), склонности к манипулятивному поведению (72,21 ± 4,02 и 55,2 ± 4,17 соответственно, р < 0,01), более низкий уровень саморазрушающего поведения (4,33 ± 0,38 и 5,83 ± 0,40 соответственно, р < 0,01).
Корреляции уровня алекситимии с другими параметрами оказались достоверными только у больных с ФРЭ. Так, уровень алекситимии положительно коррелировал с нейротизмом, склонностью к саморазрушающему поведению, отрицательно коррелировал с силой процесса торможения (табл. 4).
Таблица 4. Корреляции уровня алекситимии от других психометрических параметров
Параметры Фармакорезистентная эпилепсия Контроль приступов
коэф. Спирмена p коэф. Спирмена p
Сила процессов торможения -0,433 < 0,05 0,068 > 0,05
Нейротизм (тест Тейлор) 0,701 < 0,001 0,092 > 0,05
Склонность к саморазрушающему поведению 0,766 < 0,001 0,250 > 0,05
У пациентов обеих групп уровень склонности к саморазрушающему поведению положительно и сильно коррелировал с уровнем нейротизма (тест Тейлор и FPA), интроверсией/экстраверсией, а также раздражительностью. У больных с ФРЭ нами также были выявлены достоверные положительные корреляции уровня склонности к саморазрушающему поведению с параметрами депрессивности, эмоциональной лабильности, алекситимии и склонности к манипулятивному поведению (табл. 5).
Таблица 5. Корреляции между склонностью к саморазрушающему поведению и другими параметрами
Параметры Фармакорезистентная эпилепсия Ремиссия приступов
коэф. Спирмена P коэф. Спирмена p
Невротичность (FPI) 0,685 < 0,001 0,659 < 0,001
Раздражительность 0,418 < 0,05 0,423 < 0,05
Интроверсия/Экстраверсия 0,668 < 0,001 0,537 < 0,01
Депрессивность 0,519 < 0,01 0,338 > 0,05
Эмоциональная лабильность 0,489 < 0,01 -0,065 > 0,05
Склонность к манипулятивному поведению 0,633 < 0,001 0,168 > 0,05
Анализ поведенческих стратегий в конфликте показал, что преобладающий у пациентов с ФРЭ тип «избегание в конфликте» достоверно отрицательно коррелировал
с такими свойствами личности, как реактивная агрессия, интроверсия/экстраверсия, эмоциональная лабильность. У больных с ФРЭ также были отмечены положительные корреляции уровня депрессивности с типом поведения «сотрудничество в конфликте», а реактивной агрессии — с типом «компромисс в конфликте». У пациентов с ремиссией приступов отмечались положительные корреляции преобладающих у них типов поведения «компромисс в конфликте» с уровнем нейротизма, спонтанной агрессии, депрессивности и интроверсии/экстраверсии; отрицательные корреляции типа «сотрудничество в конфликте» с уровнем неуравновешенности и эмоциональной лабильности (табл. 6).
Таблица 6. Корреляции типов поведения в конфликте от параметров многофакторного
личностного опросника
Параметры Фармакорезистентная эпилепсия Контроль приступов
коэф. Спирмена P коэф. Спирмена p
Реактивная агрессия — Избегание в конфликте -0,377 < 0,05 0,225 > 0,05
Интроверсия/Экстраверсия — Избегание в конфликте -0,400 < 0,05 0,275 > 0,05
Эмоциональная лабильность — Избегание в конфликте -0,384 < 0,05 0,162 > 0,05
Реактивная агрессия — Компромисс в конфликте 0,370 < 0,05 0,247 > 0,05
Депрессивность — Сотрудничество в конфликте 0,366 < 0,05 -0,271 > 0,05
Неуравновешенность — Избегание в конфликте -0,144 > 0,05 0,454 < 0,05
Нейротизм (тест Тейлор) — Компромисс в конфликте -0,041 > 0,05 0,440 < 0,05
Невротичность (FPI) — Компромисс в конфликте 0,164 > 0,05 0,391 < 0,05
Спонтанная агрессия — Компромисс в конфликте -0,310 > 0,05 0,410 < 0,05
Депрессивность — Компромисс в конфликте -0,031 > 0,05 0,473 < 0,01
Интроверсия/Экстраверсия — Компромисс в конфликте 0,165 > 0,05 0,386 < 0,05
Неуравновешенность — Сотрудничество в конфликте 0,168 > 0,05 -0,399 < 0,05
Эмоциональная лабильность — Сотрудничество в конфликте 0,244 > 0,05 -0,491 < 0,01
Обсуждение
Развитие неблагоприятного варианта течения любого заболевания, в том числе эпилепсии, может быть интерпретировано с разных точек зрения. Не вызывают сомнений многочисленные клинические предикторы ФРЭ, как описанные в литературе, так и полученные в результате нашего исследования, такие как раннее начало, длительное течение эпилепсии, высокая частота приступов, структурный вариант фокальной эпилепсии.
В нашем исследовании больший интерес представляла взаимосвязь течения эпилепсии, с одной стороны, и личностных и поведенческих особенностей пациентов с ФРЭ, с другой стороны. Эта связь реализуется и посредством негативного влияния персистирующих приступов на психологические, поведенческие характеристики, качество жизни больных, и через формирование защитных механизмов поведения, часто имеющих субъективный, «псевдополезный» характер. Индивидуальные личностные, психодинамические и социальные характеристики пациентов с эпилепсией, в свою очередь, играют роль в реализации того или иного варианта течения заболевания, влияя на формирование внутренней картины болезни, мотивации к выздоровлению, комплаентности, построения взаимоотношений с окружающими людьми (врачами, родственниками).
В проведенном нами исследовании обращает на себя внимание то, что высокие уровни тревоги и склонности к саморазрушающему поведению коррелируют с низкой частотой приступов. Низкий уровень тревоги у больных с ФРЭ может свидетельствовать об их безразличии к своему состоянию, а низкий уровень саморазрушающего поведения — о желании «сохранить» свой организм от медикаментов и ограничений, связанных с медицинскими рекомендациями. Это приводит нас к выводу, что тревога у пациентов с ФРЭ не является абсолютно негативным явлением, а, напротив, «защищает» пациента от частых приступов.
У пациентов с эпилепсией высокий уровень нейротизма способствовал проявлению многих негативных свойств личности и поведения (депрессивность, раздражительность, интроверсия), но у пациентов с ФРЭ это влияние распространялось на еще большее число характеристик (эмоциональная лабильность, стеснительность, склонность к манипулятивному поведению). Таким образом, влияние нейротизма на структуру личности больных с ФРЭ представляется нам более глобальным, всеобъемлющим.
Взаимосвязь свойств темперамента с личностными характеристиками у пациентов с ФРЭ также оказалась отличной от больных с ремиссией приступов, несмотря на отсутствие формальных различий свойств темперамента между группами пациентов. Такие особенности личности и поведения пациентов с ФРЭ, как раздражительность, интроверсия, алекситимия были связаны с недостаточностью процессов торможения нервной системы, в то время как у больных с контролируемыми приступами сила процесса возбуждения имела большую связь с проявлением свойств личности. Можно сделать вывод о дефиците процесса торможения в нервной системе у больных с ФРЭ, реализованном на психологическом и поведенческом уровнях.
У пациентов с ФРЭ, в отличие от больных с ремиссией приступов, были отмечены многочисленные корреляции между негативными, с точки зрения качества жизни, параметрами (склонность к саморазрушающему поведению, алекситимия, нейротизм, депрессивность, склонность к манипулятивному поведению), что говорит о более генерализованном, системном проявлении этих свойств в личности и поведении.
Иллюстрацией реализации свойств личности в поведении при разных вариантах течения эпилепсии является построение пациентами стратегий поведения в
конфликте. Так, преобладающий у больных с ФРЭ тип поведения «избегание в конфликте» коррелировал с низким уровнем реактивной агрессии, эмоциональной лабильности, то есть был отражением тенденции компенсировать особенности личности через избегающее поведение, не способствующее эффективному решению проблем через конфликт. У пациентов с ремиссией приступов, напротив, высокие параметры таких психологических свойств, как депрессивность, неуравновешенность, эмоциональная лабильность, интроверсия и спонтанная агрессия коррелировали с выбором более конструктивных стратегий поведения стратегии, таких как «компромисс в конфликте», «сотрудничество в конфликте». Таким образом, поведенческие стратегии больных с ФРЭ отличаются отсутствием гибкости, реализацией неэффективных поведенческих программ.
Выводы
Формы эпилепсии, устойчивые к медикаментозному лечению, являются важной медицинской и социальной проблемой. Не поддающиеся коррекции постоянные эпилептические приступы вызывают у пациентов психологические, социальные и финансовые проблемы, снижают качество его жизни. Среди причин фармакорезистентности рассматриваются, в том числе, особенности личности пациента, который может быть некомплаентным, может подвергать себя воздействию провокаторов приступов, аггравировать или симулировать приступы, этим самым создавая впечатление о наличии фармакорезистентной эпилепсии [4, 15].
Исследование психологических особенностей пациентов с фармакорезистентной эпилепсией имеет особую актуальность для формирования стратегии и тактики эффективного лечения. Полученные в исследовании данные свидетельствуют о наличии специфичных личностных особенностей и психологических защитных механизмов, реализуемых в поведении пациентами с фармакорезистентной эпилепсией. Пациенты с фармакорезистентной эпилепсией демонстрируют некоторые парадоксальные психологические механизмы регуляции поведения, нехарактерные для других заболеваний. Так, тревожность может улучшать качество их жизни, нейротизм (нестабильность поведения) неоднозначно связан с социальной адаптацией. Одной из существенных причин таких особенностей является то обстоятельство, что фармакорезистентная эпилепсия глобально и системно встроена в образ жизни пациента. Само заболевание становится чертой личности, а поэтому его взаимосвязь с другими психологическими характеристиками личности более тесная и сложная. Заболевание «врастает» в личность, деформируя ее, с одной стороны, «психологизируя» проявления болезни, с другой. Именно поэтому такие пациенты нуждаются в клинико-психологическом сопровождении для оптимизации процесса лечения.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ:
1. Fiest K.M., Sauro K.M., Wiebeet S., et al. Prevalence and incidence of epilepsy. A systematic review and meta-analysis of international studies // Neurology. 2017. Vol. 88, No. 3. P. 296-303. doi: 10.1212/WNL.0000000000003509
2. Гусев Е.И. Эпидемиология и медико-социальные аспекты болезней мозга в РФ. В сб.: Гусев Е.И., Гехт А.Б. Болезни мозга — медицинские и социальные аспекты. М.; 2016. С. 27-46.
3. Kwan P., Arzimanoglou A., Berg A.T., et al. Definition of drug resistant epilepsy: consensus proposal by the ad hoc Task Force of the ILAE Commission on Therapeutic Strategies // Epilepsia. 2010. Vol. 51, No. 6. P. 1069-1077. doi: 10.1111/j.1528-1167.2009.02397.x
4. Котов А.С., Фирсов К.В. Фармакорезистентная эпилепсия. Руководство для врачей. М.: Медицинское информационное агентство; 2022.
5. Gomez-Ibanez A., McLachlan R.S., Mirsattari S.M., et al. Prognostic factors in patients with refractory idiopathic generalized epilepsy // Epilepsy Res. 2017. Vol. 130. P. 69-73. doi: 10.1016/j.eplepsyres.2017.01.011
6. Карлов В.А. Эпилепсия у детей и взрослых женщин и мужчин. Руководство для врачей. 2-е изд. М.: БИНОМ; 2019.
7. Hao X., Goldberg D., Kelly K., et al. Uncontrolled epilepsy is not necessarily the same as drug-resistant epilepsy: differences between populations with newly diagnosed epilepsy and chronic epilepsy // Epilepsy Behav. 2013. Vol. 29, No. 1. P. 4-6. doi: 10.1016/j.yebeh.2013.06.019
8. Лесик О.О., Жаднов В.А. Системный подход и гендерные аспекты эпилепсии // Российский медико-биологический вестник имени академика И. П. Павлова. 2017. Т. 25, № 1. С. 118-132. doi: 10.23888/PAVL0VT20171118-132
9. Molugulu N., Gubbiyappa K.S., Murthy C.R., et al. Evaluation of self-reported medication adherence and its associated factors among epilepsy patients in Hospital Kuala Lumpur // J. Basic Clin. Pharm. 2016. Vol. 7, No. 4. P. 105-109. doi: 10.4103/0976-0105.189430
10. Sunny A.A., Iyer R.S., Kumaran S.G., et al. Affordability, availability and tolerability of antiseizure medications are better predictors of adherence than beliefs: Changing paradigms from a low resource setting // Seizure. 2020. Vol. 83. P. 208-215. doi: 10.1016/j.seizure.2020.11.003
11. Elsayed M.A., El-Sayed N.M., Badi S., et al. Factors affecting adherence to antiepileptic medica-
REFERENCES:
1. Fiest KM, Sauro KM, Wiebeet S, et al. Prevalence and incidence of epilepsy. A systematic review and meta-analysis of international studies. Neurology. 2017;88(3):296-303. doi: 10.1212/WNL.0000000000003509
2. Gusev EI. Jepidemiologija i mediko-social'nye aspekty boleznej mozga v RF. In: Gusev EI, Geht AV, editors. Bolezni mozga — medicinskie i social'nye aspekty. Moscow; 2016. P. 27-46. (In Russ).
3. Kwan P, Arzimanoglou A, Berg AT, et al. Definition of drug resistant epilepsy: consensus proposal by the ad hoc Task Force of the ILAE Commission on Therapeutic Strategies. Epilepsia. 2010;51(6):1069-77. doi: 10.1111/j.1528-1167.2009.02397.x
4. Kotov AS, Firsov KV. Pharmacoresistant epilepsy. Guide for doctors. Moscow: MIA; 2022. (In Russ).
5. Gomez-Ibanez A, McLachlan RS, Mirsattari SM, et al. Prognostic factors in patients with refractory idiopathic generalized epilepsy. Epilepsy Res. 2017;130:69-73. doi: 10.1016/j.eplepsyres. 2017.01.011
6. Karlov VA. Epilepsy in children and adults females and males. Physicians' manual. 2nd ed. Moscow: BINOM; 2019. (In Russ).
7. Hao X, Goldberg D, Kelly K, et al. Uncontrolled epilepsy is not necessarily the same as drug-resistant epilepsy: differences between populations with newly diagnosed epilepsy and chronic epilepsy. Epilepsy Behav. 2013;29(1):4-6. doi: 10.1016/j.yebeh.2013.06.019
8. Lesik OO, Zhadnov VA. A systematic approach and gender aspects of epilepsy. I. P. Pavlov Russian Medical Biological Herald. 2017; 25(1):118-32. (In Russ). doi: 10.23888/ PAVL0VT20171118-132
9. Molugulu N, Gubbiyappa KS, Murthy CRV, et al. Evaluation of self-reported medication adherence and its associated factors among epilepsy patients in Hospital Kuala Lumpur. J Basic Clin Pharm. 2016;7(4):105-9. doi: 10.4103/0976-0105.189430
10. Sunny AA, Iyer RS, Kumaran SG, et al. Affordability, availability and tolerability of anti-seizure medications are better predictors of adherence than beliefs: Changing paradigms from a low resource setting. Seizure. 2020;83:208-15. doi: 10.1016/j.seizure.2020.11.003
11. Elsayed MA, El-Sayed NM, Badi S, et al. Factors affecting adherence to antiepileptic medications
tions among Sudanese individuals with epilepsy: A cross-sectional survey // J. Family Med. Prim. Care. 2019. Vol. 8, No. 7. P. 2312-2317. doi: 10.4103/jfmpc.jfmpc 405 19
12. Almwled A.S., Almuhaydili A.O., Altamimi S.M., et al. Prevalence and biopsychosocial factors associated with treatment adherence among people with epilepsy in a tertiary care hospital in Riyadh, Saudi Arabia // Neurosciences (Riyadh). 2022. Vol. 27, No. 2. P. 94-103. doi: 10.17712/nsj.2022.2.20210142
13. McAuley J.W., Passen N., Prusa C., et al. An evaluation of the impact of memory and mood on antiepileptic drug adherence // Epilepsy Behav. 2015. Vol. 43. P. 61-65. doi: 10.1016/j.yebeh.2014.11.017
14. Govil N., Chahal S., Gupta N., et al. Factors associated with poor antiepileptic drugs adherence in below poverty line persons with epilepsy: A cross-sectional study // J. Neurosci. Rural Pract. 2021. Vol. 12, No. 1. P. 95-101. doi: 10.1055/s-0040-1721200
15. Новикова Ю.Г. Психологические аспекты провокации и контроля пароксизмальных состояний при эпилепсии у взрослых // Эпилепсия и пароксизмальные состояния. 2015. Т. 2. С. 65-75. doi: 10.17749/2077-8333.2015.7.2.065-075
16. Chinnaiyan S., Narayana S., Nanjappa V.P. Adherence to Antiepileptic Therapy in Adults // J. Neurosci. Rural Pract. 2017. Vol. 8, No. 3. P. 417-420. doi: 10.4103/jnrp.jnrp 392 16
17. Вассерман Л.И., Михайлов В.А., Табулина С.Д. Психологическая структура качества жизни больных эпилепсией. СПб.: Психоневрологический институт им. В.М. Бехтерева; 2008.
18. Мухин К.Ю., Пылаева О.А. Формирование когнитивных и психических нарушений при эпилепсии: роль различных факторов, связанных с заболеванием и лечением (обзор литературы и описания клинических случаев) // Русский журнал детской неврологии. 2017. Т. 12, № 3. С. 7-33. doi: 10.17650/2073-8803-2017-12-3-7-33
19. Токарева Н.Г., Железнова Е.В. Эпилепсия: клинико-психологический аспект // Журнал научных статей «Здоровье и образование в XXI веке». 2017. Т. 19, № 2. С. 42-45.
20. Евдокимова О.В., Жаднов В.А., Элми У., и др. Психологические и поведенческие особенности больных с фармакорезистентной эпилепсией // Наука молодых (Eruditio Juvenium). 2022. Т. 10, № 4. С. 381-390. doi: 10.23888/HMJ2022104381-390
among Sudanese individuals with epilepsy: A cross-sectional survey. J Family Med Prim Care. 2019;8(7):2312-17. doi: 10.4103/jfmpc. jfmpc 405 19
12. Almwled AS, Almuhaydili AO, Altamimi SM, et al. Prevalence and biopsychosocial factors associated with treatment adherence among people with epilepsy in a tertiary care hospital in Riyadh, Saudi Arabia. Neurosciences (Riyadh). 2022;27(2):94-103. doi: 10.17712/nsj.2022.2.20210142
13. McAuley JW, Passen N, Prusa C, et al. An evaluation of the impact of memory and mood on antiepileptic drug adherence. Epilepsy Behav. 2015;43:61-5. doi: 10.1016/j.yebeh.2014.11.017
14. Govil N, Chahal S, Gupta N, et al. Factors associated with poor antiepileptic drugs adherence in below poverty line persons with epilepsy: A cross-sectional study. J Neurosci Rural Pract. 2021;12(1):95-101. doi: 10.1055/s-0040-1721200
15. Novikova YuG. Psychological aspects of triggering and control of epileptic seizures in adults. Jepilepsija i Paroksizmal'nye Sostojanija. 2015;2:65-75. (In Russ). doi: 10.17749/20778333.2015.7.2.065-075
16. Chinnaiyan S, Narayana S, Nanjappa VP. Adherence to Antiepileptic Therapy in Adults. J Neurosci Rural Pract. 2017;8(3):417-20. doi: 10.4103/jnrp.jnrp 392 16
17. Vasserman LI, Mihajlov VA, Tabulina SD. Psihologicheskaja struktura kachestva zhizni bol'-nyh jepilepsiej. Saint-Petersburg: Psihonevrologicheskij institut imeni V. M. Behtereva; 2008. (In Russ).
18. Mukhin KYu, Pylaeva OA. The formation of cognitive and mental disorders in epilepsy: the role of various factors associated with disease and treatment (a review of literature and case reports). Russian Journal of Child Neurology. 2017;12(3):7-33. (In Russ). doi: 10.17650/2073-88032017-12-3-7-33
19. Tokareva NG, Zheleznova EV. Epilepsy: clinical and psychological aspects. The Journal of scientific articles "Health and Education Millennium". 2017; 19(2):42-5. (In Russ).
20. Evdokimova OV, Zhadnov VA, Elmi O, et al. Psychological and Behavioral Features of Patients with Pharmacoresistent Epilepsy. Nauka Molodykh (Eruditio Juvenium). 2022;10(4):381-90. (In Russ). doi: 10.23888/HMT2022104381-390
153
21. Народова Е.А., Шнайдер Н.А., Народова В.В., и др. Взаимосвязь когнитивных и аффективных расстройств с генерализованными и фокальными типами эпилепсии // Вестник Уральской медицинской академической науки. 2018. Т. 15, № 1. С. 96-103. doi: 10.22138/2500-0918-2018-15- 1-33-41
22. Карлов В.А. Расстройства психики при эпилепсии. Сообщение II // Анналы клинической и экспериментальной неврологии. 2007. Т. 1, № 3. С. 12-18.
23. Усюкина М.В., Киренская А.В., Лаврущик М.В., и др. Клинико-нейрофизиологические механизмы агрессивного поведения у лиц с органическим расстройством личности эпилептической природы // Социальная и клиническая психиатрия. 2016. Т. 26, № 4. С. 18-25.
24. Steiger B.K., Jokeit H. Why epilepsy challenges social life // Seizure Actions. 2017. Vol. 44. P. 194-198. doi: 10.1016/j.seizure.2016.09.008
25. Choi E.J., Kim S.H., Kim H.J., et al. Factors associated with alexithymia in adults with epilepsy // Epilepsy Behav. 2021. Vol. 114, Pt. A. P. 107582. doi: 10.1016/j.yebeh.2020.107582
26. Yogarajah M., Mula M. Social cognition, psychiatric comorbidities, and quality of life in adults with epilepsy // Epilepsy Behav. 2019. Vol. 100, Pt. B. P. 106321. doi: 10.1016/j.yebeh.2019.05.017
21. Narodova EA, Shnayder NA, Narodova VV, et al. Association of Cognitive and Affective Disorders with Generalized and Focal Types of Epilepsy. Journal of Ural Medical Academic Science. 2018;15(1):96-103. (In Russ). doi: 10.22138/25000918-2018-15- 1-33-41
22. Karlov VA. Psychiatric disorders in epilepsy. Communication II. Annaly Klinicheskoj i Jeksperi-mental'nojNevrologii. 2007;1(3):12-8. (In Russ).
23. Usyukina MV, Kirenskaya AV, Lavrouschik MV, et al. Clinical-neurophysiological mechanisms of aggressive behavior in persons with organic personality disorder of epileptic nature. Social'naja i Klinicheskaja Psihiatrija. 2016;26(4): 18-25. (In Russ).
24. Steiger BK, Jokeit H. Why epilepsy challenges social life. Seizure. 2017;44:194-8. doi: 10.1016/j.seizure.2016.09.008
25. Choi EJ, Kim SH, Kim HJ, et al. Factors associated with alexithymia in adults with epilepsy. Epilepsy Behav. 2021;114(Pt A):107582. doi: 10.1016/j.yebeh.2020.107582
26. Yogarajah M, Mula M. Social cognition, psychiatric comorbidities, and quality of life in adults with epilepsy. Epilepsy Behav. 2019;100 (Pt B):106321. doi: 10.1016/j.yebeh.2019.05.017
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:
Евдокимова Ольга Владимировна — кандидат медицинских наук, доцент кафедры неврологии и нейрохирургии. ORCID: https://orcid.org/0 00 0-0002-70 75-8410. E-mail: [email protected]
Элми Уссама Бен Насер — аспирант кафедры неврологии и нейрохирургии. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-2271-830X.
Жаднов Владимир Алексеевич — доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой неврологии и нейрохирургии. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5973-1196.
Яковлева Наталья Валентиновна — кандидат психологических наук, доцент, заведующая кафедрой общей и специальной психологии с курсом педагогики. ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5560-3982.
ДАТА ПОСТУПЛЕНИЯ: 01.02.2023. ДАТА ОДОБРЕНИЯ: 10.05.2023. ДАТА ПРИНЯТИЯ: 01.06.2023.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Евдокимова О.В., Элми У., Жаднов В.А., Яковлева Н.В. Клинико-психологические аспекты фармакорезистентной эпилепсии // Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие. 2023. Т. 11, № 2 (41). С. 141-154. Доступно по: http://humjournal.rzgmu.ru/art&id=565. Ссылка активна на чч.мм.гггг. doi: 10.23888/humJ2023112141-154
INFORMATION ABOUT AUTHORS:
Olga V. Evdokimova — MD, Cand. Sci. (Med.), Associate Professor of the Department of Neurology and Neurosurgery. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7075-8410. E-mail: [email protected]
Oussama Elmi — Postgraduate Student of the Department of Neurology and Neurosurgery. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-2271-830X.
Vladimir A. Zhadnov — MD, Dr. Sci. (Med.), Professor, Head of the Department of Neurology and Neurosurgery. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5973-1196.
Natalya V. Yakovleva — Cand. Sci. (Psych.), Associate Professor, Head of the Department of General and Special Psychology with the Course of Pedagogics. ORCID: https://orad.Qrg/0000-0001-5560-3982.
PAPER RECEIVED: 01.02.2023. PAPER REVISED: 10.05.2023. PAPER ACCEPTED: 01.06.2023.
FOR CITATION:
Evdokimova OV, Elmi O, Zhadnov VA, Yakovleva NV. Clinical and psychological aspects of drug-resistant epilepsy. Personality in a changing world: health, adaptation, development. 2023;11(2): 141-54. Available at: http://humjournal.rzgmu.ru/art&:id=565. Accessed: dd Month yyyy. doi: 10.23888/humJ2023112141-154
154
