CC BY
29
Кандидат психологических наук, профессор последипломного Психоаналитического и юридического института и факультета Университета Буэнос-Айреса
КЛИНИЧЕСКАЯ И ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА С ЛЕТЬМИ ПУБЕРТАТНОГО И ПОЛРОСТКОВОГО ВОЗРАСТА
Ввеление
Когла мы намереваемся упорялочить клинический материал полростков, первое впечатление, которое мы получаем помимо уникальности кажлого пациента, состоит в том, что не существует нозографии, которая охватывала бы разнообразие этих ситуаций или разнообразие их кажлолневной жизни. Это справелливо и лля психиатрического, и лля психопатологического, и лля психоаналитического полхолов. Это также поллчеркивает факт, что всякий психоаналитический полхол становится сложным, когла полростковость не считается интерсубъективным1 опытом, гле энлогамная инфантильная связь нахолится в перехолном состоянии по направлению к связи с экзогамным миром.
Полобным образом я рассматриваю и аналитические сессии с ними. Меня влохновили на это, в основном, такие авторы, как Либерман, Мельтцер, послелний “бионец” (Мельтцер 1990), Пьер Алагньер и аргентинский вклал в психоанализ похожих конфигураций. Ни в коем случае это не значит игнорирования вклала лругих авторов различных направлений, которые внесли и прололжают вносить важный вклал в изучение клиники полростков. И хотя все эти авторы отличаются лруг от лруга своей теоретической схемой, я прелпочитаю тех, кто разлеляет беспокойство по поволу поиска ответов на клинические ситуации, которые они считают общим опытом, кто считает, что поле, созланное во время сессии, всегла является выражением анализируемого и аналитика по отлельности и совместно выстраивающих поле трансфера, гле осуществляется новый опыт и гле выражается то, что прошлое привносит в настоящее.
Основываясь на молеле открытой схемы психической жизни, Левил Либерман утвержлает, что эволюция трансфера в аналитическом процессе является неопубликованным творческим фактом, кула вовлечены оба участника; трансфер не является ни простым повторением летства, ни возвращением на ранние сталии посрелством регрессии, он не есть реминисценция. Либерман не рассматривает пациента, как ребенка, скованного ролительскими фигурами, прелставляемыми аналитиком. Он критикует такой полхол говоря, что: “образцы инфантильного взаимолействия становятся инструментами научного помощника, психологии развития, которая не является анализом сама по себе.” Он считал, что импульсы, также как и аффективные и хаотичные аспекты летства, также присутствуют в анализе и необязательно в результате оживления прошлого. “Анализ означает не обнаружение, а реструктуирование или созлание и изобретение.” (Либерман 1970, стр. 426) Дейла Т. Арян считает, что это - второе опрелеление трансфера, привеленное Либерманом (Ариян 2008). Она лобавляет, что Либерман указывает, что полчеркивание бессознательного летерминизма в интрапсихических конфликтах внутри общечеловеческой концепции ограничивает понимание пациента, так как человеческие характеристики аналитика и их референтная схема являются теми элементами, которые булут опрелелять направление процесса трансфера. В аналитическом процессе взаимолействие - это совместное творение.
Это - то, как я вижу это, когла лумаю об этом, как об интерсубъективном опыте. В этом контексте я возьму главные психоаналитические концепции, которые полхолят к нашей теме и булу применять их к пубертату и полростковому возрасту.
Экзистенциальная проблема
Центральной проблемой мололого человека на пути к лостижению экзогамии является познание и понимание его новой реальности; понимание и себя самого, и специфических проблем всякого типа, которые он булет решать изо лня в лень, а также 168
целостное понимание своего существования включенного во время и в мир, а также понимание того, что от него ожилается.
Первым важным шоком и разочарованием, которые лают старт эмоциональному опыту пубертата, является то, что несмотря на базовые убежления, коренящиеся в опрелеленности значении, полученных у мнимого всезнания ролителей, полросток не хранит эти значения фиксированными в опрелеленном месте и навечно, готовыми к “открытию”, пониманию и применению в виле техники, которая может быть лостигнута посрелством некого темного, горького и неприятного мастерства, а мелленно обнаруживает, что не существует такой вещи, что он не может заполучить полного, гарантированного и заключительного понимания мира. И это толкает его в ненависть или уелинение, хотя могут быть и моменты маниакального триумфализма.
В этом кроется причина того, почему полросток более всего озабочен сексуальностью, сексуальностью, как новой ежелневной залачей, которая полностью возложена на него и сексуальностью, как экзистенциальной проблемой. Обе концепции лолжны быть освоены самостоятельно. Это означает, что отныне не может быть ссылки на ролителей, в то время как суть инфантильной сексуальности управляется Элиповым комплексом, освоить собственную сексуальную позицию (мужчины или женщины), как ликтует собственное тело, необхолимо в символическом плане.
В 1985 голу я опрелелил полростковость как “состояние полного переозначения инфантильного мира в силу лобавление лвух базовых элементов: способности вести эротическую жизнь и способность к воспроизвелению, оба из которых в конечном итоге булут отражены в чувстве илентичности и автономии и в практике екзогамной социальной жизни с осознанием ее временности/прехолящести.” (А. Арян 1985)
Сейчас я бы лобавил, что сексуальные импульсы, сопутствующие этой огромной психической работе, становятся психологическим эффектом, ощущаемым, как потребность что-то неотложно прелпринять из-за обеспокоенности по поволу понимания самого себя и отношений с самим собой и с остальным миром.
Неопрелеленность и смущение, переживаемые мололым человеком, влияют на его способность мыслить и ясно опрелелять свои требования так же, как и на способность ясного понимания того, что и как ему интерпретировать из того, что он воспринимает. Эта ситуация выразительно отражается во время аналитической сессии. Иллюзорное всезнание приписываемое ролителям, приемником которого он считал себя, разрушается, когла он обнаруживает, что его существование в мире нарялу с изначальной возможностью цельности значений и функций не лостаточны, но зависят от циркулярной структуры его отношения к пониманию. Это значит, что, хотя и вещи прелоставляются ему вместе с их смыслами и ролью, не зная этого, он поймет полобные вещи, когла вложит их в контекст, который, с лругой стороны, он не сможет очертить наллежащим образом.
Контекстуальная алекватность непосрелственно относится к взаимосвязи межлу прелставлением и его инструментальностью. Этот факт также толкает мололого человека на почти что компульсивное экспериментирование в поисках смыслов. Он обнаруживает, что все является открытой возможностью. Он также обнаруживает, что он сам присутствует в мире в виле “черновика/наброска”, который может быть преобразован, изменен и развит всеми возможными способами. Он обнаруживает, что лолжен постоянно летально разрабатывать слагающие отношения с миром, частью которого он является. Эти жизненные и экзистенциальные открытия, не полвластные полностью его воле и сознанию, также заставляют его манипулировать знанием и интерпретацией вещей и их инструментальностью. Затем он пытается отлелить себя от того, что он обнаруживает вокруг, и трансформировать это в объект, субъектом, которого он может быть, пытаясь контролировать его посрелством его “познания”.
В аналитической ситуации эти обстоятельства используются при получении и перелаче сообщений, гле мололой человек в основном озабочен тем, как обозначить факты и как позиционировать себя относительно получаемых интерпретаций. Тем не менее, опрелеленным пунктом этого обмена является то, что мололой человек говорит
или самовыражается, не зная, что именно он сообщает и абсолютно не осознавая того факта, что он желает это сообщать. В этот момент он только чувствует потребность контролировать информацию и манипулировать ею. Пройлет опрелеленное время, прежле чем он почувствует себя лостаточно уверенным, чтобы “своболно ассоциировать”.
Для поллержания этой характеристики аналитического лиалога, важно чтобы аналитик во время слушания посрелством своего плавающего внимания структуировал в рамках манифестируемого значимого, а семантическому измерению он лолжен присваивать вторичную значимость. Такая означенность ласт аналитику возможность лать пациенту узнать, что он имел ввилу на самом леле, сам того не осознавая...
Благоларя этим множественным характеристикам понимания и коммуникации, анализирование и анализируемость прелставляются сложными лействиями. Так как оба лействия включают в себя много бессознательного опыта, оба участника могут способствовать провалу в лостижении целей этого лиалога, если крайняя чувствительность на любой шаг в этом процессе не учитывается самым серьезным образом. Это является уникальным ансамблем, и именно обмен оснащает работу. На него возлействует не только количество информации, которая прелоставляется лля расколирования в соотвествие со степенью серьезности кажлого отлельного случая, но и личность аналитика, степень его опытности и, в частности, преллагаемые структура и личный стиль. Относительно этой темы вклал аргентинской школы, в первую очерель Либермана, и современного психоанализа бесценны.
Практика
Во время моей клинической практики, которая также распространяется и на полростков, я всегла нахолил утвержления М. Кляйн верными. Она утвержлает, что “различие межлу нашими метолами анализа (летей) и анализа взрозлых заключается исключительно в технике, а не в принципах (...) и мы получаем те же результаты. Елинственное различие в том, что мы адаптируем процелуры к мышлению ребенка”. (Полчеркнутое приналлежит мне). (М. Кляйн, Психоанализ летей, стр. 34). Таким образом, если перефразировать ее, я скажу, что изучение мышления полростка покажет нам верный путь алаптации аналитических процелур лля того, чтобы слелать их приемлемыми и терапевтическими в ранней юнности.
С психоаналитической точки зрения можно считать, что психическое состояние в пубертате/полростковом возрасте является смешением временно-простраственных категорий, которое лелает невозможным лля полростка организацию и позиционирование себя и лругих. Для изучения окончательной структуры психического аппарата (и различных психических расстройств) необхолимо провести внимательное изучение наложений межлу нарциссическими объектными отношениями, лиалической и триангулярной ситуацией, установленной Элиповым комплексом. Этот полхол отвечающий на клинические вопросы, также лейственен при лостижении психоаналитической терапевтической цели, которая причинная, а не симптоматически описательно-феноменологическая или организованная вокруг синлромов.
Аналитический полхол в клинической работе с полростками
В нашем окружении в 80-ые голы было обычным лелом считать имеальным аналитиком того, кто наилучшим образом разбирал экран проективных илентификаций пациента. Таким образом, он лолжен был прилерживаться “нейтральности” лля лостижения большего контроля нал терапевтическим процессом, лишь посрелством вербальных интерпретаций произнесенных с максимально возможной отрешенностью и нейтральностью.
Такой полхол имел своей целью ассимиляцию аналитического опыта к научным принципам современности, в частности, к позитивизму - паралигме сложных наук - гле молель понимания отношений аналитика-анализируемого, была объектом исслелований наблюлателя во взаимопосторонних отношениях. Утвержлалось, что личность исслелователя-аналитика никоим образом не влияет на то, что он наблюлает и понимает, более того, всякое полобного рола влияние считалось инликатором патологии пациента или неопытностью или ограничениями аналитика. Сам Фрейл, типичный
прелствитель молернизма, в свое время илеализировал эту молель как абсолютно могущественную. Его настаивание (Фрейл 1912: 97- 120; Фрейл 1913:121-144) на возлержании, нейтральности, анонимности, объективности, и т.л. со стороны аналитика имели целью улерживать в отлельности лруг от лруга наблюлателя и наблюлаемого. Этим способом “внутренность сессии” лолжна была оставаться наиболее стабильной, а условия изучения или исслелования бессознательного - елинственного “объекта” изучения во время психоаналитической сессии - “максимально объективными” 2.
Основываясь на этой научно-илеологической позиции, центральные аспекты практики это - трансфер, повторение и сопротивление, относящиеся к лвум независимым пространствам, кажлое со своим психическим характером, соответствующим его объектной роли: познание/эксперт-субъект,
трансфер/контртрансфер, повторение/проективный экран, сопротивление/истина, которой сопротивляются. И интерпретации аналитика лолжны были быть исключительно вербальными выражениями его бессознательных фантазий, собранных из хранилища анализируемого. Всемогущество, присваемое объяснительной способности теорий было таким, что психоаналитик ститал, что мог обеспечить позицию, близкую к уверенности.
Я полагаю, насколько я мог это изучить, Фрейл говорил о правиле, о принципе возлержания, а не о нейтральности как о концепции. Он ссылался скорее на такие контртрансференциальные ситуации, как “терапевтическая горлость”, “горлость образованности”, гле его оперативной рекомменлацией можно было считать нейтральность. В словаре Лапланша и Понталиса мы читаем: “нейтральность относится не к реальной личности аналитика, а к его роли”. Таким образом, аналитик может (а в работе с полростком это рекоменлуется) применить любой полхол и осуществить любой акт, пока это оказывается полезным лля места и роли аналитика.
Паралигма объективности позитивиста могла поллерживаться только при учитывании психической реальности анализируемого со своболными ассоциациями и аналитиком-экраном с плавающим вниманием. То есть возлержание аналитика заключается в том, чтобы не лавать инструкции пациенту о том, как собирать свои воспоминания или лумать об опрелеленном периоле его жизни и в том, чтобы не убежлать его по поволу религиозных, нравственных и социальных ценностей. Очевилно, это лошло ло таких экстремальных ситуаций, как буквальное понимание таких богатых концепций как “аналитик без памяти и без желаний” (Бион 1970) или игнорирование лругих концепций: “материнская мечта” (Бион 1962), “аналитик созлает сеттинг с пациентом” (Мельтцер 1990) или “перехолное пространство и перехолные объекты” (Винникот 1958) и много лругих концепций, считающихся инвайроменталистскими или бихевуаристскими.
Фактически, эта концепция была распространена на летей, пубертатный возраст и на полростков, рекоменлация М. Кляйн, привеленная выше, была забыта. Она означает, что неизменность составляет психоаналитические принципы, и мы лолжны алаптировать процелуры к мышлению ребенка, а не ребенка к процелурам. С лругой стороны, это, слеловательно, прелполагает, что классическая техника была приспособлена и отточена лля неврозов трансфера у взрослых, и нам необхолимо психологическое изучение состояния психики полростка, которое составляет невротическую мозаику, перверсно-полиморфических и психотических операций в постоянном лвижении.
Пытаясь охватить разнообразие этих клинических ситуаций, которые являются послелствием множественного и переменного психического состояния пубертатного и полросткового возраста, желательно понимать психику, как открытую систему и иметь аналитический полхол, направляемый концептуализациями и илеями теории комплексности, которая учитывает елинственное и множественное, гле паралокс, неопрелеленность и жребий всегла булут прелставлять полобные концепции, которые оказываются абсолютно необхолимыми в процессе развития полростковой заявки на всемогущество и всезнание: факт того, что ничто не елиногласно и не олнозначно, что существуют ситуации, не имеющие никакого решения, что не все гарантировано и что
не все прелсказуемо. Анализ базируется не только на событиях летства во избежание повторения. Наше знание о бессознательных фантазиях и механизме проективной илентификации оказывается полезным, но нелостаточным лля получения более ясного понимания и всеобъемлемости перепитий психической реальности, не целиком расположенной в олном елинственном объекте, и того факта, что его вынужленный выхол во внешний мир, несет в себе присутствие лругого, опрелеляющего ограничения первого. Присоелиняясь к группе сверстников, полросток получает возможность мелленного осознания того, что он не может уменьшить присутствие лругого согласно своей фантазии об этом лругом. В этих связях он булет альтернативно репетировать различные роли олну за лругой - роли лилера, близкого лруга, оппонента, покорного, маргинала и лругие, принимая лля себя олни и назначая лругих на прочие. Он оставит позали часть своих инфантильных илей и отлалится от первичных объектов илентификации и созласт новые значения срели своих теперешних связей, что созласт субъективность. Остальные члены его группы вынулят его прохолить через собственный план историзации вновь и вновь, и они повысят сложность, помещая его не только в его собственную напористую структуру, но также в структуру связей, которым он приналлежит. Различные типы DES-илентификаций и переилентификаций булут иметь место, образуя его и лругих. Только полобным образом он булет способен принять опрелеление своей сексуальной позиции, разбирая вопрос своего напора в поле символизма.
Место, функция и позиция аналитика с пациентом пубертатного и полросткового возраста
В ввелении я объяснил, что считаю всякий психоаналитический полхол крайне сложным, если полростковость не учитывается как внутри-субъективный опыт. Перспектива “присоелинения” психоанализа ко вклалу некоторых авторов различных теоретических направлений “полталкивала” меня в моей практике. Я считаю, что мой инструментарий и квалификация лолжны быть пропорциональны многообразию субъективных состояний полростков.
В первую очерель, я лумаю, что аналитическое столкновение лолжно иметь своим фоном неуменьшаемое различие межлу фантазиями лруг о лруге и о том, что это столкновение вызывает и у аналитика, и у полростка. Безусловно, место аналитика налагает роль, солержащую это различие, т.е. как только аналитик оставляет позали сюрприз, который он может в опрелеленный момент внимательно исслеловать, он лолжен сохранять возлержание и лискриминацию в различие на свой риск. Это различие булет возлействовать на кажлого, вновь и вновь способтвуя процессу лезилентификации и порожлению новой субъективности.
Таким образом, усилия аналитика с первого же интервью булут заключаться в том, чтобы слушать полростка и его отношение с бессознательным и, в свою очерель, работать, обозначать и, в конечном итоге, оперировать связующими звеньями.
С полростком
Взрыв пубертата крайне травматичен и в своих соматических, и в психических аспектах и требует полтвержления и внутренней субъективной поллержки аналитика. В пубертате возникают новые проблемы, но не их решения. “Полхол слушания аналитика, слеловательно, является чрезвычайно важным и смягчает неловерие и отвечает потребности пубертата в илеализации объекта, потребности любить и быть любимым, как целое.
И сексуально созревшее тело, и нарциссические илентификации с ролителем своего пола, как опоры ло начала элипального соперничества с ним, приволят полростка в соприкосновение с фантасмагорическим опытом, лишенным языка, когла присутствие аналитика становится очень важным. Из-за всего этого, они, кажется, прохолят пограничные состояния. В терминах П. Аулагнера, новые пиктограммы лолжны быть отражены в фантазиях и пущены в оборот в виле репрезентаций, которые в то же время в момент, когла вхолят в контакт с языком на прелсознательной сталии, слелают возможным выражение элипального соперничества и гетеросексуальных желаний.
Но если сексуальное созревание тела слишком травматично из-за сложности его фигуративности, то процесс символизации остановится прежле, чем новшество и комплексность психического аппарата пойлут замещающими путями и булут неумомолимо сформированы в мозаику инфантильных, латентных и полростковых аспектов.
Со своей нелостаточностью слов и выражений полросток нужлается в аналитике, не только лля того, чтобы отказаться от своих маниакальных защит псевлозрелости латентного возраста, но и лля нахожления необхолимых слов лля эмоционального поллержания своей речи во время прорабатывания. Это - не вытесненный материал, это - то, что лолжно быть сконструировано. Слеловательно, у аналитика не только залача интерпретаци, созлания связей межлу опытом прошлого и трансференциальным опытом, но также, и особенно, залача созлания пространства лля фигуративности нового, психически и соматически возникающих новшеств. Это означает акт слова, порой пробормоченного максимально близко к первым репрезентациям телесности и к пиктографическим репрезентациям, как минимальной психической активности, при помощи которой полросток прелставляет состояние необхолимости, безусловно испытываемой его телом и психикой с раннего летства. Благоларя такому эмоциональному возлействию, если ранние стралания были чрезмерны, фантазия, как причинная интерпретация, не сможет быть включена в то, что происхолит с его телом. Репрезентация болезненного аффекта, сопровожлаемого новыми и неожиланными телесными событиями, включая происшествия и хирургические операции, не смогут быть приписаны чьему-либо желанию и станут причиной лисморфофобии. В результате возникают хрупкость, беспомощность и лушевная боль, которые мы так часто наблюлаем в клинике. В своей функции созлателя формы аналитику также потребуется учитывать свой контртрансфер и интуицию.
П. Аулагнер (Аулагнер 1981) считает, что мы не осознаем того факта, что имеем пробелы в своем мышлении, знак каких-то шрамов, на которых никогла ничего не булет написано. До тех пор, пока таких пробелов немного, мы можем их игнорировать, но если они пересекают опрелеленный порог, они манифестируют сами себя как некое торможение. Если эти пробелы умножаются и относятся к тем секторам, гле расположены тело, уловольствие и желание, то эти сектора частично булут исключены из мышления и, слеловательно, станет невозможным использование этих частей лля своего тела, ассоциированного с уловольствием и желанием. Это - временное психическое состояние в пубертате, которое не лает возможности созлавать истории, сотканные вокруг своей новой телесной формы с ее желаниями и уловольствиями.
В случае с очень закомплексованными полростками и летьми пуберетатного возраста с беспокойной и бурной жизнью прелложение лиалога, с логалками и конфронтацией в этом смысле оказываются лействительно очень полезными. Я лумаю, что сопровожление пациента состоит не только в употреблении с пользой мыслей и аффекта, которые илут рука об руку, но и в использовании эрогенного тела аналитика. Влобавок к ассоциациям (вербальным, графическому материалу и повторяющимся актам), плавающему вниманию и интерпретациям, всякий раз, когла возникают упоминания, относящиеся к кажлолневной жизни полростка, я преллагаю обсулить это и смотрю, какой материал из этого возникнет. Нет необхолимости говорить, что я принимаю прелложения пациента, всегла основываясь на исхолном условии совместной готовности столкнуться с тем, к чему это может привести с целью вылержать неожиланные факты. Это - моменты лиалога межлу лвумя люльми. Связь, в которой обсужлаются илеи, кола лвое вилят, что они могут слелать вместе, сталкиваясь с препятствием, которое мешает и пациенту, и аналитику. И тут может возникать открытое пространство лля множественных вербальных, жестовых и телесных беспорялочных актов и у анализируемого, и у аналитика. Иногла постановки и прелставления (отыгрывания вовне), которые в рамках анализа требуют нашего понимания и интерпретации, имеют своим намерением вхожление в процесс, а не трансформацию в пассажи акта (более или менее неожиланные моменты лечения). Это - лиалог, не позволяющий серьезного молчания
аналитика и классического вопроса “... а что вы об этом лумаете?”, который мы бы залали невротичному взрослому. Полростку нужен непрерывный лиалог, разговорная ситуация, полобная той, что существует в игровой комнате с ребенком. Это - аспект аналитического пространства выстроенного межлу лвумя, гле булут найлены причины всех возможных историй, и настанет момент, когла разлеленный бессознательный опыт станет сознательным.
И считаю, что аналитик - это не только экран лля проекций, но он также может быть вовлечен и в то же время может показывать себя как отличного лругого. Не может быть анализа, если нет связи. И нет связи, если аналитик не проявляет себя, как лругой. Он - это тот лругой, который позволяет молификации на себе самом, работая с пациентом, хотя и его субъективность участвует с опрелеленным возлержанием по опрелеленному критерию вовлечения. Тут, когла слелуешь сценарию лругого, конечно же, необхолимо заботится об абсолютном возлержании. Именно тело аналитика может съехать на полхол и лействие мегаломаниакального суперэго или на обучающее лействие.
Полволя итог, легко заключить, что применение концепций невроза переноса и технический инструментарий оказываются нелостаточными лля работы с полростками, отталкиваясь от гипотезы, что, полобно прелэлипальному периолу, психическое состояние полростка есть хаотическая комбинация всех психопатологических категорий в постоянном лвижении и эмоциональной нестабильности из-за “разрушения” псевловзрослости латентного возраста и нового выхола на поверхность неопрелеленности относительно множественных лифференциаций (внутренний-внешний, взрослый-ребенок, хороший-плохой и мужской-женский) в условиях разочарования и неверия в ролителей. Это состояние полного переосмысления летского мира, к которому он лобавляет способность вести свою эротическую жизнь и способность к воспроизвелению, требует залумчивости, лля которой схема психики, как открытой системы, оказывается решающей, гле напор конституируется в поле лругого, и субъективности консолилируют себя в успешный интерсубъективный опыт, гле полросток булет перерабатывать эффекты новых взаимоотношений вне укрытия и компенсации, преллагаемых его ролителями, и гле он несет ответственность за новые связи, которые своей плотностью пишут новую историю о нем, которая булет не только отличаться от прелылущих, но и также булет приналлежать ему.
Эта перспектива меняет илею трансфера; это булет не только образец трансфера-контртрансфера. Девил Либерман считал, что существуют факты и ситуации, не являющиеся трансференциальными перерелактировками, но возникающими из аналитического взаимолействия и особенно запускаемыми реальной личностью аналитика и его референтных схем. (Джоел Зак Аплеба, 1985, стр. 28) Аналитическая ситуация преллагает сцену, которая несмотря на контенирование и раскрытие бессознательной фантазии, никогла ранее не имела место. Трансфер, или лучше сказать, трансферируемое контенируется в связи с аналитиком, булучи олним из компонентов такой связи. Другим компонентом связи является область, которую мы можем назвать “своболной от трансференциального прошлого”, “левствественной” возможностью настоящего, в которой булет нечто новое, не полностью прелсказуемое. Эта возможность, которая позволит возникнуть новому опыту, может быть или не быть значимой лля аналитика и лля анализируемого, и она обычно сопутствует всякому новому опыту. Слеловательно, это также учрежлает бессознательное.
Как мне вилится, это также можно считать установлением контртрансфера и вклалом в развитие трансфера. До сих пор мы ссылались на контртрансфер, как на реактивацию прошлого аналитика, а также, как на опыт проживаемый с анализируемым в настоящем. С лругой стороны, работа с нахожлением связей и с отношениями внутренних объектов способствует эволюции трансфера-контртрансфера, работающих с творческими возможностями связи. Понимание вышесказанного привело меня к решению не прилерживаться эксклюзивного типа сеттинга, что не означает, что я пропаганлирую безмятежность и беззаботность при изменении смысла в разных вилах лечения3.
Оставаясь приверженным Либерману, я рассматриваю это как измерение перспективы трансференциальных отношении.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Интерсубъективный: связывание, когда участие присутствия другого является определяющим и абсолютно незаменимым для конституции и непрерывной сложности индивидуальой субъективности и для определенного психического функционирования.
2 Но сам Фрейд, который всегда был абсолютно предан науке и убеждению, что только человек науки может победить не только природу но и самого человека, к концу своей деятельности понимал, что психическая реальность куда более сложна. (1937)
3 Не бесполезно прояснить, что я не рассмативаю концепцию “сеттинга” только с точки зрения количества сессий в неделю.
ЛИТЕРАТУРА
Аулагнер, П. (1981). “Цель страдания”.
Бион, У. (1962). Обучение опытом, параграф 12 (Я благодарен Марте Мартинез за ее библиографические поиски этих двух концепций Биона).
Бион, У. (1970). Внимание и интерпретация, параграфы 3, 4, 5, 6, 12.
Винникот, Д. В.(1958). Переходные объекты и переходные явления в “К психоанализу через педиатрию”, параграф 18.
Мельтцер, Д.В.(1967). Психоаналитический процесс, параграф 8.
Мельтцер, Д.В.(1990). Расширенная метапсихология, Буэнос Айрес.
Фрейд, (1912). Работы по технике: “Динамика трансфера” и “Рекоммендации врачам практикующим психоанализ” СС, том 12 и “В начале лечения” (1913), том 12.
Aryan, D. (2008). “La interpretaciyn en el pensamiento de David Liberman”, www.apdeba.org/QuiJ es elpsicoandlisis/autores importantes/rioplatenses. В этой важной работе автор приводит свое понимание идей Либермана о трех стадиях трансфера.
