CC BY
685
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И МИРОВАЯ ПОЛИТИКА
КЛИМАТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ ИЗМЕНЕНИЯ ГЛОБАЛЬНОГО КЛИМАТА
Ю.А. Русакова
Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России. Россия, 119454, Москва, пр. Вернадского, 76.
В статье рассматривается участие России в системе глобального управления климатическими изменениями. Объектом анализа выступает климатическая доктрина Российской Федерации. Климатическая доктрина констатирует, что глобальное потепление может иметь одновременно как негативные, так и позитивные последствия для нашей страны с учётом её географического положения и площади. Эти особенности, а также низкая плотность населения в регионах наибольшего климатического риска, открывают дополнительные возможности адаптации к климатическим изменениям. Наряду с этим подчёркивается необходимость предупреждения конфликта региональных интересов в ходе формирования климатической политики. Автор выступает за более активную позицию России по преодолению последствий изменения климата, а также по снижению антропогенного воздействия на глобальный климат. Подчёркивается роль гражданского общества и СМИ в развитии экологического сознания у политической элиты страны. Отдельно рассматривается участие Москвы в выработке и реализации климатической политики России. В настоящее время Департаментом природопользования и охраны окружающей среды Москвы ведётся работа по актуализации Меморандума о взаимопонимании между Москвой и С40 (Партнёрство крупных городов в борьбе с изменением климата) как основного рамочного документа, регламентирующего сотрудничество с С40 и членство Москвы в данной организации.
Ключевые слова: изменение климата, климатическая политика, Россия, С40, климатическая цивилизация, устойчивое развитие.
Климатическая политика России определяется главным образом внутриполитическими и экономическими факторами. Конференция ООН по изменению климата, прошедшая в Копенгагене в 2009 г., придала некоторый импульс российской климатической политике, но и на сегодняшний день её вряд ли можно назвать активной. Во многом это объясняется приоритетами внутренней политики и негативными последствиями кризиса 2008-2011 гг. Известное распоряжение Президента России «О климатической доктрине Российской Федерации», как и сама Доктрина, были приняты 17 декабря 2009 г., а Комплексный план реализации указанной доктрины на период до 2020 г. - лишь 25 апреля 2011 г., то есть почти через полтора года.
Экологическое законодательство России существенно отстаёт от потребностей, связанных с изменением климата. И.А. Игнатьева ещё в 2001 г. отметила: «...по Конституции Российской Федерации земельное, водное, лесное законодательство, законодательство о недрах, об охране окружающей среды, также как и вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами, природопользование, охрана окружающей среды и обеспечение экологической безопасности, особо охраняемые природные территории, защита исконной среды обитания и традиционного образа жизни малочисленных этнических общностей относятся к сфере совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Соответственно экологическое законодательство создано и развивается как на федеральном, так и на уровне субъектов Российской Федерации. Есть проблемы, которые необходимо разрешить в экологическом законодательстве субъектов Российской Федерации: дублирование правовых норм федеральных актов, противоречие федеральному законодательству, отсутствие учёта природных и иных специфических факторов, присущих конкретному региону.
Анализ действующего экологического законодательства приводит к выводу, что оно не является, к сожалению, совершенным. Темпы развития законодательства остаются низкими, в результате чего в экологическом законодательстве России не устраняются выявленные в процессе правоприменения юридические коллизии, пробелы; некоторые законодательные акты в течение нескольких лет продолжают отсылать субъектов экологических отношений к нормативным правовым актам, которые должны быть разработаны, или к актам, в которых нет необходимой информации (Водный кодекс, Федеральный закон «О животном мире», Лесной кодекс Российской Федерации, Земельный кодекс Российской Федерации и др.). Одновременно остаются практически неурегулированными такие аспекты отношений в сфере взаимодействия общества и природы, как обеспечение экологи-
ческой информацией, экологическое страхование и использование соответствующих фондов, экологический аудит, формирование экологической культуры, или шире - экологического сознания» [1].
Основные этапы формирования российской климатической политики
В 2004 г. Российская Федерация присоединилась к Киотскому протоколу. В результате ратификации Россией условия вступления протокола в действие, предусмотренные его статьёй 25, были выполнены, и 16 февраля 2005 г. Киотский протокол вступил в силу.
С 2008 по 2012 г. в России было субсидировано порядка 100 проектов по снижению выбросов парниковых газов в рамках Киотского протокола.
Основная задача Российской Федерации по Киотскому протоколу - не превысить в среднем в 2008-2012 гг. уровень выбросов парниковых газов базового 1990 г. Несмотря на возобновление роста экономики, начиная с 1999 г. общий уровень антропогенных выбросов парниковых газов в России в настоящее время на 30% ниже, чем в 1990 г. Таким образом, количественные обязательства по ограничению выбросов парниковых газов в первый период действия Киотского протокола Россия выполнила, даже не прибегая к каким-либо специальным мерам.
Тем не менее, разработка и осуществление мер по ограничению и сокращению антропогенных выбросов парниковых газов в России были, безусловно, необходимы. Во-первых, разумное поэтапное введение мер государственного регулирования выбросов парниковых газов, вне зависимости от Киотского протокола, способствовало внедрению более прогрессивных и эффективных энерго- и ресурсосберегающих технологий, что в любом случае экономически выгодно для страны и приводит к дополнительному росту валового внутреннего продукта. Во-вторых, благодаря стимулированию предприятий у России возникает возможность достичь дополнительного по сравнению с выделенной квотой сокращения выбросов, и эти дополнительные объёмы страна и отдельные предприятия теоретически могли бы продавать тем зарубежным партнёрам, которые не смогли сократить выбросы в установленных для них объёмах. Наконец, России необходимо чётко определить свою позицию как полноправному участнику предстоящих переговоров о международном режиме регулирования выбросов парниковых газов после 2015 г.
Сознавая вышесказанное, Российская Федерация, в соответствии с основными принципами и положениями Рамочной конвенции ООН по изменению климата (РКИК ООН) и Киотского протокола, разрабатывала национальную политику по предотвращению климатических изменений и их негативных последствий, а также по ограничению и сокращению антропогенных
выбросов и по поглощению парниковых газов. В период 2007-2009 гг. был принят ряд правительственных нормативных актов, направленных на дальнейшую реализацию мер в области смягчения изменения климата и адаптации к климатическим изменениям, в том числе:
- Указ Президента России от 4 июня 2008 г. № 889 «О некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики»;
- Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 г.;
- Постановление Правительства России №1-р от 8 января 2009 г. «Об основных направлениях государственной политики в сфере повышения энергоэффективности электроэнергетики на основе использования возобновляемых источников энергии на период до 2020 г.»;
- Программа антикризисных мер Правительства Российской Федерации на 2009 г.
В 2009 г. Президент Российской Федерации утвердил Климатическую доктрину, в очередной раз продемонстрировав, что руководство России рассматривает вопросы климата и экологии в качестве одного из приоритетов внутренней и внешней политики в XXI в. Климатическая доктрина существенно конкретизирует положения Экологической доктрины Российской Федерации 2002 г. Реализация этих документов является важным фактором обеспечения национальной безопасности и долгосрочного социально-экономического развития России, одним из ключевых измерений внешнеполитической деятельности нашей страны в ближайшие десятилетия.
Анализ Климатической доктрины показывает, что стремление к решению глобальных климатических проблем вписано в контекст наших национально-государственных интересов с учётом географического и геополитического положения, задач обеспечения безопасности, социально-экономической модернизации и устойчивого развития страны.
В доктрине признаётся факт глобального потепления и правомерность гипотезы об антропогенной составляющей данного явления, подчёркивается необходимость государственной поддержки научных исследований, направленных на снижение неопределённости в оценках климатических изменений. Подтверждена готовность России к ограничению и снижению выбросов парниковых газов. Повышение энергоэффективности и переход к низкоуглеродной энергетике названы «катализатором динамичной технологической модернизации всей экономики страны» [2].
Вместе с тем подчёркнута необходимость формирования всеобъемлющего международного режима в вопросах климата на основе «принципа общей, но дифференцированной ответственности, подразумевающего справедливую нагрузку на страны с учётом их уровня социально-экономического развития и природно-
климатической специфики» [там же]. Таким образом, климатическая политика не должна сдерживать социально-экономическое развитие страны.
В документе констатируется, что глобальное потепление может иметь как негативные, так и позитивные последствия для нашей страны с учётом её географического положения, протяжённости и площади. Эти особенности, а также низкая плотность населения в регионах наибольшего климатического риска открывают дополнительные возможности адаптации к климатическим изменениям. Наряду с этим подчёркивается необходимость предупреждения конфликта региональных интересов в ходе формирования климатической политики. Среди возможных позитивных последствий потепления для нашей страны названы «улучшение ледовой обстановки и, соответственно, условий транспортировки грузов в арктических морях, облегчение доступа к арктическим шельфам и их освоения». Очевидно, что обеспечение интересов России в Арктике в связи с этим потребует существенных дополнительных дипломатических и военно-политических усилий.
В доктрине подчёркнута необходимость обеспечить «подготовку дипломатических кадров, а также групп профессиональных консультантов для ведения международных переговоров и подготовки международных соглашений в области климата» [там же].
По содержанию доктрины высказывалось немало критики. Некоторые эксперты обращают внимание на то обстоятельство, что климатическая доктрина предполагает адаптацию российской экономики к текущему и ожидаемому изменению климата, а не попытку его преодолеть. К тому же документ носит чисто концептуальный характер: в нём не поставлено конкретных целей и не указаны меры для их достижения; не упомянуты глобальные параметры, характеризующие изменение климата, - например, концентрация СО2 в атмосфере или рост средней на планете приземной температуры воздуха. А.О. Кокорин (WWF России) и А. Корппо (Институт Фритьофа Нансена, Норвегия) констатировали, что «единственным практическим результатом «красивого шага» - Климатической доктрины -до сих пор является информационная кампания Росгидромета по повышению общественной осведомлённости о проблеме изменения климата» [2].
Критика во многом справедлива, но, тем не менее, Доктрина - очень важный базовый документ, который предполагает разработку и осуществление целого комплекса мероприятий на государственном и общественном уровне с привлечением бизнеса, образовательных учреждений и органов местного самоуправления.
25 апреля 2011 г. Правительство РФ утвердило Комплексный план реализации Климатической доктрины страны на период до 2020 г., предусматривающий:
- разработку и осуществление информационной, социально-экономической и научной политики в области климата;
- принятие оперативных и долгосрочных мер по адаптации к изменению климата;
- принятие оперативных мер по смягчению антропогенного воздействия на климат;
- укрепление международного сотрудничества в области изменения климата.
Отказавшись от участия во втором периоде обязательств по Киотскому протоколу, тем не менее, в сентябре 2013 г. Россия утвердила национальную цель по сокращению выбросов парниковых газов к 2020 г. до уровня 75% от эмиссии 1990 г. Это несомненное улучшение по сравнению с заниженными обязательствами по Киотскому протоколу. Данное решение соответствует и Климатической доктрине, согласно которой международные экологические стандарты в области защиты климата имеют для России приоритетное значение.
На конференции РКИК ООН в Варшаве в ноябре 20l3 г. делегация России подчеркнула, что, несмотря на сложность этой цели, она должна быть достигнута. Выступавшие на конференции российские представители не упоминали о возможности учёта «киотских единиц», то есть излишков российских разрешений на выбросы, которые были исключены из рассмотрения по завершении первого периода обязательств Киотского протокола. Крупный бизнес считает, что поставленная цель труднодостижима. Минэкономики полагает, что она всё же может быть достигнута при условии реализации в ближайшем будущем соответствующих мер внутри страны, и отмечает, что промедление может привести к введению большого налога на выбросы в 2018-2020 гг. [3].
Существуют и альтернативные точки зрения. «Предел в 75% достаточно скромен, так как Россия уже достигла даже более низкого уровня. Подобная граница фактически оставляет пространство для увеличения выбросов, что можно преодолеть, если в полной мере использовать потенциал энергосбережения и стремиться к повышению энергетической эффективности. ... Похоже, что климатическая политика России формируется в коллизии между несколькими противоборствующими факторами. Среди движущих сил, воздействующих на климатическую политику, можно назвать экономическую заинтересованность в модернизации ... Стремление к международной политической и хозяйственной интеграции, особенно с Европой, также составляет необходимый базис для российских внешнеполитических инициатив. Весомым препятствием для продвижения экономических программ в России является высокая энергоёмкость производства и так называемый рентный компонент экономики. Различные сочетания факторов, создавая всякий раз новую мозаику, придают колебательный характер течению российской климатической полити-
ки. Конечно, дебаты в России по поводу путей осуществления политики в области климата не являются исключением. Поэтому неудивительно, что аналогичная ситуация имеет место и в странах ЕС» [4].
«Осознание ущерба, который несёт национальной экономике изменение климата, может привести к признанию целесообразности затрат на его предотвращение и таким образом способствовать принятию более сильной цели на период после 2020 года. Поскольку отсутствие соответствующей информации является основной причиной пассивности России в плане предотвращения изменения климата, никакое будущее международное соглашение по климату не изменит эту ситуацию.
В результате Россия, скорее всего, не выйдет за рамки «экономически эффективного» развития, практически соответствующего сценарию обычного развития без дополнительных затрат на сокращение выбросов. Это более или менее соответствует провозглашённой национальной цели, в некоторой зависимости от того, какие из существующих мер политики окажутся эффективными на практике» [5].
2 апреля 2014 г. было принято распоряжение Правительства Российской Федерации №504-р во исполнение Указа Президента Российской Федерации «О сокращении выбросов парниковых газов», где перечислены основные меры по обеспечению к 2020 г. Отдельно рассматриваются меры по:
- учёту объёма выбросов (I);
- оценке и прогнозу объёма выбросов на период до 2020 г. и на перспективу до 2030 г., включая оценку потенциала сокращения объёма выбросов по секторам экономики (II);
- государственному регулированию объёма выбросов парниковых газов (III).
Ответственными исполнителями в плане назначены Минэкономразвития России, Минэнерго России, Минпромторг России, Минприроды России, Минтранс России, Сбербанк России. Минэкономразвития планирует: 2014-2015 гг. -формирование системы учёта выбросов на крупных предприятиях и в регионах РФ; 20152018 гг. - использование механизмов государственной поддержки проектов сокращения выбросов; 2016 г. - разработка рыночных инструментов углеродного регулирования.
Минтранс, Минэномиразвития, Минпром и другие ведомства занимаются подготовкой комплексного плана развития экологического транспорта. 18 сентября 2014 г. в рамках специализированной сессии «Экологическая инфраструктура «Зелёный город» состоялось заседание Экологической палаты России по теме «Экологический чистый транспорт: развитие гибридных и электромобилей в России».
Эксперты оценивают климатическую политику России в настоящее время как «декорацию зелёного имиджа страны за рубежом. Много слов, но мало дела» [3]. «В России климатическая
политика есть, но в ней больше «показухи» чем реальных дел» [5]. Вот только некоторые примеры. В 2010 г. после раунда климатических переговоров в Канкуне, когда страны могли обнародовать планы действий, из переговорного текста был удалён раздел, касавшийся финансовой помощи России развивающимся странам. Вместо новой программы был обнародован план, представляющий из себя компиляцию существующих федеральных программ, слабо связанных с климатом, без отдельного бюджета и средств на осуществление.
В 2012 г. на встрече Большой Восьмёрки (G8) руководство России, видимо, стремясь продемонстрировать своё конструктивное и доброжелательное отношение к климатической политике, присоединилось к добровольной коалиции по короткоживущим загрязнителям. Однако никаких конкретных действий не последовало.
Ярким примером отсутствия климатических приоритетов в российской политике стала повестка международного энергетического форума, проходившего в апреле 2013 г. в Москве. Акцент был сделан на сохранение позиций России на мировом рынке ископаемых видов топлива. Барьер для продвижения климата в политической повестке России - неадекватная оценка ущерба национальной безопасности от изменения климата. Надежда на то, что Россия может предпринять меры по борьбе с антропогенным изменением климата в качестве надёжного участника международной экологической политики, есть. Но для её реализации нужна чёткая финансовая оценка климатического ущерба.
Убедить российских лидеров в необходимости «климатического прорыва» могут СМИ и другие политические лидеры (G8, РКИК ООН, ЕС и т.д.). Но главное слово остаётся за климатологами и экономистами, именно они должны убедить руководство страны, что грядут очень серьёзные потери. Пока этого не произойдет, вряд ли стоит ждать от России климатического прорыва [3].
В качестве позитивного факта зарубежные эксперты рассматривают наличие в России «климатического фронта». Среди неправительственных организаций, которые содействуют формированию климатической политики, отмечены Социально-экологический союз, WWF, проекты организаций, поддержанных Фондом Бёлля и Беллоной. «К сожалению, действия НПО руководством России рассматриваются как попытки манипуляции, о чём свидетельствуют многочисленные законы, принятые для ограничения их деятельности», - пишут эксперты.
Отсутствие продвижения климата в политической повестке дня эксперты считают результатом неадекватной оценки угроз национальным интересам от изменения климата. Недооценивается факт, что Россия с её технологической отсталостью считается одной из самых угле-родоёмких экономик в мире, а это не может не снижать её конкурентоспособности на мировых
рынках. При этом руководство РФ склонно оценивать предостережения климатических экспертов как гипотетические.
«Россия могла бы конструктивно участвовать в будущем соглашении по климату и реализовать настоящие меры по снижению выбросов и адаптации, однако руководство страны игнорирует угрозы для российской территории, вместо этого делает ставку на нефтегазовый экспорт» [5].
В настоящее время Россия не принимает участие в дебатах относительно Киотского протокола. Конечно, обсуждение деталей второго периода обязательств в РКИК ООН продолжается, но климатическая проблематика более с ним не ассоциируется.
Становится очевидным, что в 2015 г. в Париже будет очень сложно выработать новое соглашение, которое пришло бы на смену Киот-скому протоколу. Времени до принятия такого соглашения остаётся ничтожно мало, а прогресс наблюдается очень слабый. Интерес к проблеме на фоне обострения новых угроз безопасности снижается. Маловероятно, что успех будет достигнут без явно выраженной воли мировых лидеров.
Политическая ситуация в мире не позволила главе российского государства посетить созванный в сентябре 2014 г. по инициативе Генерального секретаря ООН Климатический саммит, который должен быть придать импульс переговорам по климату и актуализировать эту проблему на глобальном уровне. Отсутствие на встрече глав Китая, Индии, России -стран, вносящих существенный вклад в глобальное потепление, было воспринято с разочарованием. А между тем именно от их позиций в переговорном процессе в наибольшей степени и зависит выработка итогового соглашения по климату после 2015 г.
Москва и проблема изменения климата
В целях адаптации к климатическим изменениям, а также выполнения Указа Президента России от 30 сентября 2013 г. № 752 «О сокращении выбросов парниковых газов» Правительство Москвы на протяжении нескольких лет проводит системную работу по снижению выбросов парниковых газов в атмосферу. В программах города предусмотрены мероприятия по повышению энергоэффективности различных отраслей, экологизации городского автомобильного парка, реорганизации схем движения транспорта, по совершенствованию регулирования транспортных потоков, ограничению движения автотранспорта на наиболее экологически уязвимых территориях. Поставлены цели по улучшению экологических характеристик автомобильного топлива, созданию систем утилизации энергии отходящих газов, низкопотенциального тепла, биогаза станций водоочистки, метана, образующегося на полигонах твёрдых отходов. Намечены меры по совершенствованию систе-
мы водоснабжения и сокращению потерь воды, планируются работы по озеленению городских территорий и т.д.
В рамках научно-исследовательской деятельности, направленной на сокращение выбросов парниковых газов, в 2014 г. проводились следующие работы:
- подготовка доклада о деятельности города Москвы в сфере смягчения изменения климата и адаптации к нему для участия в инициативе Городов-лидеров в сфере изменения климата С40 и Проекту отчётности о выбросах парниковых газов «Carbon Disclosure Project»;
- департамент топливно-энергетического хозяйства курирует разработку методического обоснования модели и критериев государственной поддержки проектной деятельности по сокращению выбросов парниковых газов; предложений по стимулированию проектов, направленных на сокращение объёма выбросов парниковых газов; оценку потенциала сокращения выбросов парниковых газов в Москве.
В 2008 г. на базе Центра по эффективному использованию энергии (И.А. Башмаков) была проведена инвентаризация выбросов парниковых газов энергетического сектора города и составлен кадастр антропогенных выбросов парниковых газов. При его разработке оценивались выбросы трёх парниковых газов: диоксида углерода (СО2), метана (СН4) и водяного пара (Н2О). Выяснилось, что в 2000-2007 гг. выбросы этих газов выросли на 11,4%: с 60,2 млн т экв. СО2 в 2000 г. до 67,1 млн т в 2007 г. Согласно оценке на основе данных единого топливно-энергетического баланса, в 1990 г. выбросы ПГ в Москве составляли 77,4 млн т экв. СО2. Следовательно, выбросы в 2007 г. оставались на 13% ниже уровня эмиссии 1990 г.
Сохранение темпов роста выбросов на ближайшие 7-10 лет приведёт к выходу на уровень эмиссии 1990 г. уже к 2014-2017 гг. По уровню эмиссии парниковых газов Москва опережает Данию, Финляндию, Венгрию, Норвегию, Португалию, Словакию, Швецию, Белоруссию, Нигерию, Чили и Сингапур. Основным источником выбросов являются электростанции (53,2%), за ними следует транспорт (28,4%), котельные (12%), прочие сектора (3,3%), нефтепереработка (1,8%), промышленность (0,7%), технологические утечки и выбросы (0,6%).
Москва - первый и единственный российский город, присоединившийся к инициативе Городов-лидеров в сфере изменения климата С40. Партнёрство крупных городов в борьбе с изменением климата (С40) было создано в октябре 2005 г. по инициативе мэра Лондона Кена Ливингстона. Инициатива С40 имеет партнёрские связи с Климатической инициативой Билла Клинтона. В рамках С40 проводилась работа по сравнительной оценке деятельности европейских городов, направленной на повышение
энергоэффективности и снижение негативного воздействия на климат. Оценка проводилась по следующим показателям: численность населения; ВРП на душу населения; выбросы парниковых газов на душу населения; удельное потребление энергии; доля энергии, получаемой из возобновляемых источников; доля работающих жителей, добирающихся до работы на общественном транспорте, пешком и на велосипеде; удельное потребление воды на душу населения; доля перерабатываемых отходов.
Лучшие показатели экологической результативности имеют Копенгаген, Стокгольм, Осло. По экспертным оценкам, экологическая результативность Москвы в области энергоэффективности и снижения негативного воздействия на климат сравнима с европейскими городами, например, с Берлином. Москва принимает участие в ряде проектов С40:
1. Проект CDP. С 2011 г. Москва участвует в международном проекте по раскрытию информации о выбросах парниковых газов для создания унифицированной системы контроля над вредными выбросами в атмосферу (проект CDP). Эта информация должна лечь в основу единой базы данных участников С40. Необходимые данные вводятся в стандартную форму отчётности, что обеспечивает их сопоставимость. Такая информация важна для установления и распространения оптимальной методики контроля над выбросами и для оценки эффективности усилий, предпринимаемых для защиты климата.
2. Конкурс на соискание климатической премии «City Climate Leadership Awards», учреждённой С40 и компанией «Сименс». Премия присуждается по десяти номинациям за выдающиеся заслуги городов в борьбе с климатическими изменениями. Москва впервые приняла участие в конкурсе в 2014 г., представив проект «Миллион деревьев», предусматривающий посадку древесно-кустарниковой растительности на придомовых территориях силами горожан. Всего для участия было подано 87 заявок от 47 городов.
3. Онлайн система управления информацией и данными С40 «C40 Exchange». «C40 Exchange» - это частное интерактивное пространство, созданное для общения официальных представителей городов С40 между собой и с сотрудниками С40. Благодаря наличию этого пространства происходит обмен информацией, обсуждение приоритетных проблем, создаётся каталог лучших практик и проектов, обеспечивается оперативный доступ к нужной информации.
В настоящее время Департаментом природопользования и охраны окружающей среды Москвы ведётся работа по обновлению основного рамочного документа, регламентирующего членство Москвы в С40 - Меморандума о взаимопонимании между Москвой и С40.
Список литературы
1. Игнатьева И.А. Экологическое законодательство России и проблемы его развития. М.: МГУ, 2001. 256 с.
2. Климатическая доктрина Российской Федерации от 17 декабря 2009 года. URL: http://kremlin.ru/ acts/6365. (дата обращения 9 февраля 2015 г.).
3. Кокорин А. Климатическая доктрина России [Электронный ресурс] Вся Европа / http://www.alleuropa. ru (дата обращения 9 февраля 2015 г.).
4. Хейсканен Е., Хилден М. Климатическая политика России и перспективы международного соглашения // Россия в глобальной политике. 2013. URL: http://www.globalaffairs.ru/global-processes/Klimaticheskaya-politika-Rossii-i-perspektivy-mezhdunarodnogo-soglasheniya-16086 (дата обращения 9 февраля 2015 г.).
5. Kokorin A., Korppo A. Russia's Post-Kyoto Climate Policy. Real Action or Merely Window-Dressing. Fridtjof Nansen Institute. 2013.
Об авторе
Русакова Юлия Анатольевна - аспирант МГИМО(У) МИД России. E-mail: [email protected].
CLIMATE POLICY OF THE RUSSIAN FEDERATION AND GLOBAL CLIMATE CHANGE
Yu. A. Rusakova
Moscow State Institute of International Relations (University), 76 Prospect Vernadskogo, Moscow, 119454, Russia.
Abstract: The article considers the participation of Russia in the system of global governance of climate change. Object of analysis is the Climate Doctrine of the Russian Federation. Climate Doctrine states that global warming may have both a negative and positive consequences for our country in view of its geographical position, length and area. These features, as well as the low population density in the regions of greatest climate risk, open up additional opportunities for adaptation to climate change. At the same time it emphasizes the need to prevent conflict of regional interests in the formation of climate policy. The author advocates a more active position of Russia in overcoming the effects of climate change, as well as the reduction of anthropogenic impact on the global climate effects. It emphasizes the role of civil society and the media in the development of environmental awareness among the political elite of the country. The article separately considers Moscow's participation in the formulation and implementation of climate policy in Russia. Currently, the Department of Natural Resources and Environmental Protection of Moscow is working on updating the Memorandum of Understanding between Moscow and C40 (Partnership of major cities in the fight against climate change) as the main framework document regulating cooperation with the C40 and the membership of Moscow in the organization.
Key words: climate change, climate policy, Russia, C40, Climate civilization, sustainable development.
References
1. Ignat'eva I.A. Ekologicheskoe zakonodatel'stvo Rossii i problemy ego razvitiia [Environmental legislation in Russia and problems of its development]. Moscow: MGU, 2001.
2. Climate Doctrine of the Russian Federation of December 17, 2009. URL: http://kremlin.ru/acts/6365 (accessed on 9 February 2015).
3. Kokorin A. Klimaticheskaia doktrina Rossii [Climate Doctrine of Russia] Vsia Evropa / http://www.alleuropa. ru (accessed on 9 February 2015).
4. Kheiskanen E., Khilden M. Klimaticheskaia politika Rossii i perspektivy mezhdunarodnogo soglasheniia [Climate policy in Russia and prospects of international agreements]. Russia in global affairs. 2013. URL: http:// www.globalaffairs.ru/global-processes/Klimaticheskaya-politika-Rossii-i-perspektivy-mezhdunarodnogo-soglasheniya-16086 (accessed on 9 February 2015).
5. Kokorin A., Korppo A. Russia's Post-Kyoto Climate Policy. Real Action or Merely Window-Dressing. Fridtjof Nansen Institute, 2013.
About the author
Juliya A. Rusakova - graduate student (University) of the MFA of Russia. E-mail: [email protected].
