CC BY
90
ПСГОРЫЯ
11
воздействия либерализации 60-х годов ХХ века во многом остались необратимыми для облика американского общества. Эти последствия затронули важнейшие стороны американской культуры, политики, общественной морали и национальных стереотипов, что во многом стало основой для кардинального изменения общества США.
Литература
1. Hutchinson, W. R. Protestantism as Establishment / W. R. Hutchinson // American Religious History / ed. by A. Dorterfield. - Oxford : Blackwell Publ., 2002. - Р. 87-100.
2. Антропов, В. В. Проблемы этики в теологии протестантского модернизма : автореф. дис. ... канд. филос. наук : 09.00.05 / В. В. Антропов ; МГУ им. М. В. Ломоносова. - М., 2005. - 25 л.
3. Marty, M. E. Religion and Republic / M. E. Marty. - Boston : Beacon Press, 1987. - 372 p.
4. Bernarg, R. M. G. Christian Modernism / Reardon M. G. Bernarg // The Encyclopedia of Religion. -New York : Simon and Schuster Macmillan, 1995. - Vol. 10. - P. 7-14.
5. Ковальчук, С. Н. Протестантский модернизм в США: Анализ «процесс-теологии» / С. Н. Ковальчук. -Рига : Зинатне, 1991. - 131 с.
6. Исаев, С. А. Теология смерти: Очерки протестантского модернизма / С. А. Исаев. - М. : Политиздат, 1991. - 236 с.
7. Cox, H. Religion in the Secular City: Toward a Postmodern Teology / H. Cox. - New York : Simon and Schuster, 1984. - 304 p.
8. Wilson, J. S. Religion / J. S. Wilson // American decades: 1960-1969 / ed. by R. Layman. - Detroit etc. : Gale Research, 1995. - Р. 411-439.
Summary
This article is devoted to the analysis of the liberal Protestantism in the American public life in new conditions of the development of democracy, humanism and priority of human rights and freedoms. The new liberal movement in the USA began in 1960th years. The author examines the place and role played by the religion and religious institutions in the social and political life of USA. Obviously, religious issues are closely connected with political, legal, and cultural aspects of American society.
Поступила в редакцию 16.06.08.
УДК 94(476)
В. Н. Бураков
КЛАССОВЫЙ ПРИНЦИП ЖИЛИЩНОЙ ПОЛИТИКИ БССР В ПЕРИОД НЭПа
В статье рассматривается процесс регулирования жилищных отношений в городах БССР в 1920-е годы в соответствии с классовым подходом. Общество делилось на рабочих, служащих, лиц, живущих на «нетрудовые» доходы, и лиц свободных профессий. Классовый принцип государственной жилищной политики проявлялся в распределении жилья, в исчислении квартирной платы, установлении дополнительных целевых налогов на поддержание рабочего жилищного строительства.
Введение
Одним из факторов, определяющим жилищную политику советской Белоруссии в период НЭПа, являлся классовый принцип. Дифференцированный классовый подход был обусловлен не только негативным отношением государства к различным слоям общества, но и дефицитом средств для строительства и ремонта жилого фонда. Советское правительство при осуществлении жилищной политики опекало рабочих, крестьян и красноармейцев, а остальные социальные группы рассматривались как источник пополнения бюджета и свободной жилищной площади.
Целью данной статьи является изучение процесса регулирования жилищных отношений и решения жилищного вопроса в городах БССР в 1920-е годы в соответствии с классовым подходом. Принципы формирования жилищной политики на основе классового подхода затрагивались в работах Д. И. Шейниса «Жилищный вопрос» [1] и П. С. Мстиславского «Народное потребление при социализме» [2]. Указание на классовый подход в формировании квартирной платы имеется и в монографии А. Г. Парфенова «Историко-экономические аспекты решения жилищной проблемы в условиях социализма» [3].
12
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
Результаты исследования и их обсуждение
Классовый принцип осуществления жилищной политики проявлялся как в распределении жилья, так и в начислении квартирной платы. Осознав невозможность бесплатного предоставления и содержания жилых домов ввиду отсутствия средств на восстановление жилищного фонда, советское правительство предприняло ряд мер. Оно установило оплату за пользование жилыми помещениями с 1 мая 1922 года. Согласно декрету «О плате за пользование жилыми помещениями» [4] для рабочих и служащих государственных предприятий, а также красноармейцев устанавливалась фиксированная тарифная ставка не свыше 160.000 рублей в месяц за каждую квадратную сажень жилплощади и не свыше 240.000 рублей для рабочих и служащих частных предприятий. Для рабочих и служащих государственных предприятий устанавливалась специальная надбавка к заработной плате, которая компенсировала расходы на квартплату. Инвалиды войны и труда освобождались от квартирной платы, а для всех остальных групп населения ее размер устанавливался по свободному соглашению с домовладельцем или домоуправлением. Рабочие и служащие «пользовались льготами по сравнению с нетрудовыми элементами, лицами свободных профессий, кустарями» [3, 18].
К «нетрудовым элементам» относились владельцы торговых и промышленных предприятий всех разрядов; лица, получающие доход от аренды городского имущества; лица, занимающиеся кредитными и биржевыми операциями с целью коммерческой эксплуатации; лица, проживавшие на доходы от денежных капиталов, процентных и дивидендных бумаг. Таким образом, «нетрудовым элементом» назывались граждане, получавшие доходы от владения имуществом, предпринимательской деятельности и других доходов, не связанных с прямой продажей рабочей силы.
К категории свободных профессий относились медицинские, ветеринарные и зубные врачи, акушерки, массажисты, юристы, инженеры, литераторы, художники и вообще лица, источником существования которых служило оказание специальных услуг на платной основе по соглашению за отдельные работы.
Согласно постановлению ВЦИК и СНК «Об оплате жилых помещений в поселениях городского типа» [5] от 13 июня 1923 года квартирная плата для лиц, живущих на нетрудовые доходы, устанавливалась от 3 до 10 рублей1 с квадратной сажени жилой площади (4,5 кв. м.), для лиц свободных профессий, кустарей и ремесленников, не использующих наемный труд, от 1 до 2 рублей в месяц. В то же время для рабочих и служащих с месячным заработком до 30 рублей размер квартплаты устанавливался от 10 до 20 копеек, а с заработком от 70 до 100 рублей - от 60 до 90 копеек.
Особенностью постановления явилось то, что рабочие и служащие частных предприятий в отношении квартирной платы были приравнены к рабочим и служащим государственных предприятий. Государственные пенсионеры, безработные; лица, состоящие на социальном обеспечении; учащиеся в отношении квартирной платы были приравнены к рабочим и служащим в октябре 1926 года, а работники литературы, художники, научные работники в сентябре 1927 года [6].
Вопрос о классовом принципе оплаты жилых помещений широко обсуждался в печати. Ю. Ларин в статье «Жилищный кодекс», опубликованной в газете «Правда» 27 февраля 1923 года, высказал мысль о том, что бремя квартирной платы должно лечь на нэпманов, исходя из того, что большинство населения городов - нетрудовые элементы [3, 18]. Однако преобладающей стала точка зрения Д. И. Шейниса, который доказал, что нэпманы и лица свободных профессий составили около 7% жителей коммунальных домов и не могли полностью содержать жилой фонд. Установившаяся позиция правительства могла быть объяснена боязнью, что лица, живущие на «нетрудовые доходы», и лица свободных профессий могли бы не селиться в коммунальных домах, отдав предпочтение частным владениям.
Декретом СНК БССР «О нормах квартирной платы» [7] от 24 сентября 1924 года предусматривалось увеличение тарифов для нетрудового элемента. Если для рабочих и служащих с месячным заработком 20-30 рублей устанавливался размер квартирной платы от 10 до 15 копеек с квадратной сажени жилой площади и заработком 85-100 рублей - 70-90 копеек, то для лиц, живущих на нетрудовой доход, не ниже 2-5 рублей. Для лиц свободных профессий устанавливались нормы квартирной платы от 2 до 5 рублей с квадратной сажени жилой площади.
Классовый принцип прослеживался во всех постановлениях советского государства о квартирной плате в 1920-е годы: «Об оплате жилых помещений в городских поселениях Белорусской ССР» [8] от 1 июля 1925 года, «Об оплате жилых помещений в городах БССР» [9]
1
После денежной реформы 1922 года.
ПСГОРЫЯ
13
от 23 октября 1926 года, «Об изменении и дополнении ЦИК и СНК СССР от 4 июня 1926 года о квартирной плате и мерах по урегулированию пользования жилищами в городских поселениях» [10] от 27 июля 1927 года, «Об оплате жилых помещений в городах БССР» [11] от 23 февраля 1929 года.
Советское государство не смогло полностью освободить рабочих и служащих от квартирной платы, но стремилось создать им благоприятные условия пользования жильем и его оплаты. Расходы на амортизацию жилища, стоимость эксплуатации в принципе должны были покрываться за счет чуждых пролетарскому государству классов, «нетрудовых элементов». Тарифы квартирной платы указанных групп населения были почти в 10 раз выше тарифов для рабочих и служащих.
Однако классовый принцип квартирной платы не смог разрешить жилищный вопрос. По данным коммунально-городской переписи 1922 года в городе Минске из всех занятых квартир 0,9% квартир имели лица, использовавшие наемный труд, 4,5% - домовладельцы [12, л. 7]. К 1925 году «нетрудовой элемент» был почти полностью выселен из коммунальных домов.
В связи с немногочисленностью состоятельных жильцов в коммунальных домах решение проблемы пополнения бюджета за их счет не представлялось возможным. Поэтому в июне 1926 году УКХ НКВД в докладе о квартплате требует увеличения квартплаты для всего населения, а не только для избранных групп населения. Резолюция о поднятии квартплаты была принята на съездах коммунальных работников и совещаниях начальников административных органов коммунального хозяйства всех союзных республик [13, л. 2]. В качестве обоснования такого решения приводились данные о соотношении бюджета рабочего с квартплатой в 20-е годы в сравнении с дореволюционным периодом. Так, до революции расход на квартплату составлял 10% бюджета рабочего. А в 20-е гг. 86,5% рабочих платили 3-5% от своего бюджета и только 13,5% от 9 до 12% [14, л. 68].
Классовый принцип лежал в основе распределения жилья, вселения и выселения. В апреле 1922 года был принят декрет о выселении граждан в административном порядке. В нем были указаны основания, дающие право на выселение: «хищническое отношение к жилью, неплатеж квартплаты, если поведение жильца делает невозможным совместное с ним проживание, если вселился в помещение без соответствующего права, если необходим капитальный ремонт, из домов предприятий лиц, потерявших связь с предприятием» [15]. Но уже в сентябре 1922 года действие декрета было приостановлено до опубликования инструкции с предусмотренными в ней льготами для рабочих [16]. Впоследствии выселение рабочих и приравненных к ним групп проводилось в месячный срок, в период с 1 апреля по 1 ноября. В отношении других классов общества выселение проводилось в круглое время года и в семидневный срок.
Жилищные условия нетрудового элемента и лиц свободных профессий было несколько лучше, нежели жилищные условия рабочих и служащих. По данным отдела коммунального хозяйства г. Минска на 12 мая 1924 года, на 1 человека категории «трудящийся» приходилось 1,67 квадратных сажень; а на 1 человека категории «нетрудовой элемент» приходилось 2,26 квадратных сажень жилплощади. Рабочие в городе были размещены более скучено - около 1,5 квадратных сажень на 1 человека [14, л. 255]. Конечно, более благоприятное положение имущих слоев населения вызывало у остальных стремление к переделу жилплощади.
Положение «нетрудовых элементов» было нестабильным. Люди данной категории постоянно рассматривались как источник жилой площади за счет уплотнения или выселения. Отношение к имущим классам характеризует решение заседания СНК БССР 21 мая 1924 года. Заседание СНК постановило: принимая во внимание обостренное положение жилищного вопроса, «считать необходимым в целях восстановления и расширения жилой площади в городе Минске: а) увеличение средств исполкома в первую очередь за счет усиливающегося капитала «нетрудового элемента»; б) сокращение расходов по содержанию коммунальных домов; в) привлечение частной и общественной инициативы к делу строительства жилых помещений» [17, л. 132]. Следующим вариантом решения жилищного кризиса в Минске было предложение выселить из коммунальных домов «нетрудовой элемент», а он занимал 14% жилплощади, в результате чего освобождалось 100-125 квартир, еще одним предложением было уплотнение учреждений и создание жилищной кооперации [14, л. 9]. Таким образом, решение жилищного вопроса правительством виделось, в первую очередь, через выселение нетрудового элемента, а затем уже рассматривались другие варианты.
После внесения изменений в 1926 году в статью 169 Гражданского кодекса, граждане, которые купили муниципальные жилые дома, имели право на квартиры в данных домах [18, л. 383]. Для освобождения жилой площади, согласно закону, в первую очередь уплотнялись лица, живущие на нетрудовые доходы, во вторую - лица свободных профессий, и лишь затем остальные, но в зависимости от размера заработной платы. Прежде всего, это касалось лиц с более высокой заработной платой.
14
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
Постановление ЦИК и СНК СССР «О жилищной политике» [19] от 4 января 1928 года и постановление СНК БССР «О мероприятиях по жилищному хозяйству» [20] от 23 мая 1928 года обобщили направление развития жилищной политики советского правительства, включая и отношения к разным классам. Этот период характеризуется также постепенным сворачиванием НЭПа. Целью принятого закона явилось «освобождение наличного жилого фонда для трудящихся путем привлечения к строительству новых жилищ тех категорий “нетрудового элемента”, которые имеют на это средства» [21, л. 124]. Согласно постановлению, заселение муниципальных домов лицами «нетрудовых» категорий запрещалось. С лицами, имеющими облагаемый налогом доход свыше 3000 рублей в год, срок найма после 1 октября 1929 года не мог быть продлен.
Давление правительства на «нетрудовые элементы» проявилось не только в повышенной квартирной плате и стремлении к выселению из муниципализированного жилищного фонда. 22 августа 1924 года постановлением СНК БССР в рамках месячника помощи безработным в окружных городах для «нетрудового элемента» была установлена надбавка к квартплате в течение месяца [17, л. 219]. В зависимости от размера квартирной платы вводилась надбавка от 15% при оплате 2-3 рубля за квадратную сажень жилой площади, до 50% при оплате 7 и более рублей за квадратную сажень жилой площади. Для остальных граждан устанавливалась надбавка в 10% от размера квартирной платы. Однако рабочие и служащие члены профсоюзов, инвалиды, безработные и студенты освобождались от налога.
Кроме дифференцированной квартирной платы в зависимости от классовой принадлежности, граждане облагались целевым квартирным налогом. С 1922 года в городах и местечках БССР был введен денежный сбор с жилых квартир в зависимости от размера занимаемого помещения. При этом «сбор с рабочих и служащих - членов профсоюзов - был уменьшен на сумму, соответствующую объему жилого помещения - по 80 кубических аршин» [22] на каждого рабочего и служащего и его нетрудоспособных членов семьи.
С 1 июля 1925 года постановлением ЦИК и СНК БССР «О введении целевого налога для поддержания рабочего строительства» [23] жилая площадь, занимаемая «нетрудовым элементом» облагалась сверх квартирной платы и всякого рода сборов целевым налогом для поддержания кооперативного рабочего строительства. Размер целевого налога составлял от 1 до 5 рублей в месяц с квадратной сажени жилой площади (4,5 кв. м.), причем лица, состоящие на иждивении «нетрудового элемента», также считались «нетрудовым элементом». Рабочие, служащие, красноармейцы, лица, состоящие на социальном обеспечении, владельцы вновь построенных домов в течение 3 лет со дня возведения строения от уплаты целевого налога освобождались.
Уже в декабре 1925 года правительство БССР внесло дополнение в данный закон. Постановление «О целевом квартирном налоге на нужды строительства рабочих жилищ» [24] связывало размер налога не только с доходом, но и со статусом города. Например, при годовом доходе в 1000 рублей налог для Минска и Витебска был установлен в 18 копеек с квадратной сажени, для Могилева и Бобруйска - 16 копеек, Орши, Борисова и Полоцка - 14 копеек, для остальных городов - 12 копеек с квадратной сажени. В зависимости от уровня дохода указанные категории, проживающие в Минске, платили от 18 копеек при годовом доходе в 1000 рублей до 7 рублей 85 копеек при годовом доходе в 14000-16000 рублей. Рабочие и служащие в зависимости от доходов стали облагаться целевым квартирным налогом с 1927 года.
Средства, полученные в результате взимания целевого налога, использовались по прямому назначению на строительство рабочих жилищ. С одной стороны, целевой налог способствовал жилищному строительству, с другой - был еще одной из мер классовой дискриминации в отношении социально чуждых пролетарскому правительству классов.
К концу 1920-х годов «нетрудовых элементов» в домах коммунального хозяйства почти не осталось, однако часть данной категории оставалась в муниципальных домах, арендуемых жилищноарендными кооперативными товариществами. В конце 1927-1928 году в окружных городах БССР в среднем на 1 человека приходилось 5,7 квадратных метров жилой площади [25, л. 151]. В то же время в домах, арендуемых ЖАКТами, размер жилой площади был несколько выше, чем в домах коммунального хозяйства. В домах ЖАКТов Минска жилая площадь на 1 человека в среднем составляла 9,9 квадратных метров. А средняя жилая площадь лиц свободных профессий в домах ЖАКТов составляла 16 квадратных метров [26, л. 3]. В условиях продолжающегося жилищного кризиса «нетрудовые» категории населения в домах ЖАКТов стали объектом перераспределения жилой площади.
ПСГОРЫЯ
15
На совещании председателей жилищно-арендных кооперативных товариществ и жилищностроительных кооперативов г. Минска в августе 1928 года было принято решение о прекращении договорных отношений и выселении «нетрудового элемента», который облагался подоходно -поимущественным налогом в сумме 1500 рублей в год, из муниципальных домов [27, л. 1].
В ходе подготовительной кампании все ЖАКТы предоставили списки проживающих лиц «нетрудовой» категории, подлежащих выселению. Например, во всех домах ЖАКТов г. Минска их оказалось 51 человек [27, л. 4], из которых было: торговцев - 36, кустарей - 6, лиц неопределенных занятий - 6. Также сюда вошли представители духовенства, мелкие торговцы, лавочники, лоточники. В результате планировалось освободить жилой площади более 1250 квадратных метров. Однако в ходе пересмотра списков, было выявлено, что 13 человек были неправильно учтены, 19 человек имели доход до 1500 рублей в год [27, л. 49].
Не добившись каких-либо значительных результатов в ослаблении жилищного кризиса, правительство предприняло следующие меры по организации выселения и уплотнения «нетрудового элемента». В начале марта 1928 года были созданы рабочие бригады, целью которых стало обследование коммунальных домов, арендуемых ЖАКТами, и частновладельческих домов, в которых 30% жилой площади передавалась коммунальным хозяйствам, с целью обнаружения свободной жилой площади и скрывающегося «нетрудового элемента». Центром руководства деятельностью рабочими бригадами стал Штаб управления рабочими бригадами. На совещании штаба обсуждался вопрос о выселении или уплотнении обнаруженных «нетрудовых элементов». В первую очередь рабочие бригады причисляли к «нетрудовым элементам» бывших домовладельцев, офицеров, торговцев. Решения штаба управления рабочими бригадами носили рекомендательный характер для органов коммунального хозяйства.
Вся эта кампания широко освещалась в газетах. В газете «Труд» от 21 мая 1929 года сообщалось: «В Минске в домах ЖАКТов рабочими бригадами выявлено лишних 44 квартиры и 100 отдельных комнат в домах комхоза хозяйства и 100 комнат в домах ЖАКТов. Самоуплотнено более 50 жильцов».
В результате проведенной кампании в столице к 1 января 1929 года было выселено 71 семейство, уплотнено 260 (всего 331). Освобожденная жилплощадь составила более 6 тысяч квадратных метров, в которые заселили 312 семей рабочих и служащих [28, л. 8]. Кампании выявления лишней жилой площади, уплотнения и переселения населения городов БССР проводились и в последующие годы.
Выводы
Таким образом, жилищная политика советского правительства носила ярко выраженный классовый характер. Но попытка решения жилищного вопроса за счет «нетрудовых элементов» результатов не дала. Несмотря на начавшееся с 1925 года строительство жилых домов, жилищный кризис в БССР продолжался. Строительство не успевало за быстро растущим в результате индустриализации городским населением. В среднем на 1 человека по БССР на 1 января 1930 года приходилось 5,8 квадратных метров жилой площади [25, л. 151] при норме жилой площади по г. Минску в 8,2 квадратных метра. Повышенная квартирная плата и целевые налоги с «нетрудовых элементов» не обеспечили покрытие расходов на ремонт, содержание и развитие жилого фонда. Встал вопрос о применении других, более эффективных методов решения жилищной проблемы.
Литература
1. Шейнис, Д. И. Жилищный вопрос / Д. И. Шейнис. - М., 1924. - 38 с.
2. Мстиславский, П. С. Народное потребление при социализме / П. С. Мстиславский. - М. : Госиздат планово-экономической литературы, 1961. - 312 с.
3. Парфенов, А. Г. Историко-экономические аспекты решения жилищной проблемы в условиях социализма / А. Г. Парфенов. - Ташкент, 1980. - 25 с.
4. О плате за пользование жилыми помещениями : декрет СНК РСФСР // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. - М. : НКЮ. - 1922. - № 30. - Ст. 349.
5. Об оплате жилых помещений в поселениях городского типа : постановление ВЦИК и СНК РСФСР // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. - М. : НКЮ. -1923. - № 55. - Ст. 540.
6. О уравнении работников литературы, художников, научных работников в отношении квартплаты к рабочим и служащим : постановление ЦИК и СНК СССР // Собрание законов и распоряжений рабочекрестьянского правительства СССР. - М. : НКЮ. - 1927. - № 58. - Ст. 580.
7. О нормах квартирной платы» : декрет СНК БССР // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства ССРБ. - Минск : НКЮБ. - 1924. - № 19. - Ст. 182.
16
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
8. Об оплате жилых помещений в городских поселениях Белорусской ССР : постановление СНК БССР // Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства БССР. - Минск : НКЮБ. -1925. - № 36. - Ст. 331.
9. Об оплате жилых помещений в городах БССР : постановление ЦИК и СНК БССР // Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства БССР. - Минск : НКЮБ. - 1926. - № 44. - Ст. 165.
10. Об изменении и дополнении ЦИК и СНК СССР от 4 июня 1926 года о квартирной плате и мерах по урегулированию пользования жилищами в городских поселениях : постановление ЦИК и СНК СССР // Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР. - М. : НКЮ. - 1927. -№ 44. - Ст. 312.
11. Об оплате жилых помещений в городах БССР : постановление ЦИК и СНК БССР // Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства БССР. - Минск : НКЮБ. - 1929. - № 11. - Ст. 58.
12. Статистические сведения о квартирах населения коммунально-городской переписи 1922 г. // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). - Фонд 30. - Оп. 1. - Д. 4466.
13. Материалы к постановлению СНК БССР об оплате жилых помещений // НАРБ. - Фонд 333. -Оп. 1. - Д. 106.
14. Состояние жилищно-коммунального хозяйства г. Минска // НАРБ. - Фонд 31. - Оп. 1. - Д. 862.
15. О невыселении в административном порядке : постановление ВЦИК и СНК РСФСР // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. - М. : НКЮ. - 1922. - № 30. - Ст. 365.
16. О приостановлении введения в действие п. 2 декрета о выселении граждан из занимаемых ими помещений : постановление ВЦИК и СНК РСФСР // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. - М. : НКЮ. - 1922. - № 59. - Ст. 753.
17. Постановления и циркуляры ЦИК и СНК БССР // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). - Фонд 691. - Оп. 1. - Д. 22.
18. Постановление ЦИК и СНК БССР // НАРБ. - Фонд 691. - Оп. 1. - Д. 111.
19. О жилищной политике : постановление ЦИК СССР // Собрание законов и распоряжений рабочекрестьянского правительства СССР. - М. : НКЮ. - 1928. - № 6. - Ст. 49.
20. О мероприятиях по жилищному хозяйству : постановление СНК БССР // Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства БССР. - Минск : НКЮ. - 1928. - № 19. - Ст. 192.
21. О жилищной политике : материалы постановления ЦИК СССР // Национальный архив Республики Беларусь. - Фонд 333. - Оп. 1. - Д. 161.
22. О квартирном налоге : постановление ЦИК ССРБ // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства БССР. - Минск : НКЮБ. - 1922. - № 6. - Ст. 98.
23. О введении целевого налога для поддержания рабочего строительства : постановление ЦИК и СНК БССР // Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства БССР. - Минск : НКЮБ. - 1925. - № 12. - Ст. 94.
24. О целевом квартирном налоге на нужды строительства рабочих жилищ : постановление ЦИК и СНК БССР // Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства ССРБ. - Минск : НКЮБ. - 1924. - № 47. - Ст. 369.
25. Динамика жилфонда в городах и рабочих поселках БССР // Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). - Фонд 31. - Оп. 1. - Д. 168.
26. Постановление ЭКОСО БССР о распределении жилой площади // НАРБ. - Фонд 333. - Оп. 1. - Д. 162.
27. Выписка из протокола совещания председателей ЖАКТов и ЖСК г. Минска // НАРБ. -Фонд 333. - Оп. 1. - Д. 273.
28. Доклад о работе жилищной кооперации г. Минска // НАРБ. - Фонд 333. - Оп. 1. - Д. 449.
Summary
In the article «Class principle of housing policy of BSSR during the period of NEP» the process of regulation of housing relations and solution of the housing problem in Belarusian cities in the 1920s according to the class approach is examined. Those citizens who had nonworking income fell into category of nonworking members. Class principle of the housing policy revealed itself in the allocation of accommodation, in different rents, in determination of additional taxes. The rent depended on an occupant's income. For nonworking members it was several times higher than that for workers and serving employees for the same size of the floor spase.
Since July 1, 1925 some categories of citizens had been taxed in addition to support cooperative construction. At the beginning of 1928 a special resolution of the government about eviction of nonworking members out of municipal houses of public property and cooperative housing partnerships was accepted. At the same time some measures were taken to compact and resettle the occupiers especially nonworking members. Class principle of housing policy of the soviet government couldn't solve the housing crisis.
Поступила в редакцию 30.06.08.
