CC BY
377
УДК 34 (091)
КЛАССИФИКАЦИЯ ОСНОВАНИЙ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ПРЕКРАЩЕНИЯ ВЕЩНЫХ ПРАВ В МОСКОВСКОМ ЦАРСТВЕ (ИСТОРИОГРАФИЯ ВОПРОСА)
© 2010 Е. А. Шитова
ст. преподаватель каф. государственно-правовых дисциплин e-mail: [email protected]
Российская правовая академия
Статья посвящена историко-правовым аспектам классификации оснований возникновения и прекращения вещных прав в Московском царстве в XV-XVII вв., представленных в дореволюционной и современной исторической и юридической науках.
Рассмотрены точки зрения известных русских, советских и российских исследователей на некоторые из этих оснований.
Ключевые слова: владение, право собственности, захват, давность, находка, клад, пожалование, договоры, родовой выкуп.
Процесс образования единого государства на Руси длился почти два века. Московское княжество стало центром антиордынского движения и политического объединения северо-восточных земель. Создание единого государства оказало влияние на процессы экономической и государственной интеграции. Образование централизованного государства вызвало необходимость создания бюрократического аппарата, появления регулярной армии, унификации финансовой системы, выработки единого для всей страны судебника.
В этот период времени изменения затронули все сферы жизни общества. Как писал К. Д. Кавелин, «Московское государство подготовило почву для новой жизни» [Кавелин 1989: 49-55]. Изменения коснулись и структуры феодальной собственности. Сохранившееся в XV-XVI веках удельное княжеское землевладение все более сближалось с вотчинным боярским землевладением. Московское боярство с помощью земельных раздач от московских князей расширило свои земельные владения, а следовательно, было заинтересовано в укреплении централизованного государства. Одновременно часть боярских владений мельчала из-за семейных разделов и пожертвований в пользу церкви. Разорение боярства противоречило интересам государства, которое нуждалось в сильном войске. Боеспособность армии обеспечивалась земельными раздачами. Так возникла новая социальная группа -«испомещенных на новые места» - помещиков, началось формирование нового дворянского войска. Появление новой социальной группы служилых людей стало причиной возникновения поместья и вызвало необходимость правовой регламентации этого вещно-правового института. Уложение о службе 1556 г. окончательно определило строгий порядок военной службы феодалов всех разрядов, помещиков и вотчинников, в качестве обязательной и наследственной повинности. Принцип службы распространился и на боярство.
Период формирования и развития централизованного государства в России выделяется в качестве самостоятельного русскими дореволюционными, советскими и российскими историками.
Н. М. Карамзин называл этот период средним в истории России [Карамзин 1993: 11]. С. М. Соловьёв полагал, что в этот временной отрезок государственное начало побеждает родовое [Соловьёв 1989: 7-8]. Для К. Д. Кавелина и Б. Н. Чичерина - это завершение перехода от вотчинного этапа к государственному [Кавелин 1897; Чичерин 1998]. Н. И. Костомаров историю России периода господства единодержавия отождествлял с историей государства. Он выдвинул формулу «государственность объединила русский народ» [Костомаров 1903: 213]. Для В. О. Ключевского - это Русь Великая, Московская, царско-боярская, военно-земледельческая. Господствующий политический факт великорусского периода - государственное объединение [Ключевский 1987: 52-53].
В советский период методологической основой общественных наук стало марксистское понимание исторического процесса, основной акцент был сделан на экономических процессах, происходивших в Московском царстве. Политическая, социальная и культурные сферы жизни общества ставились в зависимость от экономических изменений, происходящих в недрах феодальной общественноэкономической формации.
Изучение социально-экономических предпосылок и условий государственного объединения русских земель вокруг Москвы нашло отражение в работах таких ученых, как С. Б. Веселовский, К. В. Базилевич, С. В. Бахрушин, П. П. Смирнов, Б. Д. Греков, В. В. Мавродин, С. В. Юшков и др. Следует отметить, что их точки зрения по вопросам хронологии возникновения феодальных отношений, особенностям статуса феодальнозависимого населения существенно расходились и были предметом научных дискуссий.
В 30-40-е годы прошлого века связи феодального землевладения с политической историей проследил крупный ученый С. Б. Веселовский. Одна из наиболее известных его работ «Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси» посвящена вопросам развития юридических форм собственности [Веселовский 1947].
В 50-е годы XX в. в исторической и историко-юридической науке шли активные научные споры о характере и сущности феодальной собственности. В 1953 г. была опубликована статья Л. В. Черепнина «Основные этапы развития феодальной собственности на Руси (до XVII века)» [Черепнин 1953], которая и стала одной из отправных точек в этом споре. Именно Л. А. Черепнин одним из первых в послевоенное время проанализировал вопросы феодальной собственности.
В 70-90-х годах XX века мнения ученых по вопросам о противопоставлении помещичьего и вотчинного землевладения разделились. Особого внимания в этот период заслуживают работы В. Б. Кобрина, А. Г. Манькова, Ю. Г. Алексеева, А. И. Копанева, А. М. Сахарова, В. И. Корецкого и др. Проблемы феодальной собственности широко обсуждались конце 70-х годов XX в., когда была опубликована статья М. А. Барга «О природе феодальной собственности» [Барг 1978] и А. М. Сахарова «Об эволюции феодальной собственности на землю в Российском государстве в XVI в.» [Сахаров 1978]. Изучались проблемы соотношения сеньориальной и государственной собственности в период развитого феодализма в Западной Европе и в России; сущность и формы земельной собственности на Руси в XIV-XVI вв., мелкокрестьянская собственность и землевладение XIV-XVI вв., феодальная собственность и земельные сделки крестьян в России в XVI в.
В наши дни российская историческая и историко-юридическая науки не ограничиваются только рамками формационной теории. Интерес к изучению периода образования централизованного государства сохраняется [История России... 2006]. По-прежнему актуальными остаются вопросы сущности и характера феодальной собственности.
Политические изменения, происходившие в Московском государстве в XV-XVII вв., положили начало новому этапу в развитии русского права. Во время княжения Ивана III и Ивана IV принимаются Судебники - законодательные сборники, действие которых распространяется на территорию всего государства. Жалованные, ввозные, отказные грамоты заложили основы формально очерченного порядка приобретения права собственности. Сведения о земельных владениях и землевладельцах заносились в приказные книги. Заключаемые сделки с землей заверялись и регистрировались государством.
В науке особое значение рассматриваемого периода не вызывает дискуссий. Так, известный историк и юрист второй половины XIX в. М. Ф. Владимирский-Буданов считал это время временем установления единодержавия, временем, когда «права вещные в Московском государстве интенсивно развиваются и уясняются» [Владимирский-Буданов 1995: 501-502]. Он полагал, что вотчинные права неразрывно связаны со становлением централизованного государства. Идея государственности дала новую окраску обязанностям службы, вотчинные права удельных князей ограничивались, а условные вещные права помещиков приобретали формальноопределенный характер.
К. А. Неволин, классик российского законоведения, заметил, что чертой, разделившей историю российского права, в частности гражданских законов, стали реформы Петра I. До наступления Петровской эпохи он выделял поместное, вотчинное право и право тяглых имуществ, а также дворы в городах и угодья в землях уездных. Начиная со времени царствования Петра Великого эти объекты вещных прав сближаются по правовому статусу и начинают подчиняться единым правилам законодательного регулирования [Неволин 2006: 114, 252-253].
Видный советский историк Л. В. Черепнин конец XV в. - начало XVII в. считал не только временем образования и укрепления Русского централизованного государства, но и особым этапом в развитии феодальной собственности в России, когда, как он полагал, происходило становление новой формы собственности -поместья [Черепнин 1953].
Современный историк права профессор И. А. Исаев тоже выделяет XV-XVII вв. в особый период в истории русского государства и права, так как в порядке юридического закрепления имущественных прав происходит постепенный переход от фактических форм завладения землей к формально очерченному порядку, закрепляемому жалованными грамотами, зарегистрированными межевыми знаками [Исаев 1999: 67-122].
В дореволюционной и современной российской цивилистике представлены различные классификации оснований возникновения и прекращения вещных прав, среди которых учеными выделяются необходимые и произвольные, посредственные и непосредственные, возмездные и безвозмездные.
Традиционно основания возникновения вещных прав делятся на первоначальные и производные. Но в отношении критерия разграничения первоначальных и производных способов возникновения вещных прав у ученых не существует единого мнения: в одних случаях цивилисты предпочтение отдают критерию воли, в других -критерию правопреемства [Гражданское право 2003: 415; Гражданское право 2004: 493].
При характеристике первоначальных способов возникновения вещных прав правоведы дореволюционного периода в основном опирались на римское право и существующие в нём классификации. Критерием такого деления является наличие или отсутствие правопреемства.
К первоначальным основаниям приобретения права собственности в римском праве относятся:
- спецификация - изготовление новой вещи из одной или нескольких других;
- оккупация - присвоение и завладение вещами с намерением удержать их за
собой;
- клад - всякая ценность, которая была сокрыта так давно, что после открытия невозможно уже было найти собственника;
- приобретательная давность - приобретение лицом права собственности на основании факта владения этим лицом вещью в течение определенного времени при соблюдении конкретных условий.
К производным способам относилась 1хаё11;ю - передача права собственности от отчуждателя приобретателю.
Особо римское право говорит о владении, под которым понимается реальное господство лица над вещью. С одной стороны, владение - это образующий признак возникновения, прекращения и защиты права собственности, с другой стороны, владение может появляться вне всякой связи с правом собственности и быть даже его нарушением.
К способам приобретения владения относятся завладение, передача владения, самовольный захват владения, приобретение владения через третьих лиц; в перечень способов прекращения владения включают недобросовестную утрату владения, смерть владельца, прекращение владения, осуществляемое через постороннее лицо. Это наиболее распространенная из классификаций.
Её применяли в своих исследованиях, как ученые дореволюционного периода, такие как М. Ф. Владимирский-Буданов, В. И. Сергеевич; так и используют современные правоведы, такие как И. А. Исаев, Т. Е. Новицкая.
В классификации М. Ф. Владимирского-Буданова названы следующие способы приобретения вещных прав, характерные для периода существования Московского государства: оккупация, давность, находка и пожалование [Владимирский-Буданов 1995: 502].
Русский правовед-историк В. И. Сергеевич к первоначальным способам причисляет завладение никому не принадлежащими вещами, завладение во время войны всем тем, что принадлежит неприятелю; давность. К производным способам причислены те способы, с помощью которых собственность, находящаяся в одних руках, переходит в другие путем продажи, дарения, других сделок, а также на основании судебного решения [Сергеевич 2004: 374-376].
И. А. Исаев полагает, что способы приобретения вещей, известные русскому праву XVI-XVII вв., указывают на то, что правовое мышление эпохи в самом составе вещей разграничивало фактическую, природную, хозяйственно-потребительскую стороны и признаки юридической, условной природы. В этот период сложно четко разделить способы возникновения и прекращения вещных прав на первоначальные и производные, поскольку эти способы носят взаимосвязанный характер. Ученый называет такие основания, как захват (оккупация), давность, находка, договор и пожалование [Исаев 1999: 104-109].
Профессор Т. Е. Новицкая, характеризуя основания приобретения и прекращения права собственности в XVIII веке, сравнивает их со способами возникновения и прекращения вещных прав, существующими в предыдущий период. Среди прочих она называет захват, или завладение ничейной вещью, давность, захват бесхозных территорий или завладение, находку, клад, передачу, которая происходила при отчуждении имущества по договору, при передаче его по наследству, а также при
выкупе. К производным основаниям относится приобретение права собственности от казны [Новицкая 2005: 334-352].
Следуя традициям римского права, другая группа исследователей справедливо полагает, что при характеристике оснований возникновения и прекращения права вещных прав нужно иметь в виду не только право собственности, но и владение. Институт владения в ХУІ-ХУІІ вв. не выделялся как законодательно определенный институт вещного права, он существовал как данность. Дореволюционная цивилистика рассматривала владение как факт.
Известный русский цивилист, профессор Казанского университета первой половины XIX века Д. И. Мейер также выделял связанные с владением и несвязанные с ним основания возникновения вещных прав. Ученый полагал, что право собственности в древней Руси неопределенно, оно нуждается в фактической опоре, которой и выступает владение. «Кто владеет имуществом, тот имеет возможность осуществить на деле все содержание права собственности, и право собственника есть, прежде всего, право на владение» [Мейер 2003: 229].
Способы приобретения права собственности Д. И. Мейер различает по следующему признаку: приобретения права собственности не происходит, если приобретатель не вступает во владение вещью; другими же способами право собственности приобретается независимо от владения, так что лицо может быть собственником, если оно даже не прикасалось к вещи. К способам приобретения права собственности при посредстве владения относятся передача, давность, военная добыча и находка. К способам приобретения права собственности независимо от владения причислены пользование, приращение и смещение. Мейером дан перечень оснований прекращения права собственности: уничтожение вещи, отречение собственника от его права, принудительное отобрание у собственника его имущества велением государственной власти, то есть экспроприация и конфискация [Мейер 2003а: 380-432].
Заметим, что в вопросе о видах вещных прав в рассматриваемый период в историографии нет единого мнения. Так, по мнению Т. Е. Новицкой, владение в то время не было отдельным институтом вещного права [Новицкая 2005]. К. А. Неволин отмечает, что российское законодательство не определяло сущности владения, а также не устанавливало порядок его приобретения и прекращения [Неволин 2006: 100-107]. Иной точки зрения придерживался В. И. Сергеевич. Характеризуя способы приобретения права собственности, русский историк права акцентирует внимание на том, что уже в ХІУ-ХУ вв. законодатель различает собственность и владение [Сергеевич 2004: 377-379]. И. А. Исаев полагает, что в ХУІ-ХУІІ вв. простой факт владения вещью, господства над нею противопоставлялся более формализованному, условно очерченному праву собственности [Исаев 1999: 108].
Третья группа исследователей придерживается классификации, в основу которой не только положено деление объектов права собственности на движимые и недвижимые, но и выделены конкретные виды этих объектов [Неволин 2006: 114-252].
Данная точка зрения кажется наиболее убедительной, так как позволяет учитывать особенности исторического периода. Представляется, что при характеристике этих оснований следует учитывать множество составляющих: особенности исторической эпохи, эволюцию статуса объектов земельной собственности, изменение структуры и объема правомочий собственников и владельцев на протяжении ХУ-ХУІІ вв. Как точно заметил А. А. Преображенский, «неравенство чинов ставило пределы правам на собственность» [Преображенский 1998: 98].
В эту группу можно включить следующих исследователей: К. А. Неволина, Н. П. Павлова-Сильванского, С. В. Рождественского, А. Г. Манькова и др.
К. А. Неволин выделяет лишь два способа приобретения и прекращения прав на имущество: давность и свободную волю лиц. Причем автор отмечает: «Наше законодательство совсем не определяет тех принадлежностей, которые входят в понятие свободной воли и при отсутствии которых она не может быть признана действительно существующею» [Неволин 2003: 44]. Но при подробном освещении вопроса об основаниях возникновения права собственности он дает их детальную классификацию. Отдельно выделяет способы приобретения и прекращения вещных прав в зависимости от конкретных объектов вещных прав: вотчин, поместий, тяглых имуществ, дворов и дворовых мест в городах.
К способам приобретения вотчин К. А. Неволин относит занятие; пожалование, покупку и вымен от казны; дарение, покупку, мену от частных лиц, обществ и установлений; давность владения; приращение [Там же: 156].
Основаниями возникновения права на поместье являются пожалование от казны; договоры - мена, покупка, «сдача от других владельцев, и в особенности посредством сдачи от невесты или ее родственников», а также «посредством взятия в иск»; наследование [Там же: 205].
Что касается тяглых дворов, то, по мнению К. А. Неволина, они принадлежали казне, но находились в потомственном владении их владельцев, которые могли передавать их по наследству и обладали правом совершения сделок с этим имуществом, но только с лицами, которые могли их приобрести [Там же: 248].
К. А. Неволин относится к тем ученым, которые, кроме способов возникновения права собственности, выделяют отдельно способы прекращения права собственности. Их он также подразделяет в зависимости от объекта права собственности.
К основаниям прекращения права на вотчину К. А. Неволин относит, во-первых, те же способы, которые являются и основаниями возникновения таких прав, а во-вторых, совершение преступления и вследствие этого конфискацию вотчины или отречение вотчинника от вотчины в тех случаях, когда вотчинник забрасывал свою вотчину.
Основаниями прекращения права на поместье являются: во-первых, потеря способности обладать поместьем или ограничение такой способности; основанием такой потери выступают отставка лица, плен, преступления, которые влекли конфискацию поместья; во-вторых, потеря права на обладание поместьем независимо от ограничения лица в правах, к которым К. А. Неволин относит договорные основания (куплю-продажу, мену и др.)
Об основаниях прекращения права на поместье упоминает русский историк второй половины ХІХ в. Н. П. Павлов-Сильванский. Он причисляет к основаниям прекращения права на поместье для помещика злонамеренное уклонение от службы, бедность-«худобу», крайнее обнищание [Павлов-Сильванский 2000: 161-197].
Основания возникновения и прекращения прав на поместье и вотчину представлены в работе советского и российского историка, доктора исторических наук
А. Г. Манькова «Уложение 1649 года - кодекс феодального права России». В отношении поместий - это пожалование, наследование, мена поместьями, продажа поместья в вотчину, прожиток, «одабривание» земли за счет «примерных земель», под которым понимается прибавка земли низшего и среднего качества к пожалованному участку из расчета, установленного законом. В отношении вотчин - это пожалование поместий в вотчину, продажа порозжих земель в вотчину, наследование, мена, продажа вотчин и др. [Маньков 2003: 81-124].
Ученый полагает, что вотчины и поместья, как недвижимая собственность феодалов, становились в судебном порядке объектом взыскания по гражданским искам долгов, возмещения каких-либо убытков, а по уголовным делам - средством
материальной компенсации за поругание чести, членовредительство, убийство и причинение вреда имуществу. Связь вотчинного владения со службой государю давала основание великим князьям, а затем царям прибегать к насильственным мерам отобрания вотчин. Юридическим основанием таких действий государства выступали все виды умыслов против государя и измена государству, бегство за рубеж, переход на сторону неприятеля. В случае добровольного возвращения и прощения изменника вотчины возврату не подлежали [Там же].
Перечисленные основания приобретения и прекращения права собственности не всегда одинаково трактуются учеными. Рассмотрим несколько точек зрения на некоторые из этих оснований.
Одним из «естественных» способов приобретения права собственности в римском праве признавался захват, оккупация. Характеризуя оккупацию-овладение, М. Ф. Владимирский-Буданов четко проводит различие между овладением движимыми и недвижимыми вещами. Поскольку основанием овладения землёй служила именно её обработка, так как необработанная земля не имела особой ценности, ученый считает, что оккупация есть главнейший способ приобретения права на вещь [Владимирский-Буданов 1995: 502-504].
Возможно, в период образования Древнерусского государства и во время феодальной раздробленности этот способ был одним из главных среди способов приобретения вещных прав, но в условиях образования централизованного государства, усиления центральной власти захват теряет свое главенствующее значение.
Более обоснованной кажется точка зрения К. А. Неволина, полагающего, что в период Московского централизованного государства занятие земли было основано на праве давности владения или вследствие пожалования со стороны государства [Неволин 2006: 156]. В отношении поместий занятие как способ возникновения права собственности не выделяется ученым.
Убедительным представляется мнение И. А. Исаева, который не только не считает оккупацию ведущим способом приобретения права собственности в этот период, но и подчеркивает взаимосвязь фактического завладения землей с пожалованием и договором [Исаев 1999: 105].
Ряд ученых в качестве своеобразной разновидности захвата называют такой способ, как приращение. Приращение имеет отношение к «примерным землям», которые вотчинники и помещики припахивали к своим владениям, либо, если речь шла о так называемом «одабривании» земель [Неволин 2006: 170-173]. Т. Е. Новицкая называет приращением захват бесхозных территорий, или завладение, под которым она понимает приспособление земли к сельскохозяйственным нуждам [Новицкая 2005: 304]. Несколько иной точки зрения придерживался К. А. Неволин, который в приращении видел не разновидность оккупации, а самостоятельный способ возникновения вещных прав.
Кажется проблематичным отождествить приращение только с захватом, поскольку «одабривание» как разновидность приращения скорее можно считать способом более близким к пожалованию, чем к захвату. Поэтому верным представляется мнение А. Г. Манькова, полагающего целью законодателя при одабривании земли за счет примерных земель уравнять среднюю и худую землю с хорошей землей. Одабривание тем самым ставило целью создание равных возможностей, обеспечивающих несение службы с землей разного качества. При отсутствии примерных земель одабривание не производилось, поскольку убавлять землю из дач воспрещалось [Маньков 2003: 102]. По мнению известного ученого первой половины ХХ в. члена-корреспондента АН С. В. Рождественского, система
одабривания имела целью разработку запустевших и бездоходных земель, что во время образования поместного землевладения стало специальной задачей помещиков [Рождественский 1897: 273-279].
Следующим способом возникновения вещных прав, выделяемым большинством исследователей, является давность. Взаимосвязь захвата и давности подчеркивает Т. Е. Новицкая. По её мнению, институт давности скорее напоминает захват, а не приобретение по давности владения [Новицкая 2005: 338]. Давность владения, особо подчёркивает М. Ф. Владимирский-Буданов, применялась лишь к земле, но не в отношении к вещам движимым [Владимирский-Буданов 1995: 505]. Наиболее
распространенным является трактовка института давности в первую очередь как исковой давности. По мнению К. А. Неволина, давность российским законодателем понимается не как давность добросовестного владения, а как исковая давность. Если лицо теряло право отыскивать вещь, оно теряло и саму вещь. Только бесспорное владение могло стать основанием для признания лица собственником [Неволин 2006: 166-171]. Именно исковую давность применительно к периоду Московского централизованного государства в своей работе рассматривает И. О. Энгельман [2003: 149-163]. Именно об исковой давности говорит И. А. Исаев, отмечая, что именно в этот период под давностью перестает пониматься обычность, длительность, то есть этот правовой институт меняет свой традиционный характер на черты формализма, установленности, так как на первый план выдвигается документальная обоснованность права землевладения, а свидетельские показания отходят на второй план [Исаев 1999: 106-107].
Что касается находки, то некоторые ученые относят этот способ к первоначальным способам приобретения права собственности, другие - к производным способам.
Производный характер находки как способа возникновения вещного права подчеркивается М. Ф. Владимирским-Будановым в определении, которое он даёт этому способу. «Находка есть овладение движимой вещью, принадлежавшей прежде другому (в отличие от владения вещами, никому прежде не принадлежавшим)» [Владимирский-Буданов 1995: 502-504]. Разновидностью находки ученый считает клад, отличие которого от находки в том, что клад не потерян собственником, а утратил собственника в древнерусском праве и не признается собственностью ни находчика, ни владельца земли, а должен быть предоставлен государству.
Более аргументированной кажется точка зрения ученых, которые считают находку и клад первоначальными основаниями приобретения движимого имущества. К таковым можно отнести К. А. Неволина, Т. Е. Новицкую и др. По мнению К. А. Неволина, найденные клады принадлежали государству. Статус находки законодатель впервые определил в Соборном Уложении, нашедшему принадлежала половина цены найденного [Неволин 2006: 379-382]. Т. Е. Новицкая также полагает, что находка является первоначальным способом приобретения права собственности на движимое имущество в русском праве. Если изначально право нашедшего признается законом безоговорочно, то позднейшее законодательство предоставляет бывшему собственнику выкупить своё имущество. Вопреки европейской практике, обнаружение клада в России не являлось способом приобретения права собственности, поскольку собственником клада считался собственник земли. Сам термин «клад» отсутствует в русском законодательстве, но правовой институт известен законодателю и имеет древние корни [Новицкая 2005: 341-345].
Неоднозначна трактовка учеными института пожалования.
Пожалование, с точки зрения М. Ф. Владимирского-Буданова, выступает как первоначальное основание в случаях, если лицо вступает во владение вещами, никому
в частности не принадлежащими и в том случае, если государство дает лицу землю за заслуги. Пожалование выступает как производная форма возникновения вещных прав в случае, если частное лицо поступается добровольно своим имуществом в пользу князя, чтобы потом опять получить его из рук князя как имущество зависимое. Подобную разновидность пожалования М. Ф. Владимирский-Буданов называет репрезентацией. Пожалование становится производной формой возникновения вещных прав, когда становится «элементом» договора. Если на поземельной собственности, которая является предметом договора, лежат повинности государственной службы, то к князю обращаются с просьбой купить или променять вотчину, и князь жалует — позволяет [Владимирский-Буданов 1995: 506-507].
Сходной точки зрения на некоторую «несамостоятельность» пожалования как основания возникновения вещных прав придерживаются и современные ученые И. А. Исаев и Т. Е. Новицкая.
Т. Е. Новицкая замечает, что пожалование государем вотчин издавна являлось свидетельством особых заслуг служилого человека по отечеству [Новицкая 2005: 345]. С её точки зрения, пожалование не было самостоятельной формой, а, наряду с договорами и наследованием, входило в состав такого основания возникновения права собственности, как передача. По мнению И. А. Исаева, законодатель, устанавливая определенный способ наделения правами собственника, предусматривал дополнительные способы утверждения этого права. При захвате пожалование выступало как дополнительное средство; при передаче путем сделки пожалование играло роль закрепляющего акта [Исаев 1999: 104-109].
К. А. Неволин, рассматривая пожалование как основание возникновения права собственности на вотчину и поместье, отмечает, что именно в период существования Московского централизованного государства этот способ возникновения вещных прав возник и получил распространение [Неволин 2006: 157, 205].
В. И. Сергеевич полагает, что именно в Московском государстве слово «вотчина» начинает применяться не только к землям, которые получены от отца, но и к таким, которые приобретены путем купли, дарения, пожалования, если покупщику, одаренному и пожалованному, принадлежали те же права, какие были у вотчинника по отношению к вотчине [Сергеевич 2004: 382].
Большинство исследователей пожалование связывают с государевой службой. Эта взаимосвязь прослеживается, например, в работах А. М. Сахарова [1978].
Договоры как самостоятельный способ признаются отнюдь не всеми учеными. Этот способ не выделяется М. Ф. Владимирским-Будановым.
Хочется присоединиться к точке зрения большинства исследователей, выделяющих договоры в отдельный способ возникновения и прекращения вещных прав. Так, И. А. Исаев полагает, что договор оставался в этот период основным способом приобретения прав собственности на имущество, в частности на землю [Исаев 1999: 107].
Т. Е. Новицкая среди договоров, регулирующих передачу права собственности, называет куплю-продажу, мену, дарение [Новицкая 2005 401-403]. В. И. Сергеевич прослеживает постепенное сближение и эволюцию способов приобретения поместий и вотчин, анализируя договоры мены, право сдачи поместий. Под последним понималось право передать поместье другому лицу, с тем чтобы оно кормило и содержало передавшего поместье. Под видом сдачи поместья стали продаваться. Окончательно купля-продажа поместий была разрешена Уложением 1649 г.
Рассматривая поместья и вотчины, Н. П. Павлов-Сильванский отмечает, что объём правомочий помещика по отношению к поместью приравнивался к объему правомочий вотчинника, пока помещик исправно нес службу. В случае разорения или
запустения земель у помещика было право обменять поместье на новое. Правда, прежде чем удовлетворить просьбу, правительство проводило расследование [Павлов-Сильванский 2000: 161-197].
К основаниям возникновения и прекращения права собственности на поместье отнесена мена поместьями. Другие способы отчуждения поместий, кроме мены, не допускались. Как переход помещичьих земель по наследству, так и мена разрешались правительством потому, что эти сделки не нарушали интересов службы. Наделяя несовершеннолетнего сына прожиточным поместьем в соответствии с поместным окладом отца, правительство, таким образом, предназначало его к службе. Можно сказать, что наследование поместья, подразумевало наследование службы. Продавая, закладывая поместья, служилые люди лишались необходимых средств к исполнению служебных обязанностей; поэтому за «воровской» заклад поместий, связанный с побегом со службы, дворяне и дети боярские наказывались кнутом, поместья отбирались безнадежно от лиц, принявших их в залог, и возвращались к прежним владельцам. Ограничивалась сдача поместий.
Советский историк, крупный специалист по истории средневековой России
В. Б. Кобрин, анализируя становление поместной системы, именно некоторые виды договоров считает тем критерием, по которому различался правовой статус поместья и вотчины. «Поместья и вотчины в первой половине XVI в. были еще во многом схожи, различаясь лишь запретом в первом случае и разрешением во втором продажи, заклада и дарения. Лишь в ходе дальнейшего развития поместье стало достаточно резко противопоставляться вотчине» [Кобрин 1980: 180].
А. Г. Маньков среди видов договоров тоже называет куплю-продажу, мену и дарение. Он полагает, что Соборное уложение раздвинуло правовые возможности мены поместьями. Важным звеном в цепи законодательно закрепленных признаков сближения поместья с вотчиной явилось разрешение продажи поместья в вотчину. В отношении мены вотчин ограничений не существовало. Право феодальной собственности на землю наибольшее выражение получило в актах продажи вотчин. Права покупки вотчин лишались монастырские слуги, боярские люди, монастыри, духовные корпорации [Маньков 2003: 91-120].
К производным основаниям возникновения вещных прав следует отнести наследование. По мнению выдающегося русского дореволюционного цивилиста Г. Ф. Шершеневича, в период образования централизованного государства в России недвижимость и право собственности на неё приобретают главное значение, поэтому в этот период внимание законодателя в вопросе о наследовании сосредоточивается именно на этом предмете. В XV-XVII вв. в решении вопроса о наследовании и определении круга наследующих лиц был сделан переход от частноправового принципа к политическому [Шершеневич: 2001: 619-620]. Московское государство было заинтересовано в том, чтобы наследство, связанное со службой, находило себе преемника.
Крупные советские и российские историки, авторы исследований по истории феодального землевладения Ю. Г. Алексеев и А. И. Копанев сосредотачивают своё внимание на объёме владельческих прав помещика и вотчинника, отмечая, в частности, следующее: «На раннем этапе развития поместной системы элементы условности владения поместьем сказывались сильнее, чем на последующих этапах. Эта условность проявлялась в отсутствии у владельца права распоряжения поместьем, в частности права завещания» [Алексеев, Копанов 1975: 59]. Как отмечает А. Г. Маньков, в основании наследования поместий и оставления их за дворянами, освобожденными по старости или увечью от военной службы, лежал принцип - не по службе поместье, а по поместью служба. Родичам вотчинника принадлежало исключительное право на
наследование родовых и выслуженных вотчин - по прямой и боковой линии. Преимущественное право наследования принадлежало мужчинам. Уложение допускало наследование вдовами определенной части купленных вотчин, это наследование играло роль прожитка [Маньков 2003: 86- 116].
В российской исторической и юридической науке нет однозначной точки зрения по поводу эволюции поместья. В. Б. Кобрин, например, полагает, что «поместье было наследственным (если не де-юре, то крайней мере де-факто) с самого начала» [Кобрин 1985: 93], следовательно, тезис об эволюции поместья нельзя считать доказанным.
Более убедительным представляется мнение К. В. Петрова, который приходит к выводу, что взгляд на близость поместья и вотчины ошибочен, несмотря на то, что можно говорить об эволюции вотчины и поместья в сторону их сближения уже с конца ХУ века [Петров 2002: 117].
Не столько с правом собственности, сколько, скорее, с владением было связано право родового выкупа. Чужеродцу в этом случае принадлежало право владения, а не право собственности, сроки владения, они же - сроки родового выкупа регламентировал законодатель. Членам рода в течение срока родового выкупа принадлежало право собственности.
По мнению Т. Е. Новицкой, среди всех способов возникновения права собственности выкуп особо стоит, так его нельзя отнести ни к первоначальному, ни к производным способам возникновения вещных прав: имущество изначально
находилось в собственности рода, при выкупе собственник не передавал представителю рода своё право. Это право основывалось на принадлежности к роду обладателя родовой недвижимости [Новицкая 2005: 334-352]. И. А. Исаев упоминает «полюбовный» выкуп по цене, определенной владельцем. В случае если вотчина выкупалась для третьего лица и на его деньги, недвижимость возвращалась владельцу [Исаев 1999: 115-116].
В данной статье были освещены лишь некоторые точки зрения на основания возникновения и прекращения вещных прав в Московском царстве. Этот вопрос до сих пор остается дискуссионным в отечественной исторической и юридической науке.
В заключение хотелось бы сделать следующие выводы. Предпочтительной среди приведенных выглядит та классификация способов возникновения и прекращения вещных прав, в которой эти способы зависят не только от характера (движимых или недвижимых) объектов права собственности, но и от их конкретных видов: вотчин, поместий, тяглых имуществ и др. Перечень оснований возникновения и прекращения вещных прав также был производен от владельческих прав собственников или владельцев и их места в феодальной иерархии того времени. При характеристике способов их не всегда четко можно разделить на первоначальные и производные, они часто носят взаимодополняющий характер. Часть способов меняют свою сущность, но все они постепенно приобретают более формальный порядок закрепления, так как все большее распространение получает практика обязательного составления письменных актов, которые и становятся основным документом, подтверждающим право собственности или владения. Владение, хотя и не было четко определено законодателем как самостоятельное вещное право, приобретает в этот период все более выраженный юридический характер. Самостоятельным способом становится пожалование, представляющее собой сложный комплекс юридических действий. При пожаловании помещику земли за ним первоначально закрепляется лишь право владения, тогда как право собственности сохраняется за государством. Статус пожалованных земель был определен в Указе 1566, который разрешил мену земель, передачу их в качестве приданого. Следует отметить, что один из основных принципов поземельной политики - «земля не должна выходить из службы» - не проводился
последовательно, поместья и вотчины все же нередко выходили из службы. Тем не менее именно в этот период законодатель упорядочивает отношения собственности, встает на защиту материальных и правовых интересов феодальных собственников.
Библиографический список
Алексеев Ю. Г., Копанев А. И. Развитие поместной системы в XVI в. // Дворянство и крепостной строй России XVI-XVIII вв.: сб. ст., посвящ. памяти А. А. Новосельского. М.: Наука, 1975.
Барг М. А. «О природе феодальной собственности» // Вопросы истории. 1978.
№ 7.
Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М-Л.,1947.
Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов-н/Д.: Феникс,1995.
Гражданское право: учеб.: в 3 т. Т. 1. 6 изд., перераб. и доп./ отв. ред. А. П. Сергеев, Ю. К. Толстой. М.:ТК Велби; Проспект, 2003.
Гражданское право: учеб.: в 2 т. 2 изд. Т. 1 / отв. ред. Е. А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2004.
Исаев И. А. История государства и права России. М.: Юристъ, 1999.
История России с древнейших времен до конца XVII в. / под ред. Л. В. Милова. М.: Эксмо, 2006.
Кавелин К. Д. Взгляд на юридический быт России // Кавелин К. Д. Наш умственный строй: ст. по философии и истории русской культуры. М.: Правда, 1989.
Кавелин К. Д. Взгляд на юридический быт древней России // Кавелин К. Д. Собр. соч.: рассуждения, критические статьи и заметки: с портретом автора, биографическим очерком. Т.1. Монографии по русской истории. / прим. Д. А. Корсаков. - С.-Пб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1897.
Карамзин Н. М. История государства Российского. Предисловие. Калуга: Золотая аллея,1993.
Ключевский В. О. Соч.: в 9 т. Т. 1. Курс русской истории. Ч. 1. М.: Мысль, 1987.
Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой России (XV-XVI вв.). М.: Мысль, 1985.
Кобрин В. Б. Становление поместной системы // Исторические записки. М.: Наука, 1980. Т. 105.
Костомаров Н. И. Собр. соч. Исторические монографии и исследования. Кн. I. Т.1. СПб.,1903.
Маньков А. Г. Уложение 1649 года - кодекс феодального права России. Изд. 2-е, испр. / Гос. публ. ист. б-ка России. М., 2003.
Мейер Д. И. Древнее русское право залога // Избранные произведения по гражданскому праву. М.: ЮрИнфоР, 2003.
Мейер Д. И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2003а.
Неволин К. А. История российских гражданских законов. Ч. 1. М.: Статут, 2005.
С. 187; Ч. 2. М.: Статут, 2006.
Новицкая Т. Е. Правовое регулирование имущественных отношений в России во второй половине XVIII века. М.: Зерцало-М, 2005.
Павлов-СильванскийН. П. Государевы служилые люди. М.: Крафт плюс, 2000.
Петров К. В. Некоторые виды земельной собственности и система русского права до начала XVIII в. Прожиток // Российское государство в XIV-XVII вв.: сб. ст., посвящ. 75-летию со дня рожд. Ю. Г. Алексеева. СПб., 2002.
Преображенский А. А. Сословия и собственность (по материалам Соборного Уложения 1649 г.) // Представления о собственности в российском обществе ХУ-ХУ11 вв.: проблемы собственности в общественном сознании и правовой мысли феодальной эпохи / отв.ред. Н. А. Горская, Е. А. Швейковская. М.: Институт российской истории РАН, 1998.
Рождественский С. В. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. СПб.,1897.
Сахаров А. М. Об эволюции феодальной собственности на землю в российском государстве XVI века // История СССР. 1978. № 4. С. 19-40.
Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. М.: Зерцало, 2004.
Соловьёв С. М. Соч. Кн. III. История России с древнейших времен. Т. 5-6. М.: Мысль, 1989.
Черепнин Л. В. Основные этапы развития феодальной собственности на Руси (до XVII века) // Вопросы истории. 1953. № 4. С. 37-63.
Чичерин Б. Н. Опыты по истории русского права // Чичерин Б. Н. Избр. тр. СПб.,1898.
Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Тула: Автограф, 2001.
Энгельман И. О. О давности по русскому гражданскому праву: историкодогматическое исследование. М.: Статут, 2003.
