CC BY
253
Г. А. Мантул
ГЕНЕЗИС ИНСТИТУТА СОБСТВЕННОСТИ НА РУСИ
В статье анализу подвергнут генезис института собственности на Руси. Отмечено, что древнерусское законодательство уже защищало право собственности от конкретных посягательств.
Ключевые слова: институт собственности, капитал, недвижимость, древнерусское право.
В древности, до IX века, на территории России еще не существовал правовой институт собственности в современном его понимании. Но фактически собственность, конечно, уже обосабливалась, и в данном случае следует говорить прежде всего о земельной собственности. Так, земельные участки находились во владении, а значит и в собственности, родовых или соседских общин. Письменные источники показывают, что именно с этого времени складывается земельная собственность феодального характера [1, с. 19]. Первичной формой реализации феодальной земельной собственности в рамках экономических отношений было «полюдье», которое означало институт прямого внеэкономического принуждения, и тогда в открытой форме развивались отношения господства и подчинения, равно как и первая фаза трансформации земли в феодальную собственность. На раннем этапе развития Русского государства в большинстве случаев предшественниками частной земельной собственности были княжеские владения, а также земли, дарованные в личное пользование (позже и в наследуемое) прежде всего за воинскую службу в княжеских дружинах. При этом земли крестьян находились общинном пользовании. Следует отметить, что вассально-дружинные отношения, получившие распространение в странах Европы и ставшие там основой демократических традиций, в только создавшемся Российском государстве были вытеснены княжеско-подданически-ми отношениями, которые можно обозначить формулой «государь - холоп». Централизация, проводимая московскими князьями, способствовала распространению княжеско-подданических отношений на всей территории северо-восточной Руси, ликвидируя остатки вольности в Новгороде и Пскове [2, с. 41].
По мере увеличения населения происходил захват пустующих земель. В. О. Ключевский в этой связи отмечал, что к XII веку уже имела место частная собственность в отношении тех участков земли, владельцами которых были кня-
зья, княжие мужи (бояре), монастыри, церковные учреждения [3, с. 275]. Но в целом в Киевской Руси (Х-Х1 века) преобладала все же государственная собственность на общинные земли, где государство представляла верховная власть, реа-лизовывавшая свое право собственности путем взимания дани с общинников, которым предоставлялась земля в пользование [4, с. 39]. К концу XV века поместная форма землевладения была уже ведущей, а дворяне (помещики) выделились в самостоятельный класс.
В Древней Руси для движимых вещей также устанавливается право собственности, что обозначалось общим названием «имение» - то, что можно было взять («имати»). Конечно, в то время еще не было специальных правовых терминов для характеристики сущности права собственности, поэтому они заменялись соответствующими прилагательные (например, твой, мой, его и так далее). Однако существует мнение К. А. Неволина о том, что институт собственности на землю был известен в России еще в древнейшие времена, то есть до пришествия варягов [5, с. 63]. Правда, такой подход не поддерживается многими историками государства и права и в основном по причине того, что Русская Правда [6, с. 12-25] не определяет недвижимость в качестве предмета гражданско-правовых отношений. При небольшой плотности населения и одновременно обширных территориях, которые занимали тогда наши предки, при покрывавших почти всю Россию лесах существование частной земельной собственности представляется маловероятным, поскольку из-за земли не было споров, то есть отношение к земле было не юридическое, а фактическое. Землю арендовали в основном для скотоводства и земледелия и пользовались ею до истощении либо до перехода на другой участок, при этом первый участок мог перейти новому лицу. Жилище рассматривалось как «движимость», поскольку его ценность зависела от стоимости затраченных на него материалов. Кроме того, существование частной собственности на землю не
согласуется с положением и значимостью отдельного человека в обществе, которое сформировалось в ХП-ХШ веках, то есть лицо имело права, но не в качестве индивидуума, а в качестве члена общины [7, с. 172]. Поэтому, как мы уже отмечали, земельная собственность первоначально принадлежала лишь общественной группы (общины), то есть, используя современную терминологию, имела место коллективная форма собственности.
Однако позже под влиянием многих социальных, экономических и иных факторов общинные связи постепенно слабели, предоставляя возможность наиболее сильным личностям определять особое, более комфортное существование. Этому способствовали также многочисленные войны, участие в которых отрывало членов общин от коллективного существования, а также торговля (обмен предметами), приносившая немалую прибыль наиболее активным «коммерсантам».
При этом следует заметить, что древнерусское законодательство уже защищало право собственности от конкретных посягательств. Так, составы хищений и ответственность за их совершение содержатся уже в первых дошедших до нас правовых актах. Так, в договоре Руси с Византией (911 г.) указывалась ответственность за присвоение чужой вещи с применением насилия, и виновного ждало наказание (тогда это был штрафа, равный тройной стоимости похищенного имущества) [8, с. 308-310]. В знаменитой Русской Правде юридические составы посягательства на собственность имеют уже новые, более сложные формы, в том числе, помимо кражи (татьбы), предусматривались и насильственные составы хищений. В этой связи известный российский правовед И. Я. Фойниц-кий отмечал, что разбой как нападение «шайки» на мирных жителей с целью расхищения их имущества с самого начала правовой истории был запрещен под страхом уголовного наказания, в то же время грабеж как насильственное отнятие имущества грабителем-одиночкой долгое время считался не уголовным, а гражданским правонарушением, то есть «гражданской направдой» [9, с. 229]. Русская Правда, таким образом, содержала нормы уголовного, гражданского и процессуального права, хотя, как мы отмечали, право собственности пока системно не было определено.
Позже, когда стало формироваться понятие «капитал», появился интерес к собственности на землю, поскольку оказалось возможным привлечь к работам на земле лиц, нуждающихся в
орудиях производства. Личное начало в таких отношениях все более и более вытесняет родовое начало, и бывшее ранее совместное распоряжение имуществом трансформируется в право отчуждения определенной части недвижимости. В немалой степени развитию института частной собственности способствовала церковь, реализующая нормы византийского права, в том числе связанным с завещательным распоряжением. Основным способом приобретения права собственности был физический захват имущества, в нашем случае земли, при этом границами земельных участков были еще не межи, а природные преграды (реки, леса, болота и так далее).
Законодатель уже более подробно регулирует вопросы приобретения и отчуждения собственности. Так, относительно недвижимости в Псковской судной грамоте [10, с. 25-44] встречается норма о давности как способе приобретения собственности. В этот период российской истории основанием давности уже становится труд, точнее - его результаты: «если он тою землею стражеть», что означало обработку земли фактическим владельцем («страда») в период времени, равный четырем-пяти годам при непрерывности и бесспорности владения (ст. 9). В это же время развивается гражданско-правовой договор. Дело в том, что промысел, военные походы также позволяли приобретать имущество. Находка также становилась источником новой собственности. В то же время взаимоотношения собственника, с одной стороны, и добросовестного приобретателя - с другой, регулируются в памятниках древнерусского права. В частности, в Русской Правде говорилось о том, что случае, если у кого пропал конь или иное имущество (оружие, одежда), следовало провести в течение трех дней с момента пропажи так называемый заклич, то есть оповещение об этом факте «на торгу».
Исполнение указанного требования (заклича) предоставляло собственнику право вернуть себе вещь, где бы она ни оказалась, поскольку после заклича добросовестность приобретения вещи иным лицам подверглась сомнению. Когда же такое оповещение не состоялось, то при обнаружения вещи следовало обратиться к своду. Если человек, у которого обнаружилось имущество, ссылался на того, у кого приобрел это имущество, то вместе с первым собственником отыскивал этого человека, и так продолжалось до тех пор, пока свод не приведет к лицу, которое впервые пустило чужое имущество в оборот, не имея на то правовых оснований. В интересах собственника свод заканчивался на третьем по цепочке звене,
но в том случае, если следы вели за пределы города, то собственник имел право получить стоимость вещи, а приобретатель вещи уже самостоятельно продолжал свод [7, с. 174]. Такие правовые нормы встречаются также в Псковской судной грамоте (ст. 46 и 56). Мы полагаем, что этот и другие институты древнерусского права можно считать прототипом будущего института экономического правосудия.
В. И. Сергеевич полагает, что уже в этот период русское законодательство различает защиту владения от защиты собственности, и для подтверждение своей мысли ссылается на ст. 10 Новгородской судной грамоты, где, в частности, говорится, что «ино судити наперед наезд и грабеж, а о земли после суд» [11, с. 155]. Но здесь делается отличие между уголовным и гражданским делом. Позже в Московском государстве ввиду необходимости защиты от внешних опасностей жители по-прежнему несли повинности перед государством лично или путем предоставления имущества. Соответственно, классы различались не по правам, а по обязанностям. Это означало, в частности, что все одинаково подчинялись государевой власти. На этой основе возникла идея о принадлежности всей земли единственно государю, а также о производном пользовании землей частными лицами, то есть отношение частных лиц к земле определялось в форме вотчинного или поместного права с преобладанием второго. Такой подход соответствовал признанию в западных странах права на труд королевской регалией. Соответственно, поместьем являлся земельный участок, даваемой государем лицу, которое несло личную службу, с той целью, чтобы служивый добывал из этого земельного участка средства существования. По существу, это было жалование, выплачиваемое натурой - землей. С юридической точки зрения такое владение было правом пользования при определенном условии - несении службы. В Судебнике 1497 года [12, с. 4555] такого рода поместные земли рассматриваются как великокняжеские [13], то есть фактическим их распорядителем являлся государь. Период активного развития поместного права приходится на XVI-XVII века, но такие отношения, конечно, встречаются и до этого периода.
Иметь поместья, как отмечалось выше, могли только состоящие на государственной службе (военной или гражданской). Поместьями назначались обычно земельные участки в уезде, использовались также дворы в городах и поселках. Содержание поместного права состояло в использовании природных свойств отведенного участка, сопряженного с подчинением живших на
выделяемом участке крестьян власти помещика (владельца поместья). Несмотря на преобладание поместных отношений, в России в период средневековья развивался и институт права земельной собственности. Объектом такого права являлась вотчина (в ряде случаев также - отчина, дедина), где за основу брался переход земельного участка по наследству, что фактически означало право собственности. Различались вотчины родовые, то есть приобретенные наследованием, выслуженные, то есть пожалованные как единовременное вознаграждение за службу государю (но не при условии несения службы как в случае поместий), при этом вотчина становилась собственностью получившего ее. Права вотчинника были достаточно широкие. Помимо неограниченности частного права, собственник вотчины имел власть над крестьянами, мог, в частности, устанавливать разные налоги и пошлины на территории своей вотчины [7, с. 177]. Как видно, собственником земли с формальной точки зрения было государство (государь, царь). Помещик получал поместье в пожизненное владение в случае, пока мог нести военную службу, затем оно передавалось по наследству, но при условии наличия сына в возрасте не менее пятнадцати лет, способного служить государю. Будучи собственником поместной земли, государство взыскивало за нее подати, а помещик, соответственно, имел право устанавливать оброк. Сделки с вотчинами могли совершаться только с верховной санкции.
В Московском государстве создаются нормы, гарантирующие обеспечение материально-правовой и судебной защиты собственности, причем как в сфере гражданского судопроизводства (об этом ниже пойдет речь подробнее), так и в сфере уголовного судопроизводства. В Соборном уложением 1649 года [14, с. 239-274] выделяется глава XXI «О разбойных и татиных делах», в которой сформулированы составы преступлений против имущества, отрегулирован ряд вопросов процессуального характера (указывается, например, что «розбойные, убийственные и татины дела» следует ведать в Разбойном приказе). Следует заметить, что государство, исходя из норм Соборного уложения, довольно жестко относится к разбою и татьбе - «виновный не получает пощады», при расследовании таких преступлений допускается применение пыток. Так, согласно ст. 9 главы XXI если кража была совершена впервые и без убийства, то вора полагалось бить кнутом и отрезать у него левое ухо, после чего посадить на два года в тюрьму, а «животы» его (имущество) отдать истцам. Но и это еще не все - после двухлет-
него тюремного заключения виновного в краже полагалось отослать в «украинные городы» работать «на всякие изделья». Еще более жесткое наказание ждало вора за совершение второй кражи, а за третью кражу и вовсе полагалась смертная казнь.
Литература
1. Титов Ю. П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., 1997.
2. Рассказов Л. П. ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД в механизме формирования и функционирования политической системы советского общества (1917-1941 гг.): дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 1994.
3. Ключевский В. О. Собрание сочинений: в 18 т. М., 1956. Т. 1.
4. Черепнин Л. Основные этапы развития феодальной собственности на Руси (до XVII века) // Вопросы истории. 1953. № 4.
5. Неволин К. А. История русских гражданских законов: в 3 т. М., 1851. Т. 1.
6. Русская Правда. Пространная редакция // Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период / под ред. Ю. П. Титова. М., 1990.
7. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. СПб., 1907.
8. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д, 1995.
9. Фойницкий И. Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. СПб., 1907.
10. Псковская судная грамота // Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период / под ред. Ю. П. Титова. М., 1990.
11. Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1911.
12. Судебник 1497 года // Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период / под ред. Ю. П. Титова. М., 1990.
13. Кирдина С. Размышления над книгой «Институт земельной собственности на землю».
// http://Kirdina.ru
14. Соборное уложение 1649 года // Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1985. Т. 2.
Л. П. Рассказов
ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОД К КЛАССИФИКАЦИИ
ПРАВОВЫХ СИСТЕМ
В статье рассматривается проблема критериев классификации правовых систем. Представляется, что определяющим основанием для классификации правовых систем является нормативный элемент правовой системы, включающий в себя право, правовые принципы, источники права, систему права, систему законодательства, юридическую технику.
Ключевые слова: правовые системы, цивилизационный подход, буржуазное право западного типа.
Каждому государству присуща своя национальная правовая система, характеризующая уровень развития страны. Однако большинство национальных систем имеют схожие признаки, которые объединяют правовые системы в типы правовых систем. В юридической литературе типы правовых систем называют по-разному: правовая система в широком смысле, семья правовых систем, форма правовых систем и другие. Но наиболее распространен термин «правовая семья». Его мы и будем использовать в нашей статье.
Но как объединить правовые системы в правовые семьи? Каков критерий классификации правовых систем? Ответы на данные вопросы уже давно пытаются найти компаративисты, которые берут в качестве критериев классифика-
ции самые различные факторы: расовые, географические, религиозные и другие.
Так, во второй половине Х1Х века возникла идея классификации правовых систем на основе расовых и языковых признаков. В соответствии с таким подходом швейцарец Г. Созер-Холл выделял индоевропейскую, семитскую и монгольскую правовые семьи, а также семью нецивилизованных народов. Внутри индоевропейской семьи он выделил индусское, иранское, кельтское, греко-романское, германское, англосаксонское, латышско-славянское право.
Несколько позже, в начале ХХ века, французский исследователь А. Эсмен в качестве критерия классификации выбрал особенности исторического формирования правовых систем. Исходя из этого, он правовые семьи разделил на сле-
