CC BY
66
Библиографический список
1. Ахмадов М. Избранное: в 5 т. Грозный, 2005; Т. 1.
2. Ахмадов М. Деревянные куклы. Избранное: в 2 т. 2010; Т. 1.
3. Бексултанов М. Избранное: в 5 т. Грозный, 2005; Т. 1.
4. Хлебникова О.В. Классификация жанров философской литературы. Вестник КемГУ. 2013; № 4 (56); Т. 1.
5. Пастернак Б. Доктор Живаго. Москва, 2021.
6. Чукуева З.Н., Панеш У.М. Синтез художественных и публицистических методов и приемов в Северокавказской событийно - хроникальной прозе ХХ века. Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2020; № 4.
References
1. Ahmadov M. Izbrannoe: v 5 t. Groznyj, 2005; T. 1.
2. Ahmadov M. Derevyannye kukly. Izbrannoe: v 2 t. 2010; T. 1.
3. Beksultanov M. Izbrannoe: v 5 t. Groznyj, 2005; T. 1.
4. Hlebnikova O.V. Klassifikaciya zhanrov filosofskoj literatury. VestnikKemGU. 2013; № 4 (56); T. 1.
5. Pasternak B. Doktor Zhivago. Moskva, 2021.
6. Chukueva Z.N., Panesh U.M. Sintez hudozhestvennyh i publicisticheskih metodov i priemov v Severokavkazskoj sobytijno - hronikal'noj proze ХХ veka. VestnikAdygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Filologiya i iskusstvovedenie. 2020; № 4.
Статья поступила в редакцию 12.07.21
УДК 070.421
Ryabova А.О., student, St. Petersburg State University (St. Petersburg, Russia), E-mail: anna.ryabova.99@mail.ru
CLASSIFICATION OF ETHNIC CRISES IN FASHION INDUSTRY. The article presents an analysis of the main theoretical and methodological approaches to the study of the problem of reputational crises through crisis communications. A systematic approach, its capabilities and an attempt to classify ethical crises for subsequent use in overcoming the company's reputation crisis are considered. Trends of intercultural innovative development are blurring the boundaries between individuals. This process changes the form of communication from "top-down" to dialog communication, which takes place "on equal terms". Such changes significantly affect lives of companies that are forced to be particularly attentive and responsible about their activities. The established system of ethical principles does not stand up to criticism in the context of global changes that have occurred in the media environment. Acceleration of globalization processes in the world community, in which the media space becomes transparent and open. In such conditions, any rash statement or statement is replicated and can turn into a crisis for the company. For the fashion industry, it is necessary to form a classification of ethical crises and ways to effectively resolve them in the media space. The scientific research is conditioned by the presentation of the author's classification of ethical crises characteristic of the fashion industry. Based on the situational theory of crisis communications, the author's model of crisis response in various types of ethical crises in the fashion industry has been developed.
Key words: crisis communications, crisis communications management, fashion industry, new ethics, ethical crisis, reputation crisis, new media, public relations, discourse.
А.О. Рябова, студентка, Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург, Е-mail: anna.ryabova.99@mail.ru
КЛАССИФИКАЦИЯ ЭТИЧЕСКИХ КРИЗИСОВ В FASHION-ИНДУСТРИИ
Статья посвящена анализу основных теоретико-методологических подходов к изучению проблемы репутационных кризисов посредством кризисных коммуникаций. Рассматривается системный подход, его возможности и попытка классифицировать этические кризисы для последующего использования при преодолении репутационного кризиса компании. Тенденции межкультурного инновационного развития стирают границы между отдельными людьми. Данный процесс меняет форму коммуникации с «сверху-вниз» на диалоговую коммуникацию, происходящую «на равных». Подобные изменения значительно отражаются на жизни компаний, которые вынуждены особенно внимательно и ответственно относиться к своей деятельности. Устоявшаяся система этических принципов не выдерживает критики в условиях глобальных изменений, произошедших в медиасреде. Ускорение глобализационных процессов в мировом сообществе ведет к тому, что медиапространство становится прозрачным и открытым. В таких условиях любое опрометчивое высказывание или заявление тиражируется и может обернуться для компании кризисом. Для fashion-индустрии необходимо сформировать классификацию этических кризисов и способов их эффективного урегулирования в медиапространстве. Научное исследование обусловлено представлением авторской классификации этических кризисов, характерных для fashion-индустрии. На основании ситуационной теории кризисных коммуникаций разработана авторская модель кризисного реагирования в различных типах этических кризисов в fashion-индустрии.
Ключевые слова: кризисные коммуникации, управление кризисными коммуникациями, модная индустрия, новая этика, этический кризис, ре-путационный кризис, новые медиа, связи с общественностью, дискурс.
Мода - основная экономическая сила в современном обществе и играет важную роль в социальной и культурной жизни общества. Сегодня следование определенным модным трендам, тенденциям и течениям позволяет человеку подчеркивать свою аутентичность, при этом опираясь на тренды, диктующие то, что является социально одобряемым, красивым и приемлемым. Это тесно связано с искусством и популярной культурой и часто поднимает важные моральные и этические вопросы. Однако стоит отметить, что, как и любая другая индустрия, мода часто сталкивается с кризисными ситуациями, из которых вынуждена искать максимально эффективных выход. Базовыми принципами эффективных кризисных коммуникаций в любой индустрии являются следующие: оперативный ответ организации на произошедшее; отсутствие молчания, так как информационное пространство не может быть пустым и окажется заполненным слухами и домыслами, способными нанести репутационный удар по организации; руководство организации должно предоставить свою версию кризиса и прокомментировать произошедшее; организация должна максимально открыто взаимодействовать с журналистами и предоставлять правдивую и честную информацию; придерживаться принципа согласованного ответа: одна организация - один голос, то есть все спикеры, выбранные организацией, транслируют одну и ту же версию произошедшего кризиса, не вступая в противоречия [1, с. 7].
Проблема заключается в том, что этические правила и нормы регулируют разноплановые конфликты, но при этом в построении коммуникации между глобальным fashion-брендом и аудиторией всё равно возникают этические скандалы в медиасреде, т.е. инциденты, который получили широкое публичное освещение из-за грубого нарушения моральных дилемм и плавающих границ современной «новой этики».
Еще одним важным аспектом является то, что этика в период глобализации и цифровизации видоизменяется. Новая этика обрастает всё новыми и новыми проблемами, формами и кейсами, требующими грамотного разрешения посредством применения стратегий кризисных коммуникаций.
Мы взяли следующее определение кризиса, с которым продолжили свою работу: «Кризис - это восприятие непредсказуемого события, которое угрожает важным ожиданиям стейкхолдеров (заинтересованных сторон) и может серьезно повлиять на производительность организации и привести к отрицательным последствиям».
Кризисные явления создают для компании острую необходимость действовать, урегулировать и разрешать сложившуюся ситуацию через кризисное управление, эффективность которого зависит от верно выбранной коммуникационной стратегии. Именно стратегии кризисных коммуникаций занимают центральное место в эффективном кризисном управлении. Цель кризисного управления
заключается в комплексном применении разнообразных методов и процедур, которые направлены на «оздоровление» конкретного предприятия и создания условий для выхода предприятия из кризисного состояния, также предвидение кризисной ситуации, её прогнозирование и выбор стратегии реагирования; применение комплекса мер в период возникновения, развития и течения кризиса; и принятие совокупных решений для урегулирования посткризисной ситуации. При всех типах кризисов применим подход, при котором снижается уровень неопределённости, уменьшается реакция на кризис и регулируется кризисная ситуация с последующим извлечением уроков из неё. Кризисная коммуникация представляет собой процесс, при котором налаживается информационная связь между организацией и стейкхолдерами.
Востребованность кризисных коммуникаций не только в бизнес-среде, менеджменте и управлении, но и в науке привела к появлению большого количества теорий, где исследуется проблема кризиса и механизмов его преодоления.
И на основе одной из самых востребованных теорий, ситуационной теории кризисных коммуникаций (Situational crisis communication theory, SCCT), которая разработана Тимоти Кумбсом в 2007 году и основана на теории атрибуции и частично на тезисах теории восстановления имиджа (Image restoration theory, IRT) Уильяма Бенуа 1995 года, выбирали стратегии кризисных коммуникаций в зависимости от кластера атрибуции ответственности: высокой, умеренной и низкой атрибуцией.
Сегодня процессы вестернизации всё чаще вскрывают этические кризисы. Понятие «новой этики» показывает слабость и неэффективность существующей системы этических и моральных ценностей. «Новая этика» не является новым феноменом, напротив, данный процесс эхом отражается от исторических процессов, происходящих на Западе. Однако стоит отметить, что данный феномен актуален и для России, поскольку в обеих странах существуют нормы и практики, направленные на борьбу с дискриминацией, сексуальным насилием, преодолением неравенства, причинением вреда разным меньшинствам, в том числе расовым и сексуальным. При этом в Западной части мира проблема «новой этики» является системным явлением, которое развивается в гражданском обществе и в судебной системе около 30 лет. В результате миграционных потоков и культурной диффузии рас, национальностей, религий и роста интереса к гендерной проблематике, вызванной второй волной феминизма, модная индустрия оказывается в ситуации постоянного этического коллапса, который и должны эффективно разрешать глобальные fashion-бренды, регулируя конфликты и помогая индустрии этично вписать идеи и ДНК-бренда в совершенно разные ментальности. Процессы глобализации и технологического развития значительно изменили все без исключения среды взаимодействия людей: социальную, культурную, политическую, экономическую и коммуникационную. Тенденции межкультурного инновационного развития стирают границы между отдельными людьми и целыми корпорациями, политическими структурами. Подобные изменения значительно отражаются на жизни компаний, которые вынуждены особенно внимательно и ответственно относиться к своей деятельности, осознавая, что любая выявленная ошибка окажется в социальной сети любого стейкхолдера или микроинфлюенсе-ра, а затем и в новостях страны или целого мира [2, с. 297].
Сегодня сфера модной индустрии напрямую связана с популярной культурой, искусством и этикой, что неизбежно поднимает моральные вопросы, основным из которых является «что есть норма сейчас»? Этические кризисы являются центральной проблемой модной индустрии сегодня, они привлекают внимание традиционных и новых медиа, но практически не значатся в научных исследованиях как России, так и Запада [3, c. 70].
Феномен «новой этики» стал ассоциироваться именно с 2019 и 2020 годами, когда этические кризисы модной индустрии достигли пиковой точки. Историческое течение моды складывалось из стереотипов, что мода доступна только привилегированному слою - белым, богатым и худым людям, оставляя в стороне тех, кто не попадает в категорию социально одобряемой моды. На сегодняшний день стратегии модных домов изменились по ряду причин: усилившихся процессов глобализации и цифровизации, возросшей покупательской способности «зу-меров» и ставшим «у руля» миллениалов. Более того, COVID-19 сделал жизнь всего мира неотделимой от интернет-технологий и трендов внутри пространства, которые громко заявляют, что люди очень разные, мужчины и женщины имеют равные права и свободы, но при этом неодинаковы, а мир разнообразен и не вписывается в жестокие стандарты модной индустрии, достичь которых невозможно без помощи пластической хирургии. На сегодняшний день в развитом обществе на повестке оказывается активизм, борьба за гражданские свободы, набирающая обороты феминистическая повестка и борьба за культурное разнообразие. Благодаря этим инструментам в модной индустрии стали появляться реальные люди, которые имеют разное телосложение, относятся к разнообразным социальным группам, этносам, конфессиям, имеют разную ориентацию, убеждения и взгляды. Именно в США этот вопрос обострился после акций протестов летом 2020 года, однако предпосылки к разнообразным этическим скандалам существовали в США и ранее.
Мода превращает в визуальное высказывание все тренды и тенденции, происходящие внутри общества, и становится катализатором многих социальных изменений. Однако некоторые модные дома и компании используют социальную повестку как удобный дискурс для увеличения узнаваемости бренда в СМИ.
Ко всему прочему «новая этика» обострила проблему осуждения, когда молчание в ответ на произошедшее событие стало неэтичным. У медиа, дизайнеров, модных домой, инфлюенсеров и медийных персон появились невидимые обязательства перед аудиторией, которая делает выводы и считает количество промахов медийного субъекта, который совершил ошибку и не учёл правил «новой этики». Также возникла «культура отмены» - современная форма остракизма бренда, активиста или селебрити, которые отреагировали не согласованно с обновленными нормами морали и этики. Именно по этой причине в модной индустрии сегодня действует некий маятник, который раскачивается от бытующих консервативных по меркам «зумеров» взглядов к установлению диктатуры «новой этики» и остракизму брендов, которые не вписываются в новый стандарт современных глобализационных реалий [4, с. 147].
Авторы исследования «Последствия управленческой неблагоразумности: секс, ложь и стоимость компании» выяснили, что потери фирм в случае любого публичного скандала составляют около $110 млн., а если в нем был замешан руководитель сумма вырастает в два раза. При этом обнаружилось долгосрочное влияние на котировки акций компании — в течение года они торговались на 11 - 14% ниже первоначального уровня. По данным международной компании PricewaterhouseCoopers (PwC), число топ-менеджеров, вынужденных покинуть пост из-за этических ошибок, в процентном соотношении растет: с 3,9% в 2007 -2011 годах до 5,3% в 2012 - 2016 годах. Данные заставляют обратить вниманию на проблематику этических кризисов в современном обществе [5, с. 8]. Более того, новая социальная действительность вынуждает крупные компании акцентировать внимание на нечетко сформулированных критериях новой этики, наращивая тем самым репутационный капитал, и менять тактику, стараясь сохранить прозрачность и репутацию вместо моментальных выгод. Сегодня этические проблемы заняли центральное место в fashion-индустрии, по этой причине наше исследование коснулось этических кризисов глобальных fashion-брендов России и США, применяемых в кризис-технологиях, и анализа кейсов, в эпицентре которых находился именно этический кризис [6, c. 268].
Учитывая наиболее актуальные кризисные события в fashion-индустрии, мы разработали собственную классификацию типов кризисов исключительно для этических скандалов в индустрии моды, так как на сегодняшний день подобной классификации в академической среде не представлено. Типология представлена ниже.
Новую этику и скандалы, связанные с ней, сегодня можно подразделить на три важных группы.
Первая - diversity. Эта категория кризисов напрямую связана с разнообразием и нетолерантным отношением к расе, полу, возрасту и вероисповеданию. То есть непринятием того, что люди априори являются разными. Сексизм, эйд-жизм, виктимблейдинг, мизогиния и тд. Данный тип кризиса - это новый подход к пониманию агрессивности, который связан с не прямым проявлением агрессии, а пассивным, когда проявляется моральное давление на аудиторию при помощи разнообразных манипулятивных стратегий и подмены понятий, чем создаются невыносимые условия труда. Данный кризис обладает высокой степенью атрибуции ответственности, и при его обнаружении необходимо использовать совокупность стратегий кризисных коммуникаций для преодоления кризиса. А именно, согласно Тимоти Кумбсу, при попадении кризиса в кластер преднамеренного, необходимо рассматривать тип кризиса, историю произошедшего кризиса и предыдущую репутацию компании. Однако при попадании в данный кластер эффективнее всего будет использовать стратегии восстановления. Это совокупность методов кризисного реагирования, при которой организация признаёт свою ответственность за случившееся, берет на себя вину и проводит работу, улучшая репутацию компании, параллельно восстанавливая отношения со стейкхолдерами [7, с. 5]. В данном случае в группу стратегий «восстановления» будут отнесены следующие стратегии:
Страдание (организация тоже является жертвой кризиса); поддержка (напоминает заинтересованным сторонам о положительных делах, которые организация совершала в прошлом), извинения (организация принимает на себя ответственность за кризис и просит прощения у заинтересованных сторон), компенсация (предлагаются материальные или иные виды компенсаций, призванные уравновесить кризис заинтересованным), корректирующее действие (организация стремится восстановить нормальную работу при кризисной ситуации и / или обещает внести изменения, которые предотвратят повторение кризиса в будущем. Организация пытается навести порядок как можно скорее после кризиса и вернуться к нормальной работе. Она также может изменить политику и / или процедуры, чтобы снизить вероятность повторения кризиса. Также, основываясь на рекомендациях Тимоти Кумбса, при возникновении кризиса можно использовать стратегии восстановления вместе со стратегиями уменьшения для эффективного кризисного реагирования [8, с. 165]. Стратегии уменьшения стремятся свести к минимуму ответственность организации за кризис или уменьшить воспринимающуюся серьёзность кризиса у стейкхолдера. Заключаются стратегии в следующем: отрицать, что произошедшее было преднамеренно (организация не планировала возникновения кризиса); отрицать возможность контроля кризиса (утверждать, что организация не могла контролировать события, ведущие к кризису); обоснование (принятие на себя ответственности за кризис, но пытаться ограничить негатив, связанный с кризисом); сведение к минимуму (утверждение, что кризис нанес незначительный ущерб или не нанес его совсем
и / или представляет небольшую угрозу или не представляет никакой угрозы для заинтересованных сторон); сравнение (утверждение, что кризис не так страшен, как аналогичные кризисы); искажение информации (утверждение, что кризис не так плох, как его представляют другие).
Вторая - aggressiveness. Это новый подход к пониманию агрессивности. Здесь происходит переосмысление проблем харрасмента, газлайтинга, сексуального насилия и объективизации женщин. Это связано также с непрямым проявлением агрессии, а пассивным, когда проявляется моральное давление на аудиторию при помощи разнообразных манипулятивных стратегий и подмены понятий. Второй тип кризиса, нами предложенный, обладает высокой степенью атрибуции. Данный тип кризиса относится к кризису с высокой степенью атрибуции ответственности, поэтому в данном случае необходимо использовать сочетание стратегий «восстановление» и «уменьшение», как и в кризисе типа diversity. В данном типе кризиса не рекомендуется прибегать к стратегиям отрицания по причине их неэффективности в работе со стейкхолдерами и сохранения репутации компании [9, с. 167].
Третья группа кризисов- ecology. Это нерациональное потребление и распределение глобальными брендами природных ресурсов, диктатура быстрой моды и отсутствие осознанного подхода при продвижении бренда и реализации стратегий.
Третий тип кризиса, касающийся экологии, говорит о моральной ответственности брендов, которые буквально мимикрируют под «дружелюбные» и экологичные, вовсе не являясь таковыми [10, с. 712]. Здесь будет преобладать высокая степень атрибуции ответственности, потому что бренды идут на этот шаг осознанно, чтобы увеличить лояльность аудитории и привлечь новых потребителей их продукта. Как и в двух предыдущих группах, необходимо использовать стратегии восстановления и уменьшения, описанные нами выше.
Самый актуальный тип кризиса последнего десятилетия - «экологический ущерб» - нерациональное потребление и распределение глобальными брендами природных ресурсов, диктатура быстрой моды и отсутствие осознанного подхода при продвижении бренда и реализации стратегий.
Тип кризиса «оскорбление / дискриминация стейкхолдера или группы стей-кхолдеров» также следует выделить как автономный тип. Сегодня «дискриминации» имеют более серьезный деструктивный потенциал для репутации компании и более высокую степень атрибуции ответственности. Однако кризис по-прежнему остается в зоне «средней ответственности».
В современном мире проблема этических оснований в профессиональной деятельности, которая связана с производством информации, становится особенно актуальной. Как показывает практика, информация может часто искажаться и становиться средством манипулирования обществом.
В таком случае необходимо регулировать профессиональную деятельность посредством этических оснований, так как правовой аспект зачастую остаётся бессилен.
Проблема заключается в том, что этические правила и нормы регулируют разноплановые конфликты, но при этом в построении коммуникации между глобальным fashion-брендом и аудиторией всё равно возникают этические скандалы в медиасреде, т.е. инциденты, который получили широкое публичное освещение из-за грубого нарушения моральных дилемм и плавающих границ современной «новой этики».
Однако перед определением подходящей стратегии реагирования на кризис организация должна рассчитать степень репутационной угрозы для компа-
Библиографический список
нии, ориентируясь на следующие факторы: тип кризиса, история кризиса и предыдущая репутация компании. Организация может быть жертвой, может быть ответственной за несчастный случай или кризис может быть вызван преднамеренными действиями организации [11, с. 39].
Три категории составляют разную степень ответственности за кризис, где жертва имеет самую низкую степень атрибуции, а преднамеренно вызванный кризис - самый высокий.
Кризисная история и предыдущая репутация способствуют увеличению степени ответственности заинтересованных сторон. Организации, которые пережили предыдущие кризисы и имели отрицательную репутацию до кризиса, обычно получают меньше поддержки и вызывают более критическую реакцию со стороны заинтересованных субъектов коммуникации.
Кризисная ситуация представляет собой рубикон, который может привести как к негативным, так и позитивным исходам, и результат будет зависеть от принятых решений, которые в период кризиса жёстко ограничены по времени.
Типологизация кризисов в fashion-индустрии включает в себя большое количество оснований: по времени возникновения, причине возникновения, степени ответственности компании в случившемся кризисе и по отношению со стейкхолдерами. Коммуникация является одним из основных инструментов, посредством которого можно преодолеть кризис. Также стоит обратить внимание на то, что именно стейкхолдерам при разработке стратегии кризисных коммуникаций стоит уделить отдельное внимание [12, с. 67].
Помимо этого, вирусная природа цифровых платформ зачастую становится самым неоднозначным феноменом для кризисных ситуаций. Потому что, с одной стороны, она может предложить возможность взять под контроль кризисную ситуацию fashion-брендам или создать кризисную ситуацию с помощью всего лишь небольшого количество информации. Компаниям и организациям очень важно понимать, что возникший в социальных сетях кризис обязательно ударит по репутации бренда, и об этом будут проинформированы СМИ, которые дадут произошедшему кризису огласку [13, с. 380].
Этические кризисы в модной индустрии требуют согласованных действий при проведении кризисного реагирования у руководства компании. Стратегия молчания является заведомо проигрышной по причине, что информационное пространство не терпит пустоты и самозаполняется слухами, способными навредить репутации бренда. Последовательность действий компании в период кризиса является важнейшим аспектом кризисного реагирования, подразумевающим наличие устойчивой позиции по кризисной ситуации у организации. Размытые границы «новой этики» являются распространенной причиной возникновения этических кризисов глобальных fashion-брендов. Открытость информационного пространства требует от компаний прозрачных действий при кризисном реагировании. Fashion-брендам необходимо при кризисной ситуации руководствоваться следующими действиями: управлять неопределенностью, проявлять реакцию на кризис, регулировать кризисную ситуацию и извлекать уроки из кризиса.
Сегодня сфера модной индустрии напрямую связана с популярной культурой, искусством и этикой, что неизбежно поднимает моральные вопросы, основным из которых является «что есть норма сейчас»? Этические кризисы являются центральной проблемой модной индустрии сегодня, они привлекают внимание традиционных и новых медиа, но практически не значатся в научных исследованиях как России, так и Запада.
1. Годин А.М. Брендинг. Москва: Дашков и К, 2012.
2. Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Введение в прикладную этику. Тюмень: НИИ прикладной этики ТюмГНГУ, 2006.
3. Гриффин Э. Управление репутационными рисками: составляем план действий. Москва: Альпина Паблишер, 2009.
4. Jaques T. Issue management and crisis management: An integrated, non-linear, relational construct. 2007: 147 - 157.
5. Гавра Д.П. Общественное мнение как социологическая категория и социальный институт. Москва, 1998.
6. Улмер РР, Селлнау Т.Л., Сиджерю М.В. Эффективная кризисная коммуникация. Харьков: Гуманитарный Центр, 2011.
7. Adler N.J., Bartholomew, S. Managing globally competent people. 1992.
8. Coombs W.T. Crisis management and communications. 2007.
9. Coombs W.T., Holladay S.J. Helping crisis managers protect reputational assets: initial tests of the Situational Crisis Communication Theory. 2002: 165 - 186.
10. Coombs W.T. Protecting organization reputations during a crisis: The development and application of situational crisis communication theory. Corporate Reputation Review, 2007: 163 - 176.
11. Грызунова Е.А. Антикризисные коммуникации в государственном управлении: технологии и возможности институционального оформления. 2013: 700 - 712.
12. Alpaslan C.M., Green S.E., Mitroff I.I. Corporate governance in the context of crises: Towards a stakeholder theory of crisis management. 2009: 38 - 49.
13. Sellnow T.L., Ulmer R.R., Snider M. The compatibility of corrective action in organizational crisis communication. 1998: 60 - 74.
References
1. Godin A.M. Brending. Moskva: Dashkov i K, 2012.
2. Bakshtanovskií V.I., Sogomonov Yu.V. Vvedenie v prikladnuyu 'etiku. Tyumen': NII prikladnoT etiki TyumGNGU, 2006.
3. Griffin 'E. Upravlenie reputacionnymiriskami: sostavlyaem plan dejstvij. Moskva: Al'pina Pablisher, 2009.
4. Jaques T. Issue management and crisis management: An integrated, non-linear, relational construct. 2007: 147 - 157.
5. Gavra D.P. Obschestvennoe mnenie kaksociologicheskaya kategoriya i social'nyjinstitut. Moskva, 1998.
6. Ulmer R.R., Sellnau T.L., Sidzheryu M.V. 'Effektivnaya krizisnaya kommunikaciya. Har'kov: Gumanitarnyj Centr, 2011.
7. Adler N.J., Bartholomew, S. Managing globally competent people. 1992.
8. Coombs W.T. Crisis management and communications. 2007.
9. Coombs W.T., Holladay S.J. Helping crisis managers protect reputational assets: initial tests of the Situational Crisis Communication Theory. 2002: 165 - 186.
10. Coombs W.T. Protecting organization reputations during a crisis: The development and application of situational crisis communication theory. Corporate Reputation Review, 2007: 163 - 176.
11. Gryzunova E.A. Antikrizisnye kommunikacii v gosudarstvennom upravlenii: tehnologii i vozmozhnosti institucional'nogo oformleniya. 2013: 700 - 712.
12. Alpaslan C.M., Green S.E., Mitroff I.I. Corporate governance in the context of crises: Towards a stakeholder theory of crisis management. 2009: 38 - 49.
13. Sellnow T.L., Ulmer R.R., Snider M. The compatibility of corrective action in organizational crisis communication. 1998: 60 - 74.
Статья поступила в редакцию 15.07.21
УДК 811
Xu Lina, postgraduate, Far Easter Federal University (Vladivostok, Russia), E-mail: syuy.lina@mail.ru
FUNCTIONS OF THE CONSTRCTION ДЕЛО В N6. The article presents an analysis of functioning of the Russian construction дело в Ns (the matter is in N6) in the position of an independent sentence, which is considered as a semantic and functional analogue of the textual connector "the matter is that", which has a causal meaning. A brief review of the works devoted to the study of the named connector, as well as to the issues of text coherence, retrospection and prospection, is given. The purpose of the study is to establish the role of the construction дело в N6 with a causal meaning in the design of coherence in the text. The paper analyzes verbal and non-verbal variants of the construction, as well as its variety with the word "all" and presents the frequency of each variant in The National Corpus of the Russian language. Based on the analysis of examples of the RNC, it can be concluded that the constant component дело of the analyzed model performs a retrospective function in the text, and the lexically free component that takes a position at a preposition has both retrospective and prospective functions.
Key words: syntax, construction, text, textual connector, coherence, cohesion, prospection, retrospection.
Л. Сюй, аспирант, Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток, E-mail: syuy.lina@mail.ru
ФУНКЦИИ КОНСТРУКЦИИ «ДЕЛО В N»» В ТЕКСТЕ
В данной статье представлен анализ функционирования конструкции дело в N6 в позиции самостоятельного предложения, которая рассматривается как семантический и функциональный аналог текстовой скрепы «дело в том, что», которая имеет причинное значение. Приводится краткий обзор работ, посвященных исследованию названной скрепы, а также вопросам связности текста, ретроспекции и проспекции. Цель исследования - установление роли конструкции дело в N6 с причинным значением в оформлении связности в тексте. В работе анализируются глагольный и безглагольный варианты конструкции, также ее разновидность с «все», представлена частотность каждого варианта в НКРЯ. На основе анализа примеров из Национального корпуса русского языка делается вывод, что постоянный компонент «дело (было)» анализируемой модели выполняет ретроспективную функцию в тексте, а лексически свободный компонент, занимающий позицию при предлоге, обладает как ретроспективной, так и проспективной функцией.
Ключевые слова: синтаксис, конструкция, текст, текстовая скрепа, связность, когезия, проспекция, ретроспекция.
В современном русском языке существуют разные способы оформления связности в тексте. Грамматическими средствами связи являются специальные связующие средства: союзы, союзные аналоги, межфразовые или текстовые скрепы, дейктические элементы. В то же время уже давно отмечено, что кроме специализированных, грамматических средств в тексте используются и другие способы связи частей текста. Все виды связи, которые возможны в тексте, И.Р Гальперин назвал термином «когезия». Когезия - «это особые виды связи, обеспечивающие континуум, т.е. логическую последовательность (темпоральную, и/или пространственную) взаимозависимость отдельных сообщений, фактов, действий и пр.» [1, с. 74].
Кроме термина «когезия» существует еще термин «связность», они часто употребляются как синонимы. Понятие «связность», как и понятие «когезия», имеет отношение «к форме, к структурной организации» текста [2, с. 26]. Связность может быть локальной и глобальной. Локальная связность - это межфразовые синтаксические связи, связь между высказываниями и межфразовыми единствами [там же]. Глобальная связность - это связь в тексте или между фрагментами текста, которая оформляется с помощью ключевых слов и общей темы [там же].
И.Р Гальперин говорил о существовании контактной и дистантной когезии. Дистантная когезия в большинстве случаев реализуется «лексическим повтором (тождественным, синонимическим или перифрастическим)» [1, с. 76]. Можно сделать вывод, что локальная связность - это то же самое, что контактная когезия. Дистантная когезия - это проявление глобальной связности.
Н.С. Валгина говорит о том, что структурная связность может проявляться как связь с левым, предшествующим, и правым, последующим, фрагментами текста: «левосторонняя связь - это указание в тексте на ранее сказанное (анафора); правосторонняя связь - это указание на последующее (катафо-ра)» [2, с. 26].
В работах, посвященных изучению связей в тексте, указание на ранее сказанное или на последующее, то есть анафорическая и катафорическая связь понимается еще как ретроспекция и проспекция. И.Р. Гальперин дал следующие определения этим понятиям: «Ретроспекция - грамматическая категория текста, объединяющая формы языкового выражения, относящие читателя к предшествующей содержательно-фактуальной информации» [1, с. 106]. Проспекция -«грамматическая категория текста, объединяющая различные языковые формы отнесения содержательно-фактуальной информации к тому, о чем речь будет идти в последующих частях текста» [1, с. 112]. По мнению Н.П. Перфильевой, «обязательным признаком ретроспекции является дистантное расположение связываемых фрагментов» [3, с. 172]. Однако есть и другая точка зрения, принадлежащая Я.А. Чиговской, в соответствии с которой при ретроспекции возможно контактное расположение связанных между собой фрагментов текста [4, с. 13].
В ходе изучения различных средств связи отдельное внимание исследователей привлекают единицы, которые возникают в результате разных трансформаций синтаксических структур или в результате десемантизации знаменательных слов. Одной из таких единиц является «дело в том, что». Эта единица неоднократно обращала на себя внимание исследователей. М.И. Черемисина и Т.В. Колосова определили ее как текстовую скрепу [5, с. 180], Т.В. Шмелева относит ее к разряду вмещающих конструкций [6], М.В. Копотев и Т. И. Стексо-ва рассматривают ее как синтаксическую фразему с закрепленным лексическим наполнением [7, с. 78], Д.О. Добровольский и Л. Пёппель как дискурсивную конструкцию [8]. Н.Н. Лапынина характеризует ее как стандартизованную единицу, выполняющую функцию межфразовой скрепы [9 - 12]. Все исследователи указывают, что данная единица является трансформацией предикативной единицы Дело заключается /состоит/было в том, что [10, с. 121]. Исследователи пришли к выводу, что эта скрепа передает отношения причинной зависимости и причинного обоснования [10, с. 122], кроме того, указывается на возможность выражать причинно-пояснительные отношения [13, с. 16].
Важным в характеристике обсуждаемой скрепы является десемантиза-ция входящего в ее состав существительного «дело». Для существительного «дело» в «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой дается 11 значений. Одно из этих значений - «событие, обстоятельство, факт; положение вещей» [14, с. 548]. По мнению исследователей, в составе названной скрепы можно увидеть «отдаленную связь» только с указанным выше значением [7, с. 78].
Нас интересует другая конструкция, тесно связанная с описанной выше скрепой. Объект исследования в настоящей работе - конструкция, построенная по модели «Дело в N6». Предмет исследования - роль названной конструкции в структуре текста.
Материалом исследования послужили тексты, взятые из Национального корпуса русского языка (НКРЯ), из его старой версии. Старая версия выбрана потому, что в ней работают опции «настройки» и «формат KWIC», облегчающие техническую обработку собранного материала. В новой версии НКРЯ эти опции работают не в полной мере.
Конструкция «Дело в N6» интересна тем, что она может быть отнесена к двум разным структурным схемам предложения и иметь разную семантику. Это зависит от того, есть в структуре конструкции глагольная форма «было» или она отсутствует, а также от лексическо-семантического наполнения позиции N6.
В НКРЯ (старая версия) по запросу ««дело» capital на расстоянии 1 от «было» на расстоянии 1 от в на расстоянии от 1 до 2 от S,loc» в основном и газетном корпусах обнаружено в сумме 408 употреблений конструкции Дело было в N6 в позиции после точки, из них 80 употреблений в позиции между точками, то есть в позиции самостоятельного предложения.
