CC BY
36
DOI: 10.30842/ielcp230690152683
А. М. Скворцов
СПбФ ИИЕТ им. С. И. Вавилова РАН, Санкт-Петербург, Россия
КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОЛОГИЯ НА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ЭТАПЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ: АКТУАЛИЗАЦИЯ ДИСЦИПЛИНЫ
В статье проанализирована деятельность методической комиссии по классической филологии при ВКВШ (конец 1943 — конец 1945 гг.), в том числе организация и проведение главного её мероприятия — первой конференции преподавателей классической филологии и древних языков московских вузов (июль 1944 г.). Главным результатом работы этой структуры стало создание и распространение нового идеологического обрамления классической филологии в СССР. В резолюции, составленной конференцией, прослеживается стремление представить советскую культуру как продолжение античной и тем самым придать импульс к ещё большему возвеличиванию советского (русского) народа.
Ключевые слова: классическая филология в СССР, Дератани, сталинский классицизм, латинский язык в школе, история антико-ведения, история образования, история университетов.
А. M. Skvortsov
S. I. Vavilov Institute for the history of science and technology, RAS,
St. Petersburg, Russia.
Classical philology at the final stage of the Great Patriotic War: actualization of the discipline
The article analyzes the activities of the Special Teaching Commission on Classical Philology at the All-Union Committee on Higher Education (the end of 1943 — the end of 1945), as well as the organization of the first conference of Moscow universities' classicists in July 1944, based on archival data. The author is convinced that the main results of this commission's work consist not in the number of approved curricula and study plans, but in the creation and promotion of a new ideological framework of classical philology in the USSR. Formally, the conference gathered to discuss pedagogical and scientific issues, but the speakers touched on the problem of the actualization of antiquity in socialist culture. In the new paradigm, at the final stage of the Great Patriotic War, the Soviet Union was positioned not just as part of the world community, which, like other states, revered antiquity, but as the state closest to this "great culture". The articulated continuity between classical antiquity and the USSR was intended to demonstrate the close connection between the Greco-Roman and Soviet traditions and to present Soviet culture as a continuation of ancient culture and thus to give impetus to an even greater
glorification of the Soviet (Russian) people. The study of ancient Greek and Latin was not an aim in itself, but a tool to delve into the culture and draw tangible parallels with modernity. In the author's opinion, the Commission of the High School and the 1944 conference was an ambitious project of N. F. Deratani, who sought to present himself as the leader of the community of classical philologists. The introduction of Latin in Soviet schools in 1948, the appearance of new dictionaries, textbooks on classical philology, and a sharp increase in admissions to the classical departments of universities in the second half of the 1940s were the result of the successful attempt of Deratani and his associates to actualize their discipline in the mid-1940s.
Keywords: classical philology in the USSR, Deratani, Stalinist classicism, Latin at school, history of classical studies, history of education, history of universities.
Общеизвестно, что классическая филология после установления советской власти переживала кризисное время. Очевиден контраст между периодом её стремительного взлёта последней трети XIX — начала XX вв. и 1920-1930-ми годами. Воссоздание соответствующих кафедр в ЛИФЛИ (1932) и МИФЛИ (1934) отношения к классической филологии не изменило: на эту дисциплину часто смотрели как на пережиток прошлого. Латинский и древнегреческий языки прочно ассоциировались в общественных кругах с охранительным режимом царского времени. Приходя в университет, выпускники школ 1930-х гг. выбирали «классическую филологию» по остаточному принципу. В результате отделение заканчивали единицы, быстро находившие себе место работы либо на той же кафедре, либо на факультетах/в институтах иностранных языков и в медвузах.
На этом фоне поражает на первый взгляд ряд мероприятий советского правительства середины — второй половины 1940-х годов. Ещё на заключительном этапе войны, 27-29 июня 1944 г., Всесоюзный комитет по делам высшей школы (далее — ВКВШ) при СНК СССР провёл конференцию о постановке классического образования в СССР. Приказом ВКВШ от 4 ноября 1944 г. на 1944 и 1945 гг. был увеличен набор до 45 человек на классические отделения в Московском и Ленинградском университетах (ГАРФ. Ф. Р-586. Оп. 1. Д. 163. Л. 1). Открыты классические отделения в Казани и Томске, в МГПИ им. В. И. Ленина. В конце 1940-х гг. в МГУ на основе кафедры классической филологии планировалось организовать два новых подразделения: кафедру древнегреческого языка и кафедру латинского языка (ОР РГБ. Ф. 662. Картон 21. Д. 25. Л.
1-1 об.). Основана специальная серия «Римские классики», в рамках которой в 1946-1948 гг. были выпущены 10 книг, представлявших комментированные издания латинских авторов. Наконец, согласно Постановлению Совета министров СССР от 22 июля 1947 за № 3315 и Постановлению Совета Министров РСФСР от 18 августа 1947 за № 618 «О введении в некоторых средних школах университетских городов преподавания латинского языка», с 1948-1949 учебного года в 9-ти средних школах РСФСР у восьмиклассников в расписании появилась латынь (ГАРФ. Ф. 2306. Оп. 71. Д. 617. Л. 19).
Для выявления причин резкого изменения статуса классического образования обратимся к архивным документам ВКВШ, а именно созданной в конце 1943 г. экспертной, или методической, комиссии по классической филологии, просуществовавшей до конца 1945 г. Сохранившиеся в Государственном архиве РФ протоколы заседаний позволяют выявить не только направления деятельности, но и факторы возникновения такой структуры.
Возглавлял комиссию неизменно профессор Николай Фёдорович Дератани, обязанности секретаря чаще всего исполнял Александр Николаевич Попов. Выбор фигуры Н. Ф. Дератани в качестве председательствующего вполне объясним, если обратиться к его биографии. Он незадолго до революции (1916) защитил магистерскую диссертацию об Овидии на латинском языке, состоял в партии октябристов, однако после революции изменил свои политические взгляды, стал марксистом и некоторое время даже работал в Институте красной профессуры. В 1937 г. ему удалось добиться открытия кафедры классической филологии в Педагогическом институте им. В. И. Ленина. Незадолго до войны, в 1940 г., он вступил в ВКП(б) (Cypilyova 2009: 29-31). Кроме того, Н. Ф. Дератани, являясь членом комиссии ВАК по романо-германской и классической филологии, рецензировал с конца 1930-х гг. защищавшиеся диссертации по греко-латинской литературе и словесности.
В источниках личного происхождения о Н. Ф. Дератани современники отзываются не самым лестным образом. Так, А. А. Тахо-Годи характеризует его как склочника, интригана, который объединился с «молодыми партийными неучами» (Taho-Godi 2009: 422). Ж. С. Покровская в письме А. И. Дова-туру сообщает о близости Н. Ф. Дератани к властным инстан-
циям и называет его виновником «умаления престижа классической филологии» и деморализации кафедры (Архив СПб ИИРАН. Ф. 17. Оп. 3. Д. 139. Л. 23 об.). Защитники традиционной представления о задачах классической филологии (например, А. И. Доватур) обвиняли Н. Ф. Дератани в попытке установить соответствие между характером подготовки студентов по это специальности и профилем практической работы, что означало определённый отход от установившегося порядка в области преподавания классической филологии (Архив СПб ИИРАН. Ф. 17. Оп. 3. Д. 36. Л. 33).
Первое заседание комиссии состоялось 18 декабря 1943 г., последнее — 13 декабря 1945 г. За первый год своей работы комиссия собралась 13 раз, за второй — 14. Её персональный состав был довольно представительным. В 1944 г. туда входили 9 человек: Н. Ф. Дератани, С. П. Кондратьев, Ж. С. Покровская, А. С. Попов, М. Е. Грабарь-Пассек, С. И. Радциг, Б. В. Горнунг, Ф. А. Петровский. В 1945 г. последний был заменен М. Н. Пе-терсоном (Kochergina 1996). Их участие в методической работе вполне достойно оплачивалось. В 1944 г. за присутствие на заседании (без учета длительности) рядовой член комиссии получал 30 руб., председатель 50 руб. В 1945 г. ставки возросли: уже каждый час, проведённый на заседании, оценивался в 30 руб. Если учесть, что повестка исчерпывалась в среднем за 3-3,5 часа, то можно представить уровни выплат. Председателю добавлялся один час, секретарю — два, вероятно, для подготовки заседания (которое включало в себя, как правило, два вопроса). Чтобы понять уровень зарплат, приведём следующие данные. Согласно официальным статистическим отчётам, в 1945 г. жалование работника сферы просвещения (сюда же относились и вузы) было немного выше среднего уровня (в 442 руб.) и составляло 488 руб. (РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 41. Д. 113. Л. 161-161 об.). Другими словами, за одно методическое заседание можно было получить до 1/4 от средней зарплаты в научной сфере.
Отражённый в документах фактический материал позволяет реконструировать рабочий процесс и оценить результативность деятельности комиссии. Большинство заседаний имело организационно-методический характер. Предметом обсуждения часто выступали программы учебных курсов. В связи с недостаточностью материальных ресурсов машинописная рукопись
проекта имелась в одном экземпляре. Общее представление о её содержании формировал во многом рецензент (чаще всего один), выступавший с подробным отзывом. Отзыв оглашался на заседании, после чего следовали вопросы. Таким способом были рассмотрены и одобрены: учебник латинского языка А. Н. Попова и П. М. Шендяпина; программы по методике преподавания древних языков, исторической грамматике латинского и древнегреческого языков, введению в античную культуру, древнегреческому и латинскому языкам для классических отделений; латинско-русский словарь И. Х. Дворецкого и Д. Н. Королькова, а также словарь А. М. Малинина и учебные планы по подготовке филологов-классиков в МГУ и МГПИ. Ряд вопросов из повестки дня носил информационный характер: на одном заседании члены комиссии актуализировали кадровую проблему в связи с чтением курса по античной литературе в вузах, на другом — Н. Ф. Дератани сообщал о доставке из Германии изданий античных авторов и о состоянии дел на кафедрах классической филологии в МГУ и МГПИ. Проводились и организационные совещания (См.: ГАРФ. Ф. 8080. Оп. 2. Д. 211-212).
Сохранившиеся документы изумляют неспешностью принятия решений по тем или иным вопросам. Так, учебнику латинского языка А. Н. Попова и П. М. Шендяпина посвятили пять заседаний: на первом определили необходимость внесения в повестку такого вопроса, на следующих двух слушали рецензентов — сначала Н. Ф. Дератани, затем С. П. Кондратьева, на четвёртом — рассматривались дополнения, на заключительном — утверждали окончательную редакцию (ГАРФ. Ф. 8080. Оп. 2. Д. 211. Л. 2, 3,4, 6, 8). Но если в данном случае длительность рассмотрения вопроса вполне объясняется сложностью такого типа издания, то в отношении, например, изложенной на трёх страницах программы курса по методике преподавания древних языков трудно подобрать адекватные аргументы в пользу шестикратного внесения её в повестку дня. Для утверждения программы по исторической грамматике латинского и греческого языков было проведено 7 заседаний, что во многом объясняется спецификой самой дисциплины: на одном заседании постановили создать комиссию и два раза слушали только принципы построения программы (ГАРФ. Ф. 8080. Оп. 2. Д. 212. Л. 5, 8-11, 14, 15). Но при этом, например, межфакуль-
тетскую программу по античной литературе, наиболее значимую с точки зрения охвата аудитории и идеологической составляющей, приняли сразу же после заслушивания отзыва рецензента (ГАРФ. Ф. 9396. Оп. 16. Д. 429. Л. 200-226), как и пособие по введению в античную культуру (ГАРФ. Ф. 8080. Оп. 2. Д. 212. Л. 2). Думается, объяснение этому кроется в фигуре автора предлагаемых разработок: им был Н. Ф. Дератани.
Довольно сложно оценить результативность работы методической комиссии по классической филологии. Практический итог за 2 года — подготовлено несколько учебных программ для классических отделений. Но, думается, не эти показатели являлись наиболее важными.
Самое значимое мероприятие, проведённое комиссией, — это первая конференция преподавателей классической филологии и древних языков московских вузов, собравшая более 30-ти участников и состоявшаяся 27 июля 1944 г. Событие действительно неординарное, если учитывать исторический контекст её проведения. Идейным вдохновителем и организатором мероприятия выступил Н. Ф. Дератани. Формально учёные и преподаватели собрались для обсуждения методических вопросов, но в действительности присутствующим предстояло выслушать и принять к сведению новое обрамление своей дисциплины. Конференция, носившая без преувеличения знаковый характер, ознаменовала смену приоритетов и вектора развития дисциплин греко-римского цикла, своего рода эпох в истории классической филологии в России. Поэтому при исследовании смысла и задач мероприятия следует обратить внимание на идеологическую политику того времени.
В нашем распоряжении имеется протокол заседания конференции и выработанная на ней резолюция. Открывая первое заседание, Н. С. Чемоданов (представитель ВКВШ) акцентировал внимание на необходимости подготовки новых высококвалифицированных кадров для послевоенного развития социалистической родины и выработке конкретных практических результатов по улучшению дела подготовки филологов. Далее же докладчики в своих выступлениях много размышляли об актуализации античности и творческом использовании греко-римского наследия в социалистической культуре — в области литературы, театра, искусства. Об этом говорил, в частности, С. П. Кондратьев. Ему вторил преподаватель Черёмухин, обра-
тивший внимание на «могучие и неизученные античные ресурсы — Ольвию, Фанагорию, Пантикапей, Херсонес и другие героические города Причерноморья», которыми обладает СССР «как ни одна страна в мире». С. И. Нюберг высказался, что во всем преподавании латинского языка нужно постоянно делать акцент на связь «с нами». М. Е. Грабарь-Пассек в короткой реплике развила тезис о классической филологии как основе европейской, З. Г. Гринберг говорил об усилении изучения связи античной культуры с новой литературой, особенно русской. С. И. Радциг выступил за то, что при обучении древним языкам следует не только давать специальные знания, но и «обогащать сведениями, необходимыми для понимания окружающей нас современной культуры». Он также акцентировал внимание на совершающееся переосмысление истории русской культуры, в связи с чем филологи-классики «должны признать влияние античности. С Грецией наша родина тесно связана с Византией, а также с городами Причерноморья» (См.: ГАРФ. Ф. 8080. Оп. 2. Д. 211. Л. 16-18 об.).
Высказанные выступающими тезисы позволяют встроить неожиданно возникший интерес к классической филологии в обновляющуюся на заключительном этапе Великой Отечественной войны идеологическую программу. В историографии замечалось, что 1943 год явился переломным в истории советской пропаганды. В начале войны, когда Красная армия вела оборонительные бои, росло значение культа героев прошлого (прежде всего дореволюционного) — полководцев, адмиралов, князей, царей, обретавших характер символов величия русского (советского) народа. С 1943 г. ситуация меняется. Уже весной этого года состоялось совещание писателей, художников, композиторов по вопросу пропаганды превосходства России над Западом. Началось прославление тысячелетней предыстории Советского Союза, причем, с руссоцентристским уклоном — с акцентом на исключительной роли русского народа в истории, его культурном превосходстве, заслугах перед Европой не только в Великую Отечественную войну, но и в войну с Наполеоном, (см., напр.: Tarle 1943; Kaganovich 2014) и в период монголо-татарского нашествия (Brandenberger 2017: 264; Dubrovskij 2017: 330, 333). Апогеем этой идеологической линии, как известно, стал тост И. В. Сталина за здоровье русского народа 24 мая 1945 г.
В выступлениях на конференции филологов-классиков середины 1944 г. декларировалась связь русской культуры и античной традиции. Посредниками в этой связи выступали причерноморские города и Византия. В резолюции утверждалось, что «СССР более, чем какая-либо другая страна (если не считать Греции и Италии) связана в своей истории с античной культурой» (ГАРФ. Ф. 8080. Оп. 2. Д. 211. Л. 29). Сегодня такое заявление выглядит весьма спорным (даже сама постановка вопроса не выдерживает критики), но оно было призвано продемонстрировать не просто тесное сцепление двух традиций, но представить советскую культуру как прямое продолжение античной и тем самым придать импульс к ещё большему возвеличиванию советского (русского) народа. История России, начинавшаяся, как правило, с IX в., приобретала ещё более глубокие основания, уходившие корнями в античность. В резолюции конференции отмечается: «А наша культура своими далёкими корнями восходит к античной культуре, созданной в древней Греции и отразившей период "детства человеческого общества там, где оно развивалось всего прекрасней" (Marx, Engels 1935: 204 — А.С.)». И далее: «После победоносного окончания Отечественной войны [социалистическая культура] поднимется на небывалую высоту» (ГАРФ. Ф. 8080. Оп. 2. Д. 211. Л. 29). Два важных аспекта следует выделить в этих цитатах. С одной стороны, речь в них идёт не о заимствовании каких-то идей из античной культуры или о влиянии древней культуры на русскую, а утверждается факт естественной связи двух культур и проводится идея преемственности. Органичной в этом контексте выглядит цитата из К. Маркса, смысл которой был несколько изменён. Древняя Греция и Советский Союз представлялись двумя возрастными ступенями единого организма. В первом случае — детство, во втором, как можно предположить, — зрелость.
Исходя из сказанного, преподаванию древних языков отводились не только узкоспециальные задачи, но и более широкие — мировоззренческие. Показательно, что в дальнейшем при формировании хрестоматии по латинскому языку для школьников были вычеркнуты традиционные для первого этапа постижения этого языка «Записки о Галльской войне» Цезаря и вставлены отрывки из Геродота и Юстина о Скифии, Матвея Меховского о двух Сарматиях и проч., то есть те пассажи,
которые описывали древнее состояние территорий, входивших в СССР (Kondrat'ev, Vasnecov 1950: 128).
В новой парадигме Советский союз представлен частью мирового сообщества, которое, как и другие, с высоким почтением относятся к античной эпохе. Рамки традиционного взгляда на классическую филологию расширялись. Древнегреческий и латинский языки рассматривались как инструмент, позволяющий глубже знакомиться и анализировать греко-римскую культуру, а также и провести параллели с окружающей действительностью. Не случайно Н. Ф. Дератани настаивал на том, чтобы при составлении учебных планов специальности «Классическая филология» в вузах включались самостоятельные курсы по разным аспектам античной культуры — литературы, искусства, различные вспомогательные дисциплины (ГАРФ. Ф. 8080. Оп. 2. Д. 211. Л. 12).
Подобные рассуждения о значимости античной культуры позволили включить в резолюцию пункты о необходимости в средних школах ввести, а в педагогических вузах расширить преподавание латинского и греческого языков на гуманитарных факультетах вузов; поставить вопрос об основании собственного печатного органа и выделении ассигнований на издание учебной литературы (ГАРФ. Ф. 8080. Оп. 2. Д. 211. Л. 29-32).
Сама же методическая комиссия по классической филологии после конференции середины 1944 г. просуществовала ещё полтора года. Парадоксально, но вскоре, когда в 1947 г. был издан приказ о введении латинского языка в школах и остро встал вопрос о подготовке качественного учебника и методическом обеспечении преподавания нового предмета, наспех написанный по этому случаю учебник С. П. Кондратьева и А. А. Васнецова никаких обсуждений не проходил, хотя и встретил волну критики. В этом отчасти и кроется одна из причин неудачи эксперимента по введению латинского языка в средней школе в конце 1940-х гг. Думается, Н. Ф. Дератани, который во многом продвигал идею «школьной» латыни стремился сосредоточить всю организационно-методическую работу именно на своей кафедре, кафедре классической филологии МГПИ им. В. И. Ленина. Он же явился инициатором создания экспертной комиссии по классической филологии при ВКВШ и проведения конференции московских филологов-классиков в 1944 г., где играл первую роль, стремясь представить себя
лидером сообщества филологов-классиков. Появление отдельной структуры при ВКВШ не было продиктовано насущными методическими задачами, и практические результаты её деятельности оказались довольно скромными.
Литература
Brandenberger, D. 2017: [Stalinist Russocentrism. Soviet mass culture and the formation of Russian National Identity (1931-1956)]. Moscow: ROSSPEN.
Бранденбергер, Д.: 2017: Сталинский руссоцентризм. Советская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931-1956 гг.). М.: РОССПЭН. Dubrovskij, A. M. 2017: [Power and Historical Thought in the USSR (1930s-1950s)]. Moscow: Politicheskaya enciklopediya. Дубровский, А. М. 2017: Власть и историческая мысль в СССР (1930-1950-е гг.). М.: Политическая энциклопедия. Kaganovich, B. S. 2014: [Evgeny Viktorovich Tarle. The historian and his time]. St. Petersburg: Izdatel'stvo Evropejskogo universiteta. Каганович, Б. С. Евгений Викторович Тарле. Историк и его время. СПб: Издательство Европейского университета. Kochergina, V. A. 1996: Professor M. N. Peterson. Moscow: Philologia. Кочергина, В. А. 1996: Профессор М. Н. Петерсон. М.: Филология.
Kondrat'ev, S., Vasnecov, A. 1950: Aula linguae Latinae. Moscow;
Leningrad: Uchpedgiz. Marx, K., Engels, F. 1935: [Essays]. Moscow: Partizdat of the Central Committee of the CPSU(b). Vol. 12. Ch. 1.
Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения. Т. 12. Ч. 1. М.: Партиздат ЦК ВКП(б).
Taho-Godi, A. A. 2009: [Life and Destiny: Memories], Moscow: Molodaya gvardiya.
Тахо-Годи, А. А. 2009: Жизнь и судьба: Воспоминания. М.: Молодая гвардия. Tarle, E. V. 1943: [Napoleon's invasion of Russia. 1812]. Moscow: Gospolitizdat.
Тарле, Е. В. 1943: Нашествие Наполеона на Россию. 1812 год. М.: Госполитиздат. Cypilyova, E. S. 2009: [N. F. Deratani in the memoirs of contemporaries].
In: EXPERIMENTA LUCIFERA: Materialy VI Povolzhskogo nauchno-metodicheskogo seminara po problemam prepodavaniya i izucheniya disciplin antichnogo cikla. N. Novgorod: Izdatel' Yu.A. Nikolaev, 28-37.
Цыпилёва, Е. С. 2009: Н. Ф. Дератани в воспоминаниях современников, в: EXPERIMENTA LUCIFERA: Материалы VI Поволжского научно-методического семинара по проблемам преподавания и изучения дисциплин античного цикла. Н. Новгород: Издатель Ю. А. Николаев, 28-37.
