Китайский язык Малайзии и Сингапура: региональные особенности и культурные функции Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Р.Г. Шапиро

КИТАЙСКИЙ ЯЗЫК МАЛАЙЗИИ И СИНГАПУРА: РИТУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ И КУЛЬТУРНЫЕ ФУНКЦИИ

О проживании китайцев в «странах южных морей» известно с XIII в. В регионе говорят на разновидностях фуцзяньских и кантонских диалектов, а также диалектов хакка. Для отправления религиозных обрядов большое значение имеют традиционные формы диалектов. Образование на литературном языке (мандаринский, путунхуа) появилось в начале XX в. и получило развитие благодаря кампании «Говори по-мандарински» в Сингапуре и «политике реформ и открытости» в КНР. Местные диалекты и литературный язык сосуществуют в сложной обстановке диглоссии и двуязычия. Региональные формы литературного языка характеризуются высокой долей заимствований из китайских диалектов, малайского и английского, а также лексической вариативностью. В Сингапуре и Малайзии также образовались Singlish (английский, подвергшийся сильному влиянию китайского) и вымирающий ныне Перанакан (малайско-китайский креольский язык).

Ключевые слова: Малайзия, Сингапур, китайская диаспора, путунхуа, фуцзяньский, кантонский, ритуал.

Китайские купцы начали селиться в «странах южных морей», включая Малайзию и Сингапур, по крайней мере с XIII в. Иммиграция усилилась во времена британского господства в XIX-XX вв. К 1937 г. китайцы составляли 41% населения Британской Малайзии . Китайцев, усвоивших элементы культуры Нусантары и говоривших на малайско-фуцзяньском креольском языке, называли ЬаЬа-пуопуа (ииШШ); иногда это название распространяли на всех китайцев Ма-лаккского пролива2. Три крупнейшие группы китайцев этого региона - минь (фуцзяньцы, чаочжоусцы и хайнаньцы), кантонцы и хакка. В XIX в. фуцзяньский и кантонский диалекты, а также диалект хакка,

© Шапиро Р.Г., 2012 268

Китайский язык Малайзии и Сингапура: ритуальные особенности...

играли важную роль в социальной организации китайцев «южных морей» . Их региональные варианты сформировались с большим количеством малайских и английских заимствований, вытеснивших ряд исходных слов. Следует также отметить функционирование традиционных форм местных диалектов, которые широко употребляются для отправления религиозных обрядов: к духам обращаются и разыгрывают перед ними ритуальные представления именно на старинных диалектах, с трудом воспринимаемых на слух современными китайцами.

Образование на мандаринском диалекте (путунхуа, литературном китайском языке) появилось в Малайзии в начале XX в.4, однако массовый характер оно приобрело только после Второй мировой войны, а особенно после объявления в Сингапуре кампании «Говори по-мандарински» (1979 г.) и провозглашения в КНР «политики реформ и открытости». В Малайзии и Сингапуре китайские диалекты и литературный язык сосуществуют в сложной атмосфере диглоссии и двуязычия . Малайзийское правительство объявило малайский единственным официальным языком, тогда как сингапурские власти уделяют большое внимание популяризации мандаринского диалекта среди китайцев и поддерживают носителей диалектов и английского языка, желающих овладеть мандаринским. На мандаринском языке озвучиваются кантонские фильмы и мыльные оперы, распространяются мандаринские версии гонконгских песен . По данным Статистического управления Сингапура, в 1957 г. 0,1 % сингапурцев китайского происхождения говорили дома по-мандарински и 97% на диалектах; к 2000 г. по-мандарински говорили уже 35%, а на диалектах - 30,7%. В качестве главных причин движения по распространению путунхуа называют легкость коммуникации между различными группами китайцев, укрепление их коллективного самосознания и формирование сообщества, владеющего языком основного торгового партнера -КНР7.

В Малайзии и Сингапуре существуют региональные разновидности мандаринского диалекта, называемые «хуаюй». Среди грамматических особенностей - использование показателей ^ и $для указания на совершение или несовершение действия:

шгт

Wo you qi kan ta

1SG иметь идти видеть 3SG

269

Р.Г. Шапиро

'Я пошел проведать его'.

и существование или несуществование некоторой ситуации:

т±мт34

Wozaoshang you zai jia

1SG утром иметь LOC дома

'Утром я был дома'.

Практически все грамматические особенности местных разновидностей мандаринского языка могут быть объяснены влиянием миньских диалектов. Локальные варианты мандаринского отличает большое лексическое разнообразие. Например, в Сингапуре могут быть равным образом использованы следующие слова со значением 'инвалид': canji (стандарт КНР), ЩЩ canzhang (Тайвань), ЩЩ shangcan (Гонконг), canque (специфически сингапурское слово)8. В 1969-1976 гг. в Сингапуре была принята система упрощенных иероглифов, несколько отличающаяся от используемой в КНР (например слово 'оставлять' 1ш записывалось иероглифом Ш, а не Щ как в КНР). В 1976 г. Сингапур полностью перешел на систему упрощений КНР. В 1981 г. эта же система стала официальной в Малайзии. В то же время в обеих странах в неофициальных ситуациях широко используются традиционные формы иероглифов. Малайзия и Сингапур формально следуют разработанной в КНР латинизированной транскрипции китайского языка «пиньинь цзыму», однако на практике часто делают отступления от этой системы. По результатам опросов, сингапурцы выше оценивают китайский язык КНР и сингапурский стандартный китайский по шкалам «нормативность», «практическая ценность» и «престижность», однако дают местному «разговорному» мандаринскому (^iP^^^^^io) больше очков по шкалам «душевная близость», «юмор» и «самосознание»9. В Сингапуре под влиянием мандаринского диалекта возник весьма специфический вариант английского языка, называемый Singlish. Например, английское слово one, в одном из своих нормативных употреблений соответствующее китайской частице ffide (ср. английское the left one и китайское zuobian de 'тот, что слева), используется вместо этой китайской частицы и там, где это невозможно с точки зрения литературного английского языка:

270

Китайский язык Малайзии и Сингапура: ритуальные особенности.

Won't one la

^t № Ш

bihui de la

1ГЛ ~ ,10

Этого не произойдет .

Такова общая картина современного бытования китайского языка в «странах южных морей».

_Примечания

Unger L. The Chinese in Southeast Asia // Geographical Review, Vol. 34, No. 2 (Apr., 1944). Pp. 196-217.

Vaughan, J.D. The Manners and Customs of the Chinese of the Straits Settlements. Singapore: Mission Press, 1879.

Mak, Lau-Fong. Rigidity of system boundary among major Chinese dialect groups in nineteenth-century Singapore: a study of inscription data // Modern Asian Studies. Vol. 14, No. 3 (1980). Pp. 465-488.

Ooi, Keat Gin. Chinese vernacular education in Sarawak during Brooke rule, 18411946 // Modern Asian Studies. Vol. 28, No. 3 (Jul., 1994). Pp. 503-531. Platt, John T. A model for polyglossia and multilingualism (with special reference to Singapore and Malaysia) // Language in Society. Vol. 6, No. 3 (Dec., 1977). Pp. 361-378.

Liew, Kai Khiun. Limited pidgin-type patois? Policy, language, technology, identity and the experience of Canto-Pop in Singapore // Popular Music. Vol. 22, No. 2 (May, 2003). Pp. 217-233.

Errington J. Getting language rights: the rhetorics of language endangerment and loss // American Anthropologist, New Series. Vol. 105, No. 4, Special Issue: Language Politics and Practices (Dec., 2003). Pp. 723-732.

Ping, Chen. Modern written Chinese in development // Language in Society. Vol. 22, No. 4 (Dec., 1993). Pp. 505-537.

y HHTOH Цroанbцro xyaroH g3 ^K^H KH raonxaHb

Пaнbхэ ^ao5ao (K^ft). 24/09/2000. Wong, Jock. 'Why you so Singlish one?' A semantic and cultural interpretation of the Singapore English particle 'one' // Language in Society. Vol. 34, No. 2 (Apr., 2005). Pp. 239-275.

2

3

4

5

6

7

8

9

271