CC BY
197
Я. В. Лексютина
КИТАЙСКИЙ ВЕКТОР ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ Б. ОБАМЫ: ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ И ИННОВАЦИИ
В статье анализируется политика администрации Б. Обамы в отношении Китая в 2009-2010 гг. Столкнувшись с традиционной дилеммой выбора наиболее оптимальной внешнеполитической стратегии в отношении Китая, Б. Обама избрал политику «вовлечения» Китая в широкомасштабное сотрудничество. В русле этой политики на протяжении 2009 г. Вашингтон, нивелируя присущие американо-китайским отношениям противоречия, пытался привлечь Китай к сотрудничеству по таким вопросам, как преодоление последствий мирового финансово-экономического кризиса, изменение климата, северокорейская ядерная проблема, иранская проблема. Однако уже в первой половине 2010 г. в американо-китайском взаимодействии снова обозначились ставшие уже традиционными правозащитные проблемы, тайваньская проблема, вопрос Южно-Китайского моря.
Ключевые слова: американо-китайские отношения, администрация Б. Обамы, политика «вовлечения», изменение климата, иранская ядерная проблема, Южно-Китайское море.
Среди множества и разнообразия двусторонних отношений в мире одними из наиболее важных, определяющих направление развития всей системы международных отношений, по праву считаются американо-китайские отношения. В силу той роли, которую играют США и Китай в мировой политике, значимость американо-китайских отношений далеко выходит за пределы двустороннего взаимодействия, распространяясь на региональный и глобальный уровни. На сегодняшний день эти отношения можно охарактеризовать как отношения единственной глобальной сверхдержавы с государством, способным в обозримом будущем претендовать на полноценный сверхдержавный статус.
Возникающая перед каждой американской администрацией дилемма выбора наиболее отвечающей национальным интересам США стратегии развития отношений с набирающим обороты центром силы, на противоположных концах спектра которой стоит политика «вовлечения» и «сдерживания», осложняется еще и необходимостью реагировать на изменяющуюся международную обстановку, вносящую свои коррективы во внешнеполитическую стратегию Вашингтона. Приход к власти Б. Обамы в США пришелся на период глобального финансово-экономического кризиса, что предопределило неизбежность сотрудничества с Китаем, одной из наиболее динамично развивающихся и крупнейших экономик мира, в
© Я. В. Лексютина, 2011
целях преодоления кризиса и стабилизации экономической ситуации. Участия Китая требовало и решение таких вопросов, как изменение климата, продовольственная безопасность, ядерное нераспространение, реагирование на различные вызовы региональной и глобальной стабильности, включающие Северную Корею, Иран, Афганистан, Пакистан.
С приходом Б. Обамы на пост президента в мире связывались достаточно большие надежды на положительные изменения во внешней политике Соединенных Штатов, в том числе и на китайском направлении. И хотя Дж. Бушу-мл. к концу своего второго президентского срока удалось снизить обусловленный его изначальным позиционированием Китая в качестве «стратегического конкурента» конфронтационный накал двусторонних отношений, в Пекине смена американского руководства рассматривалась как возможность открыть новую страницу отношений с Вашингтоном.
В первые месяцы пребывания Б. Обамы на президентском посту американо-китайским отношениям был задан неплохой старт. Б. Оба-ма начал свою деятельность со стойкой убежденностью в необходимости сотрудничества с Китаем для решения неотложных проблем глобального характера, таких как, в частности, мировой финансовый кризис и глобальные климатические изменения. В Вашингтоне получила распространение выдвинутая З. Бжезинским идея создания «большой двойки» (G2), предполагающая углубление и расширение геостратегического американо-китайского сотрудничества по аналогии с отношениями США с Европой и Японией. В ходе государственного визита в Китай 21-22 февраля 2009 г. госсекретарь Х. Клинтон во время встречи с министром иностранных дел Китая Ян Цзечи подчеркнула необходимость развития между США и Китаем «позитивных и сотруднических отношений» (Clinton, 2009). Курс новой американской администрации на налаживание отношений с Китаем подтвердил и список тем, вынесенных Х. Клинтон на обсуждение в рамках встреч с китайскими коллегами. Фокус двусторонних консультаций был направлен на экономические вопросы и противостояние климатическим изменениям, в то время как уже ставший традиционным в повестке дня американо-китайских встреч вопрос прав человека, несущий в себе конфликтный потенциал, американская сторона предпочла не акцентировать.
Стремление обоих государств не обострять двусторонние отношения случайными обстоятельствами проявилось в готовности урегулировать произошедший 9 марта 2009 г. инцидент в ЮжноКитайском море, когда пять китайских кораблей преследовали и препятствовали свободной навигации американского исследовательского судна ВМС США «Impeccable». Этот инцидент отчасти
повторил события 1 апреля 2001 г., когда препятствование со стороны китайских истребителей полету американского разведывательного самолета над Южно-Китайским морем закончилось столкновением самолетов и гибелью китайского летчика. Однако в отличие от произошедшего в бытность президента Дж. Буша-мл. первого случая, повлекшего за собой сильнейший кризис в американо-китайских отношениях, второй инцидент усилиями обеих сторон был достаточно быстро урегулирован, хотя Вашингтон и Пекин, согласно уже ставшей традиционной модели поведения в подобных ситуациях, обменялись взаимными претензиями.
В то же время этот инцидент обнажил важную характеристику современных американо-китайских отношений, которую невозможно скрыть за официальной риторикой Вашингтона и Пекина, — отсутствие взаимного стратегического доверия друг к другу. В данном случае это недоверие проявляется в продолжающейся практике США сбора разведывательной информации в непосредственной близости от Китая, а также в подозрениях Пекина относительно активности американских судов вблизи своих государственных границ. Похожие инциденты с участием американских и китайских судов в Южно-Китайском море происходили и позже. Вероятность повторения подобных инцидентов в дальнейшем высока, поскольку каждая из сторон оправдывает действия своих судов в ЮжноКитайском море положениями Конвенции ООН по морскому праву, оставляющими при желании возможности их широкого толкования: Вашингтон считает, что суда США находятся в нейтральных водах, а Пекин утверждает, что — в эксклюзивной экономической зоне Китая без разрешения китайских властей.
Спустя несколько недель после инцидента в Южно-Китайском море, 1 апреля 2008 г., в ходе саммита G20 в Лондоне состоялась первая личная встреча лидеров США и Китая. Б. Обама и Ху Цзинь-тао выразили стремление совместными усилиями строить «позитивные, сотруднические и всеобъемлющие отношения» между США и Китаем в XXI в., а также поддерживать и усиливать двусторонние обмены на всех уровнях (Statement on Bilateral Meeting..., 2009).
Своеобразным заявлением о намерениях стала достигнутая в ходе встречи договоренность о создании механизма Американо-Китайского стратегического и экономического диалога, объединившего в себе инициированные Дж. Бушем-мл. и Ху Цзиньтао в 2004 г. и 2006 г. Стратегический диалог и Стратегический экономический диалог соответственно. По замыслу двух сторон, Американо-китайский стратегический и экономический диалог должен был стать эффективным механизмом для поиска компромиссов и решения таких важных вопросов, как экономические и торговые, борьба с
терроризмом, обеспечение соблюдения законности, наука и технологии, образование, культура, энергетика, ядерное нераспространение, права человека, охрана окружающей среды (изменение климата).
В качестве одного из приоритетных направлений развития сотрудничества с Китаем к середине 2009 г. администрация Б. Обамы определила вопрос изменения климата. Активизация деятельности на этом направлении обусловлена желанием Вашингтона продемонстрировать всему миру свою приверженность устойчивому развитию, подразумевающему экономический рост при сохранении окружающей среды и природных ресурсов для будущих поколений. Запланированная на декабрь 2009 г. Копенгагенская конференция ООН по изменению климата обусловила необходимость консультаций США и Китая как крупнейших эмитентов парниковых газов в мире.
На протяжении 2009 г. состоялся целый ряд американо-китайских встреч на разных уровнях, призванных выявить и по возможности сблизить подходы двух сторон к проблемам охраны окружающей среды. Так, с целью обсуждения вопроса изменения климата в конце мая - начале июня в Китае побывали две американские делегации под руководством Н. Пелоси и Т. Стерна. Выступая в Университете Цинхуа, Н. Пелоси, отметив осуществляемые Пекином меры по борьбе с климатическими изменениями в целях экономии энергоресурсов и уменьшения вредных выбросов, призвала китайские власти принять активное участие в создании нового международного соглашения, которое после 2012 г. придет на смену Киотскому протоколу. Во время официальной встречи спецпредставителя США по вопросам глобального изменения климата Т. Стерна с вице-премьером Госсовета Китая Ли Кэцяном китайская сторона подтвердила свою готовность принять активное участие в предстоящих переговорах и содействовать результативности Копенгагенской конференции на основе принципа «общей, но дифференцированной ответственности».
Следует напомнить, что принципиальные разногласия между США и Китаем, двумя крупнейшими мировыми эмитентами парниковых газов, концентрируются главным образом вокруг вопроса стандартов сокращения выбросов парниковых газов в атмосферу для Китая и других развивающихся стран. Китайская сторона настаивает на том, что основной груз ответственности за решение проблемы выбросов в атмосферу должны нести развитые государства, и прежде всего США. Развитые страны должны уменьшить антропогенную нагрузку на климат и оказывать развивающимся странам финансовую и технологическую поддержку. В свою очередь, развивающиеся страны, в том числе и Китай, должны иметь возможность модернизировать собственную экономику, повышать
уровень жизни своего населения, даже если это будет сопровождаться увеличением выбросов парниковых газов в атмосферу.
Вашингтон сталкивается с дилеммой, стремясь, с одной стороны, сохранить свои позиции мирового лидера по урегулированию глобальных проблем и вызовов, с другой стороны, не желая нести все бремя ответственности за сокращение выбросов парниковых газов, что потребовало бы значительных финансовых трат и оказало бы сдерживающее влияние на экономический рост в США. Американские должностные лица неоднократно выражали недовольство Киотским протоколом в части, касающейся освобождения развивающихся стран, включая Китай, от количественных обязательств по сокращению выбросов в атмосферу.
Еще один спорный момент в американо-китайском взаимодействии по вопросу изменения климата заключался в определении размера сокращения выбросов парниковых газов в атмосферу со стороны США. В марте 2009 г. в американский Конгресс был внесен на рассмотрение законопроект о чистой энергетике и безопасности, предусматривающий сокращение выбросов в США на 17% к 2020 г. относительно уровня 2005 г. Китайская сторона рассматривала такую цель как достаточно скромную и предлагала Вашингтону сократить выбросы на 40% к 2020 г. относительно уровня 1990 г. (см.: Glaser, 2009).
Уже в ноябре 2009 г. стало понятно, что в силу отсутствия прогресса в переговорном процессе Вашингтона и Пекина по вопросу сокращения выбросов в атмосферу вероятность принятия юридически обязывающего международного документа в ходе Копенгагенской конференции сводилась к нулю. И действительно, после сложнейших двухнедельных переговоров в Копенгагене США и Китай представили свои цели по снижению парниковых газов. Вашингтон выразил намерение сократить свои выбросы двуокиси углерода к 2020 г. на 17% относительно уровня 2005 г., а Пекин — в расчете на единицу ВВП на 40-45% к 2020 г. по сравнению с 2005 г. (A Letter..., 2010). Администрация Б. Обамы, взявшая на себя нелегкую задачу играть лидирующую роль в вопросе изменения климата, тем не менее не готова брать на себя жесткие количественные обязательства по сокращению выбросов парниковых газов в одностороннем порядке без участия такого крупного эмитента выбросов, как Китай.
Очевидно, что активизация деятельности Б. Обамы по вопросу изменения климата открыла новые возможности для диверсификации американо-китайского сотрудничества. На время эта тематика даже оттеснила ставшие уже традиционными во взаимодействии США и Китая правозащитную проблематику и тайваньскую пробле-
му, несущие конфликтный потенциал и лишь осложняющие двусторонние отношения. Несмотря на отсутствие результатов по выработке нового международного документа в области сокращения выбросов в атмосферу, США и Китаю тем не менее удалось достичь ряд важных двусторонних договоренностей в области охраны окружающей среды. В частности, было объявлено о создании американо-китайского исследовательского Центра чистой энергии, в задачи которого входит проведение исследований и развитие новых технологий чистой энергии командами специалистов из США и Китая. В качестве исследовательских приоритетов Центра на начальном этапе были выдвинуты строительство энергосберегающих объектов, проект «чистый уголь», переход автомобилей на чистую энергию. Вашингтон и Пекин объявили также о запуске инициативы создания электромобилей, нового плана действий по обеспечению энергоэффективности, нового американо-китайского партнерства в сфере возобновляемых источников энергии, новой инициативы по разработке сланцевых газов; о принятии программы энергетического сотрудничества (U.S.-China Clean Energy Announcements, 2009).
Первоначальная ориентация администрации Б. Обамы на сглаживание американо-китайских противоречий с целью получения содействия и поддержки Китая по таким важным вопросам глобального и регионального значения, как преодоление последствий мирового финансово-экономического кризиса, северокорейская ядерная проблема, иранская проблема, стабилизация обстановки в Афганистане и Пакистане, вопрос изменения климата, проявилась и в достаточно спокойной реакции Вашингтона на события в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая в июле 2009 г. В ответ на беспорядки в Урумчи и последовавшие вслед за этим действия китайских властей США ограничились лишь заявлением госдепартамента о том, что Вашингтон призывает стороны успокоиться и ограничить себя в проявлении насилия (Daily Press Briefing, 2009).
Курс Б. Обамы на «умиротворение» Китая нашел свое отражение и в опубликованном 17 ноября 2009 г. Американо-Китайском совместном заявлении по итогам встречи Б. Обамы и Ху Цзиньтао в Пекине. В совместном заявлении, в частности, обе стороны подчеркнули право каждого государства и его народа выбирать собственный путь развития, а также необходимость в уважении всеми государствами модели развития друг друга (U.S.-China Joint Statement, 2009). Формулирование таких принципов свидетельствует о намерении Вашингтона не выдвигать идеологические различия в качестве первостепенных в отношениях с Китаем. В свою очередь, и Китай продемонстрировал некоторые шаги навстречу Вашингтону. Так, в ходе совместной пресс-конференции по итогам но_ 227
ПОЛИТЭКС. 2011. Том Г. № 1
ябрьской встречи лидеров двух государств Б. Обама заявил о единстве мнения США и Китая по иранскому вопросу, заключающегося в необходимости получить от Ирана подтверждения транспарентности и мирного характера его ядерной программы (Joint Press Statement., 2009). И уже 27 ноября 2007 г. МАГАТЭ приняло резолюцию, в поддержку которой проголосовал и Китай, осуждающую Иран за державшееся в тайне строительство завода по обогащению урана и требующую от него немедленного прекращения реализации этого проекта.
Подводя итог развитию американо-китайских отношений в 2009 г., следует отметить их позитивную динамику. Администрация Б. Обамы на протяжении всего года демонстрировала стремление избегать «острых углов» в отношениях с Китаем: заметно снизилась правозащитная риторика Вашингтона, США ограничили свое участие в тайваньском вопросе. В деятельности новой американской администрации в этот период отчетливо проявилась стратегия «вовлечения» Китая в сотрудничество с США в деле решения глобальных и региональных проблем. Ряд обозревателей даже назвали этот период «медовым месяцем» американо-китайских отношений.
Однако эйфория, охватившая так называемых «друзей Китая», американских сторонников налаживания широкомасштабных связей с Китаем, была развеяна достаточно быстро. Уже в начале 2010 г. о себе с новой силой напомнили давно существующие в американо-китайских отношениях противоречия. Почти идиллическую картину американо-китайских отношений нарушило заявление руководства компании Google в январе 2010 г. о том, что в связи с произошедшими в декабре 2009 г. хакерскими атаками из Китая на учетные записи Gmail, принадлежащие китайским активистам по борьбе за права человека, было принято решение прекратить практику самоцензуры на сайте Google.cn даже в случае необходимости закрытия китайской версии поисковой системы и офисов компании на территории Китая.
Достаточно быстро инцидент с Google приобрел политическое звучание, вновь выдвинув на первый план американо-китайских отношений правозащитную проблематику, а именно вопрос свободы Интернета в Китае. Госсекретарь Х. Клинтон в своем выступлении 21 января 2010 г., специально посвященном вопросу свободы Интернета, выделила Китай наряду с Тунисом и Узбекистаном как государства, усилившие в последнее время цензуру национальных сегментов глобальной сети. Госсекретарь указала, что в Соединенных Штатах будут задействованы дипломатические, экономические и технологические ресурсы с целью продвижения свободы Интернета в мировом масштабе. Она также обратилась с призывом к
действующим на иностранных рынках предоставления информационных услуг американским IT-компаниям противодействовать требованиям зарубежных правительств устанавливать цензуру и наблюдение за пользователями. Х. Клинтон выразила необходимость проведения китайскими властями тщательного расследования по поводу хакерских атак в декабре 2009 г. на американскую компанию Google с последующим обнародованием его результатов (Remarks on Internet Freedom, 2010). Китайский МИД отреагировал на выступление Х. Клинтона достаточно резко, потребовав прекратить необоснованные нападки на китайские власти, поскольку они наносят вред американо-китайским отношениям.
Дальнейшему осложнению американо-китайских отношений также способствовало обнародование Б. Обамой 29 января 2010 г. планов продажи Тайваню очередной партии вооружений, включавшей вертолеты «Блэк Хок», противокорабельные ракеты «Пэтриот» PAC-3, ракеты «Гарпун», тральщик и другую военную технику на сумму почти 6,4 млрд долларов США. В ответ на планы американской администрации обеспечить Тайвань новыми вооружениями Пекин разразился критикой в адрес Вашингтона, приостановил двусторонние контакты по военной линии и отменил запланированные на февраль американо-китайские консультации по вопросам стратегической безопасности, нераспространения и контроля над вооружениями.
Следует заметить, что практика замораживания контактов с США по военной линии в ответ на обнародование Вашингтоном планов продажи Тайваню очередных пакетов вооружений уже стала традиционным инструментом оказания давления китайскими властями на американское правительство. Однако эффективность данного инструмента остается недостаточной, поскольку продажи американских вооружений Тайваню продолжаются. Так, после годового перерыва в отношениях между армиями США и Китая, последовавшего вслед за объявлением администрации Дж. Буша-мл. о планах продажи Тайваню вооружений общей стоимостью в 6,5 млрд долларов США 3 октября 2008 г., восстановленные в октябре 2009 г. контакты по военной линии снова были разорваны Китаем в одностороннем порядке в январе 2010 г. Например, китайские власти отказали министру обороны США Р. Гейтсу в визите в КНР, запланированному на июнь 2010 г. как части турне в страны Азии и Европы.
Беспрецедентным стало решение китайской стороны в ответ на намерение Вашингтона продать очередную партию вооружений Тайваню наложить санкции на американские компании, принимающие участие в поставках вооружений на Тайвань. В случае введения подобных санкций пострадали бы такие компании, как
Raytheon, Lockheed-Martin, United Technologies, General Electric и Boeing Company. Тем не менее следует заметить, что, несмотря на неоднократные угрозы применения санкций против американских компаний со стороны китайских высокопоставленных лиц, они так и не были введены.
На этом фоне 17 февраля 2010 г. состоялась встреча Б. Обамы с Далай-ламой XIV. Возможность проведения подобной встречи была отвергнута Вашингтоном осенью 2009 г. в ответ на запрос Далай-ламы XIV, планировавшего свой визит в Соединенные Штаты. Осенью 2009 г. приоритетным для администрации Б. Обамы было привлечение Китая к сотрудничеству по ряду важных вопросов, выходящих за рамки двустороннего взаимодействия, что требовало устранения любых потенциальных причин срыва запланированного на ноябрь 2009 г. визита Б. Обамы в Пекин. В феврале 2010 г., когда причин для ухудшения американо-китайских отношений было уже более чем достаточно, состоялся визит тибетского религиозного лидера в Вашингтон. И хотя администрация Б. Обамы сделала все возможное, чтобы избежать публичности этой встречи, сам факт встречи президента США с Далай-ламой XIV, осуществляющим, по утверждению китайских властей, «антикитайскую раскольническую деятельность», вызвал бурю протеста и недовольство Пекина.
Ввиду необходимости ведения конструктивного диалога на запланированном на середину апреля саммите по вопросам ядерной безопасности США и Китай на протяжении марта 2010 г. приложили значительные дипломатические усилия в целях нормализации двусторонних отношений. Вероятно, одним из результатов дипломатии Вашингтона стали некоторые изменения в позиции Пекина по иранскому вопросу. В течение многих месяцев Пекин систематически критиковал попытки ряда государств-членов Совета Безопасности ООН наложить санкции в отношении Ирана в связи с развиваемой им ядерной программой и настаивал на необходимости решения проблемы дипломатическими методами. Но уже в конце марта 2010 г. постоянный представитель США в ООН С. Райс сделала заявление о том, что Китай готов начать консультации в Совете Безопасности по вопросу выработки четвертого пакета санкций в отношении Ирана.
Признав необходимость санкций в отношении Ирана, демонстрировавшего нежелание сотрудничать с международным сообществом, Китай занял жесткую позицию относительно содержания этих санкций. В ходе согласования текста итоговой резолюции Китай тщательно выверял каждый ее пункт и противился принятию таких мер, которые могли бы нанести существенный урон иранской
экономике, в особенности нефтяной, нефтеперерабатывающей и газовой промышленности. Подобная позиция Китая вполне закономерна и объясняется сильной зависимостью китайской экономики от иранской нефти. Подписание китайской нефтехимической государственной компанией Sinopec в ноябре 2009 г. соглашений с Ираном об освоении первой фазы одного из крупнейших нефтегазовых месторождений Ядаваран и инвестировании Китаем 6,5 млрд долларов США в развитие иранских нефтеперерабатывающих заводов свидетельствует о долгосрочном намерении Китая развивать с Ираном взаимовыгодное сотрудничество. В результате длительных дебатов 9 июня 2010 г. при поддержке Китая была принята резолюция СБ ООН № 1929, предусматривающая новый пакет санкций в отношении Ирана, что рассматривалось каждой стороной как успех собственной дипломатии. Китай, продемонстрировав всему миру приверженность сотрудничеству с международным сообществом в решении глобальных проблем, тем не менее не допустил включения в этот пакет жестких ограничений и запретов в отношении иранской нефтяной промышленности, банковской и страховой сфер. Вашингтон был удовлетворен самим фактом поддержки этой резолюции Китаем, а принятие резолюции по Ирану была названо «успехом американской дипломатии».
В марте 2010 г. с новой остротой обозначилась северокорейская проблема, заставившая США активизировать усилия на этом направлении. 26 марта 2010 г. в Желтом море был затоплен южнокорейский корвет «Чхонан». Причиной инцидента, по утверждениям Вашингтона, стала атака со стороны северокорейской подводной лодки. Вопреки ожиданиям и давлению США, Китай не отреагировал на этот инцидент ни в форме осуждающего действия Северной Кореи заявлений высокопоставленных лиц, ни в форме готовности поддержать соответствующую резолюцию СБ ООН в отношении Пхеньяна. Резолюция, осуждающая затопление южнокорейского корвета, была принята только 9 июля 2010 г., но именно жесткая позиция Китая и России не позволила включить в нее упоминания Северной Кореи как виновника инцидента.
Своеобразным ответом на инертность Китая в этом вопросе стало намерение США провести в конце июля совместные с Южной Кореей военные учения в Желтом море с участием авианосца ВМС США «Джордж Вашингтон». Китай выступил категорически против совместных военных учений как нарушающих интересы безопасности Китая и обостряющих региональную напряженность. Не ограничившись лишь выражением недовольства, Пекин объявил о планах провести учения с боевыми стрельбами в Восточно-Китайском море в период с 30 июня по 5 июля 2010 г.
Тем временем развитие американо-китайских противоречий шло по возрастающей. На региональном форуме АСЕАН по безопасности, состоявшемся в середине июля 2010 г. в Ханое, Х. Клинтон затронула имеющий для Китая принципиальное значение вопрос Южно-Китайского моря. И хотя она озвучила традиционные основы политики США по данному вопросу, выразив заинтересованность США в свободе навигации и открытом доступе к азиатским морским коммуникациям и необходимости участников спора придерживаться Конвенции ООН по морскому праву при предъявлении своих территориальных претензий, Пекин воспринял это как стремление США в очередной раз вмешаться в сугубо внутренние дела Китая и способствовать интернационализации территориальных споров в Южно-Китайском море. Такая острая реакция Китая на, казалось бы, нейтральное по своему содержанию высказывание госсекретаря США подтверждает тезис об отсутствии доверия Пекина к Вашингтону. В выступлении Х. Клинтон китайские власти усмотрели стратегию США по расширению своего влияния в регионе путем дискредитации Китая перед соседними странами.
На динамику развития американо-китайских отношений в 20092010 гг. определенное влияние оказывали также противоречия в сфере торгово-экономических отношений. В этот период противоречия касались главным образом протекционизма в торговле и вопроса ревальвации юаня. Импульс волне двусторонних протекционистских мер дало сделанное 11 сентября 2009 г. Б. Обамой заявление о введении дополнительных пошлин в 35% на импортируемые из Китая дешевые шины для легковых автомобилей и легких грузовиков. В ответ Китай направил соответствующую жалобу в ВТО, а министерство коммерции Китая выразило намерение инициировать расследование в отношении факта демпинга при поставках из США куриного мяса и автомобильных запчастей.
В октябре 2009 г. после того, как Вашингтон обнародовал решение о начале расследования в отношении импортируемых из Китая стальных труб, используемых в нефтяной промышленности, Пекин инициировал расследование относительно американских субсидий автомобильной промышленности и ввел защитные пошлины на импортируемый из США нейлон. В декабре Вашингтоном было принято решение о введении новых антидемпинговых пошлин в размере 16% на ввозимые из Китая стальные трубы. В качестве ответного шага Китай заявил о намерении обложить антидемпинговыми и компенсационными пошлинами американских производителей стальной продукции, что было реализовано в апреле 2010 г.
Новая волна протекционизма в американо-китайских отношениях возникла в сентябре 2010 г. 15 сентября 2010 г. США обратились
к ВТО за помощью в разбирательстве двух споров с Китаем — касательно дискриминации в отношении американской стальной продукции и американских компаний, предоставляющих услуги на рынке электронных платежей. А в конце сентября 2010 г. министерство торговли США ввело антидемпинговый тариф на меловую бумагу китайского производства, в ответ министерство коммерции Китая объявило о введении антидемпинговых пошлин при ввозе куриного мяса из США в связи с выявленным фактом демпинга.
Следует подчеркнуть, что протекционизм в американо-китайских торговых отношениях — явление не новое и не уникальное. Однако под влиянием мирового финансово-экономического кризиса администрация Б. Обамы стала чаще, чем предыдущие американские администрации, прибегать к введению протекционистских мер в отношении китайских товаров, что вызывает ответную реакцию Пекина.
Вопрос «недооцененности» китайской валюты также не стал чем-то новым для администрации Б. Обамы, он фигурирует в американо-китайских отношениях уже в течение десятилетия. На протяжении всего 2009 г. Б. Обама и другие американские высокопоставленные официальные лица систематически призывали китайские власти ревальвировать юань. Ввиду отсутствия практических мер Пекина в этом направлении Б. Обама 3 февраля 2010 г. в своем выступлении перед сенаторами-демократами объявил о планах занять более жесткую позицию в отношении валютной политики Китая. Многими это было расценено как возможность того, что впервые за последние 16 лет в очередном полугодовом докладе министерства финансов США о валютной политике в мире, намеченном к публикации 15 апреля, Китай будет отнесен к странам, манипулирующим валютным курсом. Однако 3 апреля министр финансов США Т. Гейтнер объявил о том, что публикация этого доклада откладывается ввиду значимости предстоящих саммита G20 и встреч в рамках Американо-китайского стратегического и экономического диалога (Statement of Treasury Secretary..., 2010). В итоге 8 июля 2010 г. с задержкой в три месяца министерство финансов США выпустило полугодовой доклад о валютной политике в мире, в котором хотя и отмечалась «недооцененность» курса юаня, однако стратегии Китая не было приписано манипулирование валютным курсом.
Однако если исполнительная власть США предпочла не усиливать напряженность в двусторонних отношениях, американский Конгресс не оставлял без внимания вопрос валютной политики Китая. 9 июня 2010 г. сенатор Ч. Шумер представил на рассмотрение американского Конгресса законопроект, предполагающий введение
пошлин на ряд товаров из Китая в случае, если Пекин не примет меры корректирования курса юаня. За несколько дней до предполагаемого голосования по законопроекту Ч. Шумана, 19 июня 2010 г., Народный банк Китая обнародовал решение о возобновлении реформирования режима обменного курса юаня и повышении гибкости обменного курса национальной валюты. Ввиду размытости формулировок и отсутствия конкретики в данном заявлении многие в США восприняли эту меру Китая в качестве отвлекающего маневра, нежели намерения предпринимать конкретные меры, направленные на устранение этой проблемы из повестки дня американо-китайского взаимодействия.
29 сентября 2010 г. палата представителей Конгресса США подавляющим числом голосов приняла предложенный Т. Мерфи и Т. Райаном законопроект, позволяющий министерству финансов США рассматривать занижение национальных валют как нелегальную экспортную субсидию, что предоставит возможность американским компаниям требовать введение дополнительных компенсационных пошлин. Полагаем, что нельзя исключать и такого сценария развития событий вокруг проблемы валютной политики Китая, когда американская администрация, исчерпав дипломатические методы оказания давления на китайские власти в этом вопросе, решит законодательно этот вопрос.
Летом 2010 г. иранский вопрос снова стал причиной встречных претензий Вашингтона и Пекина. После принятия в начале июня резолюции СБ ООН № 1929 и Вашингтон ввел ужесточающие односторонние санкции против иранского энергетического и банковского секторов. Пекин публично осудил такие действия США, призывая придерживаться положений соответствующей резолюции СБ ООН, не выходя за рамки предусмотренных резолюцией санкций (МИД КНР., 2010). В свою очередь, Вашингтон был недоволен тем, что, в то время как другие государства, такие, например, как Япония и Южная Корея, ограничивают торгово-экономические связи с Ираном в целях оказания на него давления в вопросе свертывания ядерной программы, Китай получает дополнительные преимущества, оставаясь на иранском рынке. Вашингтон ожидает от Пекина большего давления на Иран хотя бы такими опосредованными методами, как задержки в подписании и реализации контрактов с Ираном. Вашингтон обеспокоен тем, что расширяющиеся торгово-экономические связи Китая и Ирана могут свести на нет усилия международного сообщества по оказанию давления на Тегеран.
С тех пор как Б. Обама вступил в должность президента США, прошло два года, что позволяет сделать уже определенные выводы относительно деятельности новой американской администрации на
китайском направлении. Заняв президентский пост в январе 2009 г., Б. Обама столкнулся с традиционным набором конфликтных вопросов американо-китайских отношений: тайваньской проблемой, тибетским и уйгурским вопросами, вопросом должного соблюдения прав человека в Китае, целым перечнем экономических проблем. Однако, в отличие от своего предшественника, Б. Обама с самого начала попытался задать положительную тональность китайскому вектору внешней политики, сглаживая существующие противоречия и подчеркивая потенциальные сферы совпадающих интересов с Китаем.
В значительной степени такие внешние факторы, как мировой финансово-экономический кризис и ряд обострившихся проблем регионального и глобального значения, обусловили курс Б. Обамы на «вовлечение» Китая в широкомасштабное сотрудничество. Возросшая заинтересованность Вашингтона в привлечении Китая к решению вопросов регионального и глобального характера нашла свое отражение, в частности, на страницах очередного доклада министерства обороны США о военном развитии Китая, опубликованного в августе 2010 г. В отличие от докладов предыдущих лет, в нем появилась новая глава, освещающая вопросы американо-китайского сотрудничества по военной линии. В этом докладе сотрудничество США и Китая в военной сфере рассматривается в качестве важного механизма для решения вопросов регионального и транснационального значения. В качестве потенциальных сфер американо-китайского военного сотрудничества доклад перечисляет борьбу с пиратством (например, в Аденском заливе), осуществление международных миротворческих операций, приверженность ядерному нераспространению, борьбу с инфекционными заболеваниями, оказание гуманитарной помощи и помощи при стихийных бедствиях. Постоянный диалог на высшем уровне рассматривается в докладе как важная платформа для выработки общих взглядов на международную безопасность и вызовы таких стран, как Северная Корея, Иран, Афганистан, Пакистан (Military and Security Developments..., 2010, p. 54-55).
В то же время, как показала практика, заинтересованность Вашингтона в сотрудничестве с Пекином по актуальным проблемам регионального и глобального значения в очередной раз перевешивается имманентно присущими США и Китаю противоречиями. После года положительной динамики развития американо-китайских отношений в 2009 г. на поверхность стали выходить многочисленные проблемы двусторонних отношений: произошел инцидент с Google, Б. Обама был раскритикован китайскими властями за встречу с Далай-ламой XIV, Вашингтон обнародовал планы прода-
жи Тайваню нового пакета вооружений, с новой силой стал наблюдаться протекционизм в двусторонней торговле, продолжилась критика Вашингтона валютной политики Китая.
Различие политических систем двух стран, непринятие Пекином международной роли США, усиление совокупной мощи Китая как вызов доминированию США в мировых делах свидетельствуют о наличии конфликтного потенциала в американо-китайских отношениях. Но противостояние США и Китая принимает преимущественно латентный характер, отличный, например, от открытого противостояния США и СССР в годы «холодной войны». Однако процессы глобализации, усиление взаимозависимости государств и национальных экономик, осознание китайским руководством невозможности и бесперспективности автономного развития государства, делают неизбежным сотрудничество США и Китая по широкому спектру вопросов. На основании этого в современных условиях сочетание стратегии «вовлечения» и «сдерживания» Китая становится единственно возможным для американской администрации.
Литература
1. МИД КНР: нельзя самовольно выходить за рамки предусмотренных резолюцией СБ ООН санкций против Ирана // Жэньминь жибао. 2010. 7 июля // http://russian.people.com.cn/31521/7055199.html
2. A Letter from Department of Climate Change, China. 2010. 28 January // http://unfccc.int/files/meetings/application/pdf/chinacphaccord_app2.pdf
3. Clinton H. Toward Deeper and Broader Relationship With China. 2009. 21 February // http://www.state.gov/secretary/rm/2009a/02/119432.htm
4. Daily Press Briefing. 2009, July 6 // http://www.state.goV/r/pa/prs/dpb/2009/july/125633.htm
5. Glaser B. U.S.-China Relations: Laying the Groundwork for Greater Cooperation. 2009, July // http://csis.org/files/publication/0902qus_china.pdf
6. Joint Press Statement by President Obama and President Hu of China. 2009. 17 November // http://www.whitehouse.gov/the-press-office/joint-press-statement-president-obama-and-president-hu-china
7. Military and Security Developments Involving the PRC. 2010 // http://www.defense.gov/pubs/pdfs/2010_CMPR_Final.pdf
8. Remarks on Internet Freedom. 2010. 21 January // http://www.state.gov/secretary/rm/2010/01/135519.htm
9. Statement of Treasury Secretary Geithner. 2010. 3 April // http://www.ustreas.gov/press/releases/tg627.htm
10. Statement on Bilateral Meeting with President Hu of China. 2009. 1 April // http://www.whitehouse.gov/the-press-office/statement-bilateral-meeting-with-president-hu-china
11. U.S.-China Clean Energy Announcements. 2009. 17 November // http://www.whitehouse.gov/the-press-office/us-china-clean-energy-announcements
12. U.S.-China Joint Statement. 2009. 17 November // http://www.whitehouse.gov/the-press-office/us-china-joint-statement
