CC BY
19
2 Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. О самочинных перево-
дах Священного Писания. 1995 (http://www.odigitria.bv/2011/07/24/о^атосЫп-пух-регеуо(1ах-8Ууа8КЬеппоао-р18ашуа/~).
3 Гурьев Н.Д. О верности вере. М., 2009.
Г.П. Мельников
(Институт славяноведения РАН) Кирилло-мефодиевское наследие в Чехии XIV в.
в интерпретации чешской науки второй половины XX - начала XXI в.
В Чешском королевстве в период правления Карла IV, исходя из его концепции чешской истории, было после многовекового перерыва актуализировано кирилло-мефодиевское наследие, что прежде всего выразилось в основании монастыря На Слованех (Эммаусского) в 1347 г. в Новом Городе Пражском. Как известно, это был бенедиктинский монастырь с богослужением на церковнославянском языке. Среди его патронов после св. Иеронима, считавшегося в Средние века переводчиком Библии на славянский язык, стоят солунские братья. Особо акцентировалась в сочинениях XIV в. церковно-государственная преемственность Чехии от Великой Моравии, выражавшаяся в крещении чешского князя Борживоя и его жены - первой чешской святой Людмилы при дворе Святополка самим архиепископом св. Мефодием.
Интерпретация кирилло-мефодиевской темы чешской идеологией эпохи Карла IV стала объектом пристального изучения чешской наукой начиная с 1960-х гг. Сразу обозначился чрезвычайно плодотворный интердисциплинарный подход, методически стремившийся не столько к суммированию отдельных научных дисциплин, занимавшихся кирилло-мефодиевской проблематикой в ее исторической ретроспективе, сколько к синтезному дискурсу, органически сочетающему элементы исторического, филологического, лингвистического, искусствоведческого анализа. На общую трактовку темы наложило свою печать то время, когда она привлекла к себе внимание: послевоенная Чехословакия, вошедшая в советский блок, реанимировала «славянскую идею», которая в условиях социалистической идеологии стала рассматриваться как прогрессивная часть наследия прошлого. Поэтому особо подчеркивалась общеславянская значимость возрождения кирилло-мефодиевского наследия в Чехии XIV в., во время апогея ее государственного и культурного развития. Акцент делался на идейное содержание артефактов, на высокий художественный уровень памятников искусства, на возрождение глаголической
письменности как символа славянской общности. При этом собственно религиозно-церковная составляющая редуцировалась. Главной задачей было показать чешскость, славянскость данного явления, противопоставляя его процессу германизации.
Все эти черты присущи крупнейшей и важнейшей публикации на данную тему, не потерявшей своего научного значения, - сборнику «21га&с51оуап5кё киИшуу СесМсИ. 8а7ауа а Ешашу V dëjinach сеБкё кш1-Шгу» (Р^а, 1975). В нем участвовали крупнейшие ученые - Л.Е. Гавлик, О. Кралик, В. Котрба, В. Дворжакова, Й. Краса, К. Стейскал, Р. Хадраба, Б. Гавранек, Э. Михалек, В. Киас, Ф.В. Мареш, Я.Б. Чапек и др. Многие статьи были результатами длительных научных разысканий, суммой изученного; в некоторых, особенно искусствоведческих, содержался новаторский анализ семантики и символики памятников. В целом сборник, созданный по материалам конференции 1972 г., организованной Карловым университетом и Чехословацкой Академией Наук, показывал большую значимость кирил-ло-мефодиевской, т. е. славянской традиции в чешской средневековой культуре. Известный философ и комениолог, представитель гуситской конфессии Я.Б. Чапек даже выдвинул теорию континуитета чешской прогрессивной традиции, идущей от деятельности солунских братьев через монастырь На Слованех к революционной гуситской идеологии.
В сборнике не нашлось места лишь одному из крупнейших представителей чешской гуманитаристики старшего поколения - З. Калисте, который из-за репрессий оказался почти за бортом официальной науки, а в начале 1970-х гг. ослеп. Однако именно он еще в 1963 г. написал работу «Кирилло-мефодиевский мотив у Карла IV», основанную на более раннем тексте, но опубликованную по-чешски только в 2004 г., хотя ее немецкий перевод вышел в Зальцбурге в 1967 г. Переводчик - известный славист Ф. Загиба высоко оценил текст. Характерно, что общий ракурс анализа материала у З. Калисты совпадает с официально-научным: он также исходит из реактуализированной «славянской идеи» и стремится доказать преимущественное положение «славянскости» и «чешскости» в патриотической, исторической и политической концепции Карла IV, как это он сделал в книге «Карл IV. Его духовный лик», запрещенной цензурой. З. Калиста привлек множество памятников письменности, в том числе малоизвестных, и дал их анализ в контексте идеологических трендов не только Чехии, но и Европы XIV в., опираясь на свою уникальную эрудицию и глубокое знание католической теологии. Однако работа вышла за рамки обозначенной темы и стала как бы концептом книги о Карле IV, поэтому кирилло-мефодиевский мотив растворился в общем содержании.
Все крупные работы конца ХХ - начала ХХ!в., посвященные Карлу IV (З. Фиала, И. Спевачек, Ф. Кавка, Л. Бобкова), не обходятся без упоминания феномена монастыря На Слованех. Однако создается впечатление, что авторы избегают глубокого анализа и оценочных выводо-видеоллогического характера, отдавая предпочтение фактологии. Они явно не хотят акцентировать «славянскость», иногда представляют монастырь как некий курьез, связанный с собиранием Карлом IV в Праге всевозможных церковных раритетов, или напрямую соотносят с конкретными политическими целями монарха.
Переключение акцентов с актуализации «славянской идеи» на искусствоведческий анализ фресок монастыря, вскрывающий их глубокий религиозный смысл, эсхатологический по содержанию (статья К. Куби-новой), обозначил второй сборник, посвященный монастырю - «Етаиъу. Benediktinsky к1а&ег у srdci Рга^» (Р^а: Aсademia, 2007), представляющий материалы конференции, состоявшейся по случаю возобновления богослужения в нем после возвращения его католической церкви и реставрации монастыря в 2003 г. Одна из наиболее интересных и научно значимых статей - работа живущей в Лондоне З. Опачич «Эммаусский монастырь и Новый Город Пражский: славянская традиция, императорская идеология и общественный ритуал в Праге XIV в.». В ней раскрыт комплекс представлений, выраженных через артефакты и выявляющих органическое единство славянского, имперского и религиозно-церковного содержания в универсалистской концепции Карла IV через общественную репрезентацию.
Подвергаются ревизии (в работах М. Бартловой) взгляды искусствоведов старшего поколения (Р. Хадраба, К. Стейскал) за их излишнюю склонность видеть сложную идейную программу, зашифрованную символику в памятниках искусства XIV в. Все это считается недосказан-ным, преувеличенным, произвольным. Наоборот, З. Опачич продолжает эту традицию, обращая внимание на иеротопию и патронимию, что позволяет выявить глубинные религиозно-идеологические коннотации пространственных решений культурного ландшафта. Это непосредственно относится к местоположению монастыря На Слованех, анализ которого занял достойное место в грандиозной коллективной монографии чешских и зарубежных ученых, совмещенной с каталогом выставки, - «Каге1 IV. Císaf ъ Ьоа Кикига а итет ъа v1аdy ЬисетЬигки. 1310-1437» (РгаМ, 2006).
