CC BY
11
полноценных банков до придания им особого статуса (партнерских банков).
«Исламская экономическая модель и современность»,
М., 2010 г., с. 277-283.
Аскар Акаев,
первый Президент Киргизской Республики КИРГИЗСТАН: ТРЕВОЖНЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ
Вспыхнувшее в Киргизстане в апреле 2010 г. народное восстание в одночасье смело режим Бакиева и положило начало новому этапу в постсоветской истории республики. Группа политиков во главе с Р. Отунбаевой, воспользовавшись этим, самозванно объявила себя Временным правительством. Зная об опасности, оно, тем не менее, не позаботилось о предотвращении кровавых межэтнических столкновений на Юге республики. Конфликт унес не одну тысячу человеческих жизней и причинил огромные материальные разрушения. Действуя волюнтаристски, «временщики» в условиях чрезвычайщины навязали стране национальный референдум и торопливо протащили на нем новую Конституцию, объявившую не готовый к такому крутому повороту Киргизстан парламентской республикой. Вслед за этим 10 октября 2010 г. состоялись парламентские выборы. Их крайне противоречивые результаты вызывают большие сомнения в способности нынешней власти обеспечить обещанные перемены к лучшему. Кризис нарастает и грозит приобрести необратимый характер. На карту поставлены судьба страны, сохранение ее территориальной целостности, национальное выживание.
За последние пять с половиной лет Киргизстан вследствие безостановочно следовавших друг за другом внутриполитических неурядиц стал в мире чуть ли не пугалом. Между тем эксперты, пристально наблюдающие за обстановкой в Центральной Азии, хорошо знают, что на первом этапе постсоветского развития в течение почти полутора десятилетий республика признавалась образцом устойчивого развития и считалась «островком демократии» в регионе. Географически далекая от мировых центров силы, относительно слабая в экономическом отношении, небольшая центральноазиатская страна становилась все более заметной в мировом сообществе. Ситуация изменилась 24 марта 2005 г., когда в Бишкеке произошел государственный переворот, совершенный
под прикрытием лозунгов «тюльпановой» революции. Она стала третьей в серии «цветных» революций, произошедших ранее в Грузии и Украине.
Будучи в то время президентом Киргизстана, я это хорошо знал, но все же не верил, что злобная заокеанская волна захлестнет республику с такой силой. Авантюристический замысел Вашингтона, похоже, состоял в том, чтобы сделать Киргизстан испытательным полигоном для продвижения демократии по американским сценариям на всей территории Центральной Азии. В те времена в «мозговых центрах» США еще не отдавали себе отчета, что эта линия будет разоблачена и нанесет серьезный моральный ущерб американским интересам в мире. Попытки насаждения демократии извне - под влиянием событий в Грузии, в Украине и в Киргизстане - воспринимаются ныне как прямая угроза стабильности и благополучию стран, попавших под американский демократический каток. Нынешнее «революционное затишье», однако, -еще не предвестник отказа Вашингтона от подрывных действий в постсоветском мире. Мои наблюдения и оценки на этот счет изложены в исследовании «Затаившаяся угроза: "Цветные" революции не ушли в прошлое».
При анализе событий, произошедших в Киргизстане в 2010 г., обращает на себя внимание их стремительность. За рекордно короткие три с половиной месяца после апрельского народного восстания Временное правительство разработало проект новой Конституции и провело с целью его одобрения 27 июля общенациональный референдум. Спустя два с небольшим месяца состоялись парламентские выборы. Таким образом, всего лишь за полгода в республике в условиях чрезвычайщины методами прессинга со стороны «временщиков» была коренным образом перестроена система государственной власти: страна из преимущественно президентской превратилась в парламентскую республику. Почему же «временщикам» удалось все это осуществить за столь короткий срок? Без обращения к событиям 2005 г. не обойтись.
Р. Отунбаева и большинство в сложившейся вокруг нее в апреле 2010 г. группе «новопришельцев во власть» были непосредственными участниками или активными сторонниками государственного переворота 24 марта 2005 г. Непримиримой оппозиции удалось тогда сравнительно легко взять власть не потому, что она опиралась на поддержку общества в силу притягательности ее программных целей. Все ее идейное богатство сводилось к призыву «Кетсин (Долой)!». Главное состояло, пожалуй, в моем как гла-
вы государства отказе во имя сохранения власти отвечать на насилие насилием, применять оружие против воинственно настроенной толпы, собравшейся на центральной площади столицы и пошедшей по призыву главарей на штурм Дома правительства. Чтобы не обагрить свои руки кровью соотечественников, я, отдав приказ «не стрелять», предпочел уйти в отставку. Р. Отунбаева была основным идеологом «тюльпановой» революции, и легкая победа в марте 2005 г. подогрела ее самомнение. Как мне кажется, это во многом обусловило ее последующий разрыв с Бакиевым. В апреле того же года, когда представился случай, Р. Отунбаева не упустила возможности самолично возглавить движение с целью окончательного устранения своего бывшего босса с политической сцены.
Бакиев, в отличие от меня, не собирался уходить без боя. Он не раз заявлял о готовности в случае необходимости самому взять в руки автомат Калашникова. Был отдан приказ стрелять по демонстрантам. Погибло свыше 80 человек. Политический пожар из Бишкека по вине хорошо знавших об опасности отунбаевских «временщиков» перекинулся на Юг республики и приобрел характер кровавого межэтнического конфликта. К бишкекским жертвам добавилось около 2 тыс. человеческих жизней. Новая власть горевала недолго. Главное дело было сделано. Политическое поле расчистилось. В результате на нем в качестве нового президента Кир-гизстана стала возвышаться фигура Р. Отунбаевой. Шлейф из двух крутых поворотов в постсоветской истории республики, связанных со сменой главы киргизстанского государства, сопровождавшихся кровью, жертвами, огромными материальными разрушениями, экономическими и социальными неурядицами, потерей в обществе демократических и гуманистических ориентиров, - такова цена, которую пришлось заплатить народу за приход на высший государственный пост Киргизстана Р. Отунбаевой.
Впервые говорю об этом открыто, не прибегая к политически корректным формулировкам, только чтобы подчеркнуть: события, подобные государственному перевороту 24 марта 2005 г., не проходят бесследно, они надолго оставляют болезненные шрамы на теле общества. Будучи глубоко антидемократическими и антиконституционными по своей сущности, они порождают представление о вседозволенности при решении ключевых вопросов государственной жизни, допустимости использования революционного насилия, безнаказанности за волюнтаристские действия.
Кто осужден - пусть не судом, но хотя бы общественным мнением, - за организацию в марте 2005 г. в Киргизстане анти-
конституционного государственного переворота? Таковых нет. Наоборот, инициаторы и организаторы государственного переворота вознеслись на высшие государственные посты, надев тогу национальных героев. Куда заведут Киргизстан его нынешние ключевые лидеры с их сомнительными демократическими убеждениями, если политически и нравственно они порождены госпереворотом? В той же мере моя озабоченность распространяется на продолжающуюся связь политического руководства республики с заокеанскими организациями, преследующими в республике собственные цели и не останавливающимися при их осуществлении перед методами свержения законной власти, сознательным внесением в национальную жизнь элементов хаоса. Ныне подобные явления принято именовать «управляемым хаосом». Управляемым, разумеется, из-за океана.
Речь новоявленного президента Киргизстана Р. Отунбаевой на первой сессии нового состава национального парламента 10 ноября 2010 г. не может не привлечь внимания. Разумеется, она была торжественной, напоминала звон фанфар. С высокой трибуны говорилось о совершившихся в стране судьбоносных политических переменах, святых обязанностях народных избранников, неоспоримых успехах Временного правительства, стремлении республики в скором времени войти в число развитых стран мира и т.д. и т.п. - вполне предсказуемый набор для выступления в подобных случаях главы государства. Вместе с тем бросилось в глаза выражение «жизнь сама даст оценку, приемлемо ли для нашего общества парламентское правление». Значит, в этом сама Р. Отун-баева не убеждена. Получается, и отношение общества к столь крутому повороту в государственной жизни остается под большим вопросом. Когда жизнь даст ответ: через 5-10-20 лет? Над народом Р. Отунбаева и ее соратники, похоже, ставят эксперимент с непредсказуемым результатом. Навязанный Киргизстану парламентаризм выглядит чистейшей воды авантюризмом.
И еще одна деталь. Красной нитью в речи Р. Отунбаевой проходит мысль о Великом киргизском кочевье. «Великое киргизское кочевье, - провозглашает она, - открывает в своей истории новую страницу». Вряд ли кто-то сомневается в моих познаниях в отношении многовековой киргизской истории. Действительно, кочевой период - это светлое историческое достояние, оставленное нашими предками. Однако при движении в будущее, не забывая о прошлом, следовало бы прежде всего ориентироваться на современный фундамент, который наша страна создала в годы су-
веренного развития. Преуменьшать значение и прочность этого фундамента, построенного в республике коллективными усилиями многонационального сообщества, было бы не чем иным, как преступлением перед гражданским подвигом нашего народа. Движение вперед с повернутой назад головой вряд ли приведет к великой цели.
В политической практике одинаково опасны как забегание вперед, так и откат назад, - как говорится, «хрен редьки не слаще». Курс Бакиева на закрепление в стране семейно-клановой системы управления по средневековому ханскому типу, как известно, обернулся народным восстанием с разрушительными последствиями. Каким предвидится отунбаевский период? Первый его этап, связанный с деятельностью возглавленного ею Временного правительства, оставил за собой кровь, жертвы, множество государственных рытвин и политических ухабов.
Главным своим достижением Р. Отунбаева считает переход республики к парламентской системе власти. Успешных примеров функционирования парламентаризма в современном мире предостаточно. Преимущественно они относятся к развитым странам с чуть ли не веками упорядоченной системой государственного управления. В связи с этим уместно обратиться к начальным шагам республики по пути парламентаризма. Речь идет об избрании нового депутатского корпуса. Сами выборы, состоявшиеся 10 октября 2010 г., международными наблюдателями были признаны открытыми, прозрачными, честными, обошедшимися при подсчете голосов без фальсификаций. Хотя бы эта сторона дела не вызывает сомнений.
Что касается итогов, то из 29 политических партий, выставивших своих кандидатов, 5%-ный избирательный барьер преодолели пять из них: «Ата-Журт», Социал-демократическая партия, «Ар-Намыс», «Республика» и «Ата-Мекен». В общей сложности они набрали 36,3% голосов избирателей, в то время как на долю остальных партий, оставшихся за бортом парламента, выпало 63,7% голосов. Для сравнения: на состоявшихся 22 ноября 2010 г. парламентских выборах в Молдавии четыре партии, ставшие победителями, собрали 91,4% голосов. Избирательный барьер не преодолели партии, набравшие лишь 8,6% голосов.
В Киргизстане по итогам октябрьских выборов сложилось противоестественное в парламентской практике соотношение 1/3 к 2/3 между партиями-победителями и партиями-аутсайдерами. В итоге новый состав парламента нельзя считать опирающимся на
общенациональное волеизъявление, т.е. представительным в общепринятом понимании этого термина. Почти 2/3 избирателей лишены права иметь в новом составе парламента своих избранников. Такая парламентская конфигурация и основанная на ней система государственной власти изначально предвещают неустойчивость. В самом Киргизстане, придавленном чередой политических неурядиц и социально-экономических трудностей, а также в международном сообществе, уставшем от малопонятной киргизстан-ской чересполосицы, произошедший перекос, похоже, воспринимается как свершившийся политический факт, с которым в силу необходимости придется смириться. Однако вынужденное смирение весьма обманчиво.
Как мне кажется, наибольшую опасность для нынешней политической жизни республики представляет следующее обстоятельство: на сегодня не определилась ведущая политическая сила, способная взять на себя ответственность за судьбу страны. Не появилось общенационального лидера, пользующегося широким доверием общества. Голоса между победившими партиями распылились в диапазоне от 8,5 («Ата-Журт») до 5,5% («Ата-Мекен»). В мире нет, пожалуй, ни одной страны с парламентской системой власти, в которой в числе победителей не было бы партии, завоевавшей хотя бы половину голосов избирателей, а в своей совокупности прошедшие через избирательное сито партии не опирались бы на подавляющее большинство электората.
Первое место заняла партия лишь с 8,5% голосов. Тревожно и другое. На первое место среди «победителей» вышла партия, считающаяся чуть ли не представительницей интересов сметенного народным восстанием экс-президента Бакиева, а внизу - по контрасту - оказалась партия, лидер которой (О. Текебаев) претендовал на роль идеолога в движении страны к парламентаризму. Именно он возглавлял комиссию, которая подготовила новый (парламентский) вариант Конституции республики.
В незавидной роли оказалась и Р. Отунбаева как президент переходного периода. В сложившихся условиях ей приходится «делать хорошую мину при плохой игре». Итоги парламентских выборов нельзя не признать ее полным провалом. Они показали, что по вине «временщиков» страна оказалась политически расколотой и раздробленной, потеряла сформированные еще на первом этапе своего суверенного развития ориентиры устойчивого движения вперед. За короткое время Р. Отунбаева, особенно после кровавых событий на Юге, сумела потерять кредит доверия, который
в критических условиях ей предоставило общество. Возглавленное ею Временное правительство не оставило после себя каких-либо заметных созидательных дел, а ее курс на парламентскую республику в конечном счете оказался оторванным от реалий жизни и завершился независимым результатом, который создает проблем больше, чем их решает. Но иного пока не дано. В таких случаях приходится довольствоваться тем, что «на безрыбье и рак рыба». Не сомневаюсь в добрых намерениях Р. Отунбаевой - но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад, а не в рай.
Есть ли выход? Безвыходных ситуаций, как известно, не бывает, когда речь идет о проблемах, подвластных человеческой воле. Даже после кровопролитных войн наступает мир, и люди возвращаются к привычной жизни, созидательной деятельности. Бывают, правда, и такие случаи, когда из политической турбулентности всплывают фигуры диктаторов. В нынешнем Киргиз-стане даже самый «грозный» генерал Ф. Кулов вряд ли возьмет на себя роль диктатора. Страна не та, и временя другие.
После государственного переворота 2005 г. бакиевская команда была больше занята не заботой о жизни людей и их социальном самочувствии, а междоусобной борьбой за власть, за монополию на партийно-политическом и информационном поле, за раздел и передел в свою пользу национального достояния. Не удержалось от этого и отунбаевское Временное правительство: «Куда конь с копытом, туда и рак с клешней». При «временщиках» страна еще больше скатилась вниз, попала в состояние энергетического и продовольственного кризиса, оказалась на пороге экономического краха.
Республика осталась практически с пустой казной и потому полностью зависит от срочной международной помощи. По мнению экспертов Всемирного банка, дефицит бюджета в 2010 г. составит 335 млн. долл.; местные же эксперты полагают, что он будет по крайней мере в два раза больше. В целом неотложные потребности страны на сегодня составляют 1 млрд. долл., а внешний долг достиг 2,6 млрд. долл. С 2005 г. вследствие перманентного политического кризиса экономика Киргизстана имеет устойчивую тенденцию к стагнации, что порождает серьезные проблемы в социальной сфере. За чертой бедности находится более 40% населения, и этот показатель продолжает расти.
Оказавшаяся у власти группа «временщиков» продемонстрировала полное бессилие и некомпетентность не только в управлении экономикой и государственном строительстве. На ее совес-
ти взрыв межэтнического насилия на Юге республики в июне 2010 г., приведший к гигантским жертвам и материальным разрушениям. Р. Отунбаева оказалась неспособной проводить активную и эффективную политику по примирению и консолидации двух южных общин. Оставшиеся метастазы предвещают повторение межэтнических конфликтов в будущем.
Катастрофически возрос исход из республики не только узбеков и русских, но и коренных киргизов, напуганных возрастанием межнациональной напряженности и резким снижением уровня жизни, особенно по сравнению с первым 14-летним этапом развития суверенного Киргизстана. Напряженность в межнациональных отношениях встала ныне в один ряд с возникшими после 2005 г. социально-экономическими бедами.
Сегодня внутренняя стабильность стран, находящихся в переходных условиях, может основываться, с моей точки зрения, на трех главных опорах:
- устойчивое движение к демократии;
- ощутимый социально-экономический прогресс, особенно с учетом интересов простых людей;
- достижение и укрепление межнационального мира и согласия.
Ни в одной из этих областей нынешняя власть в Киргизстане не добилась перемен к лучшему. Торопливый переход к парламентаризму, как оказалось, был обществу навязан. Проявившийся в ходе парламентских выборов перекос предвещает для республики новые потрясения. Регресс в экономике наносит прямой удар по интересам большинства людей, а терпение народа имеет свои пределы. Помимо всего, возрастающий исход из республики наиболее дееспособной и активной части населения грозит национальной бедой.
И наконец, на сегодня в республике нет и не предвидится общенационального лидера, который свел бы воедино все направления и потоки государственной и общественной жизни, направил страну к ясной цели, воодушевил бы для этого молодежь и другие слои населения. Для осуществления задач подобного масштаба требуются фигуры, наделенные не только государственной мудростью, дальновидностью и другими высокими личными достоинствами, но и необходимыми конституционными прерогативами. Навязанная стране парламентская система в силу существовавших в республике особенностей заранее отсекает появление внутри нее личностей, способных взять на себя и осуществить коренные ре-
формы и перемены. Роль же президента, согласно новой Конституции, является больше виртуальной, чем реальной. Напрашиваются новые конституционные перемены. Они будут болезненными. Нынешняя власть постарается помешать процессу, но без этого не обойтись. В этом и состоит один из ключевых вариантов выхода страны из тупика.
В свое время, описывая характер бакиевской внешней политики, я запустил в политический обиход термин «флюгерная дипломатия». Известный киргизский политолог, профессор А. Князев придал ему более образное выражение: «И нашим, и вашим за пятак спляшем». Возникли, к сожалению, опасения, что по бакиевскому пути во внешней политике может пойти и нынешнее киргизстанское руководство. На этот счет появились сомнительные высказывания, стала очевидной размытость внешнеполитических приоритетов. В выступлении президента Р. Отунбаевой на первой сессии вновь избранного парламента зазвучали скользкие мысли о внешних деструктивных силах, которые разожгли конфликт на Юге страны, внешних угрозах, о попытке при поддержке извне совершить переворот... Намеки и полунамеки создают почву для различного рода домыслов: что это за силы, какие цели они преследуют? От конкретики Р. Отунбаева уходит...
Опора на внутренний потенциал является альфой и омегой в государственной политике любой страны. На этом строилась моя политика как первого президента Киргизстана на начальном этапе нашего суверенного развития. Вместе с тем ни одно государство в современном мире (даже такое мощное, как США) не может успешно развиваться без опоры на союзников и друзей. Примером тому является хотя бы американское участие в НАТО, Азиатско-Тихоокеанском сотрудничестве и т.д. По собственному опыту президентской деятельности хорошо знаю, что без опоры на Россию на постсоветском этапе нашей истории Киргизстан вряд ли мог бы состояться как суверенное государство, которое по вине Бакиева и его «тюльпановых» сподвижников предстало ныне перед национальной катастрофой.
Киргизов связывает с Россией многовековая история, в которой практически не было «темных» страниц. Можно вспомнить, например, 1785 г., когда наши мудрые предки обратились к императрице Екатерине Великой с просьбой принять киргизов в русское подданство. Двумя годами раньше такая просьба была высказана грузинским царем Ираклием II. Если киргизы и грузины как нации исторически сохранились и ныне живут в своих националь-
ных государствах, то благодарность за это должна восходить к России. К моему удовлетворению, ориентир на Россию как наиболее надежного друга и союзника прочно живет в киргизском национальном сознании.
Будь сегодня объявлен референдум о вхождении республики в состав России или о создании с ней союзнической федерации (конфедерации), большинство киргизов проголосовало бы за такую идею. Более того, успех на парламентских выборах таких партий, как «Ар-Намыс» (Кулов) и «Республика» (Бабанов), во многом был обусловлен их открытой пророссийской ориентацией. Избиратели в своем большинстве голосовали за дружбу с Россией, укрепление и углубление с Москвой союзнических отношений. Думается, неудача на выборах партии «Ата-Мекен», которой пророчили весьма высокие результаты, была во многом связана с недружественными высказываниями ее лидера О. Текебаева в адрес России и ее государственного руководства. Эта зарубка на его политической репутации сохранится надолго.
Внешняя политика, как известно, относится к сфере общенациональных интересов. Все партии, действующие на политическом поле, в силу необходимости вынуждены находить здесь консенсус. Другими словами, личные симпатии и антипатии отдельных политиков к некоторым странам должны отступать перед общенациональными интересами. Со всей откровенностью скажу, что я обеспокоен позицией президента Р. Отунбаевой в отношении России. В общественном сознании вряд ли случайно сложилось мнение о ее проамериканских настроениях. Нельзя не признать аномальным положение, когда позиция подавляющей части населения, придерживающегося ориентира на Россию, может не совпадать с таковой главы государства, смотрящей в иную сторону, независимо от того, корыстными или бескорыстными мотивами такая позиция продиктована.
Высказывая свои опасения относительно проамериканской позиции некоторых фигур в нынешнем руководстве Киргизстана, я вовсе не призываю немедленно прикрыть американскую базу «Манас» на территории республики. Эта база является важной частью глобальной инфраструктуры, созданной для борьбы с главным очагом терроризма, все еще сохраняющимся в Афганистане. Предстоящий уход американцев оттуда должен означать одновременное закрытие и базы «Манас». Куда важнее, чтобы американцы ушли из нашей внутренней жизни. Достаточно того, что они грязно наследили своим активным участием в государственном пере-
вороте 2005 г., тяжкие последствия чего наше общество еще долго будет испытывать. Согласно имеющейся информации, американские эксперты сыграли также важную роль в разработке новой Конституции, провозгласившей создание в Киргизстане парламентской республики, идеология которой, как показали итоги выборов, отторгается народом. Не есть ли это новый государственный переворот? Американский «пряник» кажется поначалу сладким - да послевкусие от него надолго остается горьким. Я не буду уставать повторять: «Бойтесь американцев, беду приносящих».
Представляется, что в сложившихся ныне условиях императивом в киргизстанской внешней политике становится возвращение к принципам, сложившимся в результате широкого общественного обсуждения на первом этапе нашей современной государственности. Россия, соседи Киргизстана по региону, другие дружественные страны на постсоветском пространстве должны и впредь оставаться в числе приоритетных. Киргизстан с ними связан извечной жизнью на единой евразийской земле, исторической судьбой, длительным проживанием в Общем доме - каким для нас являлся Советский Союз, крепкими многовековыми духовными связями. Мы были, есть и навсегда останемся, по выражению известного политолога Н. Верта, «социумом общей судьбы».
Мощный социально-экономический и культурный взлет большинства советских союзных республик, ныне независимых государств, в те годы во многом обеспечивался за счет России, темпы развития которой порой существенно отставали от темпов развития окраинных республик, в том числе Киргизстана. Было бы фарисейством говорить о колонизации Россией евразийских земель на западе и востоке. Попытки похоронить СНГ и другие межгосударственные организации, созданные после распада СССР, противоречат коренным интересам наших народов. И в данном случае следы снова ведут за океан. В свое время, проанализировав наш многовековой исторический путь, я сказал: «Россия дана нам Богом и историей». Призываю своих соотечественников никогда об этом не забывать. Ориентир на Россию - одна из ключевых гарантий преодоления нынешнего кризиса, выхода республики из надвигающегося исторического тупика.
Изучая труды великого русского ученого и мыслителя Льва Гумилёва, я навсегда запомнил его призыв «объединиться, чтобы не исчезнуть». Он был провозглашен летом 1991 г., когда во времена перестройки в Союзе возникли большие социально-экономи-
ческие трудности, в ряде регионов вспыхнули межнациональные пожары, страна начала трещать по швам. Л. Гумилёв хорошо понимал нависшую тогда над советским многонациональным государством опасность. Августовский 1991 г. путч оказался фатальным для судьбы Союза. Не сумели вовремя сплотиться во имя его сохранения, организовать противостояние разрушительным силам -потеряли нашу общую страну.
Некоторую аналогию тем событиям 20-летней давности можно проследить и в сегодняшней жизни Киргизстана. Октябрьские парламентские выборы, хоть и проведенные, похоже, на демократической основе, не снимают опасений. Они лишь высветили степень существующей угрозы, уровень внутриполитической разобщенности как питательной среды для паразитирования на ней сил, вынашивающих геростратовские планы. Коалиция из партий, победивших в Киргизстане на выборах, при наличии у нее в парламенте большинства получила, согласно Конституции, право провести своих кандидатов на посты спикера и премьер-министра, занять в стране правящее положение. Первая коалиция в начале ноября 2010 г. была создана на базе трех, казалось бы, идейно близких партий: Социально-демократической, «Республики» и «Ата-Мекен». Однако в силу межпартийных распрей она не просуществовала и трех дней. Гибельным ударом для нее стал факт, когда при голосовании за кандидатуру спикера в парламенте «прокатили на вороных» лидера партии «Ата-Мекен» О. Текебаева.
Примечательно, что, как уже ранее говорилось, именно он был идеологом и главным лоббистом киргизстанского парламентаризма. А далее в поисках выхода из тупика начались почти двухнедельные закулисные вязкие переговоры Р. Отунбаевой с лидерами парламентских партий. В итоге у нее, похоже, не осталось иного варианта, как скрестить, образно выражаясь, «ужа с ежом». Место партии «Ата-Мекен» в новой коалиции заняла «Ата-Журт», до того выступавшая с яростной критикой своих партнеров по новой коалиции за пересмотр Конституции в пользу президентско-парламентской формы правления. Более того, ее лидер А. Келди-беков был убедительным большинством избран на пост спикера. На фоне других возможных кандидатур он действительно представляется наиболее обнадеживающей фигурой.
Премьер-министром республики стал, как и ожидалось, отунбаевская креатура - социал-демократ А. Атамбаев. В бакиев-ские времена он уже был во главе правительства. В частности, ему еще предстоит отмываться перед соотечественниками за коллабо-
рационизм того времени с Бакиевым. По состоянию на середину декабря 2010 г. Р. Отунбаевой удалось, таким образом, «слепить» новую конфигурацию власти по задуманному парламентскому типу. Остается лишь вопрос: долговечной ли будет эта конфигурация?
Основные сомнения связаны со следующим: страной будет править коалиция, за которую на выборах отданы голоса только четверти избирателей. Вот так демократия! Политические разночтения между входящими в коалицию партиями, а также межличностные трения между их лидерами таковы, что надеяться на долговечность данной «тройки» было бы иллюзией. По всей видимости, будет также нарастать противостояние между правящей «тройкой» и «двойкой», оказавшейся в оппозиции. По сложившейся в республике традиции наша оппозиция обычно позиционирует себя как непримиримая, мало склонная к поиску компромиссов, мирных развязок и т.п. В политическом классе Киргизстана ныне любимым занятием стала комбинаторика, т.е. поиск возможных комбинаций из трех партий, которые в предстоящий период будут возникать в составе «пятерки» и попадать поочередно, как в калейдоскопе, на вершину властной пирамиды. При этом приверженность твердым принципам, когда речь идет о власти, многими признается второстепенной проблемой.
Нынешнее положение на политическом поле республики напоминает мне картину, описанную в широко известной басне И. Крылова о лебеде, раке и щуке. Они, как известно, довольно дружно «везти с поклажей воз взялись», но лебедь потянул в облака, рак попятился назад, а щука нырнула в воду. Так и у многих киргизстанских политиков. Гиперболизированные властные амбиции, разновекторные интересы основных участников политического процесса в республике трудно привести к единому знаменателю. Сопряжение амбиций и интересов возможно лишь на основе твердых демократических убеждений. Однако их трудно найти у людей, построивших свою политическую карьеру на государственных переворотах и иных антиконституционных деяниях, прикрытых фальшивыми революционными лозунгами. Выход из подобного тупика возможен лишь в случае выдвижения на ведущие политические роли в республике новых фигур, свободных от сомнительного груза прошлого, показавших не только словами, но и реальными делами приверженность демократическому устройству национальной жизни. Нынешняя политическая элита препятст-
вует их вхождению во власть. Но эта ситуация преходяща. Жизнь свое возьмет.
В парламентской республике во главе правительства обычно находится политический выдвиженец. Но в сложившихся в стране условиях это вовсе не должно приводить к полной политизации (партизации) состава правительства. Его формирование может (и должно!) осуществляться, по моему глубокому убеждению, преимущественно за счет профессионалов с наивысшим экспертным потенциалом из всех партий и общественных движений. Создание правительства «национального единения» способно в наших условиях обернуться спасительным кругом в случае изменения структуры парламентского большинства, обычно приводящего к коренной перетряске состава правительства.
Пришла пора отбросить на свалку истории революционную демагогию, заняться нормальным государственным строительством и возрождением экономики. «Уличной демократии», на волне которой выросли многие нынешние партийные и государственные руководители Киргизстана, предстоит уйти в прошлое, если мы хотим выжить. Р. Отунбаева и другие лидеры республики в конце концов должны продемонстрировать способность решать ключевые проблемы государственной и политической жизни, повседневной жизни людей, используя общепринятые в цивилизованном мире формы работы в обществе, парламенте и в местных сообществах через систему территориального самоуправления, путем использования потенциала институтов гражданского общества и т.д. Настало время оппозиционным партиям и движениям отказаться от примитивизации своих акций с преимущественной опорой на лозунги типа «Кетсин!», заняться созидательными делами.
Если нынешняя власть в Киргизстане относится к народу как к мощной силе, способной действовать осознанно и коллективно, а не как к темной человеческой массе, подобно зомби следующей на уличных демонстрациях за главарями, она должна предложить обществу общенациональную консолидирующую программу по выводу страны из кризиса, подъему всех сторон национальной жизни, вхождению страны вновь в стремнину международной жизни, как это было сделано на заре независимости. Разработка и принятие такой программы в сложившихся на сегодня условиях не менее важны, чем принятие Конституции. Почему бы не осуществить подобный общенациональный проект на основе широкого общественного обсуждения проекта программы и проведения референдума? Окупилось бы сторицей.
В конечном итоге, будь я врачом, нынешнюю ситуацию в республике оценил бы так. Пациент серьезно болен, но летального исхода можно избежать при правильном терпеливом лечении, создании вокруг него обстановки дружелюбия, при единстве действий всех, кто хочет поставить его на ноги. Ни прибавляя, ни убавляя, нынешнее положение Киргизстана нельзя не признать критическим. «Тюльпановые» революционеры изнасиловали страну в самой извращенной форме, поставили ее на дыбы, по-большевистски разрушили то, что было создано в первые 14 постсоветских лет. Непрерывной чередой по улицам столицы и других городов республики прокатывались многотысячные проте-стные манифестации, от действий заказных киллеров погибли десятки народных депутатов и видных общественных деятелей, растаскивалась государственная казна, началось массовое бегство населения, рушилась экономика, росла бедность, насаждалась ханская система власти. Дело закончилось взрывом...
После апреля 2010 г. Р. Отунбаева и сложившаяся вокруг нее группа выходцев из «тюльпанового» прошлого предпринимают чуть ли не отчаянные попытки вывести страну из хаоса, в возникновении которого в Ала-Тоо, как киргизы порой называют свою землю, в немалой степени они сами виноваты. Сделанные новым киргизстанским президентом в ходе саммита ОБСЕ в Астане 30 ноября заявления о достигнутых в стране стабильности и переломе к лучшему не соответствуют действительности, являясь либо самообманом, либо стремлением ввести наших партнеров по ОБСЕ в заблуждение, приукрасить действительность. Несмотря на самовосхваление нынешними правителями Киргизстана своих действий по переводу республики на парламентские рельсы, остаются большие сомнения относительно самой возможности приживить эту систему на киргизстанской политической почве. По моему убеждению, она будет народом отторгнута. При выстраивании обновленной системы необходимо в полной мере учесть весь наш многовековой непростой исторический опыт, в том числе и издержки постсоветского периода.
Как уже указывалось выше, Р. Отунбаева пустила в оборот выражение «Великое киргизское кочевье». С одной стороны, похвально, что в попытках оправдать осуществленные «временщиками» радикальные решения она пытается опереться на исторические реалии. Были у нас и Великое кочевье, и кочевая демократия. Однако крупно ошибаются те, кто думает, что существовала кочевническая вольница. Времена были крутыми, условия жизни
кочевников - критически сложными. Это вынуждало в кочевнических сообществах придерживаться жесткой дисциплины, а порой -во времена агрессивных поползновений извне - вводить военизированный режим по принципу «каждый киргиз - воин». Существовала властная иерархия, на вершине которой находился правитель, чья воля была законом. Принципы кочевой демократии, обусловленные потребностями выживания людей в суровых природных условиях, проводились в жизнь твердой рукой правителей, выдвигавшихся из числа наиболее мудрых, авторитетных и сильных личностей. Те, кто вчитывался в наш героический эпос «Манас», это хорошо ощутили. Пасторальные представления Р. Отунбаевой о кочевой жизни слишком далеки от реальности.
Когда речь идет о ключевой роли парламента, нельзя не видеть, что в условиях существующей в республике внутренней неустойчивости его характер, коллективный, зачастую затяжной порядок принятия в нем решений неизбежно создают состояние размытости государственной власти, ее определенной отстраненности от текущих дел в стране. Персональная ответственность президента - непременный атрибут государственной власти в подавляющем большинстве стран мира. Подвожу к выводу: пересмотр нынешней редакции Конституции Киргизстана представляется неизбежным. Только делать это надо на трезвую голову, без революционного шабаша и социальных потрясений, в последнее пятилетие ставших визитной карточкой страны.
Испытываю острую боль, когда приходится писать и говорить о трудном положении в родной республике, служению которой в качестве ученого и государственного деятеля отданы почти 40 лет моей жизни. Однако горькая правда более полезна для общества, чем сладкий демагогический обман. Вселяет веру в наше лучшее будущее другое. История киргизской государственности насчитывает 22 века. Были в ней и катастрофические падения, и стремительные взлеты. Наш народ переживет и нынешний провал, истоки которого восходят к «тюльпановой» революции. Переживет прежде всего потому, что извлечет урок из пятилетнего бесславного бакиевского периода современной истории республики. Переживет издержки «временщиков». Выстоит, потому что рядом с ним всегда был и остается российский народ, воспринимающий судьбу киргизстанцев как свою собственную. Правители приходят и уходят, а народ остается. На это надежда.
«Свободная мысль», М., 2011 г., № 2, с. 5-20.
