CC BY
288
Я.А. Сирюкова
КИПРСКИЙ ВОПРОС В ИНТЕГРАЦИОННЫХ И ДЕЗИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССАХ
ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
Аннотация:
Внимание автора в статье акцентировано на рассмотрении состояния «кипрской проблемы» на современном этапе. Неоднозначные интеграционные процессы, последовавшие после вступления de jure всего Кипра, de facto лишь территории греко-киприотской общины в Европейский Союз, а также вызовы мирового экономического кризиса, все более актуализируют «кипрский вопрос», ставя очередные дилеммы перед исследователями, а именно действенны ли механизмы Европейского Союза по урегулированию конфликта, каковы прогнозные сценарии постконфликтного восстановления на Кипре.
Ключевые слова:
кипрский вопрос, постконфликтное восстановление и урегулирование, интеграция, Европейский Союз, Турецкая Республика Северного Кипра
Ya.A. Siryukova
CYPRUS QUESTION IN INTEGRATION AND DISINTEGRATION PROCESSES OF EUROPEAN UNION
Abstract:
Attention of the author of this article focused on a review of the state of "Cyprus problem" at the present stage. Ambiguous integration processes that followed the entry of Cyprus de jure, de facto territory only Greek Cypriot community in the European Union, as well as the challenges of the global economic crisis, more and more urgency to "Cyprus problem", put-ting the next dilemma for researchers, namely, whether the mechanisms of European Union are effective to resolve the conflict, what are the future scenarios of post-conflict reconstruction in Cyprus.
Key words:
Cyprus question, post-conflict reconstruction and resolution, integration, the European Union, the Turkish Republic of Northern Cyprus
На современном этапе для исследователей и политиков-практиков важным вопросом повестки дня становятся вызовы региональной безопасности и стабильности по всему миру. С одной стороны, мы наблюдаем процессы успешной региональной и межгосударственной интеграции на пространстве Европейского Союза. Подтверждением выступает тот факт, что были достигнуты определенные успехи в качестве построения над-циональных структур, а также посредника (третьей стороны) в урегулировании конфликтов и стабилизации в странах Восточной Европы. Но с другой стороны, так ли эффективен проект «Большой Европы», особенно актуальным данный вопрос стал в свете мирового экономического кризиса. Более того, в отношении Восточного Средиземноморья, расширение Европейского Союза, принятие нового государства члена - Кипра, и последовавшие интеграционные процессы привели к противоречивым ре-
зультатам, которые ставят под сомнение потенциал Европейского Союза как активного актора в управлении процессами региональной безопасности и урегулирования конфликтов даже в рамках своей периферии.
В контексте вышесказанного заслуживает особого внимания ученых «кипрская проблема», как «региональный геополитический разлом» [1], проходящий по границе Европейского Союза в Восточном Средиземноморье. Это обусловлено следующими факторами.
Во-первых, Кипрский конфликт на современном этапе «заморожен», он находится в состоянии относительной стабильности. Однако исследователями отмечается сохранившиеся возможности для нарушения «шаткой чаши равновесия» и дестабилизации ситуации. Согласно докладу Международной кризисной группы, внутриполитические риски оцениваются как низкие, но среди главных факторов риска авторы выделяют ухудшающееся экономическое положение Кипра на фоне задержки с предоставлением кредитной помощи, в том числе из России [2, с. 4]. Также точкой для новых конфликтов и обострения уже имеющихся противоречий может стать заявление об обнаружении месторождений газа в прибрежном шельфе Кипра [3]. Так, разведывательные работы, начатые правительством Республики Кипр, вызвали негативную реакцию со стороны Турции, заявившую о том, что нарушаются и не учитываются интересы турок-киприотов.
Во-вторых, «кипрский вопрос» стал уже не просто локальной проблемой, а в связи глобализационными процессами, занял международную повестку дня. Международное измерение кипрского конфликта выражено в том, что в него вовлечены помимо непосредственных комбатантов (греческой и турецкой общин Кипра) многочисленные акторы и силы (Турция, Греция, ЕС, ООН), что осложняет как урегулирование самого конфликта, так и систему взаимоотношений между вовлеченными сторонами. Например, это проявляется в том, что в тупике может оказаться весь механизм сотрудничества между НАТО и Евросоюзом. Инициативы в сфере военной безопасности оказываются изначально неудачными: одна из стран Европейского Союза (Кипр) не может принять участие в них. Турция как член НАТО всегда заблокирует любую вовлеченность Кипра. Неразрешенность конфликта становится также все более тревожной, учитывая близость неспокойного Ближнего Востока и значительную роль Турции в регионе.
Таким образом, мы видим, что границы между локальным, региональным и международным измерением в случае кипрской проблемы довольно размыты, и в факторах, влияющих на конфликт, и системе акторов, сложившуюся вокруг него, заложен дестабилизирующий «заряд», который при определённых обстоятельствах может усугубить «геополитический разлом», и стать причиной для дезинтеграционных процессов.
Первоначально необходимо обратиться к историческому контексту конфликта и причинам, обусловившим его столь затяжной характер. История противоборства между греческой и турецкой общинами, населяющими территорию Кипра, берет свое начало от британской колониальной эпохи, пройдя в развитии этапы независимости в 1960 году, военного переворота при поддержке греческой хунты и турецкого вторжения в 1974 году, отделения Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК) в 1983 году, до интеграции Кипра в Европейский Союз в 2004 году, остававшегося при этом этнически разделенной «зеленой линией» территорией турок-киприотов севера, и преимущественно греков-киприотов юга. Республика Кипр, контролируемая греками-киприотами, признана на международном уровне, как легитимный источник власти, хотя дефакто под контролем находится только южные две трети острова.
Однако стоит отметить, что ограничения на свободу передвижения между Северным и Южным Кипром были частично отменены с 2003 года решением тогда президента ТРСК, Р. Денкташем, и открыты два контрольно-пропускных пункта, позволяющие турецким и греческим киприотам переправиться на другую сторону.
Несмотря на это, межобщинная дружба скорее исключение, чем правило, и это подтверждают последние исследования. Согласно результатам опросов в рамках программы развития ООН на Кипре (2008) [4, с. 1737], 86% греко-киприотов и 80% киприотов-турок заявили, что они не имеют ежедневных контактов с одним из членов другой общины, в связи с этим, логично, что также высок уровень взаимного недоверия между турками-киприотами (78%) и греко-киприотами (66%). Данная тенденция нашла свое отражение в том, что в апреле 2009 года на выборах 44% турок-киприотов избирателей проголосовали за националистическую Партию национального единства, которая была против плана ООН о воссоединении Кипра в рамках федерального законодательства и которые вместо этого поддерживают возможность международного признания ТРСК.
Необходимо отдельно остановится и на тех причинах, что обусловили возможность существования «кипрской проблемы».
Во-первых, нельзя не упомянуть об историческом пласте факторов, объясняющих не просто отсутствие межэтнического диалога между двумя общинами, но и их конфликтное поведение. Так, согласно точке зрения исследователя Жуковой Н.М. [5, с. 10], Великобритания осознанно препятствовала развитию межобщинных интеграционных процессов на Кипре, поскольку тем самым она пыталась обеспечить себе безопасное управление островом.
Во-вторых, это несовместимость позиций по основополагающим вопросам, таким как видение будущей государственности, политическое
равенство, территория и вопросы безопасности, касающиеся двух общин. Довольно долгое время до и после приобретения независимости в кипрском общественном мнении весома была позиция против существования Республики Кипр, как единого суверенного государства. Турки-киприоты подчеркивают необходимость отдельного суверенитета. Руководство греков - киприотов соглашается с концепцией двухобщинной, двухзональной федерации, но уделяет особое внимание единству и неделимости суверенитета Кипра [5, с. 13].
Требование абсолютного суверенитета привело к столкновению позиций относительно следующих важных вопросов - территории и трех свобод — передвижения, поселения и собственности. Руководство турок-киприотов настаивало на достаточно большой по площади территории, обосновывая это требованиями экономической самостоятельности. Это требование не было удовлетворено греко-кипрской стороной, потому что согласно их позиции, территориальные границы не должны разделять два суверенных образования. По мнению греков-киприотов, граница должна быть обусловлена демографическим балансом на острове. Фактически согласно аналогичной логике, руководство турко-кипрской общины отрицало требование греков-киприотов о репатриации турецких иммигрантов. На взгляд греков-киприотов, свобода передвижения, поселения и собственности должна быть обеспечена, так как киприоты, как основные хранители единого суверенитета государства, должны быть равноправными на всем острове. Турки-киприоты не согласны с данной позицией, настаивая на своем праве отдельного, суверенного самоуправления [6, с. 85].
В-третьих, это образы врага, стереотипы, транслируемые в официальном дискурсе власти и средствами массовой информации. И, в-четвертых, это внешние факторы (роль глобальных и региональных игроков).
Таким образом, анализируя кипрскую проблему на современном этапе, осложненную рядом вышеперечисленных причин-факторов, учитывая исторический контекст, можно говорить о том, что, хотя сейчас на Кипре «выстрелы не слышны уже давно», но понятие конфликта, в случае Кипра, не обязательно влечет за собой акты физического насилия, а это больше проявляется в несовместимости позиций субъектов двух общин. Так, Кипр остается фактически разделенным, государством, где отсутствует война, но и нет мира.
В связи с вышесказанным, особое внимание в данное статье посвящено вопросу урегулирования кипрского конфликта при участии третьей стороны, а именно Европейского Союза. На международное измерение в решении «кипрской проблемы» возлагались надежды, что оно даст новый импульс переговорному процессу. Поворотной точкой в развитии кипрского конфликта стал референдум 24 апреля 2004 года, про-
шедший в обеих общинах острова по вопросу его воссоединения («план Аннана»). Данный план был разработан, чтобы объединить страну до приема Кипра в Европейский Союз. По итогам референдума, «план Аннана» был отклонен, так как 65% турецкого населения Кипра поддержало план, но 76% греков-киприотов высказались против принятия данной схемы урегулирования конфликта [7, с. 58]. Тем не менее, с 1 мая 2004 года Кипр стал полноправным членом Европейского Союза. Все льготы и преимущества, которые Кипр получил от вступления в эту организацию, фактически распространились лишь на его греческую часть, что привело к новому витку обострения противоречий и возникновению новых споров.
Изначально международным сообществом возлагались надежды на каталитический эффект самого процесса интеграции в Европейский союз, а именно, что как и процесс вступления, так и само вступление могут служить триггером, изменяющим конфликтную ситуацию, и привести к успеху мирные усилия сторон по достижению политического решения проблемы разделения острова.
Несмотря на частичную нормализацию отношений между двумя общинами на острове, вступление Кипра в Европейский Союз так и не стало адекватным примером каталитического эффекта. Мы можем наблюдать противоречивую ситуацию на Кипре, а именно нет, как и воссоединения, так и восстановления прав человека, также не прекращена полностью политическая и экономическая изоляция общин турецких киприотов. По иронии судьбы, присоединение острова к ЕС фактически не только не урегулировало конфликт, но добавило новое измерение к разделению острова, а именно возможность продолжать спор на позициях новой, «европейской» риторики.
Кроме того, сложившаяся кризисная ситуация вокруг Кипра еще более подчеркивается тем фактом, что северная часть острова отрицает легитимность присоединения к союзу в соответствии со ссылками на международные соглашения.
1 июля 1990 г. Кипром было направлено заявление Европейскому Союзу о намерении вступления в качестве полноправного члена. Данное заявление понималось в качестве воли всего народа и распространялось по всей территории страны. Реакция «Турецкой республики Северного Кипра» не заставила себя ждать, 12 июля 1990 г. был подан Меморандум в адрес Совета Европейского Союза. Возражения также были выражены и в дополнительной ноте от 3 сентября 1990 г. Споры вокруг вопроса правомерности вступления Кипра в Европейский Союз основываются на Лондонско-Цюрихских соглашениях, а именно, на положениях Договора о гарантиях. Согласно нему установлено, что Республика Кипр «обязуется не стремиться к какому-либо политическому или экономиче-
скому объединению, полному или частичному с каким бы то ни было государством; ...запрещается всякая деятельность, прямо или косвенно способствующая объединению острова с каким-либо государством или его разделению» [8, с. 16].
Бывший лидер турецких киприотов Р. Денкташ еще в 1990 году высказывал точку зрения, что возможное одностороннее вступление в ЕС повлечет за собой цементирование разделения острова, несостоятельность всех усилий и объединения и дестабилизацию безопасности в восточной части Средиземноморского региона. Несмотря на это, 30 июня 1993 г. было опубликовано «Мнение европейской комиссии по кипрскому заявлению», где признавалась правоспособность Кипра на возможность его членства в Европейском Союзе.
В итоге часть опасений подтвердилась, конфликт так и остался не разрешенным, а механизмы по урегулированию оказались неэффективными.
Это может быть объяснено следующими причинами. Инициативы Европейского Союза по урегулированию проблемы не находят поддержки со стороны турок-киприотов, поскольку, по их мнению, он не обладает ни опытом, ни средствами, ни инструментами, ни возможностью занять нейтральную позицию в отношении Кипра как одного из своих членов. Ценность структуры Европейского Союза для урегулирования и разрешения конфликта на Кипре из потенциальной превращается в фактическую в той мере, в какой это ценят на внутриполитической арене главные стороны конфликта. Только в том случае, если последние рассматривают структуру ЕС как имеющую важное значение, она может внести значительный вклад в миростроительство.
Следующим фактором выступает отношение политических элит к процессу вступления в Европейский Союз, особенно на его заключительной стадии (которая совпала с последними посредническими усилиями ООН). Греки-киприоты и турки-киприоты отреагировали неодинаково, тем самым более умеренные силы на Кипре стали активнее в поиске решения до вступления в Европейский Союз, хотя это одновременно способствовало ужесточению позиций наименее гибких сил.
С другой стороны, туркам-киприотам это тоже дало ряд плюсов: они стали чаще ездить на юг острова и работать там, туристам было разрешено посещать север Кипра, свобода передвижения товаров при условии сертификации их происхождения. Однако эти шаги еще не свидетельствуют о нормализации экономических связей с Северным Кипром. Евросоюз изначально занял твердую позицию по кипрскому вопросу: он не признавал статус-кво, созданное турецкой оккупацией. Однако, если к политической проблеме Кипра наблюдается потеря интереса и значительная международная усталость, то экономическая проблема, которая вспыхнула как раз накануне председательства Кипра
в ЕС, набирает свои обороты. Кипр стремительно дрейфует в лагерь «проблемных» стран еврозоны.
Стоит отметить еще и то, что для ООН кипрский вопрос - один из нескольких десятков конфликтов, в то время как для Европейского Союза - это критически важная зона уязвимости, рост напряжения (равно, как и консервация существующей ситуации) в которой пропорциональны общему ослаблению Европейского Союза.
Таким образом, кипрский конфликт, как отмечает газета «New York Times» стал своеобразной воронкой, затягивающей в свой центр все большее количество государств» [5, с. 4]. Кроме значительного количества субъектов вовлеченных в противоборство, более чем за сорокалетнюю историю вопроса сам конфликт прошел несколько стадий от внутригосударственного к межгосударственному конфликту, способного создать новые проблемы безопасности на международном уровне.
Несмотря на то, что было предпринято немало попыток по урегулированию «кипрской проблемы», успехи так и не были достигнуты. Это является значимым для Европейского Союза, как посредника в данном конфликте. Во-первых, расширение европейского пространства имело катастрофическое вместо каталитического воздействия на мирный процесс. Во-вторых, это может иметь дальнейшие последствия в отношении доверия к Европейскому Союзу как арбитру в конфликте. Так, одним из наиболее очевидных примеров могут выступить сепаратистские претензии на Балканах. В-третьих, в то время как будущее урегулирование будет основываться на доброй воле сторон, Европейский Союз должен действовать, чтобы выяснить способы, чтобы приспособить разделенное государство-член в его институциональные структуры, не нарушая основные ценности и принципы, которые лежат в основе Союза. Происходит размывание наднационального принципа без ликвидации «кипрского геополитического разлома» не возможно будет реализовать полностью данный принцип.
Таким образом, можно заключить, что в настоящее время на Кипре существует определенный конфликт по вопросу понимания мира. Ситуация сегодня резко отличается от того, что происходило в начале 70х. Безусловно, присутствует та же риторика, стороны, но кипрский конфликт является сегодня скорее «цивилизованным» [11, с. 242]: мы наблюдаем, отсутствие явного насилия в сочетании с демократией, частичную свободу передвижения и завидный уровень достатка и к северу и к югу от буферной зоны. При поддержке ООН был реализован ряд проектов («Кипр 2015», «Будущее вместе: совместное развитие на Кипре» и тд.), направленных на поддержание гражданских инициатив миростроительства, которые дополняют и расширяют круг акторов, вовлеченных в процесс урегулирования конфликта. И если рассмотреть про-
цесс урегулирования с точки зрения континуума, можно утверждать, что в «замороженной стадии» находится не конфликт как таковой, а лишь политическое решение «кипрского вопроса», в частности, переговорный процесс зашел в тупик.
Литература
1. Изотов В.С. Кипрский конфликт как геополитический разлом в ЕС: региональные и глобальные аспекты // Трансформация политических систем в контексте глобального развития. Сб. науч. ст. Воронеж: ВГУ. 2011.
2. Доклад международной кризисной группы. Country risk report [Электронный ресурс]. URL: http://www3.ambest.com/ratings/cr/reports/Cyprus.pdf (дата обращения: 01.10.2012).
3. Aphrodite's Gift: Can Cypriot Gas Power a New Dialogue? [Электронный ресурс]. URL: http://www.crisisgroup.org/en/regions/europe/
turkey-cyprus/cyprus/216-aphrodites-gift-can-cypriot-gas-power-a-new-dialogue.aspx?alt_lang = ru (дата обращения: 01.10.2012).
4. Emel Akc'ali. Getting Real on Fluctuating National Identities: Insights from Northern Cyprus // Antipode. 2011. Vol. 43. №5.
5. Жукова Н.М. Кипрский вопрос в глобальной системе международных отношений: автореферат дис.... кандидата исторических наук. М., 2011.
6. Европеизация и разрешение конфликтов: конкретные исследования европейской периферии. / Бруно Коппитерс, Майкл Эмерсон, Мишель Хёйссен, Тамара Ковзиридзе, Гергана Нутчева, Натали Точчи, Мариус Валь. М.: Издательство «Весь Мир», 2005.
7. Бредихин О. Кипрский конфликт: попытка «отложенного урегулирования»? // Мировая экономика и международные отношения. 2004. №10.
8. Вахитов И.В. Кипрский конфликт в свете международного права: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Казань, 2004.
9. Comfortable Conflict and (Il)liberal Peace in Cyprus / Constantinos Adamides and Costas M. Constantinou / Adamides, Constantinos// Hybrid Forms of Peace: from Everyday Agency to Post-liberalism / ed. by Oliver P. Richmond, Audra Mitchell. 2012.
10. Christalla Yakinthou. The EU's Role in the Cyprus Conflict: System Failure or Structural Metamorphosis? // Ethnopolitics. 2009. Vol. 8.
