CC BY
1
УДК 130.2
КИНОТЕКСТ В ПРОСТРАНСТВЕ ЭСТЕТИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ
Н.С. Ищенко
Луганский государственный аграрный университет имени К.Е. Ворошилова,
г. Луганск e-mail: niofterna@gmail.com
В статье исследуется возможность кинотекста создавать пространство эстетической коммуникации. Коммуникация рассматривается как структура, бинарная по двум направления: адресат/адресант и общезначимые смыслы/личный опыт. Возможность автора и читателя обмениваться личным опытом в ходе эстетической коммуникации выделяется как ключевая характеристика литературы, возникающей на основе литературных текстов. Достижения структуралистской школы и философии диалога Бахтина позволяют рассматривать как текст любую знаковую систему, включая кинотекст. Герменевтический анализ кинотекста показывает, что кинообразы интерпретируются зрителем как символы, включающие в свернутом виде сюжет, содержащий и общезначимые идеи, и личный опыт как автора, так и зрителя. Анализ показывает, что на основе кинотекстов как знаковых систем формируется пространство эстетической коммуникации.
Ключевые слова: эстетическая коммуникация, символический обмен, литература, текст, кинотекст, герменевтика.
Появление новых информационных технологий привело к кризису литературоцентризма в современной культуре: значимая информация о социальной жизни всё реже передается через книги, классические тексты утрачивают популярность, уменьшается значение книги в общении, образовании и жизнетворчестве. Означает ли это уничтожение имевшихся ранее способов эстетической коммуникации или напротив, эстетическая коммуникация расширяется, включая в себя тексты других видов? Анализу этой проблемы посвящена данная работа.
Методологической основой исследования послужили работы О. Костиной об онтологии эстетической коммуникации; Т. Венедиктовой о литературе как феномене буржуазного общества, формирующем пространство культурного обмена; М. Бахтина о диалогической природе текста.
В современном мире «положение литературоцентризма становится все более критическим в ситуации перманентного соревнования литературы с кинематографом, радио, телевидением, видео, Интернетом, мультимедийными проектами. Аудиовизуальность и мультимедийность отодвигают традиционное чтение на периферию культуры, резко снижается массовый интерес к нему, теряются профессиональные навыки чтения» [6, с. 67]. Одна из важнейших функций литературного текста -создавать пространство эстетической коммуникации между автором и читателем. Рассмотрим, как строится эстетическая коммуникация и каковы ее свойства.
Под эстетической коммуникацией понимают: «процесс передачи непереводимой на вербальный язык интуитивной и любой другой информации, которая может сопровождать, поддерживать и усиливать информацию логическую или семантическую» [5, с. 107]. Раскрытие смысла текста происходит в ходе эстетической коммуникации интерпретатора, то есть читателя, с автором. Эта коммуникация разворачивается в пространстве художественного текста. Эстетическая коммуникация обеспечивает творческий диалог автора и читателя, что позволяет расширить сферу смыслов, выявить вариативность интерпретаций, участвовать в общем творчестве по поводу и посредством текста [1, с. 145].
Онтологию коммуникации исследует философ О.В. Костина. Она показывает, что коммуникация связывает две сферы: это мир конкретных регионов бытия человека и единичность бытия, построенного на событийной основе [8, с. 13]. Предложенная дихотомия существует наряду с классической структурой коммуникации, включающей двух коммуникантов (адресата и адресанта) и передаваемую информацию. Согласно исследованию О.В. Костиной, в любой коммуникации с любым количеством коммуникантов информация несет в себе как общие для данной культуры понятия, темы и образы, делающие возможным общение, так и личный опыт, осмысляемый коммуникантами по принятым в данной культуре моделям.
Опыт личного бытия в коммуникации предстает как принципиально гетерогенный, то есть качественно множественный [8, с. 14]. Личный опыт человек получает как в процессе социальной деятельности, так и в ходе интроспекции, внутренней работы над собой,
личностного роста. Все эти виды опыта могут участвовать в эстетической коммуникации. Эстетическая коммуникация преобразует личный опыт человека, его взаимодействия с собой и с миром: «в выразительные, эмоциональные образные конструкты, не механически отражающие действительность, а являющие собой живую событийность мира в творении человека» [8, с. 5].
Преобразование личного опыта в эстетический происходит посредством создания образов, представляющих собой несущую конструкцию коммуникации. Образ способен объединять смыслы разных уровней общения и различных культурных регионов. Образ имеет собственную онтологию, основанную не на точности передаваемой информации, а на постоянном самовозрастании и выходе за свои границы [8, с. 14]. Такая онтология образа дает возможность выражать, сохранять и транслировать новые смыслы, созданные в ходе интерпретаций образа в разных средах, на разных уровнях и хронологических срезах культурных пространств. Образ также способен вызывать, передавать и сохранять эмоции, и многообразие эмоционального спектра создает особый уровень эстетической коммуникации.
Роль образа в эстетической коммуникации амбивалентна. Образ выполняет две функции: с помощью образов выражается личный опыт человека в его реальности, а также посредством эстетической коммуникации производится сама реальность в определенных локусах художественного пространства. Образ «избыточен, поскольку имеет внутри себя поле неопределенных возможностей и предполагает передачу не строго фиксированного объема информации, но спонтанно самовозрастающего, непреднамеренного (сфера неявного знания). Содержание образа связано с другими не по принципу причинной связи, но по принципу отклика, ему не присуща жесткая закрепленность» [8, с. 25]. Образы связываются в систему ассоциативно, причем в построении ассоциаций задействована не только интеллектуальная сфера культуры, но и эмоциональная сфера человека.
Создание образов и обмен ими в ходе эстетической коммуникации между различными культурными группами с разными стратегиями интерпретации образов и способами кодирования личного опыта пережитых событий, происходит в первую очередь в литературе. Современная литература как институт начала складываться во второй
половине XVIII века в Европе. Классическим периодом современной литературы, до сих пор задающим модели поведения по обе стороны текста, является XIX век, буржуазный век. Как показывает литературовед Татьяна Венедиктова в работе «Литература как опыт», современная литература является институтом, который позволяет читателям и писателям обмениваться личным опытом в ходе эстетической коммуникации.
Опыт - знание о жизни, приобретаемое не иначе как ценой времени жизни. Опыт нужнее всего передать другим, и в то же время именно личный событийный опыт труднее всего поддается передаче. Этим обстоятельством всегда определялась ценность традиции как способа трансляции коллективного опыта. Однако в современном социуме культурные формы воспринимаются как изменяемые, рождаемые на наших глазах, и потому повышается роль опыта, способного генерировать и транслировать изменения, перестраиваться и включать новые области жизни, памяти и культуры в осмысление, переживание, коммуникацию. Таким образом, личный опыт распадается на две части: общезначимые элементы, передаваемые с помощью традиции, и пребывающий в постоянном обращении быстро обновляемый пластичный опыт текучей жизни.
Именно такой опыт подлежит обмену в рамках литературных институтов. Литература выступает как пространство смыслов и эмоций, в которое посредством языка включается личный опыт автора и читателя, ставший предметом обмена. Т. Венедиктова отмечает, что отношения обмена всегда присутствовали в социальной жизни человека, культура модерна лишь сделала их всеобъемлющими. Если в традиционных обществах обмену подлежат в первую очередь вещи и артефакты, а обмен идеями играет второстепенную роль, то в современных обществах в процесс обмена включаются нематериальные идеи, эстетические ценности, убеждения, память, воображение и фантазия, выраженные в личном опыте.
Обмен опытом в рамках литературы базируется на исходном парадоксе личного опыта, который литература постоянно пытается разрешить. Этот парадокс был замечен еще Джоном Локком, обосновавшим эмпирическое познание мира и порождение опыта из простых идей на основе собственных наблюдений и переживаний
каждого человека. С одной стороны, такой опыт доступен каждому, любой человек может его создавать. С другой стороны, если опыт является личным, то он не является обязательным для других. Никто не обязан им интересоваться, впускать его в свою жизнь, тратить на него свое время. Личный опыт дает человеку доступ к любым идеям и тут же ограничивает человека рамками его личности [4, с. 35]. Поиском основы для коммуникации и занимается литература, которую в рамках современной герменевтики можно понимать как постоянный кризис и обновление способов передачи личного опыта [4, с. 36].
В литературе ХШП-ХХ вв. вырабатываются новые способы обмена опытом, где ресурсом для обмена становятся переживаемые эмоции. В литературной деятельности, как в написании книг, так и в их чтении, эмоции социализируются, приобретают такую форму, в которой они могут участвовать в социальном обмене, идущем в буржуазном обществе в разных сферах культурной жизни [4, с. 41]. Литературные персонажи обучают читателя социально приемлемому эмоциональному сопровождению событий повседневной жизни. Читая прозу и поэзию, читатель учится радоваться встрече, грустить при расставании, любить и ненавидеть. Литература учит выделять из потока повседневной жизни социально значимые события и эмоционально на них реагировать. Сохранение этих эмоций в образах создает новые возможности для обмена в ходе эстетической коммуникации.
Всеобъемлющим инструментом обмена в таком аспекте становится язык. В традиционных обществах язык как средство коммуникации используется в замкнутых общностях ради целей, освященных традицией. В обществах модерна и постмодерна цели коммуникации устанавливаются в ходе самой коммуникации. Такая открытая коммуникация несет новые риски, но и новые возможности [4, с. 45-46]. Непредсказуемость целей не дает гарантии их достижения, не позволяет заранее планировать свое поведение и затрудняет реализацию заранее выбранной стратегии. В то же время способность включать новый опыт в собственные планы, корректировать на его основе имеющиеся цели и включать их в реализацию своих планов обогащает человека как личность, предоставляет ему горизонт разных стратегий и спектр различных возможностей, закрытых ранее.
Таким образом, в литературах модерна и постмодерна всегда присутствуют три элемента эстетической коммуникации: индивид, осознающий свой личный опыт как ценный ресурс, динамичная коммуникация, цели которой определяются в ее процессе, и язык как контактная среда и пространство творчества [4, с. 46]. Взаимосвязь всех элементов литературного процесса осуществляется на основе личного опыта, обогащение которого становится целью коммуникации, влияет на язык и формирует пространство литературного общения между читателем и писателем посредством текстов.
Проблема определения текста стала очень актуальной в ХХ веке, и решалась она с помощью разных методов, самым плодотворным из которых в историческом плане оказался структурно-лингвистический, позволивший поставить проблему текста и наметить подходы к ее решению, а в настоящее время широко используется метод структурно-семиотический, связывая проблему текста с проблемой знака. Теория текста становится системообразующей философской дисциплиной в работах постмодернистов Р. Барта, Ж. Бодрийяра, Ж. Делёза, М. Фуко, У. Эко. Значительный вклад в разработку философской категории теории текста внесли М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман и другие. Рассмотрим вкратце основные идеи Бахтина и Лотмана, которые можно применить к анализу личности как текста.
Русский философ М.М. Бахтин, основатель диалогической философии и семиотики культуры, рассматривает культуру как знаковую систему, а знак в его философии представляет собой конкретное осуществление смысла в данном слове, которое существует только в контексте и меняет свое значение в зависимости от связей, в которые оно включено [3, с. 283-285]. Бахтин фиксирует разницу между текстом и произведением: текст представляет собой систему знаков, а произведение - пространство диалога между автором и читателем.
Идеи Бахтина продолжаются в работах тартуско-московской семиотической школы. В структуралистских трудах Ю.М. Лотмана культура понимается как семиосфера, пространство знаков, их отношений и порожденных смыслов, а текст выступает как самостоятельная семиотическая структура, несводимая к другим реальностям [11, с. 11-14]. Лотман предлагает понимать текст «как сложное устройство, хранящее многообразные коды, способное
трансформировать получаемые сообщения и порождать новые, как информационный генератор, обладающий чертами интеллектуальной личности» [12, с. 133]. Важную роль играет текст в синхронной и диахронной коммуникации, актуализируя коллективную культурную память [12, с. 132].
Итак, эстетическая коммуникация посредством текстов позволяет сохранять, трансформировать и транслировать информацию о личном опыте и пережитые эмоции. Кодировать личный опыт в общезначимых образах и идеях, зафиксированных в религиозных и философских концепциях, способны не только литературные тексты, но и другие знаковые системы.
В постхристианских культурах западной цивилизации в настоящее время создается новый язык для репрезентации религиозных и философских идей. В традиционных культурах содержание сакральной сферы транслируется посредством канонических текстов. В современном информационном пространстве трансляция общезначимого содержания с помощью литературных текстов отходит на второй план. Решающую роль начинают играть тексты другой природы, аудиальные и визуальные. Как отметил философ В.Ю. Даренский, в секулярном обществе создается секулярных язык для трансляции христианских идей, примером чему является система образной визуализации христианского богословия идей в картине А. Иванова «Явление Христа народу» [7, с. 49]. В информационном пространстве современности господствуют аудиовизуальные системы репрезентации смысла, которые и используются для трансляции философских и религиозных идей. Одним из способов передачи семантически нагруженных концепций и вовлечения зрителя с его личным опытом в эстетическую коммуникацию становится кинотекст.
Кино является сложной семантической системой, которой присущи многомерность и поликодовость образов. Возможности кино позволяют режиссеру фиксировать много разных деталей образа в едином блоке, что расширяет сферу репрезентативных возможностей по сравнению с литературным текстов, выстраиваемым последовательно. Блок кинотекста, имеющий единую структуру, называется гештальтом [9, с. 65].
Гештальт в составе кинотекста существует как его часть и может подвергаться аналитике, а «на семантическом, метасемиотическом и метаметасемиотическом уровнях также концептуальному анализу. Взаимодействие семасиологической системы и различных семиотических систем кино приводит к образованию контекстуальных смыслов (важных для отдельно взятого эпизода/сцены), которые, соединяясь и взаимодействуя, образуют глобальный смысл фильма, его идейно -художественное содержание» [13, с. 2].
Созданные на семантической основе гештальты передают идейно -художественный смысл фильма. В качестве гештальтов могут выступать образы персонажей и наряду с этим образ всего художественного универсума фильма как пространство общего действия для героев и система хронотопов фильма.
Визуальное содержание гештальта анализируется герменевтическим методом. Герменевтика позволяет исследовать визуальный образ как текстовое повествование [15, с. 7]. Визуальный образ в художественном пространстве фильма функционирует как символический образ, изучаемый в культурологии как двухуровневая система, объединяющая архетипы коллективного бессознательного и повседневные образы. Культурные архетипы символического образа представляют собой план содержания, а образы повседневности - план выражения. Религиозная герменевтика рассматривает символический образ как аналогичную структуру, в которой планом содержания выступают религиозные идеи и реальность трансцендентного [2, с. 56-57]. Эту нагрузку способен нести и гештальт кинотекста, выражающий как культурные архетипы, так и богословские концепции.
Гештальт кинотекста является не статичным, а динамичным объектом. Его смыслы раскрываются в художественном времени фильма посредством драматического действия. Драматургия образа опирается на мифологию, наглядно реализуя смысл мифа [14, с. 151]. Анализ диалектики мифа, проведенный А.Ф. Лосевым, показывает, что любой миф представляет собой живую личность [10, с. 52]. Итак, смысл мифа предстает как личность, чей характер раскрывается в драматическом действии. Киноязык позволяет режиссеру представить эту личность в виде семантически нагруженного гештальта, репрезентирующего как
культурно-архетипическое содержание коллективного бессознательного, так и трансцендентную реальность.
Итак, в современном киноязыке визуальные образы персонажей и художественной вселенной фильма функционируют как символы, а драматургия сюжета реализует мифы разного содержания. Визуальный образ способен пробуждать ассоциации у зрителя как на интеллектуальном, так и на эмоциональном уровне, способствуя актуализации личного опыта читателя и созданию дополнительных интерпретаций, уточняющих или трансформирующих авторский замысел. Кинотекст способен сохранять и транслировать эмоции и идеи, оформленные посредством образов в единый сюжет. Зритель вовлекается в художественное пространство текста, как читатель в художественное пространство книги.
Таким образом, кинотекст как знаковая система способен функционировать в пространстве эстетической коммуникации. Современный зритель может социализировать свой опыт в кино, создавая аудио и визуальные тексты, включаясь в культурное пространство смыслов на разных уровнях. Маргинализация чтения не означает прекращения эстетической коммуникации автора с интерпретатором его текста. Для общения с публикой современные авторы используют новые виды текстов, включая кинотексты.
Пессимистические предсказания о смерти книги не сбылись. Тексты не умирают, а трансформируются. Новая информационная среда и существующие в ней технологии дают вторую жизнь старым формам: книга существует не только в виде литературного текста, но и как аудиовизуальный текст, включая кинотекст. Современный человек не всегда читает книги, напечатанные на бумаге, но он постоянно живет в символическом пространстве, погруженный в текстовую среду. Эмоции людей по-прежнему моделируются и транслируются с помощью знаковых систем, а взаимное влияние автора и читателя на поведение, нравы и социальные нормы общества происходит посредством текстов разной природы в ходе эстетической коммуникации.
Список литературы
1. Бабаян, А. Г. Эстетическая коммуникация как метод распознавания личностных смыслов в тексте / А. Г. Бабаян // Сборники конференций НИЦ Социосфера. - 2010. -№ 8. - С. 141-150.
2. Батаева, Е. В. Символология и герменевтика медиа-образа / Е. В. Батаева // Вестник Московского университета. Серия 7: Философия. - 2013. - № 5. - С. 55-66.
3. Бахтин, М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // М. М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. - Москва : Искусство, 1979. - С. 281-308.
4. Венедиктова, Т. Д. Литература как опыт, или «Буржуазный читатель» как культурный герой / Т. Д. Венедиктова. - Москва : Новое литературное обозрение, 2018. - 271, [1] с.
5. Гаврилина, Л. М. Эстетическая коммуникация в пространстве культуры (На примере Калининградской региональной субкультуры) / Л. М. Гаврилина // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. - 2015. - № 4 (66). - С. 105-111.
6. Гашева, Н. Н. Коммуникативные стратегии кинотекста в условиях современного кризиса литературоцентризма / Н. Н. Гашева // Вестник культуры и искусств. -2018. - № 4 (56). - С. 66-72.
7. Даренский, В. Ю. «Явление Христа народу» А. Иванова как предмет теологической герменевтики / В. Ю. Даренский // Визуальная теология. - 2021. - № 2 (5). -С. 25-52. - Б01: 10.34680/™Лео-2021-2-25-52.
8. Костина, О. В. Онтология коммуникации : специальность 09.00.01 «Онтология и теория познания» : автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук / Костина Ольга Викторовна. - Саратов, 2005. - 32 с.
9. Лепихова, И. В. Герменевтика кинореальности / И. В. Лепихова // Контекст и рефлексия: философия о мире и человеке. - 2014. - № 5. - С. 64-85.
10. Лосев, А. Ф. Диалектика мифа / А. Ф. Лосев ; сост., подг. текста, общ. ред. А. А. Тахо-Годи, В. П. Троицкого. - Москва : Мысль, 2001. - 558 с.
11. Лотман, Ю. М. О семиосфере // Ю. М. Лотман. Избранные статьи в 3 т. 1 т. Статьи по семиотике и топологии культуры. - Таллин : Александра, 1992. - С. 11-24.
12. Лотман, Ю. М. Семиотика культуры и понятие текста // Ю. М. Лотман. Избранные статьи в 3 т. 1 т. Статьи по семиотике и топологии культуры. - Таллин : Александра, 1992. - С. 129-133.
13. Попова, И. А. Динамика вербальной и невербальной составляющих киноповествования как объект филологической герменевтики (на материале художественных фильмов Ф. Ф. Копполы) : специальность 10.02.04 «Германские языки» : автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук / Попова Ирина Александровна. - Москва, 2012. - 23 с.
14. Тягунов, С. И. Герменевтика образа: имагинативная логика смысла / С. И. Тягунов // Новая наука: Проблемы и перспективы. - 2017. - Т. 2, № 2. -С. 150-154.
15. Ходаков, М. А. Методологические проблемы герменевтики образа : специальность 17.00.04 «Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура» : автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения / Ходаков Максим Анатольевич. - Москва, 2008. - 18 с.
FILM TEXT IN THE SPACE OF AESTHETIC COMMUNICATION
N.S. Ishchenko
Luhansk Voroshilov State Agricultural University, Lugansk e-mail: niofterna@gmail.com
The paper focuses on the possibility of the film text to create a space of aesthetic communication. Communication is considered as a binary structure in two directions: addressee/addressee and generally significant meanings/personal experience. The ability of the author and the reader to exchange personal experiences in the course of aesthetic communication stands out as a key characteristic of literature arising on the basis of literary texts. The achievements of the structuralist school and Bakhtin's philosophy of dialogue allow us to consider any sign system, including the film text, as a text. Hermeneutical analysis of the film text shows that cinema images are interpreted by the viewer as symbols that include in a collapsed form a plot containing both generally significant ideas and personal experience of both the author and the viewer. The analysis shows that the space of aesthetic communication is formed on the basis of cinema texts as sign systems.
Keywords: aesthetic communication, symbolic exchange, literature, text, film text, hermeneutics.
