CC BY
43
ВЕСТНИК
Казанского юридического института МВД России
№ 1(43)2021
УДК 343.92
DOI: 10.37973/KUI.2021.97.97.011
Е.А. Родина
КИБЕРПРОСТРАНСТВО КАК КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ
CYBERSPACE AS A CRIMINOLOGICAL CATEGORY
Введение: статья посвящена определению понятия и криминологически значимых свойств кибер-пространства как новой области общественных отношений.
Материалы и методы: методология исследования основана на системном комплексном подходе и включает в себя методы анализа, синтеза, логико-юридический, семантического и сравнительно-правового анализа, обобщения. Материалами исследования послужили теоретические работы отечественных и зарубежных авторов, в которых анализируются сущностные признаки киберпространства, сообщения средств массовой информации о посягательствах, совершаемых посредством компьютерных сетей, положения закона РФ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», Доктрины информационной безопасности Российской Федерации, Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ).
Результаты исследования: в статье осуществлен критический анализ достоинств и недостатков понятия «киберпространство» и сходных понятий, применяемых для обозначения специфических общественных отношений, возникающих в компьютерных сетях, и криминологически значимых свойств киберпространства. На основе сделанных выводов сформулированы предложения по совершенствованию уголовного законодательства.
Обсуждение и заключения: автор раскрывает понятие термина «киберпространство», его особенности, имеющие важное криминологическое и виктимологическое значение. К ним следует отнести отдельные признаки сходства обычного и физического пространства, формирующие в некоторых случаях единство мотивации обычных и киберпреступников; анонимность пользователей в сети Интернет, выступающую криминогенным фактором и фактором повышенной виктимности интернет-пользователей; повышенное значение для киберпространства фактора преступного профессионализма, значительно повышающего общественную опасность совершаемых преступлений. Также в статье обосновывается необходимость учета в качестве криминоообразующего признака ряда преступлений, связанных с распространением информации.
Ключевые слова: киберпреступность, сеть Интернет, информационная сфера, киберпространство, виктимность пользователей сети Интернет.
Для цитирования: Родина Е.А. Киберпространство как криминологическая категория // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2021. Т. 12, № 1. С. 66-71. DOI: 10.37973/ KUI.2021.97.97.011
Introduction: the article deals with the definition and criminologically meaningful features of cyberspace as a new area of public relations.
Materials and Methods: the methodology is based on the system complex way and includes the methods of analysis, synthesis, logical and judicial, semantic and comparative legal analysis, generalization. The materials ofthe study was the theoretical works of Russian and foreign authors. The authors analyzed essential features of cyberspace, media reports on abuses committed through computer systems, the Law of the Russian Federation "On information, Informational Technologies and on Protection of Information, Principle of Informational Security of the Russian Federation, Criminal Code of the Russian Federation.
Result: the article provides a critical analysis of the advantages and disadvantages of the concept of "cyberspace" and similar concepts used to denote specific social relations that arise in computer networks, and criminologically significant properties of cyberspace. Based on the conclusions made, the author formulated proposals for improving the criminal legislation.
Discussion and Conclusions: the author defines the term "cyberspace", its features that are of criminological and victimologic meaning. The features include certain similarities between usual and physical space that formulate in some cases the same inducement of cyber and non-cyber criminals; Internet-user anonymity as a criminal factor and a factor to criminal growth; criminal competencies that dramatically rise public danger of the committed crimes. The author justifies the need to consider as a criminogenic sign of a number of crimes related to the dissemination of information.
Keywords: cybercrime, Internet, information sphere, cyberspace, victimization of Internet users For citation: Rodina E.A. Cyberspace as a Criminological Category // Bulletin of the Kazan Law Institute of MIA of Russia. 2021. V. 12, No 1. P. 66-71. DOI: 10.37973/KUI.2021.97.97.011
Введение
Научно-технический прогресс в сфере компьютеризации, компьютерной связи привел к значительным изменениям в общественной жизни: появляются новые модели поведения граждан и способы взаимоотношений. С криминологической точки зрения особый интерес представляет появление новых видов преступлений и возникновение новых факторов, предопределяющих виктимность пользователей всемирной сети. Однако до настоящего времени отсутствует единообразие в терминологии, обозначающей сетевую часть общественных отношений, не систематизированы криминогенные свойства этой среды.
Материалы и методы Работа основывается на анализе Доктрины информационной безопасности Российской Федерации, Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», работ Ю.В. Бородакия, А.Ю. Добродеева, Б.П. Пальчун, М.Н. Болдина, И.Е. Моториной, С.Н. Гриняева, Д.И. Правикова, П.С. Хмель, Н.С. Егорова, В.Г. Туркиной и Л.И Бутусовой. Кроме того, в анализ включены сообщения средств массовой информации о преступлениях в сети Интернет.
Результаты исследования В настоящее время отсутствует общепринятый термин, характеризующий сферу отношений, возникающих при использовании компьютерных сетей. В литературе встречается термин «инфосфера» (компьютерная инфосфера), понимаемый как «совокупность общих и специальных программных средств создания, обработки и хранения компьютерных данных, и собственно компьютеризированные данные на любых типах носителей информации» [1, с. 55-64].
Это понятие семантически является наследником таких сущностей, как биосфера, ноосфера, техносфера. При этом инфосфера имеет, кроме технологической, и социально-культурную со-
ставляющую, когда «главными становятся информация, творчество и интеллектуальные технологии, а субъектом мыследеятельности является интеллектуальный работник, обладающий мастерством ... работать со все более сложной и разнообразной информацией...»[2, с. 134-137].
В Российской Федерации в нормативных актах используются сходные понятия - «информационная сфера», «информационная инфраструктура».
В Доктрине информационной безопасности под «информационной сферой» предлагается понимать «совокупность информации, объектов информатизации, информационных систем, сайтов в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», сетей связи, информационных технологий, субъектов, деятельность которых связана с формированием и обработкой информации, развитием и использованием названных технологий, обеспечением информационной безопасности, а также совокупность механизмов регулирования соответствующих общественных отношений»1. Информационная сфера - это сфера, в которой главенствуют процессы обработки информации. В свою очередь последняя, в соответствии со ст. 2 закона РФ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», означает сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления)2.
В этом определении информация не привязана к способу ее обработки. Поэтому круг отношений, складывающихся в информационной сфере, выходит далеко за рамки интересующих нас компьютерных сетей.
Для характеристики криминогенных процессов термин «информационная сфера» не вполне приемлем, так как, во-первых, это определение является узкофункциональным, во главу угла в нем ставятся процессы обработки информации, в то время как социально значимые процессы, интересующие криминолога, порождаются, прежде всего, не обработкой информации, а возможно-
1 Доктрина информационной безопасности Российской Федерации (утв. указом Президента РФ от 5 декабря 2016 г. № 646) // Собрание законодательства РФ. 12.12.2016. № 50. Ст. 7074.
2 Об информации, информационных технологиях и о защите информации: Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ (ред. от 03.04.2020) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 31 (1 ч.). Ст. 3448.
ВЕСТНИК
Казанского юридического института МВД России
№ 1(43)2021
стями удаленного взаимодействия людей. Во-вторых, информационная сфера понимается не просто как всемирная компьютерная сеть, но как информационная среда, в которой Российская Федерация осуществляет свои суверенные полномочия по обеспечению безопасности. Это следует, в частности, из характеристики внешних угроз, перечисленных в Доктрине информационной безопасности Российской Федерации, указания на трансграничность обмена информацией для достижения целей, противоречащих интересам Российской Федерации. Трансграничность - термин, означающий пересечение границ. Трансграничность информации, таким образом, - перемещение информации через границы информационного пространства Российской Федерации. В-третьих, понятие информационной сферы не включает в себя неформальные компьютерные сети, которые не являются частью Интернета. Здесь мы имеем в виду сети, которые не обладают общей с Интернетом системой адресации ресурсов, а иногда и физически не связаны с ним: Tor, DarkNet (Скрытая сеть), DeepWeb (глубинная сеть - сайты, которые не индексируются поисковыми системами), FidoNet (компьютерная сеть, поддерживаемая энтузиастами) и т.д.
Другим термином, обозначающим взаимодействие людей посредством компьютеров, является «киберпространство». Данное слово является калькой с английского «cyberspace», появившегося впервые в фантастических романах американо-канадского писателя Уильяма Гибсона в начале 80-х годов ХХ века.
Постепенно это понятие стало активно использоваться социологами и юристами как удобная социально-философская абстракция. При изучении теоретической литературы нам встретились упоминания киберпространства в связи с изучением морально-этических аспектов виртуальной свободы [3, с.1], отдельных аспектов боевых действий [4, с.40], трансформаций медицинских технологий [5, с. 147-149], сложных взаимодействий людей в социальных сетях [6, с. 196-198], преступного поведения [7, с.48-52] и т.д.
Какие свойства киберпространства характеризуют его как действительно некое самостоятельное явление, представляющее криминологический интерес? На наш взгляд, к их числу можно отнести следующие:
• киберпространство в некоторой степени сходно с обычным физическим пространством: в нем есть аналоги перемещения (например, при переходе по гиперссылкам от одного сайта к другому). Оно, с точки зрения пользователя компьютерной сети, является бесконечным и раскрывается ему
постепенно с возрастанием опыта. Увлеченные пользователи могут найти здесь любую интересующую их информацию, в том числе, недоступную другим, имеют возможности для неограниченного профессионального роста в части понимания устройства сети, программирования и т.п. Неудивительно, что завсегдатаи киберпростран-ства обретают чувство превосходства над обычными пользователями и пытаются проверить свои возрастающие навыки, в том числе и преступным путем;
• киберпространство, как и обычное пространство, имеет как зоны общего доступа (например, общедоступная часть сети Интернет, так называемый WWW, World Wide Web или «всемирная паутина»), так и части, не доступные не только для непосвященных, но и для контроля со стороны государства. Здесь концентрируется киберпреступ-ность - торговля наркотиками, порнографией, оружием, контрафактной продукцией, незаконные денежные переводы и т.д.;
• в киберпространстве, как и в физическом пространстве, информация имеет привязку к определенному месту (например, она хранится на винчестере определенного компьютера или в сети компьютеров). Таким образом, возникает аналогия между «своей» и «чужой» информацией, проникновением на чужую территорию. Полагаем, что это обусловливает и сходство психических механизмов, лежащих в основе мотивации преступников, совершающих традиционные общеуголовные преступления, и злоумышленников, действующих в киберпространстве. Проводится разделение киберпространства и на межгосударственном уровне. Например, в Российской Федерации владельцы социальных сетей обязываются размещать учетные данные пользователей на серверах, которые территориально расположены на территории нашей страны. Распространение государственного суверенитета на информационные ресурсы предопределяет и возникновение враждебной деятельности иностранных государств и отдельных лиц по поводу этих ресурсов. Впрочем, здесь есть и существенные отличия, которые мы рассмотрим далее.
Деятельность преступников в киберпростран-стве оставляет следы, по которым их можно обнаружить. Впрочем, компьютерные преступники, как и обычные, обладают целым арсеналом средств, затрудняющих обнаружение следов своей деятельности, идентификацию и обнаружение.
Одним из важных факторов, провоцирующих людей на несвойственное им поведение, является анонимность пользователей. В реальном мире
они опасаются совершать некоторые действия из-за контроля со стороны родственников, супругов, знакомых, страха причинения ущерба репутации и т.п. Полагая, что в киберпространстве они останутся незамеченными, такие «путешественники» быстро превращаются в жертв преступлений при посещении различных сайтов, на которых реализуется запрещенный контент, предлагаются незаконные услуги и т.д.
Еще одним важным последствием анонимности является возможность нахождения партнеров для реализации самых экзотических фантазий. Здесь формируются группы, реализующие самые изощренные варианты: совместные самоубийства, причинение себе увечий (порезов, прижиганий кожи), убийства и даже каннибализм по совместной договоренности с жертвой1.
Сообщества в киберпространстве формируют специфическое мировоззрение, систему ценностей, вырабатывают собственные регламенты поведения. Здесь стоит упомянуть о таком немыслимом ранее явлении, как Wikileaks, публикующем секретную информацию от сочувствующих идеям цифровой свободы служащих государственных организаций и т.п. Таким образом, одной из отличительных особенностей киберпространства является то, что в нем одиночки или небольшие группы могут какое-то время противостоять мощи государственных спецслужб, как это было с Джулианом Ассанджем или Эдвардом Сноуденом, опубликовавшим информацию о преступлениях американской армии в Ираке.
Еще одна особенность киберпространства связана с временными характеристиками совершаемых в нем деяний. Если в обычном физическом пространстве экстремистское высказывание существует лишь в момент его произнесения, то, размещенное в сети, оно может остаться там навсегда. Это касается и вредоносных программ: попав в сеть, они копируются и продолжают свою деятельность неопределенное количество времени. С уголовно-правовой точки зрения мы имеем дело с аналогом длящихся преступлений, при этом продолжительность их осуществления в киберпро-странстве не зависит от воли злоумышленника.
В киберпространстве огромна разница между специалистом (программистом, системным администратором, специалистом по кибербезопас-ности) и обычным пользователем компьютера. Знание особенностей функционирования сети,
как правило, неинтересно рядовым пользователям, что не оставляет им шансов на соблюдение своих прав при столкновении с киберпреступни-ком-профессионалом.
Проводя аналогию между границами информации и границами в реальном мире, следует отметить еще одно существенное качество киберпро-странства. В последнее время в связи с увеличением попыток всех государств усилить контроль над информационными ресурсами появились и новые средства противодействию, например, децентрализация информации: определенный контент не хранится в одном месте, а разбивается на мелкие фрагменты, которые шифруются и размещаются на множестве сайтов.
Пример Китайской Народной Республики свидетельствует, что государство при наличии политической воли и технологического потенциала может в значительной степени контролировать информационные потоки в национальном кибер-пространстве, принуждать иностранные компании подчиняться внутреннему законодательству, ограничивать выдаваемую гражданам страны информацию и т.п.2
Наконец, завершая обзор особенностей кибер-пространства, обусловливающих криминологический интерес к его изучению, полагаем, следует обратить внимание на то, какое значение имеет «произнесенное» в нем слово. Самые популярные блоггеры, видеоблоггеры, авторы страниц в популярных сетях имеют аудиторию, сравнимую с аудиторией традиционных средств массовой информации (телевидение, печать, радио). Эта ситуация вызывает естественное беспокойство у государств, утрачивающих монополию на формирование мировоззрения своих граждан. В действующем УК РФ предусматривается ответственность за размещение некоторых видов высказываний: оправдание терроризма (ст. 205.2 УК РФ, реабилитация нацизма (ст. 345.1 УК РФ) и др. Общественная опасность тех или иных деяний определяется и масштабом их воздействия на общественные отношения. В киберпространстве эти масштабы определяются популярностью автора соответствующих текстов. Очевидно, что огромное влияние на умы, оказываемое популярными авторами, страницы которых имеют миллионы просмотров, несравнимо с влиянием подавляющего большинства обычных пользователей сети (по большей части уголовные дела возбуждаются в отношении
1 Речь идет об Арвине Майвесе, убившем, а затем съевшем немецкого программиста Юргена Брандеса с его добровольного согласия. См.: Interview mit dem Kannibalen von Rotenburghttps. URL: www.welt.de/fernsehen/article1269371/Interview-mit-dem-Kannibalen-von-Rotenburg.html
2 В Китае вступает в силу резонансный закон о кибербезопасности. URL: https://ria.ru/20170601/1495523455.html (дата обращения 21.07.2020)
ВЕСТНИК
Казанского юридического института МВД России
№ 1(43)2021
пользователей сети «ВКонтакте»), чья аудитория исчисляется десятками или сотнями человек. Например, в случае с привлечением граждан к ответственности за экстремистские высказывания их аудитория ограничивается небольшим кругом единомышленников. Поэтому и общественное значение соответствующих заявлений ничтожно - они распространяются внутри среды, уже имеющей соответствующее мировоззрение. Зачастую общество узнает о таких экстремистских материалах лишь после возбуждения уголовных дел по соответствующим статьям. Полагаем, что складывающаяся практика, формально соответствуя букве уголовного закона, противоречит его духу, идее, заложенной законодателем. Предупредительный эффект таких мер ничтожен и даже имеет негативную окраску - внимание граждан привлекается к той информации, от которой их государство хотело бы оградить.
Чтобы избежать подобного нежелательного эффекта, мы предлагаем учесть количество просмотров соответствующих текстов и популярность в киберпространстве их авторов в качестве кри-
миноообразующих или квалифицирующих признаков по статьям УК РФ, предусматривающих уголовную ответственность за экстремизм, терроризм, реабилитацию нацизма и т. п.
По результатам сделанного анализа можно сделать ряд выводов:
- по нашему мнению, термин «киберпространство» можно использовать в криминологических исследованиях. Он по своему содержанию отличается от используемых в литературе понятий «информационное пространство», сеть Интернет и т. п.;
- киберпространство обладает целым набором характеристик, которые в значительной степени отличают его от обычного, физического, пространства, определяют специфику его криминогенных и виктимогенных свойств;
- действующее уголовное законодательство должно учитывать в качестве криминоообразую-щего признака ряда преступлений, связанных с распространением отдельных видов информации, объема аудитории, на которую она транслируется.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бородакий Ю.В., Добродеев А.Ю., Пальчун Б.П., Болдина М.Н. Инсайдерология - наука о нелегитимности в компьютерной инфосфере // Известия ЮФУ. Технические науки. 2008. № 8. С. 55-64.
2. Моторина И.Е. Позитивные и негативные аспекты становления инфосферы // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 8-4. С. 134-137.
3. Кот Я.И. Нравственные аспекты свободы в киберпространстве // Гуманитарный вестник. 2018. № 11. С. 1.
4. Гриняев С.Н., Правиков Д.И. Основы общей теории киберпространства. теория боя в киберпространстве. М.: АНО ЦСОиП, 2018. С. 40.
5. Хмель П.С. Правовое регулирование медицинского киберпространства // Актуальные вопросы современной медицины: материалы II Дальневосточного медицинского молодежного форума / под ред. Е.Н. Сазоновой. Владивосток, 2018. С. 147-149.
6. Егоров Н.С., Туркина В.Г. Человек в социальных сетях киберпространства // Современные научные исследования и разработки. 2018. Т. 1. № 4 (21). С. 196-198.
7. Бутусова Л.И. К вопросу о киберпреступности в международном праве // Вестник экономической безопасности. 2016. № 2. С. 48-52.
REFERENCES
1. Borodakij YU.V., Dobrodeev A.YU., Pal'chun B.P., Boldina M.N. Insajderologiya - nauka o nelegitimnosti v komp'yuternoj infosfere // Izvestiya YUFU. Tekhnicheskie nauki. 2008. № 8. S. 55-64.
2. Motorina I.E. Pozitivnye i negativnye aspekty stanovleniya infosfery // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. 2011. № 8-4. S. 134-137.
3. Kot YA.I. Nravstvennye aspekty svobody v kiberprostranstve // Gumanitarnyj vestnik. 2018. № 11. S. 1.
4. Grinyaev S.N., Pravikov D.I. Osnovy obshchej teorii kiberprostranstva. teoriya boya v kiberprostranstve. M.: ANO CSOiP, 2018. S. 40.
5. Hmel' P.S. Pravovoe regulirovanie medicinskogo kiberprostranstva // Aktual'nye voprosy sovremennoj mediciny: materialy II Dal'nevostochnogo medicinskogo molodezhnogo foruma / pod red. E.N. Sazonovoj. Vladivostok, 2018. S. 147-149.
6. Egorov N.S., Turkina V.G. CHelovek v social'nyh setyah kiberprostranstva // Sovremennye nauchnye issledovaniya i razrabotki. 2018. T. 1. № 4 (21). S. 196-198.
7. Butusova L.I. K voprosu o kiberprestupnosti v mezhdunarodnom prave // Vestnik ekonomicheskoj bezopasnosti. 2016. № 2. S. 48-52.
Об авторе: Родина Екатерина Анатольевна, аспирант кафедры прокурорского надзора и криминологии Саратовской государственной юридической академии, помощник Урюпинского межрайонного прокурора Волгоградской области
e-mail: [email protected]
About the author: Rodina Ekaterina A., post-graduate student ofthe Department of prosecutor's supervision and criminology of the Saratov State Law Academy, assistant of the Uryupinsky Interdistrict Prosecutor of the Volgograd region
e-mail: [email protected]
Статья получена: 26.10.2020
Статья принята к публикации: 29.03.2021
Статья опубликована онлайн: 31.03.2021
Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи. The author has read and approved the final version of the manuscript
