CC BY
152
А. Д. Курбанов
КАЗИ-КУМУХ В ПРОТИВОСТОЯНИИ ИМАМАТА ШАМИЛЯ И РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. РЕКОНСТРУКЦИЯ ХРОНОЛОГИИ
Дагестанский аул Кази-Кумух известен с древнейших времен. Значителен его вклад в историю Дагестана и Кавказа, в развитие общественно-политической жизни, науки и духовной культуры. В XIX в. Кази-Кумух оказался вовлеченным в бурные события Кавказской войны, особенно в период наивысшего подъема народно-освободительной борьбы под руководством Шамиля. «Город Казикумух — мать всех селений...», — так характеризовал этот населенный пункт в горах Дагестана имам Шамиль. Российское командование на Кавказе также считало Кази-Кумух важным стратегическим пунктом, не случайно царскими войсками здесь было построено сильное укрепление для контролирования ситуации в Нагорном Дагестане.
Чем же был вызван такой пристальный интерес к этому «городу»? Казикумухское ханство располагалось в самом центре Нагорного Дагестана. Ханство, вместе с присоединенными территориями, состояло примерно из 200 населенных пунктов. Население его не было этнически однородным, наряду с лакцами в ханстве жили даргинцы, аварцы, табасаранцы и лезгины Кюринской провинции. Отношения между российскими властями на Кавказе и казикумухскими ханами в основном были сложными и непредсказуемыми. С возведением царского укрепления близ Кази-Кумуха власти усилили свое влияние в этом регионе, а ранее в 1820 г. ими своевольно был возведен «в достоинство Казикумухского хана полковник Аслан-хан»1, состоящий на русской службе. В истории он остался, в целом, как лояльный царскому правительству правитель, хотя ряд архивных документов свидетельствует о том, что русское командование все-таки не вполне доверяло своему ставленнику.
После смерти Аслан-Хана в 1836 г. ханами недолго пробыли его наследники — сыновья Нуцал-Хан и Магомед-Мирза, по мнению российских властей, «слабые здоровьем и не отличавшиеся особыми способностями»2 и умершие один за другим. В 1838 г. русское командование на Кавказе утверждает правительницей в Казикумухском ханстве жену покойного Аслан-Хана Умму-Гюльсум-бике, которая слыла умной женщиной и имела немалое влияние на местных жителей. Помощником ей определили племянника Махмуд-бека, а для наблюдения над ними — майора Нижегородского драгунского полка Карганова, знакомого с обычаями края и хорошо знающего местные языки. Обстановка в ханстве была непростой ввиду того, что все представители ханской фамилии всячески старались захватить власть. Более всех на казикумухский престол одновременно претендовали племянники Аслан-хана Гарун-бек, Абдурахман-бек и Гаджи-Яхья.
Имам Шамиль внимательно следил за сложившейся обстановкой в Кази-Кумухе и стремился увеличить там число своих сторонников, которых становилось все больше и больше ввиду растущей популярности имама. После начала широкомасштабных действий Шамиль постоянно поддерживал связи с влиятельными лицами Кази-Кумуха и всячески настраивал жителей против казикумухского царского гарнизона. В рапорте
© А. Д. Курбанов , 2009
генерал-лейтенанта Е. Головина отмечалось, что «...суеверный фанатизм и внутренняя ненависть к России ханской фамилии и многих жителей Казикумуха и Кюринского ханства, подстрекаемых Гаджи-Яхьею, и честолюбие управляющих временно этим ханством — Махмуд-бека и Гарун-бека, домогавшихся быть настоящими владетелями, вовлекли всех постепенно в теснейшие связи с Шамилем...»3. При этом положение для российских властей осложнялось и в соседних с Кази-Кумухом районах. В 1842 г. влиятельный Кибит-Магома Телетлинский, приняв сторону имама Шамиля, занял лежащую близ казикумухского ханства гору Гуниб, которая вместе с аулом Телетль служила с того времени сборным пунктом приверженцев Шамиля. Российские власти от своих лазутчиков получали сведения о тайной помощи, оказываемой казикумухцами имаму.
Следует отметить, что немало выходцев из Казикумухского ханства были активными сторонниками Шамиля. Самыми известными из них были наставник Шамиля шейх Джемал-Эд-Дин, с которым имам породнился, женившись на его дочери, храбрый наиб Бук-Мухаммад, погибший в 1852 г., Абдулла Цакхар, Мухаммад-Амин и др. Существующее предание о родстве матери Шамиля с казикумухскими ханами также, по нашему мнению, играло некоторую роль в налаживании тесных связей с Кази-Кумухом. Обстановка в Кази-Кумухе благоприятствовала Шамилю и тем, что ханша Умму-Гюльсум-бике, поручив управление ханством племяннику Махмуд-беку, не замечала усиливающегося влияния на лакцев событий в Аварии. Характеризуя состояние Казикумухского ханства в это время, современник событий офицер М. Прушановский замечал: «...Несмотря на многократное запрещение наше, казикумухцы постоянно производили торг по всем покорным Шамилю землям; из них до 8Q торговцев имели охранные листы от имама. Махмуд-бек, помощник ханши-правительницы, знал это и не запрещал. Напротив того, он сам был в сношениях с Шамилем, а последний, как известно, всегда удовлетворял его просьбы, и если кто-то был ограблен мюридами, то достаточно было обратиться к Махмуд-беку, и потерянное было всегда возвращаемо. Кюринцы также были в частых сношениях с мюридами: свинец, хлеб, тулупы, одежда и часто деньги доставались им без ведома их правителя, который показывал, что делает это будто бы из одного желания помочь брату своему Гаджи-Яхье, постоянному мюриду Шамиля, впрочем, тут более всего участвовал и руководил поступками Гарун-бек с целью вовлечь правителя кюринского в дело дагестанских мусульман...»4.
В этой обстановке имам Шамиль (середина марта 1842 г.) двинулся к Кази-Кумуху и беспрепятственно занял аул Бухти. Гаджи-Яхья, посланный затем имамом для покорения соседних аулов, занял их, а местные жители присоединились к отрядам Шамиля. Командир русского гарнизона в Кази-Кумухе подполковник В. Снаксарев не смог оказать сопротивление мюридам на подступах к аулу и заперся со своими приближенными в ханском доме, к тому же Махмуд-бек и Гарун-бек, состоящие на русской военной службе, открыто заняли сторону нападавших. 21 марта Шамиль при активной поддержке местных жителей овладел Кази-Кумухом. В этот же день генерал-лейтенант К. Фезе в своем рапорте командиру Отдельного Кавказского корпуса генералу Е. Головину докладывал: «Кази-Кумух изменил правительству и взбунтовался. Управляющий этим ханством пор. Махмуд-бек, призвав Шамиля с мюридами, передался ему. Примеру сему последовал и брат его, управляющий Кюринским ханством шт.-кап. Гарун-бек, находившийся в Казикумухе. Оба братья надели белые чалмы в знак мюридизма. Таким образом, Шамиль беспрепятственно занял город Казикумух, где ныне и находится с сборищем мюридов, ежедневно увеличивающимся.»5. Подполковник В. Снаксарев, не видя возможности
защищаться в ханском доме, 24 марта сдался противнику. Его, прапорщика Орбелиани и казаков Шамиль объявил военнопленными и отправил в свою резиденцию Дарго. Туда же под конвоем была послана ханша Умму-Гюльсум-бике, но по пути следования жители аула Чох атаковали конвой и отбили ханшу, которая позже вернулась в Кази-Кумух. Все нукеры Ахмед-Хана Мехтулинского6, бывшие при Снаксареве, были обезглавлены, а обезоруженные самурские нукеры отправлены домой.
Действия российской администрации на Кавказе не заставили себя долго ждать. Многие казикумухцы, занимаясь отходническим промыслом в различных населенных пунктах Дагестана, были задержаны. Так, например, 565 жителей Кази-Кумуха, находящихся в Кизляре на работе, были взяты под арест комендантом города полковником Н. Шаховским и заключены в крепость. При этом власти решили воздействовать на восставших, отправив нескольких арестованных казикумухцев «в их жилища на родине, с тем чтобы они объявили там об их арестовании, что может иметь некоторое влияние на скорейшее усмирение Казикумухского ханства.»1. Взятие Шамилем Кази-Кумуха произвело впечатление на русское командование, впрочем, и сам имам был доволен своими действиями, всячески распространяя информацию о победе для поднятия духа среди горских жителей. В письме к чеченцам он писал: «Город Казикумух — мать всех селений — я взял с помощью Божией без большого труда, 5QQ пленных неверных и наших отступников (13 действительно неверных, в том числе: начальник крепости Ахты, полковник, и два коменданта), казна ханская и несметные ее сокровища самые драгоценные суть трофеи моей победы. Все ханство Казикумухское и ближайшие общества до самого Дербента покорились моей власти без сопротивления. Акушинцы согласились со мною и прислали кадия с почетными старшинами с покорною и повинною головою для переговоров. Словом, кампания эта наполнена такими чудесными событиями, что правоверные имеют право им радоваться, а неверные должны терзаться в досаде. От владетелей казикумухских я взял 35 аманатов.»8.
Наибом Кумуха был назначен Гаджи-Яхья, приступивший к сбору ополчения и укреплению позиций сразу же после того, как Шамиль с главным отрядом покинул ханство. По получении известий о происшедшем в Кази-Кумухе российское командование решается направить из Закавказья 4 батальона, которые прибыли в Кубу в середине апреля и поступили в распоряжение полковника князя М. Аргутинского-Долгорукого. Ему поручалось водворить порядок в Кази-Кумухе. 8 мая князь М. Аргутинский-Дол-горукий прибыл в аул Рича, где собрались 4 батальона, дивизион горной артиллерии и несколько сотен милиции, приведенной Даниял-Беком, султаном Элисуйским. Гад-жи-Яхья решился защищать доступ к Кази-Кумуху, укрепив близлежащий аул Шовкра. 12 мая князь М. Аргутинский-Долгорукий, подойдя к этому аулу, приступом взял его, в этот же день русские войска без особого сопротивления заняли Кази-Кумух. В рапорте от 19 мая 1842 г. командиру отдельного Кавказского корпуса генералу Е. Головину князь М. Аргутинский-Долгоруков докладывал: «Скорое восстановление спокойствия в Кази-кумыке вследствие победы, одержанной над скопищем Шамиля и бунтовщиков казику-мыкских, имело большое влияние и на соседственных нам теперь андалальцев; старшины Чоха, Согратля, Обоха и других деревень того общества, были у меня с повинною головую, извиняясь в настоящем их преступлении, лишь своим бессилием противиться скопищам Шамиля устремившихся на Казикумух»9. Потерпев поражение, Гаджи-Яхья бежал к Шамилю, который, узнав о случившемся, начал мобилизацию горцев для похода в Кази-Кумух с тем, чтобы вновь завладеть этим весьма важным для него пунктом. 25 мая
пятитысячный отряд под начальством наибов Ахверды-Мухамада и Хаджи-Мурата появился под Кази-Кумухом, овладев до этого аулом Унчукатль. Далее он направился к аулу Куль, куда вскоре стали собираться и казикумухские жители, опасавшиеся разорения своих домов и увода в горы семейств в случае неподчинения имаму. «Намерение неприятеля есть, — докладывал князь М. Аргутинский-Долгорукий начальству, — возмутить опять жителей Казикумухского ханства и стать на моих сообщениях, хотя, по обстоятельствам, довольно мною обеспеченных, но не менее того, вторжение неприятеля в средину ханства может иметь большое влияние в моральном отношении, на жителей кюринского владения и смежных с ним провинций; а самое главное остановит подвоз продовольствия в значительном количестве направленного ко вверенному мне отряду»10.
2 июня близ аула Куль произошло событие, вошедшее в историю Кавказской войны как «Кюлюлинское сражение», в котором князь М. Аргутинский-Долгорукий нанес Шамилю поражение и заставил его покинуть пределы Казикумухского ханства.
Возобновление русской власти в Кази-Кумухе потребовало решения вопроса об организации управлении ханством таким образом, чтобы избежать дальнейших беспорядков. Командование, не имея возможности держать постоянно в Кази-Кумухе достаточное количество войск, считало преждевременным упразднять ханское достоинство, и потому управление ханством было поручено Абдурахман-беку, племяннику Аслан-Хана под регентством ханши Умму-Гюльсум-бике. Новому управляющему были предоставлены широкие права ханской власти, ограниченные только разбором дел особой важности, которые управляющий должен был решать после совещания с кадием и двумя старшинами из влиятельных местных жителей, преданных русскому правительству. Для поднятия своего авторитета Абдурахман-бек женился на внучке Аслан-Хана, ханша Умму-Гюльсум-бике два раза ходатайствовала перед русским командованием о пожаловании ему Высочайшей грамоты на ханское достоинство, но оба раза ей в этом было отказано, т. к. скоро обнаружилась неспособность Абдурахман-бека к управлению владением. За ним замечались корыстолюбие, невнимательность к просьбам местных жителей и нетрезвый образ жизни. Регулярно Абдурахман-бек запрашивал финансовую помощь от правительства на содержание лазутчиков, кордонной стражи и на сбор милиции. Для поддержания спокойствия в Кази-Кумухе русское командование вынуждено было исполнять все просьбы несостоявшегося хана. Кроме того, в политическом отношении оно считало полезным и необходимым выказывать уважение к влиятельным лицам в крае, сопредельном с непокорными горскими обществами.
Например, обосновывая данные действия в своем рапорте царю, наместник Кавказа князь М. Воронцов считал, что надо «привязать их к нам собственными их выгодами и делать для них ощутительную разницу в положении их покровительством благодетельного правительства, охраняющего их права, с тем, в которых бы они находились под игом Шамиля, явно враждебного к высшим сословиям. Этим только способом можем мы приобрести надежных приверженцев между беками, которые сами охранять будут тишину и покорность в деревнях своих и в сопредельных с непокорными обществами, избавляя нас тем от беспрерывных дорогостоящих и не всегда возможных передвижений войск»11. Подарками, чинами, дареными аулами и землями власти старались привлечь на свою сторону беков и сельских старшин. «Я всегда, — отмечал князь М. Аргутинский, — был того мнения, что гораздо полезнее отдавать деревни бекам, этим влиятельным лицам в мусульманском народонаселении края, потому что, связывая таким образом их собственные выгоды с выгодами правительства, мы приобретем в них таких приверженцев
которые сохранят нам тишину и покорность в своих деревнях»12. Действительно, беки, одни по личным заслугам, другие по знатному происхождению и близкому родству к ханам, которые способствовали утверждению спокойствия в пограничных областях с непокорными горцами и отражению нападения отрядов Шамиля, справедливо, по мнению М. Воронцова, заслужили, чтобы правительство дало им средства к безбедному существованию.
26 июня 1842 г. в предписании генерала Е. Головина полковнику М. Аргутинско-му-Долгорукову о принятии мер по укреплению власти царского правительства в Кази-кумухском ханстве говорилось: «Насчет самого пребывания войск в Кази-Кумухе, вы, конечно, не упустите из виду внушить жителям, а особенно имеющим вес в народе, что мы при этом не имеем других видов, кроме спокойствия края и ни сколько не намерены стеснять чем либо обычаи народные»13. В связи с данным предписанием, для «спокойствия края» в 1843 г. близ аула Хури, что напротив Кази-Кумуха, было заложено укрепление «Казикумухское», в котором несли службу две роты.
В 1844 г. Шамиль вновь попытался вторгнуться в Кази-Кумух. Его отряды заняли близлежащие аулы Убра, Ницовкра, Дучи, Тулизма, Кулушац и Чуртах, но вскоре под превосходящими силами царских войск вынуждены были отступить. 21 июня генерал А. Нейдгард рапортовал Военному министру князю А. Чернышеву, что «...войска ему вверенные поразили... горцев, пробиравшихся до 8 тысяч человек и состоящих из сюр-гинцев, усиленных жителями деревень Казикумухского ханства»14. В сентябре 1847 г. управление Казикумухским ханством перешло к ротмистру царской армии Агалар-хану, одному из представителей ханской фамилии, ввиду того что тяжело заболевший Абдурахман-бек был освобожден русским командованием от правления ханством. При этом и старая ханша Умму-Гюльсум-бике была устранена от всякого вмешательства в управление. Поскольку популярность Шамиля в Дагестане была велика, некоторые горские правители на случай положительного исхода войны имама с русскими имели тайные связи с Шамилем, тем самым ведя двойную политику. «...Воспитанный в духе того времени, Агалар-хан был необуздан в своих поступках и не подчинялся обычаям своей родины... Но в чем он оставался верным себе, так это в последовательном и постоянном содействии Шамилю»15.
Русское командование, получая сведения от своих лазутчиков, знало о неудовлетворенном честолюбии и желании неограниченной власти, волновавшими Агалар-хана. Переход последнего к Шамилю не входил в планы властей. И хотя Агалар-хан оказывал помощь русским по первому их требованию, он не забывал о тайной поддержке движения имама. Известно, что Агалар-хан не раз выручал Шамиля при сложных обстоятельствах. Так, под Закаталами, не зная об установленной русскими засаде, имам рано утром решил спуститься в долину со своим отрядом. Предчувствуя катастрофу, Агалар-хан ночью предупредил Шамиля о западне, а своим сотням приказал стрелять по мюридам только холостыми патронами.
Зная об отношении к нему Агалар-хана, Шамиль не упускал возможности подчеркнуть, что Кази-Кумух входит в состав имамата. Так, в 1847 г. имам обратился к лакцам с воззванием, в котором говорилось: «.Кланяясь всем вам, я предваряю, что настало время, в которое вы должны чувства души вашей обратить к Аллаху, жертвовать жизнью и восстать против врагов Божьих, если вы веруете в Аллаха и его пророка; иначе оставьте край ислама и перейдите в земли неверных, ибо земной шар обширен. Знайте, что я не буду щадить кровь и состояние ваше и направлю на вас моих наибов, потому
что вы есть помощники, путеводители и крылья неверных и охранители путей и враги правоверных. Открывая вам сие, предоставляю на волю каждого быть правоверным или неверным. Да оповестит ведающий о сем не ведающему»16. В 1850 г. имам Шамиль вновь попытался овладеть Кази-Кумухом, с этой целью из Чоха был послан небольшой отряд мюридов в аул Камаша для разведки сил противника. Однако к тому времени царский гарнизон в Кази-Кумухе был усилен и имам не решился захватить его. Шамиль пытается воздействовать на Агалар-Хана через посредников. Влиятельный в горах религиозный деятель шейх Джемал-Эд-Дин Казикумухский письменно обращается к хану с наставлением: «... некоторые правители совершают беззаконие, захватывая у людей их имущество. Я сделал им строгие нарицания и заставил подчиняющихся мне вернуть отобранное ими имущество законным владельцам. Имам Шамиль не только разрешил свободный проезд людям с вашей стороны, но и вменил наибам в обязанность ограждать их безопасность. Если ты последуешь этому и разрешишь народу уходить по своим надобностям, то это будет для них большим облегчением. Ты совершишь благородное дело. Но на это воля твоя. Что же касается Шамиля, то он не терпит обмана и вероломства. Он приказал наибам беспощадно пороть тех, кто причиняет народу зло»17.
К 1856 г. царское командование подтянуло к границам Казикумухского ханства и Аварии значительное число войск. После покорения Чечни в 1858 г. началось масштабное наступление на последний оплот Шамиля — Гуниб, где под давлением превосходящих сил противника 25 августа 1859 г. имам Шамиль вынужден был прекратить войну.
Еще в 1858 г. по случаю смерти Агалар-хана российское командование на Кавказе приступило к организации управления Казикумухским ханством. Все ханские земли были распределены между 23 семействами ханского дома и по проекту наместника Кавказа князя А. Барятинского был утвержден временный штат управления ханством, который состоял из управляющего (штаб-офицер русской службы), помощника управляющего (обер-офицер), переводчика, двух писарей18. После окончания военных действий в Дагестане российское командование решается унифицировать управление краем. Началом нового административного устройства Дагестана стало утвержденное князем А. Барятинским «Положение об управлении Дагестанской областью» от 5 апреля 1860 г., согласно которому была создана в составе Кавказского наместничества Дагестанская область, в которую вошли бывший Прикаспийский край, а также дагестанская часть территории бывшего имамата Шамиля. Область состояла из четырех военных отделов, в один из которых — Средний Дагестан — входил Казикумухский округ.
Таким образом, в Казикумухском ханстве, а также на приграничных территориях, расклад сил — открытых сторонников освободительного движения горцев под руководством Шамиля, и тех, кто оказался в противоположном лагере, определялся множеством внешних и внутренних факторов. Кази-Кумух в этом смысле представляет типичный образец, на примере которого возможно более глубокое понимание происходящих событий на других территориях. Объективное повествование об этом продиктовано желанием понять и объяснить всю сложность самого исторического процесса и поведать о нем максимально приближенно к характеру и духу эпохи.
1 Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею (АКАК): в 12 т. Тифлис, 1875. Т. VI. Ч. 2. С. 40.
2 Сборник сведений о кавказских горцах: в 10 вып. Тифлис, 1869. Вып. 2. С. 29.
3 РГИА (Российский государственный исторический архив). Ф. 1268. Оп. 1. Д. 93. Л. 38-42.
4 Из записок капитана Прушановского // Сб. газеты «Кавказ». 1847. Т. II. С. 22.
5 Цит. по: Движение горцев Северо-восточного Кавказа в 20-50 гг. XIX в. Сб. документов. Махачкала, 1959. С. 332.
6 Ахмед-Хан Мехтулинский, генерал-майор русской службы, владетель Мехтулинского ханства в Дагестане, противник имама Шамиля.
7 ЦГИА РГ (Центральный государственный исторический архив Республики Грузия). Ф. 1083. Оп. 2. Д. 369. Л. 19.
8 РГВИА (Российский государственный Военно-исторический архив). Ф. 846. Оп. 16. Д. 6468. Л. 6. Пер. с арабского.
9 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6471. Ч. 1. Л. 52.
10 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6471. Ч. 1. Л. 52.
11 ЦГА РД (Центральный государственный архив Республики Дагестан). Ф. 3. Оп. 1. Д. 9. Л. 12.
12 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6472. Л. 9.
13 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6472. Л. 10.
14 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6472. Л. 12.
15 Габиев С. Мюридизм на Кавказе // Красный Дагестан. 1925. 13 августа. С. 3.
16 Акты, собранные Кавказской Археографической комиссиею: в 12 т. Тифлис, 1885. Т. X. Документ № 425.
17 Рукописный фонд Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук. Ф. 1. Д. 1669. Л. 116. Пер. с арабского.
18 РГИА. Ф. 1268. Оп. 77. Д. 176. Л. 3.
