CC BY
104
граничных районах и представлявших, с точки зрения соседних государств, реальную опасность этнического сепаратизма, была значительно выше официально заявленной.
Суммируя общие итоги этнодемографического развития суверенных государств ЦА, следует отметить, что их население стало значительно более моноэтничным и моноконфессиональным. К середине первого десятилетия 2000-х годов на долю титульного этноса приходилось более 1/2 населения Казахстана, 2/3 - Киргизии и более 3/4 Таджикистана, Узбекистана и Туркменистана. Еще выше был удельный вес мусульман, составлявших более 60% жителей Казахстана, 80 - Киргизии и 90% - других государств ЦА. Вследствие сокращения удельного веса европейского населения этноконфессиональный облик региона приобретал все более «азиатские» и мусульманские черты, что делало его типологически похожим на соседние страны Среднего Востока.
«Восток (Опет)», М., 2011 г., № 5, с. 48-114.
Александр Алексеенко,
доктор исторических наук (Казахстан) КАЗАХСТАН: ПРОБЛЕМЫ ИММИГРАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ
Этнодемографическим итогом существования Казахстана в составе Российской империи, а позднее - СССР стало количественное превосходство русских (прежде всего) в составе населения республики. Строительство независимости на таком фундаменте было объективно чревато негативными для суверенитета последствиями. Особую актуальность в связи с этим приобретает задача исправления этнических диспропорций прошлого. В 90-е годы XX в. результат достигался уменьшением численности европейских народов вследствие эмиграции. Стабилизация социально-экономической ситуации в первое десятилетие XXI в. привела к существенному сокращению эмиграционных потоков. На новом этапе активизируется политика репатриации этнических казахов (так называемых оралманов). Для их привлечения на историческую родину принимается ряд поощрительных мер (экономических, социальных, правовых и т. п.). В результате численность казахов в составе населения приближается в настоящее время к 70%-ной отметке. В то же время ставка на количественные показатели оставила без достаточного внимания иные проблемы. Основ-
ной из них является неприятие прибывающих в республику репатриантов определенной частью местных казахов.
Ликвидация этнодемографических диспропорций прошлого явилась основой национально-государственной стратегии. Рассмотрение сюжета этнической репатриации в Казахстане в «чистом» виде вряд ли позволит увидеть суть проблемы, выявить логику репатриантского тренда в обозримом будущем. Тема «орал-маны» (репатрианты), по большому счету, не существует сама по себе. Она является частью государственной стратегии, занимая в конструкции определенное, весьма важное место. Появление и основные направления современной национально-государственной стратегии определены историческим прошлым Казахстана. Время между переписями 1897 и 1959 гг. можно назвать «европейским» периодом в истории населения Казахстана. Численность «европейской» группы (русские, украинцы, немцы, татары) увеличилась в 8 раз и составила 60,1% населения. Русских стало больше в 7,4 раза. На 82,5% рост населения Казахстана происходил за счет русских. «Азиатская» группа (казахи, узбеки, уйгуры) сократилась в 1,3 раза (32,1% населения Казахстана в 1959 г.), в первую очередь за счет казахов. В 1959 г. казахов на территории Казахстана проживало в 1,3 раза меньше, чем в конце XIX в., а их удельный вес в общей численности населения снизился до 30%.
В 1960-е годы ситуация начала постепенно меняться, в первую очередь благодаря демографическому взрыву у казахов и прекращению притока европейского населения из-за пределов Казахстана. В конце 60-х годов сальдо межреспубликанской миграции становится отрицательным.
Тем не менее даже к концу советского периода (перепись 1989 г.) удельный вес «европейской» группы был выше, чем удельный вес группы «азиатской» (51,1 против 42,8%). Главное же, не прекращался процесс русификации, существенно сократилось количество школ с казахским языком обучения, наблюдались определенные этнические диспропорции в кадровых вопросах.
После распада СССР тенденции внешней миграции, обозначившиеся в 1970-1980-х годах, достигли максимального ускорения. За 20 лет (1989-2009) численность «европейской» группы уменьшилась почти в 2 раза, «азиатской» - увеличилась в 1,5 раза. К 2009 г. удельный вес «азиатской» группы достиг 67,4%, европейской - 28,2%
Таким образом, в истории населения Казахстана, зафиксированной демографической статистикой, обнаруживается три перио-
да с различным этническим содержанием. В 1897-1959 гг. численность населения росла преимущественно за счет европейских народов (прежде всего, русских), что являлось следствием государственной политики как Российской империи, так и СССР. Временной отрезок 1959-1989 гг. можно охарактеризовать как «промежуточный», «инерционный». Число европейцев продолжает расти, но темпы роста азиатских этносов намного выше. Увеличивается удельный вес казахов в составе населения.
Третий, суверенный, этап (1989-2009) ликвидирует этнодемографические последствия первых двух этапов. В конце XX - начале XXI в. казахи стали абсолютным большинством населения в Казахстане. Данный факт имеет большое значение для идеологов национальной идеи. Довольно четко проблему сформулировал один из ведущих ее пропагандистов А. Гали, доктор наук, политолог: «Сегодня соотношение казахов к русским 3:1. А это говорит уже о многом... не должно быть тирании меньшинства. Именно культура, духовность большинства и должны развиваться. Все должно быть на родном языке». Примерные параметры этнического баланса были определены еще в середине 90-х годов XX в. и являются ориентиром до настоящего времени: «...Разве языковой вопрос, который постоянно у нас дискутируется, - это не чисто демографическая проблема? Разве языковая проблема могла бы появиться, если казахи в Казахстане составляли бы 70-80% населения? Вообще, если не произойдет демографического укрепления государства, наше будущее так и будет оставаться неопределенным» (Т. Жандаулет, журналист). После переписи 2009 г. А. Гали констатирует: «В настоящее время русские ...превратились в классическое этническое меньшинство».
Таким образом, в этническом составе населения Казахстана в последние годы произошли существенные количественные изменения. Роль количественного показателя чрезвычайно важна для определения, уточнения государственной стратегии в перспективе. Ясно, что скоро количество перейдет в иное качество. Примерные параметры нового состояния представлены, главным образом, в проправительственных СМИ. В статье «Новые подходы в консолидации общества: проблемы и аспекты», опубликованной в «Казахстанской правде», говорится: «За годы независимости в Казахстане произошли коренные этнодемографические сдвиги. Сегодня казахи впервые за много лет стали доминирующим этносом в собственной стране. Население Казахстана становится более однородным, что требует выработки новых подходов и консолидации...
Главное - определение и четкое понимание роли интегрирующего казахского культурного ядра... Государственность в Казахстане -это казахская государственность, зафиксированная в международных актах и двусторонних договорах и соглашениях».
Итак, стратегически важным для Казахстана являлся факт ликвидации этнодемографических диспропорций, доставшихся суверенному государству от прежних времен. К настоящему времени этнодемографическая ситуация кардинально отличается от «предсуверенной». Тем не менее основные направления национально-государственной стратегии остаются прежними. Ведется целенаправленная политика, рассчитанная на долгие годы.
Ведущим компонентом в решении как демографических (увеличение общей численности населения), так и этнодемографи-ческих (увеличение численности и удельного веса в составе населения казахов) задач является иммиграционная политика Республики Казахстан, посвященная возвращению на историческую родину этнических казахов, предки которых в разное время покинули страну. Таковых, по оценкам казахстанских демографов, насчитывается около 4-4,5 млн. человек. Больше всего в настоящее время казахов проживает в Китае (около 1,5 млн.), Узбекистане (более 1 млн.), России (около 1 млн.). Статистически именно эти государства могут быть основными миграционными донорами Казахстана. Для того чтобы не только принять соотечественников, но и подготовить для них «достойный старт», разработан статус орал-мана, предусматривающий следующие меры:
- помощь в трудоустройстве, повышении квалификации и освоении новой профессии;
- создание условий для изучения казахского языка и, по желанию, русского;
- отсрочка от службы в рядах Вооруженных сил;
- квота для поступления в средние и высшие учебные заведения, места в школах, дошкольных учреждениях;
- пенсии, пособия по инвалидности, по случаю потери кормильца и по возрасту;
- восстановление в гражданстве, право на государственные социальные пособия;
- право на компенсацию как жертвам массовых политических репрессий;
- гарантированный объем бесплатной медицинской помощи, государственная адресная социальная помощь;
- предоставление земли под строительство жилья и участков для полеводства, кредит под 4% годовых на 16 лет;
- выделение из государственных средств 833 тыс. тенге (5,7 тыс. долл. США по курсу 2010 г.) на семью, в среднем состоящую из пяти человек, для аренды или покупки жилья, проезда и провоза имущества.
Другие составные части государственной национальной стратегии постепенно теряют актуальность. Эмиграция европейцев в 90-е годы XX в. выполнила свою основную задачу - удельный вес казахов в составе населения существенно повысился и пересек 50%-ную отметку за менее чем десятилетний период суверенного развития. В то же время общая численность населения Казахстана сократилась.
В начале XXI в. все более явным становилось внимание государства к проблемам естественного движения населения, а именно к росту рождаемости. Активно пропагандировался возврат к традиционной многодетной семье, повышались пособия по рождению детей. Но ожидаемых результатов в этом направлении достигнуто не было. «Жизнь показывает, что невозможно заставить рожать, но можно через миграции изменить обстановку в каком-то конкретном месте ...если эта политика развернется, то ...увеличение населения Казахстана резко возрастет за счет оралманов» («Деловая неделя» 04.09.2009).
В результате, на первый план вышла миграционная политика. Основные движущие факторы этой политики обозначили политические лидеры, общественные деятели РК: «...Правительство прорабатывает вопрос о репатриации 500 тыс. этнических казахов в ближайшие годы. Эти меры будут способствовать решению демографических проблем» (Ахметов Д.К., заместитель премьер-министра РК в 2000 г.); «Для увеличения численности населения Республика обратилась с призывом к соотечественникам за рубежом, разбросанным по всему земному шару, чтобы они возвращались на историческую родину... В целом для Казахстана главной является демографическая проблема, которая непосредственно влияет на независимость и безопасность республики» (Айтаханов К., депутат сената парламента РК); «Этническая репатриация представляет интерес для Казахстана по целому ряду причин, основная - это стабилизация демографической ситуации, восполнение миграционных потерь» (Мусин А., спикер мажилиса Парламента РК); «Как свидетельствуют результаты последней переписи, мы не просто восстановили численность населения, фиксировав-
шуюся до обретения независимости, но и значительно ее нарастили. Это яркое подтверждение того, что к 20-летию независимости мы построили состоявшееся государство, которое признано и уважаемо в мире» (Саудабаев К., государственный секретарь, министр иностранных дел РК).
Одним из результатов социально-экономической стабилизации в Казахстане в последние годы стало то, что в регион устремилось значительное число трудовых мигрантов, в первую очередь из центральноазиатских стран. К 2009 г. Казахстан вошел в первую десятку стран мира по уровню иностранной миграции. Данный факт еще более актуализировал проблему репатриации этнических казахов: «Значительный приток иностранцев стал влиять на этнодемографическую структуру населения, социокультурную среду, религиозную ситуацию. Этот процесс представляет определенный риск, так как если его не контролировать и не регулировать должным образом, количество иноэтничных мигрантов может достичь критических для внутриполитической стабильности величин. При этом нужно четко разграничивать миграцию этнически и культурно близких народов и миграцию народов, чуждых нашему этнокультурному ареалу» («Казахстанская правда, 13.03.2010).
Итак, анализ высказываний представителей политического, национально-культурного истеблишмента позволяет прийти к выводу о том, что основной целью иммиграционной политики является решение этнодемографических проблем, вопросов национальной безопасности. Во главе угла - достижение необходимого этнического оптимума за счет привлечения на историческую родину казахов. В то же время создается впечатление, что численность прибывших в Казахстан за суверенный период этнических репатриантов еще не определена. Так, председатель Агентства РК по миграции и демографии в 2004 г. А. Джаганова в газете «Казахстанская правда» от 18 июля 2004 г. сообщает: «С 1991 г. по апрель 2004 г. в РК прибыло 83 936 семей оралманов, или 322 432 человека». Через два дня тот же автор в том же издании приводит иные данные: «С 1991 г. по апрель 2004 г. в РК прибыло 62 016 семей оралманов, или 259,8 тыс. человек». В 2005 г. председатель Комитета по миграции Министерства труда и социальной защиты населения Ж.Н. Абдиев говорит: «Со времени обретения независимости в республику на постоянное место жительства приехало свыше 374 тыс. оралманов».
В последующие годы оценочный диапазон численности оралманов остается довольно большим: «... за годы независимости
в Казахстан переехало более полумиллиона этнических казахов. В ближайшие годы их число достигнет миллиона человек»; «Всего с момента обретения суверенитета Казахстан принял 600 тыс. соотечественников, причем подавляющую часть - в последние годы»; «Начиная с 1991 г. наша республика приняла более 706 тыс. этнических казахов»; «Реально за последние десять лет в страну прибыло 1 120 000-1 130 000 оралманов» («Казахстанская правда», 2009-2010 гг.).
Затрагивает проблему численности оралманов в стране и президент РК: «Все годы независимости, несмотря на трудно-сти...мы делаем все возможное, чтобы собрать своих соотечественников, которые разбросаны по всему миру. Благодаря этому свыше одного миллиона наших собратьев вернулись на родину». Чуть более чем через месяц президент оценил численность оралманов несколько по-иному: «Когда мы обрели независимость, казахское население в стране составляло 42% от общего числа, сейчас цифра достигла 65%. 3а эти годы около одного миллиона наших сородичей вернулись на историческую родину, получив поддержку от государства».
Таким образом, существует очень значительный разброс мнений о численности оралманов в Казахстане. Причем мнений высокопоставленных лиц, опубликованных в ведущих изданиях страны. Большинство авторов, приводящих какие-либо данные о численности оралманов в РК, даже не пытаются представить образовательную, социальную и т. п. структуру репатриантов. Попытки же подобного анализа приводят к еще большей неразберихе. Так, в статье вице-министра юстиции РК М. Бекетаева «Ключевые направления миграционной политики» приводятся данные об уровне образования оралманов: среднее образование - 233,7 тыс. человек, среднее специальное - 10,6 тыс., незаконченное высшее - 5,2 тыс., высшее образование - 33,1 тыс., не имеют образования - 14,0 тыс. В сумме, таким образом, получается 296,6 тыс. человек. Но автор статьи решил привести и относительные данные, из которых следует, что высшее образование (33,1 тыс. человек) имеют 9,2% оралманов, среднее - 65% (233,7 тыс. человек) и т.д. Простые арифметические действия показывают, что, например, если 33,1 тыс. составляют 9,2% от общего числа, 233,7 тыс. - 65%, то это общее число должно равняться примерно 360 тыс. Но и это не все. В этой же статье имеется еще один вариант - в РК в настоящее время находится более 706 тыс. оралманов.
Итак, количество оралманов в РК неизвестно, по всей видимости, никому. Вполне вероятно, что оценки скоро будут даваться в таких формулировках - «около миллиона», «более миллиона», «приближается к полутора миллионам» и т.п. Главное в ином. Не-выявленное количество оралманов предоставляет простор для статистического «творчества» в определении этнического состава населения РК.
Какие же функции, помимо демографических, должны выполнять оралманы на исторической родине? По мнению ответственного секретаря Министерства труда Т. Дуйсеновой, «штат квалифицированных кадров может пополняться за счет этнических казахов, граждан соседних государств». Но, как выяснилось, вряд ли подобным образом можно решить кадровую проблему в государственных масштабах. По словам председателя Комитета по миграции Министерства труда и социальной защиты РК Ж. Абдиева, в Казахстан прибывают неквалифицированные переселенцы, которые не владеют ни казахским, ни русским языком, поэтому почти 50% из них - безработные. В Казахстан, считает Ж. Абдиев, импортируется нищета.
А. Гали предлагает использовать оралманов и трудовых мигрантов для иных целей: «...Надо принимать рабочую силу из южных республик только в сельских местностях, тогда бы мы стимулировали отток казахов в города. Создание аграрных поясов вокруг городов будет способствовать процессу урбанизации казахов. Вообще нужно преодолеть порог в 60% казахов в городах... Чем скорее мы пересечем 60%-ный барьер и переселимся в города, тем выше будет социальная безопасность страны... Трайбализм в перспективе город будет поглощать, социализировать и ликвидировать, вплоть до последних остатков родоплеменных отношений». По проекту «Нурлы Кош» зоны компактного проживания репатриантов определены около городов - так оралманы помогут решить демографическую проблему, а также станут поставщиками сельскохозяйственной продукции в города. А. Гали дополняет: «Сейчас государство ориентировано четко на заселение районов с малым удельным весом казахов для предотвращения сепаратизма».
Но проблема в том, что оралманы не хотят ехать в районы, которые им определены. Они стремятся обосноваться рядом с родственниками и друзьями. Начальник управления миграции Восточно-Казахстанской области Д. Сеилханов видит выход в увеличении размера подъемных, например, до 10 тыс. долл. на семью.
В этом случае оралманы будут заселяться в пустующие села. Вполне возможно, что в случае дополнительного материального поощрения репатрианты будут более активно прибывать в обозначенные места. Но проблема в том, что часто оралманы, получив пособия, уезжают за пределы Казахстана или получают материальную помощь несколько раз, переезжая из области в область.
Итак, основной целью иммиграционной политики является решение следующих государственных задач: восстановление исторической справедливости; ликвидация этнодемографических диспропорций, доставшихся в наследство от советской эпохи; заселение пустующих территорий; стабилизация демографической ситуации в целом; повышение имиджа страны на международной арене в результате достижения положительного сальдо внешней миграции и т.п. Четкого же представления о том, как ситуация будет развиваться в последующем, по всей видимости, пока нет.
Одной из важных проблем, вызываемых иммиграцией, является отношение местного населения к репатриантам. Необходимо отметить, что русские (не казахи в целом) в массе своей относятся к теме «оралманы» индифферентно. Казахи же принимают ее близко к сердцу, активно и эмоционально обсуждают: «Государство "ввело" оралманов в какой-то особый ранг...» При этом диапазон мнений чрезвычайно велик. Вследствие этого автором были опрошены в основном представители казахского этноса. В первую часть исследования входили беседы с жителями сел и городов как Восточно-Казахстанской области, так и других регионов РК, по отдельным, избранным респондентами проблемам. Их суждения представлены ниже.
«Да, наши ребята обижаются на оралманов. Им все можно. Сено косят, где хотят, на тракторных тележках ездят по селу. И полиция ничего им сделать не может - запретили! А наших -сразу штрафуют...» (Виктор, с. Предгорное, Восточно-Казахстанская область).
«Да они (оралманы) - предатели! Когда трудно было - уехали в свой Иран, а как лучше стало, денег пообещали - вернулись сразу. А если опять что-нибудь случится - опять убегут? Наша молодежь (называются казахские, русские имена) дерется с ними постоянно» (Ерболат, п. Тюлькубас, Южно-Казахстанская область).
«У местных казахов (монгольских) самый прибыльный бизнес - пособия из Казахстана. Они туда едут, получают пособие - и возвращаются. На эти деньги дома строят, скот покупают, бизнес какой-то заводят» (Сауле, г. Караганда).
«В конце 50-х - начале 60-х несколько семей из Китая к нам приехали. Поселились отдельно. Мы еще детьми были, ходили к ним поиграть, познакомиться. Так их родители не пускали, не разрешали с нами общаться. И сами ни с кем не общались. У них все какое-то другое, не так, как у нас. И еда другая, и детей по-другому воспитывали. Был недавно в этом ауле - почти все так и осталось. Они - сами по себе, мы (местные) - сами по себе» (Едиль, г. Семей, Восточно-Казахстанская область).
«На бытовом уровне мы друг друга неплохо понимаем. Но как только дело касается предмета (респондент - преподаватель истории Казахстана в вузе) - начинаются проблемы: термины исторические, даты и т.п. Да и историю Казахстана они видят "по-китайски" (студенческая группа - репатрианты из Китая, СУАР). Долго спорить приходится... Родители почти у всех остались в Китае. Большинство туда собираются вернуться, почти никто не принял казахстанского гражданства, почти все - граждане Китая. Приехали потому, что высшее образование в Китае получить дорого. А здесь - бесплатно, по квоте. Да и субсидии от Казахстанского государства они получают, места в общежитии бесплатно и без очереди - и самые лучшие. А местные ребята квартиры вынуждены снимать ...Они (оралманы) сами говорят, что китайцы им ближе. Говорят, что вам (местным казахам) русские ближе, а нам китайцы. Как увидят китайца на улице - бегут, знакомятся, обнимаются. Они только внешне казахи, а на самом деле китайцы... Наши ребята их не любят. Да и вообще, не знаю, кому они нравятся. Плохую оценку им ставить нельзя, критерии по тестированию у них намного ниже, чем у наших. Наши же все видят» (Жадира, Усть-Каменогорск).
«Вот строят дома для оралманов. Магазин, аптеку тоже строят. Мы тут всю жизнь живем, аптеки не было - в город ездили. А им - сразу все. За что? Может, мне уехать из Казахстана куда-нибудь, а потом вернуться? Тогда все проблемы и решатся» (Адилъбек, пос. Новоявленка).
«B нашем селе в детский сад взяли работать оралманку. Многие родители (казахи) не восприняли всерьез эту воспитательницу и отдали детей в русскоязычную группу детского сада, потому что там работает воспитатель с большим стажем детсадовской работы. Так оралманка обижается: "Почему вы детей не отдаете в мою группу? Только потому, что я оралманка?" А родители считают, что оралманка не даст их детям ту подготовку к школе, которую дает воспитательница из русскоязычной группы. Она вос-
питательницей у самих этих родителей еще была» (Мадина, с. Ми-ролюбовка, Восточно-Казахстанская область).
«Местные студенты-казахи не любят оралманов: "Почему мы должны платить за свое обучение, а оралманы не должны?" И еще одна есть причина - оралман не может стать истинным патриотом страны, так как его дедов не репрессировали, их деды не погибали в Великой Отечественной войне» (Баян, Усть-Каменогорск).
Итак, большинство людей, с которыми беседовал автор, нелицеприятно отзываются об оралманах. Объясняется это, видимо, тем, что собеседники вспоминали конкретные бытовые примеры столкновений «аборигенов» с приезжими. Тем не менее заметно, что фоном воспроизведенных локальных конфликтных ситуаций является мнение местного населения о привилегированном положении репатриантов, что считается несправедливым, неправильным. Чтобы представления о репатриантах не ограничивались бытовыми примерами, автор опирался также на мнения экспертов, способных посмотреть на проблему «сверху». Роль бытового, субъективного фактора в суждениях экспертов играет гораздо меньшее значение хотя бы в силу того, что в социальных нишах, где они находятся, оралманов фактически нет.
А. Алексеенко: «Как Вы считаете, сколько сейчас оралма-нов проживает в Казахстане?»
Канша (преподаватель вуза, кандидат исторических наук, г. Усть-Каменогорск): «Точной общей цифры, наверное, пока никто не сможет назвать. Предполагаю, что больше половины миллиона по республике». Раушан (магистр истории, г. Усть-Каменогорск): «Около одного миллиона». Маулен (преподаватель вуза, кандидат исторических наук, г. Караганда):. «Точно не знаю, примерно 500 тыс. человек». Айжан (врач, г. Семей, Восточно-Казахстанская область): «Примерно 100 тыс. человек». Гульжан (преподаватель вуза, кандидат исторических наук, г. Усть-Каменогорск):. «Примерно 100-150 тыс.».
Как видно из ответов, эксперты имеют слабое представление о численности репатриантов в Казахстане. Данные мнения практически адекватно отражают положение дел в государственной статистике. А. Гали считает, что «мы не можем наладить учет оралма-нов, так как часть казахов из Китая не принимают гражданства и два-три года живут в Казахстане как граждане КНР». Власть же, в свою очередь, «...скрывает или даже не знает масштабы реального притока мигрантов».
А. Алексеенко: «Если бы государство не давало пособий, не предоставляло никаких социально-экономических льгот оралма-нам, поехали бы они в Казахстан?»
Канша: «Думаю, что в таком случае оралманов было бы очень-очень мало». Раушан: «Некоторая часть, да. Но большая часть осталась бы там». Баулен: «Не все, конечно, но большинство. Лишь бы не запрещали им вернуться на историческую родину». Айжан: «Вряд ли. Оралманы приезжают ради этих пособий, ради выгоды, ради того, чтобы рожать детей. Насколько я знаю, в Китае им можно иметь только одного ребенка. Может, один процент из ста приезжает из чувства патриотизма. У остальных же главная причина - материальная выгода». Гульжан: «Предполагаю, что если бы государство не оказывало социально-экономическую поддержку оралманам, они все равно возвращались бы в Казахстан. Разве что поток их был бы значительно меньше».
По мнению большинства, без материальной поддержки, социально-экономических льгот поток оралманов был бы намного меньше. Такие выводы существенно подрывают постулат о приоритете патриотических убеждений, мечте вернуться на историческую родину. На самом деле, судя по странам-донорам, наиболее патриотичны казахи, проживавшие в Узбекистане, Китае, Монголии (более 90% иммигрантов). Гораздо меньшими патриотами являются казахи России. И уж совсем это чувство неведомо казахам из Западной Европы, Северной Америки и других высокоразвитых стран.
А. Алексеенко: «Оралманы - "настоящие" казахи или их называют "монголами", "китайцами", "узбеками", т.е. по месту выхода?».
Канша: «Нет не считаю их настоящими казахами. Называем по месту их выхода». Раушан: «Нет, они не настоящие казахи. Да, некоторые традиции они сохранили: шьют национальные костюмы, делают казахские орнаменты (почти все), знают почти все традиции казахов. Но они близки к местному населению (китайцам, монголам, узбекам). Там, где они раньше проживали. Язык смешанный. К казахскому добавляется китайский и т.д. Они говорят, что им легче общаться и даже ближе те же самые китайцы, монголы, нежели казахи Казахстана». Маулен: «Это те же казахи, что и местные. Разница лишь в том, что их судьба разбросала по разные стороны границы. Я их не отделяю». Айжан: «Я считаю оралманов не настоящими казахами и называю их "монголами",
"китайцами". Считаю, что их предки когда-то предали свою родину, испугались трудностей, голода и оставили своих соотечественников погибать». Гульжан: «Да, я считаю оралманов "настоящими" казахами. А в некотором отношении (знание языка, традиций, обычаев) они больше казахи, чем мы - местное население».
Ответы на данный вопрос, по мнению автора, отразили в целом весь спектр мнений о том, кто же такой «настоящий» казах. Вопрос этот остро стоит и в самом Казахстане, где в последнее время существенно усилились позиции национал-патриотов. Лидер движения Мухтар Шаханов предложил следующую классификацию казахов: «Я делю казахов условно на четыре группы. Первая - это люди, глубоко пустившие корни в свой народ, уважающие, ценящие язык, традиции, вложившие в это душу ...Вторая группа - наполовину казахи, наполовину русские. Если власть будет формировать правильное мировоззрение, они готовы вернуться в лоно народа. А иначе они и дальше будут русифицироваться. Третья группа - конченая группа, это от начала до конца обрусевшие люди. Их можно назвать КТЛ - "казахи только лицом". Если казахский язык исчезнет, праздновать будет именно эта группа. Четвертая группа еще опаснее. Они и по-казахски, и по-русски говорят хорошо. Свою власть они используют для того, чтобы поставить казахов ниже других наций и завоевать у них авторитет». Если исходить из данной классификации, «ненастоящими» казахами окажется большинство экспертов. Классические же «настоящие» - как раз оралманы, сохранившие обычаи, традиции, язык казахского народа.
Следует обратить внимание на то, что многие эксперты отмечают сильное влияние на репатриантов культуры страны выхода. Об этом говорит и депутат мажилиса Парламента РК К. Уали: «Вызывает обеспокоенность активная китаизация казахов, проживающих на территории Китая. Правительство Китая выделяет им всевозможные льготы для того, чтобы только удержать их на китайской земле ...Результаты уже налицо: мы теряем своих соотечественников, они полностью поддерживают китайскую политику, и даже закрываются казахские школы, а казахи обучаются на китайском». Таким образом, в настоящее время все более важными становятся задача адаптации репатриантов, их интеграция в казахстанское общество. С ростом численности оралманов актуальность проблемы будет возрастать.
А. Алексеенко: «Отличаются ли оралманы от местных казахов, в чем эти отличия проявляются?»
Канша: «Да. Оралманы из Монголии, Китая не умеют писать на кириллице, на основе которой создан казахский алфавит (а это еще одна расходная часть в бюджете республики, чтобы организовать подготовительные курсы для абитуриентов). Различия в обычаях и традициях тоже есть. Страна выхода повлияла на культуру оралманов. Эта культура "традиционная" (может, "законсервированная"). То есть они помнят ту культуру, которую им передали отцы и деды. Они, компактно проживая в одном месте, пытались сохранить эту культуру. Оралманы - это не "чистые" казахи, это омонголизированные и окитаезированные казахи». Раушан: «Язык отличается, он смешанный (с китайским, монгольским). Употребляют старые, давно вышедшие из употребления казахские слова. Питание. Оралманы, приехавшие из Китая, любят есть острые блюда, много перца. Их любимое блюдо - да-фанджи (наверное, это китайское название). Это примерно бешбармак, но из курицы и овощей с перцем)». Маулен: «Есть. Наши традиции сохранились у них больше, чем у нас, местных. Язык -более чистый, без примеси. Они более предприимчивы, целеустремленны. Поэтому среди местных они быстро достигают своих целей и становятся более состоятельными. Это бросается в глаза. И поэтому на местах иногда у местных возникает недовольство по этому поводу. Но они в этом не виноваты. Чужбина их приучила к этой предприимчивости. А мы у себя дома, более раскованны и не столь интенсивно стремимся к скорому достижению цели. Для нас время течет медленнее». Айжан: «Отличия, конечно, есть. Они проявляются в диалекте, внешне (оралманы смуглые), в низком социальном уровне. Они отличаются характером - или забитые, замкнутые, или наглые, кичатся тем, что они оралманы. Что мне нравится, оралманы очень хорошо знают родной язык, соблюдают национальные обычаи и традиции». Оралгайша: «Оралманы отличаются манерой поведения, питанием. Мы - обрусевшие, они -чистые казахи, уважают старших, патриоты своей родины. У оралманов из Средней Азии есть отличия в языке». Алибек: «Есть. Оралманы - очень работящие. Также они адаптивные. Оралманам знакомо чувство взаимовыручки. Они всегда готовы прийти на помощь, как своим, так и местным». Светлана: «Отличий масса. Все зависит от того, откуда вернулись те или иные оралманы. Оралманы из России и Китая, например, - между ними огромная разница по всем направлениям (язык, религия, виды занятий, уровень образования, стереотипы поведения и т.д.)».
Основное отличие, отмеченное практически всеми экспертами, - традиционность оралманов (язык, обычаи, традиции, менталитет и т. д.). При этом, как отмечалось выше, большое влияние на репатриантов оказала культура стран выхода.
А. Алексеенко: «Охотно ли идут оралманы на контакт с местным населением. Или они предпочитают общение в своем кругу?»
Канша: «Предпочитают общение в своем кругу, друг с другом. При этом, оралманы, приехавшие в начале 90-х годов называют оралманов начала 2000-х "монголами", "китайцами", хотя их самих раньше так же называли. Оралманы 1990-х годов не общаются с оралманами 2000-х. Местные же казахи с трудом идут на контакт с оралманами, так как в них они видят людей, с которыми они вынуждены "делиться". И, конечно же, социальная помощь, предоставленная оралманам, вызывает у местных казахов недовольство и возмущение - почему оралманам предоставляем льготы, "они когда-то убежали, а теперь мы их должны содержать"; "деды оралманов ушли в другие страны, чтобы сохранить свое имущество и жизнь" и т.д.». Раушан: «Это заметно в общежитии, они очень тесно общаются друг с другом. Друзей у них мало среди местного населения». Маулен: «Я специально их не исследовал, но там, где я их встречал, общались с местными спокойно. Наиболее умелые и способные люди даже вызывали у местных уважение. К их услугам местные обращались с охотой, а они без проблем делились своим опытом. Это умельцы по изготовлению бытовых предметов, орудий труда, народные лекари и т.д.». Айжан: «Мне кажется, зависит от характера и контактности самого человека. Однако я думаю, что оралманы охотно идут на контакт с местным населением и хорошо общаются друг с другом, оказывая поддержку».
Мнения опрашиваемых разделились. Большое значение имеют и возраст (как прибывающих, так и принимающих), и страна выхода репатриантов, и место «оседания» в Казахстане. В результате сочетания различных компонентов и создаются как «благоприятные», так и «неблагоприятные» зоны общения репатриантов с местным населением.
А. Алексеенко: «Местное население имеет такие же права, как оралманы, или нет? Если оралманы имеют преимущества, то почему?»
Канша: «Права местных казахов ущемляются. Государство "ввело" оралманов в какой-то особый ранг. И это объясняется тем,
что оралманы увеличат численность казахов, а для Казахстана это сейчас необходимо. Хотя можно было бы проводить специальную демографическую политику, направленную на поддержку, в первую очередь, местных казахов». Раушан: «Пока оралманы не получат гражданство, у них есть преимущества. Чтобы они обратно не уехали, государство выделяет на каждого члена семьи определенные льготы (больше 100 тыс. тенге). Когда у них иностранное гражданство, их нельзя трогать. Например, двухпроцентная квота для поступления в вузы. Набирая меньше баллов, чем местные, они поступают. Например, в 2007-2008 гг. из подготовительного отделения поступило 70% оралманов. Поступил человек, еле писавший на кириллице (даже не умел писать). Даже почти не знающие историю поступают в вузы (на исторический факультет). А местные школьники, которые 11 лет учились здесь и лучше, чем они, знают предмет, - не поступают». Маулен: «У оралманов есть преимущества. Это необходимо, чтобы они успешно, без особых проблем могли адаптироваться в новой среде. А со временем, когда это осуществится, то, думаю, эти льготы надо отменять». Айжан: «Местное население, мне кажется, ущемлено в правах по сравнению с оралманами. Они имеют преимущества при поступлении в вузы, оказании медицинской и социальной помощи. Считают статус оралмана пропуском, которым можно пользоваться даже после получения гражданства».
По мнению автора, обсуждаемая проблема - одна из ключевых в теме «репатриация этнических казахов», играющая основную роль в формировании отношений между местным и приезжим населением. Большинство экспертов отметили, что оралманы имеют определенные преимущества. Именно льготы, предоставляемые иммигрантам государством, более всего раздражают казахское население РК и являются основной причиной негативного к ним отношения.
А. Алексеенко: «В целом, на Ваш взгляд, как местное население относится к оралманам: положительно, нейтрально или отрицательно?».
Канша: «Положительно и нейтрально - меньшая часть, отрицательно - большая часть». Раушан: «Некоторые положительно, некоторые - отрицательно. Положительно потому, что они более гостеприимные, чем местные казахи. Отрицательно потому, что местное население их считает (их дедов, прадедов) предателями родины. Что они сбежали в трудные времена в другую страну. Также и потому, что у них есть преимущества (поступление в вуз,
в общежитии проживают бесплатно, бесплатная медицина). Пока у них есть удостоверение оралмана - им везде зеленый свет». Маулен: «Вначале положительно, сейчас кое-где появляются роптания, т.е. недовольства. Но в последующем все будут относиться к ним нейтрально, как к своим. Нет особых проблем для их адаптации к новой среде, если эту проблему искусственно не раздувать через СМИ. Жизнь все поставит на свои места. Они обретут адекватную идентичность, т.е. такую же, как у местных». Айжан: «В целом, отрицательно. А причины, с моей точки зрения, таковы: это потомки предателей своей исторической родины; они создают конкуренцию на рынке труда и повышают безработицу, соглашаясь на любую работу и низкую оплату за нее; занимают места в вузах, при этом у многих из них недостаточно знаний; квартиры, земли распределяют в первую очередь оралманам; при устройстве на работу, в детский сад - им тоже зеленый свет. Все же я не против того, чтобы оралманы приезжали к нам, пополняли численность населения Казахстана. Но в целом мое отношение к ним отрицательное». Оралгайша: «Многие относятся к оралманам положительно, потому что они трудолюбивые, общительные, честные». Гульжан: «Однозначного ответа дать не могу. Среди местного населения есть те, кто категорически против приезда орал-манов в Казахстан, есть сочувствующие и поддерживающие их. Причины отрицательного отношения к оралманам, думаю, кроются в недостаточном знании истории нашей страны, судьбе казахского этноса в 20-30-е годы XX столетия. В свое время предки оралманов были вынуждены покинуть Казахстан. Согласна с тем, что оралманы создают некоторую конкуренцию в вузах, на рынке труда. Но это, наоборот, должно стимулировать местное население. Среди положительного отношения к оралманам можно назвать жалость, хорошее знание ими казахского языка, традиций, истории, их желание вернуться на историческую родину, патриотизм. Они как укор нам, местным казахам, подрастерявшим за относительно короткий исторический промежуток многие национальные ценности. Может, оралманы - это наш шанс на духовное возрождение». Алибек: «Местное население относится к оралманам положительно. Ценит их трудолюбие, честность, дружелюбие». Светлана: «Я думаю, есть и отрицательное, и положительное отношение. Все зависит от уровня культуры, глубины и степени взаимодействия друг с другом».
Ответы на этот вопрос демонстрируют весь спектр отношений казахов Казахстана к оралманам. Однозначных отрицательных
или положительных мнений немного. Но в комбинированных вариантах чаще присутствует сочетание «безразлично-отрицательное». Многое объясняет точка зрения, высказанная Сауле: «Местное население относится к оралманам нейтрально или никак, если это не затрагивает их личные интересы». Следует понимать, что если личные интересы будут затронуты, отношения
из нейтральных превратятся в отрицательные.
* * *
Таким образом, миграционная политика в Казахстане носит четко выраженный этнический характер. Иммиграция этнических казахов является составной частью стратегии развития государства на длительную перспективу. В то же время приоритет количественного фактора оставляет в тени ряд проблем, вызываемых прибытием все большего числа репатриантов. Особенность ситуации состоит в том, что выразителем сути этих проблем является население Казахстана, и, что немаловажно, в первую очередь казахское население. Государственная риторика ограничивается, в основном, патриотическим вариантом освещения темы «репатрианты». Какие-либо негативные характеристики качественного состава оралманов, их отношений с местным населением и т.п., в государственных СМИ встречаются крайне редко. Довольно четко наблюдается государственный тренд развития темы: население Республики Казахстан должно объединиться вокруг казахского культурного ядра, казахи - основа государственности. Вследствие этого количественный фактор имеет огромное значение, особенно на фоне демографических катастроф казахов в XX в. Основным источником этнического пополнения является иммиграция. А. Гали видит еще один источник пополнения численности казахского этноса: «...надо записывать казахами каракалпаков и другие близкородственные народы, а также "обузбеченных" казахов - в казахи».
Учитывая активную идеологическую, социальную, материальную помощь государства репатриантам, можно говорить о том, что в Казахстане необходимо в перспективе учитывать не только реакцию принимающего общества, но и мнение оралманов, часто весьма конъюнктурно чувствующих государственную линию. Большое значение в становлении подобного «самоутверждения» имеет география выхода репатриантов - подавляющее большинство прибывает из Узбекистана, Китая, Монголии. Качественный
уровень (образовательный, профессиональный) иммигрантов из этих регионов, в силу объективных причин, зачастую намного ниже уровня местного населения. Но репатрианты чувствуют себя в большей мере «настоящими» казахами, чем «русифицированные» местные (в первую очередь это касается северо-восточных регионов РК). Оралманы сохранили, «законсервировали» обычаи, традиции казахского народа, лучше знают родной язык. Ощущения «самости», «истинности» часто перевешивают факт образовательного, социально-экономического отставания, что и является основанием весьма независимой риторики. Все это вызывает определенное раздражение местного населения, неприятие некоторой его частью оралманов.
Образ оралмана формируется как бы в двух уровнях. С одной стороны, государственные структуры через СМИ создают портрет человека, вернувшегося в Казахстан, несмотря ни на какие трудности ради возможности принести пользу родине. У населения Казахстана, при всем многообразии точек зрения (многие придерживаются и государственной линии), сложились следующие стереотипы:
- репатрианты - потомки предателей исторической родины, покинувших ее в сложные времена. На оралманов нельзя положиться, так как в случае появления проблем они вновь могут покинуть Казахстан в поисках лучшей жизни;
оралманы - иждивенцы, прибывающие в Казахстан в основном из-за пособий, материальной поддержки государства. В ином случае большинство не приехали бы. Оралманам достается то, что государство должно было предоставить местным казахам. У местных гораздо меньше прав, чем у репатриантов;
- оралманы - не «настоящие» казахи, так как в их языке, культуре, менталитете неизгладимо отразилось влияние стран выхода. Отметим, что репатрианты данный упрек адресуют, в свою очередь, местным казахам («русифицированные»);
- у большинства оралманов - низкий образовательный, профессиональный уровень. С точки зрения модернизационного развития они немного могут дать Казахстану. Но наряду с вышеприведенным стереотипом параллельно существует и иной -репатрианты более работоспособны, предприимчивы, чем местные казахи. Очень скоро их материальный уровень и социальный статус будут выше, чем у местного населения;
- оралманы плохо интегрируются в казахстанскую действительность, предпочитая жить компактно, общаясь, в основном, только друг с другом.
Вышеприведенный набор стереотипов отражает в целом представления казахского населения РК. В одних регионах более распространены одни штампы, в других - иные. Многое зависит от географии выхода репатриантов. Например, штамп «предатели родины» уготован для казахов, возвращающихся из «дальнего зарубежья» (Китая и Монголии). На репатриантов из республик бывшего СССР он практически не распространяется. Роль СМИ в распространении мигрантофобии очень невелика. Штампы / стереотипы населением создаются самостоятельно, без их влияния. Соответственно, СМИ (в первую очередь, официальные) данные штампы не тиражируют. Таким образом, поддерживаемый государством иммиграционный поток, традиции многодетности, молодая возрастная структура репатриантов позволяют говорить о том, что в перспективе их роль в Республике Казахстан (во всяком случае - количественная) существенно повысится. В случае сохранения основных факторов, формирующих в настоящее время отношение местного населения к оралманам, проблема мигрантофобии может стать одной из важных во внутреннем развитии.
«Миграция и диаспоры в социокультурном, политическом и экономическом пространстве Сибири: Рубежи Х1Х-ХХ и ХХ-ХХ1 веков», Иркутск, 2011 г., с. 567-591.
Константин Григоричев,
кандидат исторических наук (г. Иркутск) МИГРАНТЫ ИЗ СРЕДНЕЙ АЗИИ ОСВАИВАЮТ СИБИРЬ (на примере Иркутской области)
Иностранные трудовые мигранты давно стали привычной и, кажется, уже неотъемлемой частью жизни сибирских регионов. Постоянная потребность региональной экономики в рабочих руках, конъюнктура рынков, демографическая ситуация, некоторая либерализация российского миграционного законодательства -все это объективно повышает привлекательность Сибири для временных трудовых мигрантов из-за рубежа. Соседство с КНР и, что немаловажно, удаленность Сибири от федерального центра
