CC BY
92Айдын АСЛАНОВ
Кандидат исторических наук, преподаватель Бакинского института повышения квалификации педагогических кадров (Баку, Азербайджан).
КАВКАЗ В ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ ИГРЕ (К 200-ЛЕТИЮ ЗАХВАТА БАКУ РОССИЙСКИМИ ВОЙСКАМИ)
Резюме
В наступившем третьем тысячелетии геополитическое соперничество за Кавказ не закончилось, наоборот, на «шахматной доске» появились новые фигуры. Наряду со «старыми» участниками (Турция, Иран и Россия) в борьбу за регион активно включились и новые «игроки»: государства Европы, США, Япония, Китай и страны Юго-Восточной Азии. В этом разворачивающемся соперничестве все
более и более возрастает значение Азербайджана в качестве доминантного элемента «геополитических игр» на Кавказе. Однако борьба за Баку, как главный ключ, открывающий доступ ко всем ресурсно-территориальным богатствам региона, началась не сегодня и не вдруг. Исторической ретроспективе соперничества за овладение бакинским «окном» на Кавказ и посвящена данная статья.
Прелюдия к игре.
Натиск первый
Геополитическое положение Кавказа делает его важным звеном в отношениях между Востоком и Западом, Севером и Югом. С глубокой древности по его территории проходили важнейшие караванные пути, связывавшие регион со многими народами, странами и континентами.
Богатый и цветущий Кавказ, по праву считавшийся воротами Востока, привлекал взоры многих завоевателей, неоднократно становился местом скрещения копий. Здесь шествовали войска Александра Македонского, легионы Рима и воинов Парфии, войска Сасанидской и Византийской империй, Арабского халифата и могущественной державы Чингисхана.
В XVI—XIX веках Кавказ становится яблоком раздора Османской и Российской империй, а также Сефевидской державы.
В XVI веке он к тому же оказался ареной ожесточенной борьбы Сефевидского государства и Османской империи, многочисленные войны между последними завершились подписанием Амасийского мирного договора (1555 г.), согласно которому Восточная
Грузия и весь Азербайджан остались за Сефевидами. Ослабление Ирана, вызванное внутренними раздорами в последней четверти XVI века, османские султаны использовали для полного вытеснения соперника из региона. В соответствии с мирным договором (Стамбул, 1590 г.) Сефевиды были вынуждены признать свое поражение в войне с Османами и согласиться с потерей Центрального и (за малым исключением) Южного Кавказа.
Утверждение османского султана на дагестанском и азербайджанском побережьях Каспийского моря было крайне невыгодным и для России, и для Сефевидов, так как вследствие этого Волго-Каспийский путь оказался под контролем Порты. Общие интересы толкали Иран и Россию к сближению: шах Аббас I (1587—1629 гг.) даже был готов на совместные военные действия против Османской империи, обещая Москве Дербенд, Баку и прибрежную полосу между ними. Однако внутренний кризис, который переживало Российское государство, а также разорительная Ливонская война не позволили тогда Москве решиться на новую кампанию.
В начале XVII века борьба за Центральный Кавказ между Османской империей и Ираном возобновилась. Шах Аббас I, существенно реформировавший систему управления государством и реорганизовавший армию, начал новую войну с Османами (1602— 1612 гг.). На сей раз Сефевиды сумели восстановить свои позиции в регионе и вновь стали доминировать в восточной части Центрального Кавказа и на всем Южном.
В первой трети XVIII века политическая карта мира кардинально изменилась. В
1721 году Российское государство стало империей, в его истории начался «державный» период: позиция этой прогрессировавшей империи диктовалась стремлением обеспечить свои экономические интересы, в том числе на основе развития Волго-Каспийского торгового пути. Правящие круги империи пытались расширить ее границы — завоевать Черное и Каспийское моря, то есть выйти к теплым морям. Россия включилась в борьбу за Кавказ! «Интересы трех больших государств — России, Турции и Персии — сталкивались на перешейке между Черным и Каспийским морями»1. Между этими державами началась упорная борьба за обладание Кавказом.
Важное место во внешнеполитических планах Российской империи занимал расположенный на пространствах от Дербенда до Зенджана Азербайджан, который в XVII веке и первой четверти XVIII оставался под властью Сефевидов, вместе с тем имея большое военно-стратегическое значение для Ирана. Русский ученый И. Березин писал, что Азербайджан является «мужественной областью... Лучшие войска вербуются в этой провинции»2. В некоторые периоды своей (да и иранской) истории Азербайджан поставлял около 50% всего феодального войска Сефевидов, кроме того, был житницей Ирана, феодалы которого «выкачивали» из азербайджанского хозяйства огромные материальные ценности3.
Первая попытка Российской империи овладеть прикаспийскими областями Азербайджана относится к 1720-м годам. Петру I (1682—1725 гг.) были известны богатства этой страны, и он стремился превратить ее в богатейшую сырьевую базу, своего рода придаток российской мануфактурной промышленности. Из Азербайджана в Россию (через Астрахань) вывозили дешевое сырье: шелк, хлопок, нефть и др. В Санкт-Петербурге составляли проекты хозяйственно-экономической эксплуатации прикаспийских районов. В специальном указе царского правительства предписывалось следовать к Куре, основать в ее устье большой купеческий город, в котором происходила бы оживленная торговля и откуда продолжались бы связи до Астрахани4. В документе важное место отводи-
1 Соловьев С.М. История России с древнейших времен в 15 книгах. Кн. IX. Т. XVIII. М., 1963. С. 365.
2 Березин И. Путешествие по Дагестану и Закавказью. Ч. II. Казань, 1849. С. 90.
3 См.: Богданов А. Персия. М., 1909. С. 17.
4 См.: Голиков И.И. Деяния Петра Великого. Т. 8. М., 1838. С. 263—264 (цит. по: Абдуллаев Г. Азербайджан в XVIII веке и взаимоотношения его с Россией. Баку, 1965. С. 15).
лось Баку, так как через этот порт на Каспии путь в Индию был короче, нежели морской, вынуждавший огибать мыс Доброй Надежды.
«Кавказ представлял первую этапную станцию на этом великом пути развития русских интересов в азиатских странах»5, и у российского императора вскоре появился повод обратить на него серьезное внимание.
Идея о военном походе на юг возникла у Петра I в конце XVII века — еще в 1694 году он задумал организовать поход на Каспийское море, много лет интересовался положением дел в Азербайджане и в Иране. В 1715 году Петр I направил в Иран посольство Артемия Волынского, которому было поручено подробно изучить политическое и экономическое положение этого государства, а также состояние его вооруженных сил.
По замыслу Петра I захват российскими войсками Западного Прикаспия должен был стать началом реализации более масштабных планов; он стремился не только установить свою власть на всем Центральном Кавказе, но и проложить русским купцам дорогу в Индию, исследовать все торговые пути и рынки6. В 1716—1717 годах в Центральную Азию был направлен через Каспий шеститысячный отряд князя А. Бекови-ча-Черкасского с целью склонить хивинского хана к российскому подданству и наметить дорогу в Индию. Поставленная задача — обеспечить вывоз в Европу через Россию восточных товаров (в том числе индийских) и при этом закрыть пути через владения османского султана — подтверждается рядом документов, в частности донесением французского посла в Санкт-Петербурге де Кампредона кардиналу Дюбуа от 20 марта
1722 года7.
В начале XVIII века обострился кризис Сефевидского государства, что незамедлительно использовала родовая верхушка афганских племен: в 1722 году они начали вооруженное вторжение в Иран и после многомесячной осады захватили столицу Сефевидов — Исфахан. Шах Султан Хусейн отрекся от престола, а глава афганцев Мир Махмуд объявил себя иранским властителем.
Сложившимся в Иране положением воспользовалась Османская империя. Весной 1723 года ее войска вторглись в Центральный Кавказ, заняли Тифлис, затем Шемаху, а вскоре захватили и всю северо-западную часть Ирана. Усиление проникновения Османской империи в прикаспийские области Кавказа ухудшило положение России, так как, с одной стороны, оно увеличило протяженность российско-османской границы, с другой — ударило по интересам Санкт-Петербурга в этом регионе. Поэтому в начале 1720-х годов активизация России обусловливалась в первую очередь стремлением не допустить захвата Османской империей всего Центрального Кавказа и ее выхода на берега Каспийского моря.
Столь деятельная политика России на восточном направлении стала возможной только после заключения Ништадского мира со шведами (1721 г). Петр I, стремясь к достижению своей великой цели — получение Россией выхода к Балтийскому морю, «не спускал глаз с Востока, зная хорошо его значение для России, зная, что материальное благосостояние России поднимется, когда она станет посредницею в торговом отношении между Европою и Азиею»8.
Российская империя, учитывая неспособность Ирана защитить прикаспийские области от Порты, приняла неотложные меры. Петр I не раз отмечал: «.. .нам крайняя нужда будет берегами по Каспийскому морю овладеть, понеже. турок тут допустить нам невозможно»9 или «.паша идет к Шемахе, зело опасно, чтоб не захватили Баку»10.
5 Потто В.А. Кавказская война. В 5 томах. Т. 1: С древнейших времен до Ермолова. М., 2006. С. 19.
6 См.: Соловьев С.М. Указ. соч. С. 350—351.
7 См.: Сборник Русского исторического общества (РИО). Т. 49. СПб., 1885. С. 77.
8 Соловьев С.М. Указ. соч. С. 345.
9 Очерки истории СССР. XVIII век. Первая четверть. М., 1954. С. 606.
10 Абдуллаев Г. Указ. соч. С. 12.
Поводом для похода российских войск в прикаспийские земли Азербайджана и Ирана послужило ограбление русских купцов в Шемахе. Летом 1722 года русская флотилия, которой командовал сам Петр I, вышла из Астрахани и взяла курс на юг. Уже 23 августа русские войска без боя захватили Дербенд. Несмотря на то что по ряду обстоятельств русскому императору вскоре пришлось вернуться в Санкт-Петербург, его военачальники с успехом выполнили поставленные перед ними задачи. Так, 21 июля
1723 года генерал Матюшкин начал наступление на Баку. После мощного орудийного обстрела, который заставил замолчать бакинские пушки, а также четырехдневной блокады осажденные выбросили белый флаг. Город был взят без потерь. Таким образом, в самое короткое время русские войска заняли почти все западное и юго-западное побережье Каспийского моря, включая Баку, Ширван, Гилян, Мазендеран и Астрабад. Петр I был так обрадован этими успехами, что произвел Матюшкина в генерал-лейтенанты и, поздравляя его с победами, писал, что более всего доволен приобретением Баку, «понеже оная составляет всему нашему делу ключ», потребовав доставить оттуда тысячу пудов нефти — «если можно, то больше»11. Однако продолжение наступления грозило новым вооруженным конфликтом с Османской империей, чего Россия всячески старалась избежать.
В то время европейская дипломатия настраивала османского султана против Санкт-Петербурга. Правящие круги Османской империи, желая обеспечить свое безраздельное господство над Центральным Кавказом, не могли мириться с российским присутствием в прикаспийских областях региона и пытались помешать осуществлению планов Петра I. А посол Англии в Стамбуле внушал султану, что «русский государь умен и турок обманывает миром; теперь возьмет персидские провинции, и если султан не воспрепятствует ему в этом оружием», то Россия нападет на Турцию12. К тому же он обещал султану финансовую помощь в случае, если Порта начнет войну против России13.
Взаимоотношения Османской державы и России резко обострились, однако благодаря усилиям российской дипломатии до войны дело не дошло. 12 июня 1724 года в Стамбуле был заключен русско-османский договор, согласно которому Порта признала за Россией право на прикаспийские провинции. Санкт-Петербург, в свою очередь, обязался не противодействовать влиянию султана в остальной части Центрального Кавказа.
Прикаспийские области Азербайджана, включая Баку, находились в составе Российской империи почти 14 лет (1722—1735 гг.). По словам В.П. Лысцова, Петр I стремился принять здесь две взаимообусловленные меры: выселить из Прикаспия мусульман (единоверных с Портой суннитов) и расселить там христиан14. Эти замыслы держали в глубокой тайне, но не реализовали.
После смерти Петра I (1725 г.) в России произошли события, негативно сказавшиеся на ее внешней политике. Дворцовые перевороты свели на нет все успехи, достигнутые при Петре I, в то время как в Иране к власти пришел талантливый государственный деятель, видный полководец Надир-хан Афшар (с 1736 г. — шах Ирана). В сложившейся ситуации Россия была вынуждена подписать с Ираном два договора: Рештский (1732 г.) и Гянд-жинский (1735 г.), по условиям которых она отказалась от прикаспийских территорий в пользу Ирана и вывела из региона свои войска.
Вторая половина XVIII века стала важным этапом в истории Азербайджана. Гибель Надир-шаха (1747 г.) привела к распаду империи Афшаридов, из осколков которой в Азербайджане возникло 20 независимых ханств и несколько султанатов. Одним из этих независимых государственных образований Азербайджана было Бакинское ханство.
11 Потто В.А. Указ. соч. С. 30.
12 Соловьев С.М. Указ. соч. С. 392—393.
13 См.: Там же. С. 401.
14 См.: Лысцов В. Персидский поход Петра I. 1722—1723 гг. М., 1951. С. 150—151.
Тем временем длительная война в Иране (между Зендами и Каджарами) завершилась приходом к власти новой династии. Каджарам, возглавляемым Ага Мухаммед-ха-ном (1794—1797 гг.), удалось установить свое владычество почти над всей территорией Ирана. Как и Надир-шах, его новый повелитель считал своей задачей восстановить границы Сефевидской державы в том виде, в каком они были определены соответствующими соглашениями: упомянутым выше Гянджинским договором с Россией и соглашением с Османской империей (1746 г.). Согласно этим документам, восточная половина Центрального Кавказа и Дагестан (до р. Сулак) входили в иранскую сферу влияния, а западная — османского султана.
Ага Мухаммед-хан стремился проводить «реставраторскую» внешнюю политику. Как справедливо отмечает российский исследователь В. Дегоев, Ага Мухаммед-хан отважился вернуть «свое» силой под «давлением» ряда факторов: после полученного от султана обещания нейтралитета, а также неудачных попыток найти общий язык с русским правительством. Летом 1795 года иранские войска вторглись в пределы Центрального Кавказа. Гянджа и Иреван покорились без сопротивления, но четырехмесячная осада столицы Карабаха — крепости Шуша — успехом не увенчалась. Во время осады грузинский царь Ираклий II провел карательную экспедицию против гянджинцев, что, в свою очередь, вынудило Ага Мухаммед-хана предпринять ответные действия, в результате которых в сентябре 1795 года его войска захватили и разорили Тифлис, увели в плен более 10 тыс. жителей.
Второй натиск России на Кавказе
Походы Ага Мухаммед-хана (с 1796 г. шах Ирана) в Азербайджан и Восточную Грузию не могли оставить Россию безразличной к событиям, происходившим на Кавказе. По приказу императрицы Екатерины II (1762—1796 гг.) в апреле 1796 года началась Вторая каспийская кампания русских войск: в регион направили корпус под командованием генерал-поручика В. Зубова. Формальным мотивом этой военной экспедиции стало желание царской империи «наказать» Ага Мухаммед-хана за его действия по отношению к Грузии, однако на самом деле Санкт-Петербург стремился утвердить свое положение на севере Азербайджана, в первую очередь в Баку. Правительство Екатерины II хотело осуществить не завершенные в свое время планы Петра I, касавшиеся прикаспийских областей Кавказа.
Приближение российских войск вынудило иранские силы отступить за р. Араз. Русские войска быстро заняли Дербенд, Кубу, Шемаху и Гянджу. Почти одновременно со взятием Дербенда особый отряд генерал-майора Рахманова вошел в Баку, где разместился гарнизон русских войск. В 1796 — начале 1797 года комендантом Баку был назначен князь Цицианов15; здесь он сблизился с Гусейнгулу-ханом, даже подружился с ним. Судьба свела их через 10 лет, но уже при иных обстоятельствах.
Заняв Баку, важный торговый и морской центр на побережье Каспийского моря, правительство Екатерины II подготовило ряд проектов по укреплению Бакинской гавани, как главнейшей стоянки военной флотилии и порта, способного обеспечить развитие торговли на Каспийском море. На эти цели были выделены средства, а из столицы направили специалистов. Все работы планировали начать уже весной 1797 года16, однако и этим планам не было суждено претвориться в жизнь.
15 См.: Шишов А.В. Схватка за Кавказ. XVI—XX века. М., 2005. С. 156.
16 См.: Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. Ч. II. СПб., 1869. С. 418—420.
Внезапная смерть Екатерины II (1796 г.) резко изменила политический курс державы. По приказу нового императора Павла I (1796—1801 гг.), который стремился во всем не походить на свою мать, русские войска оставили Кавказ: вывод сил из Азербайджана начался в декабре 1796 года, а последние воинские части покинули Баку в марте 1797-го17.
Так завершилась очередная попытка России захватить Баку и Бакинское ханство, однако вывод русских войск из Азербайджана вовсе не означал, что Санкт-Петербург отказался от своих экспансионистских планов в отношении Баку. В частности, в рескрипте императора Павла I министру Ковалевскому (16 апреля 1799 г.) говорилось: «Интересы наши в разсуждении края того суть, конечно, чтоб в оном н и к о г д а (разрядка наша. — А.А.) не могло установиться какое либо твердое владычествование под наименованием шаха или другим, дабы таким образом не иметь сильного соседа, который, ежели не самим нам может наносить безпокойство, то по крайней мере вредить будет владельцам, нам преданным»18. В другом документе той поры отмечается намерение Ирана «.овладеть Баку, ибо город сей, по мнению его (шаха. — А.А.), много бы доходов ему приносил как пошлинами, так и нефтью и солью...»19
Кавказский победный марш России
В 1801 году российский престол занял Александр I (1801—1825 гг.). С приходом к власти нового императора Санкт-Петербург стал проводить на Кавказе более активную и агрессивную политику, имевшую целью распространить свое политическое и экономическое влияние на другие страны, вплоть до насильственного их захвата. Так произошло с Восточно-Грузинским царством (Картли-Кахетия), которое ликвидировали. В «повестку дня» внесли и судьбу северо-азербайджанских ханств, в первую очередь Бакинского. В одном из документов той поры зафиксировано: «Вы знаете, сколь Бакинская гавань нужна для Российского купеческого мореходства; на оную больше нежели на город устремляются и теперь наши виды. Но по естественному положению города с гаванью, необходимо нужно будет при удобном случае занять Баку нашим войском, и поздно или рано сие должно быть неминуемо»20.
В 1802 году главнокомандующим российскими войсками на Кавказе был назначен князь П.Д. Цицианов. В ходе Первой русско-иранской войны (1804—1813 гг.) его отряд нанес поражение (у Елизаветполя) многочисленной коннице иранского престолонаследника Аббас-Мирзы и вынудил его отступить. Многие ханства Азербайджана заявили, что принимают подданство России, и подписали соответствующие договоры. Однако генерал Цицианов понимал, что, не располагая ни одним опорным пунктом на Черном и Каспийском морях, почти невозможно удержаться в регионе, имевшем единственное сообщение с Россией через горы, к тому же доступные не во всякое время года.
Первоначально российское командование на Кавказе пыталось мирными средствами привлечь на свою сторону бакинского правителя Гусейнгулу-хана, и с этой целью князь Цицианов начал переговоры с ним через одного из его приближенных — Аллахвер-ди-бека. Стороны даже смогли прийти к обоюдному согласию. В письме российского ге-
17 См.: Там же. С. 423.
18 Высочайший рескрипт с.с. и министру Ковалевскому, данный в С.-Петербурге, апреля 16-го дня 1799 года // Акты Кавказской археографической комиссии (далее — АКАК). Т. I. Тифлис, 1866, док. № 3.
19 Всеподданнейший рапорт генерал-лейтенанта Кнорринга, от 11-го апреля 1800 года // АКАК. Т. I, док. № 962.
20 Предписание кн. Цицианова н.с. Скибиневскому (генеральный консул России в Иране. — А.А.), от
15 января 1803 года // АКАК. Т. II. Тифлис, 1868, док. № 1496.
нерала Гусейнгулу-хану отмечалось: «.имею честь усерднейше в. высокост. поздравить и пребывая в твердой надежде, что изъявленное вами желание вкусить покой под высоким и сильным покровительством всемилостивейшего нашего Г.И. будет доказано вами на самом опыте. О войсках, имеющих занять Баку, я сделал нужное распоряжение и надеюсь, что сей же осени будете вы и светлейший дом ваш находиться под защитою непобедимого Российского оружия»21.
Однако князь явно поторопился. Уже 19 июля 1803 года в ставку российских войск пришло письмо бакинского хана. В нем отмечалось, что Аллахверди-бек «преступил в сем случае данные ему наставления и полномочия...»22 Русский генерал возмутился. В одном из его рапортов можно прочесть: «...если бы Каспийская флотилия была в состоянии действовать, я бы немедленно дал предписание бомбардировать Баку и привесть силою оружия заключенные условия в надлежащее исполнение...»23
Впрочем, российское правительство рекомендовало своему военачальнику не спешить и предварительно покорить Ширванское ханство. В этом плане определенный интерес представляет выдержка из отношения канцлера гр. Воронцова: «Сие происшествие есть из числа тех, кои никак предвидеть было не можно. .Из всего этого открывается, что покорение Шемахинской провинции должно служить преддверием занятия Баку и для этого предоставляется вам стараться склонить Мустафа-хана к тому или силою или лестными обещаниями...»24
Пользуясь началом войны с Ираном, генерал Цицианов задумал занять Баку и утвердиться на Каспии. В 1805 году российское командование подготовило специальный десант во главе с генерал-майором Завалишиным, который был переброшен под стены города при помощи Каспийской флотилии.
Между тем за три недели до появления русской эскадры бакинцы вывезли в горы имущество и свои семьи, начали ставить пушки, готовить заряды и запасаться всем для отчаянной защиты. Гусейнгулу-хан готовился к обороне с твердой решимостью отстаивать город до последнего.
После захвата российскими войсками бакинского порта генерал Завалишин предъявил хану ультиматум о безоговорочной капитуляции. Несмотря на угрозы артобстрела Гусейнгулу-хан отказался сдать город и прервал переговоры. 15 августа 1805 года русские войска начали пальбу по Баку из орудий. Осажденные отвечали тем же, даже с большим успехом, так как качка мешала точному прицеливанию с российских судов, к тому же обе мортиры, бывшие на вооружении эскадры, вскоре разорвались. Видя, что одним орудийным обстрелом с моря ничего добиться невозможно, Завалишин решил обложить Баку с суши, однако осажденный город не прекращал сопротивления. Прав был консул Скибиневский, еще в феврале 1802 года доносивший генералу Кноррингу: «Бакинцы и Шемахинцы, получая способы к достаточному состоянию чрез торговлю и землепашество, чрез союзы ханов своих соседними, притом ласкаемы будучи умеренными управлением» не хотят быть под российским руководством25.
Напротив, частые вылазки горожан свидетельствовали, что осажденные не потеряли бодрости и веры в успех обороны. Их стойкость поддерживала и надежда на близящуюся помощь соседних ханов. И действительно, вскоре в городе было получено сообщение, что Шейх-Али-хан Кубинский и Сурхай-хан Казикумухский идут на выручку, что еще более укрепило решимость горожан. Подоспевшее к осажденным многочисленное
21 Письмо кн. Цицианова к Хусейн-Кули-хану, от 27 июня 1803 года // АКАК. Т. II, док. № 1503.
22 Всеподданнейший рапорт кн. Цицианова, от 19 июля 1803 года, № 25 // АКАК. Т. II, док. № 1504.
23 Там же.
24 Отношение канцлера гр. Воронцова к кн. Цицианову от 23 сентября 1803 года // АКАК. Т. II, док. № 1506.
25 Рапорт надв. сов. Скибиневского ген.-л. Кноррингу, от 26 февраля 1802 года, № 99 // АКАК. Т. I, док. № 887.
войско союзников вынудило непрошеных гостей отказаться от своих планов: 3 сентября генерал Завалишин отступил от крепости, а уже 5 сентября союзники появились под стенами Баку и с торжеством победителей вступили в него.
Таким образом, попытка захватить бакинскую крепость провалилась: горожане с честью выдержали тяжелое испытание. Будучи в затруднении, генерал Завалишин собрал военный совет, который постановил: оставить Бакинский рейд и следовать к острову Сара, расположенному близ Ленкорани.
Князь Цицианов был чрезвычайно огорчен поступком своего генерала. Он писал Завалишину: «За сим скажу в.пр., что если бы я не ходил по горнице на клюках от изнурившей меня болезни и если б 400 верст меня не разделяли с вами, .то я бы полетел на выручку славы Российской и скорей бы лег под стенами, нежели бы дал кичиться Хусейн-Кули-хану тем, что он отбил Российские войска и что они ничего ему не сделали»26.
Российский военачальник пытался как-то оправдать перед императором Александром I поражение своих войск. Так, в одном своих из рапортов Цицианов сообщал: «...Но флотилия теперь уже отступила от Баку, не взяв оную к стыду России и высокославного ее оружия. Но я, к слабому утешению моему, по совести моей не признаю себя виновным и дерзаю изложить пред В.И.В. истинные причины оного: на всей флотилии только 2 мортиры, да при десанте 2 полукартаульные единороги, коими одними только и можно бомбардировать, прочие же орудия, хотя их около 120, не способны к бомбардированию; да и что 3-х фунтовое ядро может сделать городу, который весь каменный и стены имеет в сажень толщины?»27
В другом рапорте князь Цицианов более подробно приводит причины этой неудачи: «Под Баку, коей взятие было славнейшей целию всей морской экспедиции, всю неудачу по всей истине должен отнести морскому начальству: 1) по худому эскадры вооружению; 2) по худому приведению судов в движимое состояние и именно: на всех судах, назначенных бомбардировать крепость, было только две мортиры и четыре 12-ти фунтовых чугунных пушек, — первые, т.е. мортиры по 5-дневным бомбардировании разорвало обе.; а последними, т.е. 12-ти фунтовыми пушками ни в каком государстве и ни в какой армии 3-х аршинной городской стены не разбивают»28.
Поражение под стенами Баку не давало покоя российскому генералу, привыкшему к победам и беспрекословному повиновению, и до того тревожило князя, что он в конце концов сам двинулся на штурм Баку с отрядом, в котором насчитывалось тысяча шестьсот штыков и десять орудий. В своем донесении императору Александру I русский генерал приводил доводы в пользу своего зимнего похода на Баку: «...я буду спешить под стены сей крепости. В оправдание же моего в настоящее время движения с войсками по сему предмету должен присовокупить: 1) что весною поход по разлитию малых рек и по худобе скота был бы неудобен, 2) потому, что ныне снег, выпавши на сажень от Тавриза до Кара-дага, отнял возможность у Персиян покуситься на помощь Баку, без коей Хусейн-Кули-хан будет, как думаю, сговорчивее»29.
Войска шли через Ширванское ханство, которое Цицианов «мимоходом» присоединил к российским владениям. 25 декабря 1805 года Мустафа-хан Ширванский подписал условия подданства, и теперь со стороны Каспийского моря оставалось покорить только Баку30. Князь приказал известить Гусейнгулу-хана Бакинского, что идет с твердым наме-
26 Предложения кн. Цицианова ген.-м. Завалишину, от 23 сентября 1805 года, № 681 // АКАК. Т. II, док. № 1511.
27 Всеподданнейший рапорт кн. Цицианова, от 27 сентября 1805 года, № 42 // АКАК. Т. II, док. № 1512.
28 Всеподданнейший рапорт кн. Цицианова, от 19 октября 1805 года, № 44 // АКАК. Т. II, док. № 1515.
29 Всеподданнейший рапорт кн. Цицианова, от 27 ноября 1805 года, № 46 // АКАК. Т. II, док. № 1518.
30 См.: Всеподданнейший рапорт кн. Цицианова, от 27 декабря 1805 г., № 51 // АКАК. Т. II, док. № 1366.
рением или взять город, или умереть под его стенами. Сохранилось письмо российского военачальника бакинскому хану. В нем говорится: «Не в виде Российского генерала к в. высокост. пишу, но как человек, который имел честь быть с вами знаком, быв еще ген.-майором, 1796 года в Персидском походе и в Баку комендантом. .пощадите себя и свое семейство, — прошу вас по прежнему знакомству, избегите жребия Джевад-хана, а после все дело исправиться может...»31
После трудного перехода русские войска под командованием генерала Цицианова вступили в пределы Бакинского ханства. Гусейнгулу-хан, лишившийся поддержки кубинского и шемахинского ханов, а также потерявший надежду на помощь иранских сил, был вынужден обратиться к Мустафе-хану Шемахинскому с просьбой о посредничестве. Однако российский военачальник отклонил предложение о мире32.
30 января 1806 года русские войска остановились близ урочища Нахар-Булаг, откуда князь Цицианов вновь потребовал сдать город. В его письме говорилось: «... я в последний раз требую в. высокост. дать мне решительный ответ на главное мое требование: сдаете-ли вы город на совесть мою или нет? Впрочем, есть обычай естественный, буде на что несогласны, то делать свои предложения, но в сем случае должен я вас предупредить, вопервых, что так как Баку есть портовый город, то нельзя быть ей без Российского гарнизона; вовторых, невозможно оставить в руках ваших таможенных доходов, так как город сей есть портовый; втретьих, притеснение купечества не может быть Россиею терпимо, и наконец, так как для большей верности нужен быть от вас аманатом старший ваш сын, то без сего нельзя обойтись. Вот четыре главнейшие пункта, на кои буде вы согласиться не можете, то лучше всего прекратить переписку и положиться на вашу храбрость и ваших подданных при обороне города, а я буду делать что мне должно и тогда увидим, как Богу распоряжать угодно будет. ...жду ответа завтрашний день по утру»33.
Присутствие русских войск у стен Баку и явное неравенство сил вынудили Гусейнгу-лу-хана капитулировать, что вызвало в душе Цицианова ликование. Весьма примечательно, что его новое письмо бакинскому хану резко отличается от всех предыдущих по духу и содержанию: «Любезный Хусейн-Кули-хан! Написав к вам письмо в лице Российского генерала, долгом считаю по старому знакомству писать сие, как к брату и другу. .Все старое забудем и останемся на вечные времена друзьями, с каковым расположением остаюсь душою и сердцем вам доброжелательным»34.
Утром 8 февраля главнокомандующий российскими войсками на Кавказе князь Цицианов в полной парадной форме и в сопровождении лишь небольшого караула, назначенного для занятия крепости, приблизился к колодцу, стоявшему в полуверсте от города. Здесь генерала ожидали бакинские старшины, которые преподнесли ему ключи от городских ворот, однако князь отказался их принять, требуя, чтобы Гусейнгулу-хан вручил ему ключи лично. Бакинский хан не замедлил выехать из крепости; Цицианов, оставив свою свиту, отправился ему навстречу, сопровождаемый только своим адъютантом (подполковником Эристовым) и одним казаком. Но едва он приблизился к хану, как раздались выстрелы — российский военачальник упал, сраженный наповал из пистолета; та же участь постигла и Эристова. Осажденные приветствовали с крепостной стены убийство генерала залпом из всех орудий по отряду, стоявшему у колодца. Вос-
31 Письмо кн. Цицианова к Хусейн-Кули-хану, от 23 ноября 1805 года, № 856 // АКАК. Т. II, док. № 1516 (см. также письма кн. Цицианову от 31 января, 1 февраля 1806 года, а также ответы Хусейн-Кули-хана // АКАК. Т. II, док. № 1522, 1523, 1524).
32 См.: Предписание кн. Цицианова ген.-м. Завалишину, от 29 декабря 1805 года, № 987 // АКАК. Т. II, док. № 1520.
33 Письмо кн. Цицианова к Хусейн-Кули-хану, от 2 февраля 1806 года, № 67 // АКАК. Т. II, док. № 1525.
34 Письмо кн. Цицианова к Хусейн-Кули-хану, от 6 февраля 1806 года, № 71 // АКАК. Т. II, док. № 1527.
пользовавшись растерянностью противника, ханские нукеры подхватили тела и умчали их с собой.
Военный историк Потто писал: «Наступила критическая минута, в которую решался вопрос о достоинстве, чести и славе русского имени. К сожалению, оставшийся старшим в отряде генерал-майор Завалишин оказался ниже своей задачи и малодушно, под предлогом недостатка провианта и большого числа больных. поспешно отступил от крепости. Он посадил войска на суда и, бросив Закавказье, отплыл с ними в Дагестан, в шамхальские владения, откуда с трудом пробрался на линию»35.
Гибель генерала Цицианова под стенами Баку не изменила планы царского правительства. Уже через несколько месяцев, летом того же года, русские войска под командованием генерала Глазенапа двинулись с Северного Кавказа вдоль побережья Каспийского моря в сторону Баку, 22 июня они взяли Дербенд, а 3 октября под командованием генерала Булгакова, сменившего Глазенапа, заняли Бакинское ханство и его столицу, одновременно покорив и Кубинское ханство. Правителей низложили, а их владения были включены в состав Российской империи.
Почему же российские власти так упорно стремились захватить небольшое азербайджанское ханство — Бакинское, чем привлекал их внимание и интерес Баку? Ответы на эти вопросы мы найдем в одном из документов того времени: «Ханство сие с его селениями, составляющее малое пространство приносит однако-же по первой справке дохода в казну Е.В. более 100 000 р.; может однако-же оно приносит доходу еще несравненно более, так как город сей довольно многолюден и имеет на Каспийском море лучшую гавань»36.
Захватив Баку и Бакинское ханство, российское командование в первую очередь издало приказ о массовом разоружении населения; ведь не следовало забывать, что Первая русско-иранская война еще не закончилась. В одном из распоряжений (1807 г.) нового главнокомандующего российскими войсками на Кавказе И.В. Гудовича говорилось: «Соблюдая всю осторожность и порядок в Бакинской крепости, имейте всегда на главной гоубтвахте 1 или 2 орудия. Особливо поручаю вам смотреть затем, чтобы жители Бакинские не имели у себя оружия, которое еще подтверждаю вам непременно отобрать от жителей, оставя оное у одних только важных чиновников и то у таких, которые совершенно надежны и о преданности коих, равно и об усердии вы совершенно уверены...»37
Новые власти не забывали и об интересах фиска. Российские офицеры, назначенные комендантами Баку, строго следили за взиманием налогов, стараясь, чтобы собранные суммы не уступали тем, которые обычно оседали в ханской казне. Деньги брали за все — за добычу нефти и соли, продажу непищевых товаров и продовольствия, причем в некоторых случаях комендант города повышал их стоимость и соответственно объем пошлин.
3 а к л ю ч е н и е
Захват русскими войсками Баку (1806 г.) привел к ликвидации Бакинского ханства. На более чем столетний период Баку превратился из столицы независимого ханства в один из обычных периферийных городов Российской империи. В основе административно-судебной реформы, проведенной на Кавказе в 1840 году, Бакинское ханство вошло в
35 Потто В.А. Указ. соч. С. 257—258 (на линию — имеются в виду Кавказские линии — система укреплений, сооруженных русскими войсками в ходе Кавказских войн. В 1860 году были упразднены).
36 Отношение гр. Гудовича барону Будбергу, от 22 октября 1806 года, № 66 // АКАК, Т. III. Тифлис, 1869, док. № 642.
37 Предложение гр. Гудовича ген.-м. Гурьеву, от 16 марта 1807 года, № 186 // АКАК. Т. III, док. № 657.
состав Каспийской области в качестве Бакинского уезда. В 1846 году в результате нового административно-территориального деления Бакинский уезд вошел в состав Шемахинс-кой губернии, однако после разрушительного землетрясения в Шемахе (1859 г.) центр перевели в Баку, а губернию переименовали в Бакинскую.
Только после Февральской революции в России (1917 г.), которая привела к распаду империи и образованию Азербайджанской Республики (1918 г.), Баку вернул свое былое величие, став столицей независимого Азербайджана. Однако в апреле 1920 года Баку и весь Северный Азербайджан были оккупированы 11-й Красной армией и на долгие 70 лет их включили в состав Советской империи. Лишь в октябре 1991 года Азербайджан смог отделиться от нее и провозгласить суверенную республику.
Ныне, в начале XXI века, Баку, как и весь Азербайджан, вновь занимает существенное место в мировой политике. Транспортный коридор Европа — Кавказ — Азия сохраняет исключительное значение в отношениях между Западом и Востоком. Баку принадлежит решающая роль в добыче и транспортировке углеводородных ресурсов Каспийского моря. Таким образом, здесь по-прежнему пересекаются интересы и устремления великих держав, а также «ключевых» государств региона, продолжающего оставаться «золотым яблоком», которым хочет завладеть каждый участник «битвы за Кавказ».
