CC BY
37
И.А. Едошина
КАТКОВ О ПРОСВЕЩЕНИИ В РОССИИ Аннотация
В статье излагаются взгляды Каткова на образование, его структуру, содержание, выявляется сущностная связь образования с уровнем развития общества, его государственная функция. Взгляды Каткова на образование даются в суммарном виде и в развитии на основе анализа его статей. Специально подчеркивается актуальность позиции Каткова в области образования для наших дней.
Ключевые слова: образование, реформа, классическое образование, гимназия, университет, гражданин.
Edoshina I.A. M.N. Katkov about Education in Russia
Summary. The article relates the views of Katkov on education, its structure and subject matters, identifies the essential connection of education with the level of the development of the society, its governmental function. Katkov's views on education are given in a concise way and in the course of development based on the analysis of his works. The immediacy of Katkov's standpoint with regard to education is especially accentuated in today's context.
Михаил Никифорович Катков был не только талантливым ученым, блестящим мыслителем, но еще и общественным деятелем, который искренне заботился о гармоническом устроении русской жизни. Потому он активно откликался на самые злободневные вопросы, касающиеся общества, предлагал варианты их решения, обращался с письмами к государям, а в статьях - к своим согражданам. Как редактор «Московских Ведомостей» и «Русского Вестника» он, подобно солдатику из сказки Андерсена, неотступно стоял на страже государственных интересов, указывая, к чему может привести общество, например, заигрывание с револю-
ционными идеями или неверное понимание задач в области образования. Соответственно личность Каткова, его взгляды после октябрьского переворота 1917 г. были преданы забвению, а если и упоминались, то лишь как предмет для критики. Однако и при жизни Каткова его труды воспринимались просвещенной частью общества как ретроградные, имели множество недругов.
В России XIX в. было модно ругать правительство, жаждать перемен и сочувствовать революционерам разных мастей. Хотя самая глубинная суть всех так называемых революционных преобразований была художественно осмыслена уже в то время, например А.К. Толстым. Вот несколько красноречивых строф из его «Баллады с тенденцией», впервые опубликованной, кстати, в «Русском Вестнике»:
— Но кто же люди эти, Воскликнула невеста, — Хотящие, как дети, Чужое гадить место?»
— Чужим они, о лада, Не многое считают: Когда чего им надо, То тащут и хватают.
Они, вишь, коммунисты, Честнейшие меж всеми, И на руку нечисты По строгой лишь системе;
Системы их дешевле Другая есть едва ли, Станичниками древле У нас их называли;
Они ж и реалисты, Изящного не любят, Знать сами не казисты, Затем красу и губят;
Они жматерьялисты, От имени прогресса Кричат, что трубочисты Суть выше Апеллеса.
— Не те ль то нигилисты, — Невеста вопросила, —
В честь коих журналисты Качают так кадила?
— Те самые, о лада, Так точно, нигилисты; Ни толку в них, ни склада, Но бойки и речисты;
Весь мир желают сгладить И тем внести равенство, Что всё хотят загадить Для общего блаженства!1
Конечно, печатание такого рода баллад не могло не вызвать гнев со стороны прогрессивно (читай: революционно) мыслящей части общества. Но Катков отстаивал традиционные ценности, критикуя псевдоновизну требуемых частью общества реформ.
Будучи человеком православным, искренно и глубоко верующим, Катков чутко относился к духовным (сверхчувственным) основаниям бытия. Как замечает либерально настроенный П.В. Анненков, «по всему складу мысли и деятельности К<атко>ва, с первых же его шагов за границей, все яснее оказывалось, что он гораздо более занят мыслию водворить в своем отечестве новые основы положительного созерцания и верования... чем призванием работать на просветление загрубелой русской общественной среды прямо и непосредственно, как того требовало время»2. Как видим, в восприятии Каткова Россия в силу своей природы вполне способна усвоить «новые основы положительного созерцания и верования», а по Анненкову, «загрубелая» Россия требует общественной переработки. А ведь Катков начинал свою творческую деятельность с Белинским, но весьма скоро расстался и с либерализмом, и с его сторонниками3.
Не случайно князь Николай Мещерский видит в Каткове «мученика русского дела»4. Под «русским делом» в данном случае понимается отношение к России как государству с имманентным ему общественным строем. Причем Катков никогда не видит в России окраины Европы, как и не отрицает значимости связи отечественной культуры с европейской, что со всей очевидностью
проявляется в его взглядах на современное ему состояние просвещения в России и на его будущее5.
Проблемы просвещения привлекают внимание Каткова, поскольку невежество, по его мнению, есть «злейший враг России». Действительно, как замечает младший современник Каткова В. А. Грингмут, «лишите человека возможности серьезно мыслить и логически анализировать чужие мысли, - и вы сделаете его негодным для всякой серьезной умственной работы; но кроме того, вы сделаете его жертвой и политических шарлатанов, которые воспользуются отсутствием у него логической критики, чтобы сбить его с толка»6. Потому образование есть проблема государственная.
Исследование этой проблемы свидетельствует, что причисленный к славянофилам Катков предлагает за основу гимназического и университетского образования в России взять европейскую систему, давшую хорошие результаты. В частности, в своей первой статье «Значение классической школы как образовательной» (1864) он указывает на положительные стороны образования в Европе, где «университет занимает центральное место, но под университетской системой следует разуметь не только те специальные факультеты, в которые принимаются молодые люди достаточно зрелые и достаточно приготовленные, а также и те учебные заведения, где эти молодые люди с детских лет приготовляются к высшим специальным факультетским занятиям. Эти учебные заведения называются у нас, как и в Германии, гимназиями; во Франции они называются лицеями, в Англии - грамматическими школами. В целом в образованном мире, везде, где существует система университетская, гимназии имеют одинаковый, общий им всем тип. Знания разветвляются в факультетах университета, а в гимназии совершается то воспитание ума, которое равно необходимо для всех специальностей знания» .
Как видим, расхожее представление о Каткове как о мыслителе, которому все нерусское было чуждо, не имеет под собой оснований. Кстати, многие из так называемых славянофилов получали образование и в Европе, владели иностранными языками, что позволяло им быть в курсе как исторических, так и современных событий в самых разных областях человеческой деятельности. С европейской системой образования Катков непосредственно
познакомился, скорее всего, во время заграничных поездок 1840, 1842, 1859 гг.
Вопросам образования Катков посвящает целый ряд статей, которые он пишет в период с 1864 по 1884 г.8, в тот период, когда в России вопрос о реформировании образования широко обсуждался в обществе. Исследуя процесс образования 1840-1850 гг., Катков обнаруживает, что главным предметом в образовательной системе оказалась русская словесность с ее критическим отношением к государственности. В результате, как позднее заметит Розанов, «вся русская история стала представляться или была выставлена как гноище пороков и преступлений, которое чем больше кто ненавидел, тем он казался сам пророчественнее, свя-щеннее...»9. Критика в адрес государства породила, по Каткову, нигилизм, «это одурение», которое «есть специфический продукт русской обанкротившейся школы»10.
Здесь Катков удивительным образом совпадает с теми обвинениями, которые в начале ХХ в. выскажет Розанов в адрес русской литературы и ее роли в деле уничтожения России: «. гибель от литературы, единственный во всей всемирной истории образ гибели, способ гибели, метод гибели»11.
Но Катков этой гибели не застанет, он еще надеется, что с помощью реформ удастся изменить сложившуюся ситуацию. Потому он вдумчиво изучает европейский опыт и на его основании излагает основные положения об устройстве просветительной программы в России как единой системе: церковно-приходская школа - гимназия - университет. В результате подобного устроения образования через церковно-приходские школы в народе будет сохраняться живое религиозное чувство, через гимназии (разных ступеней) общество будет приготавливаться либо к получению ремесленной профессии, либо к поступлению в университет и занятиям наукой. В 1868 г. Катков совместно с П.М. Леонтьевым основал в Москве Императорский лицей памяти Цесаревича Николая. Лицей был открыт на частные пожертвования, в том числе и на деньги, внесенные его основателями. Покровительствовал лицею будущий император Александр III. В основу образования в лицее было положено изучение древних языков. Так идеи Каткова получили сначала свое частное воплощение, а в 1872-1873 гг.
классические гимназии обрели государственный статус образовательных учреждений и стали повсеместно внедряться.
Хотя его статьи написаны в позапрошлом столетии, основные мысли не утратили, на мой взгляд, своей актуальности и в наши дни, когда российское образование в который раз подвергается реформе. В качестве примера. «Как у нас, так и в других странах масса учащихся не может или не хочет учиться долго. ... Гимназия ведет к высшему образованию, но сама она есть среднее учебное заведение и соответствует разным степеням общего образования средней руки. Ее восьмилетний курс распределяется также и в этом смысле, и отдельные части ее курса пользуются каждая своими правами. Четырехклассная прогимназия соответствует по возрасту учащихся и по степени образования городскому училищу; шестиклассник прогимназии - шестиклассному реальному училищу. .Тысячи средних профессий нуждаются в людях грамотных и более или менее образованных. ... Не всем быть профессорами, судьями, учеными, врачами, не всем быть и министра-ми»12. Катков предлагает вполне разумную систему подготовки к профессии, учитывающую способности ребенка, степень его стремления к знанию и глубине его постижения.
А сегодня в нашей стране по большей части хотят получить даже не образование, а диплом, свидетельствующий о его наличии. Хотя именно о знаниях современный диплом свидетельствует в наименьшей степени. Скорее о том, что данный человек пробыл в стенах того или иного учебного заведения пять лет. На смену порочной в своей идеологии советской системе образования пришла школа, идеологическую пустоту которой заполнили все виды внешнего проявления так называемой «свободы» (секс, курение, наркотики). В этом контексте знание утратило всякую ценность. Потому современному образованию требуется не реформа, а коренная переделка, но, конечно, вовсе не в том русле, которое навязывается обществу. Всеобщая компьютеризация образования никогда не приведет к развитию человеческой личности, разве что научит искусству «скачивания» нужной информации.
В этой ситуации идеи Каткова выглядят еще более притягательными в силу своей разумности и продуманности, опоры на человеческое «разнообразие», государственно и национально укрепленное. Основу образовательной программы Каткова составля-
ет государственный подход. Учащаяся молодежь должна быть образована таким образом, чтобы, развиваясь в личностном аспекте, способствовать процветанию науки. Он справедливо замечает, что обучение на любом уровне не может подчиняться сиюминутным надобностям только: «Педагогическое дело есть сеяние, и жатва его восходит лишь по прошествии многих лет»13. Однако чтобы «жатва» состоялась, необходимо выстроить продуманную систему образования. В своих размышлениях Катков опирается на европейские традиции, которые устоялись, продемонстрировав хорошие итоги. В частности, он пишет: «В европейской системе образования университет занимает центральное место; но под университетской системой следует разуметь не только специальные факультеты, в которые принимаются молодые люди, достаточно зрелые и достаточно приготовленные, а также и те учебные заведения, где эти молодые люди с детских лет приготовляются к высшим специальным факультетским занятиям. . Знания разветвляются в факультетах университета, а в гимназии совершается то воспитание ума, которое равно необходимо для всех специально-стей»14. И основано это «воспитание ума» на знании языков, в первую очередь древних - греческого языка и латыни. Катков определяет их положение в учебном процессе словом «концентрация».
Как известно, в основе европейской и русской цивилизаций лежат традиции античного общества, которые усваивались этими цивилизациями, правда, по-разному: европейские языки сформировались на основе латыни, а русский язык - на основе византийских традиций греческого языка. Но латынь формировалась на основе греческого языка. Потому для легкого усвоения европейских и русского языков древние языки просто необходимы. Они суть основание языкового образования. Язык - ключ к пониманию других и родной культур, любых отраслей человеческого знания. Никто не строит дом с крыши, а изучать языки без их основания считается возможным.
Напомню, что до октябрьского переворота 1917 г. благодаря усилиям Каткова, которые нашли сочувствие в государе, в России были введены классические гимназии, где изучение древних языков было обязательным элементом в процессе образования. На основе этих языков изучались современные европейские языки. Окончив гимназию и словесное отделение философского факуль-
тета Московского университета, тот же Катков отправляется в Германию, где слушает лекции по философии Шеллинга, которые, естественно, читались на немецком языке. В обычной гимназии в Ельце двое учителей - Первов и Розанов - переводят «Метафизику» Аристотеля. Этот перевод с примечаниями печатается в Журнале министерства народного просвещения.
Факты - невозможные в наше время. Нет у нашего министерства образования и науки (эта добавка в виде «и науки» весьма показательна!) таких журналов, где бы печатались подобные тексты, как нет и учителей, которые бы в свободное время занимались переводами философских сочинений; не всякий студент, окончив факультет иностранных языков, способен воспринимать философский текст на чужом языке, не зная философии и на родном. Иностранные языки в обычной школе и обычном вузе изучаются так, что никто из обучающихся их попросту не знает.
Как известно, изучение древних языков запретили большевики, изгнав их из школьного образования навсегда, позднее оставив в малом количестве на филологических факультетах столичных университетов. В конце концов классические отделения были восстановлены в столичных университетах, набор не превышал пяти-десяти человек. Как видим, древние языки были выброшены, якобы за ненадобностью. А на самом деле совсем по другой, сугубо идеологической причине.
Изучение древних языков (еврейского, греческого, латыни) не только «выстраивает» и упорядочивает умственную деятельность, но и открывает богатый мир иных культур. В результате в родном языке обнаруживаются «следы» этих культур, а на их фоне открывается своеобразие отечественного развития. Малообразованным большевикам знающие и думающие люди были не только не нужны, но и опасны. Потому древние языки изъяли из образования. Сравните с сегодняшней ситуацией: объем часов, выделяемых на изучение древних языков при получении филологического образования, столь незначителен, что в провинциальных вузах их не знает ни тот, кто их преподает, ни тот, кто их изучает.
Мне могут возразить, предъявив в качестве аргумента изменившийся мир. Обществу потребления нужны спорт, пища, одежда и развлечения, а вовсе не древние языки. Конечно, человеку все перечисленное необходимо, но жизнь не может быть сведена толь-
ко к необходимому. Иначе начнутся «окаянные дни». Вот характерный пример из «Окаянных дней» (1918-1920) лауреата Нобелевской премии Ивана Бунина: «.Все так плоско, лживо так явно, что не веришь ни единому слову. А на стенах воззвания: "Граждане! Все к спорту!" Совершенно невероятно, а истинная правда. Почему к спорту? Откуда залетел в эти анафемские черепа еще спорт?»15. К слову, в современных вузовских программах физкультуре отдано столько аудиторных часов, сколько не имеет ни одна специальность.
Современная реформа в области образования губительна для образования в его подлинном смысле. Введение ЕГЭ под предлогом равных возможностей поступления в вузы страны ведет к тому, что получение знаний подменено (полностью!) подготовкой к сдаче пресловутого ЕГЭ. Система тестирования не требует от человека умения думать, приходить к каким-то собственным решениям, открытиям. Главное - встроиться в заданную кем-то схему. Потому и определение главных предметов пало на русский язык и математику. Министерству кажется, что эти области знания проще, чем иные могут быть схематизированы. Не берусь рассуждать на предмет математики, но язык - живой организм, русский язык -один из сложнейших в мире. Его схематизация неизбежно приведет к самым плачевным результатам, о которых уже сегодня свидетельствуют, например, предлагаемые нормы в области произношения. Упрощение языка есть свидетельство упрощения умственной деятельности тех, кто говорит на этом языке. Не удивлюсь, если через некоторое время нам предложат писать слово «корова» через «а» в первом слоге и ходить в «польтах» с «портфелями».
Но вернусь к Каткову, в частности, к его размышлениям об университетском образовании в статье «Университетский вопрос» (1884). По его справедливому утверждению, «цель университетской реформы одна: поднять дело науки и обучения»16. По этой причине из университета необходимо удалить все, что мешает свободному приобщению человека к научным знаниям. В частности, должны быть запрещены экзамены, которые, как правило, сводятся к постижению студентами объема знаний преподавателя. Лекционные курсы должны заменить семинарии, где под руководством профессора студенты выполняют самостоятельные научные рабо-
ты. Общение профессора со студентами есть совместный научный труд на пользу общества и государства. Потому университеты должны стать «рассадниками высших знаний», в пределах которых формируется думающая и потому свободная личность.
К сожалению, университетская реформа, которую предлагал Катков, только начала вводиться, когда ее верный «Санчо Панса» скончался. С его смертью реформа сошла на нет, так и не успев укрепиться. Зато связь эта свидетельствует о масштабности самой личности Каткова: он мог влиять на реальную жизнь общества, не только чутко улавливая ее боли и язвы, но и предлагая реальные способы их лечения.
К слову, российские вузы, в годы перестройки в мгновение ока превратившиеся в университеты и академии, ныне являют собой что угодно, но только «не рассадники высших знаний». А судя по внедряемым программам болонского бакалавриата и магистрата (в народе эта система получила характерное прозвище - «болонка»), вузы таковыми и не станут. За всеми реформами в области образования недвусмысленно прочитывается одна простая мысль, которая скрывается под пышной риторикой «заботы» об улучшении образования: стране, добровольно ставшей сырьевым придатком, качественное образование просто не нужно. Ведь думающая личность способна распознать подлинные смыслы происходящих событий и адекватно к ним отнестись.
О воспитании подобной личности заботился Катков: «Мы желаем, чтобы наши университеты давали нам людей поистине знающих и более или менее сильных в своей специальности, ибо scientia est potencia, между тем как наши противники клонятся к тому, чтобы из наших университетов выходили хлыщи, которыми, к истинному бедствию русского народа, не оберешься у нас»17. В словаре В.И. Даля слово «хлыщ» объясняется как «фат, франт, щеголь, повеса»18. Иными словами, кто угодно, но только не деятель, не личность. А по мысли Каткова, чтобы университеты выпускали людей знающих, необходимо в гимназическом курсе сосредоточиться (сконцентрироваться) на древних языках. Именно такого рода концентрации, по Каткову, составляет прочное основание для получения подлинного и успешного образования. Возможно, по этой причине статьи, написанные им в связи с рефор-
мированием образования в России, построены не без влияния традиций античной риторики.
Одно из основных правил риторики - требование ясности в изложении мысли и ее соответствия предмету. Обычно Катков сразу и безоговорочно заявляет свою позицию по обозначенной в названии проблеме. Так, статья «Значение концентрации» (1864) начинается с сообщения о полученном письме от неких лиц, просящих пояснить, «в силу чего изучение древних языков может иметь столь важное приписываемое ему действие на развитие и образование ума». За этим вопросом Катков угадывает сопротивление, потому он указывает на значимость живого опыта, который не может заменить никакая талантливая статья в журнале. Обладая «живым опытом», Катков подробно и убедительно излагает свои мысли. В результате им дается возможное решение этой проблемы.
Обращается Катков к теме не новой, в данном случае - образованию, давая этой теме в соответствии с правилами риторики новую трактовку. Вот, например, начало статьи «Возобновившаяся агитация против учебной программы» (1880): «Писарев, испортивший столько голов между мальчиками и девочками, изучавшими его обильные писания дома и в школе (в школе господствовала тогда русская словесность), был самый искренний изо всех проповедников нигилизма. "Когда взята школа, - писал он в 1865 г., -тогда победа упрочена, таракан пойман. Взять школу значит упрочить господство своей идеи над обществом". Он надеялся тогда, что само начальство введет в школы "последовательный реализм" и даст "дальнейшие предписания". Надежды его не сбылись, начальство сменилось, последовательный реализм не последовал. Совершилась реформа нашей школы, самая существенная изо всех нынешнего царствования после отмены крепостного права. Таракан не был пойман, и русская наука была спасена»19. На значимость школьного образования Катков указывает, используя слова противника, что удваивает справедливость пристального внимания к реформам в области образования. В результате обращение, казалось бы, к частному факту позволяет автору прийти к аргументированным выводам.
Статьи Каткова отличает, подобно античным риторическим текстам, «стремление проникнуть в психологию явления и его ге-незис»20, что сопровождается риторическими и нериторическими
вопросами, углубляется благодаря использованию элементов образной стилистики. Словно следуя античным риторикам, Катков стремится к той степени завершенности своей мысли, когда самая форма ее изложения может служить средством убеждения.
Вот финал статьи «Значение концентрации» (1864): «С чего началась история нашей новой литературы, с чего начался наш нынешний литературный язык? Кто дал нам грамматику нашего языка? Кто вышколил наш язык в строгом периоде? Кто дал нам русскую прозу и русский стих? Кто первый внес в нашу народность дух науки и коснулся рукою мастера почти всех специальных знаний своего времени, и физико-математических, и естественных, и филологических? Архангельский рыбак, воспитавшийся в греко-латинской школе. Вот с чего началась история русского образования на европейской почве; вот откуда пошла наша литература, наша наука! Мальчик, выхваченный судьбой из самой глубины русского народа и приведенный ею в Греко-латинское училище, вот кто первый у нас стал на почву европейской науки! Вот многознаменательный символ и пример, взятый из нашей собственной истории! Ломоносова одушевляла мысль:
Что будет собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать.
Увы, эта надежда, одушевлявшая Ломоносова, до сих пор сбывается плохо! Не потому ли это, что мы, погнавшись за европейской цивилизацией, потеряли ту почву, на которой только и возможно сравняться с Европой и на которой стоял наш крестьянин из Архангельска?»21.
Указывая на присутствие некоторых элементов античной стилистики в статьях Каткова, хочу напомнить, что в период эллинизма начальное образование получали в грамматической школе, а своеобразным университетом того времени была именно риторическая школа. В частности, об этом свидетельствуют сведения из жизни Плиния Младшего22.
Остается только с сожалением вздохнуть, что продуманная Катковым система образования, основанная на европейских традициях, оказалась невостребованной в России. Но деятельность Каткова как человека, оставившего труды, глубокий смысл кото-
рых не покрылся патиной времени, образный стиль не утратил своих эстетических достоинств, осталась в истории русской культуры. А выдвинутая им благородная задача образования - «воспитание ума» - рождает живое сочувствие во всяком думающем человеке.
Толстой А.К. Баллада с тенденцией // Русский Вестник. - 1871. - Октябрь. -Т. 95. - С. 596-597. В письме к М.М. Стасюлевичу от 1 октября 1871 г. Толстой высказывает в адрес нигилизма резкое неприятие, усматривая в этом учении глубокую язву: «Отрицание религии, семейства, государства, собственности, искусства - это не только нечистота, - это чума. <.. > Это какое-то идолище, сидящее в терему у Владимира и которому служат все без исключения, даже и не хотящие, а оно только раззевает рот и пожирает все, что ему несут.» (А.К. Толстой. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4 / Подгот. текста и примеч. И. Ямпольского. - М.: Художественная литература, 1964. - С. 376, 378). По пути замечу, что даже в последнем по времени издании стихотворений поэта приведенный текст так и не получил авторского названия, по-прежнему не дан (хотя бы в примечаниях) первоначальный текст «Баллады». Меж тем в аннотации к тому, который слово в слово повторяет соответствующий том из собрания сочинений поэта 1963-1964 гг., сообщается: «Том, подготовленный выдающимся российским филологом И.Г. Ямпольским незадолго до смерти, является образцом (выделено мной. - И. Е.) лучших традиций Библиотеки поэта» (А.К. Толстой. Полное собрание стихотворений и поэм. - СПб., 2006. -С. 719). Видимо, и более чем через 100 лет, и в условиях так называемой свободы слова авторский текст «Баллады с тенденцией» все еще застит глаз тем, кто по духу своему родные братья всем отечественным революционерам-нигилистам. И эта фраза на предмет образца лучших традиций серии, основанной в 1931 г. пролетарским писателем Горьким, образцовым «совписом» (термин Войновича), свидетельствует все о той же кровной связи. Потому А.К. Толстого надо читать по тем изданиям, которых не коснулась традиция поступать с авторским текстом так, как идеология велит или не велит. Анненков П.В. Литературные воспоминания / Вступ. статья В.И. Кулешова; коммент. А.М. Долотовой, Г.Г. Елизаветиной и др. - М.: Художественная литература, 1983. - С. 176.
<С.> Катков и Белинский (1837-1840) // Русский Вестник. - Т. 196. - 1888. -Июнь. - С. 16-54; Санькова С.М. Михаил Никифорович Катков. В поисках места (1818-1856). - М.: АПК ППРО, 2008. - С. 28-69.
Мещерский Н., князь. Воспоминания о М.Н. Каткове. (Письма в Тверитино) // Русский Вестник. Т. 250. Год изд. 42-й. 1897. Август. - М., 1897. - С. 41. О том, как близкие Каткову по взглядам современники оценивали его деятельность на ниве просвещения см.: Грингмут В.А. Заслуги М.Н. Каткова по
2
3
4
просвещению России // Русский Вестник. Т. 250. Год изд. 42-й. 1897. Август. -М., 1897. - С. 81-100.
Грингмут В.А. Заслуги М.Н. Каткова по просвещению России. - С. 92. Катков М.Н. Значение классической школы как общеобразовательной // Катков Н.М. Идеология охранительства / Составл., предисл. и коммент. Ю.В. Климакова; Отв. ред. О. Платонов. - М.: Институт русской цивилизации, 2009. - С. 480.
Катков М.Н. Значение классической школы как общеобразовательной // Московские Ведомости. 1864. № 205; Катков М.Н. Концентрация гимназии не может быть ни на каком предмете, кроме древних языков // Московские Ведомости. 1864. № 238. Под названием «Значение концентрации» опубликована в кн.: Катков М.Н. Наша учебная реформа. - М., 1890. - С. 17-36; Катков М.Н. О пропорциональном отношении объема основных предметов правильной школы к объему предметов неосновных // Московские Ведомости. 1865. № 273; Катков М.Н. Свод существенных черт настоящей классической школы. Перед рассмотрением проекта нового устава гимназий в Общем собрании Государственного совета // Московские Ведомости. 1871. № 99; Катков М.Н. Обозрение всего пути возрождения русских гимназий. По Высочайшем утверждении устава гимназий 1871 г. // Московские Ведомости. 1871. № 144; Катков М.Н. Наглядное разъяснение полной концентрации в классической школе // Московские Ведомости. 1871. № 156; Катков М.Н. Психическая болезненность молодого поколения образованных классов // Московские Ведомости. 1871. № 260; Катков М.Н. Возобновившаяся агитация против учебной реформы // Московские Ведомости. 1880. № 36; Катков М.Н. Постом и молитвой искупим нашу вину по отношению к воспитанию настоящего поколения // Московские Ведомости. 1881. № 69; Катков М.Н. О необходимости изменения университетских экзаменов // Московские Ведомости. 1881. № 109; Катков М.Н. Ключ предстоящей реформы университета // Московские ведомости. 1882. № 220; Катков М.Н. Церковь и народная школа // Московские Ведомости. 1882. № 290; Катков М.Н. Университетский вопрос // Московские Ведомости. 1884. № 178; Катков М.Н. Церковно-приходские школы // Московские Ведомости. 1884. № 347.
Розанов В.В. Сочинения / Сост., подгот. текста и коммент. А.Л. Налепина и Т.В. Померанской; вступ. статья А.Л. Налепина. - М.: Советская Россия, 1990. -С. 463. На предмет отношения Розанова к Каткову см.: Николюкин А.Н.
B. В. Розанов о Каткове / Катковский вестник: Религиозно-философские чтения: К 190-летию со дня рождения М.Н. Каткова. - М.: Прогресс-Плеяда, 2008. - С. 38-45.
Катков М.Н. Возобновившаяся агитация против учебной реформы // Катков М. Н. Идеология охранительства / Сост., предисл. и коммент. Ю. В. Клима-кова; Отв. ред. О. Платонов. - М.: Институт русской цивилизации, 2009. -
C. 509. Другим источником нигилизма Катков считал духовное сословие. Так, в статье «О нашем нигилизме по поводу романа Тургенева» он пишет: «...Белое духовенство стало у нас сословием униженным, стесненным в своей дея-
8
9
тельности и лишенным всякого значения в деле общественного развития. <...> Общественное тело в своих отщепенцах может стать обильным источником злобных отрицаний того самого начала, чье имя оно носит» / Катков М.Н. Идеология охранительства. - С. 662, 663.
11 Розанов В.В. Сочинения / Сост., подгот. текста и коммент. А.Л. Налепина и Т.В. Померанской; Вступ. статья А.Л. Налепина. - М.: Советская Россия, 1990. - С. 463.
12 Катков М.Н. Возобновившаяся агитация против учебной реформы. - С. 512, 513.
13 Катков Н. М. Значение классической школы как общеобразовательной // Катков Н.М. Империя и крамола / Сост. и вступ. статья М.Б. Смолина. - М.: Издательство «ФондИВ», 2007. - С. 68.
14 Там же. - С. 69. О справедливости утверждений Каткова свидетельствует, например, признание академика С.С. Аверинцева о решающей роли в его судьбе обучение в школе, где преподавали латинский язык.
15 Бунин И.А. Окаянные дни. Воспроизведено по изд.: Собрание сочинений И. А. Бунина, т. 10, «Петрополис», Берлин, 1935 г. Репринтное издание. - М.: Сов. писатель, 1990. - С. 58. Кстати, Катков считал, что занятия физической культурой должны быть обязательными в процессе образования, занимая при этом соответствующее место, никоим образом не утесняя предметов, способствующих «воспитанию ума».
16 Катков М.Н. Ключ предстоящей реформы университетов // Катков М.Н. Идеология охранительства / Сост., предисл. и коммент. Ю.В. Климакова; Отв. ред. О. Платонов. - М.: Институт русской цивилизации, 2009. - С. 466.
17 Катков М.Н. Университетский вопрос / Катков М.Н. Идеология охранительства. - С. 473.
18 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Репринт. воспроизв. издания 1903-1909 гг., осуществленного под ред. проф. И. А. Бодуэна де Кур-тенэ. - М.: Изд. группа «Прогресс»; «Универс», 1994. - Ст. 1194-1195.
19 Катков М. Н. Возобновившаяся агитация против учебной реформы / Катков М. Н. Идеология охранительства. - С. 500. В цитате курсив принадлежит Каткову.
20 Меликова-Толстая С. Античные теории художественной речи // Античные теории языка и стиля (антология текстов) / Под общ. ред. О.М. Фрейденберг. -СПб.: Алетейя, 1996. - С. 174.
21 Катков М.Н. Значение концентрации / Катков М.Н. Идеология охранительства. - С. 499-500.
22 См. статью М.Е. Сергиенко в кн.: Письма Плиния Младшего. Книги 1-Х / Изд. подгот. М.Е. Сергиенко, А.И. Доватур. - М.: Наука, 1982. - С. 275.
