CC BY
135
5. Соллогуб В. А. Воспоминания о князе В. Ф. Одоевском // Одоевский В. Ф. Последний квартет Бетховена. М.: Московский рабочий, 1982. 400 с.
6. Стругацкий А. Н., Стругацкий Б. Н. Попытка к бегству // Стругацкий А. Н., Стругацкий Б. Н. Трудно быть богом. Попытка к бегству. Далекая Радуга: Фантаст. романы. М.; СПб.: ООО «Издательство АСТ»; Terra Fantastica, 2003. 496 с.
7. Чолдин М. Т. Империя за забором. История цензуры в царской России. М.: ЗАО «Издательство «Рудомино», 2002. 312 с.
Комиссаров Владимир Вячеславович, канд. ист. наук, доцент, cosh-kin@mail. ru, Россия, Иваново, Ивановская государственная сельскохозяйственная академия им. академика Д. К. Беляева
SOCIALLY-UTOPIAN WORKS BY V.F. ODOEVSKIY IN THE CONTEXT OF THE RUSSIAN INTELLIGENTSIA HISTORY
V.V. Komissarov
This article looks into the creative works by V.F. Odoevskiy and contains the analysis of its peculiar features. A special focus is laid on those features, which unite V.F. Odoevskiy with Russian fantasts of the subsequent periods.
Key words: noble intelligentsia, science fiction, social utopia, modernization.
Komissarov Vladimir Vyacheslavovich, candidate of historical science, docent, cosh-kin@mail.ru, Russia, Ivanovo, Academician D.K. Belyaev Ivanovo State Agricultural Academy.
УДК 9.94
КАТЕХИЗИСЫ КИЕВСКОЙ МИТРОПОЛИИ XVII-XVni ВВ.: ОСНОВНЫЕ ЖАНРЫ И ИХ ИСТОЧНИКИ
М.А. Корзо
Катехизисы Киевской митрополии формируются как жанр на рубеже XVI—XVII вв. под влиянием католической и протестантских традиций. Основными моделями для подражания выступали школьные катехизисы иезуитов, вероучительные компендиумы не иезуитского происхождения, наставления для миссионеров и букварные тексты, восходящие к традиции «Spruchbucher». В статье кратко анализируются жанровые особенности этих памятников и техники перевода, с помощью которых книжники Киевской митрополии адаптировали эти памятники к собственной традиции.
Ключевые слова: катехизис, конфессиональные традиции, буквари, Киевская митрополия, Россия, XVII—XVIII вв.
Всю совокупность катехетических сочинений Киевской митрополии можно разделить на несколько групп по следующим критериям: в рамках
какой конфессиональной традиции создавался тот или иной памятник; к какому жанру книжности он относится (это школьный, букварный, миссионерский катехизис или пособие для приходской практики); на какие иноконфессиональные образцы ориентировались составители того или иного памятника. В данном случае речь идет как о композиционных, так и о буквальных содержательных и текстуальных заимствованиях.
В значительной степени абстрагируясь от того, каков конфессиональный «облик» того или иного катехизиса, остановимся на последнем из названных критериев, а именно: проанализируем, какие иноконфессиональные образцы или модели легли в основу созданных в Киевской митрополии памятников. Поскольку катехизис как особый жанр религиозной книжности получает распространение в этом ареале лишь с конца XVI в. и развивается именно как ответ на иноконфессиональные вызовы со стороны католиков и представителей протестантских конфессий, то для обеих традиций - как православной, так и униатской -внешние образцы играли на первых порах определяющую и даже конституирующую роль [2].
Довольно немногочисленные сохранившиеся памятники катехетического жанра можно разделить на несколько жанровых групп.
К первой относятся катехизисы, которые ориентировались на модель иезуитских школьных катехизисов и главным образом на тексты, созданные еще во второй половине XVI в. К наиболее популярным относятся сочинения иезуитов Якуба Ледесмы, Петра Канизия, Роберто Беллармино. Стоит отметить, что и в польской школьной практике именно эти катехизисы остаются основными пособиями вплоть до конца XVIII в. [6]. Их характерными чертами был лаконизм и простота в подаче богословского материала, поскольку ученикам надлежало заучивать их наизусть. Эти памятники лишены полемической составляющей, хотя они и создавалась в эпоху напряженного полемического противостояния Католической церкви с ее протестантскими оппонентами. То есть они были нацелены, в первую очередь, на позитивное изложение вероучения. Структурообразующим элементом этих памятников были богословские добродетели вера - надежда - любовь, изложение начиналось с толкования Символа веры, затем молитвы «Отче наш», церковных таинств и Декалога [7, кол. 1031]. Хотя католические памятники создавались именно для школьных нужд, к ним обращались и в приходской практике.
Использование школьных катехизисов иезуитов в Киевской митрополии заключалось или в буквальном их переложении на разновидность местного литературного языка - «простую мову», или в компилятивном переложении, когда одновременно обращались к двум или более католическим источникам. К самым ранним примерам такой адаптации сочинения иезуита Якуба Ледесмы относится катехизис, приписываемый Иосафату Кунцевичу [9, с. 221-234]; к более поздним -
рукописные катехетические компиляции середины XVII в. из коллекции монастыря василиан и первой половины XVIII в. из коллекции А.С. Петрушевича во Львове. Ценность этих рукописных памятников наиболее высока, поскольку они составлялись приходским духовенством. Что касается их содержательного отличия от оригинала иезуита, то оно минимально: дополнительно обосновываются те положения вероучения, которые были новыми для Греко-Католической вероучительной системы (например, догмат о чистилище) и появляются дополнительные блоки вопросов и ответов об обрядности, поскольку тема эта постоянно становилась предметом дискуссий в самой церкви.
Вторую группу катехетических памятников образуют издания, которые опирались на пространные вероучительные компендиумы не иезуитского происхождения. В данном случае адресатом были или священнослужители, или более образованные представители мирян. Богословская насыщенность текстов, значительное число библейских цитат и ссылок на богословские авторитеты, пространные полемические экскурсы - вот основные характерные черты этих памятников. К ним относится катехизис, подготовленный епископом Иннокентием Винницким и изданный в Уневе в 1685 г. [4]. Он представляет собой в значительной степени буквальное переложение фрагмента популярного в Европе компендиума бельгийца Жака Маршана «Шг1ш Pastomm». Для перевода Винницкий выбирает, судя по всему, не латиноязычный оригинал, но польскоязычную переработанную версию, опубликованную в 1648 г. в Кракове. И в данном случае, как и в случае со школьными катехизисами иезуитов, вся работа Винницкого сводится фактически к буквальному переложению католического памятника. Симптоматично, что к «Шг^ш Pastomm» десятилетием ранее обратился другой уроженец Киевской митрополии - Симеон Полоцкий, который после переезда в Москву подготовил церковнославянскую версию компендиума Маршана [1]. Принципиально отличаются редакторские техники Иннокентия Винницкого и Симеона Полоцкого, поскольку перед вторым стояла задача определенным образом скрыть или замаскировать догматические различия между Западным и Восточным христианством.
К третьей группе катехетических памятников можно отнести составленные в катехетической манере «Казусы» митрополита Льва Кишки, известные в литературе как катехизис Замойского собора 1720 г. Изданный первоначально в 1722 г. в Супрасле [3], катехизис перепечатывался в 1732 и 1745 гг. в Уневе, в 1752, 1756 и 1760 гг. во Львове с несколько измененным названием, подвергаясь значительной структурной, а также и некоторой содержательной переработке. Сложно сказать, в какой степени митрополит лично принимал участие в подготовке катехизисов. Но еще в бытность свою учителем в школе василиан во Владимире Кишка издает в 1693 г. на польском языке небольшое
богословское сочинение, где в казуистическом ключе излагает учение о таинствах, о Декалоге, церковных заповедях и духовных наказаниях [8, с. 278-279]. Интерес к этому сочинению не ослабевал на протяжении всего XVIII в., известны его многочисленные рукописные копии. Как это раннее сочинение митрополита, так и катехизис Замойского собора опирались на католические «Institutiones morales» - столь популярный в XVII - начале XVIII в.в. жанр морально-богословского трактата, возникновение которого связано с выделением морального богословия как особой и самостоятельной школьной дисциплины, нацеленной на подготовку квалифицированных исповедников [5]. При этом нельзя в данном случае выделить какой-то конкретный католический памятник, который был использовал как образец для подражания или как источник фактического материала при составлении катехизиса Замойского собора; речь идет о жанре «Institutiones morales» в целом.
Такой тип катехизиса был адресован преимущественно духовным лицам; значительная часть объема отводилась рассмотрению церковных таинств и различным классификациям греховных деяний в контексте толкования заповедей Декалога. «Institutiones morales» стали впоследствии основой и для целого ряда учебных курсов в семинариях василиан.
Четвертую группу катехетических памятников образуют т. н. букварные катехизисы. Речь идет о поучениях вероучительного и морализаторского характера, а также о любого рода религиозном материале, который печатался в составе букварей или элементарных учебников и который использовался в том числе и для освоения навыков чтения. Букварные катехизисы очень разнообразны по составу; можно выделить несколько основных видов. Один из них продолжает традицию рубежа XVI-XVII вв., которая сформировалась под влиянием современных ей польских и латинских букварных катехизисов: последние
воспроизводили модель средневековой устной приходской катехезы, основные элементы которой сложились после IV Латеранского собора 1215 г. Подобный тип букварного катехизиса мы встречаем в изданиях Унев, 1681; Львов, 1671, 1690, 1692; благодаря украинским и белорусским изданиям этот тип распространяется в XVII в. и в букварях московской печати.
Еще одной разновидностью букварного катехизиса можно считать помещенные в букварях подборки религиозно-нравственных сентенций. Они составлялись преимущественно из библейских цитат и в качестве организующего начала здесь всегда использовался алфавитный принцип. В Речи Посполитой букварные катехизисы этого типа получают широкое распространение еще в XVI в. и, в первую очередь, - в протестантской среде.
Данная модель катехетического поучения органично вписывается в линию развития т.н. <^ртс№и^ег» - особого литературного жанра, который возник во многом благодаря сочинениям Филиппа Меланхтона. Ранние <^ртс№и^ег» состояли из тематически упорядоченных, некомментированных библейских сентенций; их использовали как в школьной практике, так и дома для духовной формации и индивидуальных форм благочестия. По замыслу реформационных педагогов, библейские фрагменты надлежало заучивать наизусть. Спрос на <^ртс№и^ег» объясняется и той особой ролью, которая отводилась Св. Писанию в процессе духовной формации верующих: к нему относились как к ценности самой по себе, а не только как к источнику иллюстративного материала для отдельных катехетических поучений и морализаторских наставлений [10, с. 78-80, 86, 94-99; 11, 716-718]. Знаменитая «Скрижаль» Лютера - подборка цитат из Св. Писания об обязанностях разных сословий и социальных групп, которая печаталась в качестве приложения ко всем изданиям «Малого катехизиса», также замышлялась для заучивания наизусть и воспринималась как своего рода «Memorierstoff».
Структура и содержание европейских <^ртс№и^ег» претерпели в последствии определенную эволюцию. Религиозный материал тематически упорядочивается, организуется преимущественно в соответствии с последовательностью литургического года, а еще позднее -в соответствии с последовательностью частей катехизиса.
В интересующем нас регионе такие подборки встречаются впервые в недатированном учебнике 2-й пол. XVII в., в букваре уневской типографии 1698 г., а потом перепечатываются в грамматике Киев, 1705 г. В данных изданиях сентенции идентичны. Такой тип букварного катехизиса получает в XVIII в. распространение и в России.
Нельзя сказать со всей определенностью были ли эти подборки религиозно-нравственных и библейских сентенций в кириллических букварях отголоском западной традиции <^ргис№и^ег» или мы имеем дело с совершенно самостоятельным явлением. Но совершенно очевидно, что эти подборки в букварях XVII-XVIII вв. тематически значительно богаче и по своей композиции отличаются от подборок поучительных сентенций из Писания для детей и родителей, которые мы встречаем в известном львовском букваре Ивана Фёдорова 1574 г., а также в продолжающих его линию изданиях XVII-XVIII вв.
Самостоятельной разновидностью букварного катехизиса можно считать и те элементарные учебники, которые использовали в качестве образцов современные им миссионерские катехизисы иезуитов. Примерами таких изданий могут быть львовские учебники 1754 и 1766 гг. В данном случае речь идет о вопросно-ответных катехизисах в собственном смысле этого слова. Обращение к созданным иезуитами текстам могло быть мотивировано предельным лаконизмом и простотой
подачи вероучительного материала, что было присуще этим памятникам, поскольку они создавались, как правило, для проведения миссий в сельской местности.
И совершенно особняком стоит букварный катехизис Львовского Ставропигийного Института, изданный в 1790 г. Его составители обратились к памятнику, который был в ходу в школьной практике на территории Российской Империи. Речь идет о «Сокращенном христианском учении» (СПб., 1720) выходца из Киевской митрополии Феофана Прокоповича. Этот катехизис представляет собой краткую концептуальную выжимку из латиноязычного богословского курса Феофана, прочитанного в стенах Киевской Академии еще в начале XVIII в. Данным сочинением Прокоповича воспользовался позднее и митрополит Московский Платон (Левшин), составляя по повелению Екатерины II популярный школьный катехизис.
Таким образом мы видим, что катехизисы Киевской митрополии опирались на очень разные модели подачи катехетического материала. Обращение к уже существующим на Западе образцам было вполне объяснимо, поскольку к моменту всплеска интереса к катехизису в интересующем нас регионе (что было, без сомнения, связано с начавшимися здесь процессами конфессионализации) этот жанр религиозной книжности существовал у западных соседей в достаточно развитой форме. Все же творческое усилие книжников и богословов Киевской митрополии свелось, по сути, к переложению заимствованных памятников и к их незначительному приноравливанию к местной культурной и богословской ситуации.
Список литературы
1. Корзо М.А. Нравственное богословие Симеона Полоцкого: освоение католической традиции московскими книжниками второй половины XVII века. М.: ИФ РАН, 2011. 155 с.
2. Корзо М.А. Украинская и белорусская катехетическая традиция конца XVI - XVIII вв.: становление, эволюция и проблема заимствований. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2007. 672 с.
3. Собрание припадков краткое и духовным особомъ потребное. Супрасль: Типография монастыря василиан, 1722.
4. Єпископ !нокентш Винницький. Катихисїс або бароковий душпастирський сад / Супровїднї статгі й упорядкування Володимира і Дениса Пилиповичів. Перемишль: ОУП, 2007. 520 с.
5. Greniuk Fr. Teologia Moralna w swej przeszlosci. Sandomierz: Wydawnictwo Diecezjalne, 2006. 235 p.
6. Mizia T. Szkolnictwo parafialne w czasach Komisji Edukacji Narodowej. Wroclaw; etc.: Zaklad Narodowy im. Ossolinskich, 1964. 205 s.
7. Murawski R. Katecheza w sredniowieczu // Encyklopedia Katolicka. T. 8. Lublin: KUL, 2000. Kol. 1031.
8. Ozorowski E., Kiszka Leon // Slownik polskich teologow katolickich / Red. ks. H.E. Wyczawski OFM. T. 2. Warszawa: ATK, 1982. S. 278-279.
9. S. Josaphat Hieromartyr / Collegit P. Athanasius G. Welykyj OSBM. Vol. I. Romae: sumptibus PP. Basilianorum, 1952.
10. Schnepper A.E. Goldene Buchstaben ins Herz schreiben. Die Rolle des Memorierens in religiosen Bildungsprozessen. Gottingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 2012. 317 s.
11. Schoell J. Spruchbuch // Religion in Geschichte und Gegenwart.
Bd. 5. Tubingen: Mohr, 1931. Kol. 716-718.
Корзо Маргарита Анатольевна, канд. ист. наук, стар. науч. сотр., korzorazmail. ru, Россия, Москва, Институт философии РАН.
KIEV METROPOLIS CATECHISMS OF THE 17th - 18th CENTURIES: BASIC GENRES AND THEIR SOURCES
M.A. Korzo
The Kiev Metropolis catechisms are formed as a literary genre at the turn of the sixteenth - seventeenth centuries as a result of various confessional influences, both Catholic and Protestant. School catechisms of Jesuits, doctrinal compendia of non-Jesuitic origin, instructive works for missionaries and primers belonging to the «Spruchbucher» tradition -all these texts were used as basic models. The article briefly describes all genre features of these models and translation techniques used by Church intellectuals of the Kiev Metropolis to «adapt» the borrowed texts to their own tradition.
Key words: catechism, confessional traditions, the Kiev Metropolis, Russia, seventeenth-eighteenth centuries.
Korzo Margarita Anatol ’evna, candidate of historical science, senior research fellow, korzor@,zmail.ru, Russia, Moscow, Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences.
