CC BY
152
КАТЕГОРИЯ ПОДЛЕЖАЩЕГО С ПРОТОТИПИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
Н.Н. Болдырев
Boldyrev, N.N. The category of subject from a prototypical angle. The article looks at the syntactical category of subject, its structure and content from the angle of the theory of prototypes. It also underpins the most typical features characteristic of this category that allow revealing gradation of its elements from the centre to the periphery.
Предложение как основная структурная единица синтаксиса отличается целостностью формы и содержания. Это единство формы и содержания проявляется и в структуре самого предложения. В ней регулярно выделяются однотипные элементы на основе выполняемой ими функции и формального выражения, которые традиционно называют членами предложения. Данная функция отражает связь определенного элемента с другими членами предложения. Она обусловлена тем, что любое предложение выражает то или иное событие окружающего мира, в котором каждому участнику отведена конкретная роль: исполнитель действия, его объект, условия осуществления действия и так далее. То, как эта роль интерпретируется в языке, и определяет функцию членов предложения: подлежащее, или синтаксический субъект, сказуемое, или синтаксический предикат, дополнение, или синтаксический объект, обстоятельство, определение и некоторые другие.
Члены предложения выделяются на основе регулярной их дискретизации в нашем сознании с помощью определенных формальных средств. Для подлежащего это, прежде всего: использование существительного в именительном падеже, начальная позиция в предложении и некоторые другие, для прямого дополнения - использование существительного в винительном падеже, положение после сказуемого и так далее. В то же время синтаксическая функция члена предложения обусловливает использование тех или иных морфологических и лексических средств для его выражения, а также учитывает коммуникативную значимость передаваемой информации, степень ее новизны.
Подобная специфика членов предложения, их многоплановость, а именно - отражение структурных, синтаксических, коммуникативных и семантических характеристик в их взаимодействии, порождает те много-
численные проблемы, которые по сей день остаются актуальными для синтаксической теории. Это: соотношение членов предложения и частей речи, семантических и синтаксических функций, формально-грамматического и актуального (тема-рематиче-ского) членения предложения, а также проблема разграничения функций и реализующих их членов предложения, выделение главных и второстепенных членов предложения и так далее. С другой стороны, многоплановость данных синтаксических категорий объясняет существование разных подходов к их изучению и интерпретации: формально-грамматического (с позиций формального их выражения), содержательного (с точки зрения лексической семантики выражающих их средств), семантико-синтакси-ческого, или функционального (в плане анализа их семантических функций, или ролей), коммуникативного (выделение темы и ремы, исходной точки, данного и нового в высказывании) и некоторых других.
Традиционное учение о членах предложения основывается на внешней, формальной структуре предложения. По определению В.В. Виноградова [1], члены предложения - это синтаксические категории, возникающие в предложении на основе форм слов и форм словосочетания и отражающие отношения между структурными элементами предложения. Напротив, как лексически полноценные слова, участвующие в семантически полноценных членениях предложений, рассматривал члены предложения И.И. Мещанинов [2]. По его мнению, в основе выделения грамматических категорий подлежащего, сказуемого, определения, дополнения и других членов предложения лежат соответствующие понятийные категории субъекта, предиката, атрибута, объекта и другие [2, с. 197]. Иначе говоря, И.И. Мещанинов акцентировал содержательно-понятийный аспект в определении членов предложения, отмечая при этом от-
сутствие жесткого соответствия между частями речи и членами предложения. Так, например, наречие прямо, по мнению ученого, может выступать в функции определения, а не только обстоятельства, оказавшись в предложении в именной группе типа: дорога прямо в Париж - вела через Варшаву и германские страны, в отличие от предложения Наполеон поехал прямо в Париж [2, с. 135].
Категориально-понятийный принцип членения структуры предложения характерен и для лингвистической концепции Лондонской школы, представителем и одним из ведущих теоретиков которой является М.А.К. Хэл-лидей. Он рассматривает структуру предложения, с одной стороны, как фиксированное расположение элементов (например, АВС), а с другой стороны, как конфигурацию функций [3, см. также: 4]. При этом каждое место в структуре (А, В или С) дает потенциальную возможность для использования в нем языковой единицы определенного класса однотипных элементов, объединенных общей функцией (класса А, класса В или класса С соответственно). Другими словами, элементы в структуре предложения определяются по принадлежности к тому или иному классу: именная группа, глагольная группа, существительное, глагол, прилагательное и так далее. Причем, именно функция и место в структуре, подчеркивает М.А.К. Хэллидей, обеспечивают выделение самих этих классов.
Формальное членение предложения в некоторых западных синтаксических теориях было связано с выявлением иерархии двухчленных подчинительных связей между словами в его структуре. Например, анализ по непосредственно составляющим (НС-анализ) был направлен на выявление НС-структур в составе предложения. В рамках этих структур устанавливались непосредственные зависимости между составляющими элементами именных (NP) и глагольных групп (VP). Так, в предложении (S): An old man knocked on the door, - выделяются, прежде всего, две непосредственно составляющие - именная группа an old man, и глагольная группа knocked on the door. В каждой из этих групп в результате последовательного деления на непосредственно составляющие, в свою очередь, выделяются такие связи, как: между детерминативом-артиклем (Det) an и именной группой old man, между атрибутом (A) old и существительным (N) man, между глаголом в личной форме (Vf) knocked и именной группой
on the door, между предлогом (Pr) on и именной группой the door и, наконец, между детерминативом-артиклем the и существительным door. Схематически все эти зависимости обычно представляются в виде синтаксического дерева (схема 1):
S (sentence)
А (attribute) N (noun) Pr (preposition) NP
Det N
Схема 1
По мнению М.Я. Блоха [5], анализ по непосредственно составляющим подтверждает выделение группы подлежащего и группы сказуемого как главных членов предложения и дает основание для выделения главных и второстепенных подчинительных связей в структуре предложения, а следовательно, главных и второстепенных членов предложения.
Для многих отечественных теорий, как формально, так и содержательно ориентированных, в целом, характерно выделение подлежащего и сказуемого в качестве двух главных членов предложения, равноправных по своему статусу, то есть признание двухфокусного принципа строения предложения. Данной точке зрения противостоит так называемая вербоцентрическая концепция строения предложения, в основе которой лежит теория валентностей, разработанная Л. Тень-ером [6]. Под валентностью понимается потенциальная способность глагола, которая заложена в его семантике, вступать в те или иные синтаксические связи с другими словами в предложении. Это определяет и суть самой вербоцентрической концепции. Она заключается в том, что глагол-сказуемое считается центром всех синтаксических связей в предложении, а его валентности (на субъект, объект, орудие, средство осуществления обозначаемого действия и так далее) предопределяют состав всего предложения (открывают те или иные синтаксические по-
зиции в составе предложения). Например, предложение, включающее глагол read, может иметь в своем составе также подлежащее, прямое и косвенное дополнения, различные обстоятельства (Every evening he would read a book to his grandchildren), а предложение с глаголом write - помимо этого еще и косвенные дополнения, выражающие орудие или средство: with pencil, in ink и так далее. Элементы, выражающие участников передаваемого события, при этом называются актантами, а условия его осуществления - сирконстантами. Выделение обязательных (обычно субъектной и, реже, объектной) и факультативных (всех других) валентностей также позволяет разграничивать главные и второстепенные члены предложения.
Вербоцентрическая концепция строения предложения оказала весьма существенное влияние на развитие синтаксической теории. Некоторые ее идеи использовались и продолжают использоваться по сей день во многих современных исследованиях. В то же время практика живого общения на том или ином языке показывает, что, с одной стороны, далеко не все предложения имеют глагольную основу. С другой стороны, подлежащее, с которого чаще всего и начинается любое высказывание, в структурном и содержательном плане может оказывать не меньшее влияние на формирование предложения. Именно выбор темы-подлежащего часто задает и осмысление самого глагола, сравните: The book reads well; The sign read the name of the village; The thermometer read 15°yesterday и так далее.
Вербоцентрическая концепция, в частности, послужила основой для создания так называемой падежной [7], или ролевой [8] грамматики, которая рассматривает членение предложения с позиции семантических функций, или ролей. В отечественной лингвистике данное направление развивалось под названием семантического синтаксиса [9 и другие]. Помимо своей основной задачи выявить падежные рамки разных глаголов (в том числе разные падежные рамки одних и тех же глаголов) и показать способы их синтаксической реализации, падежная грамматика (и еще в большей мере семантический синтаксис) также преследовала цель установить существующие семантические различия между формально однотипными членами предложения и продемонстрировать регу-
лярные соответствия между синтаксической и семантической структурами предложения. Для этого выделялись различные семантические функции, роли, актанты, или падежи, которые на уровне предложения могут получать различное оформление или оставаться невыраженными. Количество таких функций, или падежей, как и используемые термины, в разных работах исчислялось по-разному.
Так, Ч. Филлмор считал, что «в базовой структуре предложений усматривается нечто, что можно назвать «пропозицией», -набор отношений между глаголом и именами (или придаточными предложениями, если таковые имеются), без информации о времени» и модальности. Эти отношения он и называл падежными категориями, или падежами. К числу наиболее необходимых падежей он относил: Агентив (A) - падеж обычно одушевленного инициатора действия, называемого глаголом; Инструменталис - падеж неодушевленной силы или предмета, который включен в действие или состояние в качестве его причины; Датив (D) - падеж одушевленного существа, которое затрагивается состоянием или действием; Фактитив (F) -падеж предмета или существа, которое возникает в результате действия или состояния или которое понимается как часть значения глагола; Локатив (L) - падеж, которым характеризуется местоположение или пространственная ориентация действия или состояния; Объектив (O) - падеж вещей, которые затрагиваются состоянием или действием, семантически наиболее нейтральный падеж чего-либо, что может быть обозначено существительным, роль которого в действии или состоянии определяется семантической интерпретацией самого глагола. При этом автор подчеркивает, что ни один из этих падежей не является прямым соответствием синтаксическим функциям подлежащего или прямого дополнения. Вот некоторые из примеров, которые приводит Ч. Филлмор (в скобках обозначены соответствующие семантические падежи членов предложения): John (A) opened the door (O) with the key (I); It is windy in Chicago (L); John (D) believed that he would win; We (A) persuaded John (D) that he would win [7, с. 403-407].
Данные падежи, помимо характеристики собственно глагольной семантики и общей смысловой структуры предложения, способствуют выявлению семантических различий между однотипными членами поверхностной
структуры предложения, как, например, между следующими подлежащими: John (A) opened the door - The key (I) opened the door. Эти различия объясняют возможность или невозможность использования других элементов в структуре предложения. В частности, подлежащее-агентив допускает, а подлежащее-инструменталис исключает употребление косвенного дополнения-инструменталиса в составе одного и того же предложения, сравните: John (A) opened the door with a chisel (I) -*The key (I) opened the door with a chisel (I). В то же время, обсуждая семантические различия между следующими, например, предложениями: John planted peas and corn in the garden (имеется в виду только часть сада) -John planted his garden (весь сад) with peas and corn, - Ч. Филлмор и его последователи игнорируют тот факт, что именно позиция в структуре предложения подчеркивает данные семантические различия.
В целом, основной недостаток всех существующих синтаксических теорий заключается в их фрагментарности и одноаспект-ности изучения членов предложения. Между тем, это категории многоаспектные, в которых взаимно пересекаются лексико-грамматический, лексико-семантический, функционально-семантический и собственно синтаксический аспекты. В единстве этих аспектов, вероятно, и следует искать решение данной проблемы. Более того, специфика разных членов предложения и сама их типология, по-видимому, и проявляется в том, насколько полно и в какой мере в них получают свое отражение те или иные аспекты. С этих позиций мы и попытаемся далее проанализировать состав и внутреннее содержание синтаксической категории подлежащего на материале современного английского языка.
В качестве необходимого уточнения специально подчеркнем, что мы будем исходить из того, что любая языковая категория формируется по прототипическому принципу, а в основе формирования смысла любого предложения лежит интегративный принцип. Кратко поясним данные теоретические положения, на которых будет базироваться все дальнейшее изложение.
Прототипический принцип предполагает, что в составе категории (в том числе языковой) всегда выделяются центральные, наиболее типичные для данной категории элементы - ее прототип, и элементы периферийные, менее типичные. Прототипические
элементы обладают наибольшим числом свойств, присущих данной категории, а элементы периферийные, соответственно, меньшим или даже только одной такой характеристикой. Принадлежность элемента к той или иной категории и определяется наличием у него данных, прототипических для этой категории, характеристик. Члены предложения как синтаксические категории обнаруживают аналогичную структуру. Среди них можно выделить наиболее и наименее типичные подлежащие, сказуемые, дополнения и тому подобное. Периферийные элементы образуют переходные зоны между категориями, обеспечивая нежесткий характер категориальных границ, например, между дополнением и обстоятельством. Типичность того или иного члена предложения определяется проявлением лексико-семантических, лексико-грамматических, функционально-семантических и синтаксических характеристик. Эти характеристики также обнаруживают определенную градацию по степени типичности для данной синтаксической категории. Например, для английского подлежащего наиболее характерно использование в этой функции существительного конкретной семантики в объектном падеже, обозначающего лицо, которое является исполнителем действия (семантическая функция агентива), и занимающего начальную позицию в предложении.
Интегративный принцип формирования смысла предложения означает, что содержание предложения не складывается путем простого суммирования из значений его отдельных элементов, а является результатом взаимодействия их лексических и грамматических значений, а также структурного и коммуникативного значения самого предложения (переходная - непереходная, личная -безличная и так далее конструкция). Соответственно и синтаксическое значение отдельного члена предложения не может оставаться независимым от значений других, связанных с ним, членов предложения и структуры и смысла всего предложения в целом. Другими словами, статус любого члена предложения должен устанавливаться с учетом всех перечисленных факторов лексического, грамматического и структурно-коммуникативного характера: лексико-семантического и лексико-грамматического значений слова, выступающего в роли данного члена предложения, его формального выражения,
аналогичных значений и формы связанных с ним других членов предложения, структуры самого предложения. В этом и проявляется многоаспектность члена предложения как синтаксической категории, которая позволяет, с одной стороны, охарактеризовать его в наиболее полном виде и, с другой стороны, мотивировать его функцию в составе предложения.
Синтаксическая категория подлежащего служит средством языковой репрезентации концептуальной категории субъекта. Когнитивным основанием этих категорий является концепт «субъект», который формируется в нашем сознании не только с учетом неязыковых знаний и опыта событий1, происходящих в реальном мире, но и опыта отражения этих событий в языке, то есть языковых знаний. Содержание данного концепта включает соответственно и знание того, что в каждом событии есть элемент, который выделяется как его инициатор или источник и который этим же событием характеризуется, и что данный источник может иметь различную семантическую функцию: агентива, датива и тому подобное (по Ч. Филлмору), что в качестве него может выступать одушевленный или неодушевленный объект, и что в предложении, выражающем данное событие, он представляется как источник непассивного признака (по терминологии А.В. Бондарко [10]), который ему и предицируется сказуемым.
Концепт субъекта содержит также знания того, что все события окружающего мира могут быть представлены в языке как действия, процессы, состояния, свойства или отношения, и что субъект может быть производителем намеренного или ненамеренного действия (John carefully cut the bread into two halves; He cut his finger unintentionally), источником свойства (John smokes a lot) или процесса (He changed very much), носителем состояния (John feels ill), элементом отношения (He belongs to this club). В то же время определяющую роль в языковой интерпретации субъекта играет семантическая функция агентива, или агенса в традиционной терминологии, обобщающая множество реальных
1 Здесь и далее термин «событие» используется в родовом, обобщающем смысле для обозначения всего, что происходит в мире и что представляется в конкретном предложении как действие, процесс, свойство, состояние или отношение, то есть для обозначения референтов соответствующих языковых ситуаций (см. также: [12]).
исполнителей действия. Любой субъект, независимо от его семантической функции, в грамматическом плане представляется (по аналогии с агенсом действия) как источник обозначенного предикатом признака, то есть выравнивается, особенно в позиции подлежащего, по образцу «субъект-агенс». Еще А.А. Шахматов, анализируя предложение «Книга исчезла», в частности, подчеркивал: «Книга исчезла не сама, ее спрятали, утаили или затеряли люди, но в данном суждении производителем признака выставлена она» [11].
Действительно, в грамматическом смысле источником события (и соответствующего предикативного признака) может быть представлен не только реальный производитель действия - агенс (John wrote a letter), но и носитель состояния - экспериенцер (John liked the book), получатель, или бенефактив (John got a letter), объект каузации (The glass cracked), объект действия - пациенс (This pan scrapes easily) и даже элемент отношения (This atlas contains five maps), которым в предложении приписывается одинаковая функция создания, или детерминации предикативного признака. Этот признак детерминации (или креативности, в терминологии
А.В. Бондарко [10, с. 35]) события, которым наделяется субъект по отношению к предикату, является, вероятно, тем прототипическим признаком этой категории, который и допускает расширенное, обобщенное толкование субъекта с учетом его языковой интерпретации. Он позволяет включать в состав данной категории и те элементы, которые в реальности ничего не создают и не детерминируют (например, элементы отношения), то есть отнесение которых к категории субъекта денотативно не обусловлено.
Такое обобщенное понимание субъекта наиболее полно раскрывает его сущность как языковой концептуальной категории, отражающей единство логико-денотативного и языкового аспектов, неязыковых и языковых знаний. Сам этот концепт, равно как и концепты предиката и объекта, выделяются в нашем сознании не только в результате получения знаний о действующих лицах, их действиях и объектах их действий, но и в результате регулярной единообразной дискретизации этих понятий в языковых синтаксических структурах и благодаря унифицированным способам их формального выражения [см.: 10; 13; 14]. К числу формальных
способов выражения субъекта, по мнению
В.Б. Касевича, в частности, относят падеж или синтаксическую позицию, использование служебного слова, правила согласования, возможность или невозможность опущения, участие в тех или иных трансформациях, наличие или отсутствие ограничений на выражение кореферентности [13, с. 15]. К этому списку можно также добавить общие правила комбинаторики.
С точки зрения прототипического подхода все сказанное выше означает, что субъект-агенс является прототипом общей категории субъекта и, соответственно, обладает наибольшим количеством ее прототипических признаков. Все другие разновидности субъекта находятся на том или ином удалении от прототипического центра в зависимости от характера обнаруживаемых признаков, отражающих реальную роль названных субъектами сущностей в детерминации события (и предикативного признака). Иначе говоря, количество и характер прототипических признаков у различных субъектов определяет их внутрикатегориальную градацию от центра к периферии.
Не обсуждая специально проблему выделения прототипических признаков, которая относится скорее к области психологии познания, отметим лишь наиболее существенные характеристики субъекта, лежащие в основе градации его разновидностей и, соответственно, разновидностей его языковой репрезентации в виде подлежащего. При этом основанием для выделения этих признаков могут служить результаты уже имеющихся исследований категории субъекта [см.: 11; 15-28 и другие], а также, учитывая доминантный характер субъекта-агенса, содержание самого понятия «агенс действия». Последнее, в частности, предполагает одушевленного участника события, его намеренного инициатора, который контролирует данное событие, непосредственно исполняет соответствующее действие и является «источником энергии» этого действия [29; см. также: 8; 30-36 и другие]. Исходя из данного определения, а также учитывая все вышесказанное о категории субъекта, к числу основных прототипических признаков этой категории и, следовательно, ее прототипа субъекта-агенса следует отнести: «одушевленность», «энергетическую активность», «намеренность» (или «волитивность»), «кау-
зативность», «контролируемость», а также «креативность предикативного признака».
Дальнейшая градация субъектов внутри данной категории обусловлена языковой интерпретацией признака активности, поскольку признаки волитивности и контролируемости свойственны только агенсу действия. Для субъектов-источников процессов (самостийные процессы и процессы изменения состояния объектов, вызванные внешним воздействием) этот признак приобретает значение «псевдоактивность». Именно признак псевдоактивности лежит в основе аналогического грамматического выравнивания субъектов процессов по образцу «субъект действия» («субъект-агенс»). В составе предложения субъекту, выражающему источник процесса, как бы приписывается определенная активность, связанная с присущей ему способностью менять свое состояние: Our coats soon dried; The curtains have faded; John's mother fainted (отсюда и название признака). Соответственно данный тип субъекта занимает как бы переходную зону между собственно активными и инактивными субъектами.
Различная языковая интерпретация признака активности лежит и в основе выделения прототипических признаков других типов субъекта. В основе свойств (или специфических состояний, по З. Вендлеру [37] лежат однотипные конкретные действия регулярного характера: smoke, drink, paint, sing, study, work, go to church, etc, которые выражают свойства или привычки субъекта. Иначе говоря, свойства представляют собой результат абстрагирования от конкретных действий субъекта, по которым он характеризуется. Они являются как бы обобщенным, типовым (родовым) образом соответствующих однородных событий, который не конкретизирован во времени и пространстве. Таким образом, в сравнении с агенсом действия субъект специфических состояний, или свойства обнаруживает признак генерализованной активности и выступает соответственно как де-агенс, то есть лишенный (абстрагированный от) конкретных агентивных функций. Это подтверждается переносом данной функции и на неодушевленные объекты: Carol reads a lot - The book reads well; The door opens easily и так далее.
В основе состояний могут лежать разнородные действия, не обязательно регулярного свойства, но характерные для определенного (обобщенного, по З. Вендлеру) состоя-
ния субъекта: educate, reign, rule, govern, supervise, etc., или его чувства, эмоции, желания: believe, desire, love, like, hate, know, want, etc., ощущения, физические или умственные способности: (to be able to) see, hear, feel, think, understand, etc. Субъект состояния соответственно характеризуется признаком нереферентной активности и имеет собственно неагентивный характер, поскольку сами эти состояния даже в тех случаях, когда они являются результатом абстрагирования от конкретных действий (как обобщенные состояния), не предполагают однозначно этих действий, а обозначающие их глаголы не имеют акциональных коррелятов: *He is ruling the country at the moment, но: He is smoking at the moment.
Отношение как языковая категория отражает различные типы логических отношений между элементами события в его статическом аспекте: тождество, различие, соответствие, партитивность и другие. Соответственно субъект отношения, в отличие от всех других типов субъекта, полностью исключает какую-либо характеристику по признаку активности. Его единственным прототипическим признаком можно считать абсолютную инактивность. Признаком же, определяющим его отнесенность к общей категории субъекта, является описанное выше грамматическое свойство креативности предикативного признака.
Суммируя все характеристики категории субъекта, раскрывающие основное содержание одноименного концепта, еще раз отметим, что субъект-агенс действия как прототип категории субъекта характеризуется признаками одушевленности, энергетической активности (или активности), намеренности (или волитивности), контролируемости, а также креативности предикативного признака. У субъекта-каузатора действия (который лишь инициирует действие, но сам не является его непосредственным исполнителем) признак активности меняется соответственно на признак каузативности. Субъект-источник процесса характеризуется псевдоактивностью, одушевленностью или неодушевленностью и креативностью. Субъект свойства -генерализованной активностью, одушевленностью или неодушевленностью и креативностью. Субъект состояния - нереферентной активностью, одушевленностью или неодушевленностью и креативностью. Субъект отношения - инактивностью, одушевленно-
стью или неодушевленностью и креативностью. Реализация данных характеристик в предложении обусловливает многообразие типов подлежащего и способов их конкретного лексического и морфологического выражения.
С учетом всего вышесказанного в отношении категории субъекта и содержания соответствующего концепта, а также с учетом способов их языковой репрезентации на уровне слова и предложения можно заключить, что прототипом категории подлежащего в современном английском языке являются существительные конкретной семантики в объектном падеже, занимающие в составе предложения начальную позицию, обозначающие одушевленных объектов и выполняющие семантическую функцию исполнителя действия. К их числу относятся:
1. Имена собственные, названия конкретных лиц и животных, личные местоимения, например:
The headmaster met us at the door. 1
George pulled his hands out of his pockets.
A bat flew into the room through the open door that led onto the balcony (E. Hemingway).
She was still holding the bag in her hand (W.S. Maugham).
2. Слова, обозначающие предприятия, организации, учебные заведения, профессиональные и другие группы лиц:
The House of Commons was still sitting at 3 a. m.
The Marines were patrolling the hills.
The university has cut admissions by 20 per cent this year.
Exxon, the largest oil company may enter the takeover game.
3. Слова, обозначающие территориальное или национальное объединение людей:
The region produced much more corn than the year before.
New York welcomed the Russian President yesterday.
France and Italy closed their ports for Iraqi planes.
California voted for the Republicans last year.
1 Здесь и далее отсутствие сносок на источник примера означает, что он взят из нормативных грамматик, учебных пособий, словарей, периодических или рекламных изданий, выпущенных в англоязычных странах. Во всех других случаях указывается автор произведения.
4. Названия частей тела и органов чувств, метонимически представляющих реального исполнителя действия:
Her eyes were counting the audience.
Her hand gripped the door of his car. Beneath the shawl some feathers stirred, a beak tapped the cage bars. Then a tiny voice said... (R. Bradbury).
Во всех этих случаях подлежащее выражает одушевленного объекта, который способен использовать собственную, внутреннюю энергию для намеренного или ненамеренного выполнения того или иного действия и контролировать его реализацию, результат. Это означает, что с семантической точки зрения прототипическое подлежащее выражает прототипический субъект и характеризуется признаками одушевленности, активности, волитивности (намеренности) и контролируемости, которые присущи всем живым существам.
Все другие элементы данной категории обнаруживают определенные отличия от прототипа по своим лексико-семантическим, лексико-грамматическим, функциональносемантическим и синтаксическим характеристикам. Это обусловливает их место (ближе к прототипу или к периферии) в структуре данной категории, а также степень их типичности для использования в рассматриваемой синтаксической функции. Лексические и грамматические отличия слов, выступающих в данной синтаксической функции, дают основание для выделения различных типов подлежащего.
Чуть дальше от прототипа отстоят подлежащие, обозначающие определенный круг неодушевленных субстанций, которые также могут выступать в качестве источника действия, проявляя энергетическую активность, но не могут совершать его намеренно или контролировать его результат. Другими словами, данные подлежащие не реализуют признаки волитивности и контролируемости. К их числу относятся существительные следующих семантических классов:
1. Названия природных явлений и космических объектов:
The lights grow brighter as the earth lurches away from the sun (F.S. Fitzgerald).
The pages fluttered apart in mid air, but the offshore winds caught most of them beautifully and blew them like great leaves out to sea (D. Francis).
...A stronger current... sucked and pulled and shoved me around like a piece of flotsam (D. Francis).
...The windows were wide open and the moon shone in (W.S. Maugham).
2. Слова абстрактной и событийной семантики:
An epidemic had swept the city for the past ten days (A. Hailey).
A fire had severely damaged part of the school.
The war destroyed the city.
A stroke paralysed half his face.
3. Слова, обозначающие инструмент или средство осуществления действия:
The knife cut the bread (B. Levin).
A spray of salt water hit her in the face.
Tears of laughter wetted his red cheeks (I. Murdoch).
His shoes muddied the carpet.
4. Названия машин или других технических средств. Предметы, обозначенные существительными данного семантического класса, также могут выступать в качестве исполнителей того или иного действия, хотя и требуют вмешательства лиц, обеспечивающих их функционирование. Однако это вмешательство часто необходимо только на начальной стадии, то есть стадии подключения, включения, приведения в действие. Далее они функционируют как непосредственные исполнители действия, то есть характеризуются признаком активности, например:
The overnight time lock... had switched itself off (A. Hailey).
...Then the car pulled slowly away and parked in a crossroad and waited (J. Steinbeck).
...His two motor-boats slit the waters of the Sound... (F.S. Fitzgerald).
The fountain threw up clouds of spray.
The clock on the mantel ticked midnight (R Bradbury).
То, что такого рода существительные предполагают реализацию признака активности, следует и из сравнения следующих предложений:
The two cars collided.
The car collided with the fence.
*The car and the fence collided.
Два первых примера вполне допустимы, в то время как третий следует признать ненормативным с точки зрения грамматики. Между тем, они различаются именно тем, что в третьем примере в функции второго субъекта используется существительное, ко-
торое однозначно передает признак инактив-ности. Следовательно, нормативность первых двух примеров дает основание заключить, что в них реализуется признак активности.
Дальнейшая градация типов подлежащего, их удаленность от прототипа, связана с выражением определенного типа субъекта и, соответственно, со степенью проявления признака активности. Это влияет и на выбор языковых форм выражения подлежащего. Подлежащее, обозначающее субъект - источник процесса, характеризуется псевдоактивностью, которая может быть приписана любому объекту, одушевленному или неодушевленному, способному менять свое состояние. К этому типу относятся:
1. Названия лиц, одушевленных объектов, растений и их частей, а также личные местоимения и имена собственные:
Foyle awoke in darkness (A. Bester).
Ted's mother fainted when the hospital phoned about his accident.
He blushed again and his blue eyes shone (W.S. Maugham).
His voice died away quickly (A. Clarke).
The flowers are opening.
Непрототипический характер подлежащих - названий лиц и одушевленных объектов в приведенных примерах проявляется в их синтаксической связи со сказуемыми, выраженными процессуальными глаголами. Семантика данных глаголов обусловливает соответствующее осмысление субъекта, выраженного подлежащим, как экспериенцера, а не как агенса действия.
2. Названия природных явлений, стихий и космических объектов:
The lightning went on and off above the horizon and the rain dripped (G. Greene).
The darkness had now lifted completely (A. Clarke).
Every year, in our galaxy alone, more than a hundred stars explode (A. Clarke).
A storm was brewing (A. Clarke).
The moon had risen higher (F.S. Fitzgerald).
The sun went down behind the hot prairie, and the dusk came (I. Stone).
Приведенные высказывания обозначают события, которые представляют собой определенный способ восприятия и концептуализации окружающего мира говорящим, то есть включают говорящего в роли экспериенцера как составляющий элемент. Последний и приписывает определенную активность яв-
лениям окружающего мира (солнце, как известно, не встает и не садится). При этом в поверхностной структуре предложения-
высказывания функция экспериенцера-
говорящего не отражается.
3. Названия технических средств и механизмов:
The lights had dimmed, the music had began (A. Clarke).
The neon flashed and glared, the traffic lights blinked from green to red and back to green again (W. Faulkner).
The phone buzzed and clicked (R. Bradbury).
The car's engine missed fire and died... (R. Bradbury).
The rifles cracked again (R. Bradbury).
Предложения с подлежащим подобного рода часто предполагают (помимо субъекта-экспериенцера, приписывающего некую активность объектам, выраженным подлежащими) также наличие и субъекта-каузатора, который инициирует обозначенные события, но сам не является их источником: Someone caused the lights to dim/ the traffic lights to blink / the rifles to crack и так далее. Это же характерно и для нижеследующих предложений с подлежащими, обозначающими неодушевленные объекты.
4. Названия неодушевленных объектов:
Sand blew across the stage, spraying the
orchestra.
A piece of newspaper blew along the street: the wind was from the sea (G. Greene).
These curtains have faded from being in the bright sunlight.
The gun was pointing straight at me (D. Francis).
The three candles on the dark piano burned softly... (D.H. Lawrence).
The stone dropped to the bottom of the pond.
A slender tower collapsed into powder (R. Bradbury).
В этом случае признак псевдоактивности реализуется наиболее отчетливо за счет использования, как и в предыдущих примерах, декаузативных конструкций, выражающих определенные изменения, которые происходят в объектах в результате внешнего воздействия, то есть внешней каузации: Wind blew the sand / a piece ofpaper...; The bright sunlight faded the curtains; Someone was pointing the gun/ dropped the stone... и так далее. Скрытое присутствие субъекта-экспе-
риенцера дополнительно проявляется в использовании наречий с оценочной семантикой, например softly.
5. Слова событийной и абстрактной семантики:
The engine noise faded (D. Francis).
Music was playing (G. Greene).
Little has changed since then ...
Hinduism spread far beyond India.
His manner had changed (A. Christie).
Another ripple of laughter ran through the courtroom (H. Robbins).
Seven-thirty came and went (D. Francis).
Таким образом, предложения с данным типом подлежащего всегда содержат в скрытом виде еще один субъект, не представленный в поверхностной структуре предложения. Это - наблюдатель, или экспериенцер, с позиции которого описываются изменения состояния субъекта-подлежащего и который приписывает ему определенную активность (псевдоактивность), что и позволяет использовать в роли подлежащего не только вышеперечисленные типы слов, но и так называемое формальное подлежащее it, например: It rains; It snows; It is getting dark и так далее.
Потенциальную активность или псевдоактивность в обобщенном виде выражают подлежащие-субъекты свойства, что приближает их к периферии рассматриваемой синтаксической категории. Данный тип подлежащего особенно характерен для предложений со сказуемым в форме неактуального (неопределенного) настоящего и дополнением обобщенной семантики или с оценочным наречием в функции обстоятельства. В роли такого подлежащего могут выступать:
1. Названия одушевленных объектов, растений и их частей, имена собственные, личные местоимения, получающие соответствующую характеристику через свойственные им профессиональные или другие виды определенных действий, которые выражены сказуемыми предложений:
The men work in the experimental farms (J. Steinbeck).
I decorate people's houses, and give them ideas for the furniture and the lighting.
John plays football for Stoke.
Ann drives well.
He sleeps like a pig (I. Murdock).
I do not write books, I tend bar. I bring crackers to the bird (R. Bradbury).
Being a sculptress... she doesn't just carve animals or children's heads but does advanced things (A. Christie).
2. Существительные, называющие группу лиц, их национальное, территориальное, профессиональное или другое объединение, а также выражающие класс агентивных субъектов и потому имеющие обобщеннореферентный характер:
British Leyland distribute their cars throughout the world.
The store didn't sell liquor or hot food (D. Francis).
Today the family raises beans, wheat and sugar beet.
The district grew peas on a large scale.
Frogs absorb water through their skins.
Wasps catch spiders and paralyse them with a sting.
Married people help each other (M. Puzo).
3. Названия технических средств, инструментов, механизмов, способствующих осуществлению того или иного действия, которые характеризуются этими действиями или оцениваются по качеству их выполнения:
These shears clip well (B. Levin).
This machine records well (Opt. cit.).
This oven cooks well (Opt. cit.).
This oven bakes potatoes well (Opt. cit.).
4. Существительные, выражающие средство осуществления действия, например:
This lotion softens, soothes, moisturizes, and protects.
This polish cleans, protects, and shines (B. Levin).
That whole wheat flour bakes wonderful bread (B. Levin).
Coffee leaves a stain.
5. Слова, обозначающие неодушевленные объекты действия, у которых свойство менять свое состояние в результате осуществления этого действия или свойство подвергаться с тем или иным результатом данному воздействию представляется как типичная их характеристика в медиальных (предполагающих наличие субъекта-агенса) конструкциях, например:
The play reads better than it acts.
The door locked easily from his side.
This paint mixes easily with water.
Some of the new synthetic dress materials do not crush.
Does this material stain easily?
6. Существительные, выражающие одушевленные и неодушевленные объекты каузации, в декаузативных (предполагающих наличие субъекта-каузатора) конструкциях:
Whales frighten easily (B. Levin).
Idaho potatoes bake beautifully (B. Levin).
Cotton clothes dry easily (B. Levin).
These apples cook well.
Some kinds of wood split easily.
Аналогичный тип подлежащего используется и в высказываниях-утверждениях инструктирующего, обобщающего или аксиоматичного характера, а также в пословицах и поговорках, например:
Verbs now have very few inflections and adjectives do not change according to the noun.
Fish doesn't keep very well, not even in a fridge.
Rain turns dust into mud.
The train runs only once a day.
Passwords do not display on the screen.
And the canned pears do not spoil. They will last for years (J. Steinbeck).
Rhett was wrong when he said men fought wars _ for money (M. Mitchell).
Ideas change, the world moves on (G. Greene).
Old habits die hard (D. Francis).
В этом случае возможно также использование формального подлежащего it, например:
It pays to keep on the right side of your boss.
It comes easy with practice.
They say it pays to advertise.
It takes a sneak to catch a sneak (D. Francis).
It costs you money to get to Rome (A. Hailey).
Еще дальше от прототипа (и ближе к границе категории) находится подлежащее, выражающее субъект состояния, который выступает в семантической функции экспе-риенцера. Данный тип подлежащего обозначает одушевленные и неодушевленные объекты, активность которых внешне не регистрируется. Другими словами, они характеризуются признаком нереферентной активности, поскольку события, элементом которых они являются, не имеют конкретной области референции в окружающем мире (см. выше). В формально-грамматическом плане это проявляется в синтаксической связи со сказуемым в форме неопределенного времени. Например:
In Great Britain the sovereign reigns but does not govern.
She really believed what she was saying (A. Clarke).
She knew her older brother's temper and feared it (M. Puzo).
She obviously rated independence high. ...In a way he envied her (A. Hailey).
The Advisory Council advises the BBC on Further Education problems.
He had shot accurately; but I didn't feel or see or even hear the passing of the flying death (D. Francis).
He admired Rosamund Darnley... He liked her distinction, the graceful lines of her figure (A. Christie).
Периферийность данного типа подлежащего заключается в том, что он способен выражать не только субъект, но и объект выражаемого предложением события, сравните:
What bothers me is that it won't be legal.
I didn't bother about what I looked like.
Don't trouble trouble until trouble troubles
you.
They don't trouble to hide their feelings (A. Christie).
It worried Henrietta ... Edward, she knew, would never play his cards in order that she, Henrietta, might win (A. Christie).
I worried about you, you're my godson (M. Puzo).
Her singing delighted everyone.
He delights to prove his brother wrong.
При этом в отношении определенных событий - разного рода эмоций эти подлежащие выражают субъект только во взаимосвязи со сложными сказуемыми, включающими пассивное причастие или омонимичное глаголу отглагольное прилагательное в функции предикативного члена, например:
All three men were hot, dirty, and exhausted.
Kay was horrified and angry (M. Puzo).
Norman Updike was impressed and pulled wide the door (D. Francis).
He was pleased with the picture he knew he presented to his wife (M. Puzo).
He had been intrigued and fascinated by hearing the saga of an eel's life (A. Christie).
В предложениях с простым глагольным сказуемым в активной залоговой форме данные подлежащие обозначают объект-каузатор эмоций, если они выражают неодушевленные объекты или абстрактные сущности:
The idea of journalism excited me.
I love history, it_ fascinates me.
The idea amused him (M. Puzo).
The strength of the instinct which kept women attached to their handbags had often astounded me (D. Francis).
This had displeased my father, but he did not cross her in this or indeed in anything else (I. Murdoch).
В том случае, когда подлежащее такого рода представлено существительным, обозначающим лицо или животное, именем собственным или соответствующим личным местоимением, оно выражает субъект-каузатор данных эмоций, сравните:
The headmaster impressed the parents with his speech.
The dog frightened me.
She exhausted Nell both nervously and physically.
He puzzled her... (M. Puzo).
«Don't, Harry. You have annoyed Dorian...» Lord Henry looked across the table. «Dorian is never annoyed with me,» he answered (O. Wilde).
Как следствие вышеотмеченной специфики подлежащее рассматриваемого типа может обладать различным денотативным статусом, который определяется степенью референтной определенности выражаемого субъекта: конкретный, неопределенно-
личный, обобщенно-личный, безличный, сравните:
Mary and the stranger, hunting about for food, felt like a pair of burglars (W.S. Maugham).
One feels one must do something to keep oneself cheerful (A. Christie).
You young people are so mysterious, you think you're so clever (M. Puzo).
It amazed them to learn that things were so expensive.
Это дает возможность использовать в позиции данного типа подлежащего и формальное it, как в последнем предложении и в нижеследующих примерах:
«It serves them right,» he said, «for all the trouble they have caused.» (D. Francis).
«Length of service isn't everything.» - «It counts.» (A. Hailey).
It took almost a minute before what I saw registered (H. Robbins).
«I'm not sure if I can forgive Isabel...» -«What about your own misdemeanours?» - «I know. But it doesn't work like that» (I. Murdoch).
...Now it really looks as though he were right, after all (A. Christie).
You've put hardly any effort into this and it_ shows.
It came to him in a flash of fancy, that... (J. London).
It flashed across her mind that she had never before seen a Rabbit with either a waist-coat-pocket or a watch to take out of it (L. Carroll).
На самой границе анализируемой синтаксической категории расположено подлежащее, выражающее субъект отношения, который характеризуется полным отсутствием какой-либо активности (признаком инак-тивности). Другими словами, синтаксическая функция данного типа подлежащего семантически не мотивирована и определяется, в основном, его начальной позицией в предложении, то есть носит чисто грамматический характер. Как следствие, подлежащее такого рода может быть выражено практически любой частью речи, а также словосочетанием или предикативной единицей, а сказуемое передает различные типы логических отношений: тождество, различие, соответствие, принадлежность, часть - целое и так далее, например:
John equals Clyde in strength but not in intelligence.
The hair resembled small firecracker
strings, lit and sputtering (R. Bradbury).
The land doesn't belong to anybody
(A. Clarke).
It [the parcel] contained Christmas gifts for her children, the two girls (W. Faulkner).
The bank owns most of this valley
(J. Steinbeck).
The new tax laws will benefit the middle class (B. Levin).
Racial inequality engenders conflict (B. Levin).
To live is to learn.
Rich means powerful.
Quickly is the right way to perform my orders.
What the doctor thinks must suit you best.
Непрототипический и ярко выраженный периферийный характер подлежащего рассматриваемого типа проявляется в таких его функциональных характеристиках, как:
1) возможность обозначения разных субъектов, связанных взаимным отношением, или каждый из которых выступает одновременно и в качестве субъекта и в качестве объекта отношения, например:
They belong to each other.
His actions and his promises contrast sharply.
All her towels match.
The two brothers differ widely in their tastes.
Italy and France touch (B. Levin).
2) возможность функциональной мены ролей субъекта и объекта в данной позиции без изменения залоговой формы сказуемого, сравните:
His actions contrast sharply with his promises - His promises contrast sharply with his actions.
Heat radiates from the sun - The sun radiates heat.
Five people sleep in each room - Each room sleeps five people (B. Levin).
France touches Italy - Italy touches France (B. Levin).
3) то же с использованием коррелирующих пассивных форм или отглагольных прилагательных, например:
Her bag contained some money - Some money was contained in her bag.
London heads a list of cities which spend most on education - The list of cities which spend most on education is headed by London.
Prussia incorporated Hanover in 1886 -Hanover was incorporated into Prussia in 1886.
The divan occupied most of the room -Most of the room was occupied by the divan.
4) возможность сохранения функции субъекта в предложениях со сказуемым в активной залоговой форме и с коррелирующими пассивными формами или отглагольными прилагательными, например:
He equals no one in strength - He is equalled by no one in strength.
This universal builds on the analysis of a great number of languages - This universal is built on the analysis of a great number of languages.
The climate there suited mostly to her health - The climate there was more suited to her health.
The fountain was comprised of three stone basins.
Широкая свобода выбора формы сказуемого доказывает чисто условный, грамматический характер интерпретации субъектнообъектных отношений в подобных предложениях и, следовательно, непрототипический, переходный с категорией дополнения, характер подлежащего.
К этому же типу подлежащего, вероятно, следует отнести и собственно квалификатив-
ные предложения типа: He is a teacher; She is beautiful, а также конструкции с оборотом there is (are), типа: There are three chairs in the room, - которые также могут рассматриваться как констатация определенных отношений: квалификативных (соотношение
субъекта и его признака, приписывание конкретного признака или характеристики субъекту) и пространственных (местонахождение или местоположение, наличие или отсутствие) соответственно.
На самой дальней периферии рассматриваемой синтаксической категории, образующей, по существу, собственно переходную зону между подлежащим-субъектом и дополнением-объектом, находится подлежащее пассивных конструкций с глагольным сказуемым, выражающим действие, типа: This house is built by my brother; The car was driven by a young lady и так далее. Принадлежность данного типа к категории подлежащего определяется единственно его формальными показателями - морфологической формой и синтаксической позицией, а также коммуникативной функцией темы высказывания.
Таким образом, синтаксическая категория подлежащего охватывает различные по своей семантической функции и формальному выражению типы языковых единиц. Эти различия определяют внутреннюю структуру категории, выделение в ней центральных -прототипических - и периферийных элементов, а также их положение в этой структуре. Прототипом подлежащего в современном английском языке является существительное конкретной семантики в объектном падеже, занимающее в составе предложения начальную синтаксическую позицию, обозначающее одушевленный объект и выступающее в семантической функции исполнителя действия, агенса. Все другие типы расположены на том или ином удалении от прототипа, дальше или ближе к периферии, в зависимости от числа и характера выражаемых характеристик, свойственных данной категории. Периферийные элементы образуют переходную зону между категориями подлежащего и дополнения, обнаруживая характеристики обеих категорий.
1. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения (на материале русского языка // Вопросы грамматического строя. М., 1955. С. 412.
2. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. М.-Л., 1945. С. 179.
3. Halliday M.A.K. System and Function in Language. L., 1976. Р. 57-65.
4. Firth J.R. Papers in Linguistics. 1934-1951. L., 1958.
5. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка. М., 1983. С. 272.
6. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. М., 1988.
7. Филлмор Ч. Дело о падеже // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. М., 1981. С. 369-495.
8. Ван Валин Р., Фоли У.Референциально-ролевая грамматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XI. М., 1982. С. 376-410.
9. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л., 1977.
10. Бондарко А.В. Субъектно-предикатнообъектные ситуации // Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / неопределенность. С.-Пб., 1992. С. 40.
11. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л., 1941. С. 22.
12. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999.
13. Касевич В.Б. Субъектность и объектность: проблемы семантики // Теория функциональной грамматики... С. 5-29.
14. Павлов В.М. Субъект в безличных предложениях // Там же. С. 71-100.
15. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972.
16. Кацнельсон С.Д. О категории субъекта предложения // Универсалии и типологические исследования. М., 1974. С. 104-124.
17. Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. М., 2001.
18. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.
19. Селиверстова О.Н. Второй вариант классификационной сетки и описание некоторых предикатных типов русского языка // Семантические типы предикатов. М., 1982. С. 86157.
20. Категория субъекта и объекта в языках различных типов / Отв. ред. С.Д. Кацнельсон. Л., 1982.
21. Теория функциональной грамматики. Субъект-ность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / неопределенность / Отв. ред. А.В. Бондарко.
С.-Пб., 1992.
22. Anderson J.M. Adjectives, Datives and Ergativi-sation // Foundations of Language. 1969. V. 5. № 3. P. 301-323.
23. Cruse D.A. Some Thoughts on Agentivity // Journal of Linguistics. 1973. V. 9. № 1. P. 1123.
24. Comrie B. Aspect: An Introduction to the Study of Verbal Aspect and Related Problems. Cambridge, 1976.
25. Keenan E.L. Towards a Universal Definition of «Subject» // Subject and Topic. N. Y., 1976. P. 303-333.
26. Subject and Topic / Ed. by Ch. N. Li. N. Y., 1976.
27. Rozwadowska B. Are Thematic Relations Discrete? // Linguistic Categorization / Ed. by R. Corrigan, F. Eckman and M. Noonan. Amsterdam / Philadelphia, 1989. P. 115-130.
28. Mithun M. Active / Agentive Case Marking and Its Motivation // Language. 1991. V. 67. № 3. P. 510-546.
29. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 17.
30. Talmy L. Semantic Causative Types // Syntax and Semantics. V. 6: The Grammar of Causative Constructions. N. Y., 1976. P. 43-116.
31. Lyons J. Semantics. Cambridge, 1977. V. 1-2.
32. Delancey S. Notes on Agentivity and Causation // Studies in Language. 1984. V. 8. № 1. P. 181214.
33. Delancey S. Ergativity and the Cognitive Model of Event Structure in Lhasa Tibetan // Cognitive Linguistics. 1990. V. 1. P. 289-322.
34. Langacker R.W. Concept, Image, and Symbol: The Cognitive Basis of Grammar. Berlin, 1990.
35. Dowty D. Thematic Proto-Roles and Argument Selection // Language. 1991. V. 67. № 3. P. 547619.
36. Givon T. The Pragmatics of De-transitive Voice: Functional and Typological Aspects of Inversion // Voice and Inversion / Ed. by T. Givon. Amsterdam / Philadelphia, 1994. P. 3-44.
37. Vendler Z. Linguistics in Philosophy. Ithaca, N. Y., 1967.
