CC BY
232
УДК 811.161.1
Е. С. Штернина **
КАТЕГОРИЯ ОТРИЦАНИЯ В КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ
В статье рассматривается категория отрицания как этноспецифическая черта русского языка и культуры. Отрицание, являясь одной из базовых категорий любого отдельно взятого языка, в процессе становления и развития проходит свой путь, отражая специфику национального сознания. Автор приводит определения отрицания, данные разными отечественными и зарубежными специалистами, рассматривает основную семантику данной категории, обсуждает способы ее выражения в структуре русского предложения. Статья носит компаративный характер: затрагивается сравнение выражения категории отрицания в русском и английском языках, а соответственно, и в языковых картинах мира.
Ключевые слова: категория отрицания, семантика отрицания, средства выражения отрицания, культура, этноспецифический.
E. S. Shternina The Category of Negation in Culturological Aspect
The article describes the category of negation as ethno-specific feature of Russian language and culture. Negation being one of the basic categories of every language follows it's own way within the process of its development and reflects the specifics of national mentality. The author demonstrates the main semantics provided by the category of negation, discusses the ways of expressing the negation within a Russian sentence. The article also compares the ways of expressing negation within Russian and English sentences which shows differences in the linguistic world pictures.
Keywords: category of negation, semantics of negation, means of negation, culture, ethno-specific.
Проблема взаимоотношения и взаимосвязи языка и культуры поднимается представителями многих наук, таких как культурология, социология, философия и, конечно, лингвистика. Язык — главный компонент культуры, его
* Штернина Екатерина Сергеевна — старший преподаватель, аспирант Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, [email protected]
286
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2016. Том 17. Выпуск 2
орудие, посредством которого осуществляется общение между людьми, обмен знанием и опытом. В современном мире, в процессе массовой глобализации необходимость общения с представителями разных культур, а соответственно, и с носителями разных языков, с каждым днем возрастает, вместе с чем повышается интерес общества к проблемам и вопросам межкультурной коммуникации. В языке, как в зеркале окружающего мира, отражается специфическое, уникальное для каждого языка и его носителей мировоззрение. Осознание как существенных, так и незначительных различий между языками и культурами особенно важно для специалистов в области гуманитарных наук в целом и для преподавания иностранных языков в частности.
В лингвистической литературе, а также в самом широком культурологическом плане последних десятилетий накопилось значительное количество работ, посвященных вопросу характеристики и функционирования отрицания, что свидетельствует о том, что отрицание — одна из фундаментальных категорий языка. И действительно, она является универсальной, исходной смысловой категорией, свойственной абсолютно всем языкам мира. Ее корни уходят в глубокую древность: в древнейших письменных памятниках языков различных семей категория отрицания выступает как законченная, имеющая свою форму и содержание, наряду с категорией утверждения [2, с. 9].
Логично предположить, что отрицание появляется уже после возникновения категории утверждения, тем не менее нет оснований сомневаться в том, что как категория, она возникла «на заре развития языка», о чем свидетельствуют данные менее развитых языков [2, с. 9]. Таким образом, можно заключить, что в культурологическом генезисе каждого языка категория отрицания проходит свой путь, отражая специфику национального сознания.
Вопросы, к которым обращаются исследователи в процессе изучения данной категории, разнообразны. К ним относятся: определение понятия языкового и логического отрицания, их соотношение, изучение средств выражения отрицания в различных языках, а также исследование роли данной категории в конституировании структуры предложения. Как можно заметить, все эти вопросы отражают этноспецифические моменты в культуре носителей каждого конкретного языка. Тем не менее, несмотря на большой пласт работ, посвященных данной проблематике, отрицание все еще остается недостаточно разработанной темой, в частности продолжает привлекать внимание культурологов.
Самые разные параметры данного явления, как, например, обширная
сфера его функционирования и учет достаточно большого набора средств выражения, нуждаются в дальнейшем осмыслении и развитии. Кроме погружения в сугубо культурологический контекст, она требует обращения к вопросам логики и философии.
Согласно И. Н. Бродскому, отрицательные суждения, как и утвердительные, с одной стороны, являются формой отражения действительности, а с другой — выступают в качестве суждения о суждении. Следовательно, в формальной логике выделяются два типа отрицания: а) отрицательное суждение как отражение идеи несуществования, отсутствия чего-либо в действительности, т. е. имеющее самостоятельный характер; б) отрицательное суждение как способ
опровержения высказанного, иными словами, присутствует формальный момент отрицания, запрет признавать суждение истинным [3; 4].
Отрицательные суждения могут выражать следующие логические отношения: отношение различия, отсутствия, несовместимости, противоположности, лишения и недостатка [3]. Может оказаться интересным, в какой степени и как эти отношения проявляются в разных языках, а их функциональная значимость оказывается важным культурологическим аспектом.
В логике, наряду с утвердительными и отрицательными суждениями, выделяют также положительные и отрицательные понятия. Положительными считаются такие понятия, которые выражают наличие у предмета определенных признаков, а отрицательными — отсутствие признаков, составляющих содержание положительного понятия. С языковой точки зрения они образуются от положительных путем прибавления отрицательной частицы «не» или префикса «без», например, «красивый» — «некрасивый», «толковый» — «бестолковый» и др. Таким образом, отрицательные понятия, как правило, выражаются в пределах данного слова, в то время как отрицательные суждения — на уровне предложения. При этом необходимо учитывать, что понятия, являясь формами отражения действительности, имеют неразрывную связь с языком и выражаются чаще всего словами и словосочетаниями, было бы неверным отождествлять слова с понятиями. Понятие — специфическая форма отражения действительности в мышлении, то общее, что сохраняется при переводе слов с одного языка на другой, иными словами, это смысл выражающих его слов [9]. В значении слова помимо самого понятия отражаются еще и коннотации, которые чаще всего и являются носителями этноспецифи-ческих культурологических различий.
Итак, логическое отрицание, находя свое выражение в естественном языке, тесно связано с языковым, хотя и не тождественно ему.
В лингвокультурологии и лингвистике данная проблематика разрабатывалась большим количеством как зарубежных, так и отечественных ученых. В их числе — Н. Н. Арват, А. И. Бахарев, В. Н. Бондаренко, С. А. Васильева, В. В. Виноградов, Т. Гивон, К. Д. Дондуа, О. Есперсен, А. Т. Кривоносов, О. В. Озаровский, Н. Г. Озерова, Е. В. Падучева, В. З. Панфилов, А. М. Пеш-ковский, Л. Хорн, А. А. Шахматов и др.
При интерпретации данной категории ученые придерживаются двух основных подходов: формального и понятийного. При понятийной интерпретации отрицание рассматривается как констатация небытия, несуществования рассматриваемой ситуации либо непричастности явления, признака или предмета к сообщаемой ситуации [17], тогда как формальный подход рассматривает его с синтаксической точки зрения. Например, К. Д. Дондуа называет отрицательным такое предложение, в котором присутствует отрицательная частица [7, с. 178]. И формальный, и понятийный подходы в той или иной мере дают возможность обнаружить различия между культурами носителей разных языков. Помимо этих, в некотором смысле объективных факторов, иногда срабатывают и субъективные. Так, например, О. Есперсен говорил о чувстве «отвращения», которое и было исходной точкой появления отрицания [8, с. 373-389]. Такого же мнения придерживается и отечественный
языковед В. А. Трофимов, усматривавший в отрицании «несомненный волевой момент устранения связи», «отрицательное настроение говорящего» [2, с. 12]. Субъективные факторы в еще большей степени оказываются культурологически зависимыми.
Еще одним культурно значимым моментом категории отрицания оказывается возможность рассмотрения ее в рамках модальности. Так, В. В. Виноградов пишет, что «целый ряд грамматических особенностей, связанных с употреблением отрицательной частицы не (преимущественно при глаголе и категории состояния), указывает на то, что современному русскому языку не чужды и модальные значения отрицательных частиц» [6, с. 550]. Согласно Н. М. Орловой, «негация есть такое модальное качество предложения, которое выражает отсутствие связей между явлениями действительности» [13, с. 22]. По мнению А. М. Пешковского, категория отрицания входит в рубрику «субъективно-объективных» категорий, поскольку она представляет не отношение между представлениями, а отношение говорящего (и слушающего) к этим отношениям [14, с. 387]. Вполне возможно, что модальная рамка, в которой существует категория отрицания, может значительно варьироваться от одного языка к другому, отражая при этом специфику различных языковых картин мира.
Если обратимся к толкованиям отрицания разными авторами, то можно попытаться выявить основные составляющие этой концептуальной категории. По Ш. Балли, отрицание указывает на то, что соответствующее утвердительное предложение отвергается говорящим как ложное [16].
Согласно Русской грамматике-80, отрицание по смыслу есть утверждение противоположного. Так, отрицание наличия какого-либо предмета или признака является утверждением его отсутствия [15].
А. Мустайоки считает, что отрицание показывает: либо определенное положение дел есть, либо его нет. В обобщенном виде отрицание следует понимать как выражение того, утверждается или отрицается данное положение дел [10].
По мнению А. И. Бахарева, отрицание является частным случаем утверждения и констатирует отсутствие предмета, признака или явления, выраженное средствами языка [2, с. 3].
Большинство лингвистических работ по данной проблематике в целом опирается на определение А. М. Пешковского:
Сущность этой категории... с синтаксической точки зрения сводится к тому, что связь между теми или иными двумя представлениями при помощи этой категории сознается отрицательно, т. е. сознается, что такая связь, выраженная такими-то формами слова или словосочетаний, реально не существует [14, с. 386].
Подобную мысль можно найти у С. А. Васильевой: «.подлинная природа отрицания — выражение определенной стороны материального мира — разъединенности» [5, с. 78-85]. С таких же позиций отрицание рассматривается и Н. Г. Озеровой: «.грамматическая категория отрицания передает логическое отрицание, присутствующее в отрицательных суждениях», и выражает «разъединенность предметов, явлений, признаков, имеющую место в действительности» [12, с. 10].
В словаре лингвистических терминов О. С. Ахмановой дается следующее толкование отрицания:
.. .отрицание — выражение при помощи лексических, фразеологических, синтаксических и др. средств языка того, что связь, устанавливаемая между элементами высказывания, реально не существует (мыслится в речи как реально не существующая) [1].
Как можно заметить из этих определений, они сосредотачиваются в основном на гносеологических и логических материях и не затрагивают широкого культурологического аспекта. Скорее всего, культурологические различия будут проявляться в формах вербализации отрицаний в разных языках. Классификация отрицательных предложений в разных языках и их сопоставление продемонстрируют лингвокультурологические особенности сопоставляемых языков.
А. М. Пешковский говорит о двух видах отрицательных предложений, четко определяя критерии их разграничения.
Именно только отрицание, стоящее при сказуемом, делает все высказывание отрицательным, отрицание же, стоящее при другом каком-либо члене, не колеблет общего утвердительного смысла высказывания. .Предложения с положительным сказуемым, но с отрицательной частицей при другом члене можно назвать частноотрицательными; предложения с отрицательным сказуемым — общеотрицательными или собственно-отрицательными [14, с. 377-378].
Представленная классификация легла в основу большинства классификаций последующих исследований.
С таким разграничением отрицательных предложений соотносится идея О. Есперсена, выделявшего специальное и нексусное отрицания, в зависимости от его места в предложении. Он отмечает, что «понятие отрицания может относиться логически либо к отдельному понятию (специальное отрицание), либо к сочетанию двух компонентов нексуса (нексусное отрицание)». Когда отрицается нексус, отрицательный элемент обычно притягивается к глаголу [8, с. 373-389].
Классификации отрицательных предложений предлагали и другие исследователи. Так, по мнению А. А. Сухаревой, типы отрицательных предложений следует выделять на основании специфически формального выражения этой категории в предложении:
1. Предложения, в структуру которых входит отрицательная форма экзистенциального глагола. Например: От... удивления не станет ни уменья пересказать тебе, ни сил (И. Крылов);
2. Предложения, в которых сказуемое выражено переходным глаголом с отрицанием;
3. Предложения, в которых сказуемое выражено непереходным глаголом с отрицанием или в состав которых входит составное именное сказуемое;
4. Предложения, в структуру которых входят местоимения и наречия некого, нечего, некуда, незачем и др. Эти конструкции безличны, а главный член в них выражается отрицательным местоимением или наречием с инфинитивом. Например: Незачем вам здесь жить.
5. Предложения, в структуре которых присутствует слово нет. Например: Сильнее кошки зверя нет.
6. Предложения с двойным отрицанием, т. е. в которых присутствует несколько отрицательных элементов, в том числе и такие, которые можно расценивать как элементы, усиливающие отрицание. Например: Брат никогда и ничему не учился.
7. отрицательные предложения, в которых частица ни употребляется с существительным или местоимением в форме никто, ничего вне связи с частицей не. Например: Ни связи, ни артиллерии. Внизу, близ здания, никого [17, с. 1-25].
Однако в данной классификации не учитываются случаи отрицания, переданные интонационно или фразеологически, что приводит к неполному объему средств выражения данной категории.
Авторы Русской грамматики-80 выделяют два типа отрицательных предложений: собственно отрицательные и предложения с факультативным отрицанием. В первых отрицание является формально необходимым элементом структуры, как в следующих предложениях: Нет времени; Некуда пойти. Ко второму типу относятся такие предложения, в которых отрицание определено не структурой предложения, а характером информации. Например: Студент не читает; Брат не учитель. Предложения с факультативным отрицанием делятся на общеотрицательные и частноотрицательные. Общеотрицательными являются предложения, в которых отрицание находится «при сказуемом или главном члене, выражающем предикативный признак». Частноотрицательными — предложения, в которых отрицается лишь часть ситуации, а не вся ситуация в целом, т. е. не отрицается само действие [15, с. 408]. Таким образом, классификация, представленная в Грамматике-80, близка классификации А. М. Пешковского.
О. В. Озаровский считает, что позиция частицы не «имеет для структуры предложения не большее значение, чем, например, расположение частиц ли и бы, имеющих общие семантические моменты с не» [11, с. 40-47].
Даже беглый взгляд на классификации отрицательных предложений в русском языке с точки зрения носителей английского языка демонстрирует несколько принципиальных отличий, которые необходимо учитывать, преподавая русский язык, например, англоговорящим студентам. Во-первых, жесткая формальная структура английского предложения требует явно выраженного глагола, так что полного структурного аналога предложения типа № 5 классификации А. А. Сухаревой нет.
Во-вторых, все русские предложения с двойным отрицанием будут передаваться на английский язык, сохраняя лишь одно отрицание, что сразу поднимает вопрос о различиях между иллокутивной силой русского предложения с двумя отрицаниями и английского с одним. Кроме того, интересно еще и выяснить, есть ли принципиальная разница между предложениями типа Anybody knows nothing // Nobody knows anything // Anybody doesn't know anything в сравнении с русским Никто ничего не знает.
В-третьих, представляется, что отрицание в целом играет более весомую роль в русском языке по сравнению с английским (сравним: По газонам не ходить // Keep off the grass; Не двигаться, буду стрелять // Freeze!; Не оста-
навливайтесь // Keep on...; Не торопитесь // Take your time). С изрядной долей вероятности можно констатировать, что предложения в повелительном наклонении с отрицанием в русском языке встречаются значительно чаще, нежели в английском, и носят гораздо более выразительный характер, что является очевидной этноспецифической чертой русского языка и культуры. Проявление преднамеренной некатегоричности, осторожности, сдержанного высказывания весьма характерно для современного английского языка, а соблюдение принципа вежливости и такта при неформальном общении является важной лингвистической и социальной характеристикой речевого поведения англичан, что отмечается лингвистами, писателями и журналистами. Английский исследователь У. Дж. Болл говорит, что некатегориченость присуща разговорной речи англичан, поскольку сдержанность типична для их характера — это компромисс между хорошими манерами и правдивостью. «This would seem to harmonize with our national character» (Кажется, это будет гармонично сочетаться с нашим национальным характером) [18, с. 201-202]. Более глубокий сопоставительный анализ поможет вскрыть целый ряд культурно значимых моментов.
Для успешного общения на межкультурном уровне необходимо не только владеть иностранным языком, но и осознавать, что разные языки отражают реалии внешнего мира по-разному, по-разному структурируют внешний мир. В языке как хранилище исторического опыта этноса заложены основные понятия и представления данного народа о внешнем мире, которые могут отличаться от представлений другого народа в силу различных особенностей их исторического развития или географического положения. Помимо того, что знание ментальных и культурологических особенностей того или иного общества играют важнейшую роль в совершенствовании форм и эффективности общения, они важны и для таких аспектов как преподавание иностранного языка. Такого рода знания помогут обучающимся легче и быстрее находить нужные слова и выражения, точно выражать свою мысль на иностранном языке и способствовать более интенсивному обучению.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. — 2-е изд., стер. — М: УРСС: Едиториал УРСС, 2004. — 571 с.
2. Бахарев А. И. Отрицание в логике и грамматике. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1980. — 77 с.
3. Бондаренко В. Н. Отрицание как логико-грамматическая категория. — М.: Наука, 1983. — 212 с.
4. Бродский И. Н. Отрицательные высказывания. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1973. — 104 с.
5. Васильева С. А. К вопросу о семантике отрицательных частиц // Филологические науки. — 1959. — № . 3. — С. 78-85.
6. Виноградов В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове) / под ред. Г. А. Золотовой. — 4-е изд. — М.: Русский язык, 2001-720 с.
7. Дондуа К. Д. Статьи по общему и кавказскому языкознанию. — М.: Наука, 1975. — 319 с.
8. Есперсен О. Философия грамматики. — М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1958. — 404 с.
9. Казимянец Е. Г. Способы выражения отрицания в современном русском языке (билингвальный анализ): автореф. дис. ... канд. филол. наук. — М., 1987. — 17 с.
10. Мустайоки А. Теория функционального синтаксиса. От семантических структур к языковым средствам. — М.: Языки славянской культуры, 2006. — 512 с.
11. Озаровский О. В. Синонимия высказываний с разным расположением отрицания // Филологические науки. — 1981. — № 3. — С. 40-47.
12. Озерова Н. Г. Средства выражения отрицания в русском и украинском языках. — Киев: Наукова думка, 1978. — 117 с.
13. Орлова М. Н. О лингвистической сущности отрицания и типах отрицательных предложений в русском языке // Учен. зап. Башкирского гос. ун-та. Сер. филол. наук. — Вып. 75. — 1973. — № 25. — С. 19-26.
14. Пешковский A. M. Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. — М.: Учпедгиз, 1956. — 511 с.
15. Русская грамматика: в 2 т. / Синтаксис. — Т. 2. — М., 1980. — 709 с. — URL: http://rusgram.narod.ru/ (дата обращения: 10.09.2013).
16. Русская корпусная грамматика. — URL: http://rusgram.ru/ (дата обращения: 15.11.2013).
17. Сухарева А. А. К вопросу об отрицательных предложениях в современном русском литературном языке // Учен. зап. Ташкентского гос. пед. ин-та. — Вып. XIII, ч. 4. — 1958. — С. 1-25.
18. Ball W. J. Understatement and Overstatement in English // English Language Teaching. — Vol. XXIV, is. 3. — 1970. — P. 201-202.
