CC BY
13
УДК 343.01:17.02 DOI: 10.12737/jrl.2021.148
Категория «нравственность» в контексте задач уголовного законодательства
Станислав Львович Нудель
Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, Москва, Россия, [email protected], https://orcid.org/0000-0001-6699-5694
Аннотация. В статье на основе доктринальных подходов к определению уголовной политики проведен анализ современных тенденций формирования и реализации задач уголовного законодательства.
Цель исследования — выработка теоретических положений о задачах уголовного закона в рамках механизма совершенствования уголовной политики и уголовного законодательства в области охраны общепризнанных общественных ценностей от преступных посягательств. При реализации поставленной цели особое внимание уделено решению задач, связанных с вопросами уголовно-правовой охраны нравственности в контексте конституционных норм об ограничении прав и свобод человека и гражданина, определением нравственности в качестве объекта охраны с отнесением ее обеспечения к задачам Уголовного кодекса Российской Федерации.
Методы исследования: диалектический метод познания, общенаучные методы абстрагирования, анализа и синтеза, сопоставления и обобщения, а также специально-юридические методы (сравнительно-правовой, логико-юридический и др.).
Вывод: охрана нравственности как задача уголовного права представляет собой обеспечение сохранности данных отношений от преступных посягательств посредством установления уголовной ответственности и возложения уголовно-правовыми нормами определенных обязанностей и предоставления определенных прав правоприменителям.
Ключевые слова: нравственность, Конституция Российской Федерации, уголовная политика, задачи Уголовного кодекса Российской Федерации, объект уголовно-правовой охраны, объект преступления, наказание
Для цитирования. Нудель С. Л. Категория «нравственность» в контексте задач уголовного законодательства // Журнал российского права. 2021. Т. 25. № 12. С. 53—60. DOI: 10.12737/jrL202L148
The Category of "Morality" in the Context of the Tasks of Criminal Law
Stanislav L. Nudel
Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russia, [email protected], https://orcid.org/0000-0001-6699-5694
Abstract. The article — based on doctrinal approaches to the definition of criminal policy — analyses modern trends in the formation and implementation of the tasks of criminal legislation.
The purpose of the study is to develop theoretical provisions on the tasks of the criminal law within the framework of the mechanism for improving criminal policy and criminal legislation in the field of protecting universally recognized public values from criminal encroachments. When implementing this goal, special attention is paid to solving problems related to the issues of criminal law protection of morality in the context of constitutional norms on the restriction of human and civil rights and freedoms, defining morality as an object of protection with attribution of its provision to the tasks of the Criminal Code of the Russian Federation.
Research methods: dialectical method of cognition, general scientific methods of abstraction, analysis and synthesis, comparison and generalization, as well as special legal methods (comparative legal, logical legal, etc.).
Conclusion: the protection of morality as a task of criminal law is to ensure the safety of these relations from criminal encroachments by establishing criminal liability and imposing certain obligations by criminal law norms and granting certain rights to law enforcement officers.
Keywords: morality, Constitution of the Russian Federation, criminal policy, tasks of the Criminal Code of the Russian Federation, object of criminal law protection, object of crime, punishment
For citation. Nudel S. L. The Category of "Morality" in the Context of the Tasks of Criminal Law. Journal of Russian Law, 2021, vol. 25, no. 12, pp. 53—60. (In Russ.) DOI: 10.12737/ jrl.2021.148
На современном этапе уголовная политика, как базовый элемент внутренней политики в области обеспечения национальной безопасности, проходит этап трансформации, обусловленный изменением геополитической обстановки, интенсификацией глобализации и развитием технологий, переустройством политической, экономической и социальной сфер1.
Вместе с тем значительная часть отечественных правоведов отмечают «симптомы кризиса» в состоянии российской уголовной политики. В частности, обоснованно подчеркивается не только «отсутствие четко сформулированных и принятых на соответствующем уровне концептуальных основ политики государства в сфере борьбы с преступностью в целом», но и «деструкция и десистематизация уголовного закона»2.
Соответственно, в целях преодоления указанного кризиса необходимо акцентировать деятельность государства как на совершенствовании концептуальных основ формирования уголовной политики в рамках стратегического планирования в области противодействия преступности путем разработки соответствующих научно обоснованных директивных актов, так и на оптимизации и реновации системообразующих категорий уголовного закона, напрямую влияющих на эффективность реализации уголовной политики и потенциал уголовно-правового воздействия.
1 См. Указ Президента РФ от 2 июля 2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации».
2 Голик Ю. В., Коробеев А. И. Реформа уголовного законодательства России: быть или не быть? // Lex russica. 2014. № 12 (Т. XCVII). С. 1400.
В связи с этим развитие уголовно-правовой доктрины должно сопровождаться объективными и последовательными процессами актуализации и деактуализации различного множества понятий и категорий; к наиболее значимым из них в фундаментальном и прикладном отношениях можно отнести те, в которых описываются проблемы и направления повышения эффективности механизма воздействия уголовного права3.
Таким образом, важнейшей проблемой, от решения которой напрямую зависит повышение эффективности уголовной политики, является познание регламентированной в ст. 2 УК РФ фундаментальной юридической конструкции задач уголовного закона как средства социального регулирования (феноменологическое и гносеологическое значение), воплощение ее методологического потенциала при разработке рекомендаций по правоприменению и совершенствованию закона (прогностическое и праксеоло-гическое значение)4.
Предваряя раскрытие заявленной темы, отметим, что степень ее научной разработанности характеризуется фрагментарностью и несистемностью. Если вопросы толкования целей уголовного наказания, назначения уголовного судопроизводства обсуждаются в юридической науке достаточно активно, то категория задач уголовного закона как самостоятельный объект познания в последние годы не вызывает значимого интереса исследователей.
3 См.: Пудовочкин Ю. Е. Понятия и система уголовно-правовых последствий совершения преступления // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2021. № 1 (89). С. 127.
4 Там же.
Вместе с тем к числу наиболее значимых проблем современной доктрины уголовного права следует отнести: адекватное наполнение юридическим и социальным содержанием закрепленных в ст. 2 УК РФ задач в целях оптимизации уголовной политики5.
В частности, в указанной статье в качестве задач Уголовного кодекса определены «охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений», т. е. важных, «выгодных государству общественных отношений»6, благ, ценностей, социальных интересов и т. п.
Формальное законодательное определение данных задач оказывает положительное влияние на эффективность уголовного права в связи с тем, что они: а) влияют на нормотворческую деятельность, обязывая законодательную власть принимать законы, направленные на их реализацию; б) воздействуют на правоприменительную деятельность, корректируя направления деятельности правоохранительных органов по осуществлению своих полномочий в направлении, обеспечивающем уголовно-правовые задачи; в) непосредственно способствуют совершенствованию уголовного права и процесса его реализации7.
5 См.: Жалинский А. Э. Уголовная политика и задачи уголовного права // Право и политика. 2006. № 6. С. 4—12.
6 См.: Наумов А. В. Теоретические вопросы применения уголовно-правовых норм: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Киев, 1975. С. 7.
7 См.: Разгильдиев Б. Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1994. С. 2.
Исходя из изложенных подходов к задачам уголовного закона, сущность уголовно-правовой охраны социально значимых отношений должен составлять «достигнутый на данном этапе развития общества уровень единства личных, общественных и государственных интересов», который, в свою очередь, должен выражать «ту меру социальной справедливости, которая нашла воплощение в охраняемых уголовным правом общественных отношениях»8.
Таким образом, уголовно-правовое понятие «охрана» представляет собой законодательную категорию, в которой сформулирована задача, стоящая перед российским Уголовным кодексом9.
В уголовном законе отсутствует понятие объекта охраны. Да и само понятие возникает по непреложной необходимости с целью обозначения охраняемых социальных явлений, фактически перечисленных в ч. 1 ст. 2 УК РФ. Данные явления воплощают социальные ценности, приравненные к значимым социальным институтам, и должны рассматриваться как реально существующие феномены, одновременно противостоящие уголовному праву и имеющие правовую оценку, в которой отражены степень и характер общественной опасности посягательства на указанный объект10.
Таким образом, учитывая задачи уголовного закона, объект преступления и объект уголовно-правовой охраны — совпадающие понятия11, представляющие собой тот
8 См.: Беспалько В. Г. Уголовно-правовая охрана религиозных отношений // Журнал российского права. 2014. № 7. С. 48; Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 39.
9 См.: Разгильдиев Б. Т. Указ. соч. С. 5, 16—17.
10 См.: Жалинский А. Э. Указ. соч. С. 4—12.
11 В Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. в качестве задачи уголовного законодательства в ст. 1 указывалась охрана объектов
общественный интерес, общественные отношения, правовые блага, социальные ценности, на которые посягает преступление и защиту которых осуществляет уголовное право12.
Кроме того, объект охраны обусловливает наличие определенных требований, в частности, чтобы в самостоятельной уголовно-правовой норме Общей части УК РФ был перечислен исчерпывающий перечень объектов уголовно-правовой охраны. При этом указанные объекты должны располагаться в строгой последовательности, которая продиктована иерархией ценностей, существующей в конкретном обще-стве13.
Анализ ст. 2 УК РФ показывает: в данной норме не в полном объеме учтено, что, имея широкие возможности для усмотрения в области ограничения прав и свобод человека и гражданина в рамках уголовного закона как реакции на наиболее опасные угрозы, законодатель в целом должен ориентироваться на положения ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, согласно которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционности строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства14.
(советского строя, личности, прав граждан и т. д.), посягательство на которые составляло основное содержание понятия преступления (ст. 7). См.: Федоров М. И. Понятие объекта преступления по советскому уголовному праву // Ученые записки Пермского государственного университета имени Горького. 1957. Т. XI. Вып. 4. Кн. 2. С. 180.
12 См.: Никифоров Б. С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960. С. 4.
13 См.: Разгильдиев Б. Т. Указ. соч. С. 17—18.
14 См.: Правосудие в современном мире:
монография / под ред. В. М. Лебедева,
Т. Я. Хабриевой. М., 2012. С. 689.
Кроме того, предусматриваемые уголовным законом меры принудительного характера должны отвечать требованиям справедливости, быть соразмерными конституционно закрепленным целям и охраняемым интересам, а также характеру совершенного деяния; такие меры допустимы, если они основываются на законе, служат общественным интересам и не являются чрезмерными15.
Таким образом, нравственность, закрепленная в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ в качестве категории, в целях защиты которой законом могут быть ограничены права и свободы человека и гражданина, не определена как объект уголовно-правовой охраны.
Вместе с тем нравственность как в российском, так и в мировом масштабе является той основой духовности, содержанием которой выступают этические ценности. В основе этих ценностей лежат многовековые знания и убеждения, с помощью которых возможно регулировать поведение и определять нравственное сознание и нравственную позицию как отдельной личности, так и объединений социума16.
При этом праву и нравственности свойственно постепенное взаимопроникновение и взаимообогащение с сохранением относительной самостоятельности. Современная модификация указанных категорий в значительной степени наполнена общечеловеческими нравственными принципами, правилами, ценностями, идеалами, поскольку у права и нравственности множество точек соприкосновения: единый материальный источник (объект регулирующего воздействия); во многом сходные цели и функции; общие
15 См. постановления КС РФ от 14 мая 1999 г. № 8-П, от 14 ноября 2005 г. № 10-П, от 13 июля 2010 г. № 15-П, от 24 мая 2021 г. № 21-П.
16 См.: Бахчиева О. А. Подходы к определению понятия нравственности // Наука и школа. 2013. № 4. С. 152.
триггеры в механизме воздействия на сознание и психику личности17.
Таким образом, сформирован особый правовой феномен — конституционная нравственность как систематизированная совокупность нравственных норм, содержащихся в основных законах (конституциях), корректирующих условия и пределы реализации прав и свобод человека в правовом государстве18.
Сущность нравственности как конституционной ценности была отражена в Сиракузских принципах ООН 1985 г.: «Поскольку нравственность населения различна в разные периоды времени и в разных культурах, государство, которое использует нравственность населения в качестве основы для ограничения прав человека, проявляя при этом определенную степень благоразумия, показывает, что рассматриваемое ограничение является необходимым для сохранения уважения основополагающих ценностей общества» (п. 27)19.
Особое значение нравственность приобрела в современный период. Падение нравственности, о котором говорят не только в российском обществе, но и во множестве других государств, — явление не просто негативное, оно влечет множество других проблем, таких как коррупция, жестокость в семье, рост преступных посягательств, особенно в отношении несовершеннолетних, и
17 См.: Погодин А. В. Право, правореали-зация и нравственность // Ученые записки Орловского государственного университета. 2013. № 5 (55). С. 195.
18 См.: Левакин И. В. Исторические закономерности конституционной нравственности // Журнал российского права. 2017. № 3. С. 27—28.
19 Сиракузские принципы толкования ограничений и отступлений от положений
Международного пакта о гражданских и политических правах: Организация Объединенных Наций. Экономический и социальный совет. Документ ООН Е/СК4/1985/4, Приложение (1985).
другие проблемы. В такой ситуации государству необходимо культивировать и поддерживать многовековые непреложные и непреходящие нравственные ценности.
В связи с этим Законом РФ о поправке к Конституции РФ от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» Конституция была дополнена ст. 671, закрепившей приоритеты в данной области.
Так, установлено, что формирование российской государственности и «преемственность в развитии Российского государства» раскрываются через нравственные критерии, которые послужили укреплению «государственного единства». Нравственные критерии государственного единства не являются государственной или обязательной идеологией, они отражают общие для всех народов Российской Федерации высокие морально-этические нормы общения людей. Наряду с добром и справедливостью в основе нравственного фундамента государства лежит «историческая правда» как объективная оценка вклада России в развитие человеческой цивилизации. Конституционная обязанность Российской Федерации — чтить память защитников Отечества и защищать историческую правду — формирует правовые предпосылки для духовно-нравственной оценки деятельности государства и общества20.
В связи с этим в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации обоснованно отмечается, что Россия рассматривает свои базовые, формировавшиеся на протяжении столетий отечественной истории духовно-нравственные и культурно-исторические ценности, нормы мо-
20 См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный): с учетом изменений, одобренных в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 года / под ред. Т. Я. Хабриевой. М., 2021. С. 159—160.
рали и нравственности в качестве основы российского общества и государственности, которая позволяет сохранять и укреплять суверенитет, а также способствует дальнейшему развитию демократического устройства Российской Федерации. Вместе с тем на современном этапе социально-экономического и технологического развития разрушительному воздействию подвергаются базовые нравственные ценности; абсолютизируется свобода личности, осуществляется активная пропаганда вседозволенности, безнравственности и эгоизма, насаждается культ насилия, потребления и наслаждения, легализуется употребление наркотиков; нарастают проявления агрессивного национализма, ксенофобии, религиозного экстремизма и терроризма.
Исходя из этого, в указанной Стратегии укрепление традиционных российских духовно-нравственных ценностей, сохранение культурного и исторического наследия народа России отнесены к числу национальных интересов, а защита традиционных российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти — к стратегическим национальным приоритетам и целям обеспечения государственной и общественной безопасности.
Кроме того, в ст. 2 УК РФ не названы охраняемые объекты, нашедшие отражение в Особенной части УК РФ. В частности, нравственность является объектом ряда составов преступлений, закрепленных в нормах гл. 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности» УК РФ (ст. 239—245). Соответственно, ч. 1 ст. 2 УК РФ должна быть дополнена указанием на нравственность как объект уголовно-правовой охраны.
Отметим, что уголовная политика последнего десятилетия характеризуется тенденцией усиления охраны уголовно-правовыми средствами нравственных устоев общества в
отношении несовершеннолетних, а также объектов, увековечивающих память воинской славы российского народа. И в данном случае нормы нравственности и нормы уголовного права выступают как два взаимосвязанных социальных регулятора.
При этом в целях охраны традиционных российских духовно-нравственных ценностей и исторической памяти в рамках реализации конституционной реформы Федеральным законом от 7 апреля 2020 г. № 112-ФЗ Уголовный кодекс был дополнен ст. 2434 «Уничтожение либо повреждение воинских захоронений, а также памятников, стел, обелисков, других мемориальных сооружений или объектов, увековечивающих память погибших при защите Отечества или его интересов либо посвященных дням воинской славы России».
Тем не менее в 2020 г. ни один человек не был осужден по ст. 2434 УК РФ. Очевидно, что имеются проблемы с ее применением, вызванные как сложностью и запутанностью конструкции правовой нормы, так и неоднозначными трактовками правоприменителями отдельных оценочных и бланкетных признаков состава преступления (например, «историко-культурное значение объекта», «интересы Отечества» и др.). Соответственно, требуется проанализировать данную ситуацию и на основе результатов изучения практики правоприменения разработать предложения по внесению изменений в УК РФ в целях совершенствования указанной статьи.
В целом следует сделать вывод, что охрана нравственности как задача уголовного права представляет собой обеспечение сохранности данных отношений от преступных посягательств посредством установления уголовной ответственности и возложения уголовно-правовыми нормами определенных обязанностей и предоставления определенных прав правоприменителям.
^исок литературы
Бахчиева О. А. Подходы к определению понятия нравственности // Наука и школа. 2013. № 4.
Беспалько В. Г. Уголовно-правовая охрана религиозных отношений // Журнал российского права. 2014. № 7.
Голик Ю. В., Коробеев А. И. Реформа уголовного законодательства России: быть или не быть? // Lex russica. 2014. № 12 (Т. XCVII).
Жалинский А. Э. Уголовная политика и задачи уголовного права // Право и политика. 2006. № 6.
Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный): с учетом изменений, одобренных в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 года / под ред. Т. Я. Хаб-риевой. М., 2021.
Левакин И. В. Исторические закономерности конституционной нравственности // Журнал российского права. 2017. № 3.
Наумов А. В. Теоретические вопросы применения уголовно-правовых норм: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Киев, 1975.
Никифоров Б. С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960.
Погодин А. В. Право, правореализация и нравственность // Ученые записки Орловского государственного университета. 2013. № 5 (55).
Правосудие в современном мире: монография / под ред. В. М. Лебедева, Т. Я. Хабрие-вой. М., 2012.
Пудовочкин Ю. Е. Понятия и система уголовно-правовых последствий совершения преступления // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2021. № 1 (89).
Разгильдиев Б. Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1994.
Федоров М. И. Понятие объекта преступления по советскому уголовному праву // Ученые записки Пермского государственного университета имени Горького. 1957. Т. XI. Вып. 4. Кн. 2.
Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003.
References
Bakhchieva O. A. Approaches to definition of concept of moralilty. Nauka i shkola, 2013, no. 4, pp. 147—153. (In Russ.)
Bespal'ko V. G. Criminal-Law Protection of Religious Relations. Journal of Russian Law, 2014, no. 7, pp. 41—50. (In Russ.) DOI: 10.12737/4823.
Commentary on the Constitution of the Russian Federation (article by article): with account of the amendments approved by the all-Russian vote on July 1, 2020. Ed. by T. Y. Khabrieva. Moscow, 2021. 368 p. (In Russ.)
Fedorov M. I. The concept of the object of a crime under Soviet criminal law. Uchenye zapiski Permskogo gosudarstvennogo universiteta imeni Gor'kogo, 1957, vol. XI, iss. 4, book 2, pp. 180— 194. (In Russ.)
Filimonov V. D. Protective function of criminal law. St. Petersburg, 2003. 196 p. (In Russ.)
Golik Yu. V., Korobeev A. I. Russian criminal legislation reform: to be or not to be? Lex russica, 2014, no. 12, vol. XCVII, pp. 1399—1410. (In Russ.)
Justice in the Modern World. Ed. by V. M. Lebedev, T. Y. Khabrieva. Moscow, 2012. 719 p. (In Russ.)
Levakin I. V. Historical Patterns of the Constitutional Morality. Journal of Russian Law, 2017, no. 3, pp. 21—28. (In Russ.) DOI: 10.12737/24846.
Naumov A. V. Theoretical questions of the application of criminal law. Dr. diss. thesis. Kiev, 1975. 50 p. (In Russ.)
Nikiforov B. S. Object of a crime under Soviet criminal law. Moscow, 1960. 229 p. (In Russ.)
Pogodin A. V. Law, law realization and morals. Uchenye zapiski Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta, 2013, no. 5 (55), pp. 194—197. (In Russ.)
Pudovochkin Y. E. Concept and system of criminal and legal consequences of crime commission. Vestnik of St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2021, no. 1 (89), pp. 126—136. (In Russ.) DOI: 10.35750/2071-8284-2021-1-126-136. (In Russ.)
Razgil'diev B. T. Tasks of the criminal law of the Russian Federation and their implementation. Dr. diss. thesis. Moscow, 1994. 38 p. (In Russ.)
Zhalinskiy A. E. Criminal policy and tasks of criminal law. Pravo i politika, 2006, no. 6, pp. 4—12. (In Russ.)
Информация об авторе
С. Л. Нудель, заведующий центром уголовного, уголовно-процессуального законодательства и судебной практики Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, доктор юридических наук
