CC BY
18
УДК 82
С. В. Матюшенко1, А. В. Биякаева2
Категория «неопределенность» в творчестве А. С. Пушкина
'Омская академия МВД России, г. Омск, Россия 2Военный университет Министерства обороны, г. Москва, Россия
Аннотация. Стабильное появление различных произведений с неопределенным концом актуализировало интерес к поиску отправной точки появления категории «неопределенность» в литературном творчестве. Сформулировалась идея о том, что именно А. С. Пушкин является родоначальником введения категории «неопределенность» в литературное творчество, поэтому цель исследования - выявить вклад А. С. Пушкина при обозначении категории «неопределенность» в литературном творчестве. Материалами для данного исследования стали научная литература, посвященная тематике неопределенности и произведения А. С. Пушкина. Достижение цели исследования потребовало решения следующих задач: проанализировать произведения А. С. Пушкина и выявить произведения, в которых проявляется феномен неопределенности; определить уровни проявления феномена неопределенности в творчестве А. С. Пушкина; проиллюстрировать уровни проявления феномена неопределенности в творчестве А. С. Пушкина. В результате исследования авторами статьи было выявлено, что в творчестве А. С. Пушкина встречается феномен неопределенности и прослеживается он на трех уровнях: в организации системы образов (например, персонаж Мазепа в произведении «Полтава»), в построении сюжета (например, сюжет произведения «Руслан и Людмила»), в создании образности ирреального (например, произведение «Пиковая дама»). При создании персонажей неопределенность у А. С. Пушкина присутствует в двух видах произведений: так называемых «остросюжетных» (где превалируют персонажи-«двойное дно») и основанных на двойственности мира (где превалируют романтические герои). На уровне сюжета этот феномен проявляется в двух видах: во-первых, с помощью обозначения точек бифуркации, во-вторых, в полной или частичной неизвестности определенных этапов сюжета для наблюдателя (персонажа, читателя, автора). Также неизвестность, неопределенность, двусмысленность являются для А. С. Пушкина основными приемами для создания ирреальной образности: посреди реалистически изображенного мира происходит нечто незаурядное - и сталкивающийся с незаурядным персонаж не уверен в том, что это действительно было. Перспективность исследования видится в появлении исследований проявления категории «неопределенность» и в других видах творчества, определения ее видов и классификации, описание характерных черт в современном творчестве.
МАТЮШЕНКО Светлана Владимировна - д. пед. н., доцент, профессор кафедры криминологии и профилактики преступлений Омской академии МВД России.
E-mail: md.sinichka@mail.ru
MATYUSHENKO Svetlana Vladimirovna - Doctor of Pedagogical Sciences, Docent, Professor of the Department of Criminology and Crime Prevention, Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
БИЯКАЕВА Алина Викторовна - к. филол. н., преподаватель кафедры русского языка Военного университета Министерства обороны РФ.
E-mail: bluminokij@mail.ru
BIYAKAEVA Alina Viktorovna - Candidate of Philology, Lecturer of the Russian Language Department of the Military University of the Ministry of Defense of the Russian Federation.
Ключевые слова: А. С. Пушкин, неопределенность, творчество, свобода, персонажи, образы, сюжет, образность, произведение, феномен.
DOI 10.25587/i2715-7891-0414-f
S. V. MatyushenkO, A. V. Biyakaeva2
The category of "uncertainty" in the work of Alexander Pushkin
'Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Omsk, Russia 2Ministry of Defense of the Russian Federation, Moscow, Russia
Abstract. The stable appearance of various works with an indefinite ending has actualized interest in finding a starting point for the emergence of the category of "uncertainty" in literary work. The idea was formulated that it was A. S. Pushkin who was the founder of the introduction of the category of "uncertainty" in literary creativity, therefore the purpose of the study is to identify the contribution of A. S. Pushkin when designating the category of "uncertainty" in literary creativity. Materials for this study were: scientific literature on the topic of uncertainty; works by A. Pushkin. Achievement of the research goal required the solution of the following tasks: to analyze the works of A. S. Pushkin and identify works in which the phenomenon of uncertainty is manifested; determine the levels of manifestation of the phenomenon of uncertainty in the work of A. S. Pushkin; to illustrate the levels of manifestation of the phenomenon of uncertainty in the work of A. S. Pushkin. As a result of the study by the authors of the article, it was revealed that in the work of A. S. Pushkin there is a phenomenon of uncertainty and it can be traced at three levels: in the organization of the system of images (for example, the character Mazepa in the work "Poltava"), in the construction of the plot (for example, the plot of the work "Ruslan and Lyudmila"), in creating the imagery of the surreal (for example, the work "The Queen of Spades"). When creating characters, A. S. Pushkin's ambiguity is present in two types of works: the so-called "action-packed" (where characters prevail - "double bottom") and based on the duality of the world (where romantic heroes prevail). At the plot level, this phenomenon manifests itself in two forms: firstly, by designating bifurcation points, and secondly, in complete or partial obscurity of certain stages of the plot for the observer (character, reader, author). Also, uncertainty, uncertainty, ambiguity are for A. S. Pushkin the main methods for creating an unreal imagery: in the midst of a realistically depicted world, something extraordinary happens - and the character facing the extraordinary is not sure what it really was. The prospect of the study is seen in the emergence of studies of the manifestation of the category of "uncertainty" in other types of creativity, the definition of its types and classification, the description of the characteristic features in modern creativity.
Keywords: A. S. Pushkin, uncertainty, creativity, freedom, characters, images, plot, imagery, work, phenomenon.
Введение
Одним из интереснейших открытий XXI в. стало появление отношения к А. С. Пушкину как философу. По нашему мнению, его творчество заложило определенную базу для философского понимания и осмысления некоторых современных категорий. Видится, что одной из этих категорий выступает категория «неопределенность». Именно данная категория на сегодняшний день часто выступает установкой для генеральной сюжетной линии многих литературных произведений: например, М. Харт «Банты и бриллианты и еще 12 девушек месяца», В. Вербер «Дыхание богов», В. Марли «Призрак, который меня любил» и т. д. Поиск отправной точки появления категории «неопределенность» в литературном творчестве актуализировал выявление родоначальника введения данной категории в литературное творчество. Идея, что это сделал А. С. Пушкин, натолкнула на мысль проанализировать его творчество с этой позиции.
Чтобы доказать приоритет А. С. Пушкина в данном ракурсе, считаем сначала необходимым сделать краткий анализ понимания категории «неопределенность» в науке. Прежде чем эксплицировать категорию неопределенности в творчество А. С. Пушкина, ее следует наполнить смыслом и содержанием, что наиболее полно можно сделать только с позиций научного анализа, где рассмотрение данной категории присутствует.
Научную литературу, затрагивающую проблемы неопределенности, можно условно разделить на шесть групп. Причем если пять групп источников наблюдаются и отслеживаются в исторической ретроспективе, то шестая группа источников представляет собой особый состав источников, речь о которых пойдет ниже.
К первой группе источников относятся статьи, рассматривающие категорию «неопределенность» с исторической точки зрения в так называемый древнегреческий период. По мнению А. Л. Бегляровой, пионерами в обсуждении проблемы неопределенности являются древнегреческие философы Анаксимандр, Платон и Аристотель [1]. Анализируя учения древнегреческих ученых, она приходит к выводу, что представления о неопределенности имеют особый смысл для того времени, когда было много случайностей и непредсказуемости. Мнение Аристотеля дает этому подтверждение: «Случайность характеризуется неопределённостью и непредсказуемостью» [2].
Следующая группа исследований категории «неопределенность» относится к периоду философской деятельности Г. В. Ф. Гегеля. В частности, авторы, изучающие творчество Г. В. Ф. Гегеля [1, 3], полагают, что именно он положил начало нестандартному изучению проблемы неопределенности, потому что в его произведениях соединились общефилософский, гносеологический, социальный и историко-культурный подходы к этой философской категории. Вот кажется, Гегель в своей «Науке логики» определяет бытие как нечто «неопределенное, равное себе, себе тождественное, неразличимое» [4], а реально он видит, что бытие настолько разнообразно, что сложно предусмотреть и предвидеть его траекторию развития и существования. Его достижение в рассмотрении неопределенности состоит в выделении чистой неопределенности. Также заслуга Г. В. Ф. Гегеля состоит в том, что неопределенность он считает этапом в цепочке развития, а не началом, не венцом и не завершением, вследствие чего мы не видим окончательной оценки категории «неопределенность» в трудах философа. В этом нет смысла: зачем оценивать то, что закономерно и неопределенно, от этой оценки ничего не изменится. Даже оценивая заслуги Зенона [5], Гегель не стал развивать тему неопределенности, только констатировал ее присутствие при появлении противоречия. Но можно отметить, что его работы в дальнейшем позволили неопределенности стать философской категорией и значимой философской проблемой.
Третью группу источников составляют научные работы авторов, посвященные анализу категории «неопределенность», тема которой стала ведущей после новых открытий начала XX в. в квантовой физике. А. М. Дорожкин и О. И. Соколова [6], Н. И. Гаврилов
и Д. Г. Зырин [7] считают, что именно В. Гейзенберг заложил понимание категории неопределенности как невозможности применения понятий устоявшейся теории для описания новых явлений. Обозначение сущности неопределенности в таком контексте позволило ученым перестать биться над созданием абсолютно правильных научных теорий, абсолютно правильно решаемых уравнений и теорем, абсолютно верных траекторий развития общества и человека. Их поддерживают в этом П. И. Визир и А. Д. Урсул, обозначая такие существенные признаки неопределенности, как «отсутствие резких граней между свойствами и состояниями, преобладание зависимости свойств, состояний явлений друг от друга над их относительной независимостью, проявление необходимости как возможности и случайности» [8]. Определенную точку над i в закреплении понимания категории «неопределенность» ставит Г. И. Рузавин, который пишет, что «новые открытия в квантовой механике способствовали постепенному признанию того, что и в неживой природе существует не только необходимость и определенность, но и неопределенность и случайность» [9].
В четвертую группу исследований категории «неопределенность», активно начавшихся в середине XX в., можно включить работы ученых-философов и работы ученых-лингвистов. Приверженцы первого направления А. М. Дорожкин (1978), Н. В. Мишина (1991), рассматривая категорию «неопределенность», считают, что, с одной стороны, неопределенность есть понятие, которое может отображать: свойства объекта; условия взаимодействия объекта и субъекта; особенности субъективного восприятия; особенности взаимодействия новых знаний с наличным знанием [10], с другой, - это специфика человеческого сознания как наличие свойства «воспринимать информацию в "неявном" виде» [11].
Пятую группу исследований неопределенности составляет большой пласт научных исследований в разных отраслях научного знания: философии, лингвистике, экономике, управлении, психологии, осуществленных в начале XXI в. Анализ этих научных работ показывает, что понимание категории «неопределенность» начало меняться и расширяться.
Философскую линию изучения категории «неопределенность» продолжает А. М. Дорожкин [6]. Среди новых авторов привлекают внимание труды В. В. Афанасьевой [12], В. С. Диева [13], Н. И. Гаврилова и Д. Г. Зырина [7], Г. И. Рузавина [9], С. М. Сучковой [14], А. А. Тягунова [15], Н. М. Урманцева [16], В. О. Фабера [17], Р. В. Шамолина [18]. В частности, Н. М. Урманцев утверждает, что «неопределенность представляет фундаментальные начала мира, его устройства и развития», его идею развивает Р. В. Шамолин, когда определяет наличие двух случаев неопределенности в существовании человека и общества.
Лингвисты, например, А. Л. Беглярова [1], считают, что неопределенность универсальна и поэтому свойственна как артиклевым, так и безартиклевым языкам.
Экономическая сущность категории «неопределенность» особенно тщательно рассмотрена в трудах Е. А. Кузьмина [19-21]. Он сумел систематизировать несколько значимых признаков неопределенности: как меру информации, как отношение к идеальным условиям, как множественность выбора, как качество информации, как часть риска, как неоднозначность реализации событий, как естественный ограничитель.
Об управленческом аспекте применительно к категории «неопределенность» заявили Н. И. Гаврилов и Д. Г. Зырин [7], описывая неопределенность как форму реальности, которая проявляется только в субъект-объектной системе координат.
Не остались в стороне и психологи. Такие авторы, как Е. Ю. Лихачева [22], О. Б. Соловьев [23], О. Н. Первушина [24] обратили внимание на следующие особенности неопределенности: неопределенность как состояние непонимания, неопределенность как состояние человека, неопределенность как внешняя и внутренняя стороны ситуации.
Таким образом, интерес к категории неопределенности явно присутствует в нашей современной жизни.
Шестая группа источников представляет собой особую группу источников - это философские словари. Но проведенный анализ показал, что только три философских издания проявили интерес к категории «неопределенность» [25-27]. Нужно отметить, что в этих произведениях приведено от 1 до 3 терминов неопределенности и дана их корректная интерпретация.
В русле нашего исследования наибольший интерес для нас представляет следующее понимание неопределенности - «многозначность и свободность /свобода/ толкования в контексте», которое приведено в Философском энциклопедическом словаре. Опираясь на данное понятие категории «неопределенность», мы полагаем, что именно в таком контексте понимал неопределенность и А. С. Пушкин.
Цель исследования - выявить вклад А. С. Пушкина при обозначении категории «неопределенность» в литературном творчестве.
Задачи исследования:
1) проанализировать произведения А. С. Пушкина и выявить произведения, в которых проявляется феномен неопределенности;
2) определить уровни проявления феномена неопределенности в творчестве А. С. Пушкина;
3) проиллюстрировать уровни проявления феномена неопределенности в творчестве А. С. Пушкина.
Анализ творчества А. С. Пушкина показал, что в шести его произведениях имеется описание категории «неопределенность». Феномен неопределенности может быть прослежен на трех уровнях: в организации системы образов, в построении сюжета и в создании образности ирреального.
Материалы и методы исследования
Материалами для данного исследования стали произведения А. С. Пушкина.
Исследование опиралось на методологию системного анализа как ведущего научного подхода, заключающегося в определении целостности любого явления.
Для достижения цели исследования в целом и решения поставленных задач использованы сравнительно-сопоставительный метод, а также контент-анализ (по первой задаче), мыслительные операции: анализ, синтез, систематизация (по второй задаче), обобщение (по третьей задаче).
Результаты и обсуждение исследования
Нам удалось выявить, что в творчестве А. С. Пушкина феномен неопределенности может быть прослежен на трех уровнях: в организации системы образов, в построении сюжета и в создании образности ирреального.
Организация системы образов, связанных с неопределенностью в произведениях А. С. Пушкина
При создании персонажей неопределенность у А. С. Пушкина присутствует в двух видах произведений: так называемых «остросюжетных» (где превалируют персонажи-«двойное дно») и основанных на двойственности мира (где превалируют романтические герои).
Феномен неопределенности играет важную роль в создании персонажей, центральных для «остросюжетных» произведений А. С. Пушкина. В произведениях, тематически сосредоточенных вокруг какого бы то ни было заговора, неопределенные, двусмысленные персонажи нередки: таковы, к примеру, главные герои «Полтавы».
Из всех пушкинских персонажей, скрывающих свою истинную сущность за личинами, наиболее интересным примером является Мазепа - автор и душа антипетровского заговора и готовящегося военного переворота. Изначально мы ничего
не знаем о Мазепе, кроме его сватовства: он предстает перед нами влюбленным. Затем он похищает Марию, смело и безрассудно предпочитая любовь долгу и дружбе. После мы видим его полководцем, жадным до военной власти и несговорчивым эгоистом. Мазепа многолик, а, стало быть, поистине не определен: «С какой доверчивостью лживой, // Как добродушно на пирах // Со старцами старик болтливый, // Жалеет он о прошлых днях, // Свободу славит с своевольным, // Поносит власти с недовольным, // С ожесточенным слезы льет, // С глупцом разумну речь ведет!» [28, с. 262].
Кроме установленной многоликости, образ Мазепы интересен тем, что он строится на постепенном нивелировании неопределенности. В известном психологическом портрете Пушкин намекает - через отрицание и вводное сочетание с оценкой недостоверности - на то, что Мазепа скрывает в себе нечто ужасное: «Не многим, может быть, известно...» [28, с. 262]. Этот момент раскрытия образа Мазепы в тексте выражается в вопросах, отрицаниях и конструкциях недостоверности: «Но старость ходит осторожно // И подозрительно глядит. // Чего нельзя и что возможно, // Еще не вдруг она решит. // <...> Кто испытующим умом // Проникнет бездну роковую // Души коварной? Думы в ней, ... // Лежат погружены глубоко, // И замысел давнишних дней, // Быть может, зреет одиноко. // Как знать? [курсив наш - А. Б.]» [28, с. 261].
Неопределенность прослеживается и в изображении персонажей в романтической традиции, которая основана на феномене двоемирия: как только мир раскалывается надвое, романтический герой нигде не может найти себе места. Так, неопределенность положения Алеко, бежавшего от цивилизации и неспособного принять вольную жизнь цыган, глубоко экзистенциальна: двойное преступление Алеко извергает его как из оседлого мира, так и из кочевого. Впустив Алеко в лагерь цыган, Земфира подчеркивает его инаковость по отношению к людям городов; прощаясь с Алеко, ее отец подчеркивает его инаковость по отношению к цыганам. В конце поэмы Алеко оказывается в странном междумирье человека, которого не схватил закон и не смогла принять воля.
В отличие от экзистенциальной неопределенности положения Алеко, неопределенность положения Евгения в расколотом мире «Медного всадника» преподносится глубоко трансцендентной. После наводнения, заключенный в состоянии глубокого горя, Евгений «оглушен // Был шумом внутренней тревоги. // И так он свой несчастный век // Влачил, ни зверь ни человек, // Ни то ни сё, ни житель света, // Ни призрак мертвый... [курсив наш - А. Б.]» [28, с. 393]. В отличие от Алеко («Оставь нас, гордый человек!» [26, с. 233]), сама человечность Евгения ставится под вопрос; угасание его разума, разрушившиеся контакты с людьми, его романтическое безумие составляют переходность, смутность его образа.
Таким образом, при создании персонажей неопределенность у А. С. Пушкина присутствует в двух видах произведений: так называемых «остросюжетных» (где превалируют персонажи-«двойное дно») и основанных на двойственности мира (где превалируют романтические герои).
Феномен неопределенности в построении сюжета в произведениях А. С. Пушкина
Феномен неопределенности у А. С. Пушкина можно проследить и на уровне сюжета. Этот феномен проявляется в двух видах: во-первых, с помощью обозначения точек бифуркации, во-вторых, в полной или частичной неизвестности определенных этапов сюжета для наблюдателя (персонажа, читателя, автора).
Выстраивая сюжеты своих произведений (прежде всего, разумеется, эпических, а среди эпических - «остросюжетных» в особенности), А. С. Пушкин большое значение придает обозначению точек бифуркации, когда последующие события неопределенны и могут развиваться двояко.
Точки бифуркации в сюжете зачастую связаны с сомнениями и колебаниями персонажей: персонаж или же стоит перед выбором, или же видит свою судьбу сокрытой во мраке неопределенности. Так, Людмила в первое утро после ее похищения во
время прогулки всходит на мостик над пропастью и, страшась потерять свою честь, раздумывает, не покончить ли ей жизнь самоубийством. Или же в «Полтаве» Мазепа, опасаясь за свою жизнь, храбрится перед Карлом, загадывая победу в завтрашнем бою: «Но есть еще для нас надежды: // Кому бежать, решит заря» [28, с. 294].
«Полтава» изобилует точками бифуркации, самой главной среди которых является момент завязки, когда, узнав о сватовстве Мазепы, «одна в сенях невеста бродит, // Трепещет и решенья ждет» [28, с. 257]. Почему Мария нервничает: из оскорбления или любви? Если развить из этой точки иной сюжет (тот, где Мария оскорблена не меньше родителей), то исчезнет вся «Полтава»: раскол в семье, заговор Кочубея, донос в Петербург, пытки и казнь, даже Полтавский бой.
Второй тип неопределенности в сюжетах Пушкина выражается в частичной или полной неизвестности событий для наблюдателя: читателя, автора-повествователя или персонажа - в зависимости от того, чья нарративная перспектива излагает происходящее.
Пример неизвестности событий для персонажа - смутный страх Руслана, который опасается возможности самоубийства Людмилы: «В уме возникли мрачны думы... // "Быть может, горесть. плен угрюмый. // Минута. волны.'' В сих мечтах // Он погружен. С немой тоскою // Поникнул витязь головою; // Его томит невольный страх. [курсив наш - А. Б.]» [28, с. 75].
Примером неизвестности событий для автора-повествователя является судьба Марии, чья судьба, в отличие от исторических и полуисторических личностей, не получает завершения: «Но дочь преступница. преданья // Об ней молчат. Ее страданья, // Ее судьба, ее конец // Непроницаемою тьмою // От нас закрыты [курсив наш - А. Б.]» [28, с. 304]. Пушкин также устанавливает подобную неизвестность и в своих прозаических произведениях, к примеру, в «Станционном смотрителе»: «Прошло несколько лет, и обстоятельства привели меня . в те самые места. Я вспомнил дочь старого смотрителя и обрадовался при мысли, что увижу ее снова. Но, подумал я, старый смотритель, может быть, уже сменен; вероятно Дуня уже замужем. Мысль о смерти того или другого также мелькнула в уме моем, и я приближался к станции с печальным предчувствием [курсив наш - А. Б.]» [29, с. 133].
От читателя сокрыта участь Алеко в «Цыганах»: «Настала ночь: в телеге темной // Огня никто не разложил, // Никто под крышею подъемной // До утра сном не опочил» [28, с. 234]. Ушел ли Алеко искать себе иного, не законного и не вольного, места на свете, где бы приютили его? Убил ли себя? Умер ли от тоски? Бодрствовал ли, горюя, как безумец, не заботясь о себе?
Таким образом, феномен неопределенности в построении сюжета в произведениях А. С. Пушкина проявляется в двух видах: во-первых, с помощью обозначения точек бифуркации, во-вторых, в полной или частичной неизвестности определенных этапов сюжета для наблюдателя (персонажа, читателя, автора).
Феномен неопределенности по произведениям А. С. Пушкина в создании образности ирреального
У Пушкина неизвестность, неопределенность, двусмысленность также являются основными приемами для создания ирреальной образности. Посреди реалистически изображенного мира происходит нечто незаурядное - и сталкивающийся с незаурядным персонаж не уверен в том, что это действительно было.
Обезумевший Евгений в «Медном всаднике» забредает на площадь: «Показалось // Ему, что грозного царя, // Мгновенно гневом возгоря, // Лицо тихонько обращалось... // И он по площади пустой // Бежит и слышит за собой - // Как будто грома грохотанье - // Тяжело-звонкое скаканье // По потрясенной мостовой [курсив наш - А. Б.]» [28, с. 395-396]. Слово «показалось», «мгновенно» изменяющееся лицо памятника указывают на безумие Евгения и ставят под сомнение факт появления ирреального в тексте, списывая движение медного лица на игру света и тени - но, бросившись
со всех ног прочь, Евгений действительно «слышит» громоподобный звук копыт. Кроме того, безумию Евгения противопоставлена авторская (т. е. всеведущая) нарративная перспектива, признающая реальным факт преследования молодого человека памятником: «За ним несется Всадник Медный // На звонко-скачущем коне; // И во всю ночь безумец бедный, // Куда стопы ни обращал, // За ним повсюду Всадник Медный // С тяжелым топотом скакал [курсив наш - А. Б.]» [28, с. 396].
Противопоставление кажущегося и действительного, порождающее неопределенность, Пушкин изображает еще более тщательно в «Пиковой даме», располагая большей свободой в прозаическом тексте. Сцена посещения Германна призраком графини изображена очень детально и реалистически: «В это время кто-то с улицы взглянул к нему в окошко, - и тотчас отошел. Германн не обратил на то никакого внимания. Чрез минуту услышал он, что отпирали дверь в передней комнате. Германн <...> услышал незнакомую походку: кто-то ходил, тихо шаркая туфлями. Дверь отворилась, вошла женщина в белом платье. Германн принял ее за свою старую кормилицу и удивился ... Но белая женщина, скользнув, очутилась вдруг перед ним, - и Германн узнал графиню! <...> С этим словом она тихо повернулась, пошла к дверям и скрылась, шаркая туфлями. Германн слышал, как хлопнула дверь в сенях, и увидел, что кто-то опять поглядел к нему в окошко.
Германн долго не мог опомниться. Он вышел в другую комнату. <...> Дверь в сени была заперта [курсив наш - А. Б.]» [29, с. 349-350].
Видимый силуэт в окне, отчетливо слышные звуки шаркающей походки, отпирающиеся, открывающиеся и захлопывающиеся двери - все перевешивается фактом запертой двери. Читатель оставлен в неопределенности: что же произошло на самом деле? Германн, в отличие от Евгения, не страдает психическими расстройствами, и, соответственно, визит графини нельзя списать на безумие. И тем не менее, дверь была заперта.
Таким образом, А. С. Пушкин категорию «неопределенность» использует как один из основных приемов для создания ирреальной образности.
Заключение
Анализ произведений А. С. Пушкина показал, что в следующих произведениях: «Полтава», «Пиковая дама», «Руслан и Людмила», «Цыганы», «Станционный смотритель», «Медный всадник» - А. С. Пушкин использовал категорию «неопределенность» для изображения ситуации и эмоционального состояния героев.
Также было выявлено, что в творчестве А. С. Пушкина встречается феномен неопределенности и прослеживается на трех уровнях: в организации системы образов (например, персонаж Мазепа в произведении «Полтава»), в построении сюжета (например, сюжет произведения «Руслан и Людмила»), в создании образности ирреального (например, произведение «Пиковая дама»).
При создании персонажей неопределенность у А. С. Пушкина присутствует в двух видах произведений: так называемых «остросюжетных» (где превалируют персонажи-«двойное дно», такие как Мазепа из произведения «Полтавы») и основанных на двойственности мира (где превалируют такие романтические герои, как Алеко из произведения «Цыгане»).
На уровне сюжета этот феномен проявляется в двух видах: во-первых, с помощью обозначения точек бифуркации (обезумевший Евгений в «Медном всаднике»), во-вторых, в полной или частичной неизвестности определенных этапов сюжета для наблюдателя (персонажа, читателя, автора) - смутный страх Руслана, который опасается возможности самоубийства Людмилы (произведение «Руслан и Людмила»).
Также неизвестность, неопределенность, двусмысленность являются для А. С. Пушкина основными приемами для создания ирреальной образности: посреди
реалистически изображенного мира происходит нечто незаурядное - и сталкивающийся с незаурядным персонаж не уверен в том, что это действительно было (сцена посещения Германна призраком графини в произведении «Пиковая дама»).
Таким образом, мы считаем, что именно А. С. Пушкин впервые в своих произведениях представил «неопределенность» как философскую категорию, которая в дальнейшем внедрилась в литературное творчество и стала использоваться как одна из сюжетных линий.
Л и т е р а т у р а
1. Беглярова, А. Л. Понятие неопределенности в философии и лингвистике // Вестник Адыгейского госуниверситета. - 2008. - № 3. - С. 15-18.
2. Аристотель. Метафизика. - М., 1934. - 348 с.
3. Грякалов, А. А. Неопределенность и рефлексия // Вестник СПбГУ. - Серия 17. - 2014.
- Вып. 2. - С. 12-21.
4. Гегель, Г. В. Ф. Наука логики: в 3 томах - Т. 2. - Москва : Наука, 1971. - 248 с.
5. Гегель, Г. В. Ф. Сочинения - Т. IX. - Ленинград : Партиздат, 1932. - 490 с.
6. Дорожкин, А. М. Понятие «неопределенность» в современной науке и философии / А. М. Дорожкин, О. И. Соколова // Вестник Вятского государственного университета. - 2015. - № 4. - С. 5-12.
7. Гаврилов, Н. И. Неопределенность как форма проявления реальности / Н. И. Гаврилов, Д. Г. Зырин // Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского : серия «Философия. Культурология. Политология. Социология». - Том 26 (65). - 2013. - № 4. - С. 370-376.
8. Визир, П. И. Диалектика определенности и неопределенности. - Москва, 1976. - 154 с.
9. Рузавин, Г. И. Неопределенность, вероятность и прогноз // Философский журнал | Philosophy Journal. - 2009. - Т. 2 (3). - С. 77-92.
10. Дорожкин, А. М. Понятие неопределенности в естествознании (гносеологические проблемы): дис. ... канд. филос. наук. - Москва, 1978. - 172 с.
11. Мишина, Н. В. Генетические основания и логические формы выражения неопределенности: автореф. дис. ... канд. филос. наук. - Москва, 1991. - 22 с.
12. Афанасьева, В. В. Онтология научной неопределенности / В. В. Афанасьева. - Саратов : Наука, 2008. - 109 с.
13. Диев, В. С. Риск и неопределенность в философии, науке, управлении / В. С. Диев // Вестник Томского государственного университета: Философия. Социология. Политология. - 2011. - № 2 (14).
- С. 79-89.
14. Сучкова, С. М. Феномен научной неопределенности (эпистемологический и парадигмальный аспекты): дис. канд. филос. наук / С. М. Сучкова. - Саратов, 2006. - 158 с.
15. Тягунов, А. А. Философский анализ ситуаций риска, случайности и неопределенности: дис. докт. филос. наук / А. А. Тягунов. - Москва, 2005. - 345 с.
16. Урманцев, Н. М. Неопределенность бытия и свобода человека // Вестник ЧитГУ. - 2008.
- № 5. - С. 111-116.
17. Фабер, В. О. Проблема неопределенности в структуре философского знания (онтологический, гносеологический, антропологический аспекты): дис. канд. филос. наук / В. О. Фабер. - Саратов, 2004. - 155 с.
18. Шамолин, Р. В. Гуманизм и неопределенность субъективной идентичности // Вестник НГУ. Серия : Психология. - 2011. - Т. 5. - Вып. 1. - С. 66-75.
19. Кузьмин, Е. А. Организационно-экономические системы в условиях неопределённости и определённости : оценка значений энтропии и негэнтропии // Управленец. - 2012. - № 11-12. - С. 44-54.
20. Кузьмин, Е. А. Неопределенность в экономике: понятия и положения [электронный ресурс] // Вопросы управления. - 2012. - № 04 (21). - URL : https://joumal-management.com/issue/(дата обращения : 21.09.2020). - Текст : электронный.
21. Кузьмин, Е. А. Неопределенность и определенность в управлении организационно-экономическими системами. - Екатеринбург : Институт экономики УрО РАН, 2012. - 184 с.
22. Лихачева, Е. Ю. Смыслообразование как механизм преодоления неопределенности (на материале имитационных игр) // Вестник Московского государственного областного университета. Серия : Психологические науки. - 2010. - № 3. - С. 22-32.
23. Соловьев, О. Б. Неопределенность : интенциональные и аспектуальные горизонты понимания // Вестник НГУ. Серия : Психология. - 2008. - Т. 2. - Вып. 1. - С. 89-101.
24. Первушина, О. Н. Человек и неопределенность : на подступах к постановке проблемы // Вестник НГУ. Серия : Психология. - 2007. - Т. 1. - Вып. 1. - С. 63-67.
25. Лебедев, С. А. Философия науки. Словарь основных терминов. - Москва : Академический проект Москва, 2006. - 320 с.
26. Рассел, Б. Философский словарь разума, материи и морали. - Москва, Издательский дом : Port-Royal, 1996. - 368 с.
27. Философский энциклопедический словарь // https : // terme.ru/slovari/filosofskii-enciklopedicheskii-slovar1.html. (дата обращения: 18.08.2020). - Текст : электронный.
28. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений : В 10 томах / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. дом); Текст проверен и примеч. сост. Б. В. Томашевским. 4-е изд. - Ленинград : Наука. Ленингр. отд-ние, 1977-1979. // Т. 4. Поэмы. Сказки. 1977. - 447 с.
29. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений : В 10 томах / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. дом); Текст проверен и примеч. сост. Б. В. Томашевским. 4-е изд. - Ленинград : Наука. Ленингр. отд-ние, 1977-1979. // Т. 6. Художественная проза. - 1978. - 575 с.
R e f e r e n c e s
1. Beglyarova, A. L. Ponyatie neopredelennosti v filosofii i lingvistike // Vestnik Adygejskogo gosuniversiteta. - 2008. - № 3. - S. 15-18.
2. Aristotel'. Metafizika. - M., 1934. - 348 s.
3. Gryakalov, A. A. Neopredelennost' i refleksiya // Vestnik SPbGU. - Seriya 17. - 2014. - Vyp. 2.
- S. 12-21.
4. Gegel', G. V. F. Nauka logiki: v 3 tomah - T. 2. - Moskva : Nauka, 1971. - 248 s.
5. Gegel', G. V. F. Sochineniya - T. IX. - Leningrad : Partizdat, 1932. - 490 s.
6. Dorozhkin, A. M. Ponyatie «neopredelennost'» v sovremennoj nauke i filosofii / A. M. Dorozhkin, O. I. Sokolova // Vestnik Vyatskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2015. - № 4. - S. 5-12.
7. Gavrilov, N. I. Neopredelennost' kak forma proyavleniya real'nosti / N. I. Gavrilov, D. G. Zyrin // Uchenye zapiski Tavricheskogo nacional'nogo universiteta im. V. I. Vernadskogo : seriya «Filosofiya. Kul'turologiya. Politologiya. Sociologiya». - Tom 26 (65). - 2013. - № 4. - S. 370-36.
8. Vizir, P. I. Dialektika opredelennosti i neopredelennosti. - Moskva, 1976. - 154 s.
9. Ruzavin, G. I. Neopredelennost', veroyatnost' i prognoz // Filosofskij zhurnal | Philosophy Journal.
- 2009. - T. 2 (3). - S. 77-92.
10. Dorozhkin, A. M. Ponyatie neopredelennosti v estestvoznanii (gnoseologicheskie problemy): dis. ... kand. filos. nauk. - Moskva, 1978. - 172 s.
11. Mishina, N. V. Geneticheskie osnovaniya i logicheskie formy vyrazheniya neopredelennosti: avtoref. dis. ... kand. filos. nauk. - Moskva, 1991. - 22 s.
12. Afanas'eva, V. V. Ontologiya nauchnoj neopredelennosti / V. V. Afanas'eva. - Saratov : Nauka, 2008.
- 109 s.
13. Diev, V. S. Risk i neopredelennost' v filosofii, nauke, upravlenii / V. S. Diev // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta: Filosofiya. Sociologiya. Politologiya. - 2011. - № 2 (14). - S. 79-89.
14. Suchkova, S. M. Fenomen nauchnoj neopredelennosti (epistemologicheskij i paradigmal'nyj aspekty): dis... kand. filos. nauk / S. M. Suchkova. - Saratov, 2006. - 158 s.
15. Tyagunov, A. A. Filosofskij analiz situacij riska, sluchajnosti i neopredelennosti: dis. dokt. filos. nauk / A. A. Tyagunov. - Moskva, 2005. - 345 s.
16. Urmancev, N. M. Neopredelennost' bytiya i svoboda cheloveka // Vestnik ChitGU. - 2008. - № 5.
- S. 111-116.
17. Faber, V. O. Problema neopredelennosti v strukture filosofskogo znaniya (ontologicheskij, gnoseologicheskij, antropologicheskij aspekty): dis. kand. filos. nauk / V. O. Faber. - Saratov, 2004. - 155 s.
18. Shamolin, R. V. Gumanizm i neopredelennost' sub"ektivnoj identichnosti // Vestnik NGU. Seriya : Psihologiya. - 2011. - T. 5. - Vyp. 1. - S. 66-75.
19. Kuz'min, E. A. Organizacionno-ekonomicheskie sistemy v usloviyah neopredelyonnosti i opredelyonnosti : ocenka znachenij entropii i negentropii // Upravlenec. - 2012. - № 11-12. - S. 44-54.
20. Kuz'min, E. A. Neopredelennost' v ekonomike: ponyatiya i polozheniya [elektronnyj resurs] // Voprosy upravleniya. - 2012. - № 04 (21). - URL : https://journal-management.com/issue/(data obrashcheniya : 21.09.2020). - Tekst : elektronnyj
21. Kuz'min, E. A. Neopredelennost' i opredelennost' v upravlenii organizacionno-ekonomicheskimi sistemami. - Ekaterinburg : Institut ekonomiki UrO RAN, 2012. - 184 s.
22. Lihacheva, E. Yu. Smysloobrazovanie kak mekhanizm preodoleniya neopredelennosti (na materiale imitacionnyh igr) // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Seriya : Psihologicheskie nauki. - 2010. - № 3. - S. 22-32.
23. Solov'ev, O. B. Neopredelennost' : intencional'nye i aspektual'nye gorizonty ponimaniya // Vestnik NGU. Seriya : Psihologiya. - 2008. - T. 2. - Vyp. 1. - S. 89-101.
24. Pervushina, O. N. Chelovek i neopredelennost' : na podstupah k postanovke problemy // Vestnik NGU. Seriya : Psihologiya. - 2007. - T. 1. - Vyp. 1. - S. 63-67.
25. Lebedev, S. A. Filosofiya nauki. Slovar' osnovnyh terminov. - Moskva, : Akademicheskij proekt Moskva, 2006. - 320 s.
26. Rassel, B. Filosofskij slovar' razuma, materii i morali. - Moskva, Izdatel'skij dom : Port-Royal, 1996. - 368 s.
27. Filosofskij enciklopedicheskij slovar' // https : // terme.ru/slovari/filosofskii-enciklopedicheskii-slovar1.html. (data obrashcheniya: 18.08.2020). - Tekst : elektronnyj
28. Pushkin, A. S. Polnoe sobranie sochinenij: V 10 tomah / AN SSSR. In-t rus. lit. (Pushkin. dom); Tekst proveren i primech. sost. B. V. Tomashevskim. 4-e izd. - Leningrad : Nauka. Leningr. otd-nie, 1977-1979. // T. 4. Poemy. Skazki. 1977. - 447 s.
29. Pushkin, A. S. Polnoe sobranie sochinenij : V 10 tomah / AN SSSR. In-t rus. lit. (Pushkin. dom); Tekst proveren i primech. sost. B. V. Tomashevskim. 4-e izd. - Leningrad : Nauka. Leningr. otd-nie, 1977-1979. // T. 6. Hudozhestvennaya proza. - 1978. - 575 s.
