CC BY
95
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ОБЩЕГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ
УДК 821.09
КАТЕГОРИИ МОТИВА, ТЕМЫ И МЕТАТЕМЫ В РАМКАХ ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОГО ПОДХОДА К АНАЛИЗУ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Г.Х. Терехова
Представленная статья посвящена проблеме изучения авторского начала в литературе. На современном этапе науки о литературе данная проблема особенно актуальна, так как после длительного периода функционирования в литературоведении так называемых внеат-ворских теорий анализа художественных текстов интересы многих исследователей вновь обращаются к проблеме взаимосвязи текста и автора. Следует лишь отметить, что речь во многом идет об авторе как о субъекте, являющем себя, свое мироощущение и миросозерцание посредством текста.
Телеологический подход, в отличие от структуралистских и постструктуралистских методик изучения и интерпретации текста, связывающих свой анализ с такими категориями, как текст, интертекст и читатель, дискурс и точка зрения, перестает рассматривать текст исключительно разомкнутой системой, он вновь обретает некое организующее начало. Таким организующим началом и выступает авторская, художественная задан-ность, цель, наитие, внутренняя потенция развития и вербализации мыслей, предчувствий и ощущений в тексте.
Одним из первых данную мысль выразил А.П. Скафтымов в статье «Тематическая композиция романа "Идиот"». "Созданию искусства предшествует задание. Заданием автора определяются все части и детали его творчества... В произведении искусства нет ничего случайного. Нет ничего, что не вызвано было бы конечной устремленностью ищущего духа. Художник из множества проносящихся в его воображении формальных
Терехова Галина Хамидовна - аспирант кафедры теории и истории мировой литературы Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская 150, e-mail: [email protected], т. 8(863)2184095.
возможностей выбирает те или иные потому, что узнает в них соответствие тому, что он в себе уже смутно носит и воплощения чему ищет" [1, с. 23].
Но при этом "задание", заданность не стоит представлять как реализацию автором некой логической концепции собственного творчества. Здесь важна именно "психическая пронизанность, которую ощутил в себе художник, как призыв к творчеству. Художник помнит (и, конечно, не только интеллектуально) и живет этой пронизанностью, пока осуществляет ее призыв созиданием адекватной эстетической материализованной реальности" [1, с. 24].
Задача же исследователя, как видит ее А.П. Скафтымов, стоит в раскрытии, синтезе и анализе всех внутренних формирующих сил произведения, сегментов, композиционных частей, всех доминант текста восходящих в "последнюю завершающую и покрывающую точку", которая, следовательно, и есть одна из основных категорий, отражающая и вбирающая в более полном виде авторский замысел, авторскую интенцию и авторское миросозерцание.
Такой подход к анализу произведения того или иного автора А.П. Скафтымов называет телеологическим.
Телеология (от греч. теАюс, род. пад. хвЯвос - результат, завершение, цель и Хоуоа - учение) есть онтологическое учение о целесообразности бытия, оперирующее наличием разумной творческой воли (творца).
Применительно к сфере прекрасного данное учение, как кажется, может быть вполне возможным и оправданным, если рас-
Galina Terekhova - post-graduate student of the Theory and History of the World Literature Department at the Southern Federal University, 150, Pushkinskaja Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: [email protected], ph. +7(863) 2184095.
сматривать искусство в принципе как своеобразную форму бытия, причем бытия целесообразного, пронизанного в совершенно разных проявлениях "разумной творческой волей творца".
Еще ранее об этом писал и В.В. Розанов в статье "Три момента в развитии русской критики":
"Возможно рассматривать литературу как ряд подобных средоточий, как ряд, прежде всего, индивидуальных миров. С этой точки зрения предметом нашего особенного внимания должны стать в творчестве писателя все входящие нити. Уловив эти нити в его созданиях, мы должны идти, руководимые им, в дух самого писателя и вскрывать его содержание, его строй. Там они соединяются, и узел их образует то, чем, очевидно, жил он, что принес с собою на землю, что его и мучительно, и радостно тревожило и, оторвав от частной жизни, бросило на широкую арену истории" [2].
Исследователь, по мысли В.В. Розанова, должен вести нить своего исследования, не забывая о взаимосвязи творца и создания, об их взаимообусловленности. Таким образом, можно прибавить к трем выделенным самим критиком фазисам русской литературы: эстетическому, этическому и научному (органическому) и четвертый, которому В.В. Розанов не дал названия, но который, исходя из его концепции, можно назвать антропологическим. Его задача - проникнуть в самые глубины поэтической личности художника, понять интенции и причины самого акта творчества.
Здесь В.В. Розанов в большей мере акцентирует внимание именно на антропологическом анализе поэтической личности художника, что в свою очередь, как кажется, абсолютно не противоречит, а даже дополняет, телеологический принцип и подход к изучению литературы, с той лишь только особенностью, что для антропологического подхода главным пунктом анализа и интереса, как было уже сказано, является поэт, тогда как для телеологического подхода, в первую очередь, важна именно та эстетическая реальность (художественное произведение), которая пронизана внутренним желанием художника воплотить и выразить себя и свои мысли в слове.
Но раз произведение, как отмечает А.П. Скафтымов, "представляет собою телеологически организованное целое, то
оно предполагает во всех своих частях некоторую основную установку творческого сознания, в результате которой каждый компонент по-своему, в каких-то предназначенных ему пунктах, должен нести общую единую устремленность всего целого... Отсюда и главный критерий интерпретации: единое функциональное скрещение телеологической значимости всех компонентов" [1, с. 29].
А.П. Скафтымов полагает, что такой "точкой" является тема, а точнее "внутренний тематический смысл": "Внутренний тематический смысл безусловно господствует над всем составом произведения" [1, с. 25]. Выделяемые ученым психологические мотивы (так как именно они "репрезентируют целостное психологическое качество действующего лица. доминирующее в структуре личности героя" [3]) собираются и анализируются дальше автором на уровне психологической темы.
Психологическая тема, связанная с тем или иным персонажем, вырастает для А.П. Скафтымова до одной единой метатемы (хотя сам А.П. Скафтымов не использует этот термин, но по всей логике его рассуждений, данный вывод кажется вполне справедливым), которая в свою очередь выступает объединяющим началом для остальных компонентов произведения - тематического замысла текста, системы персонажей, конфликта, композиции, сюжета и таким образом всего художественного целого романа. Тем самым А.П. Скафты-мов подтверждает свою изначальную мысль о телеологическом подходе к анализу произведения, где каждый компонент, каждая единица текста работает на единый замысел автора и во многом связана непосредственно с его миросозерцанием.
Поэтому и возникает вопрос о взаимосвязи авторского замысла и тематического состава произведения, так как тематика произведения напрямую связана со смысловой нагрузкой текста, смысловая же нагрузка текста связана с определенным авторским замыслом и авторской заданностью. Целью данной статьи является попытка обосновать саму возможность применения таких литературоведческих категорий, как тема и мотив для раскрытия и распознавания "художественного задания" автора, которое он стремится воплотить и вербализовать "в эстетически материализованную реальность" [1, с. 24].
Категории темы, мотива суть те удобные категории, которые позволяют исследо-
вателю, оперируя ими, найти точный баланс между содержанием, замыслом (идеей) и их формальной выраженностью с помощью теоретических понятий и категорий.
Возможность применения данных категорий к анализу художественного произведения с точки зрения телеологического подхода объясняется также и тем, что в современных (и не только) концепциях и взглядах на повествовательный мотив и соответственно на категорию темы наблюдается тенденция освобождения мотива от гегемонии предикативности и исключительно структурообразующей функции. Другими словами, понимание мотива в классических подходах по отношению к этой категории (семантическом, морфологическом, дихотомическом) не давало возможности говорить о нем как о категории авторской.
Классические подходы позволяли говорить о мотиве как о категории функциональной. Более того, о категории, будто самостоятельно существующей вне конкретной художественной реализации. С точки зрения семантического подхода, существующей в общем культурном сознании народа, с точки зрения дихотомического, существующей в неких отвлеченных инвариантных структурах, в результате развертывания которых фабульная схема разрастается до фабулы и сюжета в конкретных текстах, либо не существующей вовсе и необходимой только лишь в качестве вспомогательного рабочего термина (ранний В.Я. Пропп, Б.И. Ярхо).
Во многом противопоставленный классическим подходам мотивный анализ Б. Га-спарова также представил категорию мотива как категорию, существующую в межтекстовом, интертекстуальном пространстве, уже даже не авторскую, а именно читательскую, рождающуюся и приобретающую свои свойства во многом уже за пределами авторского замысла.
В концепциях А. К. Жолковского и Ю.К. Щеглова, А.П. Скафтымого, в некоторых работах В.И. Тюпы [4], посвященных проблемам эстетического дискурса, акцент смещается в сторону автора. Именно когда мотив стал работать не только с понятиями фабулы и сюжета (что также было не всегда -фабула всегда превалировала в таком случае над сюжетом), но и с понятиями текста и смысла, появилась возможность говорить о данных категориях и о как смыслопорож-
дающих. Мотив в таком случае оказывается категорией, отвечающей не только за смену событийного ряда, но и за реализацию и выражение вложенной в них мысли или потенции этой мысли.
Категории темы же никогда не отказывалось в связи с авторским замыслом, но чаще всего в классических подходах она никем не мыслилась как отдельная и самостоятельная категория и единица текста или же мыслилась как категория, связанная лишь со стороной содержания. Ее роль в создании формы практически никем не указывалась. Только тематический подход вывел тему на первый план анализа литературного произведения.
Тема - это "единство значений отдельных элементов произведения" [5]. "Она объединяет компоненты художественной конструкции, обладает актуальностью и вызывает интерес читателей" [6]. Тема, как отмечает тандем авторов А.К. Жолковского и Ю.К. Щеглова, есть содержательная форма, "некоторая интенция, реализуемая в тексте" [Цит. по: 6], которой обусловлены все части и элементы текста.
А.К. Жолковский и Ю.К. Щеглов в совместной книге "Работы по поэтике выразительности" указывают на важную и первостепенную роль категории темы в попытке обнаружения общих закономерностей творчества писателя и выхода на уровень авторского замысла и его миросозерцания.
Вслед за С. Эйзенштейном А.К. Жолковский и Ю.К. Щеглов считают, что функцией искусства "является эмоциональное внушение зрителю/читателю темы произведения" [7, с. 12].
Любое произведение, по словам авторов, призвано "выражать нечто - идею, понятие, авторскую позицию. Это выражение чего-то в искусстве не является автоматическим (как в языке), но представляет собой результат индивидуального творческого акта" [7, с. 9]. Исследование того, как художественные элементы передают заложенный в них смысл и является главным предметом представленной книги "Работы по поэтике выразительности".
Принципиально важным оказывается мнение исследователей, во-первых, о теме как о главной смысловой категории текста, во-вторых, что тема является не просто смысловой категорией (что и понятно), а несущей в себе заложенное автором некое "послание",
"идею", которую автор хочет донести. Более того, тема есть не только "авторская" категория, но и "читательская": "В терминах читательской рецепции можно определить тему как инвариантный элемент переживаний, представлений мыслительных позиций читателя в процессе чтения текста" [7, с. 30]. В-третьих, важно мнение об абсолютной подвижности мотивов в структуре текста и также об исключительной взаимосвязи, взаимообусловленности темы и мотива, о функции выражения мотива по отношению к теме. Другими словами, если тема "изображает" мотивы, то мотивы "выражают" через себя тему. Мотив неотделим от темы, так как является частью и носителем смысла нарратива, когда как именно тема является формой закрепления, фиксации этого смысла.
В свою очередь обнаружение повторяющихся тем и мотивов в произведениях того или иного автора позволяет предположить о сознательной повторяемости данных сегментов писателем, об их важнейшем положении внутри художественного целого, об их первостепенной роли в оценке художественного мира писателя.
Но можно предположить, что, если в рамках анализа одного произведения такой "завершающей точкой" является тема произведения, то в рамках анализа более обширного количества текстов одного автора можно говорить о внутреннем метатематическом смысле, о метатематическом единстве.
На протяжении всего творческого периода у того или иного автора формируется огромный пласт тем, которые он затрагивает в своих текстах, но у некоторых писателей такой разнообразный набор различных тем может быть объединен в более общее метатематическое единство, которое позволяет увидеть некоторую общую направленность, закругленность (но не в смысле за-цикленности) авторской мысли, напряженное возвращение и, вероятно, некое постоянное рефлексирование в направлении тех проблем, которые этим тематическим единством охватываются. Довольно спорной, безусловно, будет являться любая попытка очертить тот или иной круг писателей, творчество которых дает возможность говорить о наличие такого метатематического единства.
Например, в творчестве А.С. Пушкина, на первый взгляд, очень сложно выделить такое метатематическое единство. Однако
А.К. Жолковский и Ю.К. Щеглов в монографии "Работы по поэтике выразительности" [7, с. 241-260] определяют наличие метатематиче-ского единства поэзии А.С. Пушкина и анализируют творчество А.С. Пушкина на предмет выявления инвариантных мотивов в статье ""Превосходительный покой": об одном инвариантном мотиве Пушкина". Предметом такого же анализа для тех же авторов послужило и творчество Л.Н. Толстого, а именно -выявление инвариантного начала в детских рассказах писателя. Об инвариантных мотивах в творчестве А.П. Чехова в своей монографии "Поэтика Чехова" пишет И.Н. Сухих, этому же вопросу посвящена диссертация А.Н. Шехватовой "Мотив в структуре чеховской прозы". Об общих темах в творчестве А.П. Чехова пишет В.Б. Катаев в статье "В поисках за настоящей правдой". Общим темам и мотивам в творчестве Ф.М. Достоевского посвящена статья А.П. Скафтымова «Тематическая композиция романа "Идиот"», а также диссертация О.А. Фарафоновой «Мотивная структура романа Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы"» [8].
При этом до сих пор отсутствует единое понятие, с помощью которого можно было описать подобное явление в творчестве каждого писателя. Более общая категория -инвариантная тема, представленная в работах А.К. Жолковского и Ю.К. Щеглова, при всей своей большей универсальности, не в полной мере отражает факт взаимосвязи инвариантных тем между собой (ибо чаще всего таких тем насчитывается несколько) и обусловленности каждого фрагмента и элемента художественного произведения благодаря такому единству. Именно поэтому наиболее удобно применять к такому явлению понятие мета-тематического единства.
Метатематическое единство в свою очередь - это не только определенный набор тем и мотивов, проходящих сквозь большое количество текстов того или иного автора, вбирающих в себя, соединяющих в себе и подводящих под один общий знаменатель весь спектр разнообразных тем и мотивов, встречающихся в разных произведениях художника, но и структурирующих, взаимодействующих и подчиняющих себе такие компоненты текста, как конфликт, сюжет, идею, систему и поведение персонажей, а также напрямую связанное с авторским замыслом, идеей, миросозерцанием.
Кроме того, темы, входящие в метате-матическое единство, находятся в исключительной связи друг с другом и обусловливают одна другую.
Категории темы и мотива, а также понятие метатематического единства должны, на наш взгляд, стать составляющими особого теоретического рабочего языка, инструментария для телеологического анализа произведений автора. Помимо этого, анализ тематического и метатематического состава творчества того или иного писателя позволяет проникнуть в глубину авторского миросозерцания, процесса формирования и выражения авторской мысли "в эстетически материализованную реальность" [1, с. 24]. Именно эти категории, причем и в качестве смыслообразующих, и в качестве структурообразующих единиц, отражают в себе, с одной стороны, авторское стремление выразить мысль и, с другой стороны, захватить внимание читателя особенностью данного мыслевыражения. Тема и мотив, как ее минимальная единица, одновременно являются категориями, фиксирующими выражаемый смысл и на уровне формы и на уровне содержания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Скафтымов А.П. Тематическая композиция романа "Идиот" // Нравственные искания русских писателей. М.: Худ. лит-ра, 1972. 542 с.
2. Розанов В.В. Три момента в развитии русской критики // Несовместимые контрасты жития. М.: Искусство, 1990. 606 с. С. 263.
3. Силантьев И.В. Поэтика мотива. М.: Языки славянкой культуры, 2004. 296 с. С. 37.
4. Тюпа В.И. Архитектоника эстетического дискурса // Бахтинология: исследования, переводы, публикации. СПб.: Алетейя, 1995. 370 с.
5. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект пресс, 2003. 344 с. С. 176.
6. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2002. 438 с. С. 56.
7. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. Работы по поэтике выразительности. Инвариант - Темы - Приемы - Текст. М.: Прогресс, 1996. 344 с.
8. Сухих И.Н. проблемы поэтики Чехова. СПб.: Филол. фак. СПбГУ, 2007. 492 с.; Шехватова А.Н. Мотив в структуре чеховской прозы. Дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2003. 218 с.; Катаев В.Б. В Поисках за настоящей правдой // Проза Чехова: проблемы интерпретации. М.: Изд-во МГУ, 1979. 300 с.; Фарафонова О.А. Мотивная структура романа Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы". Дис. ... канд. филол. наук. Новосибирск, 2003. 202 с.
17 октября 2011 г.
УДК 821.161.1.09
О ПОЭТИЧЕСКИХ ПУТЕШЕСТВИЯХ В ЛИРИКЕ АКМЕИСТОВ
Е.Ю. Куликова
В данной статье мы рассматриваем динамический ракурс пространства в лирике Н. Гумилева, А. Ахматовой, О. Мандельштама. Цель нашей работы - показать, что динамические и статические черты особым образом формируют лирический сюжет стихотворений акмеистов. Новизна заключается в том, что нами предпринято исследование стихотворных путешествий в поэтической культуре акмеизма. Гораздо чаще в сфере внимания литературоведов оказываются прозаические путешествия, которые на протяжении многих лет плодотворно исследуются как жанр (о жанре траве-
Куликова Елена Юрьевна - кандидат филологических наук, доцент, старший научный сотрудник сектора литературоведения Института филологии СО РАН, 630090, г. Новосибирск, ул. Николаева, 8, e-mail [email protected], т. 8(383)3304772.
логов писали В.Б. Шкловский, Ю.М. Лотман, А. Шенле, Т. Роболи, В.С. Киссель, Д. Бурк-харт, А.Н. Балдин и др. [1]) и как сюжетно-мотивный комплекс. Большинство исследователей, занимавшихся мотивами путешествий в акмеистической поэзии, сосредотачивали свое внимание на одном из авторов-акмеистов - Н. Гумилеве, поскольку в его творчестве тема путешествия доминирует (см. труды Л. Аллена, М. Баскера, А. Давидсона, Ю.В. Зобнина, О. Обуховой, Е.Ю. Раскиной, Р.Д. Тименчика и др. [2]). Для нас же важно обозначить общеакмеистические тенденции динамического пространства, связанные
Yelena Kulikova - Ph.D. of Philology, associate professor, senior researcher of Literary Studies Section at the Institute of Philology of the Siberian Branch of Russian Academy of Sciences, 8, Nikolayeva Street, Novosibirsk, 630090, e-mail: [email protected], ph. +7(383)3304772.
