CC BY
32
криминализация, направленные на разрушение жизни каждого конкретного человека) требуют безотлагательных действий по осознанию общего состояния и тенденций исторического процесса, разработке и принятию стратегического курса развития и преодоления кризиса, важнейшим средством, имманентным механизмом которого
является образование - философское освоение, деятельное «Ваяние Образа», исторического типа новой культуры (ноосферы) и, соответственно, поэтической культуры личности. Это - единый и взаимосвязанный процесс, но именно процесс, а не готовый, предзаданный продукт исторической реальности.
Литература
1. Валишин Ф.Т. Проблема метода и системы как главная проблема истории и современности II Монистическая, онтологическая традиция и современность: Тез. докл. философско-методологической конференции. Ч. 1. Казань: «ЛИ, 1990. С, 7-9.
2. Комаров В.Н., Валишин Ф.Т. Проблема перехода 8 новую эру: роль науки и образования II Образование и наука на пороге третьего тысячелетия. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии, 1995. С. 102.
3. Южаниное K.M. Культура и научно-технический прогресс II Дефиниции культуры. Вып. 1. Томск: Изд-во ТГУ, 1994. С. 80-92,
4. Петров М.К. Социальный генезис науки II Социология науки. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост, ун-та, 1368.
5. Косарева ГШ. Генезис научной картины мира: социокультурные предпосылки. Научно-аналитический обзор. М., 1985.
6. Родный Н.И. Классификация научных революций II XIII Международный конгресс по истории науки. Секция 1. Общие проблемы истории науки и техники. М.: Наука, 1971.
Л.Л. Степанов
КАТЕГОРИЯ «АВТОРИТЕТ» И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ
Томский государственный педагогический университет
Современное состояние философской теории познания менее всего отвечает своему названию -теории. Обоснуем это исходное утверждение. Для этого рассмотрим прежде всего вопрос о том, что же такое теория.
Под теорией обычно понимают форму научного знания, дающую целостное представление о закономерностях и существенных связях изучаемой действительности. П.В. Копнин в своем определении теории подчеркивает не только ее способность описывать и объяснять факты определенной области реальности, но и способность сводить все знания об этой области к единому объединяющему основанию [7].
Теория представляет определенным образом организованную систему знаний. Все структурные элементы этой системы логически связаны с единым основанием, с системообразующим элементом. B.C. Степин в качестве системообразующего элемента выделяет концептуальное ядро теории или фундаментальную теоретическую схему, которую образуют идеализированные объекты [12. с. 30]. Отношения между этими объектами формулируются в исходных утверждениях теории (аксиомы, постулаты, принципы и фундаментальные законы). «Содержательная структура развитой теории характеризуется тем, что входящие в теорию конструкты организованы не как простая, а как сложная система, включающая относительно самостоятельные подсистемы, которые связаны между собой по принципу уровневой иерархии...» [12. с. 43].
Г.И. Рузавин выделяет в развитых теориях опытных наук следующие основные компоненты: 1) эмпирические предпосылки теории; 2) исходный теоретический базис - понятия, допущения, постулаты или аксиомы, фундаментальные законы и принципы; 3) логический аппарат теории; 4) совокупность потенциально возможных логических следствий [9].
Таким образом, сущностной чертой, основным признаком теории является наличие единого основания, системообразующего элемента, исходного базиса и т. д., как бы ни называли это логическое начало систематизации знаний. Как раз этот основной признак теории отсутствует в современной теории познания. В этом легко убедиться, заглянув в четырехтомный труд «Теория познания» [13]. В этом фундаментальном труде, объединившем современные представления и наиболее актуальные темы о познании, отсутствует логическое основание, системообразующий элемент, из которого выводятся или к которому сводятся основные проблемы познания. Такие темы, как «познание и практика», «познание в системе культуры», «познание и язык» и т. д., по существу, являются самостоятельными «теориями», связанными между собой лишь понятием «познание». Между тем теория познания как раз и призвана выявить содержание этого понятия. Нельзя сказать, что в современной «теории познания» не выявляется содержание познания, но это не происходит в форме единой теории.
Вестник ТГПУ 2001. Выпуск! (27). Серия: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ ЖУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ (СПЕЦВЫПУСК)
Необходимо отметить, что зафиксированное состояние философской теории познания, объективно-историческое состояние, а не прихоть или случайный способ изложения авторов труда под названием «Теория познания». Способ и форма изложения теории познания как нельзя более отражают уровень развития современного знания о процессе познания.
Исторически теория познания возникает как философия психологии. Людвиг Витгенштейн в «Логико-философском трактате» прямо заявляет: «Теория познания - это философия психологии». В свою очередь: «Философия не учение, а деятельность. Философская работа, по существу, состоит из разъяснений. Результат философии не «философские предложения», а достигнутая ясность предложений» [3, с. 24]. Да и свое исследование Л. Витгенштейн считает философией психологии: «Разве мое изучение знакового языка не соответствует изучению мыслительного процесса, которое философы считали столь существенным для философии логики? Только в большинстве случаев они впутывались в несущественные психологические исследования, и для моего метода существует такого рода опасность» [3. с. 24].
Отчасти с этими утверждениями Л. Витгенштейна можно согласиться. Тем более что система Витгенштейна менее всего психологична. Классические теории познания рационализма и эмпиризма опирались на одно из познавательных свойств души. Душа, как известно, - предмет психологии. Либо «разум», либо «чувство» выступали системообразующим элементом теории познания. Эти свойства человеческой души абстрагировались, отчуждались и в конечном счете абсолютизировались вплоть до субстанции, как, например, у Р. Декарта.
Трансцендентальная теория познания, изложенная й. Кантом в «Критике чистого разума» и основанная на априорном знании, - не исключение. Необходимость и всеобщность некоторых суждений как основные признаки априорного знания указывали на «особый познавательный источник суждения, именно на способность (выделено мной. -С.А.) к априорному знанию» [6, с. 39]. Способность к априорному знанию - наша способность, или способность (точнее, устройство) нашей души.
Со второй половины XX в. теорию познания трудно назвать «философией психологии». Процесс познания, особенно научного, становится объектом изучения различных научных дисциплин. В познании явственно обнаруживаются социологические, исторические, культурологические и тому подобные составляющие. Причем эти «составляющие» все более и более начинают осознаваться как существенные, неотъемлемые чергы познавательного процесса. Следовательно, сложившаяся ситуация отсутствия логического основания в теории познания является следствием объективно-исторического роста знаний о познании.
Системообразующий элемент или логическое основание теории познания обязательно, хотя бы в имплицитной форме, должно содержать в себе логические, исторические, социальные, культурологические и психологические моменты, которые могли бы быть логически развернуты и проявлены в теории. Причем это основание не должно быть результатом абстрагирования или идеализации, в противном случае это будет не философская, а естественнонаучная теория познания.
С нашей точки зрения, логическим основанием теории познания может выступить понятие «авторитет». Это понятие не является в философии таким же распространенным, как «бытие», «материя», «сознание» и т. д. В то же время это понятие, присутствуя в логике, психологии, социологии, не выступает центральным, основным понятием данных наук.
Для того чтобы наше предложение изначально не выглядело крайне абсурдным, обратимся за поддержкой к Ст. Тулмину. С точки зрения Стефана Тулмина, обоснование интеллектуального авторитета - главная задача философии науки: «Практическая задача («взгляд вовне») заключается в том. чтобы на основе этих стандартов суждения решить, какие идеи, понятия или точки зрения больше всего претендуют на интеллектуальный авторитет в нашем мышлении и деятельности. Теоретическая задача («взгляд вовнутрь») состоит в том, чтобы аналитически объяснить те соображения, на основе которых должно быть вынесено суждение относительно авторитетности этих стандартов» [14, с. 25].
Можно возразить, что в приведенной цитате речь идет об уверенности, убежденности и даже, в конечном счете, об истинности, а не об авторитете как таковом. Тем не менее, мы склонны считать, что Ст. Тулмин употребляет данное понятие не случайно. Уверенность, убежденность в истинности отдельных понятий, суждений и принципов еще не означает их авторитетности. Чаще всего несомненные истины - это банальные высказывания, которые не играют большой роли в производстве нового знания (например высказывание: «Завтра снова взойдет солнце»). Авторитетные понятия, суждения и принципы способны направлять и регулировать процесс познания.
Для дальнейшего обоснования нашего положения обратимся к этимологии и сущности данного понятия. Слово «авторитет» латинского происхождения, и если верить Джанбатиста Вико, то первое его значение ~ собственность [2, с. 138]. Так, в Законах XII Таблиц словом auctores называли тех, от кого к нам переходит основание собственности, а auctoritas - ту собственность, которая наследуется. Подобное употребление слова «авторитет» можно встретить и у Цицерона (De lege agraria, III, 2), а именно как «собственность на недвижимое имущество, свободное от обременения, не только лично-
го, но и общественного». Д. Вико утверждал: «Эта собственность должна была принадлежать Отцам в состоянии Семей, т. е., следовательно, это была естественная собственность, возникшая раньше гражданской» [2, с. 190]. Позднее под авторитетом стали понимать право утверждения сенаторами того, что постановило народное собрание. Другими словами, отцы-сенаторы «освещали», придавали законность своим авторитетом постановлениям народного собрания. В эпоху римской империи под «авторитетом» стали понимать доверие к мудрости специалистов, советников. Именно тогда юрисконсультов стали называть auctores.
Наиболее часто в философии это понятие употреблялось в обсуждении двух важнейших тем: вера и разум, свобода и власть. В обсуждении дихотомии «вера - разум» авторитет понимался как форма познавательной веры, как некритическое принятие чужого мнения. В дихотомии «свобода - власть» -как необходимость подчинения личных интересов интересам государства и общества. Помимо этого использования понятия «авторитет» существовали другие способы и контексты употребления. Например, Дж. Вико в своем труде «Основания новой науки об общей природе наций» пытается создать «Философию Авторитета» как одну из исходных точек зрения на эволюцию общества; основатель прагматизма Чарльз Пирс ввел «метод авторитета»; С.И. Гессен использовал «авторитет» как одну из ступеней нравственного образования и основополагающий принцип организации средней школы.
Таким образом, понятие «авторитет» употреблялось в философии в различных разделах: от теории познания до этики. Это привело к неоднозначности понимания содержания данного понятия. Анализ различных дефиниций авторитета был проделан нами в ряде работ [10, 11], поэтому, не останавливаясь на данном вопросе, примем следующее определение: авторитет - это вид власти (власти неформальной, но требования которой обязательны для признающих данный авторитет), реализующий свои регулятивные функции посредством трансляции образцов деятельности и основанный на доверии со стороны тех, на кого эта власть направлена.
При анализе структуры авторитета логично выделить носителей авторитетного примера или образца деятельности, сам авторитетный пример или образец, подражателей примера или последователей.
В работах, связанных с анализом авторитета, чаще всего выделяют субъект и объект авторитета. Так, A.B. Воробьев считает, что субъект - это тот, кто обладает нужными качествами и может употребить их как форму влияния по отношению к другому, т.е. к объекту, навязывая сознательно или бессознательно свою волю [4].
Носителей авторитетного примера можно называть субъектами авторитета: подражателей
примера - объектами авторитета, но при этом необходимо помнить, что, используя данные понятия, с одной стороны, мы не должны приписывать им всего богатства содержания, наработанного относительно понятий «субъект», «объект» в философии, с другой, как у A.B. Воробьева, не ограничиваться социально-психологической интерпретацией, основанной на анализе коллектива. Необходимо помнить, что субъект и объект авторитета -относительные и взаимопереходящие сущности, фиксирующие различное отношение к образцам деятельности или примерам для подражания, которые можно назвать предметами авторитета.
Субъект авторитета - это личность, коллектив, традиция, научная школа и т. д.. которые посредством доверительного к ним отношения влияют или управляют деятельностью других людей путем трансляции образцов для подражания.
Приняв за основание классификации авторитета субъект, можно выделить следующие формы авторитета: авторитет личности; авторитет коллектива, организации, или социального института; авторитет традиции; авторитет должности и т.д. Все эти формы объединяет отношение к предмету авторитета, который выступает как их «собственность».
Объект авторитета - это личность, коллектив, сообщество, которые в определенном виде деятельности в известной мере утратили по тем или иным причинам либо способность к целеполага-нию. либо способность к самостоятельному выбору методов деятельности. В научном познании чаще всего это происходит из-за интериоризации, т. е. включения во внутреннее «Я» целей и стратегий научного исследования без их личной проработки. Объект авторитета может осознавать или не осознавать на себе влияние авторитета. П.В, Филатов пишет: «Свою принадлежность к определенной традиции и последствия этого ученые, как правило, не осознают в ярко выраженной форме. Она проявляется в непоколебимом доверии к некоторым самоочевидным для них истинам, в иетребующих особых оснований убежденности и вере в некоторое обстояние дел» [15, с. 244]. Следовательно, относительно объекта авторитета можно выделить осознанный и неосознанный авторитет. Кроме критериев осознанности и неосознанности, относительно объекта авторитета задается количественная характеристика авторитета: общенаучный авторитет, дисциплинарный авторитет и т. д.
Грани между носителями авторитетного образца деятельности и его подражателями достаточно зыбки. Когда цели и методы познавательной деятельности становятся неотъемлемой частью «Я» подражателей, они становятся носителями данных образцов, т. е. субъектами авторитета. За счет этого существует познавательная традиция.
Таким образом, даже предварительный анализ субъекта и объекта авторитета дает основание для
Вестник ПНУ 2001. Выпуск 2 (27). Серия: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ НА УШИ ОБРАЗОВАНИЯ (СПЕЦВЫПУСК)
включения в теорию познания всего богатства исторических, социальных, социально-психологических и психических закономерностей о процессах получения, хранения, переработки и трансляции знаний.
В научной деятельности авторитетное управление происходит за счет трансляции проблем, методов, норм и идеалов научного исследования, иначе, за счет предмета авторитета. Таким образом, можно говорить об авторитете норм, ценностей, знаний, действий и т. д. Это все то, что подлежит воспроизводству в тех или иных чертах в деятельности других людей; все то, что может быть полностью или частично скопировано, заимствовано, «присвоено» и т. д. Именно предмет авторитета как образец познавательной деятельности акцентирует внимание на проблемах логики и методологии познания.
В некотором смысле вся европейская философия, начиная с античной, была поиском универсального образца. Особенно наглядно это проявилось в учении Платона о эйдосах, которые являются образцом для подражания всего чувственно-воспринимаемого мира. Поэтому неслучайна характеристика, данная К. Поппером платоновской философии как тоталитарной и авторитарной [8]. В этом смысле не исключение логика, постоянно создающая некоторый логический образец («logischen Urbild» - Л. Витгенштейн), который совпадает с логической формой «правильного» мышления.
Осознание, акцент на том, что любой образец есть всего лишь предмет авторитета, а следовательно, историчен и плюралистичен, должен препятствовать проникновению тоталитаризма и догматизма в теорию познания и в конечном счете в современную познавательную практику.
Следующий вопрос, который необходимо рассмотреть, связан с тем, что логическое основание теории познания должно быть и онтологическим основанием познания. Так, И. Кант писал: «Но хотя наше знание начинается с опыта, из этого вовсе не следует, что оно все происходит из опыта» [6, с. 38]. В качестве такого основания И. Кант предложил априорное знание, или априорные формы познания.
С нашей точки зрения, познание не только не происходит из опыта, но и не начинается с опыта. Об этом ярко свидетельствует история позитивизма
р YX в.. особенно тезис о теоретической нагружен-ности эмпирических фактов. Но даже если не при-риулт' в расчет историю развития позитивизма, необходимо прояснить вопросы: о каком и чьем ьознании идет речь; что мы понимаем, когда говорим о познании?
Познание, в нашем понимании и в большинстве случаев использования этого термина, - это процесс получения иди производства знаний. Если мы в качестве субъекта познания принимаем человека, личность, а не трансцендентный Разум, то началом и основой самостоятельной познавательной деятельности является процесс обучения, усвоения прошлых знаний и познавательных процедур. В этом случае можно согласится с Аристотелем: «Всякое учение и всякое обучение основано на [некотором] уже ранее имеющемся знании. Это становится очевидным при рассмотрении всякого [учения и обучения], ибо как математические науки, так и каждое из прочих искусств приобретаются [именно] таким способом» [I, с. 281].
Если познание отдельного человека и целых поколений начинается с усвоения знаний, выработанных предшествующими поколениями, то познание всего человечества предстает как непрерывно развивающийся процесс, начала которого совпадают с началом человечества. В этом смысле проблема начала и основания познания являются частью проблемы антропосоциогенеза.
Для отдельного человека и отдельного поколения познание основывается на обучении, которое невозможно без авторитета. Как начато и основа познания, авторитет выступает как «пред-суждение» или «пред-рассудок». Как утверждал Ханс-Георг Гадамер, «авторитет непосредственно не имеет ничего общего с повиновением, он связан прежде всего с познанием (Erkenntnis)» [5, с. 332]. Только основываясь и переосмысливая образцы и эталоны прошлой познавательной деятельности, возможно становление новых познавательных процедур.
Полное обоснование утверждения о том, что логическим основанием теории познания может выступить понятие «авторитет», может быть реализовано только в ходе построения самой теории, что, конечно, не может быть реализовано в статье. Однако приведенное обоснование делает подобные попытки нелишенными смысла.
Литература
1. Аристотель. Аналитики. Минск, 1998.
2. Вико Дж. Основания Новой науки. М.-К., 1994.
8. Витгенштейн Л. Философские работы, Ч. I. II Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1994.
4. Воробьев A.B. Роль авторитета в научном коллективе: Дис,... канд. филос. наук. Томск, 1973.
5. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: основы философской герменевтики. М„ 1988.
6. Кант И. Критика чистого разума. Ростов-на-Дону, 1999,
7. Копнин В.П, Гносеологические и логические основания науки. М„ 1974.
8. Потер K.P. Открытое общество и ега-враги, Т. 1: Чары Платона. М., 1992.
В.П. Рачковский. Многослойность человеческого знания, познания как основа философского...
9. Рузавин Г.И. Научная теория. Логико-методологический анализ. М., 1978.
10. Степанов А,А. Научный авторитет: философские проблемы. Томск, 2000.
11. Степанов А.А. Проблема становления авторитета в научном познании (философско-методологический аспект): Дне.... канд. филос, наук. Томск, 1996,
12. Стенин В.С. Становление научной теории: содержательные аспекты строения и генезиса теоретических знаний физики, Минск, 1976,
13. Теория познания / АН СССР, Ин-т философии; Под ред. В.А. Лекторского, Т.И. Ойзермана. М., 1991,
14. Тулмин Ст. Человеческое понимание. М.. 1984,
15. Филатов П.В. Научное познание и мир человека. М., 1989.
В. П. Рачковский
МНОГОСЛОЙНОСТЪ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЗНАНИЯ, ПОЗНАНИЯ КАК ОСНОВА ФИЛОСОФСКОГО РАЦИОНАЛИЗМА И «ФИЛОСОФИЙ НАУКИ»
Томский политехнический университет
Цель настоящей статьи заключается в обосновании философии науки, исходя из многослойное™ человеческого знания, когда понятие «слоя» определяется как категория, на основе которой принимается решение тем человеком, который обладает ее знанием. Термин «многослойность» человеческого знания вводится нами как основа рациональности философии и науки исходя из философии Платона и Аристотеля. Задача статьи состоит в ответе на следующие вопросы:
1. Каковы «слои» человеческого знания по Аристотелю.
2. Каковы способы чтения лекций Аристотеля.
3. Теория познания Платона как основа рационализма.
4. Теория познания Аристотеля как основа «философии науки».
5. Систематика и аксиоматика решающих доводов разума, что порождает все базисные категории и философские операции мышления как в философии Платона, Аристотеля, так и в старой и новой философии науки (С. Шоллманно, Ф. Боутер-езк, U.C. Автономова и др.).
Платон и Аристотель осуществили обобщение всей древней философии до них и заложили фундамент всей последующей философии после них, особенно в сфере философии науки, но Аристотель обосновал ее предмет и проблемы.
Человеческое знание Аристотель рассматривает в таких категориях: Восприятие, Образы Памяти, Образы Воображения, Опыт как ряд воспоминаний и Индивидуальное Знание Предмета, Рассуждение, Общее Понятие, Искусство как «знание общего». Наука как «знание причин «почему». Способность обучать людей на основе Знания, Опыта Искусства, Мудрость как Знание Начал и Причин [3, с. 19-20].
Процесс обучения и усвоения лекций Аристотель основывает на категориях Привычного Понимания и Желания Узнать (Склонности) ученика и для этого использует следующие способы возбуж-
дения внимания, памяти: Законы (логики, природы и т. д.). Математическая форма изложения. Примеры (из жизни, науки), Свидетельства Поэтов, Точность Изложения. Связь одного с другим («связность»), Задача Обучения («постижение науки») или «Усвоение/запоминание/науки» [3, с. 41].
Прежде чем проводить обоснование рационализма, «философии науки» на основе философии Платона, Аристотеля, Канта, Гегеля и других, необходимо привести известные определения этих категорий.
Чтобы никого не обидеть, эти дефиниции категорий философии науки мы берем из словарей И.С. Кона [9], А.П. Алексеева [2]: «Рационализм в этике выражается в попытках создать всеобъемлющую дедуктивную систему нравственности, построенную в порядке общности входящих в нее понятий и представлений, найти универсальный моральный принцип, из которого можно было бы вывести все конкретные требования... применительно к конкретным ситуациям» [9, с. 29]]. «Рациональность как совокупность правил, норм, эталонов, стандартов, оптимальных для достижения социально осмысленных целей и принятия определенным социумом» [9, с. 259]. «Нормы научной рациональности... парадигма Куна, исследовательская программа Лакатоса, стиль научного мышления и т. д.» [2, с. 260]. «Философия науки изучает проблемы возникновения науки, ее особенности, историческую эволюцию, общественные функции» [2, с. 339].
Дефиниции рационализма и рациональности показывают, что все они исходят из явных или неявных философских принципов, категорий построения философии и науки и философии науки как синтеза философского и научного знания. Дефиниция предмета философии науки явно выражает принципы и категории такого подхода к науке, что позволяет нам сделать шаг к их систематике как особой «системной философии» в следующей типологии категорий:
