Категория «Амплуа» в театральной концепции А. Р. Кугеля Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

УДК 792.03

КАТЕГОРИЯ «АМПЛУА»

В ТЕАТРАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ А. Р. КУГЕЛЯ

CATEGORY «DRAMATIC TYPE»

IN A. R. KUGEL THEATRICAL CONCEPTION

И. В. Погильдякова I. V. Pogildyakova

ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургская государственная академия театрального искусства», г. Санкт-Петербург

Аннотация. В начале XX века в связи с формированием различных режиссерских систем в русском и европейском театре возникает устойчивый интерес к новым способам существования актера в роли. Новое театральное сознание стремится разделить в сценическом образе «Я» и «Другого», актера и персонаж. Способом выявления «Другого» становится вводимая в состав сценического образа театральная маска. В статье рассматривается концепция театральной маски А. Р. Ку-геля, базирующаяся на категории «амплуа».

Abstract. At the beginning of the XX century in the context of developing various stage directing systems there is a steady interest in new ways of actor experiencing a dramatic type. The new theatre consciousness strives to separate «I» and «the other», actor and character. The image of theatrical mask is to reveal «the other». The article considers A. R. Kugel conception of theatrical mask. This conception is based on the «dramatic type».

Ключевые слова: режиссура, актерское искусство, амплуа, маска, Кугель, театр, театральный традиционализм.

Keywords: stage direction, acting ability, dramatic type, mask, Kugel, theatre, theatre traditionalism.

Актуальность исследуемой проблемы. Наследие русского театрального критика Александра Рафаиловича Кугеля (1864-1928) никогда не рассматривалось комплексно. В центре внимания весьма немногочисленных исследователей его критической деятельности неизменно присутствует тема неприятия им режиссерского театра, отрицания крупнейших художественных явлений XX века, полемика с В. Э. Мейерхольдом и Московским Художественным театром. Полемика эта рассматривается как своего рода искусствоведческий казус или феномен. Тем не менее ни одно из серьезных исследований о театре начала XX столетия не обходится без отсылок к рецензиям А. Р. Кугеля. Авторы публикаций, посвященных Кугелю, сходятся во мнении, что консервативно настроенный критик оценивал новые театральные явления с позиций старого театра, что и мировоззренческая основа, и даже сам критический метод Кугеля оказались неадекватными тем театральным явлениям начала XX века, которые он стремился описать и объяснить. При

этом бытует точка зрения, что какой-либо последовательной системы во взглядах и оценках критика не существовало, что делало его выступления яркими, но субъективными. Таким образом, в истории русской театральной критики существует значительная область, до сих пор не ставшая достоянием научной общественности, материал, который еще ждет своего исследователя.

Материал и методика исследований. Объектом исследования стали программные книги А. Р. Кугеля: «Утверждение театра», «Профили театра», «Театральные портреты», «Русские драматурги», «Литературные воспоминания», теоретические высказывания критика на страницах журнала «Театр и искусство», рецензии в «Петербургской газете». Достижение цели и решение поставленных задач потребовали применения целого ряда методов. Помимо традиционных - описания, сопоставления, систематизации, обобщения - применялись методы сравнительно-исторического и типологического анализа.

Результаты исследований и их обсуждение. Начало XX в. ознаменовалось интересом к вопросу об актере и способах его существования в современном спектакле. К. С. Станиславский размышлял в эти годы о том, что впоследствии получит название «системы». Очень скоро жизни человека он противопоставит «жизнь человеческого духа». В. Э. Мейерхольд обратился к театральным системам, не признававшим жизнеподо-бие: к балагану, мольеровскому театру, итальянской комедии масок. О театральной маске размышлял Н. Н. Евреинов. Английский режиссер и теоретик театра Гордон Крэг, отказываясь от актера-человека, утверждал идею сверхмарионетки в статье «Актер и сверхмарионетка».

В эти же годы XX в. театральный критик Александр Рафаилович Кугель создает эстетическую концепцию игрового театра, базирующуюся на категории «амплуа», переосмысленной в русле основных идей 10-х гг. XX в.

В качестве эстетической категории амплуа осознается только в первое десятилетие XX в. Противником амплуа был К. С. Станиславский, видевший в нем ограничение актерской индивидуальности. Сторонниками системы амплуа стали В. Э. Мейерхольд, Н. Н. Евреинов и А. Р. Кугель.

Согласно Театральной энциклопедии, «амплуа» (франц. emploi - применение, роль) -«род ролей, соответствующий сценическим данным актера» [7].

В начале XX в. категория «амплуа» исчерпала себя как способ распределения ролей. Амплуа постепенно исчезало из актерских контрактов, заключаемых антрепренерами: первые роли уже не обозначались, вторые роли тоже потеряли свою дифференциацию, более или менее определялась лишь средняя часть подразделения - комические амплуа. Вступивший в 1909 г. в должность директора Малого театра А. И. Южин пересматривает форму контракта артистов с конторой императорских театров, вычеркивая из текста договора слово «амплуа».

В 1908 г. состоялся Первый всероссийский съезд режиссеров. Участники съезда обсуждали необходимость упразднения амплуа как в провинциальном театре, так и на столичной сцене: «Съезд режиссеров высказался за упразднение амплуа в театре. Окончательная формулировка положения об амплуа будет сделана в заключительном заседании участников съезда» [1]. В ответ на имевшую место на съезде полемику по поводу амплуа А. Р. Кугель прочел в Театральном клубе лекцию о становлении и развитии сценических амплуа.

На Втором всероссийском съезде режиссеров, состоявшемся в 1909 г., А. Р. Кугель выступил с докладом «Об элементах театра», посвященном категории «амплуа». Доклад Кугеля вызвал огромный интерес и потребность в обмене мнениями. По свидетельству рецензента «Нового времени», «...ораторы не возражали, а лишь развивали и поддерживали основное положение докладчика» [1].

Таким образом, в 1908-1909 гг. А. Р. Кугель - единственный из профессиональных деятелей театра, кто обнаруживает свой интерес к категории «амплуа».

Кугель часто шел от старых театральных понятий, прибегал к их разъяснению, пытаясь показать, что эти понятия имеют право на существование, несмотря на предубеждение против их использования, что они логически подразумеваются даже в тех театральных системах, которые от них отрекаются. Критик разъясняет свою позицию: амплуа как способ формирования труппы и распределения ролей его не интересует, он «.не склонен считать при раздаче ролей амплуа началом непогрешимым» [3]. Амплуа заинтересовало Кугеля как явление, присущее только театру, ни в каких других видах искусства не находящее соответствия: «Театр мы измеряем сценическими фигурами и положениями. Литература, которая подходит к театру не со стороны сценических фигур и положений, может отличаться гениальностью, но эта гениальность мертва для театра.» [6, 34]. По мысли Кугеля, драматическая литература всегда была вынуждена считаться с категорией «амплуа». Эволюция театра виделась критику в возникновении, постепенном видоизменении и перерождении театральных масок. Даже сценическая практика Московского Художественного театра, по его мнению, свидетельствует об универсальности категории «амплуа». «И этот театр (МХТ - И. П.), - говорил критик, - есть театр амплуа, и в гораздо большей мере, чем другие» [3, 247].

Кугеля интересовала исключительно театральная логика поведения персонажа. Жизнь, представленная на сцене, нуждается, по его мысли, в обработке по законам театральности. Устойчивой основой театральности является система амплуа: «Как в шахматной игре существуют одни и те же дебюты, которыми начинается игра и из которых лишь в дальнейшем обнаруживается индивидуальность игроков, так и в театре у всякого “характера” и всякого “положения” есть свой “дебют”, своя маска театрального персонажа» [6, 24-25]. Посредством амплуа, считал критик, сценический образ расслаивается на две составляющие: действующий в соответствии с ролевой функцией актер и «маска театрального персонажа». Исполнитель и персонаж воспринимаются как нетождественные, а театральность состоит в том, чтобы сознательно не замечать их несовпадения.

Кугель критиковал принцип существования актера в Московском Художественном театре: «От актера требовалось пребывать в такой-то роли, а не играть такую-то роль» [5]. Суть театральной игры для Кугеля - лицедейство, актер - всегда лицедей. Лицедейство рождается из «чувствования образа и положения» [2]. «Театр, как игра, существующая с самых древних времен у всех народов, отвечает потребности человека в лицедействе. И всякий театр, отходящий от лицедейства и от движения в его художественном значении, делает не театральное и потому совершенно ненужное дело», - писал А. Р. Кугель в книге «Утверждение театра» [6, 11-12].

Во время сценического представления происходит «раздвоение» актера: он существует одновременно как «Я» и как «Другой». Только в театре художник является одновременно и творцом, и результатом своего творчества, только в театре происходит «раздвоение» актера на материал и творца. Актер играет и одновременно контролирует свою игру.

По мысли Кугеля, актеру следует не «перевоплощаться», а лицедействовать - играть с театральной «фигурой», действуя в соответствии с театральной, а не житейской логикой персонажа. Игра явным образом дистанцирует лицедея-актера от маски, высвобождая для игры его индивидуальное «Я». «Перевоплощение», то есть бытие второй личности в недрах личности актера, в такой модели отсутствует, присущее театру «раздвоение» актера получает эстетическое оправдание.

Театральная маска открывает путь к глубинным пластам личности актера. Но «скачок» от театральной рутины и грубой театральщины к глубокому и содержательному сценическому образу мог быть совершен только посредством мощной актерской и человеческой индивидуальности. Способ сценического существования, предложенный Куге-лем, предъявлял огромные требования к личности актера. Не находя такого актера в современности, критик мечтал об актере будущего, который заставит зрителя верить происходящему на подмостках при полном осознании условности сценического построения. Выявление человеческой личности посредством игры с театральной маской Кугель называл человекодейством. «Театральное искусство, - говорит критик, - тем и отличается от других искусств, что оно есть полное выявление человеческого “я” по отношению к миру. <...> Человек как цель, человек как сущность, человек - материал, человек - идея, человек - содержание, человек - форма - вот что такое театр» [4, 298].

Правда театра, по мнению Кугеля, выше правды повседневной будничной жизни. Задача театра состоит в том, чтобы посредством маски проникнуть за обыденную реальность. Поэтому театру следует выносить на сцену только такие ситуации и выводить только таких героев, которые еще считываются зрителем в качестве театральных ситуаций и театральных персонажей.

Резюме. Театральная концепция Кугеля основывалась на актуализации и универсализации понятий «игра», «лицедейство», эстетизации категории «амплуа», являющегося инвариантом театральной маски, и тяготела к игровому переосмыслению театра XIX века.

ЛИТЕРАТУРА

1. В обществах и собраниях // Новое время. - 1908. - 6 апр.

2. Кугель, А. Р. Театральные заметки / А. Р. Кугель // Театр и искусство. - 1908. - № 11. - С. 207.

3. Кугель, А. Р. Театральные заметки / А. Р. Кугель // Театр и искусство. - 1908. - № 13. - С. 247-248.

4. Кугель, А. Р. Театральные заметки / А. Р. Кугель // Театр и искусство. - 1908. - №. 16. - C. 297-299.

5. Кугель, А. Р. Театральные заметки / А. Р. Кугель // Театр и искусство. - 1908. - №. 41. - C. 719.

6. Кугель, А. Р. Утверждение театра / А. Р. Кугель (Homo novus) // Театр и искусство. - СПб., 1923. -

208 с.

7. Шнеер, А. Я. Амплуа / А. Я. Шнеер // Театральная энциклопедия : в 5 т. Т. 1. - М. : Советская энциклопедия, 1961. - C. 167.