CC BY
63
УДК [808.1:821.112.2(436)-2Бернхард Т.](045)
ФИЛАТОВА Вероника Юрьевна, аспирант кафедры сравнительной истории литератур Института филологии и истории Российского государственного гуманитарного университета (Москва). Автор 3 научных публикаций
КАТЕГОРИИ ПРОСТРАНСТВА И ВРЕМЕНИ В ДРАМАТУРГИИ ТОМАСА БЕРНХАРДА
В данной статье автор определяет особенности построения пространства и времени, выявляет специфику пространственно-временных отношений в драматургии австрийского писателя Т. Бернхарда, и приходит к выводу о тесной взаимосвязи данных категорий с реальностью персонажа.
Томас Бернхард, драматургия, пространство, время, персонаж
В данной статье мы проанализируем законы пространственно-временных отношений в пьесах австрийского писателя Т. Бернхарда (Thomas Bernhard, 1931-1989).
Рассматривая пространство/место действия в пьесах Бернхарда, необходимо отметить как особенность замкнутость, отграниченность пространства. Часто местом действия становятся дом или комната в доме: «Праздник для Бориса», «Общество на охоте», «Президент» (первая, вторая сцены - в спальне Президента и Президентши, пятая - в резиденции Президента), «На покой», «Спаситель человечества», «Видимость обманчива» (в первом акте - в квартире Карла, во втором - Роберта), «Риттер, Дене, Фосс» и т.д.; отель («Минетти»), трактир («Лицедей»), цирковой фургон («Сила привычки»), комфортабельный лайнер («Иммануил Кант») и т.д.
В подобной замкнутости пространства герои чувствуют себя отгороженными от мира, находящимися в конфликте с миром за окном их «дома». Есть, правда, у Т. Бернхарда пьесы, в которых действие выходит за пределы замк-
нутого пространства, но это и знак конца («Минетти»). В большинстве же случаев пространство подчиняет себе героев, они, возможно, и хотели бы избавиться от его власти, но никогда не смогут это сделать, поскольку обреченность и трагичность их бытия в них самих. Персонажи неоднократно говорят о бегстве: Рудольф и Вера мечтают об отъезде, но тут же Вера говорит: «Нет-нет / пока мы живы / мы никуда отсюда не уедем / Здесь вся наша жизнь / здесь были наши родители / здесь мы сами были детьми / здесь мы все вынесли / Здесь мы и останемся», и Рудольф ей вторит: «И встретим свой конец»1, Спаситель человечества обещает своей Женщине уехать, когда он получит диплом почетного доктора, однако становится ясно, что этого никогда не случится («Спаситель человечества») и т.д. И в этом состоит несвобода персонажей, их зависимость от пространства. А. Бартхофер отмечает: «Во всех драмах Томаса Бернхарда, опубликованных на данный момент (1976. - В.Ф.), существование человека характеризуется через замкнутость пространства. Если даже исход-
ная ситуация («Дом инвалидов», «Артистическая гримерная», «Охотничий дом», «Фургон» или «Тюрьма») варьируется, ограниченность человеческого бытия все время выдвигается на первый план и подчеркивается. Побег за пределы этой реальности (наружу) и помощь извне (сверху?) невозможны.
Но не только характер пространства символизирует у Бернхарда трагическую ограниченность человека. Столь же существенным аспектом является и неспособность героя к движению2. Неспособность персонажей к выходу за обусловленные пространством границы часто вызвана у Бернхарда их физическим состоянием: многие персонажи прикованы к инвалидным креслам (Борис, Гуте и 13 безногих калек в «Празднике для Бориса», Клара в «На покой», Херренштайн в «Елизавете II»). Однако привязанность к одному месту часто не имеет и «медицинских» причин. Автору важно, что Дама из пьесы «Минетти» сидит на диване, Портье стоит за своей стойкой на протяжении всего действия, а Спаситель человечества восседает в своем «высоком кресле» («Спаситель человечества»).
Герои Бернхарда не способны к перемене пространства и по внутренним причинам. Причем, если они в конце пьесы и меняют свое местонахождение (актер Минетти после долголетнего отсутствия приезжает в отель в Остенде в надежде сыграть Короля Лира, а директор цирка Карибальди как заклинание произносит «завтра Аугсбург» в «Сила привычки»), то связанные с переменой места надежды оказываются обманными (герой «Минетти» умирает на берегу моря рядом с отелем, а Карибальди оказывается неготовым к выступлению в Аугсбурге).
Е.С. Янг справедливо считает, что замкнутость героев в своем внутреннем пространстве демонстрирует у Бернхарда несоответствие реальности их желаниям3. Пожалуй, наиболее выразительно это проявляется в форме «театра в театре», «игры в игре» и возникающих при этом втором и более планах в произведении. В пьесе «Минетти» известный немецкий актер в холле отеля фактически играет перед не жела-
ющими признавать его великим артистом Короля Лира; в «Лицедее» артист Брюскон и его семья (артисты его бродячей труппы) пытаются представить нам пьесу «Колесо истории», но эта история, как и сам спектакль, прерываются: текущая обыденность поворачивает это колесо в совсем другую сторону. В этих и им подобных случаях за статичностью внешнего действия угадывается, таким образом, второй план с развивающимся внутренним действием.
Структура времени имеет в произведениях австрийского писателя свои особенности, часто связанные с особенностями пространства. Прежде всего нужно отметить замкнутость/ ограниченность временного потока. Время в пьесах Бернхарда может длиться от нескольких часов до одного дня. Так, в пьесе «Минетти» время действия - 2-2,5 часа (Минетти опаздывает на встречу с режиссером, приезжает вместо девяти часов вечера в половине десятого, а время эпилога - около полуночи -полночь, на что указывает уход Дамы в свой номер для встречи Нового года), в «Лицедее», «Силе привычки», «Перед выходом на пенсию», «Спасителе человечества», «Елизавете II» и др. действие происходит в течение одного дня. Лишь в редких случаях время охватывает несколько дней («Праздник для Бориса», «Видимость обманчива», «Иммануил Кант»).
Перед читателем/зрителем персонаж предстает здесь и сейчас, автор редуцирует действие до минимума, убирает историю героя за пределы основного действия. Подобные плотность и сгущенность времени, в сущности, говорят о той же замкнутости в границах отпущенного, как и замкнутость героев в пространстве.
Чрезвычайно важно частое у Бернхарда ожидание, замедляющее течение времени. Герои постоянно чего-то или кого-то ждут. Минетти ждет приезда режиссера, Дама - наступления полуночи, Девушка ждет Возлюбленного («Минетти»), Спаситель человечества -прихода высокопоставленных гостей и момента вручения ему диплома почетного доктора («Спаситель человечества»), Вера и Рудольф («Перед выходом на пенсию») ждут наступле-
ния вечера для празднования дня рождения Гимлера, а еще больше - возврата старых времен, когда такое празднество не надо было скрывать и т.д. Возникает как бы провал в основном движении, действие замедляется на пути к концу, отодвигая трагический и внезапный конец (Минетти умирает, у Рудольфа случается сердечный приступ, пьеса Брюскона не может состояться из-за пожара и т.д.).
В пьесах Т. Бернхарда возникает особое соотношение прошлого-настоящего-будуще-го. Если в драматургии по законам рода господствует настоящее время и ситуация на сцене разыгрывается на глазах зрителей4, то в пьесах Бернхарда время действия организовано иначе. Настоящее время вбирает в себя прошлое, а иногда и будущее. Прошлое врывается на сцену и становится настоящим в момент рассказывания о нем. Главным становится «время рассказывания» (элемент эпического произведения) о событиях, которые проявляются в воспоминаниях персонажей. Подобное происходит и с будущим временем: оно, как и прошлое, вторгается в настоящее через сообщение/говорение» о нем.
Смешение времен происходит не последовательно: они перебивают друг друга, наслаиваются одно на другое. Совмещение нескольких пластов времени особенно очевидно в пьесе «Перед выходом на пенсию». Настоящее/ сценическое время - это 7 октября, день рождения Гимлера, к которому готовятся герои пьесы. Но, с одной стороны, в ход этого дня врываются воспоминания о детстве, о родителях, о событиях прошлого, которые непосредственно связаны с настоящим (недуг Клары), с другой стороны, говорится о планах на будущее, мечтах о будущей жизни (возвращении эпохи нацизма). В этой пьесе прошлое будто вбирает в себя настоящее и проецируется на будущее. Это отражается в характере хронотопа («слиянии пространственных и временных примет»)5: в тексте сказано, что в доме не было никаких изменений со времен смерти родителей главных героев, кресла обивались еще при их матери, шторы остались с дедовских времен, потолок нужно белить, все покрыто
пылью; сам «праздник», празднование которого запрещено, перенесен в настоящее из прошлого; герои рассматривают старые фотографии. Настоящее в пьесе проскальзывает лишь в газетах, которые читает Клара, и упоминаниях о службе Рудольфа. Основной конфликт в пьесе заключается в неспособности героев согласиться с настоящим, в доминировании прошлого над настоящим и будущим. Время не только воплощено в речах персонажей, но и зримо в пространстве.
В пьесе «Сила привычки» ситуация сходная, но главным временем становится будущее, время завтрашнего дня и предстоящего выступления: лейтмотивом в пьесе становится фраза директора цирка Карибальди: «Завтра Аугсбург» (пьеса начинается и заканчивается этой фразой, повторенной около пятидесяти раз). Концентрация на будущем отодвигает на второй план происходящее в настоящем. Длящееся настоящее уводит назад, в прошлое, и предполагает продолжение в будущем. Но Карибальди репетирует квинтет Шуберта «Форель» на протяжении уже 22 лет.
Настоящее время в драматургии Бернхарда реализуется в своем истинном виде в пределах иного/второго/игрового пространства. Одним из свойств игры, по Хейзинге, является ее обособленность от обыденной жизни местом и временем: «Игра начинается, и в определенный момент ей приходит конец»6. Так, в пьесе «Минетти» можно выделить и отграничить время самой игры - это появление Минетти на сцене (начало) и сцена Минетти и Девушки (конец). Игра начинается с появлением героя (сначала его чемодан, затем он в «странном», почти театральном костюме), затем его представление зрителям: «Минетти <...> Я актер <...> Я играю Лира»7. Заканчивается игра в сцене с Девушкой.
В данной статье мы кратко охарактеризовали особенности построения пространства и времени в пьесах Т. Бернхарда. Данные категории, как мы убедились, находятся в драматургии австрийского писателя в тесной взаимосвязи, с одной стороны, друг с другом, с другой стороны, с персонажами пьес. Зигфрид Штайнманн гово-
рит о взаимозависимости героя, пространства и времени: «Представления пространства и времени в бернхардовских пьесах повторяют друг друга: оба ясно указывают на закрытость мира героев, на их заключенность не только в жалкую окружающую действительность, но и убогие роли, которые больше не разрешают им развиваться как личностям»8. Зависимость героев от пространства и времени выявляет один из глав-
ных конфликтов в творчестве Т. Бернхарда: конфликт человека и окружающего мира. Можно, правда, заметить и другое: в отдельных случаях пространство, как и время, раскрываются, как, например, перед умирающим Минетти - беспредельность моря. Но это открытое пространство, как и беспредельность времени, уже не вмещается жизнью героя, это параметры другого состояния - смерти.
Примечания
1 Бернхард Т. На покой II Его же. Видимость обманчива и др. пьесы / сост. М. Рудницкий. М., 1999. С. 383-384.
2 Barthofer A. Das Cello und die Peitsche. Beobachtungen zu Thomas Bernhards «Die Macht der Gewohnheit». Цит. по: Yang E-S. Die Ohnmachtspiele des Altersnarren: Untersuchungen zum dramatischen Schaffen Thomas Bernhards. Frankfurt am Main; Berlin; Bern; N. Y.; Paris; Wien, 1993. S. 60.
3 Yang E-S. Op. cit. S. 61-62.
4 Теоретическая поэтика: Понятия и определения: хрестоматия для студентов / авт.-сост. Н.Д. Тамарченко. М., 2002. С. 167.
5Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике II Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 235.
вХейзингаЙ. HomoLudens (Человек играющий): ст. по истории культуры. М., 2003. С. 23.
1 Бернхард Т. Минетти//Его же. Указ. соч. С. 205-206.
8 Steinmann S. Sprache, Handlung, Wirklichkeit im deutschen Gegenwartsdrama. Studien zu Thomas Bernhard, Botho Strauss und Bodo Kirchhoff. Frankfurt am Main, 1985. S. 108.
Filatova Veronika SPACE AND TIME CATEGORIES IN THOMAS BERNHARD’S DRAMATIC WORKS
The author of the article defines peculiarities of the space and time composition and reveals the specific character of spatio-temporal relations in the plays by T. Bernhard. She comes to the conclusion that the given categories are closely connected with the substance of the character.
Контактная информация: e-mail\ [email protected]
Рецензент -ЕлеповаМ.Ю., доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой литературы Поморского государственно университета имени М.В. Ломоносова
