CC BY
06. Istoriya Vostoka. Vostok v novejshij period (1945-2000 gg.). V 6 t. T. 6 - M.: Vostochnaya literatura, 2008. - 1095 s.
7. Novejshaya istoriya stran Azii i Afriki: XX vek. V 3 ch. Ch. 3. 1945-2001. / Pod red. A.M. Rodrigesa. - M.: VLADOS, 2001. - 272 s.
8. Rumyancev V.P. Vysadka britanskogo desanta v Kuvejte v 1961 g. // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya. - 2012. - № 1. -S. 132-141.
9. P'er Razu. Irano-Irakskaya vojna. Izdatel'stvo Garvardskogo universiteta, 2015. - 640 s.
10. Buzov V.I. Novejshaya istoriya stran Azii i Afriki (1945-2004). - Rostov n/D.: Feniks, 2005. - 574 s.
11. Stepanova N.V. Istoriya Iraka. XX vek. - M.: Institut vostokovedeniya RAN, 2016. - 663 s.
12. Cooper, T, Sadik, A. Iraqi Invasion of Kuwait: 1990 // Air Combat Information Group Journal. 2007. August 6 / www.acig.org // URL:https://archive.ph/20130706142817/http://www.acig.info/CMS/index.php?option=com_content&task=view&id=68&Itemid=47 (Data obrashcheniya: 09.06.2024).
13. Vtorzhenie Iraka v Kuvejt // URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Vtorzhenie_Iraka_v_Kuvejt (Data obrashcheniya: 06.08.2024).
14. Gregory Gause. III. F. Iraq and the Gulf War: Decision-Making in Baghdad. Cambridge University Press, 2009. - 270 r.
15. Kostiner Joseph. Kuwait: Confusing Friend and Foe // Iraq's Road to War / Ed. by Amatzia Baram and Barry Rubin. - N.-Y, 1993. - 295 p.
16. The Memorandum of the Deputy Prime Minister and Minister of Foreign Af- laiies of Iraq Tariq Aziz to the Secretary General of the Arab League, 15 July 1990. Kuwait: Statehood and Boundaries. - Kuwait, 1992.
17. Sidorchik A. Lovushka dlya diktatora. Pochemu Saddam Husejn reshilsya napast' na Kuvejt // Argumenty i Fakty // URL: https://aif.ru/society/history/lovushka_dlya_diktatora_pochemu_saddam_huseyn_reshilsya_napast_na_kuveyt?ysclid=lx6dr9lik3795923280 (Data obrashcheniya 06.07.2024 g.).
18. Hooton E.R., Cooper Tom. Desert Storm Volume 1 - The Iraqi Invasion of Kuwait & Operation Desert Shield 1990-1991. Helion & Company, 2019.
19. Vtorzhenie Iraka v Kuvejt — daty, hod, protivoborstvuyushchie storony, itogi — RUVIKI // URL: https://ru.ruwiki.ru/wiki/Vtorzhenie_Iraka_v_Kuvejt#cite_ref-The_Gulf_War_1991._P.13_14-1 (Data obrashcheniya 08.06.2024 g.).
20. Modern Conflict in the Greater Middle East: A Country-by-Country Guide. Spencer C. Tucker, ABC-CLIO, 2017.
21. Dale W. Jacobs (Ed.). World Book Focus on Terrorism. Chicago, IL: World Book, Inc. 2003. - 160 s.
22. Gordon L. Rottman. Armies of the Gulf War. Bloomsbury USA, 1993. - 64 r.
23. IJfMc^ Mjl' Ujjl^ IJf^d^» J^J fj ^jJ l¡J¿£ljú ijcj^, Al Moquatel
24. Kuvejtskij krizis 1990-91 // Bol'shaya rossijskaya enciklopediya - elektronnaya versiya // URL: https://old.bigenc.ru/world_history/text/2118765?ysclid=lx7tcy29uj840817409 (Data obrashcheniya 07.06.2024 g.).
25. Buzov V.I. Istoriya sovremennogo Vostoka XX-XXI vv. - M., 2008.
26. Torkunov A.I. Kuvejtskij krizis i vojna v Zalive // Torkunov A.V. Sovremennye mezhdunarodnye otnosheniya //Elektronnyj resurs https://web.archive.org/web/20090417061837/http://society.polbu.ru/torkunov_relations/ch64_all.html(data obrashcheniya - 17.05.2024g.).
27. Pechurov L.S. Vojna v Zalive 1991 goda: prichiny i uroki // Nezavisimaya gazeta // URL: https://nvo.ng.ru/wars/2018-09-21/5_1014_gulfwar.html (Data obrashcheniya 08.06.2024 g.).
28. Irak vyplatil Kuvejtu reparacii za vtorzhenie v 1990-1991 godah // RIA Novosti, 04.02.2019 // URL: https://ria.ru/20190204/1550354638.html (Data obrashcheniya 11.06.2024 g.).
МУСАЕВА САЛИХАТ ИБРАГИМОВНА - доктор исторических наук, профессор, кафедра востоковедения, Дагестанский государственный университет (sirsa888@mail.ru).
АЛИЕВА ХАВА ХАБИБОВНА - магистрант факультета востоковедения, Дагестанский государственный университет (sirsa888@mail.ru).
MUSAYEVA, SALIHAT I. - Doctor of History, Professor, Department of Oriental, Dagestan State University (sirsa888@mail.ru). ALIYEVA, KHAVA KH - undergraduate student of the Faculty of Oriental Studies, Dagestan State University (sirsa888@mail.ru).
УДК 94(536.4):341.7«2017/2021» DOI: 10.24412/2308-264X-2024-3-146-153
САЕНКО А.В.
КАТАРСКИЙ ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ КРИЗИС 2017-2021 ГГ.: ПРИЧИНЫ КРИЗИСА
И ПУТИ ЕГО РАЗРЕШЕНИЯ
Ключевые слова: Катар, Ближний Восток, ССАГПЗ, нарушение суверенитета, блокада, дипломатический кризис, лобби.
В статье представлен анализ причин катарского дипломатического кризиса и рассмотрены особенности его разрешения. Выявлен и проанализирован ряд негативных социально-экономических последствий кризиса как для Саудовской Аравии, ОАЭ, Бахрейна и Египта, т.е. для стран, установивших блокаду, так и непосредственно для самого Катара. Показана международно-правовая несостоятельность политики введения блокады. Особое внимание уделяется выяснению роли США в процессе разрешения катарского дипломатического кризиса, ввиду стратегических позиций Америки в регионе Персидского залива, двусторонних стратегических отношений между США и Катаром в сфере энергетики и военного сотрудничества, а также колоссальных усилий и финансовых затрат лобби Катара в США. Наконец, в статье представлен анализ процессов интенсификации взаимодействия Катара в период блокады с рядом государств, в частности, с Ираном, Турцией, Россией, Кувейтом и Оманом.
SAENKO, A.V.
QATARI DIPLOMATIC CRISIS 2017-2021: THE CAUSES OF THE CRISIS AND THE WAYS OF ITS RESOLUTION
Key words: Qatar, Middle East, GCC, violation of sovereignty, blockade, diplomatic crisis, lobby.
The article presents an analysis of the causes of the Qatari diplomatic crisis and discusses the features of its resolution. A number of negative socio-economic consequences of the crisis were identified and analyzed for both Saudi Arabia, the UAE, Bahrain and Egypt, i.e. for the countries that established the blockade, and directly for Qatar itself. The international legal inconsistency of the policy of introducing a blockade is shown. Particular attention is paid to clarifying the role of the United States in the process of resolving the Qatari diplomatic crisis, in view of America's strategic positions in the Persian Gulf region, bilateral strategic relations between the United States and Qatar in the field of energy and military cooperation, as well as the colossal efforts and financial costs of the Qatari
lobby in the United States. Finally, the article presents an analysis of the processes of intensification of Qatar's interaction during the blockade with a number of states, in particular with Iran, Turkey, Russia, Kuwait and Oman.
Катарский дипломатический кризис начался 5 июня 2017 г., когда Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Бахрейн и Египет разорвали дипломатические отношения с Катаром. Страны, установившие блокаду в отношении Катара, в частности, запретили катарским авиакомпаниям пользоваться своими воздушными, наземными и морскими маршрутами [1, p. 158]. Кроме того, они обвинили Катар в поддержке исламистских движений и стремлении к сближению с региональным соперником Саудовской Аравии - Ираном [2, p. 1]. Под санкционный удар попали экспорт сжиженного природного газа (СПГ) Катара, на который приходилось 30% мировой торговли СПГ, а также объем поставок сырой нефти из Катара и побочных продуктов СПГ [2, р.1].
Следует отметить, что это уже был не первый такого рода эпизод мировой политики. Вышеперечисленные страны, за исключением Египта, в 2014 г. уже отзывали своих послов из Дохи по причине вмешательства Катара во внутренние дела Саудовской Аравии, ОАЭ и Бахрейна [3], трансляции экстремистских идей через телеканал «Аль-Джазира» и другие катарские СМИ, а также поддержки на Ближнем Востоке деятельности «Братьев-мусульман» [4].
В начале кризиса, 23 июня 2017 г. Саудовская Аравия и другие арабские страны, разорвавшие с Катаром дипломатические отношения, выдвинули ряд требований Дохе, на выполнение которых они дали 10 дней. С целью возможного разрешения кризиса этой стране, в частности, предлагалось осуществить комплекс первоочередных мер [5].
1) Свернуть дипломатические контакты с Ираном, закрыть дипломатические представительства в Катаре, выслать из страны представителей Корпуса стражей революции, прекратить сотрудничество с Ираном в военной и разведывательной области. Торговые отношения с Ираном не должны были нарушать условия американских и международных санкций, чтобы не поставить под угрозу безопасность Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).
2) Незамедлительно закрыть турецкую военную базу и прекратить военное сотрудничество с Турцией.
3) Разорвать связи со всеми террористическими и экстремистскими организациями (ИГИЛ, «Братья-мусульмане», «Аль-Каида», «Джабхат Фатх аш-Шам», «Хезболла» и пр.), в соответствии со списком, совместно утвержденным Саудовской Аравией, Бахрейном, ОАЭ и Египтом.
4) Перестать финансировать причисленые к террористам организации и отдельные лица (см. указанный список).
5) Передать разыскиваемых террористических деятелей, лиц из Саудовской Аравии, ОАЭ, Египта и Бахрейна странам их происхождения, а также заморозить их активы и пр.
6) Закрыть телеканал «Аль-Джазира» и ее филиалы.
7) Прекратить вмешательство во внутренние дела суверенных стран, а также прекратить предоставлять гражданство разыскиваемым гражданам Саудовской Аравии, ОАЭ, Египта и Бахрейна.
8) Выплатить репарации и компенсации за гибель людей и другие финансовые потери, вызванные политикой Катара в последние годы. Точную их сумму предполагалось определить по согласованию с Катаром.
9) Гармонизировать военную, политическую и социально-экономическую политику Катара с политикой других государств Персидского залива, а также разрешить проблемы экономических взаимоотношений в рамках соглашения, достигнутого в 2014 году с Саудовской Аравией.
10) Прекратить контакты с политической оппозицией в Саудовской Аравии, ОАЭ, Египте и Бахрейне, передать сведения о имевших место контактах такого рода и данные об оказании ей помощи, а также предоставить детальную информацию об личных данных оппозиционеров и поддержке, которую им оказывал Катар.
11) Закрыть все новостные издания, прямо или косвенно финансируемые Катаром, включая Arabi21, Rassd, Al Araby Al Jadeed, Mekameleen, Middle East Eye и др.
12) Согласиться со всеми требованиями в течение 10 дней, в противном случае список требований станет недействительным.
13) Предоставить согласие на проведение ежемесячных аудиторских проверок в первый год после принятия требований, затем ежеквартальных аудиторских проверок во второй год и ежегодных аудиторских проверок в последующие 10 лет [5].
Отдельного внимания заслуживают нападки на катарский телеканал «Аль-Джазира», которые вполне объяснимы хотя бы тем, что телеканал в негативном свете освещал действия коалиции войск во главе с Саудовской Аравией в Йемене [6, р. 1]. Кроме того, Саудовская Аравия и другие страны, установившие блокаду, критиковали то, каким образом освещалась иракская проблема телеканалом на протяжении 1990-х годов, вплоть до вторжения США в 2003 году в Ирак, рассматривая медиа Катара как инструмент поддержки режима Саддама Хусейна. В частности, отмечалось, что на телеканале активно обсуждались вопросы, связанные с санкциями, введенными против режима Саддама Хусейна в 1990-е гг. В конечном итоге, эти репортажи способствовали активизации дискуссий по данному вопросу в арабском мире: особое общественное возмущение при этом вызывал факт гибели сотен тысяч мирных граждан Ирака в результате недоедания. Наконец, страны, которые ввели блокаду в отношении Катара, осудили активное освещение в положительном ключе протестов «Арабской весны», в частности то, как медиа Катара способствовали популяризации лозунга «народ хочет смены режимов» и пр. [6, р. 4].
Несомненно, Доха не могла согласиться на выдвинутые требования в силу их категоричности и, как полагали там, избыточности. В частности, министр иностранных дел Катара Мохаммед б. Абд ар-Рахман б. Джассим Аль Тани заявил, что список требований для восстановления отношений Катара со странами, установившими блокаду, является «нереальным и невыполнимым». Также на пресс-конференции после переговоров со своим немецким коллегой Зигмаром Габриэлем 4 июля 2017 г. он добавил, что «речь идет не о терроризме, а о лишении свободы слова и посягательстве на суверенитет страны» [7].
Тем временем изначально ряд факторов поставил страны, установившие блокаду, в весьма невыгодное положение. В их числе: 1) выступление на стороне Катара Ирана, в связи с чем полная транспортная блокада эмирата стала невозможной [8]; 2) в банках Катара находилось 24% депозитов ОАЭ и Саудовской Аравии от общего количества иностранных вкладов [8]; 3) высокой была зависимость Египта, ОАЭ и Бахрейна от импорта катарского СПГ; в частности, объем импорта ОАЭ из Катара в 2017 г. составил 196 млн. куб. м. газа, Египет же импортировал 856 млн. куб. м. [9, с. 29]; 4) ведущие позиции Катара по объему инвестиций на душу населения в недвижимость ОАЭ [10]; 5) общие культурные ценности народов [11]; 6) возможность диверсификации торговых партнеров Катара [11].
Эмират, который соседние государства стремились изолировать, начал предпринимать меры по переориентации внешних связей. Уже 24 августа 2017 г., согласно информационному агентству «РИА Новости», Катар восстановил полноценные отношения с Ираном, вернув своего посла в Тегеран. Помимо этого внешнеполитическое ведомство Дохи заявило, что руководство Катара надеется на укрепление и интенсификацию контактов с Ираном во всех сферах [12]. Затем в ноябре 2017 г. состоялся визит министра экономики Катара Ахмада б. Джассима Аль Тани в Тегеран, в ходе которого министр заявил, что Катар желает увеличить объем торговли с Ираном в пять раз - с 1 до 5 млрд. долларов [13].
Ухудшением отношений между Катаром и странами, установившими блокаду, воспользовалась Турция, компании которой в 2018 г. реализовывали в Катаре проекты на сумму около 11,6 млрд. долларов, причем большая часть средств была вложена в проекты Чемпионата мира по футболу 2022 г. [14, р.11]. Наконец, в октябре 2017 г. Россия и Катар подписали соглашение о сотрудничестве и меморандум о взаимопонимании по поставкам оружия, а в феврале 2020 г. стороны подписали меморандум о взаимопонимании, способствующий развитию сотрудничества по вопросам борьбы с терроризмом и обеспечению безопасности на Ближнем Востоке [15, р.4].
В свою очередь, Кувейт и Оман также не поддержали страны, установившие блокаду в отношении Катара, причем во время кризиса был увеличен туристический поток из этих аравийских монархий в Доху. Также были увеличены грузоперевозки через порты этих государств [16].
Тем временем информационное агентство «Аль-Модон» отметило, что по прошествии времени, блокада для Дохи стала второстепенным вопросом ввиду того, что эмират стал лишь
экономически сильнее, приобретя определенный «иммунитет». Помимо всего прочего, были увеличены и объемы внешней торговли эмирата [17]. Для преодоления негативных последствий, вызванных блокадой, Катар, в частности, продолжил расширять производственную базу нефтегазового сектора, привлекая иностранные инвестиции в экономику. С момента начала блокады Катар увеличил мощности пищевой промышленности более чем на 300%. Положительное сальдо торгового баланса эмирата в апреле 2018 г. увеличилось на 49,3% по сравнению с 2017 г. и достигло 14,7 млрд. риалов (4 млрд. долларов) [18].
Помимо этого, согласно МВФ, банковский сектор Катара купировал отрицательные последствия блокады - уже в 2018 г. банковские активы Дохи увеличились до 1,4 трлн. долларов (379 млрд. долларов), что на 9% превысило уровень 2017 г. [18]. Наконец, отмечается, что благодаря резервам центрального банка, которые на момент блокады оценивались в 350 млрд. долларов, а также ввиду того, что катарской фондовой бирже удалось привлечь более 100 зарубежных фондов после начала блокады, Доха смогла в самые быстрые сроки преодолеть сложившуюся негативную ситуацию [18].
Несмотря на экономические достижения Катара в рассматриваемый период времени, отмечается ряд проблем, возникших во многом по причине блокады. В частности, рост ВВП Катара начал заметно снижаться после введения блокады в июне 2017 г., так: если в четвертом квартале 2017 г. ежегодный рост ВВП составил 3,3%, то уже в первом квартале 2018 г. показатель был равен всего 2%, в четвертом квартале 2018 г. он опустился до 0,3%, тем временем, в первом квартале 2019 г. было зафиксировано рекордное падение ВВП до -17,2%, отмечается, что вплоть до снятия дипломатической блокады с Катара в январе 2021 г. ежегодный рост ВВП в целом имел отрицательные показатели, за исключением первого квартала 2020 г., когда рост ежегодного ВВП составил всего 0,9% [19].
Следует отметить и увеличение государственного долга к ВВП с 2017 по 2021 гг., так: если в 2017 г. государственный долг к ВВП в процентах составил 51,7%, то уже в 2018 г. - 52,3%, в 2019 г. - 62,3%, а в 2020 г. - 72,6% [20]. Таким образом, государственный долг к ВВП увеличился за время блокады более чем на 20%. Кроме того, сократилось и положительное сальдо торгового баланса Катара в период блокады, в частности, если в июле 2014 г. положительное сальдо равнялось 33,2 млрд. катарских риала, то уже в апреле 2020 г. было зафиксировано рекордное падение до 4,35 млрд. катарских риала [21].
Примечательно, что после снятия блокады, с января 2021 г. наблюдалась только положительная динамика роста сальдо торгового баланса, например, в августе 2022 г. положительное сальдо торгового баланса составило 36,2 млрд. катарских риала [21]. Наконец, колоссальные убытки понесла и катарская авиакомпания Qatar Airways, убытки которой по итогам 2018 г. составили 251,6 млн. катарских риалов [22].
Помимо негативных экономических последствий для Катара, вызванных установлением блокады, отмечаются и отрицательные социально-психологические последствия предпринятой попытки изоляции эмирата. Так, дипломатический кризис стал психологической травмой как для многих катарских семей, так и для семей, проживающих на территории Катара, в которой есть граждане одной из стран, установивших блокаду в отношении Катара [23, р.11].
В частности, в исследовании, проведенном Международным институтом семьи в Дохе, показано насколько негативно блокада сказались на стабильности института семьи и разрыве семейных связей. Отмечается, что многие катарские женщины, супруги которых были родом из Бахрейна, ОАЭ и Саудовской Аравии, столкнулись с проблемами получения образования и финансовой помощи от правительства, продления паспорта, а также обеспечения работой. Наконец, блокада Катара вызвала проблемы с психологическим состоянием у ряда людей: как отмечается все в том же исследовании, некоторые обращались к психиатрам в поисках медицинской помощи для поддержания своего психологического состояния, другие испытывали стресс, тревогу, неуверенность и даже депрессию [23, р.13].
Таким образом, ввиду вышеприведенных явлений, не удивительно, что Катар не переставал прикладывать усилия, направленные на разрешение кризиса. Например, в 2019 г. министр иностранных дел Катара Мухаммад б. Абд ар-Рахман Аль Тани заявил телеканалу «Аль-Джазира», что Доха вела активные переговоры с Саудовской Аравией, целью которых было разрешение катарского дипломатического кризиса. Однако данные переговоры не увенчались успехом, хотя и
был достигнут определенный прогресс [24]. Тем временем, пытаясь наладить диалог со странами, установившими блокаду, Доха четко сигнализировала, что не отступит от принципов защиты своего суверенитета. В частности, во время встречи с министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым все тот же Мухаммад б. Абд ар-Рахман Аль Тани заявил, что «Катар продолжит борьбу и будет проводить независимую политику» [8].
В рамках проведения независимой политики и разрешения дипломатического кризиса Катар стал апеллировать к п. 4 ст. 2 Устава ООН, в которой отмечается, что все члены ООН должны «воздерживаться в международных отношениях от угрозы силой или ее применения» [25]. В данном контексте блокада нарушала естественное право Дохи на суверенитет. Наконец, Катар обвинял государства, установившие блокаду, в нарушении резолюции №2625 от 1970 г. [26, с.40], в которой говорится о развитии сотрудничества и дружественных отношений между государствами, а также в нарушении ст. 41 и 42 Устава ООН, в которых предусмотрено установление блокады только с санкции Совета Безопасности ООН [25].
Катар также обращал внимание стран, установивших блокаду, на нарушение положений ВТО, по причине того, что были введены рестрикции в отношении эмирата на осуществление импорта и экспорта товаров, а также их транспортировку как в страны, расположенные по соседству с Катаром, так и через их территорию [27, с.76]. Кроме того, Доха обратилась с иском в Международную организацию гражданской авиации (ИКАО), утверждая, что блокада нарушила права эмирата на свободный пролет согласно Чикагской конвенции 1944 г. о гражданской авиации.
Тем временем, Саудовская Аравия и ее союзники по блокаде утверждали, что разрешать спор должен Международный суд ООН, а не ИКАО, поскольку спор выходит за рамки авиационных вопросов [28]. Однако в 2020 г. Международный суд постановил, что ИКАО обладает юрисдикцией для рассмотрения претензий Катара, таким образом, все апелляции стран, установивших блокаду, были отклонены [29].
Помимо обращения в вышестоящие международные инстанции и апеллирования к нарушению Устава ООН, Катар, если использовать термины оборонительного реализма, прибег к тактике buck-passing, т.е. обратился к третьей стороне для разрешения возникшего конфликта со странами, установившими блокаду [30, с.111]. Данной третьей стороной выступили США, которые обладают значительным влиянием на процессы, происходящие на территории государств Персидского залива [31, с. 267].
В частности, лобби Катара резко активизировало свою деятельность в США в промежуток с 2017 г. и вплоть до снятия блокады в 2021 г., так: если в 2015 г. лобби потратило на ведение своей лоббистской деятельности чуть более 3,22 млн. долларов, в 2016 г. - 3,96 млн. долларов, то уже в 2017 г. - 13,2 млн. долларов и в 2018 г. - 13,56 млн. долларов, затем в период времени с 2019 по 2021 гг. произошло резкое увеличение трат: в 2019 г. - 62,45 млн. долларов, а в 2020 г. - 54,77 млн. долларов, наконец, в 2021 г. - 46,84 млн. долларов [32].
Таким образом, суммарные затраты лобби Катара в США в период катарского дипломатического кризиса составили 190,82 млн. долларов. Тем временем, в период времени после снятия блокады (2022-2024 гг.) сумма потраченных финансовых средств составила всего чуть более 52,68 млн. долларов [32].
Следует отметить, что усилия лобби Катара возымели эффект. В 2018 г. президент США Дональд Трамп провел встречу с эмиром Катара Тамимом б. Хамадом Аль Тани, в ходе встречи был сделан ряд заявлений, которые сводились к тому, что Катар не участвует в поддержке исламистских радикальных группировок. В совместном заявлении лидеров обоих государств Доха была представлена в качестве «борца с терроризмом» [33]. Кроме того, глава Государственного департамента США Рекс Тиллерсон, который имел тесные связи с катарским лобби, предложил собственный план, целью которого было покончить с изоляцией Дохи. Суть отмеченного плана сводилась к проведению серии двусторонних встреч с руководителями стран, установивших блокаду, для поиска точек соприкосновения. Впрочем, данный план остался на бумаге и не был реализован [30, с.112].
В свою очередь, лобби Катара не стало сдаваться и продолжило свою лоббистскую деятельность в США - лобби прибегло к стратегии использования социальных сетей и различных интернет-площадок, в частности, Катар обратился за услугами к лоббистской компании BlueFront, которая зарегистрировала страницу с названием Lift the Blockade (прим. - снимите блокаду) в
социальной сети X (прим. - ранее Twitter), также данная компания занялась распространением одноименного хештега #LiftTheBlockade [34, с. 196]. В основе масштабной PR-кампании Дохи лежал ряд принципов, среди которых: приверженность Катара тендерному равенству, а также защите прав человека; представление эмирата на мировой арене в качестве прогрессивного научного центра, в котором совершаются исследования в области стволовых клеток [34, с.197]. Следовательно, главной целью Дохи было заручиться симпатией мировой общественности, для того чтобы преодолеть дипломатическую изоляцию.
Необходимо подчеркнуть, что Катар выбрал США в качестве посредника в разрешении дипломатического кризиса не только ввиду того, что США обладают значительным влиянием на процессы, происходящие на Ближнем Востоке, но и потому что сами США были заинтересованы не допустить излишнего давления на Катар, поскольку полная изоляция эмирата привела бы к тому, что Доха стала все больше сближаться со стратегическими соперниками Вашингтона, в частности, с Россией, Ираном и Китаем, что уже имело место быть в начале кризиса, как было сказано ранее.
Тем временем, двусторонние отношения между США и Катаром в рассматриваемый промежуток времени динамично развивались в разных сферах, в частности, ведущие позиции в секторе СПГ продолжали занимать такие американские компании-гиганты, как ConocoPhilips и ExxonMobil, привнесшие в эту область инвестиции и американский опыт [35, p.5], кроме того, на территории Катара продолжала располагаться американская авиабаза Аль-Удейд [36, p.2], а также военный лагерь Ас-Сайлия [37, р.290].
Таким образом, негативные социально-экономические последствия и международно-правовая несостоятельность установления блокады Катара со стороны Саудовской Аравии, ОАЭ, Бахрейна и Египта, давление США на стран-участников блокады привели к тому, что конфликтующие стороны пришли к компромиссу в ходе 41-го саммита ССАГПЗ, прошедшего в оазисе Аль-Ула; была подписана соответствующая декларация и подготовлено итоговое коммюнике. Содержание данных документов сводилось к прекращению блокады Катара и «восстановлению братских отношений» [38] с Дохой в рамках ССАГПЗ. Стороны конфликта отказались от списка, содержащего 13 вышеупомянутых требований, взамен Катар заморозил иски против государств, установивших блокаду, в ИКАО и ВТО. Наконец, стороны заявили о намерениях продолжать совместную борьбу против глобальных вызовов, среди которых -терроризм и пандемия COVID-19 [38].
Литература и источники
1. Albasoos, H., Hassan, G., & Al Zadjali, S. The Qatar crisis: Challenges and opportunities // International Journal of Research in Business and Social Science. - 2021. - № 10(1) P. 158-167.
2. Kakar, F.R. Qatar Diplomatie Crisis // Global Foreign Policies Review. - 2019. - №2. - Р. 1-7.
3. Arab states withdraw ambassadors from Qatar in protest at 'interference' // The Guardian, - 2014. - March 5.
4. Ibish, H. Unfulfilled 2014 Riyadh Agreement Defines Current GCC Rift // The Arab Gulf States Institute in Washington. - 2017. -January 6.
5. Arab states issue 13 demands to end Qatar-Gulf crisis // Al Jazeera. - 2017. - July 12. URL: https://www.aljazeera.com/news/2017/7/12/arab-states-issue-13-demands-to-end-qatar-gulf-crisis (accessed date: 17.06.2024).
6. Gasim, G. The Qatari crisis and Al Jazeera's coverage of the war in Yemen // Arab Media & Society. - 2018. - №25. - Р. 1-9.
7. Saudi-led group receives Qatar response to demands // Al Jazeera. 2017. July 5. URL: https://www.aljazeera.com/news/2017/7/5/saudi-led-group-receives-qatar-response-to-demands (accessed date: 17.06.2024).
8. Наумкин В. Катарский кризис: что дальше? // РСМД. 2017 11 июня. // URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/katarskiy-krizis-chto-dalshe/ (дата обращения: 17.06.2024).
9. Корнилов А., Собко А. Возмутитель «спокойствия». Круглый стол // ТЭК России. - 2017. - №6. - С. 26-30.
10. Токарев С. Катар лидирует по объёму инвестиций в недвижимость Дубая на душу населения // Деловые Эмираты. - 2013.
- 4 марта. URL: https://www.businessemirates.ae/news/uae-property-news/katar-lidiruet-po-obemu-investitsiy-v-nedvizhimost-dubaya/ (дата обращения: 15.06.2024).
11. Тагиров Т. Борьба Катара и КСА за лидерство в регионе // РСМД. - 2019. - 28 августа. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/middle-east/borba-ksa-i-katara-za-liderstvo-v-regione/?sphrase_id=111785905 (дата обращения: 15.06.2024).
12. Катар заявил о возвращении своего посла в Иран // РИА Новости. - 2017. - 24 августа. URL: https://ria.ru/20170824/1500976076.html (дата обращения: 15.06.2024).
13. Forbes: Как Саудовская Аравия и ее союзники подтолкнули Катар к сближению с Ираном // Аль-Джазира. - 2017. - 28 ноября. URL: https://www.aljazeera.net/politics/2017/11/28/_>^S-lAjlil^j-Âj:ij»^ll-Ci»i:i-^jS-^jjjà (дата обращения: 17.06.2024) (на араб. языке).
14. Asisian, N. The Qatar Crisis, its Regional Implications, and the US National Interest. // Small Wars Journal. - 2018. / https://www.researchgate.net/publication/322961185_The_Qatar_Crisis_its_Regional_Implications_and_the_US_National_Interest ).
- p. 21.
15. Bugayova, N., Clark, M., Barros, G. Russian Security Cooperation Agreements Post-2014. / Institute for the Study of War. 2022. / https://www.understandingwar.org/sites/default/files/Russia%27s%20Security%20Cooperation%20Agreements%20Post-2014%20%282%29_0.pdf. - 2020.
16. Последствия кризиса в Персидском заливе на баланс сил в регионе // Аль-Джазира. - 2017. - 19 сентября. URL: https://studies.aljazeera.net/ar/article/597 (дата обращения: 17.06.2024) (на араб. языке).
17. Al Modon (Ливан): три года блокады. Катар побеждает // ИНОСМИ. - 2020. - 10 июня. URL: https://inosmi.ru/20200610/247577305.html (дата обращения: 17.06.2024).
18. Афзаз М. Что выиграл Катар от блокады? // Аль-Джазира. - 2018. - 2 июня. URL: https://www.aljazeera.net/ebusiness/2018/6/2/jl^^^-u^-_>^S-Ci^jj-ljl^ (дата обращения: 14.06.2024) (на араб. языке).
19. Qatar GDP Annual Growth Rate. Trading Economics // URL: https://tradingeconomics.com/qatar/gdp-growth-annual (accessed date: 14.06.2024).
20. Qatar Government Debt to GDP. Trading Economics // URL: https://tradingeconomics.com/qatar/government-debt-to-gdp (accessed date: 14.06.2024).
21. Qatar Balance of Trade. Trading Economics // URL: https://tradingeconomics.com/qatar/balance-of-trade (accessed date: 14.06.2024)
22. Qatar Airways призналась в первых убытках // AERONAUTICA. - 2018. - 19 сентября. URL: https://aeronautica.online/qatar-airways-posts-net-loss-in-2017fy/ (дата обращения: 14.06.2024).
23. The Impact of the Blockade on Families in Qatar / Doha International Family Institute. - Doha, Qatar, 2019. - p. 50.
24. Катар заявил о первых переговорах с Саудовской Аравией с 2017 года // РИА Новости. - 2019. - 7 декабря. URL: https://ria.ru/20191207/1562086349.html?ysclid=lxj4s1b2ac54875243 (дата обращения: 16.06.2024).
25. Устав ООН. Организация Объединенных Наций // URL: https://www.un.org/ru/about-us/un-charter/full-text (дата обращения: 17.06.2024).
26. Аль-Ансари М. Законность применения принудительных мер и методов в международном праве (на примере блокады Катара). Магистерская диссертация. Катарский университет. 2018. // URL: https://qspace.qu.edu.qa/bitstream/handle/10576/11260/^l^ljjll20%M25-_AJl^jU20%AJjji-ll20%A^^jll_^jl^jVI20%^^Jc20%oJ20%^— bUl20%.pdf?sequence=1&isAllowed=y. - с. 81 (на араб. языке).
27. Хейсам К. Влияние блокады на создание и укрепление доминирующих позиций, которые могут нарушать антимонопольное законодательство. Катарский университет, факультет права. - Доха, 2018// URL: https://journals.qu.edu.qa/index.php/IRL/article/view/1427/918. - с.84 (на араб. языке).
28. ICJ on Qatar Blockade. Drishti // URL: https://www.drishtiias.com/pdf/1595240682-icj-on-qatar-blockade.pdf (accessed date: 17.06.2024).
29. International Court of Justice rules that Qatar can challenge airspace restrictions at the International Civil Aviation Organization. Qatar Embassy in Kathmandu. - Nepal, - 2020. - July 15. URL: https://kathmandu.embassy.qa/en/media/news/detail/2020/07/15/international-court-of-justice-rules-that-qatar-can-challenge-airspace-restrictions-at-the-international-civil-aviation-organization (accessed date: 18.06.2024).
30. Графов Д.Б. Израильский фактор в катарско-американских отношениях и его роль в арабской политике Катара // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность. - 2021. - №. 4. - С. 107-117.
31. Белоусова К.А. Политика США в зоне Персидского залива в 1980-е годы // Преподаватель XXI век. - 2023. - №. 2-2. - С. 266-274.
32. Qatar. OpenSecrets. // URL: https://www.opensecrets.org/fara/countries/143 (дата обращения: 15.06.2024).
33. Туголукова Л. Американский фактор в «Игре престолов» Катара и Саудовской Аравии // РСМД. - 2019. - 23 сентября. // URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/middle-east/amerikanskiy-faktor-v-igre-prestolov-katara-i-saudovskoy-aravii/ (дата обращения: 12.06.2024).
34. Графов Д.Б. Лоббирование интересов Катара в США и катарский дипломатический кризис // Вестник МГИМО Университета. - 2020. - №. 2 (71). - С. 183-204.
35. 10 Things You Should Know About Qatar and United States // Qatar-America Institute, 06.04.2020. URL: https://efile.fara.gov/docs/6833-Informational-Materials-20200604-1.pdf.
36. Blanchard C.M. Qatar: Issues for the 118th Congress // Congressional Research Service. - 2024. - February 15.
37. Saidy, B. Qatari-US military relations: context, evolution and prospects. // Contemporary Arab Affairs. - 2017. - №10(2). - Р. 286299.
38. Железнов А. Соглашения ОАЭ с Катаром после 41-го саммита ССАГПЗ: текущие проблемы и дальнейшие перспективы. 29 января, 2021. // URL: http://www.iimes.ru/?p=75298 (дата обращения: 15.06.2024).
References and Sources
1. Albasoos, H., Hassan, G., & Al Zadjali, S. The Qatar crisis: Challenges and opportunities // International Journal of Research in Business and Social Science. - 2021. - № 10(1) P. 158-167.
2. Kakar, F.R. Qatar Diplomatic Crisis // Global Foreign Policies Review. - 2019. - №2. - R. 1-7.
3. Arab states withdraw ambassadors from Qatar in protest at \'interference\' // The Guardian, - 2014. - March 5.
4. Ibish, H. Unfulfilled 2014 Riyadh Agreement Defines Current GCC Rift // The Arab Gulf States Institute in Washington. - 2017. - January 6.
5. Arab states issue 13 demands to end Qatar-Gulf crisis // Al Jazeera. - 2017. - July 12. URL: https://www.aljazeera.com/news/2017/7/12/arab-states-issue-13-demands-to-end-qatar-gulf-crisis (accessed date: 17.06.2024).
6. Gasim, G. The Qatari crisis and Al Jazeera's coverage of the war in Yemen // Arab Media & Society. - 2018. - №25. - R. 1-9.
7. Saudi-led group receives Qatar response to demands // Al Jazeera. 2017. July 5. URL: https://www.aljazeera.com/news/2017/7/5/saudi-led-group-receives-qatar-response-to-demands (accessed date: 17.06.2024).
8. Naumkin V. Katarskij krizis: chto dal'she? // RSMD. 2017 11 iyunya. // URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/katarskiy-krizis-chto-dalshe/ (data obrashcheniya: 17.06.2024).
9. Kornilov A., Sobko A. Vozmutitel' «spokojstviya». Kruglyj stol // TEK Rossii. - 2017. - №6. - S. 26-30.
10. Tokarev S. Katar lidiruet po ob"yomu investicij v nedvizhimost' Dubaya na dushu naseleniya // Delovye Emiraty. - 2013. - 4 marta. URL: https://www.businessemirates.ae/news/uae-property-news/katar-lidiruet-po-obemu-investitsiy-v-nedvizhimost-dubaya/ (data obrashcheniya: 15.06.2024).
11. Tagirov T. Bor'ba Katara i KSA za liderstvo v regione // RSMD. - 2019. - 28 avgusta. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/middle-east/borba-ksa-i-katara-za-liderstvo-v-regione/?sphrase_id=111785905 (data obrashcheniya: 15.06.2024).
12. Katar zayavil o vozvrashchenii svoego posla v Iran // RIA Novosti. - 2017. - 24 avgusta. URL: https://ria.ru/20170824/1500976076.html (data obrashcheniya: 15.06.2024).
13. Forbes: Kak Saudovskaya Araviya i ee soyuzniki podtolknuli Katar k sblizheniyu s Iranom // Al'-Dzhazira. - 2017. - 28 noyabrya. URL: https://www.aljazeera.net/politics/2017/1 (data obrashcheniya: 17.06.2024) (na arab. yazyke).
14. Asisian, N. The Qatar Crisis, its Regional Implications, and the US National Interest. // Small Wars Journal. - 2018. / https://www.researchgate.net/publication/322961185 The Qatar Crisis its Regional Implications and the US National Interest ). - p. 21.
15. Bugayova, N., Clark, M., Barros, G. Russian Security Cooperation Agreements Post-2014. / Institute for the Study of War. 2022. / https://www.understandingwar.org/sites/default/files/Russia%27s%20Security%20Cooperation%20Agreements%20Post-2014%20%282%29_0.pdf. -2020.
16. Posledstviya krizisa v Persidskom zalive na balans sil v regione // Al'-Dzhazira. - 2017. - 19 sentyabrya. URL: https://studies.aljazeera.net/ar/article/597 (data obrashcheniya: 17.06.2024) (na arab. yazyke).
17. Al Modon (Livan): tri goda blokady. Katar pobezhdaet // INOSMI. - 2020. - 10 iyunya. URL: https://inosmi.ru/20200610/247577305.html (data obrashcheniya: 17.06.2024).
18. Afzaz M. Chto vyigral Katar ot blokady? // Al'-Dzhazira. - 2018. - 2 iyunya. URL: https://www.aljazeera.net/ebusiness/2018/6/2/fIjI-jMc^-^J-fj-IJ^^Ij (data obrashcheniya: 14.06.2024) (na arab. yazyke).
19. Qatar GDP Annual Growth Rate. Trading Economics // URL: https://tradingeconomics.com/qatar/gdp-growth-annual (accessed date: 14.06.2024).
20. Qatar Government Debt to GDP. Trading Economics // URL: https://tradingeconomics.com/qatar/government-debt-to-gdp (accessed date: 14.06.2024).
21. Qatar Balance of Trade. Trading Economics // URL: https://tradingeconomics.com/qatar/balance-of-trade (accessed date: 14.06.2024).
22. Qatar Airways priznalas' v pervyh ubytkah // AERONAUTICA. - 2018. - 19 sentyabrya. URL: https://aeronautica.online/qatar-airways-posts-net-loss-in-2017fy/ (data obrashcheniya: 14.06.2024).
23. The Impact of the Blockade on Families in Qatar / Doha International Family Institute. - Doha, Qatar, 2019. - p. 50.
24. Katar zayavil o pervyh peregovorah s Saudovskoj Araviej s 2017 goda // RIA Novosti. - 2019. - 7 dekabrya. URL: https://ria.ru/20191207/1562086349.html?ysclid=lxj4s1b2ac54875243 (data obrashcheniya: 16.06.2024).
25. Ustav OON. Organizaciya Ob"edinennyh Nacij // URL: https://www.un.org/ru/about-us/un-charter/full-text (data obrashcheniya: 17.06.2024).
26. Al'-Ansari M. Zakonnost' primeneniya prinuditel'nyh mer i metodov v mezhdunarodnom prave (na primere blokady Katara). Magisterskaya dissertaciya. Katarskij universitet. 2018. // URL: https://qspace.qu.edu.qa/bitstream/handle/10576/11260/fCfJ%20Mj%20^^^^%20IJIj^Ij^_IJj^ts%20IJfJMjJ'»%20JJj^IJS_f^^M%20IJjjI^I^% 20IJ^J^I.pdf?sequence=1&isAllowed=y. - s. 81 (na arab. yazyke).
27. Hejsam K. Vliyanie blokady na sozdanie i ukreplenie dominiruyushchih pozicij, kotorye mogut narushat' antimonopol'noe zakonodatel'stvo. Katarskij universitet, fakul'tet prava. - Doha, 2018// URL: https://journals.qu.edu.qa/index.php/IRL/article/view/1427/918. - s.84 (na arab. yazyke).
28. ICJ on Qatar Blockade. Drishti // URL: https://www.drishtiias.com/pdf/1595240682-icj-on-qatar-blockade.pdf (accessed date: 17.06.2024).
29. International Court of Justice rules that Qatar can challenge airspace restrictions at the International Civil Aviation Organization. Qatar Embassy in Kathmandu. - Nepal, - 2020. - July 15. URL: https://kathmandu.embassy.qa/en/media/news/detail/2020/07/15/international-court-of-justice-rules-that-qatar-can-challenge-airspace-restrictions-at-the-international-civil-aviation-organization (accessed date: 18.06.2024).
30. Grafov D.B. Izrail'skij faktor v katarsko-amerikanskih otnosheniyah i ego rol' v arabskoj politike Katara // Vostok. Afro-Aziatskie obshchestva: istoriya i sovremennost'. - 2021. - №. 4. - S. 107-117.
31. Belousova K.A. Politika SShA v zone Persidskogo zaliva v 1980-e gody // Prepodavatel' HHI vek. - 2023. - №. 2-2. - S. 266-274.
32. Qatar. OpenSecrets. // URL: https://www.opensecrets.org/fara/countries/143 (data obrashcheniya: 15.06.2024).
33. Tugolukova L. Amerikanskij faktor v «Igre prestolov» Katara i Saudovskoj Aravii // RSMD. - 2019. - 23 sentyabrya. // URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/middle-east/amerikanskiy-faktor-v-igre-prestolov-katara-i-saudovskoy-aravii/ (data obrashcheniya: 12.06.2024).
34. Grafov D.B. Lobbirovanie interesov Katara v SShA i katarskij diplomaticheskij krizis // Vestnik MGIMO Universiteta. - 2020. - №. 2 (71). - S. 183-204.
35. 10 Things You Should Know About Qatar and United States // Qatar-America Institute, 06.04.2020. URL: https://efile.fara.gov/docs/6833-Informational-Materials-20200604-1 .pdf.
36. Blanchard C.M. Qatar: Issues for the 118th Congress // Congressional Research Service. - 2024. - February 15.
37. Saidy, B. Qatari-US military relations: context, evolution and prospects. // Contemporary Arab Affairs. - 2017. - №10(2). - R. 286-299.
38. Zheleznov A. Soglasheniya OAE s Katarom posle 41-go sammita SSAGPZ: tekushchie problemy i dal'nejshie perspektivy. 29 yanvarya, 2021. // URL: http://www.iimes.ru/?p=75298 (data obrashcheniya: 15.06.2024).
САЕНКО АРТЁМ ВИТАЛЬЕВИЧ - магистрант, кафедра прикладного анализа международных проблем, МГИМО МИД России (artyom.saenko2016@yandex.ru).
SAENKO, ARTYOM V. - Master's student, Department of Applied Analysis of International Problems, Moscow State Institute of International Relations, Ministry of Foreign Affairs of Russia (artyom.saenko2016@yandex.ru).
