CC BY
40
УДК 329(470+571)
Александров К.А.,
аспирант кафедры политологии, государственного и муниципального управления Орловского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы
при Президенте Российской Федерации
КАРТЕЛЬНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПРИМЕНИМОСТИ КОНЦЕПТА В УСЛОВИЯХ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ РОССИИ
В научной статье описывается феномен картельных политических партий. Анализируется специфика применения концепции картельных партий в России.
Ключевые слова: партийная система, картельная политическая партия.
Понятие «картельная партия», впервые было озвучено в сообщении, представленном на семинаре Европейского консорциума политических исследований в 1992 г. и впоследствии опубликованного в журнале «Party Politics». Его авторами были профессор П. Мэир и директор Нидерландской школы политологии Р. Кац. Под «картельной партией» авторы данной дефиниции понимают модель партии характеризуемую взаимопроникновением партий и государства, а также межпартийным сговором [5].
Разработка концепции картельной партии опиралась прежде всего на европейскую политическую мысль и практику. Поэтому уместно ставить вопрос: применима ли данная категория в политической системе Российской Федерации? По мнению автора, данный концепт вполне применим в России, хотя, безусловно, будет наполняться своим содержанием, обусловленным институциональными, историческими и социально-политическими факторами. Попытаемся ответить на некоторые критиче-
ские замечания россииских политических исследователей и осуществить попытку обоснования своей позиции по поставленному вопросу.
Одни сторонники неприменимости данной категории ссылаются на то, что «сращенность» предполагает симбиоти-ческие отношения, равное партнерство; в России же государство, точнее, бюрократический аппарат, явно доминирует над всеми партиями, не исключая и партию большинства [3]. Однако стоит отметить, что симбиоз в модели картельной партии не обязательно будет приносить сторонам взаимодействия одинаково выгодный всем результат. Для одной стороны он более выгоден, для другой — менее. Кроме того, модель предполагает превращение партий в «полугосударственные агентства» [5], а не наоборот — государство в «полупартийную» структуру. Отсюда следует, что вектор взаимодействия в каждом отдельном случае будет задаваться разными субъектами (государством или же партией) и соответственно отдача от него тоже будет неодинаковой. В России ведущим политическим актором в силу исторических и институциональных причин является государство. Поэтому в нашем государстве взаимодействие политических партий и государства будет иметь значительный приоритет во влиянии именно государства.
Кроме того, данное взаимодействие будет достаточно часто гипертрофироваться и «обесцениваться» наличием квалифицированного парламентского большинства «партии власти». Однако по важнейшим вопросам внутренней политики в целях более полной легитимации принимаемых решений центральная власть будет идти с партиями на «картельное соглашение», а сами партийные структуры, чувствуя выгодность данного взаимодействия, будут делать встречные шаги к выработке взаимоприемлемых решений.
Приведем один из ярких примеров картельного поведения партий. Так, субъекты партийной системы, прежде всего парламентские партии меньшинства, демонстрируют в отношении введения пропорциональной избирательной модели так называемое «картельное поведение».
В средствах массовой информации все системные политические партии высказываются за применение этой вариации избирательной системы на уровне местного самоуправления, аргументируя это почти исключительно положительной риторикой. Не предпринимаются попытки организации серьёзной научной дискуссии по данному вопросу. Более того, выработка решения проходила в рамках так называемой «системы семипартийщины» (семь системных политических партий — «Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Правое дело», «Яблоко», «Патриоты России») с участием представителей Администрации Президента в рамках рабочей группы при ней же. Мы можем констатировать, что решение, принимаемое в данной группе, имеет своей целью достижение сбалансированного консенсуса между основными политическими акторами. В пользу нашего предположения о картельном характере принятия решения говорит и быстрое принятие законопроекта почти абсолютным большинством (так, в первом чтении данный законопроект принимается с 446 голосами «за») в Государственной Думе в трех чтениях.
Другие видят отличие, не позволяющее назвать российские партии, даже стабильно представленные в Госдуме, картельными, в следующем: западные партии реально контролируют национальные ресурсы. Особенно ярко это проявляется в парламентских республиках или конституционных монархиях, где правительство как орган исполнительной власти, как правило, подконтрольно парламенту, «партийные фракции и коалиции, по сути, определяют кадровый состав и экономический курс власти исполнительной» [2]. Действительно, власть представительных институтов в России крайне мала, и эффективность контроля за структурами исполнительной власти парламентариями ничтожна мала. Однако данный факт может лишь умалять предмет политического торга, но не вести к абсолютному пренебрежению им как инструментом принятия управленческих решений. Для правящей элиты в условиях полного доминирования в парламенте не только выгодно, но и необходимо создавать
картель поддерживающих его решения партий с целью наиболее полной легитимации принятых управленческих решений.
Модель картельной партии также предполагает наличие и межпартийного взаимодействия. Одной из важнейших политических черт партий-картелей, по Р. Кацу и П. Мэиру, является наличие тенденции к межпартийной кооперации и сотрудничеству [5]. Электоральная конкуренция становится более управляемой: партиями начинает руководить «коллективная солидарность». Они продолжают соревноваться между собой за государственные посты, но, как подчеркивают Р. Катц и П. Мэйр, «делают это, признавая, что они разделяют со своими конкурентами взаимный интерес в коллективном организационном выживании, и в некоторых случаях даже ограниченный стимул к соревнованию действительно заменяется позитивным стимулом не конкурировать» [5]. Этот тип политических ассоциаций становится механизмом распределения государственных постов между профессиональными группами политиков.
Одним из наиболее ярких примеров может послужить картельное соглашение между политическими партиями «Единая Россия» и «Справедливая Россия», подписанное лидерами данных парламентских партий. Наиболее интересными представляются пункты 2 и 4 данного документа. Так, пункт 2 фиксирует, что политическая партия «Справедливая Россия» поддерживает стратегический курс Президента Российской Федерации Д.А. Медведева, Председателя Правительства Российской Федерации — Председателя партии «Единая Россия» В.В. Путина по стратегическим вопросам внешней политики, национальной безопасности, основ конституционного строя, неприятия экстремизма, поддерживая соответствующие законодательные инициативы при их рассмотрении в органах законодательной власти всех уровней. При этом Всероссийская политическая партия «Единая Россия» считает целесообразным нахождение С.М. Миронова на посту Председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, в котором большинство членов являются представителями Всероссийской
политической партии «Единая Россия» [1]. Происходит обмен важной государственной должности — политической должности «третьего лица государства» на партийную поддержку «Справедливой Россией» инициатив Председателя партии «Единая Россия» В.В. Путина. Пунктом 4 соглашения его участники выражают готовность сообща действовать при решении кадровых вопросов в органах государственной власти и местного самоуправления, в том числе по итогам выборов, путем заключения пакетных соглашений при формировании руководящих органов. Таким образом, наблюдается картельное поведение участников соглашения посредством обмена партийной поддержки одной партии на утверждение кандидата на должность от другой политической партии. Для нас важен факт распределения государственной должности, причем путем явной, документально зафиксированной договоренности, несмотря на то, что данная должность не относится к должностям исполнительной власти. Можно предположить, что в случае расширения контролирующих полномочий парламента России над структурами исполнительной власти, даже в условиях доминанты «партии власти» в легислатуре, аналогичные соглашения распространятся и на структуры исполнительной власти.
Рассматривая вопрос применимости данного политического конструкта в России, стоит отметить, что согласно теории Р. Каца и П. Мэира в картельных ассоциациях происходит укрепление связи между избирателями и политическими лидерами без посредства партийной структуры [5].
Между ними образуются прямые коммуникационные каналы. Эти изменения во многом обусловлены контекстом постиндустриального, постмодернистского общественного развития с новыми системами общения. Увеличивается количество петиций, обращений, писем, видеозаписей, в том числе обращений посредством телекоммуникационных сетей, граждан лично к лидерам партии. Неоспоримо, что такой вид коммуникаций усиливает гражданскую активность населения. И Россия здесь не исключение. На базе своих партийных структур открываются Общественные приемные
лидеров политических партии. У каждого лидера партий имеется своя Общественная приемная.
Таким образом, концепт «картельная партия» может быть применен в условиях российской многопартийности, хотя, конечно, и будет иметь свои национальные особенности, обусловленные его историческим прошлым, социально-экономическими условиями и институциональной структурой. В этом и будет заключаться специфика формирования и функционирования картельных политических партий в условиях российской политической системы.
Список литературы
1. Политическое соглашение между Всероссийской политической партией «ЕДИНАЯ РОССИЯ» и Политической партией «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ», 8 фев-
раля 2010 г. // [Электронный ресурс] URL: http://www.levlchev.info/2_1100.html (Дата обращения 24.06.2011).
2. Заславский С.Е. Политические партии: Проблемы правовой институционали-зации. М., 2003. С. 29.
3. Макаренко Б.И. Партийная система России в 2008 году. // [Электронный ресурс] URL: http://www.inop.ru/files/ Chapter12.pdf (Дата обращения 24.06.2011).
4. Попов С. На новом витке // Независимый институт выборов. 2002. № 2. // [Электронный ресурс] URL: http://www. vlbory.ru/journal/journ0202/02j02arta4.html (Дата обращения 25.06.2011).
5. Katz R., Mair P. Canding Models of Party Organization and Party Democracy: The Emergence of Cartel Party // Party Politics. - 1995. - Vol. 1. - № 1. - P. 5-28.
Alexandrov K.A., e-mail: vestnik.gmu@yandex.ru Post-graduate student
CARTEL POLITICAL PARTIES: SOME ASPECTS OF THE APPLICABILITY OF THE CONCEPT IN THE CONDITIONS OF RUSSIAN POLITICAL SYSTEM
In the scientific article the phenomenon of cartel political parties is described. Specific character of the applicability of the concept of cartel parties in Russia is analyzed. Key words: party system, cartel political party.
