CC BY
110
$
88___________________________________ВЛАСТЬ________________________________201 0 ’ 0 2
Иван ДРОНОВ
капитализм в россии: взгляд консерватора (князь в.п. Мещерский)
Развитие капитализма в России во второй половине XIX в. привело к бурному росту промышленных городов и породило глубокие социальные противоречия. Деградация аграрного сектора, разорение помещичьих и крестьянских хозяйств вызвали протест как в демократических, так и в консервативных кругах общества. В статье рассматривается консервативная критика различных аспектов капиталистической модернизации.
The development of capitalism in Russia in the second part of the 19th century resulted in rapid growth of industrial towns and deep social antagonisms. The degradation of agriculture, devastation of landowners and peasants caused the protest in democratic and conservative circles. This article deals with conservative criticism of different aspects of capitalist modernization.
Ключевые слова:
индустриализация, буржуазия, крестьянство, поземельное дворянство, интеллигенция, массовое общество; industrialization, bourgeoisie, peasantry, landlord class, intelligentsia, mass society
ДРОНОВ
Иван
Евгеньевич — к.и.н., доцент кафедры истории Российского государственного аграрного университета — МСХА им.
К.А. Тимирязева Ivan dronov@mail.ru
В течение первого тысячелетия своего существования Россия оставалась аграрной, крестьянской страной. Ни насаждаемые Петром I мануфактуры, ни казенная промышленность, обслуживавшая военные нужды империи, не могли принципиально изменить этого основополагающего факта. Большинство русских городов было в гораздо большей степени обязано своим существованием административным и военным потребностям государства, нежели развитию торговли и ремесла. Городское население, численно ничтожное, по своему быту и образу жизни мало чем отличалось от сельского. Поэтому отсутствовали серьезные причины для экономических противоречий и социокультурных конфликтов между городом и деревней. Лишь реформа 1861 г., покончившая с крепостным правом, создавшая условия для формирования капиталистических отношений, для роста промышленных предприятий и миграции населения из деревни в город, породила значительную напряженность в их отношениях.
Русская общественная мысль живо откликнулась на эти новые и сложные процессы в жизни страны. Народничество, марксизм, либеральные течения давали свои ответы на поставленные капиталистической модернизацией острые вопросы. Ответы эти отражали чаяния основных классов общества (крестьянства, рабочих, буржуазии), от имени которых выступали различные направления общественной мысли.
Свой анализ противоречий современности и свой образ «светлого будущего» (или, скорее, «светлого прошлого») предлагали и консерваторы. Пореформенный русский консерватизм богат яркими именами и оригинальными идеями. В настоящей статье мы остановимся на творчестве известного публициста, издателя журнала «Гражданин», князя В.П. Мещерского (1839—1914). В отличие от таких столпов пореформенного консерватизма, как К.П. Победоносцев, К.Н. Леонтьев, М.Н. Катков, стоявших, прежде всего, на страже политического режима самодержавия, Мещерский уделял в своей публицистике огромное внимание социально-экономическим проблемам города и деревни, выражая взгляды сельского помещичьего сословия.
В начале XX в., подводя итоги пореформенного развития страны, Мещерский писал: «В России стало как бы две России: либеральная
201 0 ’ 0 2 ВЛАСТЬ 89
Россия столиц и городов, пределы которой кончаются станциями железных дорог, и Россия здравого смысла, начинающаяся за пределами этих линий и рассеянных по ним городских оазисов». Городская буржуазная Россия с ее искусственной средой обитания, образом жизни и даже категориями мышления была, по мнению князя, целиком импортирована с Запада. «Другая Россия» — это Россия аграрная, Россия крестьянская, сохраняющая традиционное, докапиталистическое жизнеустройство. И эта «другая Россия живет собственным умом, желая устроения своей жизни по собственному разумению, на основах своей истории, в стремлении к своим идеалам... Крестьянская (она же христианская) Россия зовет Христа и молит об устроении своей жизни по его учению, по-божески, по справедливости, а не по измышленным новейшим теориям, из которых ни одна пока не привилась к жизни и не дала счастья человечеству»1.
Проводя резкую грань (вплоть до глубочайшего религиозного, ценностного конфликта — «за Христа» и «против Христа»), Мещерский безоговорочно встает на сторону «крестьянской», «деревенской» России. Каким же образом возникла эта непримиримая рознь, почти пропасть, внутри единого народа? Некоторые внешние признаки зреющих противоречий Мещерский начал замечать еще в 1860-е гг., наблюдая развитие промышленности в провинции во время своих поездок по стране в качестве чиновника особых поручений МВД. Тягостное впечатление на него произвел тогда «русский Манчестер» (подмосковный Богородск), где сквозь дым фабричных труб «мало просвечивали купола и кресты православных церквей». Это возвышение фабричной трубы над церковной колокольней зримо выражало для Мещерского наступление индустриально-капиталистической цивилизации на устои патриархальной старины. Его уже тогда беспокоило «влияние фабрик и промыслов на разрушение здоровья и растление нравственности» народа, при том что «наши фабриканты настолько же равнодушны к этому важному вопросу, насколько они неравнодушны к увеличению своих доходов»2.
1 Мещерский В.П. Либерализм и здравый смысл // Гражданин, 1902, 4 апреля, № 26, с. 4.
2 Мещерский — цесаревичу Александру, 12 июня 1867 г. // ГА- РФ, ф. 677, оп. 1, ед. хр. 894, л. 238(об).
Однако в пореформенной России, считал князь Мещерский, капиталистическая модернизация еще не достигла «точки невозврата». На Западе, писал он, промышленный капитализм, индустриальная городская цивилизация, возможно, являются естественно выросшим в недрах общества и исторически сложившимся социально-экономическим порядком, для России же капитализм неорганичен и чужероден, поскольку в ней действуют совершенно иные экономические законы. «Надо признать, — настаивал Мещерский, — что Россия в экономическом отношении одно в своем роде государство, к которому применять общеевропейские принципы и истины — по меньшей мере сомнительно». Поэтому курс на капиталистическую индустриализацию России он считал глубоко ошибочным и даже антинародным. «Всякий раз, когда интересы сельского хозяйства сталкиваются с интересами промышленников, — все оказывается на стороне этих последних, — возмущался “Гражданин”. — Между тем, можно было бы ожидать совершенно обратного, ибо сельским хозяйством у нас живут более ста миллионов, или более 85 проц. населения».
Главный инструмент экономического регулирования в России — таможенный тариф — создавал тепличные условия фабрично-заводской промышленности за счет аграрного сектора. Это вызывало яростную критику Мещерского в адрес Министерства финансов. «Истинный протекционизм, — настаивал князь, — должен стремиться к поднятию сельского хозяйства. И это должно быть так, потому что Россия есть страна преимущественно земледельческая».
С точки зрения Мещерского, в патриархальной стране не приемлемы форсированные, подстегиваемые властной рукой темпы индустриализации, искусственное насаждение самых передовых современных форм промышленного производства. Это порождает глубокие диспропорции в народнохозяйственном организме и влечет за собой неизбежные социальные катаклизмы. Усиленная перекачка средств из сельскохозяйственной сферы в промышленную ценой разорения деревни приводит к подрыву воспроизводственной базы самой промышленности: «В эти 40 лет (после реформы 1861 г. — Прим. ред.) мы отняли от земли все почти деньги, все
90 ВЛАСТЬ 2010’02
почти умственные силы, изнурив землю и разрушив все виды земельного хозяйства, и получили взамен к началу нового столетия в придачу к разоренному земледелию — висящие на нитке банки и постепенно суживающие свое производство фабрики и заводы»1.
Особенно опасным, с точки зрения Мещерского, стало произведенное веком пара и электричества «омассовление» общества — явление, ярко описанное в западной политологической литературе ХХ в. Символом нашествия «массового человека» сделался для князя, в силу российской специфики, пресловутый «кухаркин сын»: «Консерваторы, или староверы, в спорах с прогрессистами и либералами разделены знаменитым кухаркиным сыном; первые говорят: зачем ему лезть наверх, когда он может быть полезным в своей среде; вторые с пеной у рта возражают: прочь старые дворянские предания — человека возвышает образование, а не происхождение!.. Они хотят, чтобы масса кухаркиных, дворниковых детей лезла наверх и в силу образования занимала те места, которые прежде предоставлялись в силу воспитания, соединенного с семейными преданиями!» На примере Французской буржуазной революции 1789 г. князь Мещерский предрекал «конец государства как нации людской», после которого «остается подобие его как муравейник без Бога, без чести и без правды!»2 Он пишет об «американизированной», «невоспитанной, полураз-витой “интеллигенции”, в которую валит все, что сумело откуда-нибудь сорвать или ловко скрасть деньги», поскольку «деньги и наглость» — и есть предъявляемые ею права.
1 Мещерский В.П. Дневник, 9 июля // Гражданин, 1901, 12 июля, № 52, с. 21.
2 Мещерский В.П. Дневник, 15 февраля // Гражданин, 1894, 16 февраля, № 47, с. 3.
С точки зрения Мещерского, единственный выход — остановить буржуазнокапиталистический «прогресс», который на деле оказывается регрессом, «гниением», и вернуть поместному дворянству его естественную роль политической и культурной элиты, оградив его от наплыва чужеродных элементов и укрепив его поземельный характер. Последнее представлялось Мещерскому особенно важным, поскольку «земельное дворянство есть, прежде всего, учреждение историческое, коего духовный мир преданий и идеалов, переходя из поколения в поколение, образовывался главным образом под влиянием отношений землевладения к окружавшему его крестьянскому населению, ничего общего не имея с миром купца или фабриканта на стороне». Миссия дворянина — быть барином и в то же время авторитетным руководителем народа.
В крепости земли князь видел источник консервативного потенциала поземельного дворянства, которого лишены претендующие на лидерство подвижные городские слои (буржуазия, интеллигенция), связанные с манипулированием знаками: товарами и деньгами — одни, словами и текстами — другие.
Социологический анализ развития пореформенного российского общества, содержащийся в статьях В.П. Мещерского, представляет несомненный интерес как попытка консервативного осмысления модернизационных процессов во второй половине XIX в. Этот анализ заключает в себе немало глубоких наблюдений и меткой критики болезненных проявлений капиталистической трансформации на русской почве, вскрывает острый конфликт между бурно растущим индустриальным городом и депрессивной, «оскудевающей» деревней.
