CC BY
169
УДК 008(075.8) ББК 71 Ю 85
Татьяна Владимировна Юрьева,
доктор культурологии, профессор, Ярославский государственный педагогический университет им. K. Д. Ушинского
(150000, Россия, г. Ярославль, ул. Республиканская, 108)
e-mail: [email protected]
Канонизация святых русской церкви как культурологическая проблема
Статья предлагает к рассмотрению поставленную в названии публикации проблему канонизации в культурологическом аспекте. Канонизация рассматривается автором работы как процесс культуротворчества, в результате которого создаётся целостный феномен, связанный с почитанием святого как в собственно церковных, так и художественных формах. Предлагается также рассматривать канонизацию не как единовременный акт, закрепляющий за святым право его существования в религиозной культуре, а как растянутый в исторической жизни общества процесс, испытывающий трансформации в соответствии с историко-культурной парадигмой. В своём исследовании автор также исходит из известного, но мало и фрагментарно разработанного представления о том, что в истории канонизации и почитания святых отражается как местная, так и общерусская социокультурная специфика, раскрывающая многие стороны русского менталитета. Поэтому образ святого соответствует скорее реалиям, представлениям и ценностным установкам, существующим в обществе в момент его создания, чем реалиям, связанным с жизнью исторического лица, канонизированного в образе святого.
Таким образом, процесс канонизации может быть идентифицирован как художественная деятельность по созданию произведений искусства, совершаемая на основе канона, который, в свою очередь, объединяет закономерности различных сфер духовной деятельности, являясь как религиозным, так и художественным нормативом. Рассмотрение исторических источников и истинных параметров личности будущего святого показывает, что канон облекает в образ святости реального человека в соответствии с религиозными и политическими реалиями уже иной, чем время его жизни, эпохи; облик святого подвергся значительной идеализации; жизнеописание святого во главу угла ставит как сакральные ценности - молитвенность, преданность вере, пост, милостыню, так в отдельных случаях и его светские (мирские) черты. Это может быть и местный патриотизм, и забота о городе и его жителях, воинские доблести. Канонизированное изображение (иконографический образ) подвергается дальнейшей трансформации в сторону более полной и подробной характеристики его добродетелей - того набора качеств, которые были наиболее актуальными для своего времени и связывались с народными представлениями о святости.
Ключевые слова: русская культура, религия, церковь, православие, канон, канонизация, святость, святой, ценности.
Tatiana Vladimirovna Yurieva,
Doctor of Culturology, Professor, Yaroslavl State Pedagogical University named after K. D. Ushinsky (108 Respublikanskaya St., Yaroslavl, 150000) e-mail: [email protected]
Canonization of the Russian Church Saints as a Cultural Problem
The problem to be considered in this article can be understood from its title, namely the problem of canonization in the cultural aspect. The author is concerned with canonization as a process of cultural creation, the result of which is a coherent phenomenon, connected with worshiping a saint both in church and artistic forms. It is also suggested that canonization should be understood as not just once-for-all action, which secures a saint's right to exist in religious culture, but as a long-lasting process in the historical life of the society, changeable depending on historic-cultural paradigm. In this study the author proceeds from a well known but little-studied assumption that both the local and all-Russian socio-cultural specifics revealing many sides of Russian mentality are reflected in the history of canonization and worshiping of saints. That's why the image of a saint corresponds with the actual, notions and value orientation of the society at the moment of its creation rather than with the actual, connected with life of a historical person, who has been canonized. So the process of canonization can be identified as an artistic activity creating work of arts accomplished according to the canon. The latter can be seen as both a religious and artistic standard, uniting the regularities of different spheres of spiritual activity. The study of historical sources and the personal characteristics of a saint to be shows that the canon gives a real person a shape of a saint according to the religious and political actually different from ones in the saint's lifetime. The image of a saint is considerably idealized. Such sacral values as prayerfulness, devotion to faith, fasting, alms and sometimes a saint's secular characteristics are important for hagiography. The secular characteristic include local patriotism, concern for the hometown and its people, military valour. The canonized image of a saint (iconographical image) continues its transformation to the complete and detailed characteristics of a saint's virtues, which were the most actual and topical for their time and were connected with people's notion of sanctity.
Keywords: Russian culture, religion, orthodoxy, church, canon, canonization, holiness, holy, saints, values.
140
© Юрьева Т. В., 2015
Современный процесс осмысления человечеством главных ценностей своего существования очередной раз обращается к религиозному сознанию, основанному на непреходящем значении христианских, а для нашей страны - православных ценностей. В поиске существенных социокультурных ориентиров невозможно не обратиться к христианским образцам, воплощённым в святости. От века к веку через образы святых христиане высказывали свои представления о долге, нравственности, чести. И, несмотря на то, что канонизация святого восходит к общим каноническим правилам, в каждом отдельном случае канонизированные святые позволяют выявить конкретные образцы праведности, свойственные тому региону, приходу или монастырю, где они были прославлены. На протяжении последних полутора десятков лет мы исследуем феномен святости, его актуализации в процессе канонизации, что позволяет выработать общие подходы к изучению этого феномена, которые в целом можно характеризовать как культурологические.
Существенным является сегодня стремление понять и оценить те факты культуры прошлого, в которых соединились усилия церкви, идеалы и надежды светской культуры, народные чаяния и традиции. К такого рода явлениям относятся и поставленные в центр нашего исследования канон и канонизация, как феномены русской культуры. Их изучение помогает увидеть взаимосвязь разнородных тенденций и традиций русской культуры, а также их включённость как в мировой, общерусский, так и региональный культурный процесс.
Прежде всего, хотелось бы обозначить некоторые основополагающие позиции.
Канонизация понимается русской православной церковью как признание церковью какого-либо своего члена святым с соответствующим его почитанием. Анализируя состояние научной мысли по данному вопросу, можно прийти к выводу, что в большей степени обсуждается вопрос феномена святости и гораздо в меньшей - проблема канонизации святых, которую часто рассматривают как формальный акт признания святого с точки зрения канонического права.
Изучая конкретные феномены, в частности ярославские канонизационные прецеденты [45; 46; 47], мы уже не раз приходили к выводу, что этот процесс имеет историческую протяжённость и некий «культурный шлейф», связанный с созданием ряда явлений, начиная от молитвенной и литургической практики
и заканчивая художественным воплощением образа святого в литературе (исторические предания, агиография, народная поэзия) и живописи (фреска, икона), т. е. мы рассматриваем канонизацию святых как процесс культуротворчества.
Здесь имеет значение ряд обозначенных нами моментов.
Во-первых, мы исходили из известного, но мало и фрагментарно разработанного представления о том, что в истории канонизации и почитания святых отражается как местная, так и общерусская социокультурная специфика, раскрывающая многие стороны русского менталитета. Православное общество избирает своего культурного героя, начиная его местное почитание, в соответствии со своими ментальными потребностями. Так, например, два рядом стоящих древнерусских города - Ярославль и Ростов - сформировали, в итоге, два разных, даже в каком-то роде противоположных пантеона святых.
Во-вторых, изучение указанной проблемы одновременно помогает обнаружить целостность завещанного нам духовного мира, единство усилий различных слоёв общества в утверждении высоких духовных ценностей. Именно при культурологическом подходе к данной проблеме снимается дихотомия религии и художественной культуры, которые обычно рассматривались в изолированном и противопоставленном качестве. В данном случае предлагается исследование, которое комплексно, с различных точек зрения освещает такое явление в русской средневековой культуре, как процедура канонизации и дальнейшее прославление святых в различных формах канона.
Таким образом, осуществляется попытка не только суммировать в избранном ракурсе научные разработки, осуществляемые историками, филологами, религиоведами в различных областях, но предлагается собственно культурологическая концепция, учитывающая достижения предшественников, но ни в коей мере не дублирующая ни один из использовавшихся ранее подходов.
Кратко характеризуя состояние научных исследований по обозначенной нами проблематике, можем отметить, что наши общие подходы к теме опираются на исследования, посвящённые истории средневековой европейской и древнерусской философии и культуры таких учёных, как С. С. Аверин-цев [1], П. М. Бицилли [8], А. Я. Гуревич [14], Д. С. Лихачёв [27], А. М. Панченко [33] и др. Локальные подходы к изучению отдельных
аспектов исследуемой проблемы найдены в работах Н. И. Барсова [4], С. Н. Булгакова [9], В. В. Васильева [11], Е. Е. Голубинского
[12], И. П. Кологривова [22], И. М. Концевича [23], В. А. Никитина [31], митрополита Ювена-лия [43] (церковно-религиозная проблематика); В. О. Ключевского [20], Г. Ленхофф [25], Н. М. Никольского [32], А. С. Хорошева [41] (историко-политическая проблематика).
Тенденция рассмотрения взаимодействия канонизации и канона не только в границах религиозно-церковных и социально-политических интересов, но и в аспекте художественных значений и смыслов просматривается в работах Б. М. Бернштейна [7],
A. Ф. Лосева [28], Ю. М. Лотмана [29] (эстетический аспект); В. П. Адриановой-Перетц [2],
B. В. Кускова [24], Д. С. Лихачёва [26] (исто-рико-литературоведческий аспект); М. В. Алпатова [3], Г. К. Вагнера [10], П. А. Флоренского [40] (искусствоведческий аспект).
Взаимосвязи литературной и иконографической традиций в рамках рассмотрения художественного аспекта канона и канонизации стали характерными для работ М. В. Алпатова [3], А. И. Кирпичникова [18], Д. С. Лихачёва [27]. Тем не менее, собственно целостный анализ канона и канонизации как факта культуры с учётом многоаспектности проблемы был предпринят в очень ограниченном круге публикаций, из которых особо отметим работу Б. И. Бермана «Читатель жития» [6].
Проблема целостности канона и канонизации как культурно-исторического явления рассматривалась в научной литературе и в связи с изучением феномена святости. Здесь можно выделить исследование Г. П. Федотова «Святые древней Руси» [39]. В определённой степени затрагивают интересующую нас проблему работы В. В. Колесова [21],
C. И. Смирнова [37] и ряда других авторов, а также словарь агиографических терминов, составленный В. М. Живовым [16].
Среди работ 80-90-х годов следует отметить исследования А. И. Клибанова «Духовная культура Древней Руси» [19] и В. Н. Топорова «Святость и святые в русской духовной культуре» [38], а также работы М. М. Громыко
[13], М. В. Мальцева [30], Т. В. Петровой [34].
В последнее десятилетие стала популярной тема канонизации святых в ХХ-ХХ1 веков (игумен Дамаскин [15], Е. В. Завьялова [17], И. В. Семененко-Басин [36]).
В целом приходится констатировать, что исследования, которые бы комплексно, с различных точек зрения осветили такое явление русской средневековой культуры, как канони-
зация и дальнейшее прославление святого в различных формах канона, отсутствует. Ни одна из вышеперечисленных работ не решает задач исследования канонизации как процесса культуры, не даёт ответов на целый комплекс вопросов, вскрывающих сущность этого процесса. Представленный нами выше обзор источников свидетельствует о том, что проблема, как она сформулирована в заглавии статьи, была поставлена нами впервые, в силу чего собственно исследовательская парадигма строится на максимальной интеграции материала, структурируемого нами в соответствии с целью исследования.
Интегративность исследования также определяется представлением о том, что одной из специфических черт средневековой культуры является нерасчленённость различных сторон человеческого сознания, неотделимость какой-либо сферы духовной деятельности от более широкого культурно-исторического контекста. В древнерусской, как и в любой другой средневековой культуре, весь комплекс неутилитарных отношений человека с миром органически вплетается в поток утилитарно-практической деятельности и только с определённой мерой условности может быть вычленен из неё, и наоборот. Поэтому изучать каждое явление средневековой культуры необходимо во всей его целостности.
Итак, канонизация святых являлась важным социально-культурным актом в Древней Руси. Этот акт, осуществлявшийся на основе утвердившегося соотношения представлений о святости (религиозная парадигма) и количественных и качественных характеристиках канона (эстетическая парадигма), может быть исследован адекватно и объективно только при использовании культурологической методологии, на которую опирается анализ конкретной региональной фактуры. В качестве предмета исследования мы выдвинули процесс формирования церковного и эстетического канона, в котором закрепилось почитание святого, а также дальнейшее развитие канонизированного образа на протяжении нескольких последующих веков.
Процесс канонизации носит ярко выраженную интегрированность действий. В связи с этим, прежде всего, необходимо рассмотреть разнообразные толкования собственно категории канона и соотношение представлений о святости с процедурой канонизации, установившейся в Древней Руси.
При выявлении содержания и специфики канона как историко-культурного явления и закономерностей канонизации как процесса
культуры возникают теоретические вопросы, которые могут быть сформулированы следующим образом:
Во-первых, как возникает социокультурная потребность в появлении святых (или конкретно какого-либо святого), как происходит выбор канонизируемого, т. е. как объективно внутри общества возникает и реализуется в системе культуры потребность в канонизации?
Во-вторых, есть ли какая-либо доля фактических элементов жизни реального человека в образе канонизированного святого? Как, в связи с какими причинами и по какому пути происходит трансформация облика святого?
И, в-третьих, какова дальнейшая судьба созданного в процессе канонизации феномена, каково его место в культуре?
Для ответа на эти вопросы, поставленные в культурологической плоскости, была избрана следующая стратегия исследования: определены теоретические параметры соотношения канона и канонизации, установлены принципы канонизации как культуротвор-чества; показано проявление содержания, специфики и границ канона и канонизации как историко-культурного явления, а также выявлена специфика проявления различных типов святости в культуре Древней Руси. Избрав конкретный пример - канонизацию ярославских святых, мы рассмотрели конкретные исторические источники и выяснили истинные параметры личности будущего святого, а также формальные основания для его канонизации. На следующем этапе был прослежен путь создания агиографического и иконографического облика святого на основе канонических требований, предъявляемых к его образу, выявлен дальнейший путь трансформации канонического облика святого в народном религиозном сознании, отраженного в народных религиозных стихах.
Таким образом, первая необходимость, возникающая в ходе исследования - определение основных необходимых категорий. Осмысляя категории канона и канонизации как явления культуры важно рассмотреть категорию канона в связи с феноменом святости, как результат конкретного закрепления в положениях канона основных признаков и функций этого явления.
В истории России святость не просто богословское понятие, а отражение нравственного идеала народа. Святой должен был выполнять три функции: 1) образца-идеала христианского подвижничества, 2) посредничества между Богом и человеком, 3) покровите-
ля и заступника. Именно такой образ святого и создаётся во время канонизации, которая предполагает создание жития, иконографии и службы святому.
Моделирование образа святого происходит зачастую гораздо позже существования его исторического прототипа. Создаётся своеобразная «вторая реальность», которая зарождается на основе некоей аберрации и является новым фактом духовной жизни, её развития. Именно она, когда речь идёт об изучении святости, и должна быть, по нашему мнению, предметом исследования.
Говоря об осуществлении выбора тех, кого в конечном итоге признают святым, мы должны иметь в виду целый комплекс причин, коренящихся в земной жизни человека. Это могут быть религиозно-воспитательные, иногда национально-политические и даже, как указывает В. Н. Топоров [38, с.11], психологические мотивы - наивное, но понятное желание людей иметь на своей земле, в своём храме нечто великое. И, наверное, нельзя в каждом конкретном случае однозначно отдавать предпочтение какому-либо из них.
Когда вслед за признанием святого наступает момент создания его образа в житийной литературе и иконографии, зачастую эти образы не совпадают с жизненными реалиями, их создание подчиняется совершенно другой логике, продиктованной своими специфическими принципами. Как известно, всякая иконографическая разновидность строится по определённому стереотипу, всякая ситуация - в определённых формулах. При этом эстетическое содержание канона питалось его внеэстетической сферой. Все процессы, происходившие в православной культуре, оказывали на него своё действие.
Анализируя связь канона и канонизации на основе их выявления в художественной культуре, канонизацию святых можно рассматривать как тип культуротворчества, где художественное и эстетическое занимает далеко не последнее место [44]. Изученная история канонизации показывает, что почитание святых существует как культурно-религиозный феномен и возникает вне прямой связи с официальными постановлениями. Канонизация - это не только акт церковно-юри-дического права. Это процесс формирования ряда религиозных традиций, закреплённых в культе или почитании святых. Следствием этого культа является создание литургической службы святому, обращение к нему со специальными молитвами, создание агиографического и иконографического образа свя-
того. Иными словами, канонизацию можно рассматривать и как эстетическую деятельность по созданию новых произведений искусства в различных его видах.
Термин «канонизация», с одной стороны, можно переводить как занесение в список, каталог, с другой - как узаконивание (поскольку канон - это закон), но, как мы уже отмечали, не только в смысле церковно-юридическом, поскольку есть и другой закон, гораздо более высокого порядка, связанный с пониманием святости и истины. Святые, повторяющие вслед за Христом путь святости, в свою очередь становятся примером, «правилом веры». Святой - это образец, то есть норма, а значит канон. Этот канон, в силу специфики христианского мировосприятия, не может быть внеэстетичен или антиэстетичен. Как святость - правило веры, так и воплощение этого правила в художественных образах (именно там это и происходит) должно быть благочестиво, пристойно с точки зрения религии и эстетично одновременно.
Канонизация - процесс создания образа святого, и это художественный образ, поскольку создаётся он в произведениях искусства: в литургии, житии и иконографии. Именно канон и лишь канон обладает чертами рационального понимания, познания объекта, иррационального религиозного образа. И здесь мы прослеживаем логику совершенно специфичную, т. к. образ святого носит только имя и воплощает частичную фактологию исторического персонажа. Логика эта подчинена логике создания канона, т. е. примера, правила христианского подвига, который признаётся за норму, образец. И произведение искусства, рассказывающее об этом, само становится квинтэссенцией правила, а искусство - каноничным. Таким образом, можно констатировать глубокую связь между каноном и канонизацией.
Канонизация - это культурный акт, в котором отражается важнейший момент миропонимания средневекового человека-христианина, связанный с понятием святости и истины. Это сложное, разноплановое явление можно назвать своеобразным театром, где есть и авторы и исполнители. И здесь на сцену «театра канонизации» выходит новый герой - собирательный образ живых людей, создающих святого и общающихся с ним. О том, каков он, рассказывает литургическое действо, агиографическая литература, иконография; а позднее отражение всего перечисленного находим в народных сказаниях и стихах. Именно он осуществляет свой выбор
как персоналии для канонизации, так и тех средств, с помощью которых эта «вторая реальность» моделируется.
Таким образом, канонизация святых является сложным, многосторонним процессом, который включает в себя и религиозную традицию, и конкретные политические мотивы, связанные с историей государства в целом и с местной историей, и обстоятельства, сопутствующие моменту канонизации. Она может рассматриваться гораздо шире, чем единственный формальный момент официального признания святости какого-либо подвижника. Канонизацию святых можно рассматривать также как деятельность по созданию различных форм почитания святого, которая требует комплексного подхода в изучении.
В связи с вышесказанным можно полагать, что, выбирая путь конкретного анализа одной судьбы, одного образа, можно представить и понять пути его трансформаций, пути обретения новой судьбы образа после физической смерти реального человека, угасания его тела и обретения новой жизни его духа в памяти людей и традициях церкви и веры.
Культ святого формируется во многом благодаря церковному искусству, и канонизация святого в широком смысле осуществляется не только официальным церковным установлением, но и посредством создания целого пласта художественной культуры. Важнейшее место здесь принадлежит текстам. Создаются молитвы, акафисты и - самое главное - жития, посвящённые святым. Именно в них формируется образ святого, который далее влияет на иконографию, и всё это в свою очередь создаёт образ данного святого в сознании людей.
Приведём справедливое замечание А. И. Плигузова и В. Л. Янина в послесловии к работе В. О. Ключевского «Древнерусские жития святых как исторический источник»: жития являются «свидетельством особого средневекового мироощущения, вне которого не постигаем феномен средневековой культуры» [35, с. 2]. На наш взгляд, для культурологического исследования интересен такой аспект изучения агиографии, который предполагает нахождение новых соотношений её с реальностью, приметы которой «свой подлинный смысл обретают лишь в идеальной парадигме жития» [35, с. 13]. Так называемые общие места агиографии, описанные ещё Ключевским, указывают верный путь для изучения средневекового сознания.
Этот принцип анализа агиографии был использован русскими учёными-эмигран-
тами, группировавшимися вокруг русского православного богословского института в Париже. В частности, Г. П. Федотов делает попытку описания русского религиозного сознания на житийном материале. Значимой с этой точки зрения является статья «Читатель жития» (Б. И. Берман) [6], где исследуются традиции восприятия средневековым читателем агиографического канона. Именно человек, создатель жития - с одной стороны и читатель жития - с другой, в конечном итоге и интересуют нас как исследователей.
Мы исходим из убеждения, что агиография не столько искусство в традиционном смысле, сколько «искусство спасения», стремящееся обрисовать образец спасительной, то есть святой жизни, и предполагающее подражание. Как пишет В. О. Ключевский, «житие было неразлучно с представлениями о святой жизни» [20, с. 366].
Опираясь на такую научную позицию, можно выделить одну из главных черт житийного жанра - идеализацию, которая и являлась ведущим способом художественного обобщения в средние века. Но совершенно очевидно, что, несмотря на устойчивость канонической схемы и её направленность на идеализацию образа, агиография имеет тенденцию к изменению, поскольку сами эти идеалы могут меняться. Понятно, что главный христианский идеал - крестный путь к спасению - остаётся неизменным. Меняется герой, тот, кого идеализируют, важнейший персонажэпохи.
Поэтому необходимо проанализировать не то, что на первый взгляд кажется отличным, оригинальным, и не характерные общие места, а то, что происходит в истории культуры с этими общими местами, - динамику канона (как ни кажется это парадоксальным). «Общим местом» является схема идеального героя, накладывающаяся на исторический прототип. С одной стороны, можно установить те черты, которые выбираются для создания образа святого, с другой же стороны -это не происходит раз и навсегда, этому процессу свойственна определённая динамика, поступательное развитие образа и смещение акцентов.
Дальнейшую трансформацию образа святого может продемонстрировать ещё один вид литературного творчества - народные духовные стихи, без привлечения которых изучение проявлений древнерусской святости в культуре было бы неполным. Почитание святых - это проявление народного благочестия, и цельную картину религиозного сознания
помогает создать не только официальное религиозное искусство, но и различные жанры фольклора, дающие материал для определения судьбы канона, в данном случае - православного. Как уже было отмечено выше, и фольклор, и христианскую культуру сближает помимо всего прочего именно такая черта, как каноничность. Канон, вырабатывающийся в процессе истории православного искусства, как бы фокусируется в народно-религиозных произведениях и оставляет самое главное и самое значимое. Именно поэтому продуктивным может оказаться путь сравнительного изучения всех литературных произведений, как агиографических, так и народных, посвящён-ных какому-либо святому, если таковые есть.
Таким образом, агиографическая литература может рассматриваться как один из главных результатов канонизационного процесса и отражение всех его социокультурных сторон. На этом основании можно сделать вывод о том, что в моделировании образа святого, который может достаточно далеко отстоять от реального прототипа в плане идеализации, прослеживаются в первую очередь церковно-воспитательные и нравственно-религиозные тенденции.
Как уже было отмечено выше, параллельно или сразу вслед за житием создаётся и иконографический образ святого. Складывается не только его агиографический, но и иконографический канон, процесс формирования которого также является предметом нашего исследования. К изучению иконографического канона мы применяем те же подходы, что и к изучению канона житийной литературы. Здесь также во главу угла ставится вопрос о формировании канона, теперь уже в иконографическом искусстве, как основной доминанты, определяющейся целой совокупностью социокультурных и исторических причин. Следует сказать, что проблема канона по отношению к иконе в таком ракурсе так же не ставилась в научной литературе. Ближе всех к рассмотрению проблемы канона в древнерусском искусстве подошёл Г. К. Вагнер. Но надо отметить следующее: несмотря на то, что автор признаёт, что иконографическая канонизация никоим образом не означает омертвление творчества, всё динамическое развитие иконографии он выводит за рамки канона, считая динамику чертой стиля. В частности, он утверждает: «Стилистическое выражение жанра начинается там, где жанровый признак (элемент) помимо своей «канонической» функции несёт дополнительную зрительную функцию, не связанную с тради-
ционным содержанием, а продиктованную личным отношением художника. Обычно это начинается с деталей, с их разнообразия, в чём, оказывается, заложен великий стимул творчества» [10, с. 55-56].
Далее исследователь переходит к проблеме стиля в древнерусской живописи, канон перестает его интересовать. Нас же интересует как раз то, что становится традицией, что выбирается как устойчивый элемент иконографии и что с этим элементом происходит (иначе говоря, нас интересует трансформация устойчивого). Таким образом, в исследовании иконографии мы ставим перед собой два основных вопроса: формирование канонического образа святых и последующие трансформации иконографического сюжета. Кроме того, одной из задач исследования может быть дальнейший сопоставительный анализ иконографических памятников с агиографическим и другим литературным материалом.
Выводы, к которым мы пришли в ходе представленных размышлений, следующие:
- канонизация - сложное, многостороннее явление, которое является не только актом церковно-политического права, но и куль-туротворческим процессом;
- процесс канонизации может быть идентифицирован как художественная деятельность по созданию произведений искусства, совершаемая на основе канона, который в
свою очередь объединяет закономерности различных сфер духовной деятельности, являясь как религиозным, так и художественным нормативом;
- рассмотрение исторических источников и истинных параметров личности будущего святого показывает, что канон облекает в образ святости реального человека в соответствии с религиозными и политическими реалиями уже иной, чем время его жизни, эпохи; облик князя подвергся значительной идеализации;
- жизнеописание святого во главу угла ставит как сакральные ценности - молитвен-ность, преданность вере, пост, милостыню, так и его светские черты. Это может быть и местный патриотизм, и забота о городе и его жителях, воинские доблести;
- канонизированное изображение (иконографический образ) подвергается дальнейшей трансформации в сторону более полной и подробной характеристики его добродетелей; того набора качеств, которые были наиболее актуальными и связывались с народными представлениями о святости.
Все перечисленные черты такого явления, как канонизация святых русской церкви, свидетельствуют о его социокультурной и культурно-художественной составляющей, что может быть интегративно осмыслено в рамках культурологии и её основополагающих методов.
Список литературы
1. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Наука, 1977. 320 с.
2. Адрианова-Перетц В. П. Задачи изучения агиографического стиля Древней Руси // ТОДРЛ. Т. ХХ. М.-Л., 1964. С. 47-71.
3. Алпатов М. В. Гибель Святополка в легенде и в иконописи // ТОДРЛ. Т. XXII. М.-Л., 1966. С.18-23.
4. Барсов Н. И. Канонизация // Христианство: энц. словарь в 3 т. Т. 1. М.: Большая российская энциклопедия, 1994. С. 673.
5. Бердяев Н. А. Судьба России. М.: Сов. Писатель, 1990. 247 с.
6. Берман Б. И. Читатель жития // Художественный язык средневековья. М., 1982. С.165-168.
7. Бернштейн Б. М. Традиция и канон // Советское искусствознание' 80. Вып. 2. М., 1981. С. 112-153.
8. Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб.: Мифрил, 1995. 231 с.
9. Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество. Из размышлений о религиозных идеалах русской интеллигенции. М.: Русская книга, 1992. 582 с.
10. Вагнер Г К. Канон и стиль в древнерусском искусстве. М.: Искусство, 1987. 286 с.
11. Васильев В. В. История канонизации русских святых. М.: Московский университет, 1893. 176 с.
12. Голубинский Е. Е. История канонизации святых в русской церкви. Изд. 2-е. М.: Б. и.,1903. 185 с.
13. Громыко М. М. Православие в жизни русского крестьянина // Живая старина. 1994. № 3. С. 3-5.
14. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1972. 178 с.
15. Дамаскин игумен. Церковно-государственные отношения и вопросы канонизации святых русской православной церкви в постсоветский период российской истории // Вестник архивиста. №4. 2011. С. 122-129.
16. Живов В. М. Святость: краткий словарь агиографических терминов. М.: Гнозис, 1994. 112 с.
17. Завьялова Е. В. История православной канонизации россиян в начале ХХ столетия: дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02. Курск, 2005. 239 с.
18. Кирпичников А. И. Взаимодействие иконописи и словесности народной и книжной // Труды Восьмого съезда археологов в Москве. 1890. М., 1895. Т. 2. С. 213.
19. Клибанов А. И. Духовная культура Древней Руси. М.: Аспект Пресс, 1996. 368 с.
20. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М.: Наука, 1871 (Репринт. М., 1988). 509 с.
21. Колесов В. В. Древнерусский святой // ТОДРЛ. Вып. XLVIII. СПб/, 1993. С. 96-99.
22. Кологривов И. Д. Очерки по истории русской святости. Сиракузы: «ISTINA», 1989. 429 с.
23. Концевич И. М. Стяжание духа святого в путях Древней Руси. М.: Институт русской цивилизации, 2009. 864 с.
24. Кусков В. В. Эстетика идеальной жизни. Избр. труды. М.: МГУ, 2000. 320 с.
25. Ленхофф Г. Канонизация и княжеская власть в Северо-Восточной Руси: культ Леонтия Ростовского // Ярославская старина. 1996. Вып. 3. С. 13-22.
26. Лихачёв Д. С. Изображение людей в житийной литературе конца XIV-XV в. // ТОДРЛ. Т. XII. М.-Л., 1956. С.105-115.
27. Лихачёв Д. С. Сравнительное изучение литературы и искусства Древней Руси // ТОДРЛ. Т. XXII. М.-Л., 1966. С. 3-10.
28. Лосев А. Ф. О понятии художественного канона // Проблемы канона в древнем и средневековом искусстве. М., 1973. С. 6-15.
29. Лотман Ю. М. Каноническое искусство как информационный парадокс // Проблемы канона в древнем и средневековом искусстве. М., 1973. С. 16-22.
30. Мальцев М. В. Почитание Св. Архистратига Михаила в русской православной традиции // Православие и русская народная культура. Кн. 2. М., 1993. С. 6-43.
31. Никитин В. А. Русское благочестие и святость // Богословские труды. Т. 27. М., 1986. С.257-266.
32. Никольский Н. М. История русской церкви. М.: Политиздат, 1988. 448 с.
33. Панченко А. М. О русской истории и культуре. СПб.: Азбука, 2000. 464 с.
34. Петрова Т. В. О почитании святого апостола Андрея в России // Живая старина. 1994. № 3. С. 22-25.
35. Плигузов А. И., Янин В. Л. Послесловие // Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871 (репринт М., 1988). С. 1-19.
36. Семененко-Басин И. В. Канонизация святых в Русской православной церкви в контексте эволюции советской и постсоветской культуры (1917-2000 гг.): дис. ... канд. ист. наук: 24.00.01. М., 2002. 188 с.
37. Смирнов С. И. Штрих к нравственному портрету святых русской православной церкви // Культура. Искусство. Религия: Проблемы взаимодействия. Л., 1990. С. 45.
38. Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1. М.: Гнозис, 1995. 875 с.
39. Федотов Г П. Святые Древней Руси (X - XVII столетий). М.: Московский рабочий, 1990. 269 с.
40. Флоренский П. Иконостас: Избранные труды по искусству. СПб.: Мифрил, Русская книга,1993. 366 с.
41. Хорошев А. С. Политическая история русской канонизации (XI-XVI). М.: Изд-во МГУ,1986. 206 с.
42. Ювеналий митрополит. О канонизации святых в Русской Православной Церкви. Доклад на юбилейном Поместном соборе Русской Православной Церкви, посвящённом 1000-летию Крещения Руси. М.: Издание Московского Патриархата,1988. 174 с.
43. Юрьева Т. В. «Сгущенный разум человечества» (Эстетические и внеэстетические характеристики канона) // Ярославский педагогический вестник. № 3 (6). Ярославль: ЯГПУ. 1996. С. 43-46.
44. Юрьева Т. В. Канонизация святых как культуротворчество // Славянский альманах'1998. М., Индрик, 1999. С. 165-181.
45. Юрьева Т. В. Канонизация ярославских святых в культурно-типологическом аспекте (Федор Ростис-лавич Черный): автореф. дис. ... канд. культурологии: 24.00.04. Саранск, 1998. 20 с.
46. Юрьева Т. В. Канонизация ярославских святых в культурно-типологическом аспекте: (Федор Ро-стиславич Черный): дис. ... канд. культурологии: 24.00.04. Саранск, 1998. 202 с.
47. Юрьева Т. В. Федор Черный - человек и икона: Канонизация ярославских святых в культурно-типологическом аспекте: монография. Изд. 2-е, доп. Ярославль: РИО ЯГПУ, 2014. 211 с.
References
1. Averintsev S. S. Poetika rannevizantiiskoi literatury. M.: Nauka, 1977. 320 s.
2. Adrianova-Peretts V. P. Zadachi izucheniya agiograficheskogo stilya Drevnei Rusi // TODRL. T. ХХ. M.-L., 1964. S. 47-71.
3. Alpatov M. V. Gibel' Svyatopolka v legende i v ikonopisi // TODRL. T. XXII. M.-L., 1966. S.18-23.
4. Barsov N. I. Kanonizatsiya // Khristianstvo: ents. slovar' v 3 t. T. 1. M.: Bol'shaya rossiiskaya entsiklopediya, 1994. S. 673.
5. Berdyaev N. A. Sud'ba Rossii. M.: Sov. Pisatel', 1990. 247 s.
6. Berman B. I. Chitatel' zhitiya // Khudozhestvennyi yazyk srednevekov'ya. M., 1982. S.165-168.
7. Bernshtein B. M. Traditsiya i kanon // Sovetskoe iskusstvoznanie' 80. Vyp. 2. M., 1981. S. 112-153.
8. Bitsilli P. M. Elementy srednevekovoi kul'tury. SPb.: Mifril, 1995. 231 s.
9. Bulgakov S. N. Geroizm i podvizhnichestvo. Iz razmyshlenii o religioznykh idealakh russkoi intelligentsii. M.: Russkaya kniga, 1992. 582 s.
10. Vagner G. K. Kanon i stil' v drevnerusskom iskusstve. M.: Iskusstvo, 1987. 286 s.
11. Vasil'ev V. V. Istoriya kanonizatsii russkikh svyatykh. M.: Moskovskii universitet, 1893. 176 s.
12. Golubinskii E. E. Istoriya kanonizatsii svyatykh v russkoi tserkvi. Izd. 2-e. M.: B. i.,1903. 185 s.
13. Gromyko M. M. Pravoslavie v zhizni russkogo krest'yanina // Zhivaya starina. 1994. № 3. S. 3-5.
14. Gurevich A.Ya. Kategorii srednevekovoi kul'tury. M., 1972. 178 s.
15. Damaskin igumen. Tserkovno-gosudarstvennye otnosheniya i voprosy kanonizatsii svyatykh russkoi pravoslavnoi tserkvi v postsovetskii period rossiiskoi istorii // Vestnik arkhivista. №4. 2011. S. 122-129.
16. Zhivov V. M. Svyatost': kratkii slovar' agiograficheskikh terminov. M.: Gnozis, 1994. 112 s.
17. Zav'yalova E. V. Istoriya pravoslavnoi kanonizatsii rossiyan v nachale KhKh stoletiya: dis. ... kand. ist. nauk: 07.00.02. Kursk, 2005. 239 s.
18. Kirpichnikov A. I. Vzaimodeistvie ikonopisi i slovesnosti narodnoi i knizhnoi // Trudy Vos'mogo s"ezda arkheologov v Moskve. 1890. M., 1895. T. 2. S. 213.
19. Klibanov A. I. Dukhovnaya kul'tura Drevnei Rusi. M.: Aspekt Press, 1996. 368 s.
20. Klyuchevskii V. O. Drevnerusskie zhitiya svyatykh kak istoricheskii istochnik. M.: Nauka, 1871 (Reprint. M., 1988). 509 s.
21. Kolesov V. V. Drevnerusskii svyatoi // TODRL. Vyp. XLVIII. SPb/, 1993. S. 96-99.
22. Kologrivov I. D. Ocherki po istorii russkoi svyatosti. Sirakuzy: "ISTINA", 1989. 429 s.
23. Kontsevich I. M. Styazhanie dukha svyatogo v putyakh Drevnei Rusi. M.: Institut russkoi tsivilizatsii, 2009. 864 s.
24. Kuskov V. V. Estetika ideal'noi zhizni. Izbr. trudy. M.: MGU, 2000. 320 s.
25. Lenkhoff G. Kanonizatsiya i knyazheskaya vlast' v Severo-Vostochnoi Rusi: kul't Leontiya Ro-stovskogo // Yaroslavskaya starina. 1996. Vyp. 3. S. 13-22.
26. Likhachev D. S. Izobrazhenie lyudei v zhitiinoi literature kontsa XIV-XV v. // TODRL. T. XII. M.-L., 1956. S.105-115.
27. Likhachev D. S. Sravnitel'noe izuchenie literatury i iskusstva Drevnei Rusi // TODRL. T. XXII. M.-L., 1966. S. 3-10.
28. Losev A. F. O ponyatii khudozhestvennogo kanona // Problemy kanona v drevnem i srednevekovom iskusstve. M., 1973. S. 6-15.
29. Lotman Yu. M. Kanonicheskoe iskusstvo kak informatsionnyi paradoks // Problemy kanona v drevnem i srednevekovom iskusstve. M., 1973. S. 16-22.
30. Mal'tsev M. V. Pochitanie Sv. Arkhistratiga Mikhaila v russkoi pravoslavnoi traditsii // Pravoslavie i russkaya narodnaya kul'tura. Kn. 2. M., 1993. S. 6-43.
31. Nikitin V. A. Russkoe blagochestie i svyatost' // Bogoslovskie trudy. T. 27. M., 1986. S. 257-266.
32. Nikol'skii N. M. Istoriya russkoi tserkvi. M.: Politizdat, 1988. 448 s.
33. Panchenko A. M. O russkoi istorii i kul'ture. SPb.: Azbuka, 2000. 464 s.
34. Petrova T. V. O pochitanii svyatogo apostola Andreya v Rossii // Zhivaya starina. 1994. № 3. S. 22-25.
35. Pliguzov A. I., Yanin V. L. Posleslovie // Klyuchevskii V. O. Drevnerusskie zhitiya svyatykh kak istoricheskii istochnik. M., 1871 (reprint M., 1988). S. 1-19.
36. Semenenko-Basin I. V. Kanonizatsiya svyatykh v Russkoi pravoslavnoi tserkvi v kontekste evolyutsii sovetskoi i postsovetskoi kul'tury (1917-2000 gg.): dis. ... kand. ist. nauk: 24.00.01. M., 2002. 188 s.
37. Smirnov S. I. Shtrikh k nravstvennomu portretu svyatykh russkoi pravoslavnoi tserkvi // Kul'tura. Iskusstvo. Religiya: Problemy vzaimodeistviya. L., 1990. S. 45.
38. Toporov V. N. Svyatost' i svyatye v russkoi dukhovnoi kul'ture. T. 1. M.: Gnozis, 1995. 875 s.
39. Fedotov G. P. Svyatye Drevnei Rusi (X-XVII stoletii). M.: Moskovskii rabochii, 1990. 269 c.
40. Florenskii P. Ikonostas: Izbrannye trudy po iskusstvu. SPb.: Mifril, Russkaya kniga,1993. 366 s.
41. Khoroshev A. S. Politicheskaya istoriya russkoi kanonizatsii (XI-XVI). M.: Izd-vo MGU,1986. 206 s.
42. Yuvenalii mitropolit. O kanonizatsii svyatykh v Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. Doklad na yubileinom Pomestnom sobore Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi, posvyashchennom 1000-letiyu Kreshcheniya Rusi. M.: Izdanie Moskovskogo Patriarkhata,1988. 174 s.
43. Yur'eva T. V. «Sgushchennyi razum chelovechestva» (Esteticheskie i vneesteticheskie kharakteristiki kanona) // Yaroslavskii pedagogicheskii vestnik. № 3 (6). Yaroslavl': YaGPU. 1996. S. 43-46.
44. Yur'eva T. V. Kanonizatsiya svyatykh kak kul'turotvorchestvo // Slavyanskii al'manakh'1998. M., Indrik, 1999. S. 165-181.
45. Yur'eva T. V. Kanonizatsiya yaroslavskikh svyatykh v kul'turno-tipologicheskom aspekte (Fedor Rostislavich Chernyi): avtoref. dis. ... kand. kul'turologii: 24.00.04. Saransk, 1998. 20 s.
46. Yur'eva T. V. Kanonizatsiya yaroslavskikh svyatykh v kul'turno-tipologicheskom aspekte: (Fedor Rostislavich Chernyi): dis. ... kand. kul'turologii: 24.00.04. Saransk, 1998. 202 c.
47. Yur'eva T. V. Fedor Chernyi - chelovek i ikona: Kanonizatsiya yaroslavskikh svyatykh v kul'turno-tipologicheskom aspekte: monografiya. Izd. 2-e, dop. Yaroslavl': RIO YaGPU, 2014. 211 s.
Статья поступила в редакцию 10.03.2015
