CC BY
69
УДК 930.25.3
«КАНОН» И «АРХИВ» В СОВРЕМЕННОЙ АРХИВНОЙ НАУКЕ США
"CANON" AND "ARCHIVE" IN MODERN ARCHIVAL SCIENCE OF THE USA
© 2017
М.В. Черкасова M.V. Cherkasova
Постмодернизм выдвинул ряд новых принципиальных проблем в теории исторического познания, например, принципов получения информации об исторической реальности и возможности адекватного отражения прошлого. Все большее внимание специалистов различных отраслей знания (философов, историков, архивоведов) привлекает и третья проблема - проблема интерпретации исторической реальности архивами. Переосмысление сущности архивов связано с работами французских мыслителей Ж. Деррида и М. Фуко. Последний определяет архив как закон, управляющий системой высказываний, их продуцированием, позволяет не «сохранить» или «воскресить» традицию, а выявить ограничения нашего собственного мышления: «это кромка времени, окружающая наше настоящее, нависающая над ним и указывающая на него в его изменчивости, это то, что, находясь вне нас, нас ограничивает». В свою очередь, немецкий египтолог, исследователь культурной памяти Я. Ассман, рассматривает архив просто как хранилище неканонических текстов, а канон - как набор канонических текстов, задающих нормы для производства новых высказываний. Размышления философов привели к постановке новых проблем в архивоведении. Одна из них связана с исследованием властной природы архивов, которые одновременно и сохраняют и конфискуют историческую память социума (Дж. М. Шварц, Т. Кук, Р.С. Джимерсона). При этом некоторые исследователи (М.А. Матиенцо) призывают использовать в архивоведческом анализе междисциплинарный подход и привнести в архивную науку ряд проблем из литературоведческих дискуссий о канонах («канонические войны»).
Ключевые слова: архивоведение; экспертиза ценности; культурная память; документ; архивное дело; архив; канон.
Postmodernism formulated a number of new fundamental problems in the theory of historical knowledge, which mainly concerned the principles of obtaining information about historical reality and the possibility of an adequate reflection of the past. The third problem, the problem of the interpretation of historical reality by archives, is attracting increasing attention of experts from various fields of knowledge (philosophers, historians, archi-vists).Reconsidering the essence of the archives is connected with the works of the French philosophers J. Derrida and M. Foucault. The latter defines the archive as the law governing the system of utterances, their production, allows not to "preserve" or "revive" the tradition, but to reveal the limitations of our own thinking: "this is the edge of time surrounding our present, overhanging it and pointing to it in its Variability, this is something that, while outside of us, limits us". In his turn, the German Egyptologist, researcher of cultural memory Jan Assmann, considers the archive simply as a repository of non-canonical texts, and the canon is a set of canonical texts that set the norms for the production of new utterances.Reflections of the philosophers led to the posing of new problems in archival science. One of them is connected with the study of the power nature of the archives, which both preserve and confiscate the historical memory of the society (Joan M. Schwartz, Terry Cook, Randall S. Jimerson). At the same time, some researchers (Mark A. Matienzo) call for an interdisciplinary approach to archival analysis and introduce a number of problems in the archival science from literary discussions on canons ("canonical wars").
Keywords: archival studies; examination of values; cultural memory; document; archive file; archive; canon.
В 1980-90-е гг. одним из главных событий американской культурной жизни становятся так называемые «канонические войны», разразившиеся в литературоведении. В то же самое время в архивной науке разгорелись масштабные дискуссии о сущности и природе архивов, роли архивистов,
способах архивной работы. Начавшиеся в литературоведении и архивоведении исследования со временем приняли междисциплинарный характер, установив тождество объектов изучения (архив и канон).
Популярность этих дискуссий, как и сама постановка проблемы была обуслов-
лена тем, что в американской научной мысли утвердился ряд постмодернистских течений, в том числе «эмансипационные школы: феминизм, постколониализм, "black studies", "queer studies". При всем разнообразии, общим знаменателем этих течений является восходящее к Фуко, а через него к Ницше, представление о властной, принудительной природе культуры и знания» [1]. Связанное с этим изменение парадигмы гуманитарного знания вызвало существенный сдвиг в американской архивной науке. «Для архивистов сдвиг парадигмы требует отхода от идентификации себя пассивными хранителями унаследованного наследия, чтобы отметить их роль в активном формировании коллективной (или социальной) памяти. Иными словами, архивный теоретический дискурс переходит от произведения к процессу, от структуры к функции, от архивов до архивирования, от записи к контексту записи, от "естественного" остатка или пассивного побочного продукта административной деятельности до сознательно построенного и активно опосредовал "архивизацию" социальной памяти» [2, с. 4]. Концептуальной основой такого переосмысления стали работы Ж. Деррида, который и до сего дня является одним из самых цитируемых в архивной научной литературе автором.
В работе «Архивная лихорадка» Ж. Деррида, анализируя происхождение слова «архив» от греческого «архэ», показал многозначность данного термина, который обозначает одновременно и «начало», и «заповедь». «Это слово, - утверждает философ, - явно соотносит два принципа: первоначало, принадлежащее природному миру или истории, собственно - то, "откуда есть пошла" та или иная вещь, - и в этом случае мы имеем дело с физическим, историческим или онтологическим принципом; но также это слово соотнесено с законом, с тем, что "заповедано" людьми или богами, то есть с проявлениями власти или социального порядка, представленного как сие место, где дано то или иное устроение, -номологический принцип» [3, с. 9]. Такое
толкование значения слова приводит к идее «виновности архивов», властная природа которых определяет способ их функционирования, связанный одновременно с сохранением и конфискацией прошлого, с памятью и забыванием.
Такой подход к архивам вызвал бурное обсуждение в американской архивной науке, в ходе которого родился призыв «Открыть архивы!» Под открытием архивов подразумевалось не столько расширение доступа к архивным документам и их популяризация, сколько пересмотр концептуальных оснований архивной науки, «деконструкция архива», разоблачение его власти и связанный с этим пересмотр роли архивиста, который превращается в активный творческий субъект.
Можно выделить три основных проблемы, вокруг которых сосредоточилась начавшаяся в архивном сообществе дискуссия.
Первая связана с исследованием властной природы архивов. Ее изучение привело к пересмотру теории и практики архивирования.
Американские исследователи-архивисты Джоан М. Шварц и Терри Кук одну из работ посвятили последовательному дезавуированию власти архивов [4]. По их мысли, архивы больше не должны прятаться за маской нейтралитета и объективности, но должны переосмыслить свою роль и значение для общества и истории. Трансформируется и понимание профессии архивиста, который из беспристрастного хранителя превращается в соавтора историка-исследователя.
Архивы являются не просто пассивными хранителями документальных свидетельств, но активными творцами исторической памяти, постоянно формирующими и упорядочивающими ее. Именно архивы при отборе тех или иных свидетельств, подлежащих хранению (запоминанию) разделяют единое прошлое на привилегированную и маргинальную историю.
Такое понимание роли архива вызвало бурную дискуссию о «маргинальных»
архивах и повлекло соответствующие изменения в архивной практике, разработку теории экспертизы ценности документов и подходов для отбора и работы с ними.
Возобновились давние споры о понятии «ценности» документа. Одни считали, что документ подлежит сохранению в том случае, если его можно использовать в качестве юридического доказательства, если он отражает структуру и деятельность организации и может быть полезен для подтверждения гарантированных законом прав. Еще в 1920-30-е гг. в США приобрели популярность взгляды британского архивиста Х. Дженкинсона, который «рассматривал ценность архива исходя из непредвзятости создателя документов, аутентичности <...>, естественности формирования документальной коллекции» [5, с. 102]. Впоследствии его концепция подверглась критике, но идея о «непредвзятости», «аутентичности» сохраняемых документов разделялась и его оппонентами. Так, М. Нортон, Л. Дюранти, Р. Кокс и другие последователи данного направления, рассуждая о сохранении документации, исходили из того, что архив должен соответствовать критерию объективности. Научная и культурная миссия архива признавалась хотя и важной, но все же второстепенной по сравнению с его ролью хранителя доказательств для нужд государства, учреждений и граждан. С этой точки зрения, архиву не следует стремиться отразить жизнь общества, поскольку такое стремление приведет к необходимости сохранять огромный массив документов, которые не имеют официального характера и доказательного значения. Такая информация является для науки бесполезной, если не вредной, и профессиональный историк ей пользоваться не должен. Например, Л. Дюранти указывала, что устные свидетельства «являются не доказательством, а интерпретацией, и их включение в архивные материалы может быть нарушением нашей исторической ответственности» [6, с. 343]. Р. Кокс также утверждал, что записи следует рассматривать в первую очередь «как источник дока-
зательств работы организаций и частных лиц», что при определении ценности записей доказательность является главным критерием, с помощью которого архивист освобождается от стремления «сохранить старые записи для часто трудно определяемых исторических целей и ценностей» [7]. По меткому высказыванию М. Грина, Р. Кокс полагал «единственным способом служения культурной памяти - исключение ее из архивационной цепи» [8, с. 7].
Практически данная теория отказывала в праве на сохранение устным архивам, личным свидетельствам рядовых граждан, архивам отдельных социальных групп и движений (архиву сексуальных, этнических меньшинств, женского движения и пр.).
Такой подход оспаривали сторонники культурной миссии архива (Т. Кук, А. Кан-нингем, М. Грин, В. Харрис), которые определяли понятие ценности документа намного шире. При этом одними исследователями идея о доказательном значении записей не отвергалась. По-иному ставился вопрос о том, что является объектом доказательства. По мнению Т. Кука, «задача архивной науки в новом столетии состоит в том, чтобы сохранить записанные доказательства управления, а не только руководящего правительства, <. > задача заключается в собирании архивов для людей» [2, с. 19] Исполнение этого требования возможно только при обращении к контексту создания записей, функциональный анализ которого, с точки зрения Э. Кетелаара и Т. Кука, значительно расширит состав сохраняемой информации и «сделает архивиста активным посредником в формировании коллективной памяти» [2, с. 21] Иными словами, архив должен переориентироваться с сохранения результатов процессов на сохранение доказательств самих процессов. Выбор же наиболее значимых социальных процессов, свидетельства о которых необходимо сохранять, и должны совершать архивисты.
Другие авторы шли в своих рассуждениях дальше и ставили под сомнение сам критерий «доказательности», которому
должны соответствовать сохраняемые записи. Так, он заявил, что «люди (отдельные лица, организации, общества) создают и сохраняют записи по причинам, отличным от "доказательства процесса"» [8, с. 43], и это не должно стать основой для исключения из коллективной памяти такого рода свидетельств и порождения огромного пласта «маргинальных архивов».
Несмотря на разное понимание значения записей, все сторонники социально-культурного подхода к изучению архивов соглашались, что в настоящее время необходим пересмотр традиционной роли архивиста, который из бесстрастного хранителя документов превращается в активный творческий субъект, формирующий культурную память. О невозможности беспристрастности архивиста писал Харрис, который возлагал на архивы миссию борцов за справедливость. Эта позиция была сформирована во время его работы в службе государственных архивов Южной Африки, где он являлся активным борцом против апартеида [9]. Э. Кетелаар считал, что архивист всегда балансирует на грани между искусством и наукой [10]. Появляется даже термин «творческое архивирование» [11].
Третьим направлением дискуссии в американской архивной науке стало изучение роли контекста в теории и практики архивной деятельности. Т. Иствуд заметил, что «нужно понять политическую, экономическую, социальную и культурную среду того или иного общества, чтобы понять свои архивы» [12, с. 27]. Сравнивая состояние архивного дела в США и других странах, Т. Шелленберг, а за ним и Э. Кетелаар пришли к выводу о том, что формирование и развитие архивов и архивной методологии происходит главным образом под воздействием социокультурных факторов, а политические, экономические и прочие условия имеют второстепенный характер. Кетелаар подчеркивал, что каждое общество выбирает свой тип архивирования, и одна из главных задач исследований состоит в выявлении, описании и изучении имеющихся между архивами различий [13].
Размышления о власти архива и процессе архивизации (т.е. о том, как документ становится архивным) весьма приблизились к изучаемым в литературоведении проблемам канона и канонизации.
В 2008 г. о тождестве понятий «архив» и «канон» и соответственно о схожести процессов архивизации и канонизации заявил М.А. Матиенцо [14]. В своих исследованиях он основывался на работах Дж. Гилори, одного из наиболее ярких представителей социологического направления теории канона. Гилори изучал канонизацию произведения как институционально опосредованный социокультурный процесс. При этом под каноном он понимал воображаемую совокупность произведений, которая никогда не может быть представлена в виде конкретного и полного списка, поскольку постоянно изменяется. Канон как воображаемое целое существует только через сумму учебных планов. Такая характеристика, данная канону, вполне прило-жима, как считает Матиенцо, и к архивам. По мысли исследователя, архив, понимаемый как хранилище культурной памяти, не более чем «архивное воображаемое», поскольку архив просто не может вместить в себя такой объем документов. Архивизация, как и канонизация у Гилори, является социокультурным процессом, однако она исключает институциональное посредничество, поскольку признание документа архивным может состояться независимо от места и времени существования документа. Такое решение принимается на основании представлений об архивичности, под которой Матиенцо подразумевает абстрактный набор свойств документа, определяющий, является он «архивным» или «неархивным». Архивичность зависит от следующих основных признаков: способа фиксирования информации, формы документа (так, некоторыми авторами не признаются устные архивы); автора документа (долгое время было отказано в праве на архив определенным группам и движениям социального меньшинства), ценности документа (культурной или доказательной). По мне-
нию Матиенцо, основная задача архивной науки последних десятилетий - изменение процесса архивизации, расширение канона при помощи создания архивных исследовательских программ, исторических центров, неканонических архивов.
Можно отметить, что и обсуждение литературного канона привело к институциональным изменениям процесса канонизации и включению в университетские программы и списки рекомендованных к прочтению книг произведений не изучаемых ранее авторов [1].
Таким образом, практически одновременно в последние десятилетия ХХ в. разгорелись две дискуссии: о каноне (в литературоведении) и архиве (в архивной
науке). В них часто использовались общие или тождественные понятия, их практические результаты оказались сходными. Так, звучавшее в дискуссиях требование расширения канона действительно привело к изменению процедуры выбора «канонических» и «архивируемых» текстов, к изучению остававшихся ранее без должного внимания литературных произведений и «маргинальных архивов». Междисциплинарные исследования в этих областях позволили существенно расширить представление о сущности и значении архивов, их роли в формировании культурной памяти, о статусе архивиста.
* * *
1. Гронас М. Диссенсус. Война за канон в американской академии 80-х - 90-х годов // Новое литературное обозрение. 2001. № 51. URL: http://magazines.russ.ru/nlo/2001/51/gronas.html (дата обращения: 21.03.2017).
2. Cook T. Archival Science and postmodernism: New Formulations for Old Concepts // Archival Science. 2000. Vol. 1, № 1. P. 3-24.
3. Derrida J. Archive Fever: Freudian Impression // Diacritics. 1995. Vol. 25. № 2. P. 9-63.
4. Schwartz J.M., Cook T. Archives, Records, and Power: The Making of Modern Memory // Archival Science. 2002. Vol. 2, № 1-2. P. 1-19.
5. Левченко Л.Л. О развитии теории экспертизы ценности документов в США (от профессиональной методологии к социальной эпистемологии) // Перспективы науки. 2014. № 2 (53). С. 101-113.
6. Duranti L. The Concept of Appraisal and Archival Theory// American Archivist. Vol. 57. Spring 1994. P.328-344.
7. Cox R.J. More Than Diplomatic: Functional Requirements for Evidence in Recordkeeping. URL: https://www.google.ru/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=4&ved=0ahUKEwiF_uu_x8_UAhX mIpoKHYGVCCgQFgg1MAM&url=http%3A%2F%2Fwww.archimuse.com%2Ferecs97%2Frjc3.rtf&us g=AFQjCNHkLZToCd4ycdjk9KwkgQhRfrowkg&cad=rjt (дата обращения: 21.03.2017).
8. Greene M.A. The Power of Meaning: The Archival Mission in the Postmodern Age // American Archivist. Vol. 65 (spring/Summer 2002). P. 42-55.
9. Harris V. The Archival Silver: Power, Memory, and Archives in South Africa // Archival Science. 2002. Vol. 2. P. 63-86.
10. Ketelaar E. Archivistics: science or art? // The Future of Archives and Recordkeeping. A reader / Ed. By J. Hill. London, 2011. P. 89-100.
11. Velios A. Creative Archiving: A Case Study from the John Latham Archive // Journal of the Society of Archivists. 32 (2). P. 255-271.
12. Eastwood T.M. Reflections on the Development of Archives in Canada and Australia // Archival Documents: Providing Accountability Through Recordkeeping. Melbourne, 1993. P. 27-39.
13. Ketelaar E. The difference best postponed? Cultures and comparative archival science URL: http://archivaria.ca/index.php/archivaria/article/viewFile/12201/13218 (дата обращения 21.03.2017).
14. Matienzo M.A. Canonization, archivalization, and the 'archival imaginary URL: http://matienzo.org/storage/2008/2008-ArchiveFervourCanonization.pdf (дата обращения: 21.03.2017).
