CC BY
35УДК 223
Д.Е. МАРТЫНОВ1
1 Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия
КАН Ю-ВЭЙ И КОРЕЯ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
Мартынов Дмитрий Евгеньевич, д.и.н., профессор, Кафедра алтаистики и китаеведения,
Казанский (Приволжский) федеральный университет E-mail: [email protected]
Аннотация. В статье ставится проблема исследования восприятия Кан Ю-вэем (1858-1927) проблем Кореи, а также содержится реферат статьи У Каплана (Израиль) «Протестантское конфуцианство: влияние Кан Ю-вэя на Корею». Кан Ю-вэй тесно общался с великим корейским интеллектуалом Пак Ынсиком, одним из первых глав Шанхайского временного правительства Кореи. Прямым учеником Кан Ю-вэя был Ли Бёнхён. В предисловии Кан Ю-вэя к «Трагической истории Кореи» Пак Ынсика (1914 г.) не было представлено его специфической доктрины Великого единения. Однако так или иначе она была представлена в трудах корейских последователей Кан Ю-вэя. Единственным современным исследователем, обратившимся к данной проблематике, является У. Каплан.
Ключевые слова и фразы: Корея, неоконфуцианство, Великое единение (Да тун), Кан Ю-вэй, Пак Ынсик, У. Каплан.
Благодарности: Данная работа осуществлялась при поддержке Базовой университетской программы исследований Кореи через Министерство образования Республики Корея и Службы содействия развитию корееведения Академии корееведения (А^-2019-^и-2250001).
Для цитирования: Мартынов Д.Е. Кан ю-вэй и Корея: правление и развитие. 2020. Т. 1. № 1. С. 138-142.
постановке проблемы // Корееведение в России: на-
D.E. MARTYNOV1
1 Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russia
KAN YU-WEI AND KOREA: FORMATION OF THE PROBLEM
Dmitrii E. Martynov, Ph.D of Historical Sciences, professor, Department of Altaic and Sinology,
Kazan (Volga region) Federal University E-mail: [email protected]
Abstract. The article raises the problem of studying the perception of Kang Yu-wei (1858-1927) of the problems of Korea, also contains an abstract of the article by U. Kaplan (Israel) "Protestant Confucianism: Kang Yu-wei's influence on Korea". Kang Yu-wei was in close contact with the great Korean intellectual Park Eunsik, one of the first heads of the Shanghai Provisional Government of Korea. Kang Yu-wei's direct student was Lee Byunghyun. Kang Yu-wei's preface to The Tragic History of Korea by Park Eunsik (1914) did not present his specific doctrine of the Great Unity. However, one way or another, it was presented in the works of the Korean followers of Kang Yu-wei. The only modern researcher who has addressed this issue is U. Kaplan.
Keywords and phrases: Korea, neo-Confucianism, Great Unity (Da Tun), Kang Yu-wei, Park Eunsik, U. Kaplan.
Acknowledgment: This work was supported by the Core University Program for Korean Studies through the Ministry of Education of the Republic of the Korea and Korean Studies Promotion Service of the Academy of Korean Studies (AKS-2019-OLU-2250001).
For citation: Matrynov D.E. Kan Yu-Wei and Korea: formation of the problem // The Journal of Direction and Development of Korean Studies in Russia. 2020. Vol. 1, № 1. P. 138-142.
Великий китайский просветитель и реформатор Кан Ю-вэй по-корейски 1858-1927) был одним из первых дальневосточных интеллектуалов, которые вели активный образ жизни в глобальном масштабе. После поражения Движения за реформы 1898 г., он был вынужден покинуть Китай на долгие 13 лет. За это время он успел совершить три кругосветных путешествия и посетить более тридцати стран, подолгу живя в Швеции и Германии, США и Мексике, Индии, Сингапуре и Японии. Обладая поистине всеохватными интересами, Кан Ю-вэй не мог не общаться с интеллектуалами Кореи, которых на рубеже Х1Х-ХХ вв. от своих китайских коллег практически не отделяли ни языковые, ни культурные барьеры.
К сожалению, существующая в историографии ситуация далека не только от идеальной, но и сколько-нибудь приемлемой для исследователя. Впервые упоминания об общении Кан Ю-вэя с выдающимся корейским конфуцианцем и борцом за независимость страны Пак Ынси-ком 1859-1925) мы встретили
в биографии мыслителя, написанной его внуком Ло Жун-баном. Биография была построена по традиционному хронологическому принципу, и под 1922 г. в ней упоминалось общение с Пак Ынсиком, а также Ли Бёнхёном из Пэсан содан (без уточнения, что это такое); события происходили в Шанхае в шестом и седьмом лунном месяце [2, р. 241] (Прим.: в нашем переводе этого текста [1, с. 302] имя Ли Бёнхёна приведено с ошибкой: «И Пён Хан».). В полном собрании сочинений Кан Ю-вэя опубликовано предисловие к «Трагической истории Кореи» Пак Ынсика, датированное 1914 г. [5]. Знакомство их произошло в Гонконге, куда Пак Ынсик эмигрировал в мае 1914 г., а далее перебрался в Шанхай, где с подачи Кан Ю-вэя стал редактором газеты Гоши жи-бао [4, р. 82-83]. В диссертации У. Пора сведения о круге общения и интеллектуальном окружении Пак Ынсика приводились по биографии мыслителя в собрании его сочинений сеульского издания 1975 г., в которой авторство не было указано.
Предисловие к труду Пак Ынсика Хангук тон-са было написано Кан Ю-вэем на ли-
тературном китайском языке и включает около 2500 иероглифов. Значительная его часть охватывает личные наблюдения автора в Индии и Индонезии, лишённых независимости («мы, индийцы [живём в своей стране] подобно собакам и кош-
кам») [5, с. 187]. Кратко охарактеризовано «воссоединение» Кореи и Японии в 1910 г., которое однозначно названо «обманом» [5, с. 188]. Пак Ынсика Кан называет «старым конфуцианским служакой» и восхваляет за образованность, а также за то, что опыт Кореи предостерегает и Китай: если не изменить государственной политики, утрата независимости не за горами [5, с. 189]. Специфические особенности учения Кан Ю-вэя в этом предисловии вообще не отразились.
Насколько мы можем судить, специально темой интеллектуального влияния Кан Ю-вэя в Корее в настоящее время занимается единственный исследователь - Ури Каплан (Университет Тель-Авива), который по основной специальности является историком корейского буддизма. В 2020 г. в журнале «Numen», издаваемом престижным нидерландским издательством «Бриль», вышла его статья «Протестантское конфуцианство: влияние Кан Ю-вэя на Корею» [3]. Рассмотрим её содержание на уровне реферата, тем более что данная статья чрезвычайно обогащает проблемное поле и вводит новые источники.
У. Каплан на первый план своего исследования вынес интеллектуальную систему Кан Ю-вэя, который, во-первых, являлся пропагандистом превращения конфуцианства в государственную религию по образцу христианской церкви, а, во-вторых, в молодости являлся практикующим буддистом. Заглавие статьи при этом отсылало как к определению Кана как «конфуцианского Мартина Лютера» (по выражению его ученика Лян Ци-чао), так и резко обновительному тону его предложений. Кроме того, Э. Гомбрих предложил в своё время понятие «протестантского буддизма» [3, р. 348-349].
У. Каплан считал усилия Кан Ю-вэя по созданию конфуцианской церкви успешными: к 1913 г. действовало 130 храмов, ученик Кана Чэнь Ху-ань-чжан (1881-1933), защитивший диссертацию в Колумбийском университете, основал Конфуцианскую академию в Гонконге, существующую по сей день, и стремился превратить Цюй-фу в конфуцианскую «святую землю». Корейцы также участвовали в этом процессе: как минимум четыре интеллектуала получили от Кана право основать дочерние организации его Конфуцианского общества. Первым был Ли Сангю (1846-1922), который в 1913 г. основал в Чинджу первую конфуцианскую церковь. В круг «конфу-
цианских протестантов» автор включал и Пак Ынсика [3, р. 350].
Собственно, первый раздел статьи целиком посвящён анализу трактата Пак Ынсика «Обновление конфуцианства» (ШШШШХХ, 1909). Его мировоззрение У. Капланом характеризуется так: «первые 40 лет своей жизни он являлся ортодоксальным конфуцианцем, приверженцем братьев Чэн и Чжу Си» [3, р. 351]. С трудами Кан Ю-вэя и Лян Ци-чао он познакомился после 1898 г., когда уже вступил в Общество независимости. Когда он активно занялся общественной и педагогической деятельностью, то в первую очередь пропагандировал идеи Лян Ци-чао и лично перевёл его эссе «О патриотизме» на корейский язык. Собственно, статья «Обновление конфуцианства» была написана по образцу статьи Лян Ци-чао «О реформе китайской религии» (ХХ^МжШЖ 1899). По мнению У. Каплана, протестантские (в буквальном смысле тоже) тенденции здесь очевидны. Проект Лян Ци-чао включал пропаганду конфуцианства в народе, а не только среди элиты, как раньше; активное участие конфуцианцев в системе образования и социальной политике; сосредоточение конфуцианцев на практической деятельности, а не схоластической науке. Пак Ынсик повторял в изменённом виде эти же тезисы, используя буддийскую и христианскую терминологию [3, р. 351-353]. Примечательно иное: Пак Ынсик, как и ряд его коллег, активно противопоставляли буддийское и конфуцианское просвещение христианскому прозелитизму (Ким Хвансу даже использовал термин «идеологически чуждый мимезис»). В 1909 г. Пак Ын-сик торжественно отпраздновал день рождения Конфуция, который предполагалось превратить в национальный праздник. Логическим продолжением этого у Пак Ынсика стала «Религия Великого единения» в основу которой было положено утопическое учение Кан Ю-вэя. Ему даже удалось получить финансовую поддержку от Ито Хиробуми в размере 250 000 вон, но в 1911 г., после эмиграции Пак Ынсика, в колониальной Корее эта организация прекратила существование. По сути, это была единственная актуальная попытка пропагандировать конфуцианскую религию Кан Ю-вэя в Корее. Пак явно отошёл от чжусианской ортодоксии, понимая, её сложность для восприятия широкими массами, и перешёл к проповеди янминизма. В этом вопросе вероятно и японское влияние, когда Ван
Ян-мин с его концепцией «совпадающего единства знания и действия» стал идеологической основой реформ Мэйдзи. Создатель современной японской философии, основатель Киотоской школы Нисида Китаро 1870-1945)
сводил к янминизму кодекс Бусидо, что произвело на Лян Ци-чао такое впечатление, что тот написал статью «Китайский Бусидо» (ФШ^^^ Ж) [3, р. 353-354].
Пак Ынсик в 1910 г. опубликовал отдельную работу о Ван Ян-мине (5 ШВД^ТЙ), в которой сравнивал его учение с чань-буддизмом, а также доктринами Сократа, Д. Беркли и И. Канта. Отчасти, это было связано и с Кан Ю-вэем, который рекомендовал своим корейским последователям изучать янминизм. Этому совету следовали также ведущие мыслители-националисты Чхве Намсон (^^/ШШ#,1890-1957) и Чон Инбо (^^Ж/ 1893-1950). Примечательно в этом контексте то, что против воззрений Кан Ю-вэя и Пак Ынсика выступили как конфуцианцы-ортодоксы, так и христианские миссионеры [3, р. 354-355].
Два следующих раздела статьи У. Каплана посвящены Ли Сынхи 1847-
1916) и Ли Бёнхёну 1870-1940).
Ли Сынхи, будучи потомственным конфуцианцем, в ряде мировоззренческих вопросов навсегда остался консерватором, приверженцем чжусианства. Равным образом, он никогда не соглашался с идеалом Кан Ю-вэя, преимущественно, из-за разрушения традиционной модели конфуцианских семейных отношений. Однако именно Ли Бёнхён в 1905 г. подал петицию королю Кочжону с призывом провозгласить конфуцианство корейской государственной религией, при том, что никогда не соглашался считать его теизмом в западном духе. В 1908 г. Ли, будучи участником антияпонской борьбы, был вынужден эмигрировать в Маньчжурию, и посвятил остаток своей жизни пропаганде конфуцианства. В 1914 г. он побывал в Пекине, где общался с Чэнь Хуань-чжаном, и получил официальное разрешение открыть конфуцианскую церковь в корейской диаспоре. В свою очередь Ли Бёнхён был единственным корейцем во «внутреннем круге» учеников Кан Ю-вэя, и первым пропагандистом конфуцианского учения Гунъяна на Корейском полуострове. Примечательно, что Ли Бёнхён, как и его учитель Квак Чонсок (Щ^Щ/^ШШ, 1846-1919), категорически отказался участвовать в антияпонских «армиях справедливости»,
не удалось ему найти общего языка и с Пак Ын-сиком. В 1914 г. он в первый раз посетил Китай и стал учеником Кан Ю-вэя, в дальнейшем он возвращался к учителю ещё пять раз (включая поездки 1922 и 1925 гг.). Главная формула его учения: «спасение государства исходит от религии, а религия Китая и Кореи - конфуцианство». Японский закон 1915 г. объявлял разрешёнными религиями генерал-губернаторства лишь синтоизм, буддизм и христианство, поэтому Ли Бёнхён возглавил кампанию по признанию религиозного характера конфуцианства, направив 17 петиций на имя генерал-губернатора. В 1919 г. он опубликовал манифест «О восстановлении изначального конфуцианства» (ШШЖШ-\&). Подобно Пак Ын-сику и Лян Цичао, Ли сравнивал конфуцианство с протестантизмом, но при этом унаследовал все радикальные черты учения Кан Ю-вэя. В основном, Ли Бёнхён выделял их три: во-первых, конфуцианство основано на рациональном знании об истинном устройстве мира; во-вторых, конфуцианство учит отказу от эгоизма и конкуренции; в-третьих, конфуцианство отрицает границы и нации, поскольку является учением о Великом единении. В 1920 г. автор презентовал свой труд самому Кан Ю-вэю, и перенёс изображение Конфуция из его пекинского храма в собственную церковь Пэсан содан близ Чинджу. Впрочем, по-настоящему она так и не заработала, была даже попытка поджога со стороны местных неоконфуцианцев. Несмотря на это, Ли Бёнхён не разочаровался в Великом единении и проповедовал даже на смертном одре. Ури Каплан именовал его деятельность «донкихотской» [3, р. 356-360].
Четвёртый раздел статьи посвящён наследию Сон Гисика /^ШЙ, 1878-1949), и по объ-
ёму он наибольший. Необходимо отметить, что интерес к Сон Гисику отмечен и в Южной Корее [6]. Сон Гисик примечателен тем, что, всецело пропагандируя идеи Кан Ю-вэя, сделав для его практической реализации больше, чем вышеупомянутые персоны, переписываясь с Чэнь Ху-ань-чжаном и главой рода Конфуция в Цюйфу, так никогда и не покидал пределов Кореи и практически всю жизнь провёл в родном уезде Ан-дон. Он вырос в консервативной конфуцианской среде уезда Андон, в молодости присоединился к «Армии справедливости», в 1909 и 1925 гг. создал собственные конфуцианские школы. Он также перевёл «Четверокнижие» на корейский язык. С Ли Бёнхёном он познакомился в тюрьме, куда
был заключён после участия в антияпонской борьбе; у них был общий учитель Квак Чонсок. После освобождения Сон Гисик опубликовал свой трактат «Об обновлении конфуцианства» в 14 главах. Данный трактат был переиздан в сопровождении современного корейского перевода Ан Пёнбо в 1998 г. Уже во введении Сон Гисик заявил, что конфуцианство было передано Небом для превращения каждого человека в совершенного мудреца. В первой главе идёт речь о божестве Шанди, который Сон сближал с библейским Богом, из чего современный корейский исследователь Ли Юнсон делал вывод, что Сон Гисик считал Конфуция дальневосточным Мессией. Главы с вторую по шестую посвящены судьбам конфуцианства в современном мире. В шестой главе он повторял тезис Пак Ынсика, что учением правящих классов, проповедующих иерархию, конфуцианство сделал Сюнь-цзы , 313-238 гг. до н.э.), и это не соответствовало первоначальному духу учения. В главах с восьмой по одиннадцатую Сон Гисик рассуждал о конфуцианской религии и её проповеди, причём У. Каплан отмечал, что большая часть текста - это простое воспроизведение посланий и статей Кан Ю-вэя. Он (так же, как и Ли Ынъён) обращали внимание на привязку конфуцианских ритуалов к циклу христианских богослужений: по воскресеньям должны были проводиться проповеди, доступные восприятию простолюдинов, этот день должен именоваться по имени 24-й гексаграммы «Возвращение» (Ш). Однако не следует считать его учение инспирированным только христианством, поскольку Сон Гисик базовым ритуалом реформированного конфуцианства провозгласил «пестование почтительности» ссылаясь на практики чаньских медитаций, а также опыт Со Кёндока /Ш ШШ, 1489-1546); пытался он применять и коа-ны для пробуждения духа, и привёл 8 изречений в качестве примера. Три главы трактата посвящены учению о Великом единении, которое рассматривается в религиозном смысле, возможно, второстепенном для самого Кан Ю-вэя. По У. Ка-плану, Сон Гисик, вероятно, понимал Великое единение с позиции перенниализма, поскольку в 12-й главе прямо утверждал, что «религии различаются по названиям и совпадают в основной сути». Он даже предложил таблицу, в которой соотносил теологические концепции конфуцианства, даосизма, буддизма, христианства, Чхон-
доге и Тэчжонге (т.е. культа Тангуна). Таблица демонстрировала, что в конфуцианстве целокупно представлены все элементы религии, которые у прочих учений фрагментированы. Сон Гисик даже утверждал, что конфуцианство превосходит (и содержит в себе) не только все мировые религии, но и философские традиции. Он даже упоминал имена Фалеса, Сократа и Аристотеля, Бэкона, Гоббса, Руссо и Спинозы, Монтескьё, Канта и Спенсера. Поскольку в 1930-е гг. Сон Ги-сик около трёх лет преподавал в сеульской Нок-тонской академии, У. Каплан полагал, что проповедуемые им идеалы подготовили почву для восприятия социалистических идей в столичном регионе, но собственно конфуцианская религия
была очень быстро забыта. Провал идеи конфуцианской церкви Сон Гисик выразил в исполненном трагизма стихотворении [3, р. 361-368].
Таким образом, смысл исследования У. Капла-на сводится к возрождению актуальности учения Кан Ю-вэя как «культурной самообороны» против бездушия современной глобализации. Идеи, созвучные корейским последователям Кан Ю-вэя, высказывали и современные корейские конфуцианцы. Лично нам интереснее всего линия взаимоотношений Кан Ю-вэя и Пак Ынсика, равно как и конфуцианский универсализм Сон Гисика. В будущем данные направления непременно станут нами разрабатываться.
Список литературы
1. Мартынов, Д. Е. Кан Ю-вэй: Жизнеописание / Д. Е. Мартынов. - Казань: Ин-т истории АН РТ им. Ш. Марджани, 2010. - 328 с. - Текст: непосредственный.
2. K'ang, Yu-wei. A Biography and a Symposium / K'ang Yu-wei / Ed. with Trans. by Jung-pang Lo. -Tucson: Univ. of Arizona Press, 1967. - 541 p. - Текст: непосредственный.
3. Kaplan, U. Protestant Confucianism: Kang Youwei's Influence in Korea / U. Kaplan // Numen. 2020. Vol. 67. P. 347-372. - Текст: непосредственный.
4. Pore, W.F. Literati Voices on the Loss of National Independence in Korea and Vietnam: A Transnational Perspective 1890-1920: Ph.D. diss / W.F. Pore. - Washington: Columbian College of Arts and Sciences of The George Washington University, 2007. - 455 p. - Текст: непосредственный.
5. Кан, Ю-вэй. «Ханьго тунши» сюй // Кан Ю-вэй. - Пекин: Чжунго жэньминь дасюэ чубаньшэ, 2006. -С. 187-189. - Текст: непосредственный.
6. Lee, Eun En. The educational and independent activities of Hae-chang Ki-sik Song / Lee Eun En // Kukhak yongu. - 2020. - №42. - P. 43-73. - Текст: непосредственный.
References
1. Martynov, D. E. Kan Yu-vej: Zhizneopisanie / D. E. Martynov. - Kazan': In-t istorii AN RT im. Sh. Mardzhani, 2010. - 328 s. - Tekst: neposredstvennyj.
2. K'ang, Yu-wei. A Biography and a Symposium / K'ang Yu-wei / Ed. with Trans. by Jung-pang Lo. -Tucson: Univ. of Arizona Press, 1967. - 541 p. - Tekst: neposredstvennyj.
3. Kaplan, U. Protestant Confucianism: Kang Youwei's Influence in Korea / U. Kaplan // Numen. 2020. Vol. 67. P. 347-372. - Tekst: neposredstvennyj.
4. Pore, W.F. Literati Voices on the Loss of National Independence in Korea and Vietnam: A Transnational Perspective 1890-1920: Ph.D. diss / W.F. Pore. - Washington: Columbian College of Arts and Sciences of The George Washington University, 2007. - 455 p. - Tekst: neposredstvennyj.
5. Kan, Yu-vej. «Han'go tunshi» syuj // Kan Yu-vej. - Pekin: Chzhungo zhen'min' dasyue chuban'she, 2006. -S. 187-189. - Tekst: neposredstvennyj.
6. Lee, Eun En. The educational and independent activities of Hae-chang Ki-sik Song / Lee Eun En // Kukhak yongu. - 2020. - №42. - P. 43-73. - Tekst: neposredstvennyj.
Дата поступления / Received 05.10.2020 Дата принятия в печать /Accepted 23.11.2020
© Мартынов Д.Е., 2020 © Martynov D.E., 2020
