Каменный век Камчатки: переход от палеолита к неолиту

Понкратова Ирина Юрьевна

UFA ARCHAEOLOGICAL HERALD

Volume 24. no. 1. 2024

УДК 902.01/904 Дата поступления статьи: 08.01.2024

ББК 63.48(2) Дата принятия статьи: 11.03.2024

КАМЕННЫЙ ВЕК КАМЧАТКИ: ПЕРЕХОД ОТ ПАЛЕОЛИТА К НЕОЛИТУ

СИрина Юрьевна Понкратова

еверо-Восточный государственный университет, Магадан, Россия

E-mail: ponkratova1@yandex.ru

Аннотация. В статье представлены выявленные на основе изучения многослойных стоянок Ушки

и артефактов местонахождений Анавгай II и Раздельный II общие и особенные признаки переходного

от палеолита к неолиту периода на полуострове Камчатка. Цель статьи – систематизируя новые и ранее

введенные в научный оборот археологические и стратиграфические материалы охарактеризовать осо-

бенности функционирования человеческой культуры в каменном веке на Камчатке на фоне динамики

природных комплексов. Установлено, что спецификой переходного периода от палеолита к неолиту на

Камчатке стало наличие сменивших друг друга и различающихся по облику трех материальных куль-

турных комплексов: финальный палеолит (~13,3–12,5 тыс. кал. л.н.; 12,0–10,1 тыс. кал. л.н.) и мезолит

(~9,9–8,6 тыс. кал. л.н.). В числе особенностей первого комплекса – бифасиальные наконечники стрел и

дротиков с черешком, каменные украшения (подвески, бусины), использование искусственных краси-

телей органического происхождения; второго – признаки применения микропластинчатой технологии

(техники Юбецу); третьего – микролитическая техника изготовления орудий и выполненный на пла-

стинах и отщепах инструментарий. Для населения всех комплексов характерен присваивающий тип

хозяйства, базирующийся на добыче различных видов животных, птиц, рыболовстве и собирательстве.

Два позднеплейстоценовых культурных комплекса по характеру организации поселений, каменной ин-

дустрии, типу хозяйства, признакам символического поведения являются типичными для финального

палеолита Евразии и Америки. Раннеголоценовый возраст и материальный комплекс третьего периода

позволяют относить его к эпохе мезолита. В каменной индустрии мезолитических комплексов наблю-

дается преобладание изделий на призматических пластинках, отсутствуют керамические изделия, вы-

явлено сходство с мезолитическими культурами Евразии. Динамика и миграции населения Камчатки в

исследуемый период зависели от вулканической активности, эндогенного рельефообразования и свя-

занными с ними последствиями.

Ключевые слова: Камчатка, каменный век, финальный палеолит, мезолит, поздний плейстоцен,

ранний голоцен, эндогенное рельефообразование, последствия вулканической активности, миграции,

присваивающее хозяйство

Цитирование. Понкратова И.Ю. Каменный век Камчатки: переход от палеолита к неолиту // Уфим-

ский археологический вестник. 2024. Т. 24. № 1. С. 28–46. DOI: https://doi.org/10.31833/uav/2024.24.2.002

UDC 902.01/904 Submitted: 08.01.2024

LBC 63.48(2) Accepted: 11.03.2024

STONE AGE KAMCHATKA: TRANSITION FROM PALAEOLITHIC TO NEOLITHIC

Irina Yu. Ponkratova

Northeastern State University, Magadan, Russia

E-mail: ponkratova1@yandex.ru

Abstract. The article describes general and peculiar features of transition from the Palaeolithic to the Neo-

lithic on the Kamchatka peninsula. The findings are obtained through studying multi-layered camps of Ushki

and artefact of Anavgay II and Razdelny II sites. The objective of the article is to systematize archaeological

and stratigraphic materials, both the new ones and the ones already existing in the scholarly discourse. The ob-

jective implies description of the functioning of the human culture in the Stone Age Kamchatka with regards to

the dynamics of natural complexes. It is established that the peculiarity of the transition from the Palaeolithic to

the Neolithic on the Kamchatka peninsula is three consequent and differently looking tangible culture complex-

es: the Final Palaeolithic (~13.3–12.5 thousand years B.P. calibrated; 12.0–10.1 thousand years B.P. calibrated)

and the Mesolithic (~9.9–8.6 thousand years B.P. calibrated). The peculiarities of the first complex imply bi-

facial arrowheads and darts with shafts, stone embellishments (pendants, beads), artificial organic colourings;

distinctive feature of the second complex is evidence of using the micro plate technology (Yūbetsu technique);

the third complex is represented with the micro lithic technique of tool production and plate- and flake-based

tool sets. The population of all complexes is characterized with appropriating economy based on preying on

different animal and bird species, fishing and gathering. Two Late Pleistocene cultural complexes are typical for

the Final Palaeolithic Eurasia and America in terms of their settlement arrangements, stone industry, economy

and symbolic behaviour. The third period demonstrates the Early Holocene age and certain materials, which

makes it associated with the Mesolithic. The Mesolithic complexes' stone industry shows predominant items

based on prismatic plates. There is no ceramics found. There are common features with the Mesolithic cultures

of Eurasia. The dynamic and migration of the Kamchatka population in the researched period was linked to the

volcanic activity, endogenous landscape formation and associated consequences.

28

I.Yu. Ponkratova

Keywords: Kamchatka, Stone Age, Final Palaeolithic, Mesolithic, Late Pleistocene, Early Holocene,

endogenous landscape formation, volcanic activity consequences, migrations, appropriating economy

Citation. Ponkratova, I.Yu. 2024, "Stone Age Kamchatka: Transition from Palaeolithic to Neolithic", Ufimskij

arkheologicheskiy vestnik, vol. 24, no. 1, pp. 28–46. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.31833/uav/2024.24.1.002

Введение

Изучение каменного века полуострова Кам-

чатка связано с работами Н.Н. Дикова [1977; 1979;

1993 и др.], Т.М. Диковой [1983], М.А. Диковой

[Дикова (Кирьяк), 2005; Goebel, Waters, Dikova,

2003 и др.], А.К. Пономаренко [2005 и др.], автора

[Понкратова, 2021; 2022; 2023 и др.] и других. В

середине XX века выделена эпоха палеолита, кото-

рую Н.Н. Диков ассоциировал с находками на мно-

гослойных стоянках Ушки материальной культуры

рубежа плейстоцена – начала голоцена, и опреде-

лил их как:

1. Ранняя ушковская верхнепалеолитическая

культура (слой VII, 13–14 тыс. л.н.);

2. Поздняя ушковская верхнепалеолитическая

культура (слой VI, 10–12 тыс. л.н.);

3. Финально-палеолитическая ушковская

культура (слой V, 8–9 тыс. л.н.) [Диков, 1977; 1979;

1993 и др.].

Некоторые исследователи к «поздней уш-

ковской верхнепалеолитической культуре» отно-

сят материалы местонахождений Анавгай-поле

(АНП) (подъемный материал), Анавгай II (слой II)

и Раздельный II (слой II), а также стоянок Ушки

(слои VI, V) [Пташинский, 2021].

Периодизация археологических культур и па-

мятников Камчатки эпохи неолита осуществле-

на впервые также Н.Н. Диковым. Исследователь

разделил эпоху на ранний («первая ушковская

мезолитическая культура»), средний («вторая

ушковская мезолитическая культура»), развитый

(«тарьинская культура») и пережиточный неолит

[Диков, 1979. С. 106–128]. Т.М. Диковой по ра-

диоуглеродному датированию были определены

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

этапы неолита юга Камчатки: ранний: 5200±100

(МАГ-306) – 4210±135 л.н. (МАГ-317); средний:

3450±100 (МАГ-310) – 1050±100 л.н. (МАГ-722);

поздний: 950±70 (МАГ-305) – 380±50 л.н. (МАГ-

315) [Дикова, 1983. С. 167–168]. А.К. Пономаренко

выделил ранний неолит с соответствующей ему

«ушковско-авачинской культурой бродячих охот-

ников» и развитый неолит «тарьинской культуры

оседлых рыболовов» [Пономаренко, 2014].

Предложенная на современном этапе хроно-

логическая схема периодизации каменного века

Камчатки в конце плейстоцена – голоцене вклю-

чает переходный от палеолита к неолиту период:

финальный палеолит (~13,3–12,5 тыс. кал. л.н.;1

12,0–10,1 тыс. кал. л.н.), мезолит (~9,9–8,6 тыс.

кал. л.н.); неолит: ранний (~7,8–4,5 тыс. кал. л.н.),

средний (~4–1,5 тыс. кал. л.н.), поздний (I – начало

II тыс. н.э.) [Понкратова, 2022; 2023].

Цель статьи – охарактеризовать особенности

функционирования человеческой культуры в пе-

реходный от палеолита к неолиту период на Кам-

чатке на фоне динамики природных комплексов.

Для достижения поставленной цели решались сле-

дующие задачи: систематизация новых и введен-

ных в научный оборот ранее археологических и

стратиграфических материалов; технико-типоло-

гический анализ каменных и костяных индустрий,

установление взаимосвязи событий в природе и в

обществе на первоначальном этапе освоения че-

ловеком Камчатки в конце плейстоцена – раннем

голоцене.

Материалы и методы исследования

Основу исследований составили добытые ав-

тором артефакты при раскопках многослойной

стоянки Ушки V, изученные специалистами в об-

ласти точных и естественных наук России, США,

Германии, Нидерландов. Привлекались сведе-

ния об итогах археологических исследований на

Камчатке из публикаций и отчетов Н.Н. Дикова,

М.А. Диковой (Кирьяк), А.В. Пташинского.

Выявление особенностей рельефообразова-

ния и вулканической активности на Камчатке в

плейстоцене и голоцене и их последствий для фау-

ны, флоры, человека стало возможным, благодаря

опубликованным данным смежных наук – вулка-

нологии, геологии, палеонтологии [Базанова и др.,

2016; Пономарева, 2010; и др.].

Для оценки влияния климата на доисториче-

ского человека Камчатки использованы данные

изучения озерных отложений центральной части

полуострова [Ложкин, Матросова, Корзун, 2004;

Егорова, 2008; и др.], опорных разрезов среднего и

позднего плейстоцена Камчатки [Брайцева, Меле-

кесцев, Сулержицкий, 2005; и др.].

При работе с археологическими материалами

использовался ряд методов: планиграфический,

описательный, технологический, трасологиче-

ский,2 цифровое 2D и 3D сканирование артефак-

тов для изучения форм, технологии изготовления

каменных орудий как способ выявления ранних

культурных связей [Ponkratova et al., 2022], ста-

тистический. Коллекция украшений и каменных

орудий (выборка) изучалась посредством микро-

1 Калибровка радиоуглеродных определений выполнена по программе Calib11 [Reimer et al., 2009]. Приводимые в тексте

радиоуглеродные даты откалиброваны в этой программе, если они не обозначены иначе.

2 Аналитики – д-р ист. наук, доцент П.В. Волков (ИАЭТ СО РАН), канд. ист. наук Ю.Е. Гиря (ИИМК РАН), Н.А. Дорофеева

(ИИАЭ ДВО РАН).

29

УФИМСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК

То м 24. № 1. 2024

скопического анализа [Понкратова, Лбова, Гу-

бар, 2019; Понкратова и др., 2020].

При составлении периодизаций и корреля-

ций использованы методы относительного и аб-

солютного датирования, включающие стратигра-

фический, тефрохронологический, радиоугле-

родный анализы и калибровку радиоуглеродных

определений по программе Calib11 [Reimer et al.,

2009].

В основе технико-типологического анализа

каменных индустрий использовались апроби-

рованные методические разработки [Деревянко,

Маркин, Васильев, 1994; и др.].

При обсуждении материалов для изучения

последовательности исторических событий во

времени применялся проблемно-хронологиче-

ский метод.

Переход от палеолита к неолиту

Переход от палеолита к неолиту на полуо-

строве Камчатка связан с материалами архео-

логических памятников многослойных стоянок

Ушки, а также местонахождений Анавгай II и

Раздельный II (рис. 1).

Здесь обнаружены свидетельства заселения

полуострова человеком в финале плейстоцена –

раннем голоцене (табл. 1).

В плейстоцене Камчатка приобрела совре-

менный вид. Благодаря понижению уровня моря

увеличились размеры суши [Егорова, 2008]. На-

чало голоцена на Камчатке по 14С

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

датируется

9800–10000 л.н. или 12000–11000 кал. л.н. [Пе-

взнер, 2015. С. 10]. Это было время сухого хо-

лодного климата [Егорова, 2008. С. 88–93]. Среди

растительности доминировали тундровые травя-

нисто-кустарниковые сообщества (береза, ольха,

Рис. 1. Полуостров Камчатка. Карта расположения стоянок

переходного от палеолита к неолиту периода

Fig. 1. Kamchatka Peninsula: amap of the sites of the transition

from the Paleolithic to the Neolithic period

Таблица 1.

Археологические объекты п-ова Камчатка эпохи перехода от палеолита к неолиту (~13,3–8,6 тыс. л.н.)

Table 1.

Archaeological sites of Kamchatka peninsula during transition from Paleolithic to Neolithic (~13.3–8.6 thousand years BP)

№ Археологические объекты Лабораторный индекс Радиоуглеродное определение, л.н. Калиброванная дата, л.н. ±2σ

Финальный палеолит (~13,3–12,5 тыс. л.н.)

UCIAMS-53553 11185±25 13207–12903

1 Ушки I, слой VII UCIAMS-53555 UCIAMS-53554 11205±25 11210±25 13243–12931 13254–12937

UCIAMS-53556 11220±25 13271–12952

GrA-37279 10350±50 12582–12022

GrA-37278 10810±50 12406–12856

GrA-37277 10960±50 12979–12654

2 Ушки V, слой VII* AA-41388 SR-7175 UCIAMS-32199 11005±115 11060±25 13125–12645 13098–12759

SR-7173 UCIAMS-32198 11320±30 13299–13117

SR-5810 11330±50 13320–13109

Poz-110834 11380±60 13378–13124

Финальный палеолит (~12,0–10,1 тыс. л.н.)

AA-45713 10040±130 12038–11231

AA-45715 10160±80 12084–11403

3 Ушки I, слой VI AA-45720 10230±70 12220–11695

AA-45714 10800±150 13086–12512

AA-45717 11130±100 13240–12731

4 Ушки IV, слой VI Нет данных

30

И.Ю. Понкратова

Таблица 1 (продолжение)

Археологические объекты п-ова Камчатка эпохи перехода от палеолита к неолиту (~13,3–8,6 тыс. л.н.)

Table 1 (continued)

Archaeological sites of Kamchatka peninsula during transition from Paleolithic to Neolithic (~13.3–8.6 thousand years BP)

№ Археологические объекты Лабораторный индекс Радиоуглеродное определение, л.н. Калиброванная дата, л.н. ±2σ

Финальный палеолит (~12,0–10,1 тыс. л.н.)

AA-41387 9485±275 11643–10131

5 Ушки V, слой VI AA-41386 10240±75 12225–11700

SR-5811 10460±80 12578–12093

АА-83692 10020±75 11823–11250

АА-83693 10030±60 11773–11270

6 Анавгай II, слой II IAAA-92682 10600±50 12651–12512

IAAA-80842 10870±40 12895–12617

IAAA 90772 11060±60 13112–12727

7 Раздельный II IAAA-132069 10970±30 12972–12659

Мезолит (~ 9,9 – 8,6 тыс. л. н.)

8 Ушки I, слой V МАГ-231 8790±150 10204–9536

9 Ушки II, слой V Нет данных

10 Ушки V, слой V KIA-35662** GV-1401*** 7705±38 7645±94 8413–8557 8608–8297

11 Анавгай II, слой I IAAA-92681 8850±40 10158–9762

Примечание. Данные получены при участии *Х. Плихта (Нидерланды) и Я.В. Кузьмина (Россия), Т. Гейбла, М. Вотерса

(США), И. Хлахула (Чехия), **И. Клаузена (Германия), ***Е.В. Пархомчук, В.В. Пархомчука, С.А. Растигеева (Россия) с

использованием УНУ «УМС ИЯФ СО РАН» Института ядерной физики им. Г.И. Будкера. Составлена по: [Диков, 1977;

Понкратова, 2021; Пташинский, 2021; Goebel, Waters, Dikova, 2003; Goebel, Slobodin, Waters, 2010; Ponkratova, Chlachula,

Clausen, 2021а, б].

мареновые, зеленые мхи, папоротники василист-

ник) [Ложкин, Матросова, Корзун, 2004]; обитали

мамонт, плейстоценовая лошадь, бизон, северный

олень, снежный баран, лось, лемминг, утка, заяц,

суслик. В реках и озерах водились лососевые виды

рыб [Верещагин, 1979; и др.].

Считается, что период вулканической актив-

ности на Камчатке и Курильских островах начался

50–60 тысяч лет назад [Базанова и др., 2016. С. 18].

Последнее крупное позднеплейстоценовое извер-

жение связано с вулканом Малый Семячик около

20 тысяч лет назад, и первоначальному заселению

человеком Камчатки предшествовал продолжав-

шийся около 7 тысяч лет относительно спокойный

период. К этому времени относится образование

обширного водоема в центральной части полу-

острова [Брайцева и др., 1968. С. 142], богатство

фауны которого привлекло к его берегам первых

охотников и рыболовов.

Финальный палеолит

(~13,3–12,5 тыс. кал. л.н.)

Сведения о первом этапе заселения человеком

Камчатки конкретизированы на основе изучения

культурного горизонта VII стоянок Ушки I и V,

расположенных в континентальной части полуо-

строва на берегу Большого Ушковского озера. Для

горизонта VII в разных лабораториях мира полу-

чены абсолютные радиоуглеродные даты [Понк-

ратова, 2021; Goebel, Waters, Dikova, 2003; Goebel,

Slobodin, Waters, 2010; Ponkratova, Chlachula,

Clausen, 2021а; 2021б]. В результате наших иссле-

3 Аналитик

дований на стоянке Ушки V культурный горизонт

VII с артефактами был зафиксирован на глубине

2,7–2,8 м в коричневато-розоватом суглинке с бе-

ловатым мелкозернистым песком (вулканический

пепел, остатки костей (?)), угольками, охристыми

включениями и артефактами. Радиоуглеродный

анализ образцов угля позволил датировать гори-

зонт в пределах 11330±50 – 10350±50 л.н. / 13320–

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

12022 кал. л.н. (табл. 1).

Частично исследовано жилище c очагом, вы-

ходом, ориентированным на юг, рабочая площадка.

Из очага извлечены заготовки и фрагменты бусин,

горелые кости животных и птиц, галька (возмож-

но, из желудочков уток), остатки рыбы – чешуя,

зубы, позвонки двухлетнего кижуча.3 Скопления

гастролитов и отдельных костей животных, зубы

грызунов, семена растений, скорлупа кедрового

ореха встречались и в других частях исследован-

ного жилища.

Каменная индустрия этого периода представ-

лена следующими категориями: нуклеусы и про-

дукты первичного расщепления (отщепы, сколы

различных форм), орудийный набор, украшения

(рис. 2, 1–38, 40).

Нуклеусы и преформы (7 экз.) – аморфные,

подпризматические и левалуазского типа среднего

размера от 9,9×6×19 до 5,2×4,3×2,1 см для снятия

аморфных и пластинчатых отщепов (рис. 2, 1–4).

Следы утилизации по краю изделий позволяют

предположить использование некоторых нуклеу-

сов в качестве скребел и ударно-рубящих инстру-

ментов.

Д.В. Зиновьев (ихтиолог, Ушковский контрольно-наблюдательный пункт, Камчатка).

31

UFA ARCHAEOLOGICAL HERALD

Volume 24. no. 1. 2024

Отщепы и сколы (2450 экз.) классифициро-

ваны по размеру: а) крупные – более 5 см длиной;

б) средние – от 2 до 5 см; в) мелкие – менее 2 см;

и по виду огранки дорсальной стороны: а) про-

дольные, б) бипродольные, в) дорсально-гладкие,

г) радиальные, д) бессистемные. Часть отщепов

(преимущество 3–5 см в длину, 2–4 см в ширину)

имеют следы утилизации и следы искусственных

пигментов на них, что предполагает их использо-

вание в качестве орудий (рис. 2, 5–11).

Орудийный набор представлен бифасами

(рис. 2, 12–16), бифасиальными наконечниками

стрел и дротиков с черешком (рис. 2, 17–21), но-

жами (рис. 2, 22–26), тесловидными изделиями

(рис. 2, 27, 36, 37), скребловидными изделиями

(рис. 2, 28, 29), резчиками (рис. 2, 30–35), ударны-

ми галечными орудиями (рис. 2, 38), шлифоваль-

ными плитками, каменными бусинами и подве-

сками и их заготовками (рис. 2, 40), фрагментами

калибраторов для древков стрел, отщепами с ре-

тушью.

Бифасы и отщепы из разных пород камня

можно рассматривать в качестве орудий и пре-

форм небольших наконечников стрел (рис. 2,

12–16). Из раскопок культурного горизонта VII

стоянок Ушки I и V и подъемных сборов возле сто-

янок известны находки более 30 бифасиальных

наконечников стрел и дротиков (и их фрагментов).

Их характерный признак – наличие черешка и не-

больших выемок в основании. Стандартное сред-

нее значение размеров: длина – 39,3 мм, ширина –

21,7 мм, толщина – 4,6 мм (рис. 2, 17–21). Изделия

имеют уплощенно-линзовидное поперечное сече-

ние, широкую или узкую подтреугольную или тре-

Рис. 2. Материальный комплекс финального палеолита полуострова Камчатка (~13,3–12,5 тыс. кал. л.н.). 1–4 – нуклеусы и

преформы; 5–11 – отщепы со следами утилизации и пигментов; 12–16 – бифасы; 17–21 – бифасиальные наконечники стрел

и дротиков с черешком; 22–26 – ножи; 27, 36, 37 – тесловидные изделия; 28, 29 – скребловидные изделия; 30–35 – резчики;

38 – ударное галечное орудие; 39 – лопатка из кости; 40 – шлифовальная плитка, бусины, подвески и их заготовки (стоянка

Ушки V, раскопки автора)

Fig. 2. The material complex of the Final Paleolithic of the Kamchatka Peninsula (~13,3–12,5 thousand years BP calibrated).

1–4 – cores and preforms; 5–11 – flakes with traces of disposal and pigments; 12–16 – bifaces; 17–21 – bifacial arrowheads and

darts with shafts; 22–26 – knives; 27, 36, 37 – adzes; 28, 29 – scrapers; 30–35 – carvers; 38 – impact pebble tool; 39 – bone shovel;

40 – grinding tiles, beads, pendants and their blanks (Ushki V site, excavations of the author)

32

I.Yu. Ponkratova

угольную форму. Наконечники изготавливались на

отщепах, снятых с аморфных нуклеусов из самых

разных материалов – халцедона, кремня различ-

ных цветов и базальта, и оформлялись приданием

краям дополнительной остроты путем нанесения

мелкой краевой ретуши. Наконечники выполнены

преимущественно с осевым поворотом лопастей с

использованием конструкций с одним скошенным

лезвием [Ponkratova et al., 2022. Р. 251–252]. Часть

изделий фрагментирована, возможно, вследствие

ошибки мастера или при преднамеренном пере-

оформлении. У двух изделий на одном или двух

краях пера прослеживаются микровыемки.

Ножи представлены бифасами и отщепами

с ретушью утилизации из кремня, кремнистого

сланца, обсидиана и халцедона (рис. 2, 22–26).

Симметричные и ассиметричные листовидные би-

фасы (и их фрагменты) (5 экз.) различаются харак-

тером ретуши – покрывающей, распространённой,

захватывающей, а также формой концов изделий

– приостренной и закругленной.

Для трасологического анализа с учетом мор-

фологии предметов была произведена выборка

орудий на отщепах (25 экз.). Из них на 19 обнару-

жены следы эпизодического и долговременного

использования. Данные по локализации следов из-

носа и ориентации линейных следов, в совокупно-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

сти со спецификой структуры поверхности микро-

заполировок, позволили предположить функцию

изученных орудий, как резчиков по эластичному

органическому материалу. Сравнительный анализ

с экспериментальными образцами дал основание

определить время утилизации изучаемых орудий

в процессе производства как относительно непро-

должительное и характерное для разово исполь-

зуемых инструментов [Понкратова и др., 2020.

С. 63].

Скребловидные орудия – из кремня черного

цвета, с обработкой по периметру (вероятно пе-

реоформление нуклеуса) (рис. 2, 28) и стрельчатой

формы миниатюрного размера из халцедона, об-

работанный лицевой краевой ретушью (рис. 2, 29).

Оба изделия имеют изогнутый в плане профиль.

На скребке из халцедона следов износа не обна-

ружено.

Тесловидные изделия имеют выпуклые в

плане лезвия. Одно тесло выполнено из отщепа

окремненной породы зеленого цвета (рис. 2, 27).

Два других изготовлены из халцедона белого цве-

та (49×43×1 и 50×43×24 мм) (рис. 2, 36, 37). Изде-

лия имеют на лезвии следы работы по дереву.

Интерпретируемые как резцовые острия из

халцедона [Диков, 1993. С. 10] удлиненные сколы

с острием цилиндрической или конической фор-

мы, возможно, таковыми не являются. При трасо-

логическом анализе следы какого-либо износа не

обнаружены. Не исключаем, что эти артефакты

были отходами при изготовлении орудий.

Изделие из кости представлено в единствен-

ном экземпляре. Это лопатка размером 165×60 мм

с удлиненной узкой лопастью (рис. 2, 39 ). Подоб-

ная находка была обнаружена на стоянке Ушки I в

культурном горизонте VI [Диков,1979. С. 68].

Каменные плитки (12 экз. вместе с фрагмента-

ми) из песчаника и туфа различных форм предназ-

начались для шлифовальной и абразивной обра-

ботки поверхностей украшений (бусин, подвесок)

с целью придания им нужной формы и гладкости

(рис. 2, 40). Подобные плитки могли также исполь-

зоваться для заглаживания, удаления тонких, лом-

ких краев площадок нуклеусов.

Коллекция изделий, отнесенных к украше-

ниям и их заготовкам, составляет 149 единиц

(рис. 2, 40). Заготовки представлены уплощенны-

ми округлыми фрагментами сырья различного раз-

мера, иногда с точкой кернения в центре. Бусы и их

фрагменты представлены как серийными, типич-

ными, так и уникальными предметами, плоскими

и объемными, симметричными и асимметричны-

ми, круглой, подпрямоугольной, подтреугольной

формами. Преобладают округлые изделия, пло-

ские в профиль, с одним отверстием в центре (би-

сер). Размеры бусин: 3–7 мм в диаметре, толщина

1–3 мм. Подвески различаются по форме – оваль-

ной и округлой в профиль с одним отверстием в

центре или у края, или с двумя – по краям изделия.

Размеры подвесок: 12–15 мм в длину, 10–11 мм

в ширину, толщина 4 мм. Зафиксированы следы

производства изделий посредством шлифовки,

полировки и сверления. Сырье, применяемое для

изготовления бусин и подвесок – небольшие галь-

ки или их обломки пирофиллита, агальматолита,

янтаря, а также в единичных случаях кварцита и

сланца, обнаружены вместе с изделиями.

Определение элементного состава пигментов

на орудиях и украшениях показало высокую веро-

ятность использования искусственных красителей

[Понкратова и др., 2020. С. 61].

На основе микроскопического исследования,

экспериментально-трасологического и спект-

рального анализа предложена версия использо-

вания предметов из культурного горизонта VII

как вероятных орудий, пригодных для нанесения

татуировок. Важной особенностью изученно-

го инструментария является использование двух

функциональных типов орудий (резчик и прокол-

ка), их морфологическое и, вероятно, смысловое

различие использования. Вполне вероятно, что та-

туировка могла быть двоякого рода: декоративная

и ритуальная [Понкратова, Волков, Лбова, 2022.

С. 261; Volkov et al., 2022. Р. 31].

Таким образом, финальный палеолит Камчат-

ки (~13,3–12,5 тыс. кал. л.н.) характеризуют:

а) позднеплейстоценовый возраст стоянок

Ушки I и V (культурный слой VII), материальный

комплекс которых датируется по 14С

11330±50 до

10350±50 л.н. или 13320–12022 кал. л.н.);

33

УФИМСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК

То м 24. № 1. 2024

б) сезонные промысловые стоянки с наземны-

ми одно- и двухкамерными жилищами с открыты-

ми, без каменной обкладки очагами;

в) мастерские по изготовлению каменных ору-

дий и украшений; погребения в жилищах;

г) для хозяйственных целей использовались

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

отщепы и пластинчатые сколы, не подвергавшие-

ся вторичной обработке, а также лопаты из кости;

д) симметричные и асимметричные листовид-

ные бифасы применялись при обработке дерева,

кости, камня, разделке рыбы, изготовлении укра-

шений;

е) маркирующими элементами периода при-

нято считать бифасиальные наконечники стрел и

дротиков с черешком, каменные украшения (под-

вески, бусины);

ё) в качестве сырья использовались, как пра-

вило, халцедон и кремень, реже – обсидиан и ба-

зальт;

ж) погребения в жилищах с инвентарем; на-

личие в них охры и украшений свидетельствует о

проведении при погребении неких обрядовых дей-

ствий;

з) использование искусственных красителей

органического происхождения;

и) становление комплекса символического по-

ведения населения с использованием декоратив-

ной и ритуальной татуировки, культурная атрибу-

ция которого в числе перспективных направлений

исследований.

Финальный палеолит (12,0–10,1 кал. л.н.)

Следующий период заселения Камчатки свя-

зан с местонахождениями артефактов на стоянках

Ушки I, IV, V (горизонт VI), и, возможно, Анавгай II

(слой II), Раздельный II (табл. 1). Полученные по

углю даты из горизонта VI на стоянках Ушки I, V

определяют время накопления культурных остат-

ков как 10131–13240 кал. л.н. (табл. 1). Учитывая

залегание горизонта VI в стратиграфии стоянок

Ушки выше датированного 13,3–12,0 тыс. кал. л.н.

культурного горизонта VII, возможно предполо-

жить его временные рамки от 12,5 до 10,1 тыс. кал.

л.н. Хронологически первый и второй периоды

заселения стоянок Ушки отделены друг от друга

не более чем на 500 лет, стратиграфически – на

10–15 см.

На стоянке Ушки I культурный горизонт VI

был вскрыт на площади 5236 м² и изучено более

40 жилищ трех разных типов. Население поселка

составляло 100–150 человек: «археологические

остатки VI культурного слоя являются свиде-

тельством расцвета позднепалеолитического на-

селения на берегу Большого Ушковского озера»

[Диков, 1993. С. 29]. В одном из жилищ культур-

ного горизонта VI на стоянке Ушки I сохранились

останки погребенной домашней собаки лайковид-

ной породы (рис. 3, 42), обожженная гадательная

лопатка бизона. В другой полуземлянке за очагом

в специально вырытой яме выявлены останки за-

хоронения детей в возрасте от 2 до 5–6 лет. Под

погребением находилась ритуальная подстилка

из тщательно и плотно уложенных резцов десят-

ков леммингов. В шалашевидном сооружении с

четырьмя очагами на земляном полу найдено изо-

бражение рыбы, вылепленное из красной охры.

Рядом с ним обнаружены изделия из стеатита,

интерпретируемые исследователем как лабретки.

Найдена песчаниковая плитка, на которой, по мне-

нию Н.Н. Дикова, изображено становище с шала-

шевидными постройками [Диков, 1993. С. 23, 27].

На стоянке Ушки IV культурный горизонт VI

был исследован на площади 84 м². Обнаружены

остатки жилища наземного типа с очагом без об-

кладки (восточный раскоп) и двухслойное жилище

с кольцевым каменным очагом (2-й тип). Наход-

ки – клиновидные нуклеусы, лыжевидные сколы,

листовидные наконечники стрел, листовидный

наконечник копья, листовидный нож, фрагменты

ножей-бифасов, удлиненно-листовидные наконеч-

ники стрел, скребки, отщепы, микропластинки,

ножевидные пластины, скобелевидные орудия, то-

чильные камни, плитка для растирания охры, охра

и др. [Диков, 1977. С. 75–79].

На стоянке Ушки V в культурном горизонте VI

исследовано углубленное жилище диаметром око-

ло 3,5 м и глубиной до 30 cм, с удлиненным ориен-

тированным в северо-западном направлении вы-

ходом и окруженным валунами очагом (1,25×1 м).

В очаге выявлены мельчайшие фрагменты костей

рыб и птиц. В числе обнаруженных артефактов –

микронуклеусы (3 экз.) и фрагмент микронукле-

уса, микропластины и их фрагменты (164 экз.),

микроскребки (2 экз.), нож, отбойник, ретуширо-

ванный отщеп, фрагменты наконечников стрел,

микроподвески в виде плоских дисков с просвер-

ленным в центре отверстием (2 экз.) [Дикова (Ки-

рьяк), 2002-А. С. 11–16; Дикова (Кирьяк), 2005].

Для анализа каменной индустрии рассматри-

ваемого периода заселения использованы мате-

риалы стоянок Ушки I и V. Выборку составили

коллекции, добытые в разные годы Н.Н. Диковым,

М.А. Диковой, а также автором. Общее число ар-

тефактов составило 1219 экземпляров. Это – ну-

клеусы и продукты первичного расщепления, ору-

дийный набор, украшения (рис. 3).

Первичная стадия расщепления камня пред-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

ставлена микронуклеусами в разной степени сра-

ботанности, техническими сколами, пластинами,

многочисленными микропластинками, отщепами.

Ведущей технологией получения стандартных за-

готовок являлось торцевое снятие с микронуклеу-

сов клиновидного типа.

Среди нуклеусов преобладают одноплоща-

дочные с ровной ударной площадкой и короткой

фронтальной частью (рис. 3, 1–3), выполненные

из бифасиальных изделий. Их размер от 40×35×15

до 22×11×5 мм. При снятии пластинок с микрону-

34

И.Ю. Понкратова

клеусов отжим осуществлялся перпендикулярно

фронтальной поверхности. По форме и способам

изготовления эти микронуклеусы близки к техни-

ке Юбецу.4 Заслуживает внимание нуклеус из от-

щепа с прямой площадкой и короткой фронталь-

ной частью (рис. 3, 4). Площадка была подготовле-

на на краю удлиненного отщепа, после чего пер-

пендикулярно направленным отжимом снимались

микропластины. По ряду технико-типологических

показателей подобные нуклеусы близки к нукле-

Рис. 3. Материальный комплекс финального палеолита полуострова Камчатка (~12,0–10,1 тыс. кал. л.н.). 1–4 – нуклеусы;

5–9 – бифасы; 10–13 – сколы; 14 – пластинки; 15 – отщепы; 16–20 – наконечники стрел; 21, 22, 25, 26 – бифасиальные изделия;

23, 24 – унифасиальные орудия; 27–31 – скребки и скребла; 32 – чоппер из базальтовой гальки; 33–35 – пуговицы (?); 36–

40 – подвески и их фрагменты; 41 – галька с прорезями; 42 – останки погребенной домашней собаки лайковидной породы

(1–4, 20, 26, 27, 28, 32 – раскопки автора, стоянка Ушки V; 5–19, 21–24, 29–31, 33–42 – раскопки Н.Н. Дикова, стоянка Ушки I)

Fig. 3. The material complex of the Final Paleolithic of the Kamchatka Peninsula (12,0–10,1 thousand years BP calibrated). 1–

4 – cores; 5–9 – bifaces; 10–13 – chips; 14 – blades; 15 – flakes; 16–20 – arrowheads; 21, 22, 25, 26 – bifaces; 23, 24 – unifacial tools;

27–31 – scrapers and scraper-shaped tools; 32 – chopper made of basalt pebbles; 33–35 – buttons (?); 36–40 – pendants and their frag-

ments; 41 – pebbles with slits; 42 – remains of a buried husky domestic dog (1–4, 20, 26, 27, 28, 32 – from the excavations of the author,

Ushki V site); 5–19, 21–24, 29–31, 33–42 – from the excavations of N.N. Dikov, Ushki I site)

4 Техника Юбецу – особая техника изготовления микропластин. Впервые была реконструирована японским ученым М. Еси-

заки при описании находок на верхнепалеолитических стоянках в Японии на о. Хоккайдо. В ее основе использование специ-

ально подготовленной двумя предшествующими снятиями реберного и продольного (лыжевидного) сколов платформы. Заго-

товкой является бифас [Yoshizaki, 1961].

35

UFA ARCHAEOLOGICAL HERALD

Volume 24. no. 1. 2024

усам, изготовленных в технике Тогесита.5 Угол

сопряжения ударной площадки и фронта для всех

типов микронуклеусов составляет от 90º до 75°.

Изучение следов сработанности микронуклеу-

сов стоянки Ушки I выявило у двух изделий следы

крепления при расщеплении. На широких плоско-

стях нуклеуса отмечены стертые участки поверх-

ностей на краях фасеток обработки. По мнению

исследователей, поверхность истирания непра-

вильного контура, разного размера, но приурочена

к краю, противоположному плоскости скалыва-

ния. Для этих нуклеусов предположено их мно-

гофункциональное использование. Их назначение

связывают с обработкой мяса, с соскабливанием,

с распиливанием твердых материалов, например,

таких как кость, а также употребление в качестве

скребков [Диков, Кононенко, 1990]. Не исключе-

но, что на стоянке Ушки I бифасиальные заготовки

нуклеусов в некоторых случаях использовались в

качестве ножей для обработки мяса или скобле-

ния. Затем эти орудия превращались в нуклеусы

для получения микропластин и, наконец, после

истощения их можно было повторно использовать

в качестве концевых скребков, прежде чем окон-

чательно выбросить [Gómez Coutouly, Ponkratova,

2016]. Примечательно, что трасологический ана-

лиз найденных нами нуклеусов и заготовок на

стоянке Ушки V не обнаружил свидетельств их

использования в каких-либо хозяйственных целях.

Возможно, что нуклеусы и заготовки использова-

лись в качестве орудий не всегда, а только по не-

обходимости.

Важным этапом в пластинчатой и микропла-

стинчатой технологии представляется создание

преформы. На стоянке Ушки I был обнаружен

«клад» бифасиальных пренуклеусов из темно-се-

рого кремня. Бифасы имеют ассиметричную, уд-

линенную односторонне-выпуклую (подтреуголь-

ную) форму, сформированный ретушью киль и

«намеченную» ударную площадку на противопо-

ложной килю прямой стороне бифаса (рис. 3, 5–8).

Интересным, но неопределенным инструментом

представляется фрагментированное бифасиаль-

ное изделие (рис. 3, 9). По исходному материалу,

толщине и размеру оно сходно с бифасиальными

заготовками нуклеусов, но форма его контура за-

метно отличается своей округлостью. Неясно, был

ли этот инструмент бифасом, преформой или уни-

фасиальным орудием, который позже должен был

быть преобразован в нуклеус. Сходство с другими

заготовками нуклеусов (сырье, толщина и размер)

предполагает, что он формировался как заготовка

нуклеуса. Тем не менее, в таком виде это бифаси-

альное орудие еще вряд ли можно было использо-

вать в качестве нуклеуса. Артефакт не был грубой

заготовкой, он был почти полностью сформирован

и утончен. Не исключено, что предмет был сло-

ман в процессе изготовления на финальной стадии

[Gómez Coutouly, Ponkratova, 2016. Р. 17].

Технические сколы связаны с подправкой

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

ударной площадки или фронта нуклеуса, а также с

технологическим процессом расщепления нукле-

уса. Выделены ладьевидные (2 экз.), лыжевидные

(2 экз.) и первичные (трехгранные) с фронта (5 экз.)

сколы (рис. 3, 10–13). Технические (ладьевидные

и лыжевидные сколы) также могли использовать-

ся и в качестве самостоятельных орудий (резцов,

строгальных ножей, скребков) [Диков, Кононенко,

1990. С. 170–175].

Пластинки и микропластинки (280 экз.) клас-

сифицируются исходя из размера и сечения (треу-

гольное или трапециевидное) (рис. 3, 14). Пластин-

ки (их средний размер 40×10×2 мм) и микропла-

стинки (средний размер 25×10×1,5 мм) в основном

без ретуши (за исключением модификаций, свя-

занных с использованием) и не были превращены

в орудия труда. Это согласуется и с материалами

других стоянок финального палеолита Сибири и

Дальнего Востока России [Gómez Coutouly, 2011.

Р. 131–402]. Отщепы – различной конфигура-

ции, в том числе пластинчатые (свыше 800 экз.)

(рис. 3, 15). Их средний размер 30×20×2 мм. На

единичных пластинах и отщепах фиксируются

преднамеренная ретушь по краю.

Орудийный набор культурного слоя VI стоя-

нок Ушки состоит из бифасиальных наконечников

стрел, режущих инструментов – бифасов и на от-

щепах, скреблах на массивных отщепах, комбини-

рованных орудиях, чопперов, отбойников.

Бифасиальные наконечники стрел (5 экз.)

(рис. 3, 16–20) изготовлены из обсидиана, кремня

и кремнистого сланца; обработаны отжимной ре-

тушью, имеют уплощенно-линзовидное попереч-

ное сечение, острый или скругленный кончик, вы-

пуклые продольные края и округлое, прямое или

приостренное основание. Размеры наконечников

колеблются от 20 до 50 мм. Наиболее характерные

формы бифасиальных наконечников – иволистная,

лавролистная, каплевидная.

Более крупные бифасы и их фрагменты со

стоянок Ушки I и V морфологически неоднород-

ны (рис. 3, 21, 22). Два больших унифасиальных

орудия имеют плоские естественные вентраль-

ные грани (рис. 3, 23, 24). Подобные инструменты

были описаны как ножи [Диков, 1979. С. 57]. Ножи

также представлены бифасами средних размеров,

отщепами, пластинами с ретушью утилизации.

Симметричные и асимметричные бифасиальные

изделия из обсидиана, кремня и кремнистого слан-

ца тщательно обработаны покрывающей отжим-

ной ретушью, имеют выпуклые края, приострены

или закруглены с обоих концов (рис. 3, 25, 26).

Разнообразные по форме концевые скребки

и скребла изготавливались на гальках, пластин-

5 В основе техники Тогесита – принцип использования крупных пластин и массивных отщепов в качестве исходной заготов-

ки нуклеуса.

36

I.Yu. Ponkratova

чатых сколах и отщепах из разных пород камня –

халцедона, кремня, обсидиана (рис. 3, 27–31). Два

схожих по форме изделия изготовлены, вероятно,

из истощенных монофронтальных нуклеусов – на

спинке обоих изделий сохранились негативы пла-

стинчатых снятий. В основании краевой ретушью

с одной или обеих сторон сформировано лезвие

(рис. 3, 27, 28). Трасологический анализ показал,

что изделия использовались в качестве скреб-

ков. Скребки изготавливались также на отщепах

(рис. 3, 29, 31) и на гальках с плоской естественной

вентральной поверхностью (рис. 3, 30).

Ударные орудия в виде отбойников изготавли-

вались из базальта и пемзы. Выполненные на галь-

ках, они имеют следы утилизации с двух сторон

[Дикова (Кирьяк), 2005. С. 64]. Изделия, возмож-

но, использовались при изготовлении преформ

нуклеусов, выполнении первичных операций по

оформлению каменных орудий и при земляных ра-

ботах. На берегу озера рядом со стоянкой Ушки V

найдены чопперы (рис. 3, 32). Со слов М.А. Дико-

вой (личное сообщение, 2000 год) они типичны

для стоянок Ушки I и IV (культурный горизонт VI).

Изделия различаются как концевые би- и унифа-

сиальные и выполнены из целых базальтовых и

пемзовых галек методом оббивки.

Примечателен факт нахождения обгоревшей

циновки, плетеной из волокон крапивы. Она была

обнаружена на бортике жилища культурного гори-

зонта VI стоянки Ушки I [Диков, 1973. С. 38].

Из украшений известны найденные на стоян-

ке Ушки I предметы, которые интерпретированы

Н.Н. Диковым как лабретки (рис. 3, 33–35) и под-

вески со сквозными отверстиями и их фрагменты

(рис. 3, 36–40). Артефакты имеют просверленные

отверстия и очень небольшой выступ в середине

артефакта. Это скорее пуговицы, чем украшения

для губ [Gómez Coutouly, Ponkratova, 2016. Р. 21].

Еще один предмет, обнаруженный на стоян-

ке Ушки I и интерпретированный как галька с ри-

сунком, изображающим «становище» (поселение)

(рис. 3, 41) [Диков, 1993. С. 27], возможно, не име-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

ет отношения к древнему искусству. Бороздки, ви-

димые на этих плитах, являются, скорее всего, ре-

зультатом функционального воздействия во время

резки или при формировании каменных подвесок

[Gómez Coutouly, Ponkratova, 2016. Р. 23].

Для каменной индустрии культурного слоя VI

можно обозначить три основных вида сырья – это

окремнённые породы (72 %), базальт (17 %) и об-

сидиан (11 %). Согласно нашим наблюдениям за

артефактами на стоянке Ушки V, базальт не ис-

пользовался для производства микропластинок.

Отсутствуют предметы и отходы их производства

из халцедона, используемые ранее и позднее дру-

гими группами населения.

На местонахождении Анавгай II (горизонт II)

обнаружены артефакты, по морфологическому

облику схожие с материалами стоянок Ушки: ми-

кропластинки, клиновидные нуклеусы, сколы,

усеченное основание листовидного наконечника

стрелы. Полученные по образцам угля из очага и

приочажного пространства радиоуглеродные оп-

ределения датируют слой временем от 11060±60

(IAAA-90772) до 10020±75 (АА-83692) л.н. [Пта-

шинский, 2021. С. 97], или от 13112 до 11250 кал.

л.н. (табл. 1).

На местонахождении Раздельный II в подъ-

емном материале и в процессе зачистки обнару-

жены клиновидные нуклеусы, один из которых

«бифронтальный». По углю из линзы очага полу-

чена дата 10970±30 (IAAA-132069) [Пташинский,

2021. С. 97] или 12972–12659 кал. л.н.

Таким образом, для финального палеолита

Камчатки (12,0–10,1 кал. л.н.) выявлены следую-

щие признаки:

а) позднеплейстоценовый возраст стоянок

Ушки I, IV, V (культурный горизонт VI), Анавгай

(культурный горизонт II), Раздельный II, мате-

риальный комплекс которых датируется по 14С

10240±75 – 9485±275 л.н. / 12225–10131 кал. л.н.;

б) достаточно большие по площади, количе-

ству и разнообразию жилищ стационарные по-

селения (более 40 жилищ с населением не менее

100–150 чел.);

в) каменная индустрия – продукты первично-

го расщепления (клиновидные одноплощадочные

нуклеусы снятия ножевидных пластин, отщепы,

пластины) (маркер периода – признаки приме-

нения микропластинчатой технологии – техники

Юбецу); орудийный набор: бифасиальные нако-

нечники стрел лавролистной или каплевидной

формы, однолезвийные скребла на массивных от-

щепах, микроскребки, микронуклеусы, микропла-

стины, симметричные бифасы;

г) обработка камня производилась с помо-

щью отбойников, которыми служили удлиненные

овальные гальки;

д) в качестве сырья использовались в основ-

ном обсидиан, кремень, базальт;

е) к этому времени относятся первые свиде-

тельства одомашнивания собаки и произведения

искусства в виде каменных полиэйконических

изображений; характерны представления о загроб-

ном мире и тотемистические представления, обря-

довая деятельность.

Мезолит (~9,9–8,6 кал. л.н.)

На эпоху мезолита на Камчатке пришлась пе-

рестройка ландшафта, для которого характерны-

ми стали болотистые тундры; климат – мягкий и

влажный. Пережившие плейстоценовые оледене-

ния некоторые виды животных увеличили свою

популяцию и распространились по полуострову

[Ложкин, Матросова, Корзун, 2004; Егорова, 2008;

Яшина, Певзнер, Нечушкин, 2018]. Около 8,6–8,1

(по 14С) тысяч лет назад на Камчатке произошли

крупнейшие вулканические извержения [Понома-

рева, 2010. С. 5–6].

37

УФИМСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК

То м 24. № 1. 2024

Мезолит на Камчатке представлен материа-

лами раннеголоценового культурного горизонта V

стоянок Ушки I, II, V, и, вероятно, слоя I местона-

хождения Анавгай II. Его хронологические рамки

в среднем ограничены промежутком от ~9900 до

8600 кал. л.н. (табл. 1).

На стоянке Ушки I культурный горизонт V

найден в нижней части буровато-желтой супеси на

глубине 1,3–1,5 м, датирован радиоуглеродным ме-

тодом по углю – 8790±150 л.н. (МАГ-231) [Диков,

1993. С. 35] или 10204–9536 кал. л.н. Исследовано

494 м². Обнаружено 4 округлых углистых площад-

ки, вероятно, от наземных шалашей-чумов, в кото-

рых находились очаги без кольцевых кладок или с

несколькими разрозненными очажными камнями.

Остатки одного из жилищ – «овальная совершен-

но плоская площадка основания» длиной 7 м, ши-

риной 4 м. Рядом с очагом найдены два камня со

следами термического воздействия; рядом с ним

– две ножевидные пластинки и отщеп. Остатки

второго жилища – углистая округлая в плане пло-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

щадка, около 6 м в поперечнике и двумя обожжен-

ными камнями от очага [Диков, 1977. С. 58–60;

1978. С. 5].

От третьего жилища осталась округлая и пло-

ская углистая площадка его основания диаметром

около 4 м. Рядом овальная яма (2×1,5 м) глубиной

0,6 м. В яме – мешаная земля с истлевшими костя-

ми животных. Найден очаг в виде кладки из кам-

ней, три из них в середине жилища, четыре – рас-

киданы по сторонам (камни – обогревшие, один

до 0,6 м в длину – плоский, возможно для жарения

рыбы, что находит аналогии в этнографии [Кра-

шенинников, 1994]). В кострище выявлены обго-

ревшие кости рыб – позвонки и зубы. Находки из

камня сконцентрированы у очага – три нуклеуса

(один из них клиновидный), ножевидные пластин-

ки, отщепы, три каменных скребка, нож. К югу от

очага обнаружены два скопления обсидиановых

микроотщепов; в четырех местах следы сгнивших

костей. Возле жилища найдены пятно охры, фраг-

мент ножа, отщепы [Диков, 1977. С. 58–59].

От четвертого жилища сохранились горизон-

тальная углистая округлая в плане площадка с тре-

мя камнями от очага. Рядом с очагом располага-

лась яма размером >1×0,2 м. Находки обнаружены

в очаге и рядом с ним. Это фрагменты гематита,

горелых костей, точильные камни из песчаника,

мелкие камешки из желудков уток. Среди камен-

ных изделий – отщепы, ножевидные пластинки,

клиновидные и обычные нуклеусы, два наконеч-

ника (листовидные), пять скребков, четыре ножа,

резец. Возле одного из камней обнаружены ско-

пления чешуек из обсидиана и кремня [Диков,

1977. С. 60].

В межжилищном пространстве найдены ка-

менные ножи, скребки из камня, точильные камни,

отщепы и ножевидные пластинки, обломки костей

животных и др. [Диков, 1977. С. 60].

На стоянке Ушки II в перекрытом ненарушен-

ным слоем пепла культурном слое V обнаружено

четыре ямки (0,15×0,25 м), следы одного костри-

ща, и артефакты: нуклеусы (клиновидные, невыра-

ботанной подпризматической и подконусовидной

формы), скребки (концевые грушевидной формы,

короткие невыработанной формы), фрагменты на-

конечников стрел узкой листовидной формы, пла-

стинчатые отщепы, ножевидные пластинки, ку-

ски пемзы, массивное скребло и пр. [Диков, 1993.

С. 35].

На стоянке Ушки V на западной стороне мыса

культурный горизонт V был зафиксирован при за-

чистке на глубине 1,65 м, исследован на площади

8 м². Найдены кремневые и обсидиановые отщепы,

угольки [Диков, 1977. С. 80–81]. Автором культур-

ный горизонт V был обнаружен и исследован на

площади 24 м2 в отложениях раннего голоцена под

непотревоженным пеплом вулкана Хангар (желто-

коричневый суглинок с мелкозернистым песком,

извержение 14С

6957±30 (6900) / 7694–7853 кал.

л.н.) в темном коричнево-черном слегка запесо-

ченном суглинке на глубине 1,3–1,5 м. Мощность

слоя от 10 до 20 см. По углю из гумусированного

слоя черного цвета между пеплом и отложениями

культурного горизонта получены радиоуглерод-

ные даты: 7705±38 (KIA 35662) / 8413–8557 кал.

л.н., 7645±94 / 8297–8608 кал. л.н. (GV-1401).

В коричнево-черном суглинке, слегка запесо-

ченном, с большим количеством угольков и кор-

нями растений обнаружен котлован жилища (?) с

почти горизонтальным дном и крутым склоном.

Его форма подтреугольная в плане с закруглен-

ными углами. Размеры исследованной части ямы

3×4 м. Яма была заполнена перемешанным гу-

мусом с частичками белого цвета (вероятно, это

остатки костей?), большим количеством угольков,

и прослойками пепла извержения вулкана Шиве-

луч (14С

8340±120 (8300) л.н. [Пономарева, 2010.

С. 33–35]), соответствующего по Н.Н. Дикову пе-

плу VI [Диков, 1977. С. 81], и артефакты.

Каменная индустрия изученного слоя включа-

ет: продукты первичного расщепления – призма-

тические нуклеусы снятия ножевидных пластин,

отщепы, пластин; орудийный набор – бифаси-

альные изделия, отщепы и пластины с ретушью,

скребки, галечное орудие и др. (рис. 4).

Нуклеусы из кремня (5 экз.): призматические

одно- и двухплощадочные со встречным снятием

пластин (рис. 4, 1–5), размером от 40,7×20,7×20,2

до 20,6×12×6 мм. Пластины и отщепы классифи-

цируются на следующих основаниях:

1) по размеру: крупные – более 5 см в длину;

средние – от 2 до 5 см; мелкие – менее 2 см;

2) по виду огранки вентрала: продольные, би-

продольные, дорсально-гладкие, радиальные, бес-

системные (рис. 4, 6–12).

Часть отщепов (преимущественно 3–5 см в

длину, 1–2 см в ширину) имеет видимые следы

38

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

И.Ю. Понкратова

утилизации, что свидетельствует о возможном их

использовании в качестве ножей (рис. 4, 6, 7, 31).

Два скола из кремня и обсидиана, возможно, при-

менялись в качестве сверлящих инструментов

(рис. 4, 13, 14).

Бифасиальные орудия овальных форм изготов-

лены из обсидиана черного цвета и кремня (рис. 4,

15–20). Одно из них, возможно, использовалось в

качестве резчика и скребка одновременно – зафик-

сированы следы непродолжительного износа по

материалу средней твердости (дерево?). На другом

также отмечены следы непродолжительного ис-

пользования в качестве скребка. Фрагменты двух

бифасов из обсидиана и кремня (рис. 4, 19, 20)

имеют следы термического воздействия.

иРис. 4. Материальный комплекс мезолита полуострова Камчатка (~9,9–8,6 тыс. кал. л.н.). 1–5 – нуклеусы; 6–12 – отщепы

пластины; 13, 14 – сколы; 15–20 – бифасы; 21, 27 – отбойники из гальки; 22 – ретушер; 23 – плитка песчаника; 24, 28–

30 – концевые скребки; 25 – галька из халцедона; 26 – скол из халцедона; 31 – орудие на отщепе (нож) (раскопки автора, стоянка

Ушки V)

Fig. 4. The material complex of the Mesolithic of the Kamchatka Peninsula (~9,9–8,6 thousand years BP calibrated). 1–5 – cores;

6–12 – flakes and blades; 13, 14 – chips; 15–20 – bifaces; 21, 27 – pebble tools; 22 – retoucher; 23 – sandstone tiles; 24, 28–30 – end-

scrapers; 25 – pebbles from chalcedony; 26 – a chip of chalcedony; 31 – a tool on a flake (knife) (from the excavations of the author at

the Ushki V site)

39

UFA ARCHAEOLOGICAL HERALD

Volume 24. no. 1. 2024

На базальтовых гальках зафиксированы следы

ударов. Не исключено, что они применялись в ка-

честве отбойников (рис. 4, 21, 27) или как ретуше-

ры (рис. 4, 22).

Концевые скребки на пластинах и отщепах

из обсидиана найдены на достаточно ограничен-

ной территории раскопа в четырех экземплярах

(рис. 4, 24, 28–30). Их размеры от 54×52×6 до

20,5×17×7 мм. Выявлены следы утилизации (не-

продолжительный износ по мягкому материалу)

на кромке двух орудий и фасетки ретуши, возмож-

но, от рукоятей из кости или дерева в верхней ча-

сти у двух орудий.

Плитка песчаника, возможно, также приме-

нялась в качестве скребка и шлифующего инстру-

мента (рис. 4, 23).

Сырьем для орудий служили обсидиан, квар-

цит, кремень, базальт, глинистый сланец. Сырье,

вероятно, приносилось на стоянку, где из него

изготавливали орудия. Об этом свидетельствуют

гальки и сколы (рис. 4, 25, 26).

Вероятно, что на исследованной территории

находилась «рабочая площадка»; здесь же произ-

водилась разделка туш животных, так как в слое

в относительно большом количестве обнаружены

фрагменты костей животных, в том числе собаки

(2 экз.).6

Аналоги материалам культурного горизонта V

стоянок Ушки находим в материалах местонахо-

ждения Анавгай II (культурный горизонт I). Слой

датирован по 14С

угля 8850±40 / 10158–9762 кал.

л.н. (IAAA-92681) [Пташинский, 2021. С. 97].

Найдены крупные ножевидные пластины шири-

ной более 1,0 см и их обломки с участками ретуши,

концевые скребки, пластины с резцовыми скола-

ми, крупные оббитые куски обсидиана (бифасы)

[Пташинский, 2013].

В целом, для мезолита Камчатки характерно:

а) раннеголоценовый возраст стоянок Ушки I,

II, V (культурный горизонт V), местонахождения

Анавгай II (культурный горизонт I), материаль-

ные комплексы которых датируются временем 14С

8850±40 – 7645±94 / 10204–8297 кал. л.н. или око-

ло ~ 9900 до 8600 кал. л.н.);

б) уменьшение площади стоянок по сравне-

нию с предыдущим периодом;

в) жилища в виде наземных шалашей-чумов

с очагами без кольцевых кладок, с несколькими

приочажными камнями;

г) каменная индустрия – продукты первичного

расщепления (призматические одно- и двух-пло-

щадочные нуклеусы снятия ножевидных пластин,

отщепы, пластины), орудийный набор (бифаси-

альные изделия, отщепы и пластинки с ретушью,

скребки, галечные орудия). Маркер каменной ин-

дустрии – микролитическая техника изготовления

орудий и выполненный на пластинах и отщепах

инструментарий (в том числе – концевые скребки,

морфологически не имеющие аналогов ни в пред-

шествующие, ни в последующие периоды);

д) использование собак в жизни населения.

Обсуждение результатов

К вопросу об этапах переходного от палеоли-

та к неолиту периода на Камчатке

Общепризнано, что финальный палеолит – это

«период человеческой истории, когда доминируют

технологии, ориентированные на массовое произ-

водство пластин; в орудийном наборе преобладают

изделия на пластинах…: разнообразные скребки,

резцы, острия, долотовидные орудия, пластинки с

притупленным краем, ножи, проколки, усеченные

ретушью изделия; сохраняются и орудия нижнепа-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

леолитических форм – скребла, зубчатовыемчатые

изделия, чопперы. Производятся орудия из кости

и рога, изготовленные с помощью методов при-

менявшихся к камню (резание, шлифовка, сверле-

ние)» [Васильев и др., 2007]. Это время «первых

организованных поселений в виде кемпингов,

первых свидетельств рыболовства и возникнове-

ния сложных социальных групп, поддерживаемых

разнообразными и надежными источниками пи-

тания, которые способствуют групповой иденти-

фикации и этнической принадлежности. Имеются

признаки символического поведения (наскальная

роспись, петроглифы, украшения тела, фигура-

тивное искусство и пр.)» [Деревянко, Маркин, Ва-

сильев, 1994; Вишняцкий, 2000; 2008; Bar-Yosef,

2002; и др.]. При этом, развивающиеся в разной

экологической обстановке палеолитические инду-

стрии, могут отличаться друг от друга существен-

но [Деревянко, 2011].

Таким образом, два представленные выше

позднеплейстоценовых культурных комплекса

Камчатки по характеру организации поселений,

каменной индустрии, типу хозяйства, признакам

символического поведения являются типичными

для финального палеолита Евразии.

Термин «мезолит», в нашем понимании, обо-

значает период, связанный с окончанием послед-

него оледенения и резкими климатическими изме-

нениями, исчезновением плейстоценовой мегафа-

уны и переходом к новым типам хозяйствования

[Бердников и др., 2014]. Для разных территорий

мира хронологические рамки периода варьируют

в пределах 1–2 тысяч лет, и в среднем определены

временем около 13–7 тыс. л.н. Характерным при-

знаком каменной индустрии становится большое

количество орудий на призматических пластинах,

керамические изделия отсутствуют [Бердникова,

2014; и др.]. По мнению Ю.Л. Щаповой, мезолит

повсеместно соответствует второй фазе архео-

логической субэпохи неолита, в течение которой

6 Определение канд. географ. наук А.М. Климентьева (Институт земной коры СО РАН, г. Иркутск).

40

I.Yu. Ponkratova

формируется материальное производство, время и

уровень сложности которого соответствует време-

ни и уровню сложности организации Homo sapiens

sapiens, субъекта и носителя археологической суб-

эпохи неолита [Щапова, 2012. С. 3].

Согласно современному состоянию изученно-

сти археологических памятников раннего голоце-

на, сегодня известно более 100 таких объектов в

западных и более северных сопредельных с Кам-

чаткой регионах – Якутии, Сибири, Забайкалье

[Бердников и др., 2014; История Якутии, 2020;

и др.]. На территориях, расположенных к югу от

Камчатки (Японский архипелаг, Южный Китай,

Сахалин, Приморье), правомерность выделения

мезолита как специфического и самостоятельного

этапа каменного века вызывает сомнения у иссле-

дователей. В материалах позднеплейстоценовых

памятников этих территорий есть свидетельства

раннего начала неолитизации в виде появления

керамических и шлифованных изделий, перехода

к оседлому образу жизни, зарождения производя-

щих форм хозяйства [Василевский, 2008; Яншина,

2014; и др.]. Тем не менее, европейская археоло-

гическая традиция традиционно определяет куль-

туры раннего голоцена как мезолитические и про-

исходящие изменения в этот период объясняются

адаптацией к новым климатическим условиям,

приведшим к культурной деградации и изменени-

ям в эксплуатации пищевых ресурсов [Бердников

и др., 2014; Binford, 1968].

Выделение мезолита на Камчатке стало воз-

можным, благодаря нахождению материальных

свидетельств в датируемом около 9 тысяч лет назад

раннеголоценовом горизонте многослойных стоя-

нок Ушки. Артефакты обнаружены между марки-

рующим техникой изготовления каменных орудий

методом Юбецу финальнопалеолитическим слоем

(12,0–10,1 тыс. кал. л.н.) и слоем, в котором най-

дены фрагменты керамического сосуда, наконеч-

ники стрел, орудия на пластинах, характерные

для эпохи раннего неолита (~7,8–4,5 тыс. кал. л.н.)

[Понкратова, 2022]. Извлеченные из культурного

слоя V стоянок Ушки артефакты находят аналогии

не только в мезолите Азии, но и Европы, что по-

зволяет говорить о мобильности – способности к

быстрому передвижению населения в то время.

Не противоречат этому и полученные генетиче-

ские данные с близкой Камчатке по хронологии

и материалам Жоховской стоянки, где на основе

молекулярно-генетических реконструкций у жохо-

цев выявлен «европейский след» [Питулько и др.,

2015. С. 69].

Раннеголоценовый возраст третьего периода

и его материальный комплекс, в каменной инду-

стрии которого наблюдается преимущество изде-

лий на призматических пластинках, отсутствие

керамических изделий, его сходство с мезолитиче-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

скими культурами Евразии, позволяют нам отно-

сить его к эпохе мезолита.

Вулканическая активность и человек на Кам-

чатке в эпоху перехода от палеолита к неолиту

В тектоническом отношении Камчатка – одна

из наиболее молодых и активных территорий; рас-

полагается в районе сложного сопряжения различ-

ных тектонических зон перехода от Тихого океана

к Азиатскому континенту [Эрлих, 1973]. Сопо-

ставление основных периодов общекамчатской

активизации процессов эндогенного рельефоо-

бразования, вулканических извержений, имевших

катастрофические последствия, и их взаимосвязь

с заселением полуострова наглядно демонстриру-

ют данные анализа тефрохронологической шка-

лы каменного века Камчатки [Понкратова, 2022].

Последний период вулканической активности на

Камчатке начался 50–60 тысяч лет назад. Он был

связан с катастрофическими извержениями не

менее 16 вулканов. К этому времени относится

и продолжавшийся до 11 тысяч лет назад период

эндогенного рельефообразования Камчатки, ко-

торый привёл к возникновению новых вулканов

и разломам земной коры длиной десятки кило-

метров [Пономарева, 2010]. Отсутствие останков

животных датированных по 14С

угля ранее 43,5

тысяч лет назад, массовая гибель животных в Цен-

тральной части полуострова после 42,5 и 30 тысяч

лет назад [Яшина, Певзнер, Нечушкин, 2018] сви-

детельствуют о непригодности для проживания

здесь в это время и человека. Возможно, поэтому

первоначальное – более позднее по сравнению с

сопредельными территориями заселение Камчат-

ки древним населением около 13 тысяч лет назад

связано именно с рельефообразованием полуо-

строва и последствиями вулканической активно-

сти в финальном плейстоцене.

Отмечено, что население Камчатки древним

человеком в эпоху мезолита, около ~9900–8600

лет назад, по сравнению с предыдущим перио-

дом, исходя из количества и площадей стоянок,

уменьшилось [Диков, 1993. С. 32–36]. Вероятно,

это связано с очередным периодом вулканической

активизации около 8,6–8,1 (по 14С) тыс. л.н., когда

произошел ряд крупнейших извержений с обра-

зованием кальдерных депрессий и равнин пиро-

кластических потоков, сформировались новые

вулканы, сопровождающиеся крупными обвала-

ми. Это привело к изменениям природной среды в

масштабах всего полуострова [Пономарева, 2010].

Погребенные непосредственно под изверженным

около 6900 л.н. пеплом вулкана Хангар остатки ме-

золитической культуры позволяют нам предполо-

жить гибель или уход населения на другие, более

пригодные для проживания территории. Следую-

щий этап заселения Камчатки произошел не менее

чем через 1000 лет, когда Камчатку пришла новая

группа населения, связываемая нами с охотниками

и рыболовами раннего неолита (~7,8–4,5 тыс. кал.

л.н.) [Понкратова, 2022].

41

УФИМСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК

То м 24. № 1. 2024

Заключение

Выявление особенностей функционирования

человеческой культуры в переходный от палеоли-

та к неолиту период на Камчатке позволило выде-

лить три сменивших друг друга и различающихся

по облику материальных культурных комплекса:

финальный палеолит (~13,3–12,5 тыс. кал. л.н.;

12,0–10,1 тыс. кал. л.н.) и мезолит (~9,9–8,6 тыс.

кал. л.н). В числе особенностей первого комплекса

– бифасиальные наконечники стрел и дротиков с

черешком, использование искусственных красите-

лей органического происхождения; второго – при-

знаки применения микропластинчатой техноло-

гии – техники Юбецу, третьего – микролитическая

техника изготовления орудий и выполненный на

пластинах и отщепах инструментарий. Для всех

периодов характерен присваивающий тип хозяй-

ства, базирующийся на добыче различных видов

животных, птиц, рыболовстве, собирательстве.

Впервые для каменного века Камчатки полу-

чены данные об использовании искусственных

красителей около 13 тысяч лет назад, что свиде-

тельствуют о сложной структуре культуры фи-

нального палеолита связанной с палеоискусством.

На основе изучения искусственных пигментов

и каменных орудий выдвинута гипотеза о моди-

фикации тела (татуировки) у первых поселенцев

Камчатки изделиями, имеющими различное смы-

словое значение.

Исследование подтвердило, что два поздне-

плейстоценовых комплекса являются «типично

палеолитическими в том понимании, какое сло-

жилось о верхнем палеолите Евразии» [Диков,

1979. С. 78]. С учетом новых открытий в Евразии,

уточнением стратиграфии и облика каменной ин-

дустрии, нахождением в исследуемом регионе

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

свидетельств использования керамики в неолите,

раннеголоценовый комплекс на Камчатке опреде-

лен как мезолитический.

Большая и сложная геологическая история

Камчатки с ее эндогенным формированием рель-

ефа, последствиями вулканической активности в

конце плейстоцена – раннем голоцене обусловила

особенности ее заселения человеком в эпоху пере-

хода от палеолита к неолиту. Это более позднее, по

сравнению с другими регионами, заселение Кам-

чатки и поочередная смена друг друга трех разли-

чающихся по облику материальных культурных

комплексов.

Полученные результаты исследования от-

крывают перспективу комплексной реконструк-

ции периода перехода от палеолита к неолиту на

Камчатке, в том числе анализа культурных связей

представленных комплексов с археологическими

культурами и памятниками сопредельных терри-

торий, определения культурных атрибуций выяв-

ленных традиций.

ИСТОЧНИКИ

Диков Н.Н. Отчет о полевых исследованиях

на Чукотке и Камчатке в 1972 г. Магадан, 1973 //

Научный архив ИА РАН. Ф. 1. Р. 1. Оп. 1. Кн. 9.

Д. 4795. 47 с.

Диков Н.Н. Отчет о полевых археологических

исследованиях на Чукотке и Камчатке в 1977 г. Ма-

гадан, 1978 // Научный архив ИА РАН. Ф. 1. Р. 1.

Оп. 1. Д. 6526. 35 с.

Дикова (Кирьяк) М.А. Отчет о полевых иссле-

дованиях в 2000 г. старшего научного сотрудника

Диковой М.А. Магадан, 2002 // Научный архив ИА

РАН. Ф. 1. Р. 1. Д. 26012. 80 с.

Пташинский А.В. Отчет об археологических

исследованиях в Быстринском, Усть-Большерец-

ком и Карагинском районах Камчатского края в

2012 г. Петропавловск-Камчатский, 2013 // На-

учный архив ИА РАН. Ф. 1. Р. 1. Оп. 1. Кн. 46.

Д. 35356. 195 с.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Базанова Л.И., Мелекесцев И.В., Пономаре-

ва В.В., Дирксен О.В., Дирксен В.Г. Вулканиче ские

катастрофы позднего плейстоцена – голоцена на

Камчатке и Курильских островах. Часть 1. Типы

и классы катастрофических извержений – глав-

ных компонентов вулканического катастрофизма

// Вулканология и сейсмология. 2016. № 3. С. 3–21.

DOI: https://doi.org/10.7868/S0203030616030020

Бердникова Н.Е. Мезолит как исследователь-

ская традиция. Часть 1. В поисках идентификации

// Известия Иркутского государственного универ-

ситета. Серия «Геоархеология. Этнология. Антро-

пология». 2014. Т. 8. С. 15–30.

Бердников И.М., Бердникова Н.Е., Воробь-

ева Г.А., Роговской Е.О., Клементьев А.М., Ула-

нов И.В., Лохов Д.Н., Дударёк С.П., Новосельце-

ва В.М., Соколова Н.Б. Геоархеологические ком-

плексы раннего голоцена на юге Средней Сибири.

Оценка данных и перспективы исследований //

Известия Иркутского государственного универси-

тета. Серия «Геоархеология. Этнология. Антропо-

логия». 2014. Т. 9. С. 46–76.

Брайцева О.А., Мелекесцев И.В., Евтеева И.С.,

Лупикина Е.Г. Стратиграфия четвертичных отло-

жений и оледенений Камчатки. М.: Наука, 1968.

228 с.

Брайц ева О.А., Мелекесцев И.В., Сулержиц-

кий Л.Д. Новые данные о возрасте плейстоцено-

вых отложений центральной камчатской депрес-

сии // Стратиграфия. Геологическая корреляция.

2005. Т. 13. № 1. С. 121–130.

Василевский А.А. Каменный век острова Са-

халин. Южно-Сахалинск: Сахалинское кн. изд-во,

2008. 412 с.

Васильев С.А., Бозински Г., Бредли Б.А., Виш-

няцкий Л.Б., Гиря Е.Ю., Грибченко Ю.Н., Желто-

ва М.Н., Тихонов А.Н. Четырехъязычный (русско-

англо-франко-немецкий) словарь-справочник по

42

И.Ю. Понкратова

археологии палеолита. СПб.: Петербургское Вос-

токоведение, 2007. 264 с.

Верещагин Н.К. Остатки млекопитающих из

палеолитического слоя VI стоянки Ушки I // Новые

археологические памятники Севера Дальнего Вос-

тока / Сост. Н.Н. Диков. Магадан: СВКНИИ ДВНЦ

АН СССР, 1979. С. 12–17.

Вишняцкий Л.Б. «Верхнепалеолитическая

революция»: география, хронология, причины //

Stratum plus. 2000. № 1. С. 245–271.

Деревянко А.П. Верхний палеолит в Африке

и Евразии и формирование человека современно-

го анатомического типа. Новосибирск: ИАЭТ СО

РАН, 2011. 560 с.

Деревянко А.П., Маркин С.В., Васильев С.А.

Палеолитоведение: введение и основы. Новоси-

бирск: Наука, 1994. 228 с.

Диков Н.Н. Археологические памятники Кам-

чатки, Чукотки и Верхней Колымы (Азия на стыке

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

с Америкой в древности). М.: Наука, 1977. 391 с.

Диков Н.Н. Древние культуры Северо-Восточ-

ной Азии (Азия на стыке с Америкой в древности).

М.: Наука, 1979. 352 с.

Диков Н.Н. Палеолит Камчатки и Чукотки в

связи с проблемой первоначального заселения

Америки. Публикация к междунар. конф. «Мосты

науки между Северной Америкой и российским

Дальним Востоком» (Владивосток, 29 августа –

2 сентября 1994 г.). Магадан: СВКНИ ДВО РАН,

1993. 68 с.

Диков Н.Н., Кононенко Н.А. Результаты трасо-

логического исследования клиновидных нуклеу-

сов из шестого слоя стоянок Ушки I–V на Камчат-

ке // Древние памятники Севера Дальнего Востока

(Новые материалы и исследования Северо-Вос-

точно-Азиатской комплексной археологической

экспедиции) / Отв. ред. Н.Н. Диков. Магадан:

СВКНИИ ДВО АН СССР, 1990. С. 170–175.

Дикова (Кирьяк) М.А. Позднеплейстоценовые

комплексы стоянки Ушки V: история открытия и

перспективы исследований // Северная Пацифи-

ка – культурные адаптации в конце плейстоцена и

голоцена: материалы междунар. науч. конф. «По

следам древних костров...». Магадан: СМУ, 2005.

С. 62–66.

Дикова Т.М. Археология южной Камчатки в

связи с проблемой расселения айнов. М.: Наука,

1983. 232 с.

Егорова И.А. Краткий очерк истории форми-

рования современной растительности Камчатки //

«Камчатка: события, люди»: материалы XXV Кра-

шенинниковских чтений, посвящ. 100-летию экс-

педиции ИРГО (1908–1909) и 180-летию Камчат-

ской областной научной библиотеки им. С.П. Кра-

шенинникова. Петропавловск-Камчатский: ККНБ,

2008. С. 88–93.

История Якутии: в 3 т. Т. I / Отв. ред. Р.И. Бра-

вина, Е.Н. Романова. Новосибирск: Наука, 2020.

536 с.

Крашенинников С.П. Описание земли Кам-

чатки. В 2-х т. Т. I. Петропавловск-Камчатский:

Камшат, 1994. 438 с.

Ложкин А.В., Матросова Т.В., Корзун Ю.А.

К палинологической характеристике отложений

Ушковской стоянки на Камчатке // Пространствен-

ная и временная изменчивость природной среды

северо-восточной Азии в четвертичный период. К

90-летию Николая Алексеевича Шило / Отв. ред.

К.В. Симаков. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2004.

С. 98–105.

Певзнер М.М. Голоценовый вулканизм Сре-

динного хребта Камчатки. M.: Геос, 2015. 252 c.

Питулько В.В., Хартанович В.И., Тимо-

шин В.Б., Часнык В.Г., Павлова Е.Ю., Каспа-

ров А.К. Древнейшие антропологические находки

высокоширотной Арктики (Жоховская стоянка,

Новосибирские острова) // Уральский историче-

ский вестник. 2015. № 2 (47). С. 62–73.

Пономарева В.В. Крупнейшие эксплозив-

ные вулканические извержения и применение их

тефры для датирования и корреляции форм рель-

ефа и отложений. Автореф. дисс. ... докт. геогр.

наук. М., 2010. 53 с.

Понкратова И.Ю. Хронометрия отложе-

ний многослойной стоянки Ушки V (полуостров

Камчатка) // Первобытная археология. Журнал

междисциплинарных исследований. 2021. № 2.

С. 92–107. DOI: https://doi.org/10.31600/2658-3925-

2021-2-92-107

Понкратова И.Ю. Каменный век полуострова

Камчатка. Дисс. на соиск. ... докт. ист. наук. В 2 т.

Магадан: СВГУ, 2022. 252 с.

Понкратова И.Ю. История населения Кам-

чатки в каменном веке: материальная и духовная

культура // Археология Арктики. Вып. VIII / Науч.

ред. В.В. Питулько, Н.В. Федорова. Салехард; Уфа:

Книга-принт, 2023. С. 83–106.

Понкратова И.Ю., Волков П.В., Лбова Л.В.

Татуировка в эпоху камня: опыт изучения ору-

дий стоянки финального палеолита Ушки V

(Камчатка) // Сибирские исторические иссле-

дования. 2022. № 4. С. 250–266. DOI: https://doi.

org/10.17223/2312461X/38/13

Понкратова И.Ю., Лбова Л.В., Губар Ю.С.

Спектральный анализ окрашенных артефактов

слоя VII стоянки Ушки V (полуостров Камчатка) //

Universum Humanitarium. 2019. № 1. С. 56–71. DOI:

https://doi.org/10.25205/2499-9997-2019-1-56-71

Понкратова И.Ю., Лбова Л.В., Губар Ю.С.,

Волков П.В. Окрашенные артефакты стоянки

Ушки V (полуостров Камчатка) // КСИА. 2020.

Вып. 261. С. 50–66. DOI: https://doi.org/10.25681/

IARAS.0130-2620.261.50-66

Пономаренко А.К. Тарьинская культура неоли-

та Камчатки. Владивосток: ДФУ, 2014. 254 c. (Ти-

хоокеанская археология. Вып. 30)

Пташинский А.В. К вопросу о времени и при-

чинах завершения эпохи финального палеолита на

Камчатке // Труды института истории, археологии

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

и этнографии ДВО РАН. 2021. Т. 31. С. 94–104.

DOI: https://doi.org/10.24412/2658-5960-2021-31-

94-104

Щапова Ю.Л. Мезолит и неолит в макро-

структуре археологической эпохи // Мезолит и не-

олит Восточной Европы: хронология и культурное

взаимодействие. Междунар. конф. к 100-летию

Н.Н. Гуриной. Взаимодействие и хронология куль-

тур мезолита и неолита восточной Европы. Санкт-

Петербург, 23–25 ноября 2009 г. СПб.: Элексис-

Принт, 2012. С. 31–35.

Эрлих Э.Н. Современная структура и четвер-

тичный вулканизм западной части Тихоокеанского

кольца. Новосибирск: Наука, 1973. 243 с.

Яншина О.В. Понятие «неолит» и археология

Восточной Азии // Российский археологический

ежегодник. 2014. № 4. С. 125–151.

43

UFA ARCHAEOLOGICAL HERALD

Volume 24. no. 1. 2024

Яшина О.В., Певзнер М.М., Нечушкин Р.И. Ма-

монтовая фауна Центральной Камчатки: особен-

ности существования популяции в области актив-

ного вулканизма // Вулканизм и связанные с ним

процессы: материалы XXI регион. науч. конф.,

посвящ. Дню вулканолога, 29–30 марта 2018 г.

Петропавловск-Камчатский: ИВиС ДВО РАН,

2018. С. 83–86.

Bar-Yosef O. The Upper Paleolithic Revolution //

Annual Review of Anthropology. 2002. Vol. 11 (31).

P. 363–393.

Binford L.R. Post-Pleistocene adaptations //

New Perspectives in Archaeology. Chicago: Aldine

Publishing. 1968. P. 313–342.

Goebel Т., Slobodin S.B., Waters M.R. New dates

from Ushki 1, Kamchatka, confirm 13,000 cal BP

age for earliest Paleolithic occupation // Journal of

Archaeological Science. 2010. № 37. P. 2640–2649.

Goebel T., Waters M., Dikova M. The Archaeology

of Ushki Lake, Kamchatka, and the Pleistocene

Peopling of the Americas // Science. 2003. Vol. 301.

P. 501–505.

Gómez Coutouly Y.A. Industries Lithiques

à Composante Lamellaire par Pression du Nord

Pacifique de la Fin du Pléistocène au Début de

l'Holocène: De la Diffusion d'une Technique en

Extrême-Orient au Peuplement Initial du Nouveau

Monde. PhD dissertation, Paris West University

Nanterre La Défense, Nanterre, 2011.

Gómez Coutouly Y.A., Ponkratova I.Y. The Late

Pleistocene Microblade Component of Ushki Lake

(Kamchatka, Russian Far East) // PaleoAmerica.

2016. Vol. 2. P. 303–331. DOI: https://doi.org/10.108

0/20555563.2016.1202722

Ponkratova I.Y., Davis L.G., Bean D.W.,

Madsen D.B., Nyers A.J., Buvit I. Technological

Similarities Between ~13 ka Stemmed Points from

Ushki V, Kamchatka, Russia, and the Earliest Stemmed

Points in North America // Maritime Prehistory of

Northeast Asia. Singapore: Springer Nature, 2022.

P. 233–261. DOI: https://doi.org/10.1007/978-981-19-

1118-7_11

Ponkratova I.Yu., Chlachula J., Clausen I.

Chronology and environmental context of the early

prehistoric peopling of Kamchatka, the Russian North

Far East // Quaternary Science Reviews. 2021a.

№ 252 (106702). DOI: https://doi.org/10.1016/j.

quascirev.2020.106702

Ponkratova I.Yu., Chlachula J., Clausen I. Reply

to comments on «Chronology and environmental

context of the early prehistoric peopling of

Kamchatka, the Russian north far east (Ponkratova I.

Yu., Chlachula J., Clausen I. Quaternary Science

Reviews. 252 (2021), by Yaroslav V. Kuzmin» //

Quaternary Science Reviews. 2021б. № 266 (107049).

DOI: https://doi.org/10.1016/j.quascirev.2021.107049

Reimer P.J., Baillie M.G.L., Bard E., Bayliss A.,

Beck J.W., Blackwell P.G., Bronk Ramsey C., Buck C.E.,

Burr G.S., Edwards R.L., Friedrich M., Grootes P.M.,

Guilderson T.P., Hajdas I., Heaton T.J., Hogg A.G.,

Hughen K.A., Kaiser K.F., Kromer B., McCormac F.G.,

Manning S.W., Reimer R.W., Richards D.A.,

Southon J.R., Talamo S., Turney C.S.M., van der

Plicht J., Weyhenmeyer C.E. IntCal09 and Marine09

radiocarbon age calibration curves, 0–50,000 years –

cal BP // Radiocarbon. 2009. № 51. P. 1111–1150.

Volkov P.V., Lbova L.V., Ponkratova I.Yu.,

Gubar Y.S. Tattoo stone tools in the archaeological

collection of the Ushki V site (North-Eastern

Eurasia, Kamchatka) // Annales d'Université Valahia

Targoviste. 2022. Tome XXIV. P. 22–33.

Yoshizaki M. The Shirataki sites and the

preceramic culture in Hokkaido // Minzokugaku

Kenkyu. 1961. Vol. 26. P. 13–23.

SOURCES

Dikov, N.N. 1973, Report on field research in

Chukotka and Kamchatka in 1972. Magadan. Sci-

entific Archive of IA RAN, F. 1, R. 1, Op. 1, book 9,

D. 4795, 47 p. (In Russ.)

Dikov, N.N. 1978, Report on field archaeologi-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

cal research in Chukotka and Kamchatka in 1977.

Magadan. Scientific Archive of IA RAN, F. 1, R. 1,

Op. 1, D. 6526, 35 p. (In Russ.)

Dikova (Kiryak), M.A. 2002, Report on field

research in 2000 by senior researcher Dikova M.A.

Magadan. Scientific Archive of IA RAN, F. 1, R. 1,

D. 26012, 80 p. (In Russ.)

Ptashinsky, A.V. 2013, Report on archaeologi-

cal research in Bystrinsky, Ust-Bolsheretsky and

Karaginsky districts of the Kamchatka Territory in

2012. Petropavlovsk-Kamchatsky. Scientific Archive

of IA RAN, F. 1, R. 1, Op. 1, book 46, D. 35356, 195 p.

(In Russ.)

REFERENCES

Bazanova, L.I., Melekessev, I.V., Ponomare-

va, V.V., Dirksen, O.V., Dirksen, V.G. 2016, “Late

Pleistocene and Holocene Volcanic Catastrophes in

Kamchatka and in the Kuril Islands. Part 1. Types

and Classes of Catastrophic Eruptions as the Lead-

ing Components of Volcanic Catastrophism”, Vul-

kanologiya i seismologiya, no. 3, pp. 3–21. (In Russ.)

DOI: https://doi.org/10.7868/S0203030616030020

Berdnikova, N.E. 2014, “Mesolithic as a Research

Tradition. Part 1. In Search of Identification”, Bulletin

of the Irkutsk State University. Geoarchaeology, Eth-

nology, and Anthropology Series, vol. 8, pp. 15–30.

(In Russ.)

Berdnikov, I.M., Berdnikova, N.E., Vorobyo-

va, G.A., Rogovskaya, E.O., Klementyev, A.M., Ula-

nov, I.V., Lokhov, D.N., Dudarek, S.P., Novoseltse-

va, V.M., Sokolova, N.B. 2014, “Geoarchaeological

Complexes of Early Holocene in the South of Middle

Siberia. Data evaluation and research prospects”, Bul-

letin of the Irkutsk State University. Geoarchaeology,

Ethnology, and Anthropology Series, vol. 9, pp. 46–76.

(In Russ.)

44

I.Yu. Ponkratova

Braitseva, O.A., Melekessev, I.V., Evteeva, I.S.,

Lupikina, E.G. 1968, Stratigraphy of Quaternary de-

posits and glaciations of Kamchatka. Nauka, Mos-

cow, 228 p. (In Russ.)

Braitseva, O.A., Melekessev, I.V., Sulerzhit-

sky, L.D. 2005, “New data on the age of Pleistocene

deposits of the central Kamchatka depression”, Stra -

tigraphy and Geological Correlation, vol. 13, no. 1,

pp. 121–130. (In Russ.)

Vasilevsky,A.A. 2008, The Stone Age of Sakha-

lin Island. Sakhalin Book Publishing House, Yuzh-

no-Sakhalinsk, 412 p. (In Russ.)

Vasiliev, S.A., Bozinsky, G., Bradley, B.A., Vish-

nyatsky, L.B., Girya, E.Yu., Gribchenko, Yu.N., Zhel-

tova, M.N., Tikhonov,A.N. 2007, A four-lingual (Rus-

sian-English-French-German) Dictionary of Paleo-

lithic Archaeology. St.-Petersburg Oriental Studies,

Saint Petersburg, 264 p. (In Russ.)

Vereshchagin, N.K. 1979, “Remains of mam-

mals from the Paleolithic layer VI of the Ushki I site”,

Novye arheologicheskie pamyatniki Severa Dal'nego

Vostoka (“New archaeological sites of the North of

the Far East”), SVKNII DVNC AN USSR, Magadan,

pp. 12–17. (In Russ.)

Vishnyatsky, L.B. 2000, “The Upper Paleolithic

Revolution”: its Geography, Chronology, and Caus-

es”, Stratum plus, no. 1, pp. 245–271. (In Russ.)

Derevyanko, A.P. 2011, The Upper Paleolithic in

Africa and Eurasia and the formation of a modern an-

atomical human type. IAET SO RAN, Novosibirsk,

560 p. (In Russ.)

Derevyanko, A.P., Markin, S.V., Vasiliev, S.A.

1994, Paleolithic studies: introduction and basics.

Nauka, Novosibirsk, 228 p. (In Russ.)

Dikov, N.N. 1977, Archaeological sites of Kam-

chatka, Chukotka and Upper Kolyma (Asia at the

junction with America in ancient times). Nauka, Mos-

cow, 391 p. (In Russ.)

Dikov, N.N. 1979, Ancient cultures of Northeast

Asia (Asia at the junction with America in ancient

times). Nauka, Moscow, 352 p. (In Russ.)

Dikov, N.N. 1993, Paleolithic of Kamchatka and

Chukotka in connection with the problem of the initial

settlement of America. Publication to the international

conference “Bridges of science between North Ameri-

ca and the Russian Far East” (Vladivostok, August 29

– September 2, 1994). SVKNI DFO RAN, Magadan,

68 p. (In Russ.)

Dikov, N.N., Kononenko, N.A. 1990, “Results of

a tracological study of wedge–shaped nuclei from the

sixth layer of the Abalone I–V sites in Kamchatka”,

Drevnie pamyatniki Severa Dal'nego Vostoka (Novye

materialy i issledovaniya Severo-Vostochno-Aziatskoj

kompleksnoj arheologicheskoj ekspedicii) (“Ancient

sites of the North of the Far East (New materials and

research of the Northeast Asian Complex Archaeolog-

ical Expedition)”), SVKNII DVO AN USSR, Maga-

dan, pp. 170–175. (In Russ.)

Dikova (Kiryak), M.A. 2005, “Late Pleistocene

complexes of the Ushki V site: the history of dis-

covery and research prospects”, Severnaya Pacifika

– kul'turnye adaptacii v konce plejstocena i goloce-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

na: materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii

«Po sledam drevnih kostrov...» (“Northern Pacifica –

cultural adaptations at the end of the Pleistocene and

Holocene: proceedings of the International Scientific

Conference “In the footsteps of ancient bonfires...”),

SMU, Magadan, pp. 62–66. (In Russ.)

Dikova, T.M. 1983, Archeology of southern Kam-

chatka in connection with the problem of dispersal of

Ainu. Nauka, Moscow, 232 p. (In Russ.)

Egorova, I.A. 2008, “A brief outline of the history

of the formation of modern Kamchatka vegetation”,

«Kamchatka: sobytiya, lyudi»: materialy XXV Krash-

eninnikovskih chtenij, posvyashchennyh 100-letiyu

ekspedicii IRGO (1908–1909) i 180-letiyu Kamchat-

skoj oblastnoj nauchnoj biblioteki im. S.P. Krashenin-

nikova (“Kamchatka: events, people”: materials of the

XXV Krasheninnikov readings, dedicated to the 100th

anniversary of the IRGO expedition (1908–1909)

and the 180th anniversary of the Kamchatka Regional

Scientific Library named after S.P. Krasheninnikov”),

KKNB, Petropavlovsk-Kamchatsky, pp. 88–93. (In

Russ.)

The History of Yakutia: in 3 vols. Vol. I, Nauka,

Novosibirsk, 2020, 536 p. (In Russ.)

Krasheninnikov, S.P. 1994, Description of the

Kamchatka land. In 2 volumes, T. I. Kamshat, Pet-

ropavlovsk-Kamchatsky, 438 p. (In Russ.)

Lozhkin,A.V., Matrosova, T.V., Korzun, Yu.A.

2004, “On the palynological characteristics of the de-

posits of the Ushkovskaya site in Kamchatka”, Pros-

transtvennaya i vremennaya izmenchivost' prirodnoj

sredy severo-vostochnoj Azii v chetvertichnyj period.

K 90-letiyu Nikolaya Alekseevicha Shilo (“Spatial and

temporal variability of the natural environment of

Northeast Asia in the Quaternary period. To the 90th

anniversary of Nikolai Alekseevich Shilo”), SVKNII

DVO RAN, Magadan, pp. 98–105. (In Russ.)

Pevsner, M.M. 2015, Holocene volcanism of the

Middle ridge of Kamchatka. Geos, Moscow, 252 p. (In

Russ.)

Pitulko, V.V., Khartanovich, V.I., Timoshin, V.B.,

Chasnyk, V.G., Pavlova, E.Yu., Kasparov,A.K. 2015,

“The ancient anthropological finds of the high latitude

Arctic (the Zhokhov site, New Siberian islands)”, Ural

Historical Journal, no. 2 (47), pp. 62–73. (In Russ.)

Ponomareva, V.V. 2010, The largest explosive

volcanic eruptions and the use of their tephra for dat-

ing and correlation of landforms and sediments. Dis-

sertation abstract … Doctor of Geographical Scienc-

es, Moscow, 53 p. (In Russ.)

Ponkratova, I.Yu. 2021, “Chronometry of the

multilayered site of Ushki V, Kamchatka Peninsula”,

Prehistoric Archaeology. Journal of Interdisciplinary

Studies, no. 2, pp. 92–107. (In Russ.) DOI: https://doi.

org/10.31600/2658-3925-2021-2-92-107

Ponkratova, I.Yu. 2022, The Stone Age of the

Kamchatka Peninsula. Dissertation … Doctor of His-

torical Sciences. In 2 vols. SVGU, Magadan, 252 p.

(In Russ.)

Ponkratova, I.Yu. 2023, “The history of the Kam-

chatka population in the Stone Age: material and

spiritual culture”, Arheologiya Arktiki. Vyp. VIII (“Ar-

cheology of the Arctic. Iss. VIII”), Kniga-print, Sale-

khard, Ufa, pp. 83–106. (In Russ.)

Ponkratova, I.Yu., Volkov, P.V., Lbova, L.V. 2022,

“Tattooing in the Age of Stone: The Experience

of Studying the Tools of the Final Paleolithic Site

of Ushki V (Kamchatka)”, Siberian Historical Re-

search, no. 4, pp. 250–266. (In Russ.) DOI: https://doi.

org/10.17223/2312461X/38/13

Ponkratova, I.Yu., Lbova, L.V., Gubar, Yu.S.

2019, “Spectral Analysis of Painted Artifacts from

Layer VII, Ushki V Site (Kamchatka Peninsula)”, Uni

45

УФИМСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК

То м 24. № 1. 2024

versum Humanitarium, no. 1, pp. 56–71. (In Russ.)

DOI: https://doi.org/10.25205/2499-9997-2019-1-56-

71

Ponkratova, I.Yu., Lbova, L.V., Gubar, Yu.S.,

Volkov, P.V. 2020, “Painted artifacts from Ushki V

(Kamchatka Peninsula)”, KSIA, Iss. 261, pp. 50–66.

(In Russ.) DOI: https://doi.org/10.25681/IAR-

AS.0130-2620.261.50-66

Ponomarenko, A.K. 2014, Taryinsky culture of

the Neolithic of Kamchatka. DFU, Vladivostok, 254 p.

(Pacific Archaeology. Iss. 30) (In Russ.)

Ptashinsky, A.V. 2021, “On the question of the

time and reasons for the end of the Final Paleolith-

ic era in Kamchatka”, Proceedings of the Insti-

tute of History, Archaeology and Ethnology FEB

RAS, vol. 31, pp. 94–104. (In Russ.) DOI https://doi.

org/10.24412/2658-5960-2021-31-94-104

Shchapova, Y.L. 2012, “Mesolithic and Neolith-

ic in the macrostructure of the archaeological epoch”,

Mezolit i neolit Vostochnoj Evropy: hronologiya i

kul'turnoe vzaimodejstvie. Mezhdunarodnaya kon-

ferenciya k 100-letiyu N.N. Gurinoj. Vzaimodejstvie i

hronologiya kul'tur mezolita i neolita vostochnoj Evro-

py. Sankt-Peterburg, 23–25 noyabrya 2009 g. (“Mes-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

olithic and Neolithic of Eastern Europe: chronology

and cultural interaction. International Conference on

the 100th anniversary of N.N. Gurina. Interaction and

chronology of Mesolithic and Neolithic cultures of

Eastern Europe. Sankt-Petersburg, November, 23–25,

2009”), Elecsis-Print, Sankt-Petersburg, pp. 31–35.

(In Russ.)

Ehrlich, E.N. 1973, Modern structure and Qua-

ternary volcanism of the western part of the Pacific

Rim. Nauka, Novosibirsk, 243 p. (In Russ.)

Yanshina, O.V. 2014, “The concept of “Neolithic”

and the archaeology of East Asia”, Russian Archaeo-

logical Yearbook, no. 4, pp. 125–151. (In Russ.)

Yashina, O.V., Pevzner, M.M., Nechushkin, R.I.

2018, “Mammoth fauna of Central Kamchatka: fea-

tures of the existence of a population in the field of

active volcanism”, Vulkanizm i svyazannye s nim

processy: materialy XXI regional'noj nauchnoj kon-

ferencii, posvyashchennoj Dnyu vulkanologa, 29–30

marta 2018 g. (“Volcanism and related processes:

materials of the XXI regional scientific conference,

dedicated to the Volcanologist's Day, March 29–30,

2018”), IViS DVO RAN, Petropavlovsk-Kamchatsky,

pp. 83–86. (In Russ.)

Bar-Yosef, O. 2002, “The Upper Paleolithic Rev-

olution”, Annual Review of Anthropology, vol. 11 (31),

pp. 363–393.

Binford, L.R. 1968, “Post-Pleistocene adapta-

tions”, New Perspectives in Archaeology, Aldine Pub-

lishing, Chicago, pp. 313–342.

Goebel, Т., Slobodin, S.B., Waters, M.R. 2010,

“New dates from Ushki 1, Kamchatka, confirm 13,000

cal BP age for earliest Paleolithic occupation”, Jour-

nal of Archaeological Science, no 37, pp. 2640–2649.

Goebel, T., Waters, M., Dikova, M. 2003, “The

Archaeology of Ushki Lake, Kamchatka, and the

Pleistocene Peopling of the Americas”, Science,

vol. 301, pp. 501–505.

Gómez Coutouly, Y.A. 2011, Industries Lithiques

à Composante Lamellaire par Pression du Nord Paci-

fique de la Fin du Pléistocène au Début de l'Holocène:

De la Diffusion d'une Technique en Extrême-Orient

au Peuplement Initial du Nouveau Monde. Ph.D dis-

sertation, Paris West University Nanterre La Défense,

Nanterre. (In French)

Gómez Coutouly, Y.A., Ponkratova, I.Y. 2016,

“The Late Pleistocene Microblade Component of

Ushki Lake (Kamchatka, Russian Far East)”, Paleo-

America, vol. 2, pp. 303–331. DOI: https://doi.org/10

.1080/20555563.2016.1202722

Ponkratova, I.Y., Davis, L.G., Bean, D.W., Mad-

sen, D.B., Nyers,A.J., Buvit, I. 2022, “Technolog-

ical Similarities Between ~13 ka Stemmed Points

from Ushki V, Kamchatka, Russia, and the Earliest

Stemmed Points in North America”, Maritime Prehis-

tory of Northeast Asia, Springer Nature, Singapore,

pp. 233–261. DOI: https://doi.org/10.1007/978-981-

19-1118-7_11

Ponkratova, I.Yu., Chlachula, J., Clausen, I.

2021a, “Chronology and environmental context of

the early prehistoric peopling of Kamchatka, the Rus-

sian North Far East”, Quaternary Science Reviews,

no 252 (106702). DOI: https://doi.org/10.1016/j.quas-

cirev.2020.106702

Ponkratova, I.Yu., Chlachula, J., Clausen, I.

2021b, “Reply to comments on «Chronology and en-

vironmental context of the early prehistoric peopling

of Kamchatka, the Russian north far east (Ponkra-

tova I.Yu., Chlachula J., Clausen I. Quaternary Sci-

ence Reviews. 252 (2021), by Yaroslav V. Kuzmin»”,

Quaternary Science Reviews, no 266 (107049). DOI:

https://doi.org/10.1016/j.quascirev.2021.107049

Reimer, P.J., Baillie, M.G.L., Bard, E., Bay-

liss,A., Beck, J.W., Blackwell, P.G., Bronk Ram-

sey, C., Buck, C.E., Burr, G.S., Edwards, R.L., Frie-

drich, M., Grootes, P.M., Guilderson, T.P., Hajdas, I.,

Heaton, T.J., Hogg,A.G., Hughen, K.A., Kaiser, K.F.,

Kromer, B., McCormac, F.G., Manning, S.W., Reim-

er, R.W., Richards, D.A., Southon, J.R., Talamo, S.,

Turney, C.S.M., van der Plicht, J., Weyhenmeyer, C.E.

2009, “IntCal09 and Marine09 radiocarbon age cali-

bration curves, 0–50,000 years – cal BP”, Radiocar-

bon, no 51, pp. 1111–1150.

Volkov, P.V., Lbova, L.V., Ponkratova, I.Yu., Gu-

bar, Y.S. 2022, “Tattoo stone tools in the archaeo-

logical collection of the Ushki V site (North-Eastern

Eurasia, Kamchatka)”, Annales d'Université Valahia

Targoviste, Tome XXIV, pp. 22–33.

Yoshizaki, M. 1961, “The Shirataki sites and the

preceramic culture in Hokkaido”, Minzokugaku Ken-

kyu, vol. 26, pp. 13–23.

Сведения об авторе

Ирина Юрьевна Понкратова, доктор исторических наук, доцент, Северо-Восточный государст-

венный университет, Российская Федерация, г. Магадан. Е-mail: ponkratova1@yandex.ru, ORCID: 0000-

0003-3410-3430

Information About the Author

Irina Yu. Ponkratova, Doctor of Historical Sciences, associate professor, Northeastern State University,

Russian Federation, Magadan. Е-mail: ponkratova1@yandex.ru, ORCID: 0000-0003-3410-3430

46

Каменный век Камчатки: переход от палеолита к неолиту Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Понкратова Ирина Юрьевна

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Понкратова Ирина Юрьевна

Stone Age Kamchatka: Transition from Palaeolithic to Neolithic

Текст научной работы на тему «Каменный век Камчатки: переход от палеолита к неолиту»