CC BY
88
74 Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки, 2017, № 1 (45), с. 74-79
УДК 316.614.5
КАКУЮ СЕМЬЮ МЫ МОЖЕМ И ДОЛЖНЫ СОХРАНИТЬ (ПО МАТЕРИАЛАМ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ)
© 2017 г. Л.В. Карцева
Казанский государственный институт культуры lizolda@mail.ru
Статья поступила в редакцию 19.10.2016 Статья принята к публикации 06.02.2017
Рассматривается современное состояние институтов брака и семьи в России и их отражение в социологической теории. Автор полемизирует с противниками традиционной социологии семьи, приводит доказательства поспешности выводов о том, что имеющиеся формы брака и семьи себя изжили, а им на смену приходят принципиально новые, меняющие облик и будущее и семьи, и государства, и личности.
Ключевые слова: брак, семья, кризис семьи, форма брака, особенности брачно-семейных отношений, семейная и асемейная идеология.
Говорить о трансформации института семьи и семейных ценностей в российском обществе в наши дни вряд ли остроумно: данный факт признан социологическим сообществом не меньше двух десятилетий тому назад. Общепризнаны такие факты в доказательство тезиса трансформационных изменений семьи:
1) доминирование интимности над репродукцией в качестве супружеских отношений, даже если это отношения в официальном браке, при декларируемом уважении к семейным ценностям. Причина - приоритет чувственно-эмоционального общественного сознания над рациональным;
2) согласие и учёных, и общественного сознания в том, что сожительство равноценно традиционному браку, а официальная его регистрация - всего лишь дань обряду и уступка родительскому давлению;
3) признание неполной семьи аналогом полной не только на уровне обыденного сознания, но и в социологическом сообществе;
4) смена установки на многодетность и среднедетность ожиданием одного ребёнка или отсутствия детей;
5) оценка процедуры развода как нормативной, решающей проблему неудачного брака кардинально;
6) выбор одиночества как нормы жизни. Как указывают некоторые источники, «40% россиян среднего возраста одиноки» [1];
7) «утекание» невест за границу в поисках лучшей доли [2];
8) попытки со стороны самой социологической науки утвердить политизированный поиск идентичности гетеро- и гомосексуальных связей полов в социологии семьи с ожиданием их юридического уравнивания в правах [3] и многое-многое другое.
Если признать названные обстоятельства в качестве непреодолимой силы, услышав и увидев только негативные, разрушительные картинки брачно-семейных отношений, резюме будет и впрямь удручающим: брака не будет в ближайшие пару десятилетий, семьи - ещё быстрее.
Но, как известно, современное общество значительно отличается от себя самого двадца-ти-тридцатилетней давности. Оно плюралистично - вне зависимости от социального слоя, половозрастных особенностей. В нём индивидуализация, явившаяся следствием всеобщей демократизации, оставила свой главный след -способность выбирать собственную поведенческую стратегию, отличающуюся не только от родительской, но и от стратегии большинства.
Порой эта стратегия, демонстрируемая «молодыми взрослыми» - лицами от 18 лет и старше, означает только одно - право иметь собственный голос, выделиться на общем фоне. Данный факт - не что иное, как отголосок авторитаризма в семейном и общественном воспитании детей и подростков просоветской направленности. Ведь со времени слома машины социалистического (или коммунистического) воспитания прошло совсем немного лет, то есть сменились не более двух поколений родителей в процессе лепки будущих российских граждан.
И если некие социальные «ниспровергатели основ» и «сползают» за грань социальной нормы в сторону социальной девиации, как в случае скорее с политическим, чем с нравственно-этическим признанием союзов трансгендерного, однополого или бисексуального характера, то это ровным счётом ничего не означает. Статистика показывает: браков заключается почти вдвое больше, чем происходит разводов.
Так, в 2014 г. на тысячу населения в целом по стране приходилось браков - 8.1, разводов -4.7 [4, с. 50]. В стране проживает 142.9 млн человек. При этом подавляющее большинство россиян (66.5 млн граждан из числа взрослого населения, что составляет 61%) живут в семьях, и это 33 млн супружеских пар [5], а 26.0 млн (39%), начиная от 16 лет и старше, в браке не состояли на момент проведения переписи. И это первое свидетельство того, что брак как социальный институт на данный момент себя не изжил.
Второе важное обстоятельство, определяющее устойчивость института семьи. В России живут 190 народов, русское население составляет 80.9%, остальные - представители других национальностей [6]. На территории Российской Федерации находятся государственно-территориальные образования с различными статусами, среди которых 22 национальные республики, Еврейская автономная область, 9 автономных округов [7]. Каждая из этих без малого двух сотен этнических групп надеется на своё продолжение в истории страны. Подавляющее большинство имеет свою письменность. На территориях, которые прежде называли национальными окраинами, за годы социальных реформ образовались единые сплочённые этнические общины, готовые к самым решительным действиям ради защиты собственных культурных традиций, обрядов, своего языка национального общения.
Так, судя по материалам опроса, проведённого в Татарстане А.Н. Нурутдиновой, среди жителей республики в равной степени представлены общегражданская и локальная идентичности. При этом молодые люди чаще считают себя гражданами России и мира, а старшие поколения - гражданами Татарстана и мусульманами. Особую специфику имеет сельская аудитория: сельчане чаще, чем городские жители, поддерживают свою местную и религиозную идентичность. Если же сравнивать татар и русских, то первые чаще указывают на местную и религиозную идентичность, чем вторые. В единой российской нации себя видят больше жители села, малых городов, что связано, очевидно, с уровнем жизни, а также, как уже было сказано, русские [8].
Социальная мобильность также была рассмотрена татарстанским исследователем, и, как выяснилось в ходе опроса, сельчане оказались и более осёдлыми, чем горожане. И несмотря на то, что Казань, встретившая Всемирные студенческие игры (Универсиаду) в 2013 г., расцвела и превратилась в город европейского уровня, среди молодёжи всё-таки есть желающие уехать в другую страну, в другой регион, и чаще такие
проживают именно в столице республики. В их числе - русские, православные граждане, ощущающие себя единой нацией, нацией российской. Региональны, конфессиональны, этничны сельчане, мусульмане, татары.
Вот об этом ресурсе и идёт речь. Коренные народы России не отдадут Западу, Соединённым Штатам Америки своё культурное достояние - национальные обычаи и национальную, энтоконфессиональую идентичность.
Третий ресурс выступает как антиресурс в укреплении фундамента институтов брака и семьи. Современная молодёжь попала в тиски нравственного кризиса, который выражается в размывании основы основ брака - его гетеросексуального характера. Заведомая бездетность гомосексуальной или лесбийской пары очевидна. Обсуждать эту тему странно, и она не обсуждалась на всём протяжении современной российской истории на уровне всего общества. Отклонения сексуального характера рассматривались узкими специалистами - практикующими врачами-психотерапевтами, психологами, учёными. В случае покушений на общественное здоровье данная специфическая тематика попадала в поле зрения законодателей.
Но, так или иначе, то, что препятствует нормальному ходу событий в истории отдельной семьи, а значит, и рода, и страны в целом, не становилось ареной борьбы идеологий. Идеология никогда не опускалась до уровня физиологии. Увы, благополучные для общественного разума времена миновали. Пришли иные десятилетия - отчаянного насаждения поведенческих стратегий, которые вносят разнообразие в сексуальную (прежде приватную, но потерявшую интимность) сферу человеческой практики и взывают к утрате чувства социальной зрелости в пользу инфантильного, детского сознания. Принцип «Я хочу поиграть!» или «Разрешите мне поиграть!», относящийся к своей сексуальной идентичности, начинает работать там, где молчит взрослое чувство «Я», где сексуальное развитие личности характеризуется чертами детскости, инфантильности, и индивид остаётся зависимым от пропаганды и агитации подготовленных идеологов ЛГБТ-движения.
И всё-таки, как показали исследования санкт-петербургских учёных, установки Запада, проникнутые неприятием институтов брака и семьи в их российском исполнении, не затронули глубоко сознания молодёжи. Интерес вызывает лишь идея гендерного равноправия, что, кстати, характеризует российское общественное сознание на протяжении нескольких десятков лет, и не только молодёжное. Молодёжь северной столицы предпочитает зарегистрированный
брак, семью с двумя детьми, отмечает Е.М. Захарова [9]. Либеральные идеи однополого брака, раннего сексуального просвещения проникают в наше медийное пространство, но отношение к ним сугубо толерантное, делает вывод исследовательница.
Что скрывается за понятием «толерантность» в современном обществе, становится ясно всё большему числу наших сограждан. Это прозападная идеология, прикрывающая «отходные пути» для агрессивной политики насаждения ценностей, несвойственных многим исконно проживающим на своей земле народам, в угоду ведущим политическим игрокам Старого и Нового Света. Последние же теснейшим образом связаны с экономической элитой, заинтересованной исключительно в супердоходах, о чём бы ни шла речь - о покупке фармацевтических средств, военной техники, наркотического зелья или идеи однополой любви со всеми вытекающими из неё последствиями.
Примерно к тем же выводам пришла и Е.А. Озерова, социолог из Ростова-на-Дону. Рассуждая о тенденциях развития семейно-брачных отношений молодёжи, Е.А. Озерова отмечает: в обществе заметна переориентация от группы на самого себя. Молодые люди хотят «пожить для себя». В ее статье упоминается концепция сожительств известного американского этнографа М. Мид, в которой структурируется двухступенчатая семья. На первой ступени партнёр живёт «для себя», его ориентир -секс, дети тут лишние. На второй ступени, с появлением детей, возникает родительская семья. Как считает М. Мид, данные ступени могут являться одномоментно: пара сожительствует и рожает детей. По данным Е.А. Озеровой, в России 81% опрошенных считают такой союз допустимым, а семью без детей не осуждают 79% опрошенных [10].
В такие высокие показатели было бы трудно поверить, не сошлись автор на данные опроса ВЦИОМ (инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ «Брак, дети, супружеские измены: сейчас и 25 лет назад» проведен 6-7 декабря 2014 г.; опрошены 1600 чел. в 132 населенных пунктах в 46 областях, краях, республиках России) [11]. И, тем не менее, выводы автора вполне оптимистичны: молодёжь ориентируется на полную семью. Обществу «необходимо направить все усилия на подготовку молодежи к семейной жизни, пропаганду семейных ценностей, что обязательно повлечет за собой положительные изменения» [10].
К сожалению, иные названия современных брачных и семейных практик вызывают у широкой общественности неподдельный интерес в
силу, с одной стороны, наивности обыденного сознания, а с другой - свежести своего звучания. И тут содержится четвёртый довод в защиту устойчивости институтов брака и семьи в современном российском обществе - необходимость «перевода» новомодных и непонятных для социума терминов на бытовой язык.
Так, например, форма «гостевой брак» звучит вполне оригинально для иных ревнителей современности, хотя по сути дела немолода для мировой социологической науки. Если перевести на научный язык, что она означает, то за броским словом «брак» ничего не стоит. Речь должна идти здесь о непостоянных половых контактах двух партнёров, каждый из которых может параллельно иметь и иных сожителей.
Иными словами, сожительство оно и есть сожительство, но вариантов его немало: длительное и кратковременное, устойчивое и неустойчивое и т.п. Ни о каком браке между «гостем» и «хозяином» встречи сексуальных партнёров говорить не приходится: первый получает ожидаемые дивиденды, второй тратит свой ресурс на подготовку к встрече «гостя».
Между тем в «наивной социологии» так называемый «гостевой брак» определяется ни больше ни меньше, как альтернатива супружеству. В частности, Е.О. Богданович и Ю.С. Ряб-цева оповещают научное сообщество: «В век стремительного развития информационных технологий, смены нравственных ориентиров, стремления к раскрепощению традиционный брак «выходит из моды»... Гостевой брак - это такой вид брака, когда супруги ходят другу к другу в гости, вместе проводят выходные, праздники и отпуска, время от времени проживают вместе, но при этом они не связаны общим бытом» [12].
О том же пишет и Е.М. Звягина, рассуждая об особенностях современных семейно-брачных отношений в России. В её перечне присутствуют помимо гостевого брака «пробный» (что фактически соразмерно гостевому), «прерывающийся» (очевидно, партнёры ходят в гости друг к другу совсем редко), «открытый» (здесь партнёров больше двух) и т.п. Суть, как видим, остаётся одна и та же: сексуальные игры в разном количестве участников и различной периодичности. Трудно понять, какое отношение к браку как социальному институту они имеют. К тому же автор в один ряд с подобной «линейкой» браков ставит и семью. «Традиционная семья, как во всем мире, так и в России, становится все более редким явлением. Появляются новые виды брачных отношений: пробный, гостевой, открытый и т.д. брак. Меняются воззрения людей в вопросе о том, как должны распределяться роли в семье, кто является ее главой,
кто - основным добытчиком, кто ведет хозяйство и воспитывает детей и пр. Кроме того, существенно модифицируются функции семьи» [13].
Таким образом, если не иметь определения понятия «брак» и в каждом случае находить то одни, то другие его опорные позиции, тогда под это понятие подпадёт масса различных половых союзов, включая и коммуны, и открытый брак (промискуитет), и отрицание брака как такового с дискретными половыми контактами.
Стоит обратить внимание, что авторы подобных текстов самым натуральным образом пропагандируют отношения полов, наносящие серьёзный вред государству и обществу. В указанной публикации говорится о У. Годвине как «основателе» данной формы брачных отношений (может быть, вернее было бы писать не о форме, а об авторе нового понятия? Учёный не всегда солидарен в собственной жизни с теми явлениями, которые описывает!); о позиции, что проживание супругов под одной крышей -безусловное зло; о мнении психологов о промежуточности гостевого брака в отношениях мужчины и женщины; вдруг оказывается, что особенность «визитного» брака в том, что он зарегистрирован в органах ЗАГС.
Тут, по идее, должна начаться новая страница в теории брачно-семейных отношений - анализа причин отталкивания супругов, которые состоят в официальном браке, но ходят друг к другу в гости. Однако выводы авторов таковы: многие современные пары рассматривают гостевой брак как альтернативу традиционному браку; такая форма брака была достаточно распространена и в дореволюционное время; в XXI веке именно гостевой брак станет самой популярной формой семейно-брачных отношений.
Справедливости ради заметим: в статье, которая построена на материалах, взятых в основном из электронного ресурса, отмечены и отрицательные последствия подобных «браков». Среди них - отсутствие детей, недостаток коммуникации между партнёрами. Понятно, что исследователи стремятся не попасть под удар критики со стороны учёных и одновременно понравиться политикам, настаивающим на полезности сожительств, замещающих зарегистрированные брачные узы.
Перечень подобных заимствований из западных источников, вселяющих в авторов уверенность в новизне и оригинальности собственных построений, можно продолжить. Но суть вопроса в другом. Брак и семья должны быть и могут быть сохранены в своём существующем виде при наличии здравого смысла не только у политиков и деятелей культуры, но и у учёных, и прежде всего у социологов, которые, идя
вслед за старой модой, укореняются в сфере идеолого-культурных изысканий гендерного свойства.
И здесь рискну назвать ещё один, пятый дискурс в социологическом контексте рассуждений о том, какой быть семье сегодня, - ген-дерный. В контексте анализируемых нами научных трудов попытка привязать семейное неблагополучие к появлению так называемых «новых форм» семейности на деле есть не что иное, как образец оптимистичной обеспокоенности инноваторов на семейной ниве по поводу долгожительства традиционных основ институтов брака и семьи. На мой взгляд, наличие данного дискурса как раз и доказывает незыблемость семейного фундамента.
Например, петербуржец М.Б. Глотов утверждает: багаж семейности в современной России обновился. «Новыми формами семейно-брачных отношений в настоящее время выступают: гражданский брак, серийная моногамия и сожительство». При этом почему-то в число «новых» попал заключаемый в органах ЗАГС традиционный брак. Правда, автор подразумевает здесь составление брачного договора между супругами, как можно понять из текста статьи. «В последние десятилетия в России гражданский брак становится все более популярным», - указывает М.Б. Глотов, что трудно комментировать ввиду неожиданности подобного заявления [14, с. 1646].
Далее исследователем называется «новое явление для современных семейно-брачных отношений, получающее все большее распространение в мире», - серийная моногамия. Между тем данная форма среди многих иных перечисляется в российских учебниках социологии семьи по крайней мере начала нулевых годов.
Наконец, М.Б. Глотов включает и «сожительство - совместное проживание мужчины и женщины для удовлетворения своих эмоциональных, сексуальных и материальных потребностей, не связанных с родственными или хозяйственными отношениями» в число новых брачных форм [14, с. 1647]. Это тоже не открытие, а названное явление хорошо известно как для российской социологии семьи, так и для российской системы брачно-семейных отношений. Очевидно, что стремление удивить мир наличием нового несколько опережает реальность, поскольку «старое» отнюдь ещё не забыто и не изжито. Россия всё ещё живёт по традициям, заложенным отцами и праотцами, и, судя по удивительному новому общественному явлению «Бессмертный полк», эти традиции не только не уходят, а, наоборот, наполняются новым содержанием.
К чему социологическое сообщество должно прийти ныне? К некоторому ряду выводов.
Первый вывод. Нетрадиционные формы семейных отношений, поднятые или поднимаемые ревнителями сверхдоходов по иностранным грантам из числа учёных на вершину пирамиды размышлений о судьбе важнейших социальных институтов - брака и семьи, есть один из признаков их кризиса. «Чистить» нужно мышление учёных (путём научных дискуссий, конечно же), дабы они не подрывали устои подлинной научной социологической теории и не вводили в заблуждение студенчество, широкую общественность по тем вопросам, которые являются самыми значимыми для каждого нормального человека.
Второй вывод вытекает из первого. Работа с массами - важнейший участок идеологической борьбы за сохранение российского общества, которую возможно выиграть только через защиту его традиционных ценностей. Ценность семьи была и остаётся краеугольным камнем в фундаменте нации. Национальные лидеры, проповедники как лидеры конфессиональные, деятели (не работники, а именно деятели) культуры, носители родного (чистого, литературного) языка - писатели, журналисты, литераторы, кинематографисты, актёры и режиссёры, историки и филологи, этнографы и социологи, политики и общественные деятели, воспитатели детских садов и педагоги средних школ, преподаватели высших учебных заведений - все те, кто имеет доступ к широкой аудитории, должны вспомнить о своём высоком предназначении. Суть его - в формировании личности, и не просто личности, а личности семьянина, будущего супруга/супруги, родителя/родительницы. О семье нужно думать, её нужно чувствовать, о ней нужно размышлять, начиная с детсадовского возраста.
Третий вывод логично вытекает из второго. Государство, общество, социологическая наука должны выстроить стратегии защиты матери, отца и их детей. И родители, и дети должны чувствовать поддержку со стороны государства. Портрет успешного человека чаще всего содержит его профессиональные достижения, а семейные остаются «за скобками». Ситуацию нужно менять. До тех пор пока мы будем вспоминать, есть ли дети у господина N и если есть, то какого пола и сколько их, его вклад в общее дело не будет полным. Только семейный человек чувствует прилив сил с утра, приходя на работу выспавшимся, сытым и обласканным.
Четвёртый вывод дополняет третий. Нужно на самую высокую планку поставить молодую семью. Как пишет О.Н. Безрукова (г. Санкт-Петербург), ввиду откладывания родительской роли молодыми супругами, российское общест-
во оказалось неспособным для воспроизводства [15]. Исследования родительского потенциала подростков, проведённые социологом в 20072013 гг., показали: только в провинции сохраняет популярность идея полной, расширенной семьи с детьми, что представляет собой традиционную модель родительства. К сожалению, в мегаполисе подростки, выросшие в неполных семьях, в среде неверующих, с разведёнными родителями, дети, оказавшиеся единственными в семье, о числе собственных детей не помышляют. Им бы одного ребёнка воспроизвести. Автор приходит к грустному выводу: материнство и отцовство для подростков не обязательно. Они насколько эгоцентричны, настолько и рационалистичны. С пафосом О.Н. Безруковой нельзя не согласиться: культуру родительства нужно менять. Важно воспитать ребёнка духовной личностью, нравственно крепкой и целомудренной. Интеллектуальное развитие - отнюдь не самое главное для сохранения здорового общества на долгие столетия.
Список литературы
1. Арефьева А.В. Одиночество как социальное последствие урбанизации // Десятые Ковалевские чтения: Материалы науч.-практ. конф. 13-15 ноября 2015 г. / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СПб.: Скифия-принт, 2015. С. 1019-1020.
2. Колударова С.В. Пространственная мобильность в браке с иностранцем // Десятые Ковалевские чтения: Материалы науч.-практ. конф. 13-15 ноября 2015 г. / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СПб.: Скифия-принт, 2015. С. 1055-1058.
3. Крецер И.Ю. Родственные отношения в контексте мобильности // Десятые Ковалевские чтения: Материалы науч.-практ. конф. 13-15 ноября 2015 г. / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СПб.: Скифия-принт, 2015. С. 1058-1059.
4. Демографический ежегодник России. 2015: Стат. сб. / Росстат. М., 2015. 263 с.
5. Итоги Всероссийской переписи населения 2010 г. Демоскоп Weekly. 19-31 декабря 2011 г. № 491-492 [Электр. ресурс]. Режим доступа: http://www. Weekly.demoscope.ru/weekly/2011/0491/. (дата обращения: 21.08.2016).
6. Этнический состав Российской Федерации [Электр. ресурс]. Режим доступа: http://www.national security.ru/maps/... (дата обращения: 21.08.2016).
7. Состав и территория Российской Федерации [Электр. ресурс]. Режим доступа: base.garant.ru/1776 651/50. (дата обращения: 21.08.2016).
8. Нурутдинова А.Н. Общегражданская, региональная и этническая идентичности татарстанцев (по материалам опроса) // Десятые Ковалевские чтения: Материалы науч.-практ. конф. 13-15 ноября 2015 г. / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СПб.: Скифия-принт, 2015. С. 1082-1085.
9. Захарова Е.М. Молодёжь и семья в условиях нравственного кризиса современного общества // Десятые Ковалевские чтения: Материалы науч.-практ. конф. 13-15 ноября 2015 г. / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СПб.: Скифия-принт, 2015. С. 1394-1395.
10. Озерова Е.А. Тенденции развития семейно-брачных отношений молодёжи // Десятые Ковалевские чтения: Материалы науч.-практ. конф. 1315 ноября 2015 г. / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СПб.: Скифия-принт, 2015. С. 1501-1503.
11. Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ: «Брак, дети, супружеские измены: сейчас и 25 лет назад» 6-7 декабря 2014 г. [Электр. ресурс]. URL: http://wciom.ru.
12. Богданович Е.О., Рябцева Ю.С. Гостевой брак как альтернатива совместной супружеской жизни // Десятые Ковалевские чтения: Материалы науч.-практ.
конф. 13-15 ноября 2015 г. / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СПб.: Скифия-принт, 2015. С. 1629-1632.
13. Звягина Е.М. Особенности современных се-мейно-брачных отношений в России // Десятые Ковалевские чтения: Материалы науч.-практ. конф. 1315 ноября 2015 г. / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СПб.: Скифия-принт, 2015. С. 1669-1671.
14. Глотов М.Б. Гендерный аспект новых форм семейно-брачных отношений // Десятые Ковалевские чтения: Материалы науч.-практ. конф. 13-15 ноября 2015 г. / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СРб.: Скифия-принт, 2015. С. 1646-1648.
15. Безрукова О.Н. Родительский потенциал молодёжи: презентация исследования // Десятые Ковалевские чтения: Материалы науч.-практ. конф. 1315 ноября 2015 г. / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СПб.: Скифия-принт, 2015. С. 1337-1338.
WHAT KIND OF FAMILY CAN AND SHOULD BE PRESERVED (BASED ON THE MATERIALS OF SOCIOLOGICAL RESEARCH)
L. V. Kartseva
Kazan State Institute of Culture
In this article, the author focuses on both the modern state of the institutions of marriage and family in Russia and their perception in sociological theory. The author challenges the opponents of traditional family sociology by proving that it is too early to assert that the existing forms of marriage and family are outdated and are being replaced by fundamentally new ones that are changing the image and the future of the family, the state and the individual.
Keywords: marriage, family, family crisis, peculiarities of marriage-family relationships, family and anti-family ideology.
