CC BY
14Латыши и белорусы: вместе сквозь века. - 2022. - Вып. 11. - С. 92-102.
АРХИВЫ И ВОСПОМИНАНИЯ
УДК 929.52
КАК Я МЫСЛЕННО ПОПАЛА В ВАЦЛАВОВО (МОИ ИССЛЕДОВАНИЯ РОДОСЛОВНОЙ)
How I mentally got to Vaclavova (my family tree research)
И. Жвагиня (I. Zvagina),
независимый исследователь г. Рига, Латвия
У дадзеным эсэ аутар распавядае, якiмi шляхамi i з яюх крынщ атрымоувалася збiраць шфармацыю аб псторып уласнай сям'i. На аснове сабраных звестак i апавяданняу родных паказана як знешнiя абставшы сталiся прычынамi м^рацш Крумiньскага адгалшавання сваякоу з Круст-пiлса у беларускую Пшпауку, а затым у Калугу.
Ключевые слова: генеалопя, Крумшьш, латышы, м^ацыя, Латвiя, Беларусь, Крустпшс, Пшпаука, Вацлавова.
In this essay the author is talking of the ways and sources that he managed to collect information about the history of his own family. Based on the collected materials and relatives' stories which showed how external circumstances caused the Krumins branch relatives to move from Krustpils to the Belarusian Pilipauka and then to Kaluga.
Keywords: genealogy, Krumins (Krumins), Latvians, migration, Latvia, Belarus, Krustspils, Pilipauka, Vaclavova.
Всё началось довольно просто - в детстве меня мучил вопрос: «Почему моя фамилия так отличается от большинства других детей? У многих - Калниньш, Берзиньш, Круминьш и им подобные. Понятно, что они означают. Но что означает моя фамилия?» Родители не смогли ответить мне на этот вопрос. Так начался мой интерес к своим корням, и я пыталась расспросить об этом своих бабушек и дедушек.
Я происхожу из смешанной семьи: в основном латыши, а русские примкнули только в последнем поколении. Так мой дед - православный русский из России, а одна бабушка (с ней меньше общалась) - русская староверка с территории Латвии (они попали сюда в качестве беженцев во время гонений на старообрядцев в XVII веке). В древнейших корнях этой бабушки одна из прапрапрапрабабушек была гречанка, которая когда-то работала управляющей хозяйством в доме у знатных людей в Петербурге, пока её не увидел прапрапрапрадед, который также там работал и попросил её руки, а затем перевёз на территорию современной Латвии. С другой стороны, предки-латыши все были лютеране, хотя по
■т
отцовской линии встречалась часть православных. Так со стороны отца одним из моих кровных родственников является архиепископ Рижский и всея Латвии Иван Андреевич Поммер (1876-1934), прославленный в лике святых как священномученик Русской Православной Церковью Заграницей. Ротег - старая форма фамилии из Пруссии, что могло быть одной из причин, объясняющих молчание предков.
Моё детство пришлось на советское время. Именно поэтому родные ничего не рассказывали о наших предках. Ограничивались короткими формулировками. Любую информацию о семье можно было легко выманить из детей, поэтому взрослые не обсуждали родословную в их присутствии, чтобы не навлечь на семью большие неприятности. Однажды я спросила, почему мы не живём в Риге (Рига мне очень нравилась), но ответа так и не получила. Только недавно я поняла, что скорее всего именно из-за взглядов и убеждений членов семьи на нас было наложено ограничение - не ближе 100 км от столицы.
Во время перемен 1990-х годов одна из бабушек - чистокровная латышка, чьи предки родом из Крустпилса, Биржи и Варенброки (район Екабпилса) - за полгода до своей смерти дала мне свидетельство о своём крещении и сказала: «Возьми этот документ, он откроет тебе все двери. Сохрани это!»
Потомок древних селов1 - моя бабушка родилась в 1921 году в латышской семье на окраине Калуги в Андреевском, а в школу начала ходить в Ястребовке. Крещение состоялось в Калужской лютеранской кирхе (приход был подчинён Московскому лютеранскому собору святых Петра и Павла). Я очень удивилась, когда увидела, что девичья фамилия моей бабушки была из распространённых - Калниньш (как и у известного актёра Иварса Калниньша). В переводе она означает -холмик. Но так случилось, что в России при написании кириллицей буква «н» была пропущена и Калниньш стал Калиной2. (Иногда фамилия в документах была записана даже как Камина.) Девичья фамилия матери бабушки оказалась Крумс, она же Круминьш. В переводе -куст, он же кустик.
1 Селы - балтский народ, упоминавшийся во П-ХУ вв. Жили на территории современных юго-восточной Латвии и северо-восточной Литвы. Были одним из народов в этногенезе современных латышей и литовцев.
2 В середине 1930-х годов в СССР было принято решение о смене паспортов. Мои прабабушка и прадед пошли в исполком в Калуге, чтобы обменять паспорта на новые. Подруга моей прабабушки работала в исполкоме в паспортном отделе. Она и допустила вышеупомянутую ошибку в их фамилии. Мои были удивлены и хотели написать правильно. Но та женщина приложила указательный палец к губам и прошептала: «Вы ещё за это мне спасибо скажите, а лучше всего напишите, что вы русские!» В каком-то смысле это уберегло семью от грядущих репрессий Большого террора. Так сохранилась жизнь, не отнятая войной и революцией.
С этого начался мой путь в историю своей семьи, историю Калниньш и Крумс/Круминьш, также известной как Круминьская ветвь.
В прошлом, когда нынешняя территория Латвии входила в состав Российской империи, ветви моего родового древа со стороны вышеупомянутой бабушки проживали на территории трёх губерний - Кур-ляндской, Лифляндской и Витебской. Прадед происходил из земель поместья Варенброк тогдашней Курляндской губернии. Семьи его родителей были в хороших отношениях с семьями важных для латышей лютеранских пасторов: семьями Старого Стендера (в Варенброк-Сунаксте) и Лундбергов (Биржи), представители которых были крёстными родителями некоторых из наших родных. Владельцами поместья Варенброк была семья фон Бэре (из этого рода происходит жена Льва Толстого).
В Биржской волости родилась мать отца моей бабушки. Здесь жили родные по линии Калниньш. Именно сюда после Второй мировой войны они вернулись и здесь живут.
Корни матери моей бабушки Крумс (Круминьш) происходят из Крустпилсской (Кройцбургской) волости Даугавпилсского (Двинского) уезда Витебской губернии и земель поместья фон Корфов (территория Лифляндской губернии). Один из предков работал у фон Корфов садовником в Крустпилсском замке.
Мои предки происходили из семей крестьян-собственников, основным занятием которых было земледелие и лесоводство. Также зарабатывали они и ремёслами - женщины ткали, мужчины плотничали, спускали плоты по Даугаве. Но в то время был один нюанс: все земли принадлежали усадьбам (казённым либо частным). Поэтому крестьянин-собственник мог построить на участке земли свой дом и заниматься своим «делом» лишь до тех пор, пока это нравилось хозяину земли. В результате постоянно висела угроза, что в любой момент можно остаться без жилья и имущества.
В те времена начался процесс присвоения фамилий. Изначально латыши идентифицировали себя по названиям домов или каким-то другим описательным обозначениям, которые добавлялись к имени, поэтому иногда могли быть вариации, как, например, у наших был псевдоним Круминьш/Крумс. Одна из них - уменьшительная или милая форма, а другая - краткая и быстропроизносимая. Но в результате официально принималась лишь одна из форм. Так закрепилась фамилия матери моей бабушки от Круминьша до Крумса, которая и была записана в документе о крещении1.
1 Здесь отмечу, что звучание латышских фамилий для русскоязычных чиновников было
довольно непонятным, поэтому очень часто при записях возникали ошибки и искажения, неко-
Отмена крепостного права в Российской империи позволила крестьянам приобретать землю в собственность. Однако цены на землю в Крустпилисской и Фридрихштатской/Яунелгавской волостях были очень высокими (как и во всей Лифляндской и Курляндской губерниях). При этом государственный земельный банк выдавал ссуды лицам русского происхождения (например, староверам) на покупку земли в Крустпилсской волости по значительно более низким процентным ставкам, чем латышам. Многие латыши не могли позволить себе купить здесь землю или потеряли её из-за неуплаты банковских кредитов. В результате сложилась ситуация, что если ты хотел земли или стать чиновником либо лесничим, то ты в обязательном порядке должен был принять православие. Для кого это было не -приемлемо, должен был искать другой выход.
В то же время земельная реформа затронула и многих представителей дворянства, особенно польского происхождения1, которые должны были думать о том, как сохранить или выгодно продать свои земли и имущество. До латышских семей доходили сведения о том, что в глубинке России продаётся либо сдаётся в аренду земля и даже целые усадьбы/фольварки по гораздо более выгодным ценам, чем на их родине. Были даже специальные агитаторы, которые ходили по домам и призывали латышей переселяться в другие губернии и внедрять там хорошие методы землеустройства и управления, подавая пример менее успешным в этом местным жителям. Всё это привело к значительной волне эмиграции латышей с этнических территорий.
После более чем 10-летнего исследования документов Государственного исторического архива Латвии, которые сейчас частично оцифро-ваны2, было установлено, что семья моей прабабушки покинула Крустпилс до 1897 года (года Всероссийский переписи населения). Родилась она в 1890 г. в Унгермуйже Крустпилсской волости как пятый ребёнок в семье. Первых три умерли в младенчестве от коклюша. Я много раз пересматривала материалы переписи, но не могла найти в этих документах свою семью и была близко к отчаянию - как могут исчезнуть данные о людях, которые точно там жили? Потом один из краеведов обратил моё внимание на то, что в записях могли быть расхождения в фамилиях. Так, собственно, и было: Крумс это тот же
торые из которых закреплялись. Так брат прабабушки числится в базе данных Архангельского ГУЛАГа под фамилией Крума [Крума Иван Иванович (1881), цит. 01.07.2022, https://ru.openlist. wiki/%D0%9A%D1%80%D1%83%D0%BC%D0%BC%D0%B0_%D0%98%D0%B2%D0o/oB0o/oD0 %BD_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87_(1881)].
1 Сюда следует добавить и последствия восстания 1863-1864 гг.
2 Latvijas Nacюnalais arhlvs, цит. 01.07.2022, https://www.raduraksti.arhivi.lv/.
Круминьш. Очевидно, что чиновник был явно другой национальности и записывал услышанную латышскую фамилию «по разумению своему», что приводило к появлению довольно интересных, а иногда и смешных форм. Изучая метрики в архивах, я обнаружила, что у латышей, связанных с Витебско-Полоцким приходом, иногда встречалось несколько фамилий или их форм. У некоторых лиц было даже три совершенно разные фамилии и в каждый документ вписывалась только одна из них. Этот факт стал известен благодаря одной записи, где все три фамилии упоминались вместе. Если бы не это, человека можно было бы искать годами и так и не выйти на него1.
Я долгое время жила с мыслью из рассказов моей прабабушки, что она и прадедушка приехали в Россию во время Первой мировой войны как беженцы, купили землю и стали там жить. В моём понимании всё было связано прямым маршрутом Латвия - Калуга. Из Крустпилса действительно в 1915 году была эвакуация в Россию. В Калужском архиве я нашла документы о переводе и размещении Крустпилсской приходской Гостинской школы и учителей в Малоярославце. К сожалению, у меня тогда было всего два дня для работы в архиве, чтобы разобраться с некоторыми делами о латышах. Уже в первой папке, которую мне дали сотрудники, я увидела записи о представителях родственных семей. Мне стало грустно, что я ничего не нашла о своей семье. Замечу, что в Калуге латышская тематика не актуальна и практически никого не интересует. Но записи о родственниках всё таки помогли распутать некоторые нити2.
Мне удалось продвинуться, когда один из латвийских исследователей генеалогии разместил в Facebook в группе интересов «Dzimtas detektlvs» («семейный детектив») ссылку на оцифрованные материалы Витебско-Полоцкой метрики, размещённые на сайте Family Search3. Я начала просматривать доступные метрики и наткнулась на родственников, а вскоре - и на прабабушку с прадедушкой. Эти записи
1 Отмечу, что мне встречались ситуации, когда человек родился и умер в Крустпилсской волости, но запись появляется только в Витебско-Полоцкой книге записей. Бывало и наоборот. Часто записи в метрике делались с опозданием на несколько лет. Вероятно, это свидетельствует о редких посещениях церкви или приходского дома, где велись и хранились записи. Может дорога была неблизкой, а работы в хозяйстве предстояло много. Часто крещения совершались старейшинами без присутствия пасторов. Позже пастор лишь подтверждал этот факт, делая запись в книге. Старейшинами общины в каждом месте обычно были латыши. Допускалось также, что в определённых случаях крещение мог совершить отец семейства или хозяин дома, который сам прошёл все религиозные ступени в лютеранстве - крещение и посвящение.
2 Ciltskoki, цит. 01.07.2022, http://ciltskoki.lv/.
3 Family Search, цит. 01.07.2022, https://www.familysearch.org/search/catalog/821062? availability=Family%20History%20Library
сразу расставили всё по местам. Оказалось, что мои прабабушка и прадедушка действительно были беженцами Первой мировой войны, но другим путём - не из Крустпилса в Калугу, а из фольварка Филип-повка имения Косари Велико-Долецкой волости Борисовского уезда Минской губернии, который они сразу после свадьбы в 1912 г. арендовали, а потом выкупили. До женитьбы прадед служил в 16-й бригаде
/Л /Л ^ и Т /* 'Л м V/
92-й пешей Калужской дружины 3-й роты действующей армии, а его двоюродный брат - в 16-й бригаде 96-й пешей Калужской дружине. Вероятно, именно этот факт способствовал выбору переезда на калужскую землю, где места и условия были более-менее знакомы.
Имение Косари на карте 1860-х гг.
Миграция латышей из Крустпилса на территорию современной Витебщины активно проходила с 1860-х годов, о чём свидетельствует увеличение записей в реестрах Витебско-Полоцкого прихода. Большая их часть арендовала землю и занималась сельским хозяйством, но также немало были лесниками, работниками по обслуживанию Риго-Орловской железнодорожной системы, встречались кузнецы, мельники, управляющие имениями, которых нанимали сами дворяне. Некоторые были учителями и государственными служащими. Иногда случалось, что дворянин женился на латышке.
Мои родственники в своём большинстве были либо арендаторами, собственниками земли, либо работали на железной дороге. Так прабабушка и прадедушка, как я уже говорила, были арендаторами, а затем собственниками Филипповского фольварка. Они жили здесь в каменном доме с поднятым фундаментом, имели большое хозяйство с многочисленными хозяйственными постройками, занимались земледелием, животноводством, держали большой фруктовый сад (яблони, сливы, вишни,
груши и др.). Вокруг дома было много красивых цветов и кустарников. Наёмные работники и члены их семей работали и жили в фольварке. В пастухи прабабушка не ходила, потому что считалась хозяйской дочкой. Дети же рабочих пасли гусей. Хозяйство быстро стало процветать, а богатство постепенно увеличивалось. Прабабушка, так как происходила из Крустпилса, была прекрасной рукодельницей - очень филигранно умела прясть, ткать, вышивать, вязать спицами и крючком. На окнах висели вязаные или тканые занавески, а на столике у окна всегда стояла ваза с цветами, на столах были скатерти. Простыни, полотенца, шерстяные ткани для курток и пальто в основном были тканые. Шерсть обычно получали из хозяйских овец. Выращивание льна также было неотъемлемой частью хозяйства.
■V 00 порядку.
ХронологичеркЦ* список-ъ сочетавшихся бракомъ
ВЪ приход* въ ГОДу.
М1;сиЦ1, II ДСИЬ
бракжгичспшж.
г №4«)
Имени и фнип.мн Лракник гич<'Т;1шии\01.
Запись из церковной книги Полоцкого прихода о бракосочетании Петра Калнина и Евы Круминь
Сгшка на мпмнки-
II !. [||Ц|Н 11.
Прадед происходил из имения Варнеброк хозяйского сословия. Именно поэтому его с детства учили содержать в порядке хозяйственные постройки и инвентарь, он знал технологии обработки полей, а также фиксированный календарь работ, который строго соблюдался (например, картофель сажали, когда яблони зацветали). Ещё отец научил его класть и ремонтировать крыши на зданиях. Прадед избежал призыва на Первую мировую войну, временно укрывшись от посторонних глаз, т.к. сам уже отслужил 6 лет и теперь не хотел оставлять одну свою молодую жену и маленького ребёнка. Иногда он даже выполнял работу в женской одежде, чтобы не быть замеченным окружающими. Однажды он даже полез чинить крышу в женской одежде, чему очень удивились соседи - «Неужели Иева сама занимается ремонтом крыши?»
Прабабушка в Филипповке вела повседневную работу по хозяйству, которая заключалась в обустройстве и уборке помещений, обеспечении одеждой, заготовке продуктов на зиму и уходе за скотом. Хозяева должны были уметь не только командовать работниками, но и многое знать, в том числе, как обращаться с заболевшими членами семьи и
хозяйства. Это была одна из дополнительных обязанностей моей прабабушки - она лечила людей народными средствами, Божьими словами. Сохранились несколько таких её записей. Этим же способом она впоследствии спасала и своих дочерей от скарлатины на Калужской земле. Однако первенца не удалось спасти от известного ныне ротавируса. Он умер в 1913 году в возрасте менее 4 месяцев, а тело отвезли хоронить из Филипповки на кладбище Вацлавово.
Фольварок Вацлавово (Вацлав) на карте 1860-х гг.
В Вацлавово проживало много родственников прабабушки, в основном из Крустпилсской волости, но были и ближайшие родственники со стороны Варенброк-Сунакстской волости. Как рассказывали мне мои предки, родственники подались туда группами. Там они обустраивались, а затем приезжала следующая группа. Насколько я понимаю из исследованных материалов, у владельца Вацлавово сложилась ситуация, когда усадьба пришла в упадок и её было необходимо продать, но частями он не хотел этого делать. Тогда латыши Вацлавово объединились в подобие кооператива и купили желаемое имущество, разделив затем его между собой1.
1 Усадьба Вацлавово Вельской волости Лепельского уезда во второй половине XIX века была полностью заброшена. Начиная с 1860-х годов владельцы несколько раз менялись. В 1880-х годах её формально купил Василий Жаров, но реальным покупателем был поляк Станиславский, которому было запрещено официально совершать такую сделку. Управляющий усадьбой Александр фон Панцер пытался восстановить хозяйство, но всё же в 1889 году продал поместье латышским иммигрантам. Те приобрели её с помощью кредита Крестьянского поземельного банка (90% от суммы), а затем разделили между 79 семьями, платившими в среднем по 22 рубля за десятину. Так Вацлавово стало одной из крупнейших латышских колоний на белорусских землях.
Когда пришла Первая мировая война, прабабушка и прадедушка хотели остаться в своём доме в Филипповке, но солдаты русской армии вошли во двор с лошадьми и велели им собираться и ехать вглубь России. Позже эти дома были разрушены и от них ничего не осталось. Предкам пришлось уложить свои пожитки в телеги и как военным беженцам отправиться в сторону Калуги. Через знакомых латышей собирали сведения, где можно было бы купить участок земли (за время работы в фольварке они накопили денег и могли думать о создании нового хутора). Так были получены сведения, что один из дворян (вероятно, из Толстых или Муромцевых) продавал участок земли под Калугой, в черте Андреевской/Андроновской волости, у Ястребовки, ~2,5 км по железной дороге. Сейчас постепенно развивается район дач калужанцев в районе железнодорожной остановки 182-183-й км.
Хозяйство, где располагалась семья прабабушки и хозяйство брата (около Калуги)
Так довольно скоро моим родным пришлось покинуть белорусские земли. А на Вацлавовском латышском кладбище остался только младший брат моей бабушки Петерис Калниньш. Но из «расширенной семьи» там похоронено гораздо больше родственников - Карашаны, Озолиньши, Клявиньши, Силиньши, Берзиньши и другие. Я узнала об этом только несколько лет назад. Но пока не удалось найти информацию про родителей прабабушки - Яна и Майи Круминьш (Крумс) - где жили до венчания прабабушки и похоронены ли тоже в Вацлавово? Мы хотели поехать в Вацлавово с родственниками, но пандемия и текущая ситуация в мире нас остановили.
Наша семья после возвращения в Латвию. 1949-1950 гг.
В общем, моё путешествие по истории семьи продолжается. Подводя итог уже проделанному исследованию, можно выделить четыре аспекта, которые усложняют поиск:
1) О прошлом родные говорили очень мало и очень скупо. Теперь я это понимаю - в моём генеалогическом древе есть довольно интересные и колоритные личности, о которых я изначально не знала.
2) Недостаточная оцифровка архивных документов в Латвии, России и Беларуси. В частности, метрик, ревизий и материалов переписи 1897 года, где перечисляется состав семей и указывается прежнее место жительства.
3) Затруднённый доступ к ряду архивных документов. Например, некоторые не выдаются, т.к. нужно доказать родство (а как это сделать без доступа к архивным материалам?). К другим нет разработанного научно-поискового аппарата, что значительно затрудняет поиск.
4) Ошибки в записи данных о человеке, которые затем перекочевали в базы данных.
Крышцы 1 б1бл1яграф1я:
Открытый список : База данных жертв политических репрессий в СССР (1917-1991 гг.), цит.
01.07.2022, Ы^://т.орепИй:отИ/%®0%9Е%® 1%82%D0%BA%D 1%80%® 1 %8В%® 1 %82
%D 1%8В%®0%В9 %01 %81 %®0%ВБ%®0%В8%® 1%81 %®0%ВЕ%®0%ВА:%®0%97%
D0%B0%D0%B3%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%81%D1 %82%D 1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B 8%D 1 %86%D0%B0. Ciltskoki, цит. 01.07.2022, http://ciltskoki.lv/. Family Search, цит. 01.07.2022, https://www.familysearch.org.
Kikuts T., Latviesu zemnieku koloniju izveidosanas Krievijas imperijas Eiropas dala (19. gs. 40. gadi -
1914. gads), Promocijas darba, Riga 2015. Latvijas Nacionalais arhivs, цит. 01.07.2022, https://www.raduraksti.arhivi.lv/.
