CC BY
25Ш
А.Л. КАЛИНИЧЕНКО
A.L. KALINICHENKO
«КАК Я ДОВОЛЕН, ЧТО ПОПАЛ НА ВОЙНУ.»»
Малоизвестные факты из героической судьбы Ф.Ф. Тютчева, воина и писателя
«I AM SO GLAD I'VE GOT TO THE FRONT.»
Little-known facts from the heroic life of Feodor Tyutchev, soldier and poet
Сведения об авторе. Калиниченко Александр Леонидович — член Союза писателей России (Москва. E-mail: lev1018@ yandex.ru).
Аннотация. В статье на основе ранее не известных архивных источников показана судьба горячего патриота Отечества Ф.Ф. Тютчева (1860—1916) — героя Русско-японской и Первой мировой войн. В его литературных сочинениях нашли яркое отражение облик подразделений армии и пограничной стражи Российской империи конца ХХ — начала ХХ века. Увлекательно и профессионально рассказав о событиях и героях того времени, он внёс значительный вклад в развитие героико-патриотической и военной темы, всегда занимавшей важное место в русской классической художественной литературе.
Ключевые слова: Российская империя; пограничная стража; Ф.Ф. Тютчев; Ф.И. Тютчев; Е.А. Денисьева; Русско-японская война; Первая мировая война; Георгиевский кавалер; писатель.
Information about author. Aleksandr Kalinichenko — member of the Writers Union of Russia (Moscow. E-mail: lev1018@ yandex.ru).
Summary. The paper based on previously unknown archival sources shows the destiny of Feodor Tyutchev (1860—1916), an ardent patriot of his country, and hero of the Russo-Japanese and First World Wars. In his literary works one can find vivid portrayals of army and frontier guards units of the Russian Empire in the late 19th and early 20th centuries. Having absorbingly and professionally described the events and protagonists of the time, he made a major contribution to the development of the subject of heroic patriotism and military theme ever prominent in Russian classical fiction.
Keywords: Russian Empire; frontier guards; F.F. Tyutchev; F.I. Tyutchev; Ye.A. Denisyeva; Russo-Japanese War; First World War; Knight of the Order of St. George; writer.
РОССИИ всегда чтили своих героев. Но тем не менее в тени времени по-прежнему остаются многие славные ратные дела и победы русского воинства, имена солдат, офицеров и генералов, героически сражавшихся за Отечество в начале ХХ века. Был среди них и известный отечественный литератор, а тогда полковник Отдельного корпуса пограничной стражи (ОКПС) Фёдор Фёдорович Тютчев. Как и многие тысячи других воинов России, он храбро сражался на фронтах Русско-японской 1904—1905 гг. и Первой мировой 1914—1918 гг. войн.
Старший сын поэта Ф.И. Тютчева и Е.А. Денисьевой Фёдор родился 11 и крещён 27 октября 1860 года в Женеве (Швейцария. — Прим. авт.). Фёдора Фёдоровича назвали в честь отца. Однако имя известного в России поэта и дипломата не принесло ему достаточной материальной поддержки для уверенности в начале жизненного пути. Мать умерла, когда Фёдору было всего четыре года. Отец, Фёдор Иванович, не баловал его вниманием и ста-
рался держать «незаконнорождённого» сына на расстоянии. Несмотря на трудные жизненные обстоятельства, Фёдор Фёдорович искренне любил своих родителей и дорожил памятью о них. Как доказательство сын сохранил несколько стихотворений отца, посвящённых его матери Е.А. Денисьевой, вошедшие в «Денисьевский» цикл творчества гениального поэта.
Несмотря на раннюю потерю матери, вынужденную разлуку с отцом, лучшие качества своего характера — духовность, благородство, острый ум, целеустремлённость, скромность, бескорыстие, храбрость, доброту, нежность — Фёдор Фёдорович Тютчев всё же унаследовал от своих родителей.
Ф.Ф. Тютчев, как и его однокашники по Тверскому юнкерскому кавалерийскому училищу, мечтал о генеральских лампасах, славе полководца. До заветной вершины в служебной карьере офицеру добраться не удалось, на пути к ней повстречались непреодолимые препятствия и трудности,которые оказались сильнее романтических
устремлений юнкера Тютчева. В феврале 1914 года в чине старшего офицера, подводя итог своей военной службы, он напишет редактору журнала «Современник» Евгению Ляцкому: «Моя военная служба сложилась, в конце концов, для меня крайне несчастливо, и я, как пленник, рвусь на свободу, а свобода для меня немыслима без литературного труда. Литературный труд — это моя материальная, а главным образом, духовная поддержка. Это raisan deter1 моего дальнейшего существования»2.
Известность и народное признание Фёдору Фёдоровичу, как и его отцу, принесла не только государственная и военная служба, но и литературная деятельность. В творческой сфере он поистине стал «генералом», одним из самых выдающихся бытописателей3 жизни русской армии и пограничной стражи. Ведь почти всю свою 35-летнюю военную службу Тютчев успешно совмещал с литературной деятельностью.
Справедливости ради надо отметить, что офицер Тютчев не по-
терялся и на военном поприще. Кавалерия была его страстью, пехота — удачным выбором судьбы, а участие в охране границы — делом жизни. Он честно служил царю, за Отечество храбро сражался с врагами. Дочь Надежда в очерке об отце вспоминала: «...Настоящие военные начальники, с которыми ему приходилось сталкиваться во время войны, его ценили и уважали за храбрость, товарищеские отношения, скромность и живой ум. Мне, как дочери, конечно, трудно судить об отце, но я говорю это со слов людей, знавших его, и по отзывам, слышанным мною лично от людей, с которыми ему приходилось сталкиваться, как из среды солдат, так и его товарищей. Такие герои, как генерал Мищенко, граф Келлер, Китченко, Скалон, командир Орловского полка, в котором отец был на войне, давали о нём самые лучшие отзывы»4.
Тютчеву, как хорошо подготовленному офицеру, довелось побывать на различных ответственных должностях на передовой, в том числе командовать пехотным батальоном. Он,кавалерист по образованию и военной практике, это назначение воспринял с некоторой тревогой: «В коннице я бы ещё, пожалуй, скорее мог рассчитывать на удачу, но в пехоте — никогда»5. Во фронтовой обстановке, где часто приходилось рисковать жизнью, у Тютчева развеялось сомнение в своей командирской состоятельности. Лично участвуя в боевых операциях, штыковых атаках, он успешно постигал тактику общевойскового боя, совершенствовал практические навыки, которыми должен был владеть каждый пехотинец. В обучении новому для себя военному ремеслу Тютчеву пригодился боевой опыт, полученный им на Русско-японской войне. В становлении ему, командиру батальона, активно помогали сослуживцы, с которыми Тютчев поддерживал приятельские и дружеские отношения. Участвуя в боевых вылазках, Фёдор Фёдорович восхищался боевыми офицерами, подобными капитану Миклашевскому: «.15-го утром я принял командование 3-м батальоном, которым временно командовал капитан 12-й роты Миклашевский. Идеальный офицер в смысле боевого опыта, знания тактики,изумительной находчивости в бою, выдающейся храбрости. Я решил
на первое время всецело поступить к нему в выучку, и вообще, в дальнейшем слепо повиноваться в целом его советам. За исключительные боевые отличия он представлен к производству в подполковники»6.
К сожалению, полковник Тютчев рано ушёл из жизни, ему не хватило времени, чтобы создать эпохальное литературное произведение о Первой мировой войне. Фронтовые зарисовки из дневника Фёдора Фёдоровича вошли в сюжеты рассказов писателя «Командир полка», «Гордиев узел», «Героиня», «Рождество на позициях», «Под пулемётами» и др.
Творчество писателя пришлось на непростой исторический период России — 1880—1916 гг. Признание в литературных кругах последовало не сразу. Оно венчало итог напряжённой работы в редакции газеты «Свет», где он выполнял обязанности секретаря, развивал свои литературные способности.
Первой серьёзной пробой пера стала для Тютчева историческая повесть «Кровавые дни», опубликованная в 1887-м в приложении к газете «Свет», рассказывающая о событиях середины XIX века периода военных поселений на Руси. Его литературные труды не остались не замеченными общественностью. Многие отметили пробивавшийся недюжинный талант Тютчева-младшего, изысканно владевшего русским языком: пластичным, образным и точным. По примеру своего отца — Фёдора Ивановича — он в ранний период творчества также был сильно увлечён поэзией. Почти сорок стихотворений были напечатаны в первом сборнике «Избранные сочинения Ф.Ф. Тютчева», который увидел свет в 1888 году. Критики отмечали и его прозаические произведения, наиболее удачными из которых считали повести «Денщик» и «Комары».
Шлифуя свой талант, Фёдор Тютчев активно сотрудничал со столичными редакциями журналов и газет: «Свет», «Новое время», «Современник», «Природа и люди» и др. Ему недолго пришлось ждать выхода в свет своих произведений отдельными книгами. К слову, в этом Фёдор Фёдорович значительно превзошёл своего отца, у которого при жизни были опубликованы лишь две небольшие книги. Но как справедливо заметил
известный русский поэт А.А. Фет в своей надписи на сборнике стихов Ф.И. Тютчева: «Вот эта книжка небольшая / Томов премногих тяжелей»7.
С началом Русско-японской войны 1904—1905 гг. многие, бросив свои дела, часто жертвуя карьерой и славой, устоявшимся укладом жизни, отправились на Дальний Восток защищать Отчизну. По примеру других патриотов России 43-летний ротмистр Фёдор Фёдорович Тютчев, помощник старшего адъютанта штаба ОКПС, кавалер ордена Св. Анны 3-й степени, подал рапорт об исключении его из списков офицеров пограничной стражи и определении в действующую армию.
«Не из выгод, не из корысти, единственно из чувства патриотизма ушёл я на войну.»8 — так оценивал Фёдор Фёдорович свой поступок. Вскоре высочайшим приказом по военному ведомству от 17 февраля 1904 года и приказом № 8 от 20 февраля 1904 года управляющего Министерством финансов ротмистра пограничной стражи Тютчева перевели в 1-й Аргунский полк Забайкальского казачьего войска с переименованием его в есаулы9. Он отбыл всю кампанию частью в отряде генерала Мищенко, а некоторое время в штабе главнокомандующего генерала А.Н. Куропаткина. За отличия и личную храбрость в сражениях с японцами есаул Тютчев был награждён четырьмя боевыми наградами менее чем за год, отмечен повышением в чине — большая редкость в те времена. Обладая качествами, присущими смелым и храбрым людям, Тютчев не выделялся выдающимися физическими данными. В рассказе «Три портрета» он представляет автопортрет: «Есаул Т. небольшого роста, сутуловатый, пожилой офицер, в очках, казался задумчивым.»10.
Ф.Ф. Тютчев оставил потомкам большое творческое наследие. Итог его активной литературной деятельности: шесть романов, более десяти повестей, несколько сотен рассказов, очерков, эссе, военных корреспонденций,стихотворения, дневники. При его жизни дважды выходили в свет собрания сочинений военного бытописателя. Отдельные произведения были рекомендованы для народного чтения. Тютчев был известен главным
• ИМЕНА И СУДЬБЫ
Есаул Ф.Ф. Тютчев на Русско-японской войне в составе 1-го Аргунского полка Забайкальского казачьего войска
образом каклитератор, посвятивший свой талант описанию быта русской армии. Значительное место в его творчестве занимает тема охраны рубежей государства. Будучи офицером-пограничником,он со знанием дела описывал службу в пограничной страже, с её трудностями, риском для жизни, и мастерски рисовал героев своих сочинений — сослуживцев. Самыми удачными произведениями на эту тему стали его романы «Беглец», «Злая сила», «На границе», «На скалах и долинах Дагестана».
Более сотни лет прошло с поры активной творческой деятельности Ф.Ф. Тютчева. Многое из написанного им было опубликовано, но отдельные его произведения ввиду различных обстоятельств так и не увидели свет при жизни писателя. К примеру, начало Первой мировой войны стало главной причиной несчастливой судьбы романа «Финал или увертюра», написанного на материале Русско-японской войны, революционных событий в стране. Дочь Надежда в биографическом очерке об отце писала: «В 1911 году он перевёлся в Черноморскую бригаду в Новороссийск, где и написал свой последний роман "Финал или увертюра". Роман этот был начат печатанием в "Военном сборнике" весной 1914 года, но,
выпустив два или три номера, редакция прекратила его печатание под предлогом,что началась война и стало очень трудно с бумагой. Роман большой и его пришлось бы растянуть на очень большое количество номеров, так как в каждом номере приходилось уделять беллетристике небольшое количество листов. Ну, мне думается, что была и другая причина приостановления печатания, так как роман по тем временам считался слишком либеральным, а во время войны, да ещё в военном журнале он был не совсем подходящ»11.
Восстанавливая справедливость, отечественные издательства «Росток», «Граница» в полном объёме напечатали этот увлекательный роман. Продолжается работа по изучению творчества Ф.Ф. Тютчева. За последнее десятилетие в главных библиотеках страны, музеях, архивах обнаружены его ранее не известные литературные труды.
Историкам и писателям ещё предстоит изучить и описать жизненный путь полковника Тютчева — храброго, мужественного человека и талантливого литератора. Впечатляет не только его творческое наследие, но и блистательный послужной список офицера, подтверждающий его смелый нрав и крепкий характер. Доподлинно известно, что он на протяжении всей службы не выпрашивал «паркетных» должностей.
Любимой поговоркой Тютчева были строки великого Гёте: «Потерял мужество — потерял всё»12. Как человек военный, он всегда следовал этому кредо в своих поступках, особенно в боевой обстановке. Характерно, что он сам рвался в пекло войны: писал рапорты о переводе в действующую армию с началом и Русско-японской,и Первой мировой войн.
ПолковникТютчев отдал военной службе 35 лет 1 месяц 9 дней. В том числе: походы — 2 года 9 месяцев 18 дней, отдалённая служба — 1 год 7 месяцев 15 дней. В чинах — 27 лет 5 месяцев 2 дня /штаб-офицером 11 лет 3 месяца 11 дней13. Он честно служил царю, за Отечество храбро сражался с его врагами. Редакция журнала «Природа и люди»14, подводя итог ратных дел Тютчева, отмечала: «Ф.Ф. провёл жизнь, полную опасностей,и многое из пережитого им, рассказал в своих повестях и рассказах»15.
Офицер Тютчев блистательно показывал себя на поле брани. Свидетельство тому — высшие награды, полученные им за храбрость и мужество при выполнении боевых задач. За боевое отличие Ф.Ф. Тютчев был произведён в полковники и имел: аннинское Георгиевское оружие (шашку) с надписью «За храбрость» (10 ноября 1915 г.), ордена — Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом (3 марта 1905 г.), Св. Анны 2-й степени с мечами (30 ноября 1904 г.), Св. Станислава 2-й степени с мечами (15 октября 1904 г.), Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (6 августа 1904 г.), Св. Анны 3-й степени (14 апреля 1902 г.), Св. Станислава 3-й степени (5 апреля 1898 г.), серебряные медали — «В память царствования императора Александра III», «В память священного коронования их императорских величеств», светло-бронзовую медаль «В память Русско-японской войны в 1904—1905 гг.» на ленте, составленной из Александровской—Георгиевской, юбилейную медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых»16.
Биография Тютчева как офицера границы началась 7 сентября 1888 года, когда он был определён на службу в пограничную стражу с переименованием в корнеты. Своё пребывание в отдалённых гарнизонах Фёдор Фёдорович в письмах к друзьям-литераторам называл «каторгой». Тому были различные причины, в том числе и тяжёлые условия несения службы, в которых офицер нередко оказывался. Он сильно страдал от бытовой неустроенности, плохого климата в местах, где ему вместе с семьёй доводилось жить. Это Тютчев подробно описал в романах «Кто прав?», «На границе», а также в повестях и рассказах.
Вызывает восхищение его стремление участвовать в великих ратных делах во славу Отечества, где он как писатель получал новые впечатления, а как офицер — преодолевал тяготы военной службы. Свой восторг быть причастным к новым историческим вехам писатель точно выразил во фронтовом дневнике: «Как я доволен, что попал на войну...»17. В походах и делах против неприятеля в Первую мировую войну офицер Тютчев находился с 28 июля 1914 по 22 сентября 1915 года.
К примеру, уже будучи «стариком», как он себя называл в 54 года, он с трудом, но добился перевода на фронт, когда началась Первая мировая война.
В пути на передовую в вагоне поезда Тютчев познакомился с раненым офицером-кавалеристом. Вот как с присущей ему самоиронией описал он эту случайную встречу в своём дневнике: «На прощанье офицер сказал мне любезность, что будет теперь просматривать списки, искать мою фамилию в числе Георгиевских кавалеров. Конечно, это только красивая фраза, но, тем не менее, мне она была приятна. Ах, если бы его устами да мёд пить! Если бы каким чудом получить "Георгия", тогда бы, пожалуй, жизнь посветлела и можно было бы мечтать о продолжении службы. Вся бы жизнь изменилась по-иному. Но, увы, всё это недосягаемые мечты!!! И не потому, что у меня не хватило бы храбрости на подвиг — храбрости, надеюсь, хватило,но не хватает физических данных для его совершения, то есть зоркого глаза, сильных лёгких, твёрдых ног.. ,»18.
По прибытии на фронт подполковника Тютчева 23 октября 1914 года назначили на должность этапного коменданта местечка Заболо-тье. 14 ноября 1914 года он прикомандировался к 36-му пехотному Орловскому полку, где принял командование батальоном. В этот день Фёдор Фёдорович сделал запись в дневнике: «Всё думаю о том, каким я окажусь в бою. В японском бою я очень мало был в роли распорядителя, а только пассивного участника. За себя лично я более или менее спокоен, давно решив, что в 54 года смешно и глупо цепляться за жизнь»19.
По информации из различных публикаций начала ХХ века и личных записей, сделанных писателем, удалось воссоздать картину боя 8 декабря 1914 года, в котором командир батальона подполковник Тютчев проявил особую отвагу, за что был награждён Георгиевским оружием (статья 112 пункта 2 Статута).
Сохранился рапорт Тютчева командиру полка с позиции о действиях подчинённого ему батальона. Написан доклад вышестоящему начальнику на специальном бланке простым и химическим карандашами по-военному лаконично, без из-
лишних подробностей и личных эмоций, пережитых им вместе с подчинёнными:«Бой начался в 8 часов утра наступлением 10-й и 11-й рот, имея в резерве 9-ю роту, а 12-ю роту в частичном полковом резерве. Быстро пройдя селение Опационки, батальон получил приказание обосноваться до прибытия 48-й дивизии. Батальон и два пулемёта открыли энергичную стрельбу, поддерживая её до 4-х часов дня, когда началось общее наступление. Поддерживаемые артиллерией 10-я и 11-я роты, подкреплённые 9-й ротой, энергичной атакой, проведённой весьма дружно и одновременно, быстро заняли высоту и из захваченных неприятельских постов открыли по отступающему противнику губительный огонь, обративший его в беспорядочное бегство. После чего высота была прочно занята. Неприятельский пулемёт с дальнего расстояния ещё некоторое время обстреливал наши роты, но безрезультатно. Несколько выстрелов было пущено неприятельскими стрелками, отступавшими к селению.
Успеху дела больше всего способствовала энергичная и умелая распорядительность капитана Миклашевского, руководившего боевой линией, причём им было проявлено хладнокровие и мужество выше всяких похвал.
Весьма успешно и лихо действовала 10-я рота под командою подпоручика Трипольского, лично управлявшего пулемётом и при атаке следовавшего впереди своей роты, воодушевляя её своим мужественным примером.
Находясь в непосредственной близости к атаковавшим ротам, всё изложенное выше докладываю по личному, собственному наблюдению. Весьма похвально вела себя 11-я рота под командой прапорщика Степа, на долю которой выпала большая потеря ввиду трудности участка, ею атакованного, не имевшего почти прикрытий.
По докладу подпоручика Трипольского, прапорщик Караваев, бывший первый раз под огнём, проявил похвальное мужество и распорядительность. За целый день боя батальон понёс потери низшими чинами: в 10-й роте убитых 5, раненых — 11, в 11-й роте убитых 6,раненых — 26, в 9-й роте — раненых два.
Число взятых батальоном в плен неприятельских солдат точно не выяснено, но не менее 80 человек.».
После упомянутого боя Тютчев записал в дневнике: «.Свойственная мне черта характера опять сказалась. В минуту настоящей опасности я сделался совершенно спокоен. Когда засвистали пули, я не прибавил шагу и не почувствовал решительно никакого страха, точно это меня вовсе не касалось»20.
Как профессиональный военный командир батальона Тютчев подтвердит, что наступление орловцев на австрийские позиции было организовано по всем правилам общевойсковой тактики: после артиллерийской подготовки началось стремительное продвижение русской пехоты. Для орловцев этот бой, как и все предыдущие, складывался трудно. Во-первых, обороняющиеся австрийцы имели значительное превосходство в силе, количестве штыков и артиллерии: «Ночью привезли трёх пленных. Один немец и два словака. Они рассказали, что против моего батальона были целых два полка. Пленные были, видимо, очень рады, что попали в плен». Во-вторых, противник был зна-
Подполковник Ф.Ф. Тютчев
Тильзит, 1909 г.
• ИМЕНА И СУДЬБЫ\
чительно лучше вооружён. Подчинённые Тютчева и соседние батальоны всё время находились под сильным артиллерийским обстрелом. Австрийцы встречали русских метким и сильным огнём, который они прицельно вели из хорошо оборудованных инженерных сооружений: дзотов, укрытий,окопов, связанных между собой ходами сообщения. Несмотря на ожесточённый отпор австрийцев, русские шеренги организованно напирали на врага: «В 4 часа дня стоявшая за нами артиллерия начала гвоздить неприятельские окопы, затрещала страшная ружейная и пулемётная стрельба, раздалось "Ура!". Началась общая атака. Мы с Миклашевским бросились бежать, насколько позволяли силы, по крутому подъёму. Мы прибежали в ту минуту, когда австрийцы уже покинули окопы и бежали вниз, провожаемые большой стрельбой. Трипольский с револьвером в руке бегал по окопам своей позиции в нервном возбуждении. Как будто слегка похудевший, он был положительно красив. Выстрелы трещали непрерывно. Пули свистели над окопами»21.
Выполнив боевую задачу, подсчитав потери личного состава, подполковник Тютчев отрапортует командиру полка: «.Нам удалось с меньшими силами выбить сильнейшего неприятеля из хорошо укреплённых позиций и обратить его в паническое бегство»22.
Удалось обнаружить письмо Ф.Ф. Тютчева своему сослуживцу по ОКПС полковнику Тетеревятни-кову Василию Яковлевичу23, где он подробно рассказал о деле в июне 1915 года, за которое получил чин полковника.
Это посмертное письмо является вместе с тем и ценной автобиографической заметкой, ярко характеризующей покойного автора как национального героя и недюжинного писателя.
О чём же писал Тютчев в том письме? «Дорогой друг, Василий Яковлевич. Ты всё пристаёшь ко мне, чтобы я написал тебе, как и за что получил я награды и пишешь, что радуешься так, как будто эти награды получил ты сам. Сердечное спасибо за твои неизменно дружеские чувства, но прошу тебя не думать, что я и в самом деле герой. Ничуть не бывало. Я не больше герой, как десятки
тысяч наших офицеров, и только исполнил, как умел, свой долг, и если меня нашли достойным так щедро наградить, то это я приписываю исключительно счастливому для меня случаю.
В ночь с 7-го на 8-е июня я был послан с двумя сотнями пограничного полка в прорыв между двумя пластунскими батальонами на смену двум сотням 10-го Донского казачьего полка. Моя задача была, заняв густую опушку леса, расположенного перед шоссе, ведущим к селениям Ржавенцы и Баламу-товка, удерживать австрийцев, если они, теснимые с левого нашего фланга пластунами,перейдут в наступление в направлении леса с целью прорвать наше расположение. Село Ржавенцы лежало прямо перед моей позицией, а Баламу-товка — значительно правее, укрытое складками местности. Оба селения были сильно укреплены рядом окопов и проволочных заграждений. Ещё задолго до рассвета, 8-го июня, наша артиллерия начала громить Ржавенцы, нанося австрийцам сильный урон. Когда же совсем рассвело, я увидел далеко внизу пластунские цепи, быстро продвигавшиеся левее крайних окопов неприятеля впереди Ржавенец. Почти одновременно из ближайших окопов густыми цепями показался неприятель, намеревавшийся, войдя в лес, в свою очередь взять во фланг наступавших пластунов. По всей вероятности, австрийцы предполагали, что лес занят русскими, так как, наступая, открыли усиленный ружейный огонь, но все их пули ложились в полгоры ниже наших окопов.
Всего австрийцев наступало не менее батальона. Подпустив их на довольно близкое расстояние, я дал знак открыть огонь. Пограничники стреляют метко и очень скоро австрийские цепи принуждены были отодвинуться назад. В это время почти в тылу затрещали выстрелы обошедших их пластунов, а на шоссе показались в конном строю сотни 10-го Донского казачьего полка... Австрийцы дрогнули и, бросая свои окопы, начали группами быстро отходить по направлению к селению Баламутовка. При отражении австрийской атаки проявили особую энергию командир сотни Губер и младший офицер поручик Шабельский, мужественно и хладнокровно управлявшие огнём своих сотен.
Вот и всё, что тебя, мой дорогой друг и товарищ, интересовало. Сознайся, ты ожидал большего и будешь сильно разочарован, но что делать: из желания доставить тебе удовольствие не мог пуститься на выдумки. Затем до свидания. Остаюсь горячо тебя любящий друг Ф. Тютчев»24.
В бою у местечка Бергамот 21 мая 1915 года немецким снарядом, разорвавшимся поблизости, подполковник Тютчев был контужен в левую часть головы и левую ногу25. Как указано в свидетельстве о его ранении, «.в бессознательном состоянии офицер находился около четверти часа». Врачи диагностировали: «Головокружение, бред, шум в левом ухе, наружном слуховом проходе левого уха, выделение небольшое кровянистое. В левую ногу — кровоподтёк на середине передней части левой голени величиной несколько более медного пятака. Краснота и опухоль у пальцев левой стопы». Отлежавшись на передовой, офицер Тютчев так и не отправился в госпиталь, а продолжал руководить боем. Долг и честь русского офицера не позволяли командиру уйти с поля боя, бросив сослуживцев в решающий момент.
22 августа 1915 года подполковник Ф.Ф. Тютчев «за отличия в делах против неприятеля» был произведён в полковники. По иронии судьбы чин полковника давал ему, наконец,право на потомственное дворянство, уравнивал его в положении с родителями и с родственниками. Но этим правом Тютчев так и не успел воспользоваться.
Последствия контузии стали сказываться на самочувствии уже через три недели. Почувствовав себя очень плохо, Фёдор Фёдорович был вынужден слезть с коня, лечь на землю и послать вестового в случайно находившийся рядом госпитальный пункт. Приехавший из 32-го санитарно-питательного отряда Всероссийского Национального союза студент-медик посоветовал Тютчеву ехать с ним. Врачи после осмотра уговаривали офицера отправиться в госпиталь, но Фёдор Фёдорович, почувствовав себя немного лучше, отправился в свой полк.
Полученная в бою контузия сказалась на здоровье боевого командира. Со временем припадки участились, но только с отходом полка с передовых позиций
к штабу армии Тютчев отправился в тыл, где он позволил себе лечь на лечение в госпиталь.
Всё чаще Фёдор Фёдорович прибегал к лечению, но не помогли и трёхмесячный отпуск, который он провёл с семьёй в Санкт-Петербурге, и назначение на более лёгкую тыловую должность начальника 303-го военного транспорта 61-го обозного батальона26.
Оправившись от недуга, Фёдор Фёдорович всё-таки по-прежнему добивается отправки на фронт, мечтая если и умереть, то, «как подобает воину — в седле, в одной из кавалерийских атак»27. Но к тому времени из-за сильной усталости силы его стали сдавать и, как писала его дочь Надежда, что «именно это "мут" (мужество. — Прим. авт.) было потеряно, и сразу угасла его жизненная энергия. Уезжая, он прощался с нами навсегда, он надеялся, что весной, когда начнётся всеобщее наступление, в одном из боёв его убьют, так как жить Фёдор Фёдорович больше не хотел»28.
И ему как будто вновь везёт — он назначается командиром 317-го Дрисского пехотного полка, но через два дня, 9 февраля 1916 года, по дороге в полк, в полевом военном госпитале в городке Бердичеве Фёдор Фёдорович внезапно скончался от паралича кишок (ileus paralytichs). Тяжёлое течение болезни комиссия врачей 2-го Куфманского госпиталя29 признает зависящим от общего ослабления организма Тютчева в результате трудностей военно-походной жизни. Одной из причин смертельного заболевания стало неправильное питание, связанное с условиями прохождения боевой службы. Слабость сердечной деятельности, как результат плохого питания и общего потрясения организма от контузии, обусловила смертельный исход заболевания.
Друзья и родственники перевезли тело полковника Ф.Ф. Тютчева в Петроград (ныне — Санкт-Петербург), где с отданием последних воинских почестей похоронили на Волковом кладбище, рядом с могилами матери, сестры, брата и бабушки (А.Д. Денисьевой. — Прим. авт.). На установленном на его могиле памятнике в виде Георгиевского креста была сделана надпись: «Фёдор Фёдорович Тютчев. 11 октября 1860 — 9 февраля 1916». Вокруг памятника Фёдору Фёдоровичу в тридцатых го-
дах, вспоминала его дочь Надежда Фёдоровна, ещё стояла чугунная решётка. Теперь этой решётки нет.
На смерть офицера и военного писателя Ф.Ф. Тютчева откликнулись литераторы, лично его знавшие, редакции столичных периодических изданий «Новое время», «Русский инвалид»30, «Природа и люди», «Военный сборник», «Живописное обозрение» и др. Они с прискорбием сообщили о кончине своего верного сотрудника и известного литератора. Так, редакция газеты «Русский инвалид» отмечала: «Текущая война потеряла в Фёдоре Фёдоровиче одного из правдивых и чутких своих изобразителей. В литературе не только военной, но и во всей общей русской художественной литературе он оставил видный, талантливый след»31.
Вот уже более века живут на страницах литературных произведений герои Фёдора Фёдоровича Тютчева. Он внёс неоценимый вклад в художественную летопись границы, став, по мнению критики, первопроходцем в литературном обобщении опыта службы и жизни ОКПС. В каждом его сочинении говорит блестящий мастер художественного слова, досконально знавший пограничное дело, изучивший психологию солдат и офицеров Российской империи той далёкой эпохи.
Проза Тютчева обращает на себя внимание живыми картинами военных действий русских, германских, австрийских и японских войск, их быта. Интересна сама форма творческого изложения взглядов писателя на произошедшее с ним во время военных действий: в его произведениях гармонично сочетаются документальная основа с художественным вымыслом.
Интерес к биографии Фёдора Фёдоровича Тютчева побуждает у нас стремление глубоко осмыслить и понять идейно-художественное своеобразие его произведений. Жизнь прославленного пограничника, героя двух войн, писателя Тютчева сложилась из его безмерной преданности Отечеству в единстве «пера и штыка», а также присущих ему высоких нравственных ценностей.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Raisan deter — (англ.) изюминка, основа.
2 Письма Ляцкому, 31 апреля 1913 г. и 4 февраля 1914 г. // Институт русской ли-
тературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук. Ф. 163. Оп. 2. Ед. хр. 512. Архив Е.А. Ляцкого.
3 Бытописатель — писатель или художник, изображающий быт, повседневные случаи жизни. // Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1988. С. 55.
4 Тютчева Н.Ф. Биографический очерк об отце — Ф.Ф. Тютчеве // Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 198. Крайняя дата: после 1935 г.
5 Военные дневники с 18 июля 1914 по 25 мая 1915 г. (рукопись) № 1, 3, 6 // РГАЛИ. Ф. 505. Ед. хр. 193.
6 Там же.
7 Брюсов В. Далёкие и близкие: статьи и заметки о русских поэтах от Тютчева до наших дней. М., 1912.
8 Архив литературного музея Мураново. Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 576.
9 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 409. Оп. 1. Д. 173974 (послужной список Ф.Ф. Тютчева).
10 Пограничник Российской империи. Кровавые дни: сборник произведений. М.: Граница, 2016. 560 с.
11 Тютчева Н.Ф. Указ. соч.
12 Mut verlorer — Alles verloren — «потерял мужество — потерял всё...».
13 РГВИА. Ф. 2650. Оп. 1. Ед. хр. № 10.
14 «Природа и люди» — еженедельный иллюстрированный журнал науки, искусства и литературы, издававшийся с ноября 1889 по апрель 1918 г. издательством П.П. Сойкина.
15 Некролог // Природа и люди. СПб., 1916. № 9.
16 РГВИА. Ф. Оп. 1. ПС № 149-875 (1913).
17 Военные дневники с 18 июля 1914 по 25 мая 1915 г. (рукопись) № 1, 3, 6 // РГАЛИ. Ф. 505. Ед. хр. 193.
18 Там же.
19 Там же.
20 Там же.
21 Белавенец П.И. Статья о храбрости полковника Ф.Ф. Тютчева // Герои и трофеи Великой народной войны: сборник. Вып. 2. СПб., 1916.
22 Там же.
23 Тетеревятников Василий Яковлевич — полковник ОКПС, товарищ Ф.Ф. Тютчева.
24 Белавенец П.И. Указ. соч.
25 РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. ПС № 149-875(1913).
26 Там же. 28 августа 1915 г. приказ по транспорту за № 240.
27 Военные дневники с 18 июля 1914 по 25 мая 1915 г. (рукопись) № 1, 3, 6 // РГАЛИ. Ф. 505. Ед. хр. 193.
28 Тютчева Н.Ф. Указ. соч.
29 РГВИА. Ф. 409. Оп.1. ПС № 149-875(1913). Свидетельство о смерти, выданное Российским обществом Красного Креста в госпитале № 2 Общества сестёр милосердия.
30 Некролог // Русский инвалид. СПб., 1916. № 53.
31 Шеманский А.Д. Некролог сотрудника редакции журнала «Военный сборник» А.Д. Шеманского. // «Русский инвалид». СПб., 1916. № 53. ■
Фото из архива автора
