CC BY
64М.А. РОССИЙСКИЙ МА ROSSIYSKY
ИЗ ГЕРОЕВ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ — В «ЧЁРНЫЕ ГУСАРЫ» АТАМАНА АННЕНКОВА
О жизни и судьбе М.Ф. Мандрыкина, полного георгиевского кавалера Первой мировой войны, участника Белого движения, представителя русской военной эмиграции в Китае
FROM THE FIRST WORLD WAR HEROES TO THE «BLACK HUSSARS» OF ATAMAN ANNENKOV
The life and destiny of Mikhail Mandrykin, the Cross of Saint George Full Cavalier for the First World War, participant of the White Movement in the Russian Civil War, member of the Russian military émigré community in China
Сведения об авторе. Российский Михаил Анатольевич — начальник Отдела документальных публикаций Историко-документального департамента МИД России, кандидат исторических наук (Москва. E-mail: [email protected]).
Аннотация. Статья является первой попыткой основанного на архивных документах биографического очерка об уроженце Скопинского уезда Рязанской губернии Михаиле Фёдоровиче Мандрыкине (1884—1942). Кадровый унтер-офицер 140-го пехотного Зарайского полка, кавалер шести георгиевских наград за Первую мировую войну, он участвовал в Гражданской войне на стороне белых, командовал полком «гусар смерти» Партизанской дивизии атамана Б.В. Анненкова и в итоге оказался в эмиграции в Китае, где в 1931—1934 гг. в чине полковника китайской армии принял участие в подавлении Уйгурского восстания в провинции Синьцзян. Арестованный в Кульдже в ходе спецоперации НКВД Казахской ССР в августе 1941 года, М.Ф. Мандрыкин был осуждён за враждебную деятельность против СССР и расстрелян в Алма-Ате. Его судьба — ещё одно наглядное свидетельство трагического раскола русской военной среды в результате политических событий первой половины ХХ века.
Ключевые слова: унтер-офицер; 140-й пехотный Зарайский полк; Первая мировая война; георгиевский кавалер; Гражданская война в России; Б.В. Анненков; Партизанская дивизия атамана Анненкова; «черные гусары»; «гусары смерти»; русская эмиграция в Китае; Синьцзян; Кульджа; Кумульское восстание 1931—1934 гг.; НКВД; 58 статья; Алма-Ата.
Information about author. Mikhail A. Rossiysky — Head of the Section of Documentary Publications of the History and Records Department of the Ministry of Foreign Affairs of Russia, Cand. Sc. (Hist.) (Moscow. E-mail: [email protected]).
Summary. The article is the first attempt to resume on the basis of archive documents a biographical sketch of Mikhail F. Mandrykin (1884—1942), a native of the Skopin uyezd, Governorate of Ryazan. A regular non-commissioned officer of 140th Zaraysk Infantry^ Regiment, condecorated with six Saint George awards for bravery during the First World War, he participated in the Russian Civil War on the side of the Whites, commanded the Regiment of the Death Hussars of Ataman Annenkov Partisan Division and finally emigrated to China, where in 1931—1934 participated in the suppression of the Kumul Rebellion in Xinjiang as Colonel of the Chinese army. Arrested in Ghulja during the NKVD of the Kazakh SSR special operation in August 1941, Mandrykin was sentenced for hostile activities against the USSR and executed in Alma-Ata. His tragic fate is one of the testimonies of the deep division of the Russian military due to the political processes of the 1st half of the XX century.
Keywords: Non-commissioned officer; 140th Zaraysk Infantry Regiment; First World War; Cross of Saint George Cavalier; Civil War in Russia; Boris Annenkov; Ataman Annenkov Partisan Division; «Black Hussars»; «Death Hussars»; Russian émigrés in China; Xinjiang; Ghulja (Yining); Kumul Rebellion of 1931—1934; NKVD; Article 58; Alma-Ata.
РЕДИ биографий русских офицеров первой половины ХХ века есть немало трагических судеб, переломным моментом в которых стала Гражданская война. В 1917—1918 гг. многие солдаты, офицеры и генералы — недавние товарищи по оружию, защищавшие Отчизну на полях Первой мировой, — оказались перед непростым выбором стороны в разгоравшемся гражданском конфликте. По итогам войны тех, кто оказался на стороне проигравших, на
Родине ждали проклятие и забвение на долгие десятилетия. И лишь в наши дни мы постепенно начинаем приближаться к свободному от идеологических пристрастий исследованию, взвешенным оценкам достоинств и недостатков красных и белых на основании сопоставительного анализа. Очевидно, этот путь примирения с собственным прошлым будет ещё долгим и непростым.
История Белого движения до сих пор изобилует лакунами в плане персональных биогра-
фических исследований его участников. Это утверждение в особенности справедливо, если вести речь не о его вождях, ярких и харизматичных личностях, а о деятелях второго и третьего рядов, среди которых также было немало достойных внимания лиц. Одним из них, безусловно, является уроженец Рязанской губернии Михаил Фёдорович Мандрыкин (1884—1942), полный георгиевский кавалер Первой мировой войны, которого нелёгкая военная судьба сначала привела
М.А. РОССИЙСКИЙ. Из героев Первой мировой... •
а
в ряды Партизанской дивизии атамана Анненкова, затем в китайскую провинцию Синь-цзян, а в эпилоге этой богатой на события жизни — в тюрьму НКВД Казахской ССР в Алма-Ате. В анналах отечественной военной истории его имя до последнего времени было практически неизвестно. Однако биография его такова, что этот пробел представляется необходимым заполнить.
Род Мандрыкиных был известен в селе Корневом Ско-пинского уезда1 со второй половины XVIII века. В подворной переписи 1716 года упоминается один из первых его представителей: «...Место пустое Трафима Киреева сына Мон-дрыкина, он, Трафим, в 711 годе, а жена ево Домна Артамонова и сын Марка и Кириллова жена Федосья Михеева дочь в 713 годе померли»2. В Петровскую эпоху Мандры-кины служили в солдатах; в документах второй общегосударственной ревизии податных сословий, проводившейся правительством императрицы Елизаветы Петровны в 1744— 1747 гг., они упоминаются как лично свободные однодворцы. В экономических примечаниях к плану генерального межевания Скопинского уезда 1779 года один из представителей рода указан среди владельцев земли при селе, о котором сказано: «Село Кореневое владения майора Петра Алексеевича Татищева, в отставке гвардии капрала Козьмы Маркова сына Мушнякова, вахмистров Павла Агеева сына Кузнецова, Исая Никитина сына Мандрюкина, Спиридона Иванова сына Кузнецова и однодворцев, с вырезанною церковною землею»3.
После того как император Александр II утвердил закон от 24 ноября (6 декабря) 1866 года, сословие однодворцев было упразднено, и Мандры-кины из Корневого стали государственными крестьянами. Из поколения в поколение они занимались земледелием, хотя некоторые из них и делали попытки пойти по предпринимательской стезе. Например,
в 1904 году Иван Иванович Мандрыкин открыл в Корневом собственный трактир. Век этого заведения,однако, оказался недолгим:полицейской властью «за неисправную торговлю» он был в том же году закрыт, а Скопинское уездное земство ещё и взыскало с владельца штраф4. Здесь же, в Корневом, в семье отставного солдата Фёдора Ильича Ман-дрыкина (? — 1893) и его супруги Анастасии Ивановны (? — 1924), дальних родственников неудачливого трактирщика, 8(20) ноября 1884 года родился сын Михаил5.
В крестьянских семьях, особенно в небогатых, было принято с ранних лет приобщать детей к труду. Начало жизненного пути Михаила в этом плане не стало исключением. Чрезмерно беспокоиться об образовании подрастающего поколения было не принято: предполагалось, что трёх классов Корневской земской школы крестьянским детям хватит на все случаи жизни.
Как свидетельствуют метрические книги приходской Борисоглебской церкви села Корневого, в 1903 году 18-летний Михаил Мандрыкин вступил в брак с 16-летней Александрой, дочерью местного крестьянина Гавриила Никифоровича Жа-лонкина6. В 1906 году в семье родилась дочь Пелагея7. А на следующий год 22-летнего отца семейства призвали в Русскую Императорскую армию.
Срочную службу Михаил Мандрыкин проходил в одном из драгунских полков. Для молодого крестьянина она стала своеобразным «университетом». В армии уроженец Корневого, что называется, нашёл себя. Свой «университетский курс» он окончил с отличием, возвратившись в родное село в ноябре 1910 года взводным унтер-офицером запаса, награждённым серебряными часами за окончание полковой учебной команды, а также знаками «За разведку» и «За отличную стрельбу»8.
Похоже, после этого опыта М.Ф. Мандрыкин уже не мыс-
Подпрапорщик М.Ф. Мандрыкин с женой Александрой Гавриловной, дочерью Пелагеей,сестрой К.Ф. Рапохиной и племянницей
1915 г.
Публикуется впервые
лил себя вне армии. В мае 1912
года он был принят на сверхсрочную службу строевым
взводным унтер-офицером
в 9-ю роту 140-го пехотного Зарайского полка, постоянно дислоцировавшегося в уезд-
ном городе Скопине Рязанской губернии. Здесь, недалеко от родного села, Михаил Фёдорович окончил курс войсковой унтер-офицерской школы и был награждён новым знаком «За отличную стрельбу» 3-й степени и двумя юбилейными медалями: «В память 100-летия Отечественной войны 1812 года» и светло-бронзовой «В память 300-летия царствования Дома
Романовых»9.
Летом 1914 года Россия вступила в Первую мировую войну.
В июле 140-й пехотный Зарайский полк в составе 35-й пехотной дивизии 17-го армейского корпуса отправился на Юго-Западный фронт, создававшийся на территории польских губерний страны. Исследователь истории 140-го Зарайского полка подполковник О.Ю. Обухов пишет: «В первые месяцы войны зарайцы активно участвовали в боях на территории
Галиции на оборонительном участке Радостав — Вишнев вблизи уездного города То-машев Холмской губернии. С
августа по сентябрь 1914 года подразделения полка успешно отразили наступательные действия противника и взяли в плен 7 офицеров, 7 врачей, 1 священника, свыше 800 солдат австрийских войск, захватили 2 орудия, 7 пулемётов, свыше 700 винтовок и большое количество боеприпасов»10.
В этих боях отличился и старший унтер-офицер команды связи полка Мандрыкин. Приказом по 5-й армии № 41 от 16(29) сентября 1914 года «за мужество и храбрость, проявленные в первый период боёв с австрийцами 15(28) августа при деревне Таргошин и 18(31) августа при деревне Радо-став», он был награждён Георгиевским крестом 4-й степени (№ 20154)11, а приказом по 35-й пехотной дивизии от 26 октября (8 ноября) 1914 года за № 32 произведён в подпрапорщики12.
На рубеже сентября—октября 1914 года 140-й пехотный Зарайский полк принимал участие в одном из важных эпи-
Уведомление о приёме раненого М.Ф. Мандрыкина в Новочеркасский городской лазарет № 3
1915 г.
писки ¿еаскш —иь— пи>9шч ■
С0Ю1Ь В pitMfcHUriV иняыГЬ
УВЪДОМЛЕШЕ О ПР1ЕМБ Siran ш идти, вдаиигс п гати ¡шзип. liltrlt
rjfit^l___*_________
ru»_:_—
Jtiftanw Нмг«-»_________________________—LL —
l'dfa. гослпиь (штрПяад.) -------
ifi, i 1 / f; ../... f, , . Ifir« t/fHJ. i ■ ■ ' - »TVfTU — ' •' V , ¡'S. ■ --1 Хал., хмя., tdoe* ___._
HttpaM., храмом*.. ftSpujffMH. 4. Возрасти
5, Dlf«WKn______¿1—" "" "
6, Btf^urmrtaiee__________________ .......--i
7, Bo№e»i. «л. idj«wm (шит);_J. --
м ^. ъ7лЛ7.______________
f^J илуи ------------
8, Шею pojiEu: губ. ffi '••-./ : ' " f 'S ■ - - - -ytajv (ropoji) iSC^J'-U" —
9, *UTO*«tfjktT»o (nep?n Miiql): rjfi,
jt«v (ntfKiit)Z-p.¡./Ss-ft.. II. За**т1е (nepijfv eofiiolj____.__________——
-' kytttfa.-!--
IL iji aoipexjivBit (ni*e, ветда в at полевел»)
MJÜMif-
11 npiBirb "** ,"(Ji 4L tsijü_f.
13. Qnju nytomi^M ■ ''bK' f b fhu-Pw
/toiW« Яойммл tpavx_Л. ' -■'v Vt- -
зодов Варшавско-Ивангород-ской наступательной операции русской армии. Он форсировал Вислу к югу от Варшавы и вклинился в расположение австро-германцев, в течение 9 дней обеспечивая и расширяя плацдарм для переправы на западный берег реки остальных частей 17-го армейского корпуса13. В журнале боевых действий полка за июль—октябрь 1914 года сохранилась запись о позициях, которые заняли за-райцы и воины других полков 35-й пехотной дивизии перед боем 10(23) октября 1914 года: «1-й, 2-й и 4-й батальоны полка двинулись вперёд и заняли позицию вместе с Самурским полком14, врезавшись клином в расположение противника и там окопавшись. <...> В 12 ч. ночи 9-я, 11-я и 12-я роты по приказанию полковника Гобято были высланы в д. Холендры в распоряжение временного командующего 138-м Болховским полком, и по указанию его 11-я и 12-я роты заняли прорывы между д. Холендрой и р. Вислой. 9-я рота заняла прорывы между 3-м батальоном Волховского полка и 2-м батальоном Моршанского полка по дамбе между Кемпой Волчанской и Холендрой»15.
В этом бою М.Ф. Мандрыкин проявил себя как эффективный разведчик. В соответствии с приказом по 17-му армейскому корпусу № 58 от 16(29) мая 1915 года он стал кавалером Георгиевского креста 3-й степени (№ 15995) на основании статьи 19 Георгиевского статута, которая обещала награду тому, «кто в обстановке исключительной трудности и опасности отважною разведкою до боя или во время боя в расположении или в тылу войск неприятеля доставил верные сведения о силе, местности, положении и передвижениях значительных сил противника, на основании которых были приняты меры, повлекшие успех последующих действий»16.
В мае—августе 1915 года при общем отступлении 8-й армии генерал-адъютанта А.А. Брусилова 140-й пехотный Зарайский полк вёл арьергардные бои под
ранее захваченной австрийской крепостью Перемышль. Подпрапорщик Мандрыкин «13(26) мая
1915 г. в бою с германцами у деревни Неновице, когда два батальона полка, получив приказание держаться до последнего, были почти окружены неприятелем, ввиду чего телефонная связь с ними была окончательно прервана, вызвался охотником передать батальонам вновь полученное приказание об отходе части на деревню Кальникув, под действительным и сильным артиллерийским и ружейным огнём противника в точности таковое исполнил, причём был тяжело ранен в грудь навылет. Передача этого приказания способствовала тому, что остатки двух батальонов с несколькими офицерами успели пробиться и присоединиться к своей части»17.
Пулевое ранение в грудь надолго вывело героя из строя. Документы военно-медицинских учреждений свидетельствуют, что 11(24) июня 1915 года он поступил в Новочеркасский городской лазарет № 318, а с конца июля долечивался в лазарете Общеземской организации № 1 г. Александровск-Грушевский (ныне Шахты Ростовской обл.)19. После выздоровления М.Ф. Мандрыкин получил возможность провести некоторое время с семьёй на родине. В этот период, скорее всего — в уездном городе Скопине, была сделана его фотография с женой, дочерью, сестрой Ксенией Фёдоровной Рапохиной и племянницей.
Поздней осенью 1915 года подпрапорщик Мандрыкин возвратился на фронт и уже в декабре был награждён Георгиевской медалью 4-й степени за исполнение обязанностей младшего офицера 15-й роты своего полка20. А вскоре последовало и награждение за прошлогодние подвиги: приказом по 8-й армии № 1469 от 4(17) мая
1916 года Михаил Фёдорович получил Георгиевский крест 2-й степени (№ 28344)21.
В 1916 году 140-й Зарайский полк участвовал в сражениях за Ковель в ходе Брусиловско-
М.А. РОССИЙСКИЙ. Из героев Первой мировой... •
а
го прорыва, а также в последующих позиционных боях. Интересно отметить, что в июне
1916 года М.Ф. Мандрыкин был повторно награждён Георгиевским крестом 2-й степени (№ 12879) с формулировкой «за боевые отличия»22. Обычно такие награждения отменялись с получением кавалером более высокой степени Георгиевского креста. Однако подпрапорщику Мандрыкину оставили обе награды, включив их в послужной список, видимо, из уважения к проявленной на поле брани храбрости.
21 ноября (3 декабря) 1916 года М.Ф. Мандрыкин был представлен к Георгиевскому кресту 1-й степени «за отличия в боях в 1916 году», став, таким образом, полным георгиевским кавалером. Награду за № 15751 он получил в январе
1917 года из рук приезжавшего на фронт великого князя Георгия Михайловича, двоюродного дяди императора Николая II23. Большинство фронтовиков и не догадывались о том, что русская монархия уже доживала свои последние дни...
Разразившаяся вскоре Февральская революция погрузила армию в бесконечные митинги и заседания солдатских комитетов. «Демократизация» поразила армейский организм «свободной России» вирусом анархии, фатально сказавшемся на её боевых качествах. В июне — июле 1917 года М.Ф. Мандрыкин и его сослуживцы стали свидетелями «Тарнопольской катастрофы» — обвала фронта вследствие неудачи «наступления Керенского» и вытеснения деморализованных русских войск из Галиции на линию довоенной границы с Австро-Венгрией. Как свидетельствует послужной список, в ходе этих событий подпрапорщик Мандрыкин с 12(25) июля 1917 года исполнял обязанности младшего офицера 7-й роты 140-го пехотного Зарайского полка24.
Осенью 1917 года подпрапорщику из Корневого довелось повоевать ещё и на Румынском фронте, где до самого выхода
России из войны сохранялись относительный порядок и воинская дисциплина. 140-й пехотный Зарайский полк, которым командовал кавалер Георгиевского оружия полковник Александр Николаевич Тверитинов (1879—1941), до конца оставался верен воинскому долгу по защите Родины. Возможно, не без участия командира полка состоялось производство полного георгиевского кавалера Мандрыкина в офицеры. Приказом Временного правительства армии и флоту о чинах военных от 5(18) октября 1917 года на основании приказа по военному ведомству 1917 года № 296 подпрапорщик Михаил Мандрыкин был произведён в прапорщики и исключён из списков солдат25.
Однако уже вскоре декабрьский декрет пришедшего к власти вследствие Октябрьской революции правительства большевиков отменил в армии и погоны, и все старорежимные знаки отличия, включая Георгиевские кресты и медали. На основании резолюции фронтового съезда Северного фронта, объявленной в приказе по полку от 19 декабря 1917 года за № 428 § 2, все офицеры-за-райцы во главе с полковником А.Н. Тверитиновым получили почётные звания солдат-граж-дан26. Мог ли такой поворот событий понравиться кадровому унтер-офицеру довоенной школы, который лишь недавно потом и кровью заслужил офицерские погоны, дававшие при «старом режиме» личное дворянство?
3 марта 1918 года правительство большевиков вывело Россию из Первой мировой войны, подписав с недавними противниками сепаратный мирный договор в Брест-Литовске. В начале апреля 1918 года 140-й пехотный Зарайский полк расформировали в связи с всеобщей демобилизацией русской армии27. После этого следы прапорщика Мандрыкина на некоторое время теряются. По воспоминаниям потомков, весной 1918 года он на какое-то время вернулся к семье в родное село
ПРИНАЗЪ
ВР ВМЕНИЛ Г О ПРАВИТЕЛЬСТВА
АРМ1И И ФЛОТУ
0 ЧИНАХЪ ВОЕННЫХЪ
.5-«» ОнтяПря «Ли. РЖК'ИТС! Нш .<■»--«.,. Я|Ми. Мгж тш.1 М/У I .V ■*$
Не «»»иг г., и Принряши ярнгЛпаЬ 1|1г«ы, пащрл-
иоршрьк п^оташ* «им- 9? .Гпфлилаго ГмгрыЪ' тдеэрвдо Гра+г Игргм-мм. ЬфОДт* Грагг^ЬХ 101 11#рш.иг*, Сср?Л1 Й1лль, II" ЧдраКси п. И.1»_1рн п ик <:'31иииъ:, С1р1.;м«1г\ъ млмъ СаСрртнгг, И(П Ш (Пкпиа;, Чер*ци* ДОшМ]
II* »>< Нрци-рI-■«» лрн-ЙГМЧ I. .М1Гр1Р.
■идерлшрчарь ши Смдмй шилгрЬ»! м-
«4« ши^чет^ (АмТ*»|1}.
I!» *рТ1М-**р4Р, ЛриМраЩаВ 1га иа дргиири, НГ111|Л0ри111В ."> ЫГи Х1>|1ТР|4.|Ги ЛрГР.Мф1кНГ* Д».
мир», Неготь 2 ■Ьгнмхнг" • фЫМЭС* н^м-
кл» эрга*лишшн: Дм*»«». Лип и Л^вшв!
Ни тичщ» а*и> к*иъ » Ир.'Ю|<1ч Пртб)рг ■лрго саичиге иммр}1»1р и»«» ховр«» не»«
I Р|^В1А(«1ЦГ, ииинг врЛгкя Исяштаяь ВиалЬ. »V
11;11Ирпиы| -За&лкилих^ги чвшги вс4с*э. пн\«р)141и
? ЗжлаДы.ши* ним бамрм Эпй»к
пвршач лрвгаьь.. и кнлгри. мнпрли?циь I Чграмор-кгй »гдЪ^н*! *г1Ии4 111^ИЧ1Н < гто" 11»«р»А «V
Ирамряркв иг»и! «иррафцавъ I и*гр1»рч*-Ь
.{«ипрсрй! ¿^».М'-р^ыЬ враги и Тро}*тзс\ ' ^ксЬ!).
II и 3 »■*<]! ЬЬ ИрЭРйрПРК! ■ЛПЯП ]рЧ< ^mЛ
Ы'.С'ТУ. ПрК№1РРЫГ Ч«« -л.1»п ||||.!11р1-
■ »#р4|рсн Нщцык (Л}рырь) ре И^гун j.ihi;
ТИЦ, .'!>4 \риг»и-!Чр1»1»(гк|р,Б*и".«рь Л»1рг1)—•• К>-
Первая страница приказа Временного правительства по армии и флоту от 5(18) октября 1917 г. о производстве М.Ф. Мандрыкина в прапорщики
Корневое. Теперь он был отцом двоих детей — после его отпуска по ранению в 1915 году родилась вторая дочь, Мария28. Однако реалии «советизиро-
ванной» Рязанской губернии не
привлекали ветерана только что окончившейся войны. Поэтому
при первых известиях о начале
вооружённого сопротивления советской власти в Сибири и на Урале он решил, что его место — в рядах белых. На свою новую войну — гражданскую —
М.Ф. Мандрыкин отправился в одиночестве, оставив жену и детей в Корневом.
С 1918 года георгиевский кавалер из Корневого воевал под знамёнами атамана Бориса Владимировича Анненкова (1889—1927) — потомка декабриста, блестяще образованного и храброго казачьего офицера. В годы Великой войны есаул Сибирского казачьего войска Анненков командовал одним из созданных по его собственной инициативе партизанских (рейдовых) отрядов и среди прочих наград заслужил Георгиевское оружие и введённый Временным правительством Георгиевский крест «с веточкой» для офицеров. Среди его подчинённых преоб-
ладали «контрреволюционные» настроения и верность традициям старой русской армии (включая отменённые новыми властями погоны). Отправленные в Омск на расформирование в конце 1917 года, аннен-ковцы отказались подчиняться советским властям и перешли на нелегальное положение, а с лета 1918 года влились в ряды антибольшевистских сил.
Приток добровольцев позволил Б.В. Анненкову к осени 1918 года развернуть свой отряд в настоящую Партизанскую дивизию. Её отдельным подразделениям были присвоены звучные наименования, отсылавшие к славному прошлому русской армии: «лейб-атаманский полк», «кирасирский полк», «голубые уланы», «чёрные гусары»... Особенно живописно выглядели последние, одетые в чёрные фуражки с белыми выпушками, чёрные гимнастёрки и расшитые чёрными шнурами белые куртки-ментики с красными погонами, которые дополняли шаровары с лампасами. Вместо кокарды гусары-анненковцы носили изображение черепа со скре-щёнными костями. Им же были украшены их пуговицы и даже розетки на сапогах. Одним из таких «чёрных гусар» и стал
Атаман Б.В. Анненков
вспомнивший свою кавалерийскую молодость бывший пехотный прапорщик Мандрыкин.
Б.В. Анненков был одним из наиболее колоритных представителей феномена ата-манщины, по определению современного исследователя В.А. Шулдякова — «консервативного, религиозно-монархического, со стремлением к жесточайшей диктатуре и тотальному террору течения Белого движения»29. Характерной отличительной чертой специфических военно-политических режимов, устанавливавшихся белыми атаманами преимущественно на казачьих территориях, являлось доминирование неконтролируемых вооружённых формирований в условиях отсутствия или недостаточности государственной власти. В силу этого репутация самих атаманов и их войск в рамках Белого движения была неоднозначной. С одной стороны,они демонстрировали изрядную эффективность в деле искоренения большевистских идей террористическими методами, но с другой — лишались тем самым малейших оснований для того,чтобы претендовать на какое-либо нравственное превосходство над противником. Довольно метко, хотя и, быть может, излишне эмоционально феномен атаманщины охарактеризовал в своих записках генерал-лейтенант барон А.П. фон Будберг, в августе— октябре 1919 года занимавший пост военного министра в правительстве адмирала А.В. Колчака: «...Одним из крупнейших препятствий к водворению порядка и законности являются атаманы и окружающие их банды насильников, интриганов и тёмных жуликов, прикрывающих высокими и святыми лозунгами всю разводимую ими грязь и преследование личных, шкурных, честолюбивых, корыстолюбивых, чрево и плотоугодных интересов. Для этих гадин восстановление порядка и закона всё равно что появление солнца для ночных пресмыкающихся, ибо с восстановлением закона
приходит конец их вольному, разгульному и развратному житью и кончается приток в их бездонные карманы безотчётных сумм, добываемых самыми тёмными путями. Психология этих белых товарищей самая комиссаровская, но у них не хватает откровенности, и они драпируются в ризы любви к отечеству и ненависти к большевизму»30.
В годы Гражданской войны анненковцы снискали себе сомнительную славу, запомнившись современникам редкими по жестокости расправами над восставшими крестьянами Семиречья, бесчинствами, насилиями и грабежами гражданского населения.«Чёрные гусары» не были исключением из этого печального правила. В то время, как основная часть полка под командованием ротмистра В.А. Даниленко в мае 1919 года убыла в Омск (где в составе кавалерийской бригады Б.П. Белавенца предстала на смотре перед А.В. Колчаком), его отдельный эскадрон остался в Семипалатинске при штабе 2-го Степного Сибирского армейского корпуса. 23 июня 1919 года приказом атамана по Партизанской дивизии № 143 прапорщик «отдельного эскадрона чёрных гусар» М.Ф. Мандрыкин был одновременно произведён «за выслугу лет» в два чина:корнета(со старшинством с 10 сентября 1918 г.) и поручика (со старшинством с 10 июня 1919 г.)31. В августе 1919 года со своим эскадроном он принимал участие в карательных акциях под Семипалатинском. «Чёрные гусары» тогда были замечены на линиях железной дороги Семипалатинск — Рубцовка — Шипуново и Бийск — Барнаул. Позднее, при развёртывании отправленного на Урал эскадрона в «1-й Добровольческий гусар смерти партизанский полк», штабс-ротмистр Ман-дрыкин на некоторое время стал его командиром. В этом качестве он упоминается в приказах по Партизанской дивизии Б.В. Анненкова за октябрь—ноябрь 1919 года32.
М.А. РОССИЙСКИЙ. Из героев Первой мировой... •
Одно косвенное свидетельство позволяет предположить, что в конце 1919 или в начале 1920 года М.Ф. Мандрыкин был произведён атаманом в подполковники33, однако документальных подтверждений этому пока не обнаружено. Командир полка «гусар смерти» предположительно находился среди тех 700 человек, которые в апреле 1920 года пересекли государственную границу вместе с Б.В. Анненковым и ушли с ним в Китай.
В китайской провинции Синь-цзян, где осели многие бывшие анненковцы (сам Б.В. Анненков в 1926 году был арестован и вывезен в СССР, где его осудили и расстреляли), М.Ф. Мандрыкин открыл собственное дело — кондитерскую «Мандрыкин и К°» в городе Кульджа34. Неизвестно, однако, насколько успешным было это предприятие и как долго оно просуществовало.
Жена и дети офицера так и остались в Советской России. Согласно семейным воспоминаниям в годы Гражданской войны в рязанское село Корневое к Александре Гавриловне Мандрыкиной пробирался какой-то тайный эмиссар с предложением от мужа перевезти её с дочерями в контролировавшуюся белыми Сибирь, но она отказалась. Поэтому в Китае офицер-анненковец проживал с новой семьёй — второй супругой Еленой Григорьевной, дочерью Марией, родившейся в 1918 году, и сыном Анатолием 1924 года рождения35.
В Синьцзяне боевой опыт М.Ф. Мандрыкина оказался востребованным во время Кумуль-ского восстания 1931—1934 гг. Ветерану мировой и Гражданской войн тогда довелось послужить некоторое время в китайской армии, где он даже получил чин полковника36. Возможно, со временем материалы из архивов КНР прольют свет и на этот эпизод его жизни.
В начале 1940-х годов М.Ф. Мандрыкин с женой и детьми проживал в окрестностях Кульджи и трудился бухгалтером на «скотопромышленной ферме Исмаила
Мусабаева»37. Однако летом 1941 года он попал в поле зрения НКВД Казахской ССР. На фоне военных неудач начального периода Великой Отечественной войны советские спецслужбы небезосновательно опасались возможности японской агрессии на Дальнем Востоке в случае неблагоприятного исхода Битвы за Москву. Поэтому прилегавшие к границе СССР китайские территории с согласия местных властей очищались от потенциальных коллаборационистов, прежде всего — из числа осевших здесь бывших белогвардейцев. С санкции военного прокурора отдела военной прокуратуры САВО по Казахской ССР М.А. Будюка, данной в августе 1941 года, М.Ф. Мандрыкин был арестован на территории Китая и вывезен в Алма-Ату38. Очевидно, вскоре после этого была сделана последняя, тюремная, фотография героя Первой мировой. Весь облик его свидетельствует о том, что он уже предчувствовал близость финала своей жизни. Впрочем, человеку с его биографией действительно не приходилось рассчитывать на снисхождение в такой организации, как НКВД.
М.Ф. Мандрыкин стал одним из 16 фигурантов открытого 8 августа 1941 года уголовного дела № 228, по которому про-
ходили также бывший вице-директор Русско-Азиатского банка в Кульдже Ф.Я. Дубина и капитан (позднее майор китайской службы) А.А. Бредихин. Особым совещанием НКВД СССР 3 июля 1942 года М.Ф. Мандрыкин был осуждён по статье 58 пп. 2 («вооружённое восстание, любое действие с намерением насильственно отторгнуть от Советского Союза любую часть его территории или вторжение с целью захватить власть»), 4 («оказание помощи международной буржуазии <...>, а равно находящимся под влиянием или непосредственно организованным этой буржуазией общественным группам и организациям в осуществлении враждебной против СССР деятельности») и 11 («всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе контрреволюционных преступлений») и приговорён к высшей мере наказания39.
Среди документальных материалов, собранных известным общественным деятелем Западной Сибири, а затем — русской эмиграции в Китае А.П. Воробчуком-Загорским, которые ныне хранятся в Бах-метевском архиве русской и восточноевропейской истории и культуры Колумбийского уни-
верситета (Нью-Йорк, США), имеется «Список лиц, погибших в застенках Синьцзяна», состоящий из 70 позиций. Не имевшие точной информации о судьбе своих арестованных соотечественников эмигранты насочиняли немало ужасов об их гибели под пытками в китайских застенках. Среди погибших упоминается «Мандры-гин, М.Ф., подполковник (поэт), полковник китайской службы». Очевидно, что речь идёт об одном и том же человеке. Интересным и интригующим представляется замечание о его поэтическом творчестве, следов которого не удалось пока обнаружить ни в одном документальном или печатном источнике40.
Михаил Фёдорович Мандры-кин был далеко не последним по значимости участником «анненковщины» — одного из частных случаев феномена атаманщины в Гражданской войне в России. В этом плане внимание исследователей к его фигуре вполне оправданно. Вместе с тем приходится признать, что доступные на сегодняшний день архивные материалы позволяют лишь пунктиром обозначить биографию последнего командира полка анненковских «гусар смерти» после 1918 года. Сведения о подробностях его участия в боевых действиях Гражданской войны содержатся в ряде до сих пор засекреченных материалов российских и зарубежных архивов. Много новых данных для более подробного освещения этой темы могло бы дать рассекречивание материалов архивного уголовного дела № 228, хранящегося в Специальном государственном архиве Информационно-аналитического центра Департамента полиции г. Алматы (Республика Казахстан). Хочется надеяться, что рано или поздно оно будет осуществлено, и эти документы раскроют перед нами несколько ранее малоизвестных или даже вовсе неизвестных страниц из истории Гражданской войны в России и русского зарубежья в Китае.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ныне в Скопинском районе Рязанской обл.
2 Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 350. Оп. 1. Д. 350. Ч. 1. Л. 360.
3 Коростелёв В.А., Российский М.А. Прошлое Скопинской земли в очерках по истории её сёл и деревень. Т. 1. М.: Вече, 2017. С. 655.
4 Журналы Скопинского уездного земского собрания Х1УШ очередного созыва 1912 года. Скопин, 1913. С. 400.
5 Государственный архив Ростовской области (ГА РО). Ф. 627. Оп. 274. Д. 234. Л. 430 об.—431.
6 Там же. Д. 238. Л. 142 об.—143.
7 Там же. Д. 240. Л. 23 об.—24.
8 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 409. Оп. 1. Д. 155766. П/с 105—445. Л. 1, 1 об.
9 Там же. Л. 1 об.
10 Обухов О.Ю. Отчизны славные сыны — воины-зарайцы // Воен.-истор. журнал. 2009. № 8. С. 60.
11 Патрикеев С.Б. Сводные списки кавалеров Георгиевского креста. 1914—1922 гг. IV степень. № 1— 100 000. М.: Духовная нива, 2012. С. 203; Григоров А.И. Рязанцы — Георгиевские кавалеры Великой войны 1914—1918 годов. М., 2018. С. 252.
12 РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 155766. П/с 105—445. Л. 2.
13 Обухов О.Ю. Указ. соч. С. 60.
14 Имеется в виду 83-й пехотный Самурский Его Императорского Высочества великого князя Владимира Александровича полк, входивший в состав 21-й пехотной дивизии 3-го Кавказского армейского корпуса.
15 РГВИА. Ф. 2754. Оп. 2. Д. 137. Л. 63—64.
16 Патрикеев С.Б. Сводные списки кавалеров Георгиевского креста. 1914—1922 гг. III степень. № 1— 120 000. М.: Духовная нива, 2015. С. 168; Григоров А.И. Указ. соч. С. 252.
17 Григоров А.И. Указ. соч. С. 252.
18 РГВИА. Картотека бюро учёта потерь в Первой мировой войне (офицеров и солдат). Шкаф б/н. Ящик 4609-М.
19 Там же. Ящик 4878-А.
20 РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 155766. П/с 105—445. Л. 2 об
21 Патрикеев С.Б. Сводные списки кавалеров Георгиевского креста. 1914—1922 гг. I степень. № 1—42 480. II степень. № 1—85 030. М.: Духовная нива, 2015. С. 625.
22 Там же. С. 455.
23 Патрикеев С.Б. Сводные списки кавалеров Георгиевского креста. 1914 —1922 гг. I степень. № 1—42 480. II степень. № 1—85 030... С. 178; Григоров А.И. Указ. соч. С. 252.
24 РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 155766. П/с 105—445. Л. 3 об.
25 Приказы Временного правительства Армии и Флоту о чинах военных с 2 сентября по 16 октября 1917 года. Б.м., 1917. С. 829.
26 РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. д. 153197. П/с 102—810. Л. 27.
27 Обухов О.Ю. Указ. соч. С. 62.
28 ГА РО. Ф. 627. Оп. 274. Д.476. Л. 7 об.—8.
29 Шулдяков В.А. Атаманщина как феномен Гражданской войны на Востоке России // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: история, филология. Т. 5. 2006. № 1. С. 40.
30 Будберг А.П. Дневник белогвардейца. Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2001. С. 14, 15.
31 Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ. Д. Н-4498. Т. 3. Л. 217.
32 Там же. Л. 340 об., 354.
33 BAR. Vorobchuk (A.P.). Papers. Box 2. Р. 21.
34 Государственный архив Российской Федерации. Ф. 9474, Оп. 42. Д. 60. Л. б/н.
35 Специальный государственный архив Информационно-аналитического центра Департамента полиции (СГА ИАЦ ДП) г. Алматы. Ф. 20. Д. 012403. Л. 96.
36 BAR. Vorobchuk (A.P.). Papers. Box 2. Р. 21.
37 СГА ИАЦ ДП г. Алматы. Ф. 20. Д. 012403. Л. 95.
38 Там же. Л. 94.
39 Архивная справка ИАЦ ДП г. Алматы от 11 марта 2019 г. № 196-60/1380. 29 ноября 1991 г. М.Ф. Мандрыкин был посмертно реабилитирован прокуратурой Казахской ССР на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г.
40 BAR. Vorobchuk (A.P.). Papers. Box 2. Р. 21. ■
Автор признателен за помощь при подготовке настоящей публикации куратору Бахметевского архива русской и восточноевропейской истории и культуры Колумбийского университета Т. Чеботарёвой (США), и.о. начальника ИАЦ ДП г. Алматы А. Кинтоп и инженеру ИАЦ ДП К. Имашевой (Казахстан), доценту 1-й кафедры Омского автобронетанкового инженерного института, к.и.н. В.А. Шулдякову, независимому историку Гражданской войны в Сибири Ю.И. Гончарову (г. Барнаул).
