CC BY-NC-ND
73
НОВЫЕ ТЕКСТЫ
И. В. Павлюткин
Как возникает общность в браке: логика взаимности в нарративах жён из многодетных семей1
ПАВЛЮТКИН Иван Владимирович —
кандидат
социологических наук, старший научный сотрудник лаборатории «Социология религии» Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ). Адрес: Россия, 115184, г. Москва, ул. Новокузнецкая, д. 23Б.
Email: euhominid@ gmail.com
В предлагаемой статье, опираясь на интервью с женщинами в многодетных семьях, в которых в единственном браке родилось от трёх до девяти детей, обсуждается следующая гипотеза: в семьях, где по мере рождения детей супружество не уступает место домохозяйству и родитель-ству, усиливается чувство общности в браке. Условием этого оказывается вовлечённость мужчины в отношения с женой и детьми, которые выстраиваются в логике взаимности. Анализ 22 интервью с женщинами в многодетных семьях Москвы, Архангельска и Владимира позволяет объективировать данную логику через категорию «взаимная жертва супруга», которая указывает на уверенность жены в безусловном общении и поддержке мужа, что близко в социальных науках к понятиям «ответный дар» и «реципрокность». Теория обязательств дара акцентирует фундаментальное различение между материальной и духовной воспринимаемой сторонами обмена, что позволяет объяснить, почему, несмотря на растущую по мере рождения детей фактическую нагрузку и уязвимость матери, она воспринимает супружескую жизнь в категориях дружбы с мужем и общности в семье. В качестве завершающей дискуссии предлагается аналитически противопоставить логикам справедливости и независимости, доминирующим сегодня в объяснении разделения труда между полами, логику взаимности.
Ключевые слова: социология отношений; взаимность; реципрокность; брак; многодетные семьи; разделение труда в семье; супружество; вовлечённое отцовство.
Введение
Вопрос о том, как в современных городских условиях семьям удаётся воспитывать нескольких детей и в то же самое время укрепить брак, требует социологической рефлексии семейных отношений. Обсуждение этого вопроса в социальных науках осложняется тем, что, занимаясь изучением такого объекта, как многодетные семьи, мы попадаем в область как эмпирического, так и теоретического исключения: признаки, которые характеризуют
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 18-78-10089 (см.: https://rscf.ru/project/18-78-10089/). Организатор выполнения проекта — Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Я благодарен Злате Дорофеевой, Елене Рождественской, Вадиму Радаеву, Зое Котельниковой, Елене Бердышевой, прот. Николаю Емельянову за их комментарии, критику и предложения по доработке первой версии этого текста.
реальность жизни больших семей, не схватываются теоретической рамкой2. Развитие социологии семьи и экономики домохозяйства в обществе модерна в сильной степени зависело от изначального отождествления замкнутых супружеских отношений и разделения труда между полами, в котором учёные сначала искали проявления семейного благополучия и солидарности между мужчиной и женщиной, а впоследствии, напротив, обнаруживали проявления конфликтов, неравенства и асимметрии власти [Thompson 1991; Lennon, Rosenfield 1994; Хокшилд, Мачун 2020]3. Исследования супружеских пар, реализованные в последние десятилетия в России, во многом способствовали объективации такого понимания супружеских отношений, как отношений, выстроенных вокруг разделения труда, хотя и указывали на совершенно разные модели распределения времени труда супругов, а также на важность разделения фактического положения дел и его восприятия супругами [Барсукова, Радаев 2001; Мезенцева 2003; Макаренцева, Бирюкова, Третьякова 2017]4. Тем не менее выводы о «качестве» семейных отношений сегодня делаются на основании того, удаётся ли супругам достигнуть формальной «квито-сти» в трудовых и финансовых вопросах, отклонение от которой может рассматриваться в категориях «домашней эксплуатации» или «экономической зависимости». Совместная жизнь в этой перспективе представляется в качестве отражения переговоров о производительном времени, а в центр семейных отношений ставится производительный труд, обсуждаемый в логике утилитарного индивидуализма или рационализированного рынка [Becker 1991; Поллак 1994]. В то же время институциональный социологический подход к браку обсуждает схожую повестку, но опирается при этом не на логику обмена интересами, а на логику нормативности (номос) или справедливого устройства внутрисемейного порядка. Разница между «институционализмами» в социологии семьи заключается в том, что в рамках функционального взгляда на брак номос оказывается предзаданным системой общества, а в рамках социального конструктивизма вступление в брак двух «чужаков» приводит к необходимости постоянного тестирования в разговоре этого порядка на объективность [Parsons, Bales 1955; Berger, Kellner 1964]. Если принять обе перспективы, то вероятность оказаться в зависимости от домашнего труда для женщины очевидно повышается по мере роста количества детей в семье, и в этом смысле мы попадаем в непростую для объяснения супружеских отношений ситуацию5.
Социология перехода в родительство долгое время обсуждала трение, которое возникает между супружеством и рождением детей (как правило, рождением первенца) [LaRossa, LaRossa 1981]. Акцент в данном случае делался на противопоставлении материнского и отцовского переходов, которые сопровождаются разными осознаниями, переживаниями и последствиями, а также могут стать причиной трений и даже разрыва супружеских отношений после рождения первого ребёнка [LaRossa 1988; Höfner, Schadler, Richter 2011]. Советское и постсоветское родительство не было исключением. Приведем один из выводов социологического исследования супружеских пар на фоне постсоветской трансформации: «Надо подчеркнуть, что в большинстве пар решение о том, "заводить" ли очередного, так же как и первого, ребёнка, принималось женой. Мужья на этот вопрос отвечали очень лаконично: "Жена не захотела, я бы не против"; "У неё спросите". Складывается впечатление, что часто мужчины отстра-
Одним из немногих социологов, занимавшихся разработкой теории больших семей (large family system), был Дж. Бос-сард (1888-1960), предложивший так называемый закон внутрисемейного взаимодействия (law of family interaction) [Bossard 1945; Bossard, Boll 1956; Крихтова 2019].
Сложно найти автора среди социологов-классиков, которого критиковали бы сегодня больше, чем Э. Дюркгейма, за «консервативное» видение супружеского разделения труда, атрибутирующего функциональные различия между мужчиной и женщиной [Дюркгейм 1996: 61-70] (см. также: [Gane 1983; Lehmann 1994]). Однако важно учитывать, что
Э. Дюркгейм объективировал рождение новой супружеской семьи и ее «освобождение» от родственной, и в этом смысле его взгляды могут расцениваться как вполне прогрессивные для своего времени.
Под категорию «производительный труд» в нуклеарной семье подводились совершенно разные практики, не обязательно связанные с бытовыми вопросами.
Данные о фактическом распределении времени супругов в многодетных семьях, а также их представлений о том, как должно быть распределено время, показывают, что такие обсуждения не лишены оснований [Дорофеева 2019].
2
3
4
нены от принятия решения в этом вопросе» [Гурко 2003: 75]6. Похожие выводы касаются установок женщин на рождение детей, которые осознаются в связи с отсутствием надёжного мужчины: «Изначально практически в каждом интервью с женщиной, желающей стать матерью, в качестве оправдания за временное отсутствие ребёнка приводились понятные и социально одобряемые аргументы: желание добиться чего-то, получить образование, найти хорошую работу, посмотреть мир и прочее. Потом, по мере установления эмпатических связей с интервьюером, респондентки рассказывали о тех возможностях родить, которые у них были, но которыми они не воспользовались. Как правило, в качестве причины этого назывался мужчина: ненадёжный, несерьёзный, не готовый к созданию семьи» [Ипатова, Тындик 2015: 144]. Современные исследования родительства в России сфокусированы на объяснении «цены» материнства [Шадрина 2017], понимаемого отдельно, вне связи с отцовством, что отчасти объясняется постсоветскими представлениями о том, от кого всё зависит в вопросах рождения детей .
Постепенное включение «отцовских переменных» в анализ моделей объяснения рождаемости позволило показать, что признаки супружества всё же имеют значение для рождения более чем одного ребёнка в семье, а отсутствие отца негативно сказывается на рождаемости [Малева, Синявская 2006; Синявская, Тындик 2009; Павлюткин 2011]. В последние 10 лет в России активизировался научный интерес к изучению феномена вовлечённого отцовства [Борисова 2017]. Появилась целая серия качественных исследований о современных практиках отцовства и заботы, в которых обсуждаются существующие типологии и новые модели отцовства, а также подчёркивается, что происходит изменение взглядов мужчин на семейную жизнь с детьми и общественного мнения в целом о роли отца в семье [Рождественская 2010; 2020; Безрукова 2013; Егорова, Янак, Рябинская 2020]. Один из тезисов, который подчёркивается в данных работах, состоит в осознании перехода от моделей отсутствующего либо, наоборот, доминирующего отца8 к более эгалитарным моделям, выравнивающим положение мужчин и женщин в вопросах домашнего и рыночного труда, вопросах воспитания детей [McDonald 2013; Lipasova 2016]9. Вместе с тем такой переход оказывается ограниченным определёнными структурными признаками семей, а также не всегда связан с многократным родительством.
Итак, существующие в нашем распоряжении способы концептуализации семейных отношений ставят в центр разделение труда между полами и удачно схватывают трение между супружеством, домохозяйством и родительством, в условиях расширения капитализма сдерживающее семейную жизнь. В конечном счёте социологию здесь больше интересует то, что бросается в глаза на фоне наблюдаемого воспроизводства разводов и падения рождаемости, а именно поиск факторов, объясняющих хрупкость и разрыв супружеских отношений.
В данной статье делается попытка указать на то, что осознание семейных отношений не сводится к оценке хозяйственных вопросов и разделения труда; напротив, они становятся вторичными. Обсуждаемая гипотеза состоит в следующем: в семьях, где по мере рождения детей супружество не уступает место домохозяйству и родительству, продолжаются рождения и усиливается чувство общности в бра-
Такие представления о высокой «цене материнства» обострились на фоне постсоветского экономического упадка, который обернулся потерей занятости для многих мужчин-«кормильцев», что привело, по мнению ряда социологов, также к деморализации и маргинализации положения мужчины в доме [Ashwin, Lytkina 2004].
Отсутствием выравнивания позиций мужчин и женщин в домашнем труде объясняется упадок рождаемости в Европе [McDonald 2000; 2013].
Модели, которые по какой-то причине ассоциируются с традиционной, а вероятнее всего — с «советской» семьей.
В связи с этим можно также отметить исследование Бредфорда Уилкокса по изменению восприятия отца среди протестантов в США, в котором он подчёркивает изменение в сторону большей чувствительности отцов к домашней жизни среди протестантов по сравнению с нерелигиозными семьями. По мнению Б. Уилкокса, происходит переход к более эгалитарным моделям семейной организации и роли отцов, которых автор называет «мягкими патриархами» (soft patriarchs) [Wilcox 2004].
6
ке. Это удаётся сделать в тех семьях, где мужчина по мере рождения детей вовлекается в отношения с женой и детьми, а сами эти отношения выстраиваются в логике взаимности.
Представленная статья написана по итогам изучения перехода к родительству в многодетных семьях, где родилось от трёх до девяти детей [Голева, Павлюткин 2020], что позволяет в том или ином виде преодолеть трение между родительством и супружеством. Мы обсуждаем значение мужчины в глазах женщины в семье и делаем ряд предположений о связи родительства и супружества, которые не так заметны на примере семей с одним или двумя детьми. Отчасти это связано с тем, что переход к роди-тельству в случае многодетных семей осуществляется многократно, растянут во времени, а трудности и испытания, которые ложатся на родителей, проявляются ярче. Исследования переходов к многодетности фиксируют примерно один и тот же набор фактических изменений, который можно суммировать следующим образом: рождение более чем одного ребёнка в современном городском браке существенно изменяет образ жизни женщины, поскольку (1) значительно увеличивает нагрузку матери, связанную с заботой о детях, её вовлечённостью в домашний труд, необходимостью находиться в ситуациях экстремальных решений или повседневной рутины; (2) повышает уровень изоляции и замкнутости в домашнем пространстве, исключённости из внешнего общения, занятости; (3) физически и социально ограничивает личное пространство и время как внутри дома, так и в городской среде. Итак, родительский переход связан с физическими, психологическими, материальными и прочими перегрузками, то есть со значительной уязвимостью, в которой оказывается женщина с детьми [Голева 2019Ь; Дорофеева 2019; 2021]. На это также накладывается как объективный рост расходов, так и снижение доходов в случае занятости обоих супругов, что также «предписывает» мужчине увеличивать время на внешний рыночный труд. Вместе с тем восприятие семейной ситуации может отличаться от фактического распределения времени и затрат. В одной из статей, посвящённых представлению о разделении труда в домашнем хозяйстве, авторы приходят к важному выводу, который позволяет выйти на иную перспективу взгляда на семейные отношения: «За ответами респондентов о затратах времени на домашнюю работу мы зачастую обнаруживаем не фактическое положение вещей, а его субъективное восприятие. Однако они заслуживают исследовательского внимания, поскольку именно восприятие оказывает влияние на качество жизни и принятие решений» [Макаренцева, Бирюкова, Третьякова 2017: 112]. Такая перспектива оказывается продуктивной, поскольку позволяет анализировать не фактическое распределение времени, усилий, финансовых затрат, а восприятие самой ситуации жизни в супружестве с несколькими детьми, то, как она осознаётся и оценивается нашими собеседницами, какой смысл ей придаётся. Несмотря на ожидаемое повышение нагрузки и всевозможных рисков, рождения в исследуемых нами многодетных семьях продолжались, а оценка женщинами отношений внутри семьи оказывалась позитивной. На основании интервью с женщинами мы делаем предположение о том, почему это становится возможным. Мы выделяем категорию «взаимной жертвы супруга», которая указывает на уверенность жены в безусловном общении и поддержке мужа, что близко в социальных науках к понятиям «ответный дар» и «реципрокность».
Вначале мы представим подробное описание выборки интервью, которое будет служить описанием «контрольных переменных», позволяющих не сводить всё объяснение положения дел к набору «очевидных» предположений об образовании, доходе, родственных отношениях, церковности и т. п. Кроме того, мы скажем несколько слов о том, как складывалась история этих семей, как так получилось, что они стали многодетными. Наконец, мы обратимся к их оценке своей супружеской и семейной жизни и увидим, что при всём разнообразии признаков, характеризующих наших респонденток, у них обнаруживаются суждения о мужчинах и семье, которые станут общим местом или принципом, позволяющим длиться семейной жизни с несколькими детьми.
Методология и описание выборки интервью
Для формулирования обоснованных предположений о том, как в современных городских семьях удаётся завести нескольких детей и в то же самое время укрепить брак, мы обращаемся к опыту тех родителей, которые в этом преуспели, и уже из этой перспективы будем рассматривать связь рождения детей и супружеских отношений. Надо понимать, что случай, который мы обсуждаем сегодня, не обладает статистической распространённостью. Если обратиться к современной статистике разводов и рождаемости, окажется, что две трети пар просто не доживают до состояния брака и отношений, в которых оказываются наши респондентки [Чурилова, Захаров 2021]. В этом смысле мы говорим о типе семей, в котором за формальными признаками семейной организации скрывается определённый тип отношений супругов. Вслед за исследователями, обсуждающими важность изучения не только фактического устройства семейной жизни, но и её восприятия супругами, мы анализируем, как осознаются супружеская жизнь и значение в ней мужчины женщинами из многодетных семей.
Для начала проговорим устройство выборки собранных интервью, чтобы понимать, чей опыт служит предметом для изучения и обобщения. Статья построена на анализе 22 интервью с женщинами, которые в единственном браке родили от трёх до девяти детей. Важно отметить, что мы собирали интервью как с женщинами, которые в силу возрастных или семейных причин не ожидают рождения детей в будущем, так и с теми, кто ожидает прибавления в ближайшее время или в будущем. Интервью собирались в трёх городах: в Москве (11), Архангельск (6), Владимире (5). Города сильно различаются между собой по уровню социального и экономического развития, а также по уровню входящей и исходящей миграции. В этом смысле мы стараемся проконтролировать разницу в уровне и качестве жизни многодетных семей, которая зачастую вменяется неустойчивости семейной жизни. Возраст респонденток на момент взятия интервью варьировался от 28 до 49 лет. Также есть различия в возрасте рождения первого ребёнка. У одной из наших респонденток первый ребёнок появился в 17 лет, а у другой — в 30 лет. Преобладающий возраст женщин внутри выборки интервью 30-40 лет. Внутри нашей выборки 17 респонденток имеют законченное высшее образование, две защитили кандидатские диссертации, у пяти среднее специальное или незаконченное высшее образование. Только одна из респонденток не имеет опыта работы вне дома («работала три месяца»), остальные так или иначе включены во внешнюю занятость в разных формах и должностях: семейный бизнес, руководитель, программист, врач, воспитатель, сотрудник фонда, редактор, дизайнер, сотрудник епархии, сотрудник администрации. По большей части занятость матери не является полной, даже если она оформлена как полная. Большая вовлечённость в официальную занятость возможна в случае, если удаётся включить в неё своих детей. Если не удаётся, то занятость по большей части дистанционная с возможностью работать не только на рабочем месте, но и дома10. Занятость также варьируется в зависимости от цикла беременности и рождения детей. Кто-то уходит в декрет и не выходит на работу один-два года, а кто-то начинает заниматься делами уже через несколько месяцев после рождения ребёнка, поскольку занятость всегда была частичной. Семьи, в которых собирались интервью, имеют разный уровень материального достатка и включены в разные по размеру круги поддержки. Семья предпринимателей из Владимира или руководителей из Москвы достаточно обеспечена и имеет возможность, помимо собственного (и других родственников) включения в домашние дела, нанимать помощников и помощниц по хозяйству и нянь для детей, тогда как у семьи плотника из Архангельска, у которого супруга не имеет трудового стажа, такой возможности нет. Вместе с тем семья плотника включена в приходскую общину и широкий круг дарообмена, что позволяет также привлекать помощников и получать материальную поддержку11. Половина семей в нашей выборке имеют средний достаток и частично привлекают родителей, родствен-
10 Трудовые траектории многодетных матерей, которые согласуются с нашими наблюдениями, подробно описаны в статье Златы Дорофеевой: [Дорофеева 2020].
11 См. об этом подробнее: [Врублевская 2016; Голева 2019а].
ников и помощников, чтобы посидеть с детьми и помочь по хозяйству. Важно сказать о том, что наши собеседницы имеют разное отношение к вере и по-разному вовлечены в религиозные практики. Среди наших респондентов нельзя найти неверующих людей, но одни говорят о своей связи с православной общиной, участии в церковной жизни, а другие не так религиозны и ходят в храм периодически или совсем редко. Вместе с тем такие различия будут проявляться в осознании того, насколько в отношениях с супругом и в вопросах рождениях детей респондент полагается на себя, супруга или на Бога, а также какое значение в семье имеет священник.
Сценарии создания многодетных семей
Исследуя жизнь многодетных семей, сталкиваешься с неочевидными трудностями, поскольку приходится ставить под сомнение множество собственных предубеждений относительно их устройства — готовности к браку и рождению детей, правилам общей жизни, отношению супругов и детей. Может показаться, что пары в многодетных семьях уже были подобраны соответствующим образом, супруги сразу были воспитаны и подготовлены для многодетного родительства, поэтому легко справились с этой задачей. Такое предположение имеет мало общего с тем, как действительно складывались знакомство супругов, ожидания от семейной жизни и её реализация. На практике опрошенные нами женщины рассказывали разные истории знакомства, которые не отличаются от историй, которые рассказали бы любые другие пары12. Большая часть этих историй связана с совместной учёбой в школе, вузе или с общим кругом друзей, случайным знакомством на работе.
Он учился в параллельном классе с моей приятельницей, я его примерно знала в лицо. В общем-то, все были знакомы. Мне очень понравилось, как он танцует брейкданс, а поскольку я сама танцами занималась, я просто подошла к нему как-то там и попросила показать мне некоторые движения. В общем, так и познакомились... А мы после школы окончания, мы оказались в одной группе ещё в институте. Ну и так стали встречаться, вот... На последнем курсе поженились (Москва, четверо детей, высшее образование, программист)13.
Мы познакомились случайно. Я работала продавцом в магазине. Колю поставили охранником. Причём его поставили ко мне охранником, потому что за неделю до этого у меня украли платье. Было дело перед Новым годом. И получилось так, что его поставили в этот день охранять меня. И так мы познакомились. Года три дружили, просто общались, даже, наверное, подольше чуть-чуть. Потом начали совместный бизнес по-дружески, а потом уже поженились (Архангельск, шестеро детей, высшее образование, предприниматель).
Одна пара познакомилась на отдыхе, другая — через Интернет:
С мужем мы познакомились по Интернету. Поскольку я очень много работала, училась, работала, не было времени совершенно никуда, и мне особо не интересно было куда-то ходить... По Интернету, на банальном сайте знакомств мы познакомились (Архангельск, трое детей, высшее образование, врач).
В нашей выборке есть несколько примеров знакомства через приход, куда ходили респондентки, которые не были знакомы с будущим супругом с детства. Данные истории знакомства связаны с постсоветскими изменениями в религиозной жизни, открытием храмов, приходом в храм совершенно разных и совершенно нецерковных изначально людей.
12 Результаты опроса ВЦИОМа о том, как пары ищут друг друга, см.: https://wtiom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/ya-vstretil-vas-i-vse-byloe
13 Подробнее социальные характеристики респондентов приведены в приложении (см. таблицу П.1).
Мы познакомились в храме, вместе в один ходили... Я ходила, наша семья, моя мама и папа, к отцу Андрею, меня крестили где-то в 1986 году. Мы за ним всюду ездили, а когда ему дали храм, собственно, там мы и осели... А муж мой пришёл в храм совершенно как-то тоже чудесным образом в 1991 году, он учился в училище и его друг, сейчас тоже многодетный папа, тоже вместе с ним они учились в училище, и он ещё хорошо рисовал. И он услышал, что есть какие-то то ли курсы, то ли ещё что-то, я уже этого не помню. У меня ещё и муж работает в больнице медбратом. И его попросили зайти туда и разузнать, что и как. И когда муж туда пришёл, а пришёл он туда в кирзовых сапогах, в шинели и с ирокезом какого-то там цвета, с серьгой и булавкой, его увидела одна наша прихожанка, и она как-то так к нему подошла и сказала, что вам надо креститься. И он подошёл к батюшке, и батюшка, может быть, внутренне сильно удивился, но внешне не показал вида. Ну и он говорит, что если ты хочешь креститься, то тебе надо пройти беседу. И беседу он проходил, тоже ему посчастливилось, с одной замечательной прихожанкой. И вот она с ним проводила эти беседы перед крещением, а во время крещения батюшка ему состриг этот ирокез. Ну и как-то с тех пор он был в храме, но мы не были с ним знакомы, я знала, что есть такой человек, особо не обращала внимание, а потом в какой-то момент подошёл ко мне познакомиться, конечно, с разрешения батюшки (Москва, девять детей, высшее образование, семейный детский сад).
В одном случае семейная жизнь началась с драматического переживания ранней и незапланированной беременности, о которой супруга боялась сказать родителям, но будущий муж сказал ей: «Не переживай, всё будет хорошо». После рождения первого ребёнка он пришёл в храм, привёл свою жену и детей, которых на момент интервью было девять.
Интервьюер: А как так получилось, что девять детей-то в результате?
Респондент: Получилось? (Смеётся.) Когда у меня родились, первая девочка родилась, естественно, это было вообще по молодости, это было страшно.
Интервьюер: Это когда было, Вам сколько лет было?
Респондент: Это было мне 16 лет, когда я забеременела, в 17 лет я родила. Вот. Я встретила Лёшу, своего будущего мужа, и когда мы узнали, что я беременна, естественно, у меня был и такой непонятный, такой даже страх перед родителями, страх вообще, что скажут другие, вот. И как отнесётся Лёша, но Лёша сказал, не переживай, всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Вот эти слова я запомнила навсегда, что всё будет хорошо (Архангельск, девять детей, среднее специальное образование).
Только две женщины в нашей выборке сами из многодетных семей, у тринадцати есть один брат или одна сестра, а остальные единственные дети. Нельзя сказать, что опыт многодетности наших респондентов воспроизводит опыт их родителей или апеллирует к традиции их семей. Наоборот, типичные цитаты, касающиеся обсуждения вопросов рождения очередного ребёнка с ближайшими родственниками, таковы: «Думала, как сказать маме»; «Мужу сказать не боялась, маме боялась (смеётся)»; «Бабушка сказала: "Теперь сама своих детей воспитывай"».
Его семья была такая, где третьего рожают — ну как вот, я цитирую прямо — только дураки или богатые. Так как-то строго было, что лишняя обуза не нужна (Владимир, пятеро детей, высшее образование, председатель ТСЖ).
Суждения относительно планирования рождений, количества детей, многодетности можно условно разделить на два типа. Первый тип: решение о рождении детей принималось один раз на этапе вступления в брак, а дальнейшая жизнь выстраивалась в соответствии с этим совместным решением пары. Такая ситуация описывалась супругами в церковных семьях («Дети — Божий дар, от которого нельзя отказываться»; «Мы никогда не препятствовали рождению детей»).
Интервьюер: Почему вы делаете так, а не карьеру математика? Извините за провокационные вопросы.
Респондент: Потому что я вышла замуж. Раз я вышла замуж и Господь дал мне много детей... Если бы мне нужна была карьера математика, значит, у нас бы не было детей, но Господь даёт нам детей.Отказаться от этого — как можно отказаться от дара Божьего? Нам Господь даёт подарки, а мы говорим: нет, нам твои подарки надоели. Ну раз вам не нужны мои подарки больше, извините, что вам ещё нужно? Вы сами выбрали свою судьбу, вы сами решили, с кем вы и что. Хотите быть вместе со мной или не хотите? И притом, что это ультиматум, но Господь считает, что для нас вот так, нам даёт возможность (Москва, девять детей, высшее образование, кандидат физико-математических наук, семейный детский сад).
В других семьях рождение детей обсуждалось на этапе вступления в брак, но не как жёсткое решение, у супругов были разные мнения о количестве детей, которые впоследствии менялись в пользу ещё одного рождения:
Интервьюер: Вы когда с мужем о семье думали и прочее, вы что-нибудь обсуждали, сколько детей будет — много, мало?
Респондент: Да, обсуждали. Он говорит: сколько ты хочешь детей? Я говорю: ты знаешь, я говорю, ну два как бы это вообще стандартно. Потому что нас было двое, и вдвоём вроде как интереснее. И у него тоже двое в семье. Он и сестра. Я говорю: ты знаешь, у меня есть семья, там пятеро. Я, конечно, не готова, говорю, но это, наверное, круто. Он говорил: ты что! Один... Это вообще, там, семеро по лавкам... Это только у цыган... Они все там плохо живут, и вообще все плохо. Он не крайне негативно, но так: ты что!.. А потом как-то... И сейчас он очень положительно настроен. Давай, давай... (Архангельск, трое детей, высшее образование, врач);
Интервьюер: Для вашего мужа тоже была не запланирована многодетная семья?
Респондент: Ну, да. Мы никогда не ставили себе такую цель — конкретное число детей. Мы не планировали быть малодетными: сейчас двоих родим — и всё. Может быть, тут сказалась и материальная сторона. Он начал зарабатывать. Когда мы поженились, он начал работать, стал неплохо зарабатывать, второго, потом третьего и дальше... (Владимир, пятеро детей, высшее образование, руководитель центра, сотрудник епархии);
Интервьюер: Вы с детства представляли себя многодетными родителями?
Респондент: Я хотела, наверное, трёх детей. Мы когда женились, муж говорил: у нас, наверное, будет двое детей. Я говорю: давай, трое... Не-не, двое... Да, трое много, как-то тяжело будет. Поэтому я, когда такое слышу от многих наших друзей: мы поженимся, у нас будет двое детей, — я говорю: да-да, мы тоже так думали. Так получается, и когда онирож-
даются, получается, что без них уже никак... У нас ситуация такая, что даже если будет 10 детей, мы это всё потянем и финансово, и 15 — всё потянется. В принципе, ребёнку же много не надо в плане денег. И по времени можно организоваться. Всё можно... (Архангельск, шестеро детей, среднее специальное образование, предприниматель).
Мы зафиксировали наличие различий сценариев знакомства супругов, вступления в брак, ожиданий от рождения детей и их фактической реализации, отличающихся от детерминистских суждений о предопределённости к многодетности или архаичности и т. п. Теперь можно сделать следующий шаг и зафиксировать общие места, которые определяют образ мужчины в семье в глазах наших респонден-ток. Несмотря на разницу жизненных сценариев и структурных признаков наших респондентов, они предъявляют схожее восприятие семейной ситуации и образа мужа, который позволяет чувствовать совместность в браке.
Осознание возможности взаимной жертвы мужа
Анализ интервью с матерями в многодетных семьях показывает, что супружество формируется и проверяется в процессе семейных переходов, которые преодолевают совместно муж и жена в браке. Трудности в данном случае воспринимаются не как что-то разрушающее совместную жизнь, а как то, что естественно её сопровождает и испытывает. Позитивное восприятие ситуации оказывается возможным, когда в глазах супруги муж готов брать на себя ответственность за семью. Как сказала одна из наших респонденток, быть ориентированным на семью значит регулярно жертвовать своими «хотелка-ми», проявлять готовность вместе нести ответственность, позволяющую чувствовать, что дети — это не про «вот я залетела», а про «вместе» и про «целое».
Интервьюер: Но когда вы говорите «быть отцом», что вы подразумеваете?
Респондент: Человек, который готов нести ответственность. Который готов на то, чтобы я рожала ему детей, которых он готов со мной любить и готов со мной воспитывать. А не то, что залетела — так залетела... (Архангельск, пятеро детей, высшее образование, преподаватель);
Интервьюер: Если сравнивать вашу нынешнюю семью с вашей родительской семьёй, она чем-то отличается в плане отношений, какого-нибудь порядка?
Респондент: Конечно. У меня же не было семьи у моих родителей фактически, то есть я просто её не помню. Ну и из того, что говорили, поскольку мой муж, в общем, в каких-то глобальных вещах сильно отличается от моего отца, то поэтому, соответственно, и семья тоже, в общем, глобально отличается.
Интервьюер: Какие глобальные вещи?
Респондент: Мой муж — ответственный человек, и он ориентирован на семью в первую очередь.
Интервьюер: Ориентирован на семью — в чём это проявляется?
Респондент: В том, что он регулярно жертвует собственными интересами и какими-то хотелками в интересах семьи в целом, детей или моих там, плюс дети (Москва, четверо детей, высшее образование, физик, программист).
Ответственность означает не только закрытие дыр в семейном бюджете, решение вопросов устройства проживания или мобильности. Очевидно, что, когда дети маленькие, у матери возрастает нагрузка, проявляются разные переживания, ощущение замкнутости и одиночества. Возникает желание выйти куда-то вместе с мужем и без детей, иметь собственное занятие и т. п. Роль мужа в восприятии этой ситуации женщиной состоит как раз в том, чтобы находить возможность для таких отдушин, поддержать эти потребности жены и снять с неё часть физической и моральной нагрузки:
На самом деле, претерпевать вот эти вот как бы невзгоды, неприятности, это тоже сплачивает, то есть это неприятности какие-то совместные. Один другого должен поддерживать. А если оба будут ныть, то, конечно, (смеётся) тяжело будет. Одна ситуация — один поддержал, в другой — другой поддержал. Где-то ты там надломился, где-то тебя поддержали, потом другой — ты его поддержал (Архангельск, девять детей, среднее специальное образование).
Несложно осознать тот факт, что по мере роста количества детей в среднем должен падать среднедушевой доход супругов, увеличиваться вовлечённость матери в домашние дела и заботу о детях, что оказывается значительной нагрузкой и оборачивается социальной изоляцией, особенно если семья не включена в сети поддержки. Беспорядок в доме — естественное сопровождение жизни в большой семье. Наши собеседницы рассказывали о бытовых сложностях, ограничениях мобильности, с которыми сталкивается мама по мере роста количества детей и независимо от него. Одновременно это ведёт к переустройству домохозяйства. По мере увеличения количества детей растёт дифференциация занятий мужа и жены в домашнем хозяйстве и общении с детьми, но это не значит, что они жёстко закрепляются в нормативном порядке. Скорее, происходит обратный процесс. Сами занятия закреплены, но родители и дети могут подключаться к разным, и по большей части домашние дела взаимозаменяемы. Отцы осваивают техники и навыки, которые обычно приписываются матери-домохозяйке. Это не значит, что теперь все своё время отец тратит на организацию семейного быта, но его интенции и организация времени, соотношение дома и работы (судя по описанию жён) серьёзно меняются в сторону большей вовлечённости в домашние дела, общение с женой и детьми. В данном случае важным для супруги оказывается его готовность в нужное время взять на себя всё необходимое, стать человеком, в котором можно быть уверенным и на кого можно положиться в разных ситуациях:
В бытовом плане сейчас я всё делаю сама, естественно, с помощью мужа, потому что... Вот тоже про многодетность: мне кажется, очень многое зависит от папы. В какой-то момент у нас папа понял, не знаю, понял — не понял, но он стал много чего делать по дому. Он может приготовить ужин, завтрак, он может детей накормить. Я ухожу из дому, я в полной уверенности, что дети будут одеты, помыты, покормлены (Москва, девять детей, высшее образование, кандидат физико-математических наук, семейный детский сад).
Если такой перестройки со стороны супруга не происходит по мере рождения и воспитания маленьких детей, то у матери появляются осознание сложности и сомнения относительно рождения последующих детей:
Интервьюер: Вы ещё детей планируете?
Респондент: Муж настроен очень положительно, ему всё нравится. Сидя на работе, очень хорошо растить детей. Мне пока тяжело, несмотря на то что мне вроде бабушка помогает, не могу пожаловаться, что я совсем одна, но так тяжеловато. И не знаю, я пока так... (Архангельск, трое детей, высшее образование, врач).
Вместе с тем не всё сводится к перестройке организации домашней работы. Рождение ребёнка оказывается выражением определённого качества внутрисемейных отношений, при которых новый общий ребёнок становится следствием позитивной оценки опыта совместной жизни супругов. По мере жизни в браке и появления детей происходит становление отношений супругов, связанное с взаимными притирками, переживанием проблем (болезнь детей, смерть, финансовые сложности). Прохождение различных переходов в семейной жизни может приводить как к разрыву семейных связей и даже разводу, так и к их упрочнению и осознанию супругами счастья в семье. Особая роль здесь отводится мужчине и его способности быть не только источником средств к существованию, но и другом женщине, умеющим вывести жену из «бытовой изоляции», проявить внимание в общении. Это позволяет матери не замыкаться на детях, а ощущать себя женой своего супруга, от которого хочется рожать ещё детей. Рождение детей в данном случае происходит по мере того, как семья осознает себя в таком новом качестве отношений.
Конечно, когда я выходила замуж, муж мой был ребёнком... Что там — 21 год. И ему было очень тяжело лет, наверное, пять. Я это видела. Я терпеливо ждала, пока он подрастёт. То есть я не реагировала на очень многие вещи, ну потому что я знала, что это не специально, это от того, что он ещё не вырос, что он не понимает, что это, что он должен это осознать. И глупо ждать от мужчины в 21 год, что он будет прекрасным отцом, просто не заложено... Сейчас он даст любой женщине сто очков вперёд (Москва, трое детей, высшее образование, переводчик).
Верность и принятие мужа как друга
Значение верности не как зависимости от другого, а, скорее, как неизменности и твёрдости другого в отношениях, терпимости в отношении супруга и детей проявляется в дискурсе матерей с большим количеством детей. В приведённом ниже фрагменте интервью женщина одновременно говорит о верности её мужа и о его принятии, несмотря на то, что они с мужем «абсолютно разные». При этом она подчёркивает, её муж — не самый лучший отец. Она говорит о том, что он совсем не лучший, есть те, кто больше вовлечён в семью и возится с детьми. Но он верен семье, и она чувствует себя с ним как одно целое, несмотря на то что у них не было никакой особенной романтики, что она примирилась и он терпелив:
Интервьюер: А что вы особенно цените в Александре?
Респондент: Верность его такую вот. Поддержку. Мы с ним как одно целое, как это и должно быть. То, что он страшно терпелив. Он, как ньюфаундленд — его, сколько ни бей... Мы с ним абсолютно разные. Я очень взрывного характера человек, он — очень смирный, тихий, он всё это гасит и терпит меня такую, с моим характером. Он тоже не идеал, естественно. Нас Господь разных таких по характеру создал. И то, что я хочу, он всё это делает. Несёт все наши трудности семейные. Не знаю... просто потому, что он хороший отец. Он не самый лучший отец. Если сравнивать. Я знаю, что есть лучше. Так и я не самая лучшая мать.
Интервьюер: А что значит «быть лучше»?
Респондент: Я знаю отцов, которые больше занимаются воспитанием детей, которые больше с детьми играют и общаются. Мне тоже бы хотелось, чтобы он больше ими занимался, но он, поскольку всегда боится, что он не в теме, так он так и... не сильно. Но то, что он такой верный человек, на которого всегда можно положиться, у меня даже в мыслях нет, что у нас могли бы быть какие-то другие интересы. Он тоже живёт семьёй в общем-то, как я думаю. Поэтому для него это важно. Для него это единственное.
Интервьюер: Я слышала, так и есть.
Респондент: Мы и создавали семью так. Также как у меня не было «кина про любовь», у него тоже не было. Нас Господь соединил. Так случилось. Иногда мне кажется, что он меня больше любит, чем я его. Но мне так кажется. Но это мои такие чувства (Архангельск, пятеро детей, высшее образование, врач).
Анализ собранных интервью с женщинами в многодетных семьях позволил выдвинуть предположение о том, что структура отношений в семье, формируемая как результат общения, а не предзаданного нормативного порядка, есть не отражение доминирования мужчины-отца или выравнивания позиций супругов, но следствие примирения, взаимного жертвования интересами в общей жизни. Жена воспринимает мужа как друга, видя, как он жертвует чем-то14 ради семьи, включается в неё и одновременно не замыкается на родительстве или домашнем хозяйстве, а уделяет внимание супруге, становится человеком, с которым можно поделиться всем. Он не фокусируется на своём отцовстве, а думает о супружестве, может вывести жену из бытовой жизни и замкнутости на детях. Авторитет отца в структуре семьи растёт по мере его включения15 в общение в семье, также имеет значение в том числе то, насколько он готов выключаться из внешнего общения ради семьи (работа, друзья, служение и т. п.). Это особенно заметно на многодетных семьях, поскольку они являются примером сложных семейных переходов и связанных с ними физических и психологических перегрузок.
И, как ни странно, мы ещё больше сдружились. И вот эти наши общие переживания, наоборот ещё больше сплотили, и как-то вот именно я в своём муже обрела настоящего друга, с которым я могу всем поделиться, все обсудить, переживания с ним какие-то свои обсудить. И вот с того времени Дружба наша с большой буквы, в хорошем понимании, становится ещё больше и больше. У меня никогда не было близких подруг в школе; не знаю почему. Может быть, мне нечего было с ними обсуждать, не знаю. Мне было что-то такое интересно, что не было интересно им. В университете тоже у меня какие-то такие подруги были, но когда я вышла замуж и у меня пошли дети, а им это было непонятно, мы оказались в каких-то разных мирах. И в храме тоже как-то у меня никогда не было близких подруг. Сейчас у меня есть подруга, но она появилась недавно. А такой подругой и другом для меня стал муж, и я понимаю, что, когда какие-то сложности и проблемы случаются, он всегда со мной делится, рассматривает. Я ему рассказываю, не потому, что я хочу получить решение проблемы, а просто поделиться и получить поддержку и понимание (Москва, девять детей, высшее образование, кандидат физико-математических наук, семейный детский сад);
Интервьюер: То есть сначала муж, потом дети?
Респондент: Да. Так было всегда.
Интервьюер: В чём это проявляется?
Респондент: Ни в чём, просто муж — это всё, это друг, это моя вторая половина. Дети вырастают и уходят. В чём?.. Просто что он чувствует, что он не на втором месте, и так было всегда. Я не понимаю женщин, которые уходят все в детей по уши, и муж там где-то, как идиотик, который якобы дебил, не может там ни попу помыть, ни... У меня муж может всё, он любой женщине даст сто очков вперёд, именно потому, что я никогда не считала, что
14 Можно также сказать «поддерживает» (морально и физически), «подхватывает, когда не ожидаешь».
15 Речь не обязательно о фактическом времени, но о готовности проявить внимание.
мужчина — это придурок. То есть мужчина — вот всё. И он у меня прекрасно справляется со всеми детьми с грудного возраста. Единственное, что он так и не научился, пеленать, но сейчас не пеленает никто, поэтому тут не актуально. И мыл детей всегда он, и купал, потому что тяжело, у меня больна спина — могу и не разогнуться. Вот.. То есть никаких проблем. Единственное, что мой муж никогда не делал, он не гладит, а все остальное он умеет. Он прекрасно убирается, все ремонты мы делаем с ним сами. Мы всё делаем с ним сами, мы всегда вместе отдыхаем, и у моего мужа нет друзей — есть приятели только, потому что он говорит: мой лучший друг — это жена. Ну вот в этом году у нас 20 лет брака. Никогда, то есть не знаю, может, так сложилось, но мы никогда не ругались особо сильно, и мы никогда не позволяли перед детьми это... (Москва, трое детей, высшее образование, переводчик, самозанятость).
Если резюмировать результаты анализа собранных нами интервью, то можно сделать ряд выводов о восприятии жёнами своих мужей в современных городских многодетных семьях. Мужья характеризуются жёнами следующим образом:
— в становлении, не рассматривается утверждённый заранее набор качеств или образцов; становление описывается в перспективе мужчины, который берёт ответственность за всю семью;
— в категориях ответственности, надёжности, готовности в нужный момент включиться в семейную жизнь со всеми её бытовыми и детскими сложностями. Семья ставится в центр, а внешние сферы жизни отстраиваются относительно каждый раз разной внутрисемейной ситуации;
— как готовые жертвовать своими индивидуальными интересами и «хотелками», то есть адекватно реагировать на ситуацию уязвимости супруги, сложности и испытания — как общие для супругов, а не отдельную для жены и мужа;
— в категориях дружбы и верности, как безусловное общение, которое позволяет не замещать супружескую жизнь родительскими или домашними обязанностями, а показывать её самостоятельное и ключевое значение.
Такой образ мужчины в восприятии женщины позволяет обосновать возможность позитивной оценки семейной жизни, в которой рождается и воспитывается много детей, несмотря на все сложности и ограничения современного мира.
Заключение
Рождение нескольких детей в современном обществе неизбежно повышает фактическую вовлечённость матери в родительство и домохозяйство, повышает её уязвимость в домашнем и внешнем мире. Несмотря на множество технических и организационных возможностей, которые сегодня появились для облегчения домашнего труда, количество и качество детских потребностей также растёт, как растёт и желание внешней самореализации. Все эти причины, как правило, называются, когда даётся объяснение сокращения рождаемости и неустойчивости брака. При этом аргументы, которые возникают для объяснения отношений между супругами в такой ситуации, опираются либо на логику справедливости, либо на логику независимости. Обе логики имеют в основе власть и конкуренцию, которые, как мы знаем на примерах крупных исследований, используются для объяснения разрыва связи между родительством и супружеством. В логике утилитарного обмена женщина при рождении нескольких детей проигрывает конкуренцию внутри «партнёрства» и теряет позиции на внешнем рынке труда. В логике справедливости, рождение нескольких детей приводит к потере женщиной очков финансовой
и статусной власти в организации жизни домохозяйства, ставит её в неравное положение. Обе логики объяснения неустойчивости брака сегодня доминируют в социальных науках. Однако ни логика справедливости, которая востребует равенство в разделении труда, ни логика утилитарного обмена, которая востребует «квитость», не позволяют объяснить в сознании супруги положительную связь между рождением нескольких детей и качеством супружеских отношений.
В результате анализа интервью с женщинами в многодетных семьях мы выделяем категорию «взаимной жертвы супруга», указывающую на осознание уверенности жены в безусловном общении и поддержке мужа, что близко в социальных науках к понятиям «ответный дар» и «реципрокность». Предлагая свою общую теорию обязательств (дарить, принимать дар и отдаривать), Марсель Мосс стремится указать на важное различение16 между материальной вещной стороной дара и его духовной воспринимаемой стороной. Подарить или принимать в дар означает не просто совершить вещной обмен, а подарить от своего «Я», то есть от духовной сущности [Мосс 2011: 152]. И даритель, и получатель дара не фокусируются на материальной стороне обмена, но вступают в отношения взаимности, которые от неё дистанцированы. Однако для того, чтобы почувствовать эту взаимность в отношениях, необходимо оказаться в положении просящего, уязвимого, а не одаривающего, то есть того, кто принимает что-то как дар и тем самым определяет отношения. Это очень важное и парадоксальное для современного «индивидуализированного» общества наблюдение говорит о недоступности опыта взаимности и доверия без опыта уязвимости «Я» [Емельянов, Юдин 2018: 13]. Логика взаимности востребует ответ на супружескую уязвимость доверием и вовлеченностью, которые позволяют переживать совместность рождения детей и общность супружеской жизни. Методологически это означает, что осознание супругой взаимной жертвы супруга в момент интервью также говорит о том, что наши респондентки находятся в ситуации не дарения, а осознают принятие дара и отдаривание.
Несмотря на культурный поворот в социологии семьи в последние 30 лет, в социологической литературе до сих пор предлагается концептуализация отношений в браке, которая опирается на логику взаимности, а не формального равенства или независимости. Одна из таких концептуализаций связана с предложением включить понятия «самопожертвование» и «дар» в центр изучения внутрисемейной динамики [Bahr, Bahr 2001]. Отдельные авторы, делающие попытки предложить такую альтернативу для социологии семьи, указывают на изменения, которые претерпела эта категория в социальных науках: «<...> Самопожертвование в служении членам семьи, ранее считавшееся высокой добродетелью, теперь часто характеризуется как личностный дефект или саморазрушительное поведение» [Bahr, Bahr 2001: 1231]. Понятие «самопожертвование» в данном случае указывает на возможность иначе посмотреть на внутрисемейные отношения — не в логике индивидуализации и личной выгоды или нормативного порядка, а в логике мы-отношений, где общность возникает из взаимной готовности принести себя в жертву ради совместного движения (engagement) супругов. Такие категории как готовность к самопожертвованию (willingness to sacrifice) в семье и к безусловному общению (unmitigated communion) изучаются и тестируются в эмпирических исследованиях пар; также показывается положительный эффект таких факторов для развития отношений [Johnson, Horne, Neyer 2019; Horne, Impett, Johnson 2020]. На стыке психологии и социологии семьи делаются шаги по операционализации и измерению добродетелей, способствующих укреплению чувства общности в семейных отношениях — прощению, смирению [Fincham, Beach 2002; Beach, Fincham, Stanley 2007; Забаев 2018]. Ещё одна заметная перспектива построения теории семейных отношений в логике взаимности связана с развитием так называемой реляционной социологии и введением понятия «отношенческая рефлексивность» как способность отстранения от «Я» и осознание возможности совместного движения в перспективе реальности «Мы» [Donati 2014; Pavlyutkin, Goleva 2021; Маркина 2016; Донати 2019]. Продуктивность
16 Различение, которое разбирается на примере маорийского права для того, чтобы показать его отличие от современного вещного права. За счет этого различения автору теории дарообмена удается показать, что человеческая экономика не может быть сведена исключительно к юридическим актам купли-продажи.
такого взгляда позволяет объективировать совместность движения супругов и оценивать качество семейной жизни в категориях отношенческой динамики. В этом смысле вопросы организации вещной домашней экономики и разделения труда в перспективе социологии семейных отношений рассматриваются как производные от наполненности отношений или же наоборот от «отношенческой бедности».
Приложение
Таблица П.1
Характеристики респондентов
№ Возраст Число Число бра- Город Образование (специ- Занятость на мо- Оценка ма-
(полных детей тьев и(или) альность) мент интервью териального
лет) сестёр благосостояния семьи
1 40 6 1 Архангельск Среднее специальное Предприниматель Среднее
2 47 5 1 Архангельск Высшее педагогическое Преподаватель Ниже среднего
3 33 3 1 Архангельск Высшее медицинское Врач, в декрете Среднее
4 45 9 2 Архангельск Среднее специальное Не работает, занята в семье Ниже среднего
5 43 5 0 Архангельск Высшее медицинское врач-педиатр Среднее
6 34 4 0 Архангельск Высшее юридическое Сотрудник МВД, тренер Выше среднего
7 34 4 1 Владимир Высшее, дизайнер Самозанятость, частный детский сад Выше среднего
8 48 5 1 Владимир Два высших: педагогическое и экономическое Сотрудник Департамента финансов Среднее
9 36 5 0 Владимир Высшее педагогическое (неоконченное) Председатель ТСЖ Среднее
10 36 5 0 Владимир Высшее, менеджмент Руководитель центра поддержки семей, сотрудник епархии Среднее
11 40 3 1 Владимир Высшее, лингвистика Преподаватель английского языка в университете Среднее
12 36 4 1 Москва Высшее режиссёрское Директор агентства организации праздников, руководитель детского клуба Выше среднего
13 39 9 1 Москва Высшее, кандидат физико-математических наук Семейный детский сад, воспитатель, репетитор математики Ниже среднего
14 28 4 1 Москва Высшее экономическое Семейный детский сад, воспитатель Среднее
15 40 7 0 Москва Высшее экономическое, получает второе высшее Учитель в школе, в декрете Среднее
16 26 3 1 Москва Высшее художественное Иконописец, самозанятость Среднее
Таблица П.1. Окончание
№ Возраст Число Число бра- Город Образование (специ- Занятость на мо- Оценка ма-
(полных детей тьев и(или) альность) мент интервью териального
лет) сестёр благосостояния семьи
17 39 3 1 Москва Высшее психологи- Самозанятость, Среднее
ческое (неокончен- корректор и
ное) переводчик с испанского языка, дизайнер
18 39 4 1 Москва Высшее медицинское Врач, в декрете Выше среднего
19 41 8 1 Москва Высшее, машиностроение Семейный детский сад Среднее
20 49 8 0 Москва Высшее, филология Преподаватель университета Ниже среднего
21 44 4 0 Москва Высшее, физика Программист, руководитель проектов в 1Т-компании Выше среднего
22 44 3 2 Москва Высшее, биология, кандидат биологических наук Преподаватель, переводчик Выше среднего
Литература
Барсукова С. Ю., Радаев В. В. 2001. Принципы распределения труда между супругами в современной городской семье. Экономическая социология. 2 (2): 23-60. URL: https://ecsoc.hse.ru/ data/2011/12/08/1208205037/ecsoc_t2_n2.pdf#page=23
Безрукова О. Н. 2013. Отцовство в трансформирующемся обществе: ожидания матерей и практики отцов. Социологические исследования. 11: 118-130.
Борисова О. Н. 2017. Отцовская вовлечённость: индивидуальные и межстрановые различия. Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 6: 260-283.
Врублевская П. В. 2016. Круговорот детских вещей в приходской церкви: к вопросу о значении даро-обмена. Религиоведческие исследования. 1: 103-127.
Голева М. А. 2019a. Сетевые эффекты рождаемости: случай многодетных семей в России. Экономическая социология. 20 (3): 136-163. URL: https://ecsoc.hse.ru/data/2019/05/30/1493874908/ecsoc_t20_ n3.pdf#page=136
Голева М. А. 2019b. Социальное значение времени в семье с детьми (на примере многодетных семей). Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 3: 239-260.
Голева М. А., Павлюткин И. В. 2020. Как создаются семьи с большим числом детей: типы жизненных переходов родителей. Социологические исследования. 7(7): 106-117.
Гурко Т. А. 2003. Родительство: социологические аспекты. М.: ИС РАН.
Донати П. 2019. Реляционная теория общества: социальная жизнь с точки зрения критического реализма. М.: Изд-во ПСТГУ.
Дорофеева З. Е. 2019. Особенности жизненных практик многодетных семей. Социологические исследования. 7:114-124.
Дорофеева З. Е. 2020. Трудовые траектории высокоресурсных многодетных матерей. Социологический журнал. 4: 79-95.
Дорофеева З. Е. 2021. Особенности интенсивного родительства в высокоресурсных многодетных семьях. Интеракция. Интервью. Интерпретация. 1: 89-105.
Дюркгейм Э. 1996. О разделении общественного труда (пер. с франц. А. Б. Гофмана; примечания В. В. Сапова). М.: Канон.
Егорова Н. Ю., Янак А. Л., Рябинская Е. С. 2020. Родительские роли в современной российской семье: границы мужского. Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2: 233-251.
Емельянов Н., Юдин Г. 2018. Структурная позиция священника в системах дарообмена. Социологическое обозрение. 3: 9-29.
Забаев И. В. 2018. Операционализация «смирения» в психологии. Вестник православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 1: Богословие. Философия. Религиоведение. 76: 107-129.
Ипатова А. А., Тындик А. О. 2015. Репродуктивный возраст: 30-летний рубеж в предпочтениях и биографиях. Мир России: Социология, этнология. 4: 123-148.
Клецин А. А. 2003. Распределение домашних обязанностей между супругами: факты, проблемы, интерпретации. Журнал социологии и социальной антропологии. 6 (2): 120-139.
Крихтова Т. М. 2019. Социология семьи и детства в работах Джеймса Боссарда. Социологический журнал. 25 (3): 84-98.
Макаренцева А. О., Бирюкова С. С., Третьякова Е. А. 2017. Представления мужчин и женщин о затратах времени на работу по дому. Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2: 97-114.
Малева Т. М., Синявская О. В. 2006. Социально-экономические факторы рождаемости в России: эмпирические измерения и вызовы социальной политике. SPERO. Социальная политика: Экспертиза. Рекомендации. Обзоры. 5: 70-98.
Маркина И. В. 2016. Семейные отношения в реляционной социологии Пьерпаоло Донати. Научный результат. Социология и управление. 2 (1): 70-82.
Мезенцева Е. Б. 2003. Мужчины и женщины в сфере домашнего труда: логика экономической рациональности против логики гендерной идентичности? В сб.: Гендерное равенство: поиски решения старых проблем. М.: МОТ; 50-71.
Мосс М. 2011. Опыт о даре. В кн.: Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии (пер. с франц. А. Б. Гофмана). М.: КДУ; 134-285.
Павлюткин И. В. 2011. Отцовство. Роль мужчины в планировании рождений. Человек. 2: 124-131.
Поллак Р. 1994. Трансакционный подход к изучению семьи и домашнего хозяйства. THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. 6: 50-76.
Рождественская Е. Ю. 2010. Отцовство: либеральный тренд от «отца» к «папе»? Социологический журнал. 3: 75-89.
Рождественская Е. Ю. 2020. Вовлечённое отцовство заботливая маскулинность. Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 5: 155-185.
Синявская О. В., Тындик А. О. 2009. Рождаемость в современной России: от планов к действиям? Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе. М.: НИСП: 9-44.
Хокшилд А., Мачун Э. 2020. Вторая смена: работающие семьи и революция в доме (пер. с англ. И. Кушнаревой под ред. А. Космарского). М.: Изд. дом ВШЭ.
Чурилова Е. В., Захаров С. В. 2021. Тенденции прекращения первых брачно-партнёрских союзов в России. Вопросы статистики. 28 (2): 54-66.
Шадрина А. 2017. Дорогие дети: сокращение рождаемости и рост «цены» материнства в XXI веке. М.: НЛО.
Ashwin S., Lytkina T. 2004. Men in Crisis in Russia: The Role of Domestic marginalization. Gender & Society. 18 (2): 189-206.
Bahr H. M., Bahr K. S. 2001. Families and Self-Sacrifice: Alternative Models and Meanings for Family Theory. Social Forces. 79 (4): 1231-1258.
Beach S. R., Fincham F. D., Stanley S. M. 2007. Contextualizing the Study of Marital Transformation: Points of Convergence. Journal of Marriage and the Family. 69 (2): 315-319.
Becker G. S. 1991. A Treatise on the Family. Cambridge, MA: Harvard University Press.
Berger P., Kellner H. 1964. Marriage and the Construction of Reality: An Exercise in the Microsociology of Knowledge. Diogenes. 12 (46): 1-24.
Bossard J. H. S. 1945. The Law of Family Interaction. American Journal of Sociology. 50 (4): 292-294.
Bossard J. H. S., Boll E. S. 1956. The Large Family System. Philadelphia: University of Pennsylvania.
Donati P. 2014. Which Engagement? The Couple's Life as a Matter of Relational Reflexivity. Anthropotes. 30 (1): 217-250.
Fincham F. D., Beach S. R. 2002. Forgiveness in Marriage: Implications for Psychological Aggression and Constructive Communication. Personal Relationships. 9 (3): 239-251.
Gane M. 1983. Durkheim: Woman as Outsider. Economy and Society. 12 (2): 227-270.
Экономннескаa соцнопогнa. T. 22. № 4. CeffraGpb 2021
www.ecsoc.hse.ru
Horne R. M., Impett E. A., Johnson M. D. 2020. Exclude Me, Enjoy Us? Unmitigated Communion and Relationship Satisfaction Across 7 Years. Journal of Family Psychology. 34 (6): 653-663.
Hofner C., Schadler C., Richter R. 2011. When Men Become Fathers: Men's Identity at the Transition to Parenthood. Journal of Comparative Family Studies. 42 (5): 669-686.
Johnson M. D., Horne R. M., Neyer F. J. 2019. The Development of Willingness to Sacrifice and Unmitigated Communion in Intimate Partnerships. Journal of Marriage and Family. 81 (1): 264-279.
LaRossa R. 1988. Fatherhood and Social Change. Family Relations. 37 (4): 451-458.
LaRossa R., LaRossa M. M. 1981. Transition to Parenthood: How Infants Change Families. Beverly Hills, CA: SAGE Publications.
Lehmann J. M. 1994. Durkheim and Women. Lincoln, NE: University of Nebraska Press.
Lennon M. C., Rosenfield S. 1994. Relative Fairness and the Division of Housework: The Importance of Options. American Journal of Sociology. 100 (2): 506-531.
Lipasova A. 2016. Fatherhood Models in the Middle Class of Contemporary Russia. Russian Sociological Review. 15 (4): 202-214.
McDonald P. 2000. Gender Equity, Social Institutions and the Future of Fertility. Journal of the Australian Population Association. 17 (1): 1-16.
McDonald P. 2013. Societal Foundations for Explaining Low Fertility: Gender Equity. Demographic Research. 28: 981-994.
Pavlyutkin I. V., Goleva M. 2021. Il paradosso russo del matrimonio. Quale nesso con la poverta relazionale? In: Bramanti D., Cara E. (a cura di). Famiglia epoverta relazionale, Studi interdisciplinari sullafamiglia. Milano: Vita & Pensiero; 127-151.
Parsons T. 1949. The Social Structure of the Family. In: Anshen R. N. The Family: Its Function and Destiny. New York: Harper; 173-201.
Parsons T., Bales R. F. 1955. Family, Socialization, and Interaction Process. Glencoe, Ill.: Free Press.
Stack S. 1998. Marriage, Family and Loneliness: A Cross-National Study. Sociological Perspectives. 41 (2): 415-432.
Thompson L. 1991. Family Work: Women's Sense of Fairness. Journal of family Issues. 12 (2): 181-196.
Wilcox W. B. 2004. Soft Patriarchs, New Men: How Christianity Shapes Fathers and Husbands. Chicago; London: University of Chicago Press.
NEW TEXTS
Ivan Pavlyutkin
How the Sense of Community Arises in Marriage: The Logic of Mutuality in the Narratives of Women from Large Families
Abstract
In the proposed article, based on in-depth interviews with women in large families, the author discusses the following hypothesis: in families where, as children are born, conjugality does not give way to household and parenthood, a sense of community in marriage is enhanced. This arises in families where a man, as children are born, becomes more involved in relations with his wife and children, and the relations are developed in the logic of mutuality. Using the results of 22 in-depth interviews with women in large families from Moscow, Arkhangelsk, and Vladimir, the author objectifies this logic by the category of the "mutual sacrifice of the spouse," which indicates the wife's confidence in unmitigated communion and support from her husband. In the social sciences, this category is similar to the concept of the reciprocal gift. Gift commitment theory emphasizes the fundamental distinction between the material and perceived spiritual sides of the exchange, which helps to explain why, despite the factual workload and vulnerability of the mother, which grows as the children are born, she perceives married life in terms of friendship with her husband and community in the family. In conclusion, the author proposes that the logic of mutuality in marriage can become a fruitful source for reflection on the division of labor between the sexes, as opposed to the logics of justice and independence.
Keywords: relational sociology; reciprocity; gift exchange; marriage; large families; division of labor in the family; marriage; involved fatherhood.
Acknowledgements
The project was supported by the Russian Science Foundation in a form of a grant (project № 18-78-10089; https://rscf.ru/project/18-78-10089/). The grant was given to St. Tikhon's Orthodox University.
References
Ashwin S., Lytkina T. (2004) Men in Crisis in Russia: The Role of Domestic Marginalization. Gender & Society, vol. 18, no 2, pp. 189-206.
Bahr H. M., Bahr K. S. (2001) Families and Self-Sacrifice: Alternative Models and Meanings for Family Theory. Social Forces, vol. 79, no 4, pp. 1231-1258.
Barsukova S. Ju., Radaev V. V. (2001) Printsipy raspredeleniya truda mezhdu suprugami v sovremennoy gorodskoy sem'e. [Principles of the Distribution of Labor Between Spouses in a Modern Urban Family]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya, vol. 2, no 2, pp. 23-60. Available at: https://ecsoc.hse.ru/data/2011/12/08/1208205037/ecsoc_t2_n2.pdf#page=23 (accessed 15 August 2021) (in Russian).
PAVLYUTKIN, Ivan —
Cand. Sci. (Soc.), Senior Research Fellow, Sociology of Religion Research Laboratory, St. Tikhon's Orthodox University, Moscow, Russia. Address: 23B, Novokuznetskaya str., Moscow, 115184, Russian Federation.
Email: euhominid@gmail.ru
Beach S. R., Fincham F. D., Stanley S. M. (2007) Contextualizing the Study of Marital Transformation: Points of Convergence. Journal of Marriage and the Family, vol. 69, no 2, pp. 315-319.
Becker G. S. (1991) A Treatise on the Family, Cambridge, MA: Harvard University Press.
Berger P., Kellner H. (1964) Marriage and the Construction of Reality: An Exercise in the Microsociology of Knowledge. Diogenes, vol. 12, no 46, pp. 1-24.
Bezrukova O. N. (2013) Ottsovstvo v transformiruyushchemsya obshchestve: ozhidaniya materey i praktiki ottsov [Fatherhood in a Transforming Society: Mothers' Expectations and Fathers Practices]. Sociological Studies = Sotsiologicheskie Issledovaniya, no 11, pp. 118-130 (in Russian).
Borisova O. N. (2017) Ottsovskaya vovlechennost': individual'nye i mezhstranovye razlichiya [Paternal Involvement: Individual and Cross-Country Differences]. Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes Journal = Vestnik obshchestvennogo mneniya, no 6, pp. 260-283 (in Russian).
Bossard J. H. S. (1945) The Law of Family Interaction. American Journal of Sociology, vol. 50, no 4, pp. 292-294.
Bossard J. H. S., Boll E. S. (1956) The Large Family System, Philadelphia: University of Pennsylvania.
Churilova E. V., Zaharov S. V. (2021) Tendentsii prekrashcheniya pervykh brachno-partnerskikh soyuzov v Rossii [Trends in the Termination of the First Marriage Partnerships in Russia]. Voprosy statistiki, no 2, pp. 54-66 (in Russian).
Donati P. (2014) Which Engagement? The Couple's Life as a Matter of Relational Reflexivity. Anthropotes, vol. 30, no 1, pp. 217-250.
Donati P. (2019) Relyatsionnaya teoriya obshchestva: Sotsial'naya zhizn' s tochki zreniya kriticheskogo re-alizma [Relational Theory of Society: Social Life from the Point of View of Critical Realism], Moscow: St. Tikhon's Orthodox University Publisher (in Russian).
Dorofeeva Z. E. (2019) Osobennosti zhiznennykh praktik mnogodetnykh semey [Features of Life Practices of Large Families]. Sociological Studies = Sotsiologicheskie Issledovaniya, no 7, pp. 114-124 (in Russian).
Dorofeeva Z. E. (2020) Trudovye traektorii vysokoresursnykh mnogodetnykh materey [Labor Trajectories of High-Resource Mothers with Many Children]. Sociological Journal = Sotsiologicheskiy Zhurnal, no 4, pp. 79-95 (in Russian).
Dorofeeva Z. E. (2021) Osobennosti intensivnogo roditel'stva v vysokoresursnykh mnogodetnykh sem'yakh [Features of Intensive Parenting in High-Resource Large Families]. Interaction. Interview. Interpretation = Interaktsiya. Interv'yu. Interpretatsiya, no 1, pp. 89-105 (in Russian).
Durkheim E. (1996) O razdelenii obshhestvennogo truda [On the Division of Labor in Society], Moscow: Kanon (in Russian).
Egorova N. Ju., Janak A. L., Rjabinskaja E. S. (2020) Roditel'skie roli v sovremennoy rossiyskoy sem'e: gran-itsy muzhskogo [Parental Roles in the Modern Russian Family: The Boundaries of the Masculine]. Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes Journal = Vestnik obshchestvennogo mneniya, no 2, pp. 233-251 (in Russian).
Emelyanov N., Yudin G. (2018) Strukturnaya pozitsiya svyashhennika v sistemakh daroobmena [The Structural Position of the Priest in the Systems of Gift Exchange]. Russian Sociological Review = Sotsio-logicheskoe obozrenie, no 3, pp. 9-29 (in Russian).
Fincham F. D., Beach S. R. (2002) Forgiveness in Marriage: Implications for Psychological Aggression and Constructive Communication. Personal Relationships, vol. 9, no 3, pp. 239-251.
Goleva M. A. (2019a) Setevye effekty rozhdaemosti: sluchay mnogodetnykh semey v Rossii [The Effects of Social Network on Fertility: The Case of Large Families in Russia], Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya, vol. 20, no 3, pp. 136-163. doi: 10.17323/1726-3247-2019-3-136-163 (in Russian).
Goleva M. A. (2019b) Sotsial'noe znachenie vremeni v sem'e s det'mi (na primere mnogodetnyh semej) [The Social Meaning of Time in a family with Children: On the Example of Large Families]. Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes Journal = Vestnik obshchestvennogo mnenija, no 3, pp. 239-260 (in Russian).
Goleva M. A., Pavlyutkin I. V. (2020) Kak sozdayutsya sem'i s bol'shim chislom detey: tipy zhiznennykh perekhodov roditeley [How do Families with Many Children Emerge? Typology of Parents' Transitions]. Sociological Studies = Sotsiologicheskie Issledovaniya, no 7, pp. 106-117.
Gane M. (1983) Durkheim: Woman as Outsider. Economy and Society, vol. 12, no 2, pp. 227-270.
Gurko T. A. Roditel'stvo: sotsiologicheskie aspekty [Parenting: Sociological Aspects]. Moscow: Institut sotsi-ologii RAN publ., 2003. Hochschild A. R., Machung A. (2020) Vtoraya smena: rabotayushhie sem'i i revolyutsiya v dome [The Second Shift: Working Parents and the Revolution at Home], Moscow: HSE Publishing House (in Russian).
Horne R. M., Impett E. A., Johnson M. D. (2020) Exclude Me, Enjoy Us? Unmitigated Communion and Relationship Satisfaction Across 7 Years. Journal of Family Psychology, vol. 34, no 6, pp. 653-663.
Hofner C., Schadler C., Richter R. (2011) When Men become Fathers: Men's Identity at the Transition to Parenthood. Journal of Comparative Family Studies, vol. 42, no 5, pp. 669-686.
Ipatova A. A., Tyndik A. O. (2015) Reproduktivnyj vozrast: 30-letnij rubezh v predpochtenijah i biografijah. [Reproductive Age: 30 Years Old in Preferences and Biographies]. The Universe of Russia. Sociology. Ethnology = Mir Rossii: Sociologija, Etnologija, no 4, pp. 123-148 (in Russian).
Johnson M. D., Horne R. M., Neyer F. J. (2019) The Development of Willingness to Sacrifice and Unmitigated Communion in Intimate Partnerships. Journal of Marriage and Family, vol. 81, no 1, pp. 264-279.
Klecin A. A. (2003) Raspredelenie domashnikh obyazannostey mezhdu suprugami: fakty, problemy, inter-preta-tsii [Distribution of Household Responsibilities between Spouses: Facts, Problems, Interpretations]. The Journal of Sociology and Social Anthropology = Zhurnal sotsiologii i sotsialnoy antropologii, vol. 6, no 2, pp. 120-139 (in Russian).
Krihtova T. M. (2019) Sotsiologiya sem'i i detstva v rabotakh Dzheymsa Bossarda [The Sociology of Family and Childhood in the Works of James Bossard]. Sociological Journal = Sotsiologicheskiy Zhurnal, vol. 25, no 3, pp. 84-98 (in Russian).
LaRossa R. (1988) Fatherhood and Social Change. Family Relations, vol. 37, no 4, pp. 451-458.
LaRossa R., LaRossa M. M. (1981) Transition to Parenthood: How Infants Change Families, Beverly Hills, CA: SAGE Publications.
Lehmann J. M. (1994) Durkheim and Women, Lincoln, NE: University of Nebraska Press.
Lennon M. C., Rosenfield S. (1994) Relative Fairness and the Division of Housework: The importance of Options. American Journal of Sociology, vol. 100, no 2, pp. 506-531.
Lipasova A. (2016) Fatherhood Models in the Middle Class of Contemporary Russia. Russian Sociological Review, vol. 15, no 4, pp. 202-214.
Makarenceva A. O., Birjukova S. S., Tret'yakova E. A. (2017) Predstavleniya muzhchin i zhenshhin o zatratah vremeni na rabotu po domu [The Perceptions of Men and Women about the Time Spent on Housework]. Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes Journal = Vestnik obshchestvennogo mneni-ya, no 2, pp. 97-114 (in Russian).
Maleva T. M., Sinjavskaja O. V. (2006) Social'no-jekonomicheskie faktory rozhdaemosti v Rossii: jem-piricheskie izmerenija i vyzovy social'noj politike [Socio-Economic Factors of Fertility in Russia: Empirical Dimensions and Challenges to Social Policy]. SPERO. Social Policy: Expertise. Recommendations. Reviews = Sotsial'nayaPolitika: Ekspertiza. Rekomendatsii. Obzory, no 5, pp. 70-98 (in Russian).
Markina I. V. (2016) Semeynye otnosheniya v relyatsionnoy sotsiologii P'erpaolo Donati [Family Relations in Relational Sociology Pierpaolo Donati]. Research Result. Sociology and Management = Nauchnyy rezul'tat. Sociologija i upravlenie, vol. 2, no 1, pp. 70-82 (in Russian).
Mauss M. (2011). Opyt o dare [Essay on the Gift]. Obshchestva. Obmen. Lichnost'. Trudyposotsial'noyantro-pologii [Societies. Exchange. Personality: Writings in Social Anthropology], Moscow: KDU, pp. 134-285 (in Russian).
McDonald P. (2000) Gender Equity, Social Institutions and the Future Of Fertility. Journal of the Australian Population Association, vol. 17, no 1, pp. 1-16.
McDonald P. (2013) Societal Foundations for Explaining Low Fertility: Gender Equity. Demographic Research, vol. 28, no 34, pp. 981-994.
Mezentseva E. B. (2003) Muzhchiny i zhenshhiny v sfere domashnego truda: logika ekonomicheskoy ratsional'nosti protiv logiki gendernoy identichnosti? [Men and Women in Domestic Work: The Logic of Economic Rationality versus the Logic of Gender Identity?] Gendernoe ravenstvo: poiski resheniya starykhproblem [Gender Equality: Searching for Solutions to Old Problems], Moscow: International Labour Organization, pp. 50-71 (in Russian).
Parsons T., Bales R. F. (1955) Family, Socialization, and Interaction Process, Glencoe, Ill.: Free Press.
Pavlyutkin I. V. (2011) Ottsovstvo. Rol' muzhchiny v planirovanii rozhdeniy [Fatherhood. The Role of Men in Planning Births]. Chelovek = Chelovek, no 2, pp. 124-131 (in Russian).
Pavlyutkin I. V., Goleva M. (2021) Il paradosso russo del matrimonio. Quale nesso con la poverta relazionale? Famiglia e poverta relazionale, Studi interdisciplinari sulla famiglia (a cura di D. Bramanti, E. Cara), Milano: Vita & Pensiero, pp. 127-151.
Pollak R. (1994) Transaktsionnyy podkhod k izucheniyu sem'i i domashnego khozyaystva [Transactional Approach to the Study of Family and Household]. THESIS (Theory and History of Economic and Social Institutions and Systems) = THESIS: teoriya i istoriya ekonomicheskikh i sotsial'nykh institutov i system, no 6, pp. 50-76 (in Russian).
Rozhdestvenskaja E. Ju. (2010) Ottsovstvo: liberal'nyy trend ot "ottsa" k "pape"? [Fatherhood: A Liberal Trend from "Father" to "Dad"?]. Sociological Journal = Sotsiologicheskiy Zhurnal, no 3, pp. 75-89 (in Russian).
Rozhdestvenskaya E. Ju. (2020) Vovlechennoe ottsovstvo zabotlivaya maskullinnost' [Paternity Involved is Caring Masculinity]. Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes Journal = Vestnik obshchestvennogo mneniya, no 5, pp. 155-185 (in Russian).
Sinjavskaja O. V., Tyndik A. O. (2009) Rozhdaemost' v sovremennoy Rossii: ot planov k deystviyam? [Fertility in modern Russia: from plans to actions?] Roditeli i deti, muzhchiny i zhenshhiny v sem'e i obshhestve [Parents and Children, Men and Women in the Family and Society], Moscow: NISP, pp. 9-44 (in Russian).
Shadrina A. (2017) Dorogie deti: sokrashchenie rozhdaemosti i rost «tseny» materinstva v XXI veke [Dear Children: Fertility Decline and the Increase in "Price" of Motherhood in the Twenty-First Century], Moscow: NLO Publishing House (in Russian).
Stack S. (1998) Marriage, Family and Loneliness: A Cross-National Study. Sociological Perspectives, vol. 41, no 2, pp. 415-432.
Thompson L. (1991). Family Work: Women's Sense of Fairness. Journal of Family Issues, vol. 12, no 2, pp. 181-196.
Vrublevskaja P. V. (2016) Krugovorot detskikh veshchey v prikhodskoy tserkvi: k voprosu o znachenii da-roobmena [The Circulation of Children's Things in the Parish Church: On the Question of the Significance of Gift Exchange]. Religious Studies = Religiovedcheskie issledovaniya, no 1, pp. 103-127 (in Russian).
Wilcox W. B. (2004) Soft Patriarchs, New Men: How Christianity Shapes Fathers and Husbands, Chicago; London: University of Chicago Press.
Zabaev I. V. (2018) Operatsionalizatsiya "smireniya" v psikhologii. [Operationalization of "Humility" in Psychology]. St. Tikhon's University Review. Series I: Theology. Philosophy. Religious Studies = Vestnik Pravoslavnogo Svyato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriya 1: Bogoslovie. Philosophiya. Religiovedenie, no 76, pp. 107-129 (in Russian).
Received: April 1, 2021
Citation: Pablyutkin I. (2021) Kak voznikaet obshchnost' v brake: logika vzaimnosti v narrativakh zhen iz
mnogodetnykh semey [How the Sense of Community Arises in Marriage: The Logic of Mutuality in the Narratives of Women from Large Families]. Journal of Economic Sociology = Ekonomicheskaya sotsiologiya,
vol. 22, no 4, pp. 11-34. doi: 10.17323/1726-3247-2021-4-11-34 (in Russian).
