CC BY
180
КАК ПРИМЕНЯТЬ ОСНОВНЫЕ НАЧАЛА ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ?
А.Я. Рыженков
Кафедра гражданского и международного частного права Волгоградский государственный университет
просп. Университетский, 100, Волгоград, Россия, 400062
В статье рассматривается механизм реализации принципов российского гражданского права в судебной практике. Раскрываются основные варианты применения основных начал гражданского законодательства, критикуется закрепленная в Гражданском кодексе модель «аналогии права».
Ключевые слова: принцип, суд, конституция, аналогия, свобода, практика, пробел.
Любое нормативное положение, тем более содержащееся в кодифицированном законодательном акте, предполагает тот или иной механизм своего практического действия. В случае с «основными началами гражданского законодательства» специфика этого механизма неизбежно определяется, во-первых, самим особым статусом данных положений, открывающих текст Гражданского кодекса РФ и претендующих на роль его идейной основы, а во-вторых, юридической техникой их изложения, поскольку «основные начала» сформулированы по большей части не в виде конкретных правил, а как самые общие установки: «невмешательство», «неприкосновенность», «свобода» и т.п. При этом основным субъектом, который применяет эти положения и определяет способы их толкования, в современных условиях является суд, хотя и не без влияния договорной практики хозяйствующих субъектов, адвокатской практики и др.
В 1999 г. (т.е. через пять лет после принятия части первой Гражданского кодекса Российской Федерации) С. С. Алексеев констатировал, что суды в своих решениях не ссылаются на принципы гражданского права [2. С. 105-106]; в 2005 г. О. А. Кузнецова отмечала, что, хотя соответствующая практика и начала формироваться, правила непосредственного применения этих принципов доктриной не выработаны, и суд по-прежнему не имеет «путеводной нити» для их использования в своей деятельности [5. С. 24-25].
К настоящему времени накопилась достаточно богатая практика применения судами принципов гражданского права, сформулированных в ст. 1 ГК РФ «Основные начала гражданского законодательства» (не отождествляя в полной мере понятия «принципы» и «основные начала», в данном случае мы будем использовать их в качестве синонимов [8]). Вместе с тем в судебной практике их применение по-прежнему связано с некоторыми трудностями.
Так, довольно часто суд ограничивается тем, что лишь называет в тексте своего решения те или иные основные начала гражданского законодательства (как правило, сразу несколько), но не разъясняет, каким образом они влияют на итоговые выводы по делу.
Например, в своем решении по делу № 2-972/13 от 17 мая 2013 г. Кировский районный суд г. Томска указал, что, в соответствии со ст. 1 ГК РФ гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты. Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.
Далее суд перешел к иным применяемым в данном деле нормам гражданского законодательства, и при обосновании принятого решения об отказе в признании договора залога недействительным приведенные ранее основные начала гражданского законодательства более не упоминались.
В других случаях суды указывают ст. 1 ГК РФ не только в мотивировочной, но и в резолютивной части решения, но также без использования их в процессе аргументации.
Такая ситуация, бесспорно, свидетельствует о несовершенстве существующего правового механизма действия принципов гражданского законодательства.
При этом, казалось бы, такая нормативная модель достаточно четко закреплена в ст. 6 Гражданского кодекса РФ: если гражданско-правовые отношения прямо не урегулированы ни законодательством, ни соглашением сторон, ни обычаем, причем не удается найти даже норму, регулирующую сходное отношение («аналогия закона»), то права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства («аналогия права»).
Разумеется, хотя в данном случае возможны разночтения относительно соотношения понятий «основные начала» и «общие начала», в целом ясно, что основные начала гражданского законодательства в данном случае также имеются в виду, хотя не исключено, что к «общим началам» могут относиться и еще какие-либо законодательные положения [3. С. 101-103; 4. С. 32].
Вместе с тем в силу конструкции п. 2 ст. 6 ГК РФ нормативный статус основных начал гражданского законодательства становится противоречивым.
С одной стороны, само их название, как и место в тексте закона, вроде бы означает, что перед нами принципиальные, ведущие, первостепенные по своему значению нормативные идеи, которые определяют дух гражданско-правового регулирования. С другой стороны, из п. 2 ст. 6 вытекает, что основные начала гражданского законодательства — это, напротив, сугубо вторичные, служебные по своему характеру предписания, которые уступают по своей силе не только
нормам гражданского права, регулирующим конкретные отношения, но даже другим нормам, которые касаются сходных отношений, и что применять основные начала (т.е. принципы) гражданского законодательства можно лишь в последнюю очередь, если никаких других норм обнаружить не удалось.
Неудовлетворенность таким решением ощущается в теоретических работах. Так, О.А. Кузнецова, помимо «усиления аргументации» и «использования для толкования» (т. е. явно вспомогательных операций), выделяет две функции принципов гражданского законодательства — применение по аналогии права и так называемое «прямое действие», — однако не дает необходимых пояснений, каково же различие между ними и в каких именно случаях принципы гражданского права приобретают это прямое действие [5. С. 33].
Следует отметить, что далеко не все отраслевые принципы права при своем применении порождают подобные затруднения. Для сравнения достаточно привести Уголовный кодекс Российской Федерации, в ст. 3-7 которого сформулированы пять принципов (законность, равенство, справедливость, вина, гуманизм), причем они непосредственно определяют применение всех остальных положений уголовного законодательства, и ни о каком применении этих принципов по аналогии речи не идет, поскольку аналогия в сфере уголовного права вообще не допускается (п. 2 ст. 2 УК РФ).
Как представляется, в действительности сложность применения принципов гражданского законодательства в судебной практике связана главным образом с тем, что единого механизма их действия не существует, а это, в свою очередь, обусловлено тем, что некоторые из этих принципов заимствованы из Конституции Российской Федерации, а некоторые дублируются в конкретных нормах Гражданского кодекса РФ. Как следствие, существует по меньшей мере три разновидности основных начал гражданского законодательства с различным режимом их применения в судебной практике.
1. К конституционным принципам гражданского законодательства относятся: свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств (ст. 8 Конституции РФ); неприкосновенность собственности (ч. 3 ст. 35 Конституции РФ); судебная защита прав (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ). При этом часто в Конституции РФ содержатся более развернутые формулировки этих принципов, нежели в ГК РФ (это относится, например, к принципу неприкосновенности собственности) [9. С. 88].
По существу, их конституционная природа превалирует над гражданско-правовой, а их статус в качестве основных начал гражданского законодательства является лишь дополнением к их основному значению как конституционных положений. В этом качестве данные принципы, во-первых, обладают прямым действием на основании ч. 1 ст. 15 Конституции РФ. Это означает, что все государственные органы, в том числе судебные, должны руководствоваться данными положениями непосредственно, независимо от того, закреплены ли они в текущем законодательстве. Во-вторых, указанные принципы, будучи частью конституционного текста, обладают еще и высшей юридической силой, т.е. имеют приоритет в том случае, если какие-либо иные нормы им противоречат.
Таким образом, по отношению к данным принципам гражданского права не может идти речь об их применении по «аналогии права» в силу п. 2 ст. 6 ГК РФ, поскольку если те или иные общественные отношения входят в сферу действия этих положений, то уже не являются «неурегулированными» — напротив, они урегулированы на высшем, конституционном уровне, поэтому ни аналогия права, ни аналогия закона здесь не требуются.
2. Один из принципов гражданского законодательства дублируется в тексте ГК РФ в качестве общей нормы гражданского права. Речь идет о принципе свободы договора, содержание которого раскрывается в ст. 421 ГК РФ, где содержится целый комплекс управомочивающих и запрещающих норм. Фактически свобода договора — это не общий принцип гражданского права, а принцип более частного характера, относящийся к договорному праву как институту обязательственного права.
Следовательно, и этот принцип в общем виде действует не в порядке п. 2 ст. 6 ГК РФ, а в качестве общей нормы гражданского права; иначе говоря, он применяется судами ко всем договорным отношениям, кроме случаев, прямо предусмотренных законом.
При этом характерно, что в судебной практике принцип свободы договора, как правило, применяется со ссылками одновременно на ст. 1 и ст. 421 ГК РФ. Так, в Определении Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 30.01.2013 №ВАС-33/13 говорится: «Руководствуясь ст. 1, 421, 809 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды первой и кассационной инстанций пришли к выводу об отсутствии оснований для признания оспариваемой части договора займа недействительной, поскольку указанный договор и приложения к нему содержат все необходимые условия, предусмотренные гражданским законодательством для такого вида сделок, и эти условия согласованы сторонами с соблюдением принципа свободы договора и не противоречат требованиям Гражданского кодекса Российской Федерации» [7].
В таких случаях ссылки на ст. 1 и ст. 421 ГК РФ являются равнозначными и, по существу, в таком дублировании нет практической необходимости. При этом применение ст. 421 является более предпочтительным, поскольку в ней принцип свободы договора раскрывается с большей степенью правовой определенности.
3. Все остальные принципы, или основные начала гражданского законодательства (равенство участников, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечение восстановления нарушенных прав, добросовестность, действие своей волей и в своем интересе) имеют своим основным источником ст. 1 Гражданского кодекса РФ и применяются со ссылками на нее.
Вместе с тем, как представляется, даже в этом случае общий механизм применения данных принципов не может быть сведен к конструкции «аналогия права», содержащейся в п. 2 ст. 6 ГК РФ.
Аналогия обычно понимается как «вывод от сходства одних свойств или отношений к сходству других» [10. С. 23]. Это определение вполне подходит к
так называемой «аналогии закона», когда происходит распространение норм, регулирующих те или иные отношения, на другие отношения по признаку их существенного сходства [1. С. 347-348]. Что касается «аналогии права», то она, как правило, описывается так: «При аналогии права, т.е. таком применении, когда правоприменительный орган исходит из общих начал и смысла законодательства, решающее значение имеют принципы права, в особенности специально-юридические правовые начала — принципы справедливости, юридического равенства, ответственности за вину и другие выраженные в праве аксиомы» [1. С. 348-349].
Примерно такое же представление об аналогии права содержится в п. 2 ст. 6 ГК РФ. Однако в данном случае не поясняется, почему речь идет именно об аналогии или, иначе говоря, сходство между какими объектами здесь имеет место. Ведь если то или иное общее начало гражданского законодательства применяется по своему точному смыслу, то оно распространяется правоприменителем (судом) не на «сходные» отношения, а именно на те, которые изначально относятся к сфере его действия.
Рассмотрим типичный случай применения положений ст. 1 ГК РФ в судебной практике.
Предприниматель Н. обратилась в Комитет по управлению имуществом г. Саратова с заявлением о заключении с ней договора аренды на нежилое помещение. Комитет по управлению имуществом г. Саратова в своем ответе сообщил, что после проведения заседания комиссии по рациональному использованию нежилых помещений г. Саратова было принято решение о передаче данного нежилого помещения в аренду ЗАО «Арвико». Н. обратилась в суд с иском о признании недействительным распоряжения Комитета по управлению имуществом г. Саратова о предоставления в аренду нежилого помещения ЗАО «Арви-ко». Арбитражный суд Саратовской области удовлетворил исковое требование. Федеральный арбитражный суд Поволжского округа, рассматривая дело в кассационной инстанции по жалобе ответчика, установил, что на заседании городской комиссии вопрос о передаче в аренду нежилого помещения обсуждался только с участием ЗАО «Арвико», чем была нарушена ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений; кассационная жалоба ответчика была оставлена без удовлетворения (Постановление ФАС Поволжского округа от 12.09.2002 № А57-8619/01-26) [6].
Корректно ли в данном случае утверждать, что судом была использована «аналогия права»? С нашей точки зрения, нет, поскольку принцип равенства был применен не из-за отсутствия в гражданском законодательстве нормы, регулирующей сходные отношения, а как общее правило, имеющее максимально широкую сферу действия, т.е. прямо относящееся к рассматриваемому делу.
Вопрос о применении «аналогии права» в порядке п. 2 ст. 6 ГК РФ, по существу, сводится к следующему: обязан ли суд, прежде чем применять в том или ином случае основные начала гражданского законодательства, убедиться в отсутствии нормы, регулирующей сходный случай?
В свою очередь, этот вопрос с практической точки зрения выглядит так: возможна ли отмена судебного решения на том основании, что суд применил принципы гражданского права, не обратившись предварительно к аналогии закона?
С нашей точки зрения, такая обязанность у суда отсутствует. В пользу этого вывода можно привести следующие аргументы.
Во-первых, из буквального толкования п. 2 ст. 6 ГК РФ не вытекает, что суд может применять общие начала гражданского права лишь в том случае, если отсутствуют нормы, регулирующие сходные отношения. Действительно, п. 2 ст. 6 гласит, что при невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства. Однако это не означает, что суду запрещено применять общие начала гражданского законодательства при других условиях — например, когда «аналогия закона» возможна.
Во-вторых, по смыслу п. 1 ст. 6 ГК РФ сама аналогия закона используется в тех случаях, когда гражданско-правовые отношения прямо не урегулированы законодательством. Однако если данные отношения принадлежат к сфере действия какого-либо из основных начал гражданского законодательства, то нет никаких оснований считать, что они «не урегулированы», поскольку правовое регулирование общественных отношений происходит как на уровне норм, так и на уровне принципов.
В-третьих, судебная практика не знает таких примеров, когда решение суда отменялось вышестоящей инстанцией на том основании, что был применен общий принцип гражданского законодательства вместо нормы, регулирующей сходные отношения.
Таким образом, обнаружив пробел в гражданско-правовом регулировании, суд может поступить одним из двух способов: либо применить нормы по аналогии закона в силу п. 1 ст. 6 ГК РФ, либо разрешить дело в соответствии с основными началами гражданского законодательства, содержащимися в ст. 1 ГК РФ.
По механизму своего действия основные начала гражданского законодательства, закрепленные в ст. 1 ГК РФ, в целом не отличаются от общих норм гражданского права. В случае противоречия между основными началами и специальными нормами гражданского права приоритет имеют последние, поскольку ими могут устанавливаться исключения из общих принципов.
Итак, существуют два пути применения судами основных начал гражданского законодательства. Выбор между ними определяется не усмотрением суда, а зависит от содержания применимого принципа.
Первая группа принципов, куда входят неприкосновенность собственности, судебная защита гражданских прав и свободное перемещение товаров и услуг, — это конституционные принципы гражданского права. В силу этого они обладают более высокой юридической силой, нежели конкретные нормы гражданского права. Поэтому суд, обнаружив применимость какого-либо из этих принципов в рассматриваемом деле, может непосредственно ссылаться на них в сво-
ем решении, независимо от того, что предусматривают специальные гражданско-правовые нормы, поскольку в случае противоречия приоритет будет принадлежать основным началам гражданского законодательства.
Ко второй группе относятся все остальные принципы, перечисленные в ст. 1 ГК РФ. Эта категория основных начал гражданского законодательства применяется в судебной практике по той же модели, что и общие нормы гражданского законодательства. Иначе говоря, суд обращается к ним в том случае, если отсутствует специальная норма, регулирующая спорное отношение. В случае, если такая норма существует, она имеет приоритет, поскольку основные начала гражданского законодательства имеют лишь рамочное содержание, в то время как специальные нормы конкретизируют их для более узких случаев.
При этом суд в отсутствие специальной нормы вправе либо использовать аналогию закона, т.е. применить другую норму, регулирующую сходное отношение, либо принять решение в соответствии с основными началами гражданского законодательства; при этом в последнем случае, как представляется, легально установленный термин «аналогия права» является неточным, поскольку принципы гражданского права применяются именно к тем общественным отношениям, на которые они изначально распространяются.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Алексеев С.С. Общая теория права. Курс в двух томах. — Т. II. — М.: Юридическая литература, 1982.
[2] Алексеев С.С. Частное право. — М.: Статут, 1999.
[3] Комиссарова Е.Г. Принципы в праве и основные начала гражданского законодательства. — Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ин-та мировой экон., управ. и права, 2001.
[4] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. — М.: Юридическая фирма КОНТРАКТ; ИНФРА М., 2002.
[5] Кузнецова О.А. Принципы гражданского права: вопросы теории и практики // Известия высших учебных заведений. Правоведение. — 2005. — № 2. — С. 24-34.
[6] Кузнецова О.А. Применение судами принципа равенства участников гражданских правоотношений // Арбитражное правосудие в России. — 2007. — № 2. — С. 25-30.
[7] Определение ВАС РФ от 30.01.2013 №ВАС-33/13 по делу №А19-2015/2012. (Документ опубликован не был.)
[8] Рыженков А.Я. О значении и составе основных начал гражданского права // Правовая политика и правовая жизнь. — 2013. — № 2. — С. 29-36.
[9] Сагдеева Л. В. Принцип неприкосновенности собственности в актах Конституционного суда Российской Федерации // Вестник Пермского университета. Юридические науки. — 2009. — № 1. — С. 88-95.
[10] Уемов А.И. Аналогия в практике научного исследования. — М.: Наука, 1970.
HOW TO APPLY THE BASIC PRINCIPLES OF CIVIL LEGISLATION IN JUDICIAL PRACTICE?
A.Ya. Ryzhenkov
The Department of Civil and International Private Law Volgograd State University
100, Universitetskiy av., Volgograd, Russia, 400062
The mechanism of realization of principles of Russian civil law in court practice is examined in the article. The main ways of applying the basic principles of the civil legislation are described, the model of «analogy of law» enshrined in the Civil code is criticized.
Key words: principle, the court, the Constitution, analogy, freedom, a practice space.
REFERENCES
[1] Alekseev S.S. Obschaya teoriya prava. Kyurs v dvyukh tomakh. — T. II. — M.: Yuridicheskaya literatyura, 1982.
[2] Alekseev S.S. Chastnoe pravo. — M.: Statyut, 1999.
[3] Komissarova E.G. Printsipy v prave i osnovnye nachala grazhdanskogo zakonodatel'st-va.
— Tyumen': Izd-vo Tyumen. gos. in-ta mirovoy ekon., yuprav. i prava, 2001.
[4] Kommentariy k Grazhdanskomyu kodeksyu Rossiyskoy Federatsii, chasti pervoy (posta-teynyy) / Otv. red. O.N. Sadikov. — M.: Yuridicheskaya firma KONTRAKT; INFRA M., 2002.
[5] Kyuznetsova O.A. Printsipy grazhdanskogo prava: voprosy teorii i praktiki // Izvestiya vysshikh yuchebnykh zavedeniy. Pravovedenie. — 2005. — № 2. — S. 24-34.
[6] Kyuznetsova O.A. Primenenie syudami printsipa ravenstva yuchastnikov grazhdanskikh pra-vootnosheniy // Arbitrazhnoe pravosyudie v Rossii. — 2007. — № 2. — S. 25-30.
[7] Opredelenie VAS RF ot 30.01.2013 №VAS-33/13 po delyu №A19-2015/2012. (Dokyument opyublikovan ne byl.)
[8] Ryzhenkov A.Ya. O znachenii i sostave osnovnykh nachal grazhdanskogo prava // Pravovaya politika i pravovaya zhizn'. — 2013. — № 2. — S. 29-36.
[9] Sagdeeva L.V. Printsip neprikosnovennosti sobstvennosti v aktakh Konstityutsionnogo syuda Rossiyskoy Federatsii // Vestnik Permskogo yuniversiteta. Yuridicheskie nayuki.
— 2009. — № 1. — S. 88-95.
[10] Yuemov A.I. Analogiya v praktike nayuchnogo issledovaniya. — M.: Nayuka, 1970.
