CC BY
82
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2017. № 1
А.В. Латышев
(аспирант кафедры истории России ХХ—ХХ1 вв. исторического факультета МГУ
имени М.В. Ломоносова)*
КАДРОВЫЙ ВОПРОС В СПЕЦИАЛЬНЫХ
(ПРОВЕРОЧНО-ФИЛЬТРАЦИОННЫХ) ЛАГЕРЯХ НКВД
И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА РАБОТУ КОНТРРАЗВЕДКИ
ПО ПРОВЕРКЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ КРАСНОЙ АРМИИ
(1942-1945)
В статье рассматриваются состав и источники комплектования штатов специальных (проверочно-фильтрационных) лагерей НКВД СССР в годы Великой Отечественной войны. Приводятся данные о конфликтах между работавшими в лагерях особыми отделами НКВД/отделами контрразведки СМЕРШ НКО и хозяйственной администрацией по вопросу эксплуатации «лагерных контингентов». Прослеживается влияние этих факторов на проведение фильтрации.
Ключевые слова: фильтрация, военнопленные, контрразведка, спецлагеря НКВД, принудительный труд, Великая Отечественная война.
The article covers a staff and sources of its recruitment in special/checkup-filtration NKVD camps in the years of the Great Patriotic War. It gives data about conflicts between counter-intelligence services and camps administration for an employment of people from these camps. The author makes the assessment of an influence of the staff issue on the effectiveness of special checkup.
Key words: filtration, prisoners of war, counter-intelligence services, special
NKVD camps, force labour, the Great Patriotic war.
* * *
Дальнейшая судьба военнослужащих Красной Армии, побывавших в годы Великой Отечественной войны во вражеском плену или находившихся на оккупированной территории, решалась работниками особых отделов (с апреля 1943 г. — отделов контрразведки СМЕРШ) проверочно-фильтрационных лагерей (далее — ПФЛ) НКВД СССР, именовавшихся до начала 1945 г. специальными лагерями. Созданные в 1942 г., они не были вписаны в советскую пенитенциарную систему, а являлись элементом отдельной сложной структуры, состоявшей, кроме самих спецлагерей, из особых отделов, действовавших в воинских частях, войск НКВД по охране тыла Красной Армии, сборно-пересыльных пунктов и запасных воинских частей. Эта система проверки выполняла различные
* Латышев Артем Валерьевич, тел. 8-905-583-26-71; e-mail: artfarrus2@yandex.ru
функции: организационную (упорядочение громадного потока бывших военнопленных и окруженцев, не имевших при себе документов), идеологическую (политическое воспитание военнослужащих, находившихся некоторое время под вражеским влиянием), надзорную (постановка проверяемых на оперативный учет в органах госбезопасности), следственную (проверка поведения военнослужащих на предмет нарушения воинского устава и уголовного кодекса, а также выявление коллаборационистов), экономическую (трудовое использование проверяемых на испытывавших дефицит в рабочей силе предприятиях). Неудивительно, что ПФЛ и содержавшийся в них «спецконтингент» оказались на пересечении интересов различных структур и ведомств, что должно было рано или поздно сказаться на главной задаче системы проверки — поиске завербованных агентов вражеской разведки.
Для историографии по теме деятельности фильтрационных учреждений1 краеугольным является вопрос об оправданности их создания и степени эффективности их работы. В данной статье предлагается взглянуть на эту проблему через призму кадрового состава — кто работал в спецлагерях, из каких источников комплектовались их штаты, каким ведомствам подчинялись разные части лагерной администрации и, соответственно, как столкновение интересов различных ведомств влияло на работу контрразведки по проверке лагерных контингентов. Проанализировать ситуацию позволяют архивные фонды подразделений НКВД, отвечавших за функционирование ПФЛ: Управления по делам военнопленных и интернированных (УПВИ)2, ГУЛАГа3 и Отдела проверочно-фильтрационных лагерей (ОПФЛ)4. Также важные материалы были выявлены в фондах Подлипкинского ПФЛ № 0303 и УНКВД Московской области5. В совокупности, в архивных фондах сохранились указания из центра и отчеты о работе с мест, докладные записки, сведения о чрезвычайных происшествиях и другие документы, от-
1 Из последних работ см.: Гаевская Ж.Ю. Организация лагерей специального назначения на территории Сталинградской области (1942—1945 гг.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. № 6 (44): В 2 ч. Ч. I. Тамбов, 2014; Кузьминых А.Л., Старостин С.И. Спецлагеря для бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и окружении противника // Российская история. 2010. № 3; Шевченко В.В. Власть и бывшие военнопленные в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 2009. № 5.
2 РГВА. Ф. 1п. УПВИ.
3 ГАРФ. Ф. Р-9414. ГУЛАГ.
4 Там же. Ф. Р-9408. Отдел проверочно-фильтрационных лагерей.
5 ЦГАМО. Ф. 4611. Управление НКВД по Московской области. Оп. 6, 7; Ф. 4616. ПФЛ № 0303.
ражающие все стороны деятельности хозяйственной администрации спецлагерей.
Для тех, кто содержался в ПФЛ, была характерна важная особенность: в отличие от контингента лагерей ГУЛАГа, им не предъявлялось никаких формальных обвинений. Их возможную вину лишь предстояло установить. В связи с этим в ПФЛ сложилось своеобразное двоевластие. С одной стороны, проверку «бывших военнослужащих» вели особые отделы НКВД (а затем сменившие их отделения СМЕРШа), т.е. военная контрразведка, подчинявшаяся Управлению Особых отделов НКВД, а в дальнейшем — Главному Управлению контрразведки СМЕРШ Наркомата обороны. С другой стороны, остальные работники спецлагерей занимались хозяйственными задачами, за решение которых отчитывались перед своим собственным руководством: изначально перед УПВИ, непродолжительное время перед руководством ГУЛАГа, с августа 1944 г. — перед Отделом спецлагерей НКВД СССР и с 1946 г. до завершения работы последнего лагеря — вновь перед ГУЛАГом. К проведению фильтрационных мероприятий эти структуры не имели никакого отношения, а их начальники даже не знали, как политически верно относиться к поступившему в ПФЛ «спецконтингенту». Так, начальник УПВИ И.А. Петров указывал в отчете, что в годы войны УПВИ действовало исходя из указаний Сталина на 18-м съезде ВКП(б): «помнить, что иностранная разведка будет засылать в нашу страну шпионов, убийц, вредителей»6. Вместе с тем на одном из заседаний он заявил прямо противоположное: «... спецконтингент, который находится в лагерях, — это наши советские люди»7.
В конкретном ПФЛ во главе хозяйственной администрации стоял начальник лагеря8, роль которого в мероприятиях по проверке должна была сводиться к утверждению предоставляемых особым отделом списков направляемых в военкоматы проверенных людей9. На повестке дня стояли более насущные задачи: постройка бараков и рытье землянок, борьба с заболеваниями и трудные переговоры с соседними колхозами о предоставлении тракторов на время посевной кампании. Среди начальников спецлагерей и лагерных отделений были как люди со специальными званиями работников госбезопасности, так и обладатели воинских званий, офицеры интендантской службы, инженерных войск, сотрудники
6 РГВА. Ф. 1/п. Оп. 23а. Д. 2. Л. 136.
7 Там же. Ф. 1/п. Оп. 9а. Д. 12. Л. 2.
8 Помимо начальника, до ликвидации комиссаров в Красной Армии эта должность существовала и в спецлагерях. Какое-либо влияние комиссаров на работу лагерей проследить не удалось.
9 ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1. Д. 634. Л. 57-60.
милиции. О связанных с подбором начальников сложностях, в свою очередь, свидетельствует большая разница в званиях: от полковников до младших лейтенантов и даже не имевших званий вообще. Представления руководителей ПФЛ о ходе войны, с фронтов которой прибыли проходившие проверку в лагерях, могли не выходить за рамки агитационных лозунгов10.
Моральный облик глав лагерной администрации иллюстрирует список злоупотреблений начальника ПФЛ № 0205 подполковника Миллионщикова: сожительство с сотрудницами лагеря, понуждение к сожительству женщин из числа проходивших проверку, сопровождавшееся дебошами и скандалами коллективное пьянство в рабочее время, незаконное и частично бесплатное представление рабочей силы из проверяемых ликеро-водочному заводу11. Схожие тенденции обнаруживались во многих ПФЛ, до которых дошла серьезная проверка. Увольнения начальников лагерей не были редкостью, но смысл их был не в наказании, а скорее в перетасовке кадров. Не успел майор К.С. Романов, допустивший массовую смертность в лагере военнопленных № 213, со скандалом покинуть должность его руководителя12, как через два месяца был назначен начальником нового ПФЛ № 032613. В общем, условного среднестатистического начальника спецлагеря сложно заподозрить в симпатии к проходящим фильтрацию контингентам, понимании сути проводимых контрразведчиками оперативных мероприятий и сознательном желании оказать им помощь.
Рядовой персонал спецлагерей ответственное за них УПВИ в начале 1942 г. комплектовало из приписанных к местным военкоматам ограниченно годных военнослужащих и мобилизованных сотрудников системы ГУЛАГа14. Причем последние, видимо, составляли большинство15. Как правило, на службу в лагеря они попадали из-за «неправильного» происхождения, национальности, совершенных
10 К примеру, начальник ПФЛ № 240 капитан госбезопасности Пономарев сообщал начальству, что «общие недостатки в отсутствии инструментов, материалов и пр. пока еще будут иметь место, как факторы двухгодичного хозяйничанья в родном Донбассе пьяных орд гитлеровского империализма». — ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 41. Л. 40.
11 РГВА. Ф. 1/п. Оп. 12в. Д. 2. Л. 17.
12 ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1а. Д. 184. Л. 80.
13 Там же. Д. 176. Л. 324.
14 Доклад начальника УПВИ генерал-майора И.А. Петрова о работе Управления за период с июня 1941 по март 1944 г. Не ранее 1 апреля 1944 г. // Военнопленные в СССР. 1939—1956: документы и материалы. Т. 4. Волгоград, 2004. С. 64.
15 «Кроме того, аппарат укомплектован из большинства бывших работников гулаговских лагерей, в результате чего взгляд их на содержащий контингент в лагере остался прежний, т.е. обращение как с заключенными», — повествует отчет об обследовании Череповецкого спецлагеря № 158. — РГВА. Ф. 1/п. Оп. 8в. Д. 6. Л. 8—11.
проступков и преступлений, считаясь в органах «чекистами второго сорта»16. Но кадровых ресурсов НКВД, даже сомнительной профпригодности, не хватало. Людей призывали из запасных и тыловых воинских частей17, обслуживаемые спецлагерями хозяйственные органы присылали инженеров, инспекторов по труду, снабженцев, бухгалтеров и других работников, призванных улучшить трудовое использование проверяемых18.
Также с самого начала на различные должности в спецлагерях стали определять красноармейцев, успешно прошедших проверку. Для тех из них, кому было что скрывать, подобное назначение являлось ловушкой: то, что не смогли или не успели выяснить контрразведчики, нередко раскапывали оперативные отделы, находя, например, «лиц, служивших у немецко-фашистских властей, которые скрывают свою службу у немцев»19. С конца 1943 г. служащих для лагерей начинают отбирать также из прошедших проверку офицеров20. С началом массовой репатриации осенью 1944 г. руководство НКВД потребовало комплектовать из числа прошедших проверку военнослужащих также вооруженную охрану спецлагерей (ВОХР). Такое решение проблемы нехватки конвоиров было стандартным. Эта наименее престижная служба в ГУЛАГе и ранее доверялась в основном уволенным в запас красноармейцам21 или «социально-близким» заключенным. Как и ранее, конвоирами совершалось наибольшее число злоупотреблений. В первом квартале 1945 г. более половины всех зафиксированных в ПФЛ нарушений и аморальных явлений приходилось на ВОХР22.
Подобный вынужденный либерализм в подборе кадров имел свои границы. Так, УПВИ сняло с работы начальника спецлагеря № 0187 за выяснившееся «неправильное» происхождение (отец - «репрессированный кулак»)23. Помимо высоких постов, доступ «подозрительным» личностям был ограничен в оперативные отделы. Например, работники ПФЛ № 0302 весной 1944 г. не могли начать чекистскую карьеру, так как «большинство имело родственников на оккупированной территории либо сами прибыли оттуда»24.
16 Петров Н.В. Чекисты и работники ГУЛАГа: различие в судьбах (1929-1941) // Отечественные органы внутренних дел: история и современность. М., 2000. С. 75-76.
17 РГВА. Ф. 1/п. Оп. 7а. Д. 2. Л. 193.
18 Там же. Оп. 2и. Д. 81. Л. 8.
19 Там же. Оп. 12в. Д. 1. Л. 14.
20 Там же. Оп. 10в. Д. 17. Л. 456.
21 Петров Н.В. Чекисты и работники ГУЛАГа. С. 75-76.
22 ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 3. Ч. 1. Д. 53. Л. 25.
23 Там же. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 12. Л. 23.
24 РГВА. Ф. 1/п. Оп. 2и. Д. 81. Л. 83.
Про особые отделы НКВД/отделения контрразведки СМЕРШ в спецлагерях известно, что под руководством их начальников состоял штат оперативных работников и следователей, в среднем около 10—20 человек, непосредственно занятых фильтрацией, а также машинистки, писари и прочий обслуживающий персонал. Выделить необходимое количество квалифицированных контрразведчиков НКВД не смогло: «прибывший на укомплектование состав в большей своей части только впервые приступил к оперативной работе, — сообщал начальник особого отдела Череповецкого ПФЛ № 158, — а те, кто и работал, были присланы из других органов, где по тем или иным признакам были забракованы»25. Большей компетенцией обладали начальствующие кадры: у 8 контрразведчиков, когда-либо занимавших заметные посты в органах госбезопасности, в трудовой биографии имеются сведения о руководстве особым отделом/отделением СМЕРШа спецлагеря26.
Сферы интересов двух частей администрации ПФЛ, хозяйственной и контрразведывательной, естественным образом пересекались. Говоря об их сотрудничестве, следует упомянуть работу лагерных политотделов, которые с начала 1944 г. в связи с деятельностью комиссий по восстановлению в партии вели свою собственную проверку обстоятельств утраты партбилетов. В ходе нее всплывали подробности жизни человека на оккупированной территории, причем как компрометирующие, так и положительные. Помимо этого, проводя митинги и беседы, следя за ходом трудового соцсоревнования, политотдельцы могли отслеживать настроения проверяемых и сообщать обо всем подозрительном контрразведчикам27. Впрочем, такое сотрудничество не исключало наличия конфликтов. «Работники СМЕРШа очень долго проверяют коммунистов, — жаловался начальник политотдела ОПФЛ подполковник Тихонков в ноябре 1944 г. своему начальнику Н.И. Шитикову, — необходимо выделять заслуженных людей и коммунистов и ускорять их проверку с тем, чтобы дать им возможность принять активное участие в боях за родину»28.
25 Органы Внутренних дел и исправительно-трудовые учреждения Вологодской области (1937—1953 гг.). Неизвестные страницы истории. Т. 2. Ч. 1. Вологда, 2011. С. 115.
26 Петров Н.В., Скоркин К.В. Кто руководил НКВД. 1934—1941. Справочник. М., 1999. С. 256; Петров Н.В. Кто руководил органами госбезопасности. 1941—1954: Справочник. М., 2010. С. 223-224, 401, 439, 529-530, 545-546, 713, 852-853. Еще один был заместителем начальника особого отдела и один - оперативником (Там же. С. 372-373, 507-508).
27 ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 3. Ч. 1. Д. 53. Л. 1-12.
28 Там же. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 11. Л. 14-22.
Ближе всего к контрразведчикам была деятельность оперативных отделов29 ПФЛ. Эти органы, подчиненные местным управлениям НКВД и начальникам лагерей, должны были следить за законностью в работе лагеря: бороться с побегами «спецконтингента», а также хищениями и прочими преступлениями со стороны работников лагеря. Непосредственно контрразведкой оперативные отделы в спецлагерях не занимались, отвечая за вторую (рядовые «коллаборационисты») и третью (гражданское население) группы, а также за всех успешно прошедших фильтрацию в СМЕРШе. Однако, вербуя агентуру, следя за поведением «лагерных континген-тов», их разговорами и отношением к происходящему, оперативные отделы должны были тем самым облегчать работу контрразведчиков. В документах регулярно встречается информация о передаче дел на «антисоветчиков» и отказников от работы в особые отделы/ отделения СМЕРШа. При этом в работе оперативных отделов ясно видится желание разоблачить «врагов» самостоятельно. Ставились задачи «вскрыть наличие организованной антисоветской деятельности среди спецконтингента»30, прекратить «дезорганизацию производства» и «диверсии»31. Работники оперотделов предполагали, что «содержащиеся в лагерях ведут среди своего окружения антисоветскую работу пораженческого характера, распространяют провокационные слухи, занимаются контрреволюционным саботажем, подготавливают и совершают побеги и другие преступления»32.
Конфликт интересов состоял в том, что контрразведчики, с одной стороны, не желали выполнять функции оперативных отделов, а хозяйственная администрация, в условиях нехватки оперативных работников, пыталась их к ней привлечь. Так, начальник УНКВД по Московской области В.П. Журавлев в июне 1943 г. жаловался замнаркому внутренних дел С.Н. Круглову, что в спецлагерях № 174, 0201 и 283 смершевцы заняты только фильтрацией, и оперативное обслуживание «фактически никем не осуществля-ется»33. С другой стороны, контрразведчики ревностно оберегали сферу своей компетенции и не допускали в нее посторонних. Когда начальник одного из оперативных отделов попытался на уровне спецлагеря наладить взаимодействие двух структур для предотвращения побегов и «диверсий», то в итоге получил неприятный разговор с начальником отдела контрразведки: «Я Вам партизанить больше не разрешаю. Ваше дело обслуживать личный состав Управ-
29 Они могли также называться оперативно-чекистскими, чекистскими или «опер-чек» отделами.
30 ЦГАМО. Ф. 4611. Оп. 7. Д. 13. Л. 3 об.
31 Там же. Оп. 6. Д. 15. Л. 1-6.
32 РГВА. Ф. 1/п. Оп. 10в. Д. 10. Л. 37.
33 Там же. Л. 306.
ления лагеря и никаких данных о спецконтингенте я Вам давать не буду»34.
Безусловно, отрицательное воздействие на условия проведения фильтрации оказывали и невысокие личные качества начальников спецлагерей, и злоупотребления лагерной администрации, и отношение к «спецконтингенту» рядовых лагерных работников, допускавших как избиения, воровство, мародерство35, так и совместное распитие спиртных напитков с проходившими проверку36. Однако гораздо сильнее на работу контрразведки влияло системное противоречие между хозяйственными и оперативными функциями ПФЛ.
Корень всех зол заключался в трудностях материального снабжения спецлагерей, проявившихся уже в первые дни их работы. Еще в начале 1942 г. ответственность за снабжение была возложена одновременно на Наркомат обороны и НКВД. Однако общий спад советской экономики в этот самый сложный период войны, трудности обустройства объектов в зимних условиях, непредвиденное большое число проверяемых, нежелание обеих сторон тратить скудные ресурсы на «бывших военнослужащих» и, главное, отсутствие четких границ компетенций двух ведомств привели в феврале 1942 г. к кризису снабжения37. В результате споров Главное управление тыла Красной Армии издало директиву о четком разграничении ответственности в этом вопросе между НКО и НКВД38, использовавшуюся до конца войны без серьезных корректировок. Мелкие конфликты, однако, возникали и после этого, затрудняя работу спецлагерей39. На ходе проверки кризис начала 1942 г. сказался самым пагубным образом. Сотрудники особых отделов вынуждены были вести допросы прямо в бараках в то время, когда проверяемые не были заняты на работах по их строительству, а затем, в целях разгрузки лагерей от лишних ртов, и вовсе получили приказ от шефа НКВД Л.П. Берии быстро завершить проверку40.
Следствием скудного снабжения было то, что хозяйственной администрации приходилось в целях выживания выводить людей на работу за пределы зоны лагеря. В этих условиях следователи вели допросы ночью, надеясь, что днем подозреваемый не сбежит
34 ЦГАМО. Ф. 4611. Оп. 6. Д. 15. Л. 67-67 об.
35 Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953). Екатеринбург; Пермь, 2003. С. 271, 276.
36 ЦГАМО. Ф. 4611. Оп. 6. Д. 5. Л. 31 об.
37 РГВА. Ф. 1/п. Оп. 7а. Д. 1. Л. 15-16, 40-48.
38 ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 30. Л. 16.
39 Шевченко В.В. Режим содержания бывших военнослужащих в спецлагерях в 1942-1946 гг. // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Сер. 4. История. Регионове-дение. Международные отношения. 2010. № 2. С. 40-41.
40 РГВА. Ф. 1/п. Оп. 7а. Д. 1. Л. 15-16, 56.
с производственного объекта. Для предотвращения побегов контрразведчики сажали подозрительных в камеры лагерной тюрьмы, чем подрывали выполнение планов хозяйственниками. Не отвечая за саму проверку, УПВИ вставало на сторону контрразведчиков, только когда побеги приобретали угрожающие масштабы41. Регулярные требования руководства НКВД согласовывать с особыми отделами списки выводимых на работу зачастую игнорировались начальниками лагерей42.
Другой причиной конфликтов была кадровая политика хозяйственников. Так, в Южском спецлагере № 165 в начале 1942 г., как говорилось в докладе, направленном Берии, «назначение бывших военнослужащих на руководящие командные должности в зоне лагеря производится без предварительной проверки и согласования с особым отделом, в результате чего командование возложено на лиц, не внушающих доверия. Из 47 бывших военнослужащих, назначенных на командные должности, - особым отделом арестовано 3 человека, проходит по компрометирующим материалам -13 человек, из них 2 разрабатываются по подозрению в шпионаже»43. В том же отчете далее сообщалось, что «со стороны начальника лагеря майора госбезопасности тов. Федюкова наблюдается игнорирование интересов оперативной работы, а в ряде случаев противодействие ей. Вместо улучшения условий работы особому отделу создаются дополнительные трудности, отражающиеся на успешном выполнении серьезных задач, стоящих перед особым отделом»44. Видимо, начальник лагеря не хотел давать особому отделу дополнительные помещения, а также ставить агентуру на лагерные должности, перемещать ее по заявкам чекистов из барака в барак.
Отношения между хозяйственниками и контрразведчиками накалились еще сильнее, когда к внутрилагерным работам с весны 1943 г. добавилось массовое использование проверяемых в промышленности, вызванное как нуждами советской экономики, так и стремлением НКВД переложить на хозорганы часть расходов по содержанию «спецконтингента». Возможности для нормального ведения проверки после этого заметно сократились. Во время работы в шахте или на заводе ценный свидетель мог просто погибнуть - значительная смертность в результате производственного травматизма наблюдалась с 1944 г.45 Также сложности порождала
41 Там же. Оп. 10в. Д. 17. Л. 189.
42 ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1а. Д. 157. Л. 328 об.
43 РГВА. Ф. 1/п. Оп. 7а. Д. 1. Л. 14.
44 Там же.
45 Причиной этого было презрительное отношение представителей хозорганов к проверяемым - объяснять им технику безопасности многие считали лишним (см.: Бикметов Р.С. Использование спецконтингента в экономике Кузбасса 1929— 1956. Кемерово, 2009. С. 184-185).
широко распространенная практика рассредоточения проверяемых по отдаленным друг от друга лагерным отделениям, необходимая для обслуживания хозяйственных объектов46. Поскольку улучшения производственных показателей ПФЛ добивались за счет нарушений лагерного режима, росло число побегов47. Такая ситуация не была специфичной для спецлагерей. В годы войны требования безопасности уступали приоритетам выполнения планов и в лагерях системы ГУЛАГа48.
Характерным отражением нараставших противоречий было заметное усиление роли администрации обслуживаемых предприятий. Руководители заводов и строек нередко подминали под себя не только лагерных хозяйственников, но в погоне за выполнением производственных планов переставали считаться даже с контрраз-ведчиками49. Начальников лагерей такое положение дел вполне устраивало. Нередко они получали награду за наградой по представлениям местных органов власти50. Так, особенно густо орденами и медалями оброс ни дня не проведший на фронте начальник гигантского производственного комплекса, которым стал Стали-ногорский ПФЛ № 28351. Обследование в феврале 1944 г. одного из лагерных отделений именно этого спецлагеря выявило настолько ужасные условия содержания и трудового использования про-веряемых52, что УПВИ, осведомленное о тенденции превращения проверяемых в собственность предприятий, решило использовать полученные данные чтобы переломить ситуацию.
Суровость формулировок и объем вышедшей в связи с этим директивы УПВИ № 8/п/4522 от 29 февраля 1944 г., а также ее рассылка всем начальникам ПФЛ говорят о том, что это не был очередной свойственный системе показательный разнос. Начальник УПВИ четко называл причины допущенных «грубейших нарушений революционной законности»: «начальник лаготделения майор милиции Беляев и его заместитель <...> в своей работе не руковод-
46 ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 31. Л. 1.
47 Там же. Д. 30. Л. 3. Так, в 1943 г. в ПФЛ № 0108 все побеги были совершены с производственных объектов (Булюлина Е.Б. Советские военнопленные на родине // Человек. 1996. № 3. С. 177).
48 История сталинского Гулага. Конец 1920-х — первая половина 1950-х гг. Собр. документов: В 7 т. Т. 6. Восстания, бунты и забастовки заключенных. М., 2004. С. 56.
49 Иванов В.А. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 2040-х гг.: Дисс. ... докт. ист. наук. СПб., 1998. С. 436.
50 Выписка из протокола заседания комитета обороны города Армавира от 7 апреля 1943 г. // Электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.». URL: http://www.podvignaroda.ru/?n=150356953
51 Петров Н.В., Скоркин К.В. Кто руководил НКВД. С. 112—113.
52 РГВА. Ф. 1/п. Оп. 2и. Д. 82. Л. 11-18.
ствовались приказами НКВД СССР, а по семейному решали все вопросы в угоду администрации шахты. Командование лагеря № 283 <...> чувствуют себя больше работниками комбината "Москвауголь", чем работниками НКВД»53. Последовали инспекции других ПФЛ и ряд мер УПВИ по усилению контроля за отношениями между спецлагерями и хозяйственными объектами. О создании нормальных условий для ведения проверки при этом речи не велось - контрразведчики лишь получили очередной приказ ускорить ее.
В целом, с началом массового производственного использования проверяемых, темпы (а значит и качество) работы контрразведчиков из СМЕРШа зависели от принимаемых ГКО или НКВД все более многочисленных решений о передаче «спецконтингента» в постоянные кадры промышленности, сопровождавшихся требованием проведения ускоренной проверки54. Получить рабочую силу из числа проверяемых желали представители центральных наркоматов, местных управлений и партийных органов, обращавшихся к Берии с соответствующими запросами55. При прохождении подобных просьб через НКВД, видимо, имелась возможность договориться с контрразведчиками о проверке нужного количества людей к определенной дате. Однако просители могли получить новых рабочих и минуя органы госбезопасности. Например, ряд постановлений ГКО за подписью В.М. Молотова не просто «разрешали», а «обязывали» Наркомат внутренних дел передать проверяемых в кадры промышленности56.
Таким образом, в годы войны существование в лагерях двух частей администрации, контрразведывательной и хозяйственной, приводило к конфликтам между ними, прямо влиявшим на процесс фильтрации. Кадровый состав рядовых работников спецлагерей комплектовался из всех возможных источников, включая «подозрительные» категории граждан, что с одной стороны вело к послаблениям в режиме содержания проверяемых, а с другой - сеяло недоверие к хозяйственной администрации со стороны контрразведчиков. Начальники ПФЛ также были далеки от стремления оказать помощь в проведении фильтрации, а нехватка у НКВД и НКО ресурсов для финансирования лагерей обостряли конфликты с контрразведчиками. Недостаток рабочей силы на предприятиях страны, свойственное политической системе высокое значение
53 Там же. Л. 29-31.
54 ГАРФ. Ф. Р-9408. Оп. 1. Д. 30. Л. 46.
55 Там же. Ф. 5446. Оп. 83с. Д. 114. Л. 6-8, 205-207, 297, 406; Д. 201. Л. 11-12.
56 Постановления ГКО № 4612с от 21 ноября 1943 г., № 4751 от 10 декабря 1943 г., № 4784 от 15 декабря 1943 г., № 5418 от 20 марта 1944 г. - РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 2. Д. 246. Л. 136; Д. 251. Л. 133; Д. 252. Л. 158; Д. 296. Л. 62.
ведомственных интересов и все та же нехватка ресурсов привели к широкому использованию проверяемых в качестве рабочей силы на промышленных объектах. С ростом экономической функции ПФЛ становились частью подчиненного НКВД сектора советской экономики, а контрразведывательные задачи становились второстепенными по отношению к запросам предприятий. Все эти обстоятельства затрудняли процесс проверки и снижали ее эффективность, ставя под вопрос целесообразность существования самих спецлагерей.
Список литературы
1. Бикметов Р.С. Использование спецконтингента в экономике Кузбасса 1929-1956. Кемерово, 2009.
2. Булюлина Е.Б. Советские военнопленные на родине // Человек. 1996. № 3.
3. Гаевская Ж.Ю. Организация лагерей специального назначения на территории Сталинградской области (1942-1945 гг.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. № 6 (44): В 2 ч. Ч. I. Тамбов, 2014.
4. Иванов В.А. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-40-х гг.: Дисс. ... докт. ист. наук. СПб., 1998.
5. Кузьминых А.Л., Старостин С.И. Спецлагеря для бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и окружении противника // Российская история. 2010. № 3.
6. Петров Н.В. Кто руководил органами госбезопасности. 1941-1954: Справочник. М, 2010.
7. Петров Н.В. Чекисты и работники ГУЛАГа: различие в судьбах (1929-1941) // Отечественные органы внутренних дел: история и современность. М., 2000.
8. Петров Н.В, Скоркин К.В. Кто руководил НКВД. 1934-1941. Справочник. М., 1999.
9. Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953). Екатеринбург; Пермь, 2003.
10. Шевченко В.В. Власть и бывшие военнопленные в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 2009. № 5.
11. Шевченко В.В. Режим содержания бывших военнослужащих в спецлагерях в 1942-1946 гг. // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Сер. 4. История. Регионоведение. Международные отношения. 2010. № 2.
Поступила в редакцию 15 марта 2017 г.
