CC BY
10УДК 908(470+571)
А. А. Космовская
КАДРОВАЯ ПОЛИТИКА ПРИКАМСКОЙ АДМИНИСТРАЦИИ В XVIII ВЕКЕ
На современном этапе развития российского государства актуальными являются проблемы кадрового обеспечения государственного и местного управления. Необходимость повышения кадровой работы до уровня современных требований выдвигает задачу активизации исследований в области теории и практики организации деятельности персонала на государственной гражданской службе. С помощью метода ретроспективного анализа можно рассмотреть исторический опыт развития кадровой политики в сфере местного управления. Особенно интересным в данном случае является XVIII в., когда были заложены нормативные основы государственного и местного управления в Российской империи. Анализируя кадровую политику на местах, можно определить преемственность многих институтов власти, изучить необходимость законодательного регулирования кадровой политики в современном российском государстве, а также выявить основные тенденции развития кадрового обеспечения. Изучение исторического опыта кадровой работы и формирования штатов провинциальных канцелярий позволяет использовать полученные сведения для выработки современных моделей кадровой политики на местном уровне, определить и заимствовать положительные стороны исторического опыта нашего государства.
В историографии проблемы кадровой работы местных органов власти исследовались в нескольких направлениях.
Дореволюционные историки Н. П. Павлов-Сильванский и А. В. Романович-Славатинский характеризовали роль дворянства в становлении корпуса государственных служащих России [Павлов-Сильванский, 1898; Романович-Славатин-ский, 1912]. После революции 1917 г. проблемы кадрового обеспечения прежних органов власти оставались вне поля внимания исследователей. Данная тенденция имела продолжение и в последующие годы. В работах советских специалистов первой половины XX в. акцент на кадровую политику в исследуемом хронологическом периоде не делался.
Во второй половине XX в. российское чиновничество оказалось в фокусе исследования многих историков [Троицкий, 1974; Зайончковский, 1978; Бабич,
© Космовская А. А., 2019.
1999]. Н. Ф. Демидова рассматривала в своих работах историю формирования корпуса сотрудников местных учреждений Российского государства, но ее подробные статистические данные относятся к допетровскому периоду [Демидова, 1987]. Однако, подробно описав принципы местничества, сложившиеся к середине XVII в., Н. Ф. Демидова показала основные закономерности развития кадрового состава местных канцелярий.
В современной историографии (Л. Е. Шепелев) проанализированы функции различных государственных учреждений. Автор детализирует сведения о должностях, а также повествует о повседневной стороне деятельности чиновников [Шепелев, 1999]. Историко-правовой аспект в современной историографии кадровой политики представлен работами С. Н. Клокова [Клоков, 2006]. Автор характеризует преемственность политики правительства в сфере формирования служилой бюрократии России в XVIII в.
В ходе анализа нормативно-правовой базы С. Н. Клоков представляет модель возникновения и развития правового статуса государственных служащих как отдельной от остального населения России всесословной группы. Таким образом, в современной историографии кадровая политика российского государства представлена на общегосударственном уровне.
На региональном уровне (в Прикамье) проблема найма и отбора персонала в XVIII в. детально не исследовалась. Работа воеводских канцелярий фрагментарно представлена в работах автора данной статьи. Применительно к XVII в. изучались функции и состав воеводской администрации [Космовская, 2018]. Анализ регионального опыта организации работы воеводских канцелярий XVIII в. на основании впервые вводимых в научных оборот источников позволяет исследовать новые детали кадровой работы в регионах (в частности, в Прикамье).
Хронологической границей исследования является период работы воеводских канцелярий после петровской реформы в XVIII в. (1720-1781 гг.), так как именно в это время были законодательно сформулированы основные принципы создания корпуса государственных служащих России, которых верховная власть придерживалась вплоть до начала XX в.
Источниковую базу исследования составили нормативно-правовые акты XVIII в., регламентировавшие кадровую политику Российской империи, а также неопубликованные материалы Ф. 86 ГАПК (Государственный архив Пермского края) и ФФ. 444, 576, 741 РГАДА (Российского государственного архива древних актов), часть из которых впервые вводится в научный оборот.
Объем доступного архивного материала представляется автору достаточным для проведения исследования. Использовалась частичная выборка архивных дел из указанных фондов. В основном их материалы составляет отчетность
воеводских канцелярий по различным вопросам. Наиболее интересные источники, характеризующие рассматриваемые в статье аспекты кадровой работы, приводятся автором ниже. В целом материалы ФФ. 444, 576 РГАДА и ФФ. 86, 651 ГАПК изучены автором более чем наполовину, что характеризует достоверность и репрезентативность источниковых данных. Материалы, специально посвященные кадровой политике воеводской администрации, не являются распространенными в общей выборке документации. Как правило, автору удавалось извлечь их из общей массы воеводской переписки с вышестоящими органами. Тем не менее, источниковая база представляется достаточной автору для рассмотрения отдельных аспектов кадровой политики воеводских канцелярий Прикамья.
Не претендуя на детальное рассмотрение состава местных канцелярий и проблем их комплектования, автору хотелось бы исследовать частные аспекты кадровой работы в уездных органах власти на территории Прикамья (Соликамский, Чердынский и Кунгурский уезды Российской империи).
Цель настоящей работы - анализ формирования штатов и кадровой работы провинциальных канцелярий в XVIII в. на примере Прикамья. Уездная канцелярия в Прикамье возглавлялась воеводами, которые находились в подчинении у губернатора Казанской губернии. Соликамская (с 1737 г. - Кунгурская, с 1766 г. -Пермская) провинция Казанской губернии 27 января 1781 г. вошла в состав созданного Пермского наместничества. В канцелярии служили штатные сотрудники (канцеляристы, подканцеляристы и т. п.). Сбор налогов осуществлялся выборными людьми. В городах могли находиться сыскные команды и прочие сотрудники военных ведомств, которых содержала местная канцелярия.
Главным нормативно-правовым актом, регламентировавшим государственную службу в Российской империи, являлась «Табель о рангах», при этом заявленный порядок поступления на должность стал нарушаться еще при Петре I. На должности в послепетровскую эпоху все чаще люди назначались без учета предшествующей службы. Это было обусловлено не только желанием занимать какую-либо престижную должность, но и банальной нехваткой кадров.
После Петра I в «Табель о рангах» были внесены серьезные изменения, которые упрощали порядок занятия должностей.
В 1740-1760-х гг. распространяется практика награждения чиновников более высокими рангами при сохранении в прежней должности, что определяет разрыв между «рангом» и «должностью» или «чином», чего не было ранее [Клоков, 2006]. В 1762 г. манифест «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» подтвердил особое положение дворян в обществе и обязательность государственной службы для представителей «благородного сословия».
Указ Екатерины II о штатах 1763 г. регламентировал состав губернских канцелярий. А. А. Колотушкин отмечает стремление губернских канцелярий забрать к себе на службу лиц из других канцелярий меньшего значения - провинциальных и воеводских [Колотушкин, 2014, с. 78]. Последние, в свою очередь, активно сопротивлялись и отправляли жалобы в Сенат. Жалованная грамота дворянству завершила процесс формирования дворянских привилегий [Законодательство периода расцвета абсолютизма, 1987, с. 23-53]. Таким образом, на протяжении послепетровского времени в XVIII в. российское чиновничество, особенно на местах, не представляло собой монолитную группу. В Прикамье местные канцеляристы, копиисты и прочие сотрудники были определены из положенных в подушный оклад, то есть не принадлежали к привилегированному сословию. Тем не менее, это была квалифицированная работа, что обусловило необходимость воспроизводства новых кадров.
Именно необходимость в грамотных сотрудниках определила одно из основных направлений кадровой работы в XVIII в. (кроме набора из подушного оклада) - обучение детей канцелярских служащих. В современной России не поощряется практика формирования кадрового состава из числа родственников государственных служащих. В местных магистратах XVIII в. это было распространенным явлением. Маленькие дети мужского пола включались в ведомости учета кадров примерно с 5 лет. Ведомости Кунгурской провинции Казанского губернского магистрата в 1779-1780 гг. показывают учет кадрового состава в Кунгуре. Отметим, что большинство служащих работает продолжительное время, но за 1779-1780 гг. два сотрудника покинули канцелярию. Помимо естественных причин оставления должности (болезни или смерти), они могли перевестись в другие канцелярии.
Распространенным способом в Прикамье являлась запись представителя податного сословия в служащие. Наиболее частой является характеристика сотрудника: «из положенных в подушный оклад... и поныне в магистрате при делах находится добропорядочно и в штрафах и подозрениях ни в каких не бывал» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 570. ЛЛ. 1-7]. Дети живут при родителях и попутно обучаются грамоте.
Подобные ведомости составлялись ежегодно в каждой канцелярии Прикамья. Например, в небольшом чердынском магистрате по доношению «о состоящих как у дел, так и не у дел и об отставленных приказных служителях и о их детях с показанием лет и каком те их дети учении находятся за прошлой 1778 г.» была сочинена ведомость, «которая при сем доношении в кунгурской провинциальный магистрат и послана 21 января 1779 г.» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 570. Л. 2].
Таблица 1
Ведомость Кунгурской провинции Казанского губернского магистрата в 1778-1780 гг. [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 570. ЛЛ. 1-7]
Комментарий источника Должность 21 января 1779 г. 1780 г.
Канцелярист Никита Михайлов сын Ярышкин определен кунгур- Канцеля- 42 43
ского купечества из положенных в подушный оклад в 1754 г. в рист
генваря 19 день, а в канцеляристы произведен по указу главного
магистрата в 1761 г. генваря в 22 день, который потом определен
и поныне находится добропорядочно и в штрафах и подозрениях
ни в каких не бывал. От роду ему
У него сын Ефим находится при отце своем в воспитании и обу- 7 9
чен грамоте
Копиист Иона Иванов сын Собинин определен из кунгурского Копиист 38 39
купечества из положенных в подушный оклад в 1750 г., который
и поныне находится добропорядочно и в штрафах и подозрениях
ни в каких не бывал. От роду ему
У него сын Андрей находится во оном же магистрате при пись- Писец 19 Уже не
менных делах писцом учтен
Григорий Егоров сын Черноколпаков определен из кунгурского Писец 29,5 30
купечества из положенных в подушный оклад в 1760 г. генваря в
19 день, с которого и поныне в магистрате при делах находится
добропорядочно и в штрафах и подозрениях ни в каких не бывал.
От роду ему
Семен Ильин сын Колмогоров определен из кунгурского купече- Писец 29 Уже не
ства из положенных в подушный оклад с 1755 г. с которого нахо- учтен
дится добропорядочно и в штрафах и подозрениях не бывал. Го-
дов ему
И(Е)ва Федоров сын Рединин определен из кунгурского купече- Писец 28 29
ства из положенных в подушный оклад с 1762 г. генваря, с кото-
рого и поныне в магистрате при делах находится добропорядоч-
но и в штрафах и подозрениях ни в каких не бывал. От роду ему
У него сын Иван 7 8
Находится при отце своем в воспитании и обучен грамоте
Григорий Семенов сын Ситников определен из кунгурского купе- Писец 40 41
чества из положенных в подушный оклад июня с в 1772 г. с кото-
рого и поныне в магистрате при делах находится добропорядоч-
но и в штрафах и подозрениях ни в каких не бывал. От роду ему
Степан Леонтьев сын Мекеров определен из кунгурского купече- Писец 20 21
ства из положенных в подушный оклад марта с 1 в 1772 г., с кото-
рого и поныне в магистрате при делах находится добропорядоч-
но и в штрафах и подозрениях ни в каких не бывал. От роду ему
Таблица 2
Ведомость Чердынского магистрата за 1777-1778 гг. о приказных служителях и их детях, сколько их и каковые лета значит ниже сего [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 570. Л. 3]
Звание приказных служителей и их детей / Год 1777 г. 1778 г.
Подканцелярист Петр Колотилов 40 41
У него сын Дмитрий обучается письменной грамоте 8 9
А более определенных приказных служителей при оном магистрате не состоят также и других находящихся не у дел и отставных не имеется
Еще одним способом увеличения канцелярского штата было перемещение между уездными канцеляриями. В указе, полученном 15 октября 1777 г., из Уфимской провинциальной канцелярии в Осинскую канцелярию, требовалось канцеляриста Никиту Пилецкого «для исправления дел по получении того указу немедленно и не принося никаких отговорок и которые ни по чему приняты не будут в Осинскую воеводскую канцелярию» отправить из Мензелинска [ГАПК. Ф. 86. Оп. 1. Д. 2. Л. 28]. После отправки служащего канцелярское начальство должно было послать рапорт о выполнении дела с датой появления служащего на работе. Причиной столь срочного перемещения сотрудника являлось то, что местный подканцелярист Иван Зинов «волею Божиею помре, а кроме его из приказных служителей по оной канцелярии никого нет, а потому в производстве письменных дел учинилась остановка» [ГАПК. Ф. 86. Оп. 1. Д. 2. Л. 28]. Поэтому местные власти просили об определении на место Зинова другого подканцеляриста из Мензелинска, поскольку в последнем городе их было два (Василий Суворов и Никита Пилецкой). Мнения Никиты в расчет вышестоящее начальство не принимало.
В отличие от мирских выборных должностей, отказаться от такой работы вряд ли удавалось. Автору не попадались документы, которые характеризуют замену кадровых сотрудников по их желанию в общей пачке рапортов, поэтому есть вероятность, что такие действия происходили крайне редко. А вот выборные от мира для выполнения разных обязанностей вполне могли отправить вместо себя другого человека.
Замены выборных были распространенной практикой. В Кунгурский провинциальный магистрат в 1763 г. от посадских кунгурцев Абрама Косвинцова и Демида Грехова было отправлено доношение. По выбору кунгурского купечества «при рапорте от градского старосты Жаравлева и подлинным выбором» упомянутые посадские люди были представлены для отсылки в «Ысецкую» (Исет-скую - А.К.) провинцию для определения на текущий год к сборам и питейной продаже в целовальники. Этот выбор не устраивал Абрама Косвинцова и Демида Грехова, которые начали отговариваться «одиначеством и необходимыми домов-ными нуждами». Посадские в доношении сетовали, что «для того служения отлу-
читца нам невозможно чего ради вместо себя по добровольному договору ко оному служению наняли наемщиков кунгурцов же посадских». Абрам Косвинцов вместо себя предложил кандидатуру Тимофея Афанасьевича Житникова, а Демид Грехов - Ивана Осиповича Копосова, которые ту должность «исправить могут» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 447. Л. 245]. После чего заместителей выборных представили 19 апреля 1763 г. в Кунгурском провинциальном магистрате и отправили служить в Исетскую канцелярию по резолюции.
К доношению прилагались и документы о согласии на замену других посадских людей со стандартной формулировкой: «1763 г. апреля 19 дня кунгурцу посадскому Абраму Косвинцову кунгурец же посадской Тимофей Житников дал сие обязательство в том, что выбран он Косвинцов в нынешнем 1763 г. в Ысет-скую провинцию к сборам в целовальники, чего ради за исправное оной службы содержание рядил у него Косвинцова за ту годовую службу получить денег 20 руб. 50 коп. К сему обязательству вместо Тимофея Житникова. сын его Степан Житников руку приложил» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 447. Л. 245]. Аналогичное обязательство дал в тот же день посадскому кунгурцу Демиду Грехову Иван Копосов, но за свою работу он получил немного меньше денег («чего ради за исправное оной службы содержание рядил у него Грехова за ту годовую службу получить денег 20 руб.» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 447. Л. 248]).
Иногда случалась и обратная ситуация, когда жители Прикамья сами хотели устроиться на определенные должности. Рассмотрим особенности трудоустройства бывшего солдата Родиона Меншуткина 29 июля 1763 г.
Солдат Меншуткин неплохо знал текущее законодательство, или, как минимум, получил консультацию специалиста. Согласно доношению Родиона Мен-шуткина, «велено кунгурскому провинциальному магистрату для смотрения и искоренения кормчества принимать из отставных офицеров и солдат с указными вольными пашпорты и содержать их» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 447. Л. 56].
Ссылаясь на указ императрицы, солдат пожелал быть «у смотрения и искоренения кормчеств в ведении Кунгурского магистрата» за подлежащею от магистрата плату». В тот же день, 29 июля в журнале Кунгурского провинциального магистрата появилась запись: «объявленного отставного солдата Родиона Мен-шуткина в кунгурской провинциальный магистрат принять и данной ему из государственной военной коллегии пашпорт в присутствии освидетельствовать» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 447. Л. 56]. В магистрате надлежало проверить, действительно ли солдат Меншуткин был отпущен в отставку на «вечное проживание». После проверки документы Родиона копировались, а его приставляли к службе за плату 12 руб. в год. Также солдат должен был дать письменное обязательство о поступлении на службу [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 447. Л. 56 об.]. Обратим внимание, что служба не всегда была выгодной, но отставной солдат наверняка был рад и такой работе.
Даже штатные сотрудники канцелярии не всегда вовремя и в полном объеме получали жалованье за свою работу. Дело о сборе денег с купцов и мещан от 16 декабря 1777 г. показывает, как осуществлялась выплата жалованья канцелярским служащим г. Кунгура [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 506]. Купцы и мещане г. Кун-гура с 1765 г. не могли договориться о сборе денег для платежа городовому лекарю и служащим магистрата в сумме 89,83 руб. Активная переписка через магистрат кунгурского мещанского старосты Егора Серебрякова и купеческого поверенного Тимофея Одинцова не вносила ясности в дело. Мещане возмущались, что деньги пытаются собрать с них: «почему кунгурский провинциальный магистрат повелел то непринятое купечеством число для произведения в выдачу городовому лекарю так равно и на дачу магистратским приказным служителем жалованья... расположа собрать с мещанства и по собранные лекарские взнес во оной магистрат при репорте, но как вышеписанным положениях ни в одном расходе и нисколько увеличения не имеется, о том кунгурскому провинциальному магистрату довольно известно» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 506. Л. 446].
Данная ситуация вызвала возмущение мещан. Недостающие деньги предполагалось «раскидать» на них. Особенно вызвало недовольство «безвинно нанесенное нарекание» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 506. Л. 446 об.], потому что деньги должны были платить купцы, а не мещане. Последние коллективно приложили руку под рапортом.
В рапорте в кунгурский провинциальный магистрат от местного купеческого поверенного Тимофея Одинцова, напротив, сообщалось, что купцы еще до получения оного указу «дали мне Одинцову о сборе с того купечества в нынешнею вторую половину в выдаче магистратским служителям денег» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 506. Л. 412]. Ранее в рапорте отмечается, что всю указанную сумму купцы постановили собрать. «25 октября 1777 г. кунгурское купечество, будучи во общем собрании единогласно приговорили, что с нас со всего купечества в нынешнею вторую половину на общие гражданские общие с мещанством расход и расположении кунгурскому купецкому поверенному Тимофею Одинцову собрать» [РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 506. Л. 413]. Таким образом, служащие не остались без жалованья.
Вообще зарплаты штатным служащим обычно закладывались в бюджет канцелярии [РГАДА. Ф. 576. Оп. 1. Д. 511]. Суммы ежегодных выплат доходили до 1500 руб. В эти траты входила заработная плата не только штатным служащим, но и руководству канцелярии (например, воеводе).
Еще с начала подушной реформы часть налогов шла на нужды армии, а часть на жалованье уездным сотрудникам канцелярии. В приходе 1723 г. остаточных 1722 г. доходов денежной казны «лантратом и камисарам» на жалованье было 1289,205 руб. [РГАДА. Ф. 955. Оп. 1. Д. 4. Л. 96 об.].
Рассмотрим некоторые статьи бюджета соликамской канцелярии 17221723 гг., связанные с затратами на жалованье [РГАДА. Ф. 955. Оп. 1. Д. 4. Л. 97-99].
На мясоедные дни солдатам и драгунам выдавалось по 7,875 коп., всего 434,31125 руб. Ландтратам и комиссарам было запланировано на жалованье по 16 коп., в совокупности 839,7575 руб. Помимо этих сумм, отдельно ландтратам выдали из канцелярской казны 482,47 руб.
Деньги платились не только служащим, но и прочим наемным сотрудникам. Например, горным служителям (2000 руб.), стряпчим (пыскорскому стряпчему Михаилу Винокурову - 500 руб.) и подьячим Соликамского гарнизона (460,2 руб.) [РГАДА. Ф. 955. Оп. 1. Д. 6. Л. 48].
Выплаты частично осуществлялись и в натуральной форме. Например, «Федору Лызгареву хлебного жалованья на сей 1723 г. на первые полгода три осьмины выдано по подлинной статье в приеме означенного хлеба вместо его Лызгарева росписался усолец Ефим Ростовщиков [РГАДА. Ф. 955. Оп. 1. Д. 18].
В 1725 г. встречаются и прочие интересные должности сотрудников. Рассмотрим фрагмент экстракта доходов и расходов Соликамской канцелярии [РГАДА. Ф. 955. Оп. 1. Д. 16. Л. 29].
Таблица 3
Расход 1725 г. Экстракт
Статьи расхода Рубли
Присланному геодезисту Молчанову денежного жалованья на 1725 г. 48
Садовнику Тучкову денежного жалованья на 1725 г. 12,12
Геодезисту Молчанову, школьным ученикам на 1725 г. жалованье четырем человекам 18,66
Усольской и Чердынской канцелярии подьячим жалованья 308,785
Им же из откупных вотчин господ баронов Строгановых 94,065
Итого из остаточных 988,285
Итого 2304,3525
Иногда суммы записывались в канцелярские расходы. Рапорт соликамской канцелярии воеводского правления о приходе и о расходе и об остатке денежной казны 1738 г. по местам и по сборам иллюстрирует текущие выплаты.
Таблица 4
Расход 1738 г. Фрагмент экстракта [РГАДА. Ф. 444. Оп. 1. Д. 124. Л. 74]
Из вышеобъявленной приходной суммы в 1738 г. в расходе Рубли
Посылаемым росыльщикам за денежной казной 10,95
Росыльщикам же в зачет жалованья 16,5
Росыльщикам же в зачет жалованья деньгами и за провиант деньгами 22,34625
Беглым и явившимся из беглых рекрутам и колодникам, посылаемым в указные места кормовых денег 6,38
Во второй половине XVIII в. расходы фиксируются аналогично. Жалованье платилось по частям. В рапорте 1776 г. в Соликамской воеводской канцелярии «воеводе, секретарю и приказным служителям жалованья из штатских доходов» полагалось 85,7425 руб. [РГАДА. Ф. 576. Оп. 1. Д. 510. Л. 41 об.]. Разумеется, это была не вся годовая заработная плата, а ее малая часть. Следующий рапорт 1780 г. дает наглядное представление о суммах выплат.
Таблица 5
Расход 1780 год. Фрагмент экстракта [РГАДА. Ф. 576. Оп. 1. Д. 511. ЛЛ. 23об.-30]
Характер расходов Сумма
Соли Камской канцелярии присутствующим секретаре и приказным служителям в жалованье 1279,9375
Соли камской штатной команды нижним военнослужителям за провиант 20,64
Находящихся у Соли Камской у сыску воров и разбойников малороссийского войска казакам в жалованье 190
Соли Камской канцелярии присутствующим секретаре и приказным служителям в жалованье 906,68
За взятые под отправленные в пермскую провинциальную канцелярию соболи припасы то есть бочки и веревки 0,135
Соли камской штатной команды нижним военнослужителям за провиант 20,64
Находящихся у Соли Камской у сыску воров и разбойников малороссийского войска казакам в жалованье 190
Соли Камской канцелярии присутствующим секретаре и приказным служителям в жалованье 373,2575
Всего в 1780 г. в расходе числилось 98286,88 руб. В остатке денежной казны осталось 23139,57 руб. Бюджет канцелярии был профицитным, а жалованье служащим не составляло существенных сумм (прочие расходы воеводского учреждения были намного больше). В отсутствие денег в казне для выплаты заработной платы местные власти принимали активные действия для поиска средств.
Эффективность работы воеводских канцелярий оценивалась в XVIII в. в основном по следующим критериям: возможность вовремя и без недоимки собрать налоговые поступления в регионе, отчитаться по собранным деньгам и без промедления прислать денежные средства в центр. По данным автора [Космовская, 2018], собираемость налогов в Прикамье составляла более 90 %. Переписка между уездными канцеляриями и Казанским магистратом велась по самым разным вопросам, число документов могло доходить до десятков в день, но жалоб на проволочки автору в деловой переписке не встречалось. Поэтому можно сделать вывод об эффективности функционирования уездной канцелярии. В этом была немалая заслуга сотрудников воеводской администрации.
В целом можно отметить следующие общие черты кадровой политики в местных канцеляриях:
- в местные учреждения предпочитали нанимать грамотных сотрудников (в XVIII в. распространенной практикой было обучение письму детей служащих);
- жалованье служащим платили из собранных денежных средств на местах. Характерна ситуация в Кунгуре, когда мещане и купцы не могли договориться между собой и попросили взять деньги из имеющихся в наличии;
- практиковались переводы служащих из одного учреждения в другое (далеко не всегда это были соседние уезды Российской империи);
- проблемой для местных властей была нехватка сотрудников. В некоторых канцеляриях (например, в маленькой Чердынской, работал всего 1 человек и он же обучал своего ребенка ремеслу).
Проблема комплектования штатов уездных канцелярий в XVIII в. отмечалась в документах. Несмотря на постоянную регламентацию в XVIII в. процесса формирования кадрового состава, на местах изменения происходили не очень быстро. В целом канцелярии Прикамья, несмотря на относительную малочисленность, успешно функционировали и обеспечивали все нужды управляемой территории. Это свидетельствует о том, что кадровая политика в Прикамье соответствовала требованиям времени.
Библиография
Государственный архив Пермского края (ГАПК). Ф. 86. Оп. 1. Д. 2.
Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 444. Оп. 1. Д. 124.
РГАДА. Ф. 576. Оп. 1. Д. 510, 511.
РГАДА. Ф. 741. Оп. 1. Д. 447, 506, 570.
РГАДА. Ф. 955. Оп. 1. Д. 4, 6, 16, 18.
Бабич, М. В. Государственные учреждения России XVIII века. - Москва, 1999. - 477 с.
Демидова, Н. Д. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. - Москва, 1987. - 225 с.
Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства (21 апреля 1785 г.) // Российское законодательство X-XX вв.: в 9 т. Т. 5. Законодательство периода расцвета абсолютизма // отв. ред. Е. И. Индова. Москва : Юридическая литература, 1987. - С. 23-53.
Зайончковский, П. А. Правительственный аппарат самодержавия в XIX в. -Москва, 1978. - 288 с.
Клоков, С. Н. Политика правительства России XVIII в. в области формирования корпуса государственных служащих // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. - Москва, 2006. - № 3. - С. 444-448.
Клоков, С. Н. Генезис и эволюция российской гражданской служилой бюрократии в XVIII столетии: историко-правовой аспект: диссертация... кандидата юридических наук: 12.00.01. - Нижний Новгород, 2006. - 228 с.
Колотушкин, А. А. Законодательное регулирование деятельности губернских канцелярий в Российской империи в XVIII веке / А. А. Колотушкин; НИУ БелГУ // Научные ведомости БелГУ. Сер.: История. Политология. Экономика. Информатика. - 2014. - № 1 (172), вып. 29. - С. 74-81.
Космовская, А. А. Эффективность налоговой политики Российского государства (проблемы недоимочности в Соликамском уезде в XVП-XVIII веках) // Вестник Пермского университета. Сер.: История. - 2018. - Вып. 4. (43). - С. 164-174.
Космовская, А. А. Проблемы комплектования штатов уездных канцелярий на окраинных территориях в XVII-XVIII вв. и пути их решения // Сборник материалов конференции V Международной научно-практической конференции «Пенитенциарная система и общество: опыт взаимодействия» 4-6 апреля 2018 г. Пермь, 2018. С. 250-251.
Павлов-Сильванский, Н. П. Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства. - Санкт-Петербург, 1898. - 343 с.
Романович-Славатинский, А. В. Дворянство в России от начала XVIII в. до отмены крепостного права. Издание второе (посмертное). - Киев, 1912. - 594 с.
Троицкий, С. М. Русский абсолютизм и дворянство XVIII в. Формирование бюрократии. - Москва, 1974. - 394 с.
Шепелев, Л. Е. Чиновный мир России: XVIII - нач. XX в. - Санкт-Петербург: Искусство-СПб., 1999. - 477 с.
