CC BY
138
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 16 (270).
История. Вып. 51. С. 34-39.
А. И. Конюченко
КАЧЕСТВА ЕВРЕЙСКОГО СОЛДАТА (ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ)
Распространение рекрутской повинности на евреев вызвало негативную реакцию с их стороны. Евреи всячески старались демонстрировать свою неспособность к военной службе, различными способами уклонялись от рекрутской и всеобщей воинской повинности.
Ключевые слова: евреи, рекрутская повинность, школы кантонистов, уклонение от службы, армия, казаки.
У человека, даже поверхностно знакомого с историей евреев в Европе, складывается мнение, что представители этого народа были постоянно преследуемы, унижены, внутреннее подавленны, практически беззащитны, а, следовательно, им не были присущи такие качества, как мужественность, смелость, воинственность.
После введения в 1788 г. на территории Галиции, вошедшей в состав Австро-Венгрии, Устава о воинской повинности Львовский кагал обещал каждому еврейскому солдату по
15 злотых, но желающих не нашлось. В одном из округов явился лишь один рекрут, все остальные сбежали в Венгрию. Евреи Станиславова заявили, что готовы внести выкуп в 150 дукатов за каждого рекрута. Но всё же перед войной с Турцией удалось набрать 1060 человек. В 1790 г. Австрийский император Леопольд II освободил евреев от воинской повинности, взамен они были обязаны выплачивать по 30 гульденов. Но с 1804 г. евреев снова обязали служить в армии1.
В царствование Николая I рекрутская повинность была распространена на новые группы населения, не подпадавшие под неё раньше. Воинской службе теперь подлежали жители царства Польского, граждане и однодворцы западных губерний, выделенные из состава шляхты, казаки Украины. Не избежали этой участи и евреи. 26 августа 1827 г. был опубликован «Устав рекрутской повинности и военной службы евреев»2. При этом ходил устойчивый слух, что евреи подпали под повинность только благодаря принципиальной позиции по этому вопросу члена Государственного Совета графа Н. С. Мордвинова. Поэтому, по словам современника, «русские восхваляли честность Мордвинова, а евреи жестоко его проклина-ли»3.
Распространение рекрутской повинности на еврейское население, по-видимому, преследовало несколько задач: попытаться сделать из них обычных российских подданных, а если получится, то и православных. Для их решения подходили учреждённые для содержания несовершеннолетних солдатских сыновей школы кантонистов. Они существовали на казённый счёт и давали детям солдат знания для дальнейшей технической службы в армии, которую они начинали, достигнув восемнадцати лет. Военная служба протекала не только в казармах, учениях и боевых сражениях. Они могли жениться и жить со своими семьями.
По закону в школы кантонистов можно было отдавать детей с двенадцатилетнего возраста. Но по вине евреев-сдатчиков и присяжных на приёмные пункты нередко отправляли семи-восьми летних детей. Российские чиновники предпочитали глубоко не вникать в эту проблему, закрывая глаза на нарушения, полагая, что чем раньше оторвать еврейских детей от семьи, тем легче им будет приспособиться к новым условиям, окружению и в итоге принять христианство.
«Самая вопиющая несправедливость при сдаче детей заключалась в том, - свидетельствовал служащий Киевской казённой палаты, - что у них почти у всех без исключения никогда не бывало метрических раввинских выписей», и возраст определялся произвольно: по внешнему виду или присяжными разысканиями. «Что такое были эти присяжные разыскания <...> может быть поучительно для некоторых мечтателей, имеющих высокое понятие о еврейской религиозности. Шесть или двенадцать Жидков присягали где-то, что они “достаточно знают, что такому-то Шмилику или Мордке уже исполнилось двенадцать лет”, и на основании этого документа
принимались в рекруты дети, которым было не более семи или восьми лет. Случаев этих была бездна. Бывало и то, что одна дюжина сынов Израиля, нанятая присягать сдатчиками, присягала, что Мордке двенадцать лет, а другая, нанятая для того же родителями ребёнка, под такою же присягою удостоверяла, что ему только семь. Бывало даже, что одни и те же люди присягали за одно и за другое. Это объяснялось возникновением <...> особого рода присягателей <...> которые так и бродили шайками по двенадцати человек, ища работы, то есть пытая везде: “чи нема чого присягать?”»4.
После того, как стало известно, что отныне и евреи будут нести тяжёлую рекрутчину, по словам современника, «по городам и по местечкам поднялся ужасный гвалт. Жиды кричали громко, а жидовки ещё громче. Все всполошились и заметались как угорелые. Совсем потеряли голову и не знали, что делать <...> До того дошло, что к покойному императору Александру Павловичу руки вверх все поднимали и вопили на небо:
- Ай, Александер, Александер, посмотри, що з нами твий Миколайчик робит!»5.
Чтобы спасти своих детей и молодежь от рекрутчины, евреи стали скрывать их или, если не удавалось спрятать, шли на крайнюю меру - намеренно калечили. «Плакали, - писал Н. С. Лесков, - а калечили, чтобы сделать негодными.
В несколько дней всё молодое жидовство, как талый снег в землю ушло или поверглось в отвратительные лихие болести. Одни до шеи покрывались самыми злокачественными золотушными паршами, каких ни на одной русской собаке до тех пор было не видано; другие сделали себе падучую болезнь; третьи охромели, окривели и осухоручели... Во многих польских аптеках продавалось какое-то жестокое снадобье под невинным и притом исковерканным названием: “капель с датского корабля”. От этих капель человек надолго, чуть ли не на целые полгода, терял владение всеми членами и выдерживал самое тщательное испытание в госпиталях.»6.
Первых новобранцев из числа евреев отправили служить на флот вместе с рекрутами из Казанской и Саратовской губерний. Евреи могли избежать рекрутской службы за плату. По указу 1786 г. за одного рекрута платили 360 р., по указу 1794 г. один рекрут обходился уже в 500 р. Видимо, на евреев распространя-
ли в данном случае практику освобождения от рекрутской службы российского купечества: с 1776 г. купцы платили за одного рекрута 360 р., а в 1783 г. сумма была увеличена до 500 р. Правда, с 1802 г. один рекрут евреям снова стал обходиться в 360 р.7 Следует признать, что далеко не всё еврейство было столь состоятельно, как русское купечество, а значит, для большей части еврейского населения возможности избежать рекрутского жребия не существовало.
Возраст для сдачи в рекруты для евреев был установлен в 1827 г. от 12 до 25 лет. Эту норму подтвердил рекрутский устав 1831 г., который для русских рекрутов установил возраст от 20 до 35 лет. С 500 душ податного населения с 1799 г. полагался 1 рекрут, с 1800 - 2 рекрута. В 1806 г. норма была повышена до 4, в 1808 г. - до 5. Перед началом заграничных походов русской армии - 30 ноября 1812 г. с 500 ревизских душ набирали уже 8 человек8!
В 1834 г. вышел указ о замене общих наборов частными: территория России была поделена на две полосы - северную и южную с примерно равным количеством населения. И наборы стали проводиться поочередно в каждой из них9.
Установленный законом возраст сдачи в рекруты часто нарушался «на основании присяжного удостоверения двенадцати добросовестных евреев, поклявшихся всемогущим Еговою». То есть в рекруты отдавали и младше, и старше установленного возраста. «Отвратительнейшее растление, - восклицал Н. С. Лесков, - до какого едва ли кто иной доходил, и всё это, повторяю, будучи прикрыто именем всемогущего Еговы, принималось русскими властями за доказательство и даже протежировалось.»10.
В среде самих еврейских общин сформировался институт хаперов - ловцов рекрутов, чтобы выполнить норму набора. Они хватали и сдавали детей не имевших возможности откупиться бедняков, которые ещё не достигли положенного возраста11. Появились и так называемые «охотники» - евреи, соглашавшиеся за деньги пойти служить за других. Охотников до отправки к месту службы содержали в специальных помещениях - рекрутских, где их откармливали наниматели, чтобы не забраковали. По этому поводу сложилась поговорка: «Капризничает, как охот-ник»12. Хорошо кормили и схваченных без ведома родителей малолетних детей. Один из
таких рекрутов спустя годы вспоминал, что в доме, где его держали хаперы, ему за столом налили стакан водки (мальчику едва исполнилось одиннадцать лет), дали большой кусок фаршированной рыбы, горячую лапшу, кусок жареной гусятины, компот - «такой трапезы у своих родителей я никогда не ви-дел»13. Рекруты, не желавшие идти на службу, наоборот, не ели в надежде на то, что их забракуют14.
Попавшие на военную службу евреи всячески демонстрировали свою неспособность к ней. В рассказе «Жидовская кувырколле-гия» Н. С. Лесков словами офицера описывает поведение евреев новобранцев. «В строю они учились хорошо; фигуры, разумеется, имели неважные, но выучились стоять прямо и носки на марше вытягивать как следует. Вскоре и ружьём стали артикул выкидывать, -словом всё, как подобало; но вдруг, когда я к ним совсем расположился и даже сделался их первым защитником, они выкинули такую каверзу, что чуть с ума меня не свели <.>
Вдруг все мои три жида начали “падать”!
Всё исполняют как надо: и маршировку, и ружейные приёмы, а как им скомандуют: “пали”! - они выпалят и повалятся, ружья бросят, а сами ногами дрыгают.» За такие проделки солдаты «зачислили их особою командою и прозвали “Жидовская кувырколле-
гия”»15.
На вопрос командира, почему они так делают, последовал ответ: «Это наша природа, которая нам не позволяет палить из ружья, которое само стреляет. Бог создал жида не к тому, чтобы палить из ружья <.> мы должны торговать и всякие мастерства делать. Мы ружьём, которое само стреляет, всё махать можем, а стрелять<.> мы этого не можем»16.
Чего только не предпринимал русский офицер, чтобы отучить еврейских солдат от привычки падать после выстрела из ружей. Сначала в дело был пущен «шато-скулово-рот», затем они были выпороты так, что не могли сидеть. А поскольку в свободное время они занимались портняжным делом, то «перестали шить сидя, а начали шить лёжа на животах». Отчаявшись, командир прибёг к помощи капрала из поляков и поручика из немцев. Первый выпорол их спереди так, что они уже не могли шить лёжа, и стали шить стоя, а второй устроил такой мордобой, что «ни глаз, ни рта - ничего не рассмотришь».
Несчастные стоически претерпевали все муки, однако «кувырколлегия» продолжалась. Помочь горю командира взялся простой солдатик, пообещавший отучить евреев падать. Он предложил, чтобы евреи учились стрелять, стоя на скамье лодки, находящейся посередине реки. И действительно, падения с болтанием ногами в воздухе сразу прекратились. На вопрос удивлённого офицера: «Что же вы не падаете?», новобранцы пояснили: «Мозе, ту глубоко»17.
С временем отношение евреев к военной службе стало меняться. Один еврейский автор отмечал в конце 1870-х гг.: «Как из личного наблюдения, так и из отзывов офицеров, я вынес убеждение, что боевые качества еврейского солдата не оставляли желать ничего лучшего. Впрочем, факт боевой годности еврейского солдата и присущий ему воинской храбрости признали ещё в Крымскую кампанию». Еврею-солдату присущи «та же добродушная беспечность, общительность и склонность к товариществу, то же прилежное исполнение служебных обязанностей, и та же беззаветная, в тяжёлые минуты боевой жизни, покорность судьбе, словом, все те симпатичные качества русского солдата, которые он так блистательно обнаружил в минувшую войну.»18.
И всё же евреи упорно уклонялись от отбывания сначала рекрутской, а затем и всеобщей воинской повинности. В Волынской губернии число евреев, укрывающихся от воинской повинности, составляло в:
1833 г. - 355 человек, 1840 г. - 489,
1836 г. - 733, 1842 г. - 802,
1837 г. - 2075, 1844 г. - 908,
1839 г. - 476, 1846 г. - 156219.
В 1877 г. недобор в армию еврейских призывников составил 49 % по России и 47 % по Царству Польскому. В 1878 г. недобор составил 33,4 % и 29,7 % соответственно20. В 1879 г. к «вынутию жребия» было призвано 40 тысяч евреев. Одна третья часть от этого числа просто не явилась21.
Поэтому постепенно сложилось мнение, что «евреи ничего не стоят как воины, что они - трусы и им совсем чужды отвага и храбрость»22.
Это было характерно не только для России. Опыт проживания евреев в Европе приучил их смотреть на солдатский мундир, «как на олицетворение всех несчастий»23. «С давних времён отрешённые от военной службы евреи
в массе питали инстинктивное отвращение ко всяким военным действиям. Общая воинская повинность казалась им бичом Божиим»24.
Впрочем, обвинение евреев в трусости нуждаются в дополнительном объяснении: «.услышите вы часто - еврей труслив. Но это объяснение неправильно. Правда, между восточными евреями встречается очень много трусов, и было бы странно, если бы такое явление не существовало. Храбрость без физической силы едва ли мыслима. Еврей же, вследствие раннего брака и устранением его закона всякого смешения рас, слабосилен, а воспитание, получаемое им, доводит изнеженность и отсутствие натуральности до самых крайних и пагубных пределов <...> храбрость немыслима без уверенности в своих силах. А каким образом могла бы такая уверенность пустить корни в потомках народа, геройство которого в течение столетий состояло только в терпеливом перенесении бедствий?»25
Однако, зачастую, в той или иной степени евреи оказывались втянутыми в военные конфликты, которые не имели к ним прямого отношения. Во время польского восстания 1831 г., отмечает еврейский автор, добровольцы из евреев были в линейных полках поляков. «Но особенно много услуг революции оказали евреи в качестве членов национальной гвардии и стражи безопасности Варшавы». Правда, последующий материал статьи по сути дезавуирует данное утверждение. Начальник национальной гвардии Антоний Островский впоследствии вспоминал: «Когда взгляд падал на эту группу людей, истощённых, полунагих, волнующихся, словно вечно преследуемых нечеловеческой злой волей, роком, столь печальное зрелище не могло не вызвать боли сердечной.»26.
В городе Грубешове депутаты от еврейской общины просили освободить еврейскую молодёжь от участия в набираемых из жителей города отрядах, объясняя, что их религия запрещает проливать кровь, и предлагали взамен пожертвования. В Люблине отказ евреев от участия в военной службе вызвал возмущение и обвинения в предательстве и шпионстве. В итоге Сейм 30 мая 1831 г. освободил евреев от военной службы, но увеличил взимаемый с них налог в четыре раза27.
Все сложившиеся стереотипы о неспособности еврея к воинской службе и проявлению мужественности ломает сообще-
ние А. Гаркави. В нём говорится о казаке Иосифе, сыне Моисея, который рассказывает Брестскому раввину об обстоятельствах гибели своего товарища казака для того, чтобы жене покойного было разрешено вступить в новый брак. Время записи раввина относится к началу XVII в. до 1620 г.28
«Нас было одиннадцать домохозяев, служивших в войске. Еврей же Бераха, сын святого (т.е. мученика - А. Г.) <.> служивший на трёх лошадях, выскакал два - три раза навстречу московскому войску, как это обычно на войне. Но москвитяне одолели, и еврей отскочил назад, и из лесу стреляли ему вслед. Я видел как ладунка (патрон - А. Г.) воткнулась ему в спину, как он пал на седло <.> и лошадь понесла его по дороге, но я не видел его во время бегства нашего войска <.> Затем мы бежали вслед за войском, тогда я уже видел его лошадь без всадника, а седло висело криво; я же хорошо знал его лошадь. Вслед за тем, военачальник приказал собрать рассеянное войско посредством барабанного боя, и народ начал разговаривать про войну. И многие казаки говорили: “О, Боже! Как жалко, что рыцарь еврей Бераха так плачевно скончался, он был разрублен и расколот бердышами.” После того, я слышал также от казака по имени Хведер (Феодор - А. Г.), который затем сделался священником в Киеве, как он ненарочно рассказал о своём присутствии при сожжении тела Берахи.»29.
В этом удивительном рассказе (мне неизвестно больше подобных) обращают на себе внимание несколько вещей. Казаками служили одиннадцать евреев-домохозяев, т. е. не пауперов, а имевших свои дома, хозяйства и, видимо, семьи. Тем не менее, они предпочли не мирный труд и привычные занятия шинкарством, торговлей, ростовщичеством, арендаторством и прочими специфическими «еврейскими» профессиями, а военную службу. Если казак Иосиф, судя по имени и отчеству, мог быть как евреем - иудеем, так и сменившим вероисповедание, то имя его товарища-казака - Бераха (Борух) однозначно указывает на принадлежность к иудаизму. Хотя можно допустить, что в разговоре Иосифа с раввином он фигурирует под тем именем, под которым был известен в своей еврейской общине, а при поступлении на казачью службу принял христианство. Но в таком случае он автоматически разрывал связи со своим прошлым, выходил из юрисдикции раввина и
кагала, а, следовательно, не было необходимости устанавливать факт его гибели, чтобы дать разрешение вдове выйти замуж.
К тому же, как известно, сожжение мёртвого тела для иудея является самым страшным наказанием, поскольку сожженный не сможет встретить Мошиаха. Об этом могли не знать православные казаки, но не казаки-евреи, служившие вместе с ним. В таком случае они должны были позаботиться, чтобы тело погибшего товарища не было предано огню.
Если мы остановимся в своих рассуждениях на том, что Бераха участвовал в польско-русской войне в составе казачьих частей, будучи евреем, то то же самое мы можем допустить и в отношении его сослуживцев
- «домохозяев». А исходя из этого, сделать фантастический вывод о веротерпимости украинских казаков того времени, которые не только снисходительно относились к присутствию иудеев в своей среде, но ещё и сожалели о «славном рыцаре еврее Берахе», павшем на поле боя. Вывод поистине фантастическо-неправдоподобный, если учитывать отношение казаков к еврейскому населению, которое они продемонстрировали в 1648-1649 гг.
Так как же разрешить данное противоречие? Его возможно объяснить сменой веры «понарошку». Для своих новых товарищей-казаков евреи были православными, так как выдавали себя за таковых, а в действительности оставались иудеями, почему не были подвергнуты изгнанию из общины и проклятиям за измену вере предков, сохраняли контакты с раввинатом.
Разгром еврейских общин казаками во время войны 1648-1649 гг. не мог не привести к пауперизации части еврейского населения. Некоторые из них пополняли ряды казачества, естественно, принимая перед этим православие. В реестре Запорожского войска, составленного после 1649 г., когда оно пополнилось «показачившимися» крестьянами и мещанами, встречаются Иван Лейба, Трофим Коган, Иван Жидовкин и другие казаки30. Однозначно, данные прозвища указывают на их еврейские корни.
В 1648 г. греческий купец сообщал, что «казаки жидов всех побили», но многие из них крестились31. А Московскому царю доносили, что многие евреи крестятся и «живут в городах заодно с казаками»32. Житель Стародуба также рассказывал московским властям, что многие жиды крестятся и
пристают к войску повстанцев. А пан Ян Масальский в жалобе указывает, что взбунтовавшиеся крестьяне привлекли на свою сторону евреев33. Возможно, прав С. Я. Боровой, утверждавший на основании этих и других свидетельств, что «факт участия представителей социальных низов еврейства Украины в борьбе украинского народа против польского панства», а также «переход евреев на сторону повстанцев был не единичным явлением»34.
Впоследствии евреи оказывались в Запорожском войске различными путями. Бывало, что казаки воровали еврейских мальчиков или подбирали сирот, привозили их в Сечь, крестили, и они вырастали казаками. Другие евреи приходили взрослыми, принимали крещение и становились казаками. Известен только один случай, когда в Сечь пришёл уже крещёный еврей. Это был Иван Ковалевский, дослужившийся до полкового старшины. Позже он женился, принял священный сан и умер в звании протоиерея. Известны и другие случаи, когда крещёные евреи в Украине XVIII в. занимали видные места в церковной иерархии. Другие евреи-казаки после окончания службы отправлялись в Левобережную Украину, чтобы записаться в купечество35. Кроме того, во всех сотнях Запорожского войска проживали еврейские семьи, занимавшиеся шинкарством36. Среди полиэтничной казачьей старшины были и выходцы из евреев: Боруховичи, Марковичи, Магеровские-Перехресты, Перехресты-Осиповы, Крыжановские, Герцики37.
Примечания
1 Балабан, М. Переход польских евреев под власть Австрии // Еврейс. старина. 1913. Т. VI, вып. 1-4. С. 298, 299.
2 Коробков, X. Еврейская рекрутчина в царствование Николая I // Еврейс. старина. 1913. Т. VI, вып. 1 - 4. С. 70.
3 Лесков, Н. С. Собр. соч. : в 12 т. М., 1989. Т. 7. С. 125-127.
4 Там же. Т. 12. С. 265-266.
5 Там же. Т. 7. С. 128-129.
6 Там же. С. 129.
7 Коробков, Х. Указ. соч. С. 71, 78.
8 Там же. С. 71, 76, 77.
9 Там же. С. 77, 78.
10 Лесков, Н. С. Указ. соч. Т. 7. С. 133, 134.
11 Рассказ старого солдата // Еврейс. старина. 1912. Т. 4. С. 296.
12 Дубнов, С. М. Книгажизни : (Воспоминанияи размышления: Материалы для истории моего времени). СПб. : Петерб. востоковедение, 1998. С. 34.
13 Рассказ старого солдата. С. 298.
14 Дубнов, С. М. Указ. соч. С. 34.
15 Лесков, Н. С. Указ. соч. Т. 7. С. 136-137.
16 Там же. С. 138.
17 Там же. С. 137-148.
18 Перельман, Ф. О значении военной службы для евреев // Рус. еврей. 1880. № 17. Стб. 646.
19 Коробков, Х. Указ. соч. С. 236.
20 Петровский-Штерн, И. Евреи в русской армии : 1827-1914. М. : НЛО, 2003. С. 187.
21 Рус. еврей. 1880. № 8. С. 293.
22 Лесков, Н. С. Указ. соч. Т. 7. С. 123.
23 Францез, К. Э. Мошко Пармский. История еврейского солдата. Рассказ // Восход. 1881. Кн. 1. С. 155.
24 Мстиславская, С. Евреи в польском восстании 1831 года // Еврейс. старина. 1910. Т. 3. С. 236.
25 Францез, К. Э. Указ. соч. С. 154.
26 Мстиславская, С. Указ. соч. С. 73, 88.
27 Там же. С. 237, 239.
28 Гаркави, А. Евреи - казаки в начале XVII века // Рус. еврей. 1880. № 9. С. 348.
29 Там же. С. 347.
30 Боровой, С. Я. Национально-освободительная борьба украинского народа против польского владычества и еврейское население Украины // Ист. зап. М. : АН СССР, 1940. Т. 9. С. 117.
31 Регесты и надписи. Свод материалов для истории евреев в России (80 г. - 1800 г.). Т. 1 (до 1670 г.) СПб. : Изд. о-ва для распространения просвещения между евреями в России, 1899. № 887. 22.07. 1648 г. С. 403.
32 Там же. № 898. 20.12.1648 г. С. 408.
33 Боровой, С. Я. Национальноосвободительная борьба. С. 116, 117.
34 Там же. С. 118.
35 Боровой, С. Я. Евреи в Запорожской Сечи (По материалам сечевого архива) // Еврейские хроники XVIII столетия : (Эпоха «хмельничины») / исслед., пер. и коммент. С. Я. Борового. М. ; Иерусалим : Гешарим, 1997. С. 227, 229.
36 Материалы и сообщения. Перепись евреев в Малороссии в 1736 г. // Евр. старина. 1913. Т. 6. С. 401.
37 Томазов, В. Они служили Украине :
(Из истории казацких родов еврейского происхождения) // Евр. старина. № 1.
31.12.2002. иЯЪ: http://www.berkovich-zamet-ki.com/AStarina/Nomer1/Tomazov1.htm.
