CC BY
45
УДК: 9.93/94 ГРНТИ: 03.23.31
ВОЕННАЯ СЛУЖБА КАК ФАКТОР ЭВОЛЮЦИИ СОЦИАЛЬНЫХ ПЕРСПЕКТИВ ЕВРЕЙСКОГО НАРОДА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
С. Г. Мозговой
Дальневосточный федеральный университет Россия, 692330 г. Арсеньев, площадь Ленина, 6
ЕЗ Мозговой Сергей Григорьевич - mozgovoi.sergej2012@yandex.ru
В статье исследуется проблема интеграции еврейства в российское общество. В силу исторических обстоятельств, основным способом интеграции стала армейская служба. Рекрутская повинность и военная обязанность, в виде которых осуществлялась такая служба, явились тяжелым испытанием для евреев, но и способствовали достаточно успешному вовлечению значительной части евреев в российский социум. Автор попытался раскрыть сложный и противоречивый характер процесса социальной интеграции еврейства в России в период XIX - начала ХХ вв.
Ключевые слова: еврейство, рекрутская повинность, травма, разъединение, соединение.
MILITARY SERVICE AS A FACTOR IN THE EVOLUTION OF THE SOCIAL PERSPECTIVES OF THE JEWISH PEOPLE IN THE RUSSIAN EMPIRE
S. G. Mozgovoi
Far Eastern Federal University 6 Lenin's Sq., 692330 Arsenyev, Russia
El Mozgovoi Sergei - mozgovoi.sergej2012@yandex.ru
The article investigates the Jews integration problem into Russian society. Due to historical circumstances, the main integration methods became military duty. Recruitment and military service, which carried out such a service were an ordeal for Jews, but also contributed to a fairly successful engagement of a significant part of Jews in Russian society. An author tried to reveal the complex and contradictory nature of the Jews social integration process in Russia during XIX - early XX centuries.
Keywords: Jews, conscription, injury, separation, connection.
Российское еврейство в период между Отечественной войной 1812 г. и Первой мировой войной претерпело значительные изменения в процессе интеграции в российский социум. Процесс таких изменений прошел несколько этапов. Последний период правления императора Александра I явился временем противоречивого сочетания мероприятий по наведению бюрократического порядка на землях Великороссии и насаждения конституционных иллюзий на западных землях, в пределах Царства Польского. Непосредственным примером-порождением такого рода «управленческой химеры» стали относительно демократические порядки в польских землях (см. содержание Конституционного устава: [1, с. 555-558]), как воплощение прогресса и военные поселения в России (см.: [2]), как выражение «порядка». Таким образом, в пределах одного государства сплелись, своего рода демократическая и бюрократическая утопии. Данное сплетение явилось административным шаблоном решения управленческих вопросов в последующем.
Рубежом между Российскими «Западом» и «Востоком» обозначилась Еврейская черта оседлости. В пределах Черты, определенно, должны были столкнуться демократические допущения и бюрократические ограничения. В отношении евреев, как и в иных случаях, политика самодержавия сочетает необходимость бюрократической организации еврейства с возможностью сохранения некоторой автономности еврейской общины. Такого рода автономность могла быть, сама по себе, административно регулируема. Так, в пределах Царства Польского, первоначально был создан представительный орган, именуемый кагалом, но затем кагал был ликвидировал и возникли т. н. «божничьи дозоры» под непосредственным
контролем местной администрации [3, с. 235-236]. Такое сочетание породило некоторые проблемы. Основными проблемами, возникшими в ходе процесса превращения еврейства -«уникальной» этнической группы в еврейство - «стандартную» часть российского общества, явились:
1. Сопротивление еврейской общинной традиции процессам государственной модернизации; Модернизационные процессы осуществляются в виде развития системы образования, литературного творчества и т.п. Кагал, на землях Литвы, Белоруссии и Украины, продолжает насаждать «талмудическую диалектику» (бесплодную религиозную догматику), ограничивая культурное развитие народа. Формирование современного типа еврея, в таких условиях, становится процессом «индивидуальной обработки» еврея в ходе его воспитания вне еврейской среды. Подходящим институтом подобного воспитания могла стать армия.
2. Препятствия процессу модернизации со стороны бюрократического аппарата государства; Российское чиновничество также препятствует распространению свободолюбивых идей, но стремясь сохранить основы самодержавия. Способом пресечения инакомыслия оказывается отдача в рекруты.
Следовательно, традиция и модерн столкнулись в пространстве Черты оседлости и времени Российской империи 20-х гг. XIX в. Дополнительную сложность представляет сплетение общественного и индивидуального, заложенное в еврейском национальном характере и этнической психологии еврейства.
Неразрывность государственной политики в отношении евреев, тем более заметна, ввиду преемственности политики власти по еврейскому вопросу двух таких несхожих государ-
32
Juvenis scientia 2017 № 9 | Исторические науки и археология
ственных деятелей, как Александр I и Николай I. Оба государя явно тяготеют к бюрократической организации общества, видя в системе государственной бюрократии способ наведения порядка с наименьшими материальными издержками. Типичным способом экономии стали ухищрения с целью сокращения расходов на армию, породившие военные поселения и распространение рекрутской повинности на евреев (рекрут превратился в эквивалент определенной податной суммы [4, с. 65]). Условиями реализации политики, как Александр, так и Николай, признают опору на сложившуюся, традиционную систему местного самоуправления (хавурот).
Разница в том, что Николай I счел опасным и ненужным раширение юридического самоуправления, но допустил возможность и необходимость традиционного, общинного управления. Еврейская община представляется властью институтом, с помощью которого можно трансформировать сообщество, изменив мировоззрение значительной части людей (простых евреев с небольшим материальным достатком), укрепив общественный порядок, умиротворив общину и усилив бюрократический диктат.
Начало николаевской эпохи «казарменного просвещения» открывает следующий этап вовлечения евреев в российскую социальную жизнь. Стремления к «порядку и дисциплине», в понимании власти государства и верхушки еврейской общины, сошлись в точке противостояния инакомыслию. Инакомыслие (вольномыслие) предполагает противостояние обскурантизму, религиозному (православному и иудейскому) мракобесию и подавлению личности. Сложился общий комплекс способов защиты традиции. Такая защита означает закрепление в сознании большинства народа религиозных догм и устранение из общины меньшинства, путем отдачи недовольных в рекруты. При том, что основной контингент все же составили бедные еврейские общинники.
Однако, царская администрация, как видно, преследует противоположные цели. В армию стремятся забирать наиболее податливых к внешнему воздействию и обучению, т. е. способных к адаптации. Определенное единство взглядов царской администрации и еврейской общины прослеживается, пожалуй, лишь в отношении экономии людских и материальных ресурсов. В общине в рекруты (кантонисты) отдают малолеток, без экономического ущерба для еврейского социума [5, с. 71].
Таким образом, рекрутская повинность стала способом социально-экономической борьбы внутри еврейской общины и методом экономии на обеспечение армии, со стороны государственной администрации. Со стороны хавурота, рекрутство определилось методом сохранения взрослого людского ресурса [4, с. 59-61, 64-66]. Кроме того, рекрутчина обострила внутриобщинный еврейский конфликт между купечеством и мещанством и между кагалом (верхушкой общины) и ремесленниками [4, с. 69-74]. В конечном счете, все более возрастающее взимание рекрутов привело к нехватке рабочих рук и экономическому упадку еврейских общин [4, с. 117-118].
Не оправдавшая себя экономическая подоплека еврейского рекрутства, тем не менее, продемонстрировала собственную значимость в ином аспекте. Рекрутская повинность для евреев, достаточно быстро, превратилась в способ не только отчуждения нелояльных и малообеспеченных, но и в метод воспитания лояльных, патриотически-пророссийски ориентированных евреев. «Рекрутская натуральная повинность, введенная с экономическими целями, была использована для насаждения православия» - справедливо замечает Ю. Гессен [4, с. 20]. Правила о службе евреев, введенные 1827 г.
[6, с. 727-741] открыли путь процессам социальной индоктри-нации еврейства российскими ценностями, отдаленные последствия чего сказались в начале ХХ века.
Майкл Станиславский выделяет некоторые характеристики рекрутского набора евреев. Это миссионерский аспект, интеграционный характер набора, контроль процесса еврейской общиной, репрессивный контекст рекрутчины (община могла сдавать в рекруты любого из ее членов в любое время за бродяжничество, неуплату налогов, или поведение, оскорбляющее общину), дискриминация по месту жительства (в первую очередь призывались евреи, проживающие в сельской местности), запрет контактов призванных на службу с местным еврейским населением, свобода вероисповедания на военной службе и разрешение принимать на государственную службу евреев, полностью завершивших срок военной службы [7, с. 36-40]. Как видно, рекрутство, со временем, становилось формой, одновременно, общественного (со стороны общины) и полицейского контроля [7, с. 37, 55-56]. Полицейский и военный контроль составляют единый комплекс, что отвечает понятиям о социальном воспитании евреев Николая I. Поскольку, по мнению императора, «не существовало лучшего способа обращения с этой анархичной, еретической группой, как через армию...» [7, с.33].
Исаак Левитац прямо говорит, что привлечение евреев к военной службе является карательной мерой, преследующей цели сократить численность еврейского населения, покрыть недоимки за счет натуральной воинской повинности, заставить евреев выбирать между каким-либо полезным занятием, прежде всего земледелием и воинской службой, и побудить их сменить веру [8, с. 59-60].
Еврейская рекрутская повинность определилась социальным изменением, которую следует рассматривать как травму, нанесенную общественному сознанию евреев. Данное изменение-травма имеет все признаки, которые называет П. Штомпка [9, с. 8]. Это:
1. Структурное и культурное прошлое - среда, благоприятствующая возникновению травмы. Данной средой надо считать общину, сформировавщуюся в период пребывание евреев в составе Польши-Речи Посполитой (см.: [10, с. 97-118]);
2. Травматические события или ситуации. В нашем случае таким событием стал призыв евреев на военную службу;
3. Особые способы определения, интерпретации, выражения или толкования травматических событий посредством фонда унаследованных культурных ресурсов. В ситуации второй четверти XIX в. такого рода способами оказались трагические переживания евреев, воспринимающих рекрутчину как трагедию и божественное наказание евреев [7, с. 50-53];
4. Травматические симптомы, т. е. определенные схемы поведения и представлений. Подобными симптомами надо считать массовые моления, религиозные ритуалы и иные действия, призванные отвести беду [11, с. 37-43];
5. Посттравматическая адаптация. Адаптация происходит во время и на месте службы евреев, как стремление выжить в тяжелых армейских условиях [11, с. 73-110];
6. Преодоление травмы. Преодоление, с изменением отношения большой части евреев к военной службе, случилось с заменой рекрутской повинности военной обязанностью во время «Великих реформ» [11, с. 59-66].
Вплоть до начала «Великих реформ» Александра II рекрутчина остается главным образом репрессивной мерой, но уравнивающей путем репрессий евреев с другими непривилегированными сословиями и прививающей евреям чувство
принадлежности к российскому социуму. Солдаты-ветераны, даже оставаясь иудеями по вероисповеданию, ощущают себя не гостями / изгнанниками / жертвами в России, а подданными, равноправными хотя бы в бесправии. Рекрутчина травмирует массовое еврейское сознание, но способствует развитию еврейской гражданственности, в противовес общинности. Общинная замкнутость размыкается не только в процессе развития светской гражданской культуры, но и в виде военной культуры, прививающей еврейству российский патриотизм, замещающий еврейский религиозный национализм. Еврейский солдат становится, не в меньшей степени, российским воином. Трагедия разрыва с общиной продолжается драматическим единением с судьбой России. «Таким образом, не гражданские свободы, не образование и не культура изначально объединили евреев и русских - но именно армия» - отмечает Йоханан Петровский-Штерн [11, с. 43].
Начало период «Великих реформ» Александра II знаменует начало третьего этапа вовлечение еврейства в российское общество. Введение военной обязанности, в ходе военной реформы, изменило не только характер службы, но и отношение к ней. «В 1860—1870 -е годы армия оказалась предметом живейшего интереса еврейских обществ. В какой-то мере этот интерес был вызван эпохой великих реформ, воспринятых большинством евреев России как предзнаменование грядущего еврейского равноправия. Мысль об обещанном гражданском равенстве воспламенила воображение русских евреев, и они с нескрываемым энтузиазмом принялись доказывать, что они
— настоящие патриоты отечества, бесспорно заслуживающие равных прав со всем населением империи. Уважение евреев к армии, важнейшему из атрибутов русской государственности,
— вот что должно было, по мысли еврейской общины, убедить русское общество в глубочайшей еврейской лояльности» [11, с. 59].
Перелом в общественном (общинном) сознании евреев был подготовлен предшествующим периодом противоречивой «ориентации» евреев на «социальное соучастие» в российском общественном развитии. Государство признало евреев российским сословием, но никак не привилегированным. Еврейство должно было найти точки взаимодействия с государством. Помимо вопросов административного устройства и культуры, такой «точкой» стало участие в защите Отечества
— общего для евреев и других народов Российской империи. В итоге, к 1914 г. сложилась структура военной службы взаимно полезная для еврейской общины и государства, разъединяющая и соединяющая евреев на общественном и личностном уровнях (таблица 1).
Разъединение личности означает уход из общины на службу, предполагающий также разрыв поколений. Наиболее явно такая ситуация определялась для кантонистов (см.: [12; 11, с. 113-172; 13; историографический обзор в: 8, с. 59-60 (прим. 46)]). Для общества, разъединение стало разрывом с польским прошлым, но реальным выходом еврейского военного контингента за пределы Черты оседлости (обзор мемуарной литературы по теме см.: [5, с. 81-82, 85 (прим. 28)]).
Соединение для личности произошло в виде усиления контактов евреев и неевреев в пространстве и во времени. Более глубокое единение произошло на общественном уровне, когда случилось осознание общности судеб народа и страны, вместе с интенсификацией социальных связей между молодыми и
старыми солдатами, офицерами (преимущественно младшим командным составом) и рядовыми и пр. в рамках армейской среды [11, с. 220-224].
События 1917 г. открыли новую эпоху в истории российского еврейства.
Таблица 1
Пространственно-временная структура военной службы евреев
Структура разъединения
Личность
Пространство Время
Извлечение из общины Интрагенерационная прерывность
Общество
Время Пространство
Уход из «польского прошлого» Выход за пределы Черты оседлости
Структура соединения
Личность
Пространство Время
Устойчивый контакт с русскими людьми Включение в «русское / российское будущее»
Общество
Время Пространство
Осознание общности судьбы русского еврейства и России Интенсификация социальных связей в рамках армейской среды
ЛИТЕРАТУРА
1. Грабеньский Вл. История польского народа. Мн.: МФЦП, 2006.
2. Графъ Аракчеевъ и военныя поселенiя. 1809-1831. Санкт-Петербургъ: Изд. «Русской старины», 1871.
3. Юлий Гессен. История еврейского народа в России. Т. 1. Л.: 1925.
4. Юлий Гессен. История еврейского народа в России. Т. 2. Л.: 1925.
5. Йоханан Петровский-Штерн. Евреи и армия: социально-культурные аспекты. История еврейского народа в России. От разделов Польши до падения Российской империи / Под ред. И. Лурье. Т. 2. М.: Мосты культуры, Гешарим, 2012. 534 с.
6. Уставъ рекрутской повинности и военной службы евреевъ // ПСЗРИ. Собраые второе. Т. II. 1827. Санкт-Петербургъ, 1830. № 1330.
7. Станиславский Майкл. Царь Николай I и евреи: трансформация еврейского общества в России (1825-1855). М.: Книжник, 2014.
8. Левитац Исаак. Еврейская община в России, 1772-1917: в 2 томах. М.: Книжник, 2013.
9. Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социологические исследования. 2001. № 1.
10. Хундерт, Гершон Дэвид. Евреи в Польско-Литовском государстве вXVIII веке: генеалогия Нового времени. Гл. 4. М.: Книжники, 2014.
11. Петровский-Штерн Й. Евреи в русской армии: 1827-1914. М.: Новое литературное обозрение, 2003.
12. Флисфиш Э. Кантонисты. Tel-Aviv: Effect publishing, 1982.
13. Александр Локшин. Эпоха «Гзейрос» в еврейской истории России: кантонисты, хаперы, пойманники // Лехарим. Апрель 2012. URL: http://jhist.org/russ/kanton_08.htm (дата обращения 23. 09. 2017).
Поступила в редакцию 24.09.2017
