49ИСТОРИЯ
УДК 94 (471.64)
КАБАРДА В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ В XVIII ВЕКЕ
И.И. ЯКУБОВА
Институт гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН
В статье рассматриваются место и значение Кабарды в международных отношениях в XVIII веке. Доказывается, что именно в XVIII веке Кабарда в ходе противостояния России и Турции приобретает самостоятельный международный статус и становится объективной частью общемирового политического процесса формирования единой международной универсальной системы миропорядка, что и определило в конечном итоге успех присоединения всего Северного Кавказа к России.
Одной из важных проблем в политической истории XVIII века является проблема взаимоотношений народов Кавказа с Российской империей, Турцией (Оттоманской Портой), Ираном и европейскими государствами.
В предшествующее время черноморское побережье Кавказа и западные области Грузии и Армении были захвачены Турцией, не желавшей отказываться от монопольного положения на Черном море, шахская Персия в свою очередь господствовала в Восточном Закавказье. Притязания Турции - Оттоманской (Османской) Порты и стоящего за ней Крымского ханства поддерживались западноевропейскими державами, стремящимися укрепить свои позиции на Ближнем и Среднем Востоке и не допустить проникновения сюда России. В силу этого политическая ситуация на Северном Кавказе на протяжении веков определялась, главным образом, соперничеством между Турцией и Ираном за экономическое и политическое господство в этом регионе.
Актуальность исследования места и значения данного региона (и прежде всего Кабарды как наиболее влиятельной силы на Центральном Кавказе) в системе международных отношений очевидна, так как процесс взаимодействия стратегических и политических интересов России и народов Северного Кавказа был достаточно сложен как в указанный период, так и в настоящее время. В представленной работе впервые анализируется место и значение Кабарды именно в системе международных договоров Х"УШ века, прослеживается эволюция этих соглашений на фоне непрекращающейся военной и дипломатической борьбы России, Турции и Ирана за Кавказ.
В начале Х"УШ века экономические и военно-политические интересы России на Балтике, Каспийском, Черном морях и в восточно-европейском регионе определили основные линии внешнеполитического курса российского правительства на долгие годы. При всем их разнообразии и пространственной изолированности эти проблемы были взаимосвязаны, так как разрешались они в рамках единой европейской системы государства и мира, когда Россия уже становилась конкретным субъектом общеевропейской международной политики. Это обстоятельство заставило европейские державы включить «русский фактор» в свои внешнеполитические программы. С конца Х"УП века, со времени вступления в активную борьбу за выходы в моря, Россия начала играть постоянную роль в международных делах. Политика России все больше противодействовала возраставшему могуществу
143
Великобритании. В черноморской политике России кавказская проблема имела огромное значение. В разрешении этой проблемы английская дипломатия так же противодействовала России, как и в разрешении балтийской.
На Карловицком конгрессе (1698-1699 годы) английский посол Пэджет поддерживал требование Турции о возвращении ей Азова и укреплений в низовьях Днепра, советовал требовать запрещения строить на границе новые и «чинить» старые крепости [1]. Соглашение с Турцией на этих условиях не было возможно в течение двух лет. Константинопольским договором 1700 года Азов был признан за Россией. По Прутскому договору 1711 года Петр I обязался уничтожить порт Таганрог, срыть крепость Азов, не заводить флота, не держать постоянного посла в Константинополе, отказаться от вмешательства в дела Польши, Кабарды и запорожцев - «никако их не замать» [2]. Турция претендовала на Кабарду. Россия, уже в ХУ1 веке принимавшая от кабардинцев присягу на «подданство», это право оспаривала.
Константинопольский договор о «вечном мире» 1720 года в решительной форме подтверждал обязательства Прутского договора. Лишь статья 12 о назначении постоянного российского министра-резидента в Константинополь была шагом вперед по сравнению со старым договором.
Происходившие в это время события в Иране осложнили политику держав на Ближнем и Среднем Востоке. Воспользовавшись катастрофическим положением Иранского государства, возникшим вследствие восстания афганского племени гильзаев в Кандагаре и начавшимися затем междоусобными войнами, Россия и Турция активизировали свою политику в Иране. В 1723 году в Петербурге был заключен договор с иранским послом Исмаил-беком о вечной дружбе и помощи России Ирану против «бунтовщиков» [3]. Иран уступал России «в вечное владение» прикаспийские провинции Дербент, Баку, Гилян, Мазандеран и Астрабад. Стороны обязались оказывать взаимную помощь в случае нападения на одну из них.
После заключения этого договора российско-турецкие противоречия на Кавказе приобрели особо острый характер. Османское правительство, еще более раздраженное Ганджинским договором 1735 года, по которому Россия признавала власть шаха над Дагестаном, решило направить туда войска крымского хана. Россия выразила протест Турции и отрядила в Крым военные силы. В 1735 году верховный визирь Али-Паша заявил послу России А.И. Неплюеву о намерении Турции разорвать отношения с Петербургом, поскольку Россия отобрала у Турции ее древние владения на Северном Кавказе. В конце мая 1735 года Россия, узнав, что Турция концентрирует свои войска в Закавказье, вынуждена была объявить ей войну. Тяжелая , хотя и успешная для России война закончилась заключением в сентябре 1739 года Белградского мира.
По Белградскому договору, крепость Азов, занятая российскими войсками в ходе войны, подлежала срытию; территория эта объявлялась нейтральной и должна была служить барьером между двумя империями. Шестым артикулом договора роль такого же барьера отводилась Большой и Малой Кабарде [4]: «быть тем Кабардам вольным, и не быть под владением ни одного, ни другого империя» [5].
Договором о независимости Кабарды российское правительство предполагало устранить внешнеполитические затруднения, которые создавались до войны 1735-1739 гг. заявлениями крымских ханов о том, что кабардинцы состоят в подданстве Турции. Тем не менее такое решение «кабардинского» вопроса создавало неустойчивую обстановку в регионе, так как несогласия и междоусобицы кабардинских князей давали крымскому хану повод для вмешательства в их внутренние дела, что, в свою очередь, предоставляло возможность, изменив внешнюю ориентацию отдельных владельцев, устранить их от российского влияния.
В 1760 году кизлярский комендант генерал-майор И.П. Фрауендорф и астраханский
143
губернатор генерал-майор А.С.Жилин доносили в Коллегию иностранных дел, что крымский хан Крым-Гирей «присылал в Большую Кабарду нарочного с таким объявлением», что « кабардинцы издревле были подданные турецкие и на нынешних их местах будто поселены от бывшаго напред сего крымского Салат-Гирей хана», поэтому с них прежние крымские ханы собирали ежегодную подать. Тот же хан требовал, «дабы и ныне подать ему платили и поселились бы за Кубань, угрожая, что он и силою их к тому принудить в состоянии». Но кабардинские владельцы, по сообщению российской администрации, «во всем том ему, хану крымскому, отказали и угрозу его нисколько не уважали» [6].
Тем не менее Крым-Гирей по-прежнему заявлял в одном из очередных своих призывов, что по условиям заключенного Россией мира с Пруссией (речь идет о Семилетней войне 1757-1763 гг. - И.Я.) прусский король обещал турецкому султану, что «российская граница имеет быть от Малой Кабарды прямо на реку Дон, поэтому кабардинские владельцы теперь считаются рабами турецкими» [7]. Кабардинские князья отклонили тогда предложения агентов крымского хана, переданные им в специальном письме (в том числе призыв к совместным действиям против западных адыгов-темиргоевцев), и передали это письмо посланному в Кабарду кизлярским комендантом А.А. Ступишиным ротмистру В. Черкесову. По сведениям российского правительства, Крым-Гирей и впредь не оставлял попыток «с ведома Порты Оттоманской проискивать и переманивать кабардинцев в свою пользу». Коллегия иностранных дел полагала, что Турция после Белградского мира была вынуждена занять осторожную позицию по отношению к Кабарде и действовать там через крымского хана, чтобы выяснить, «стерпимо ли будет ему сие со стороны России». Хотя, по предположениюКоллегии ,возможно ,инициативавотношенииКабардывтотмоментпринадлежала больше самому Крым-Гирею как человеку энергичному и «беспокойному» [8].
В любом случае Коллегия, прилагая к этой инструкции письмо крымского хана, переданное кабардинцами Черкесову, рекомендовала российскому послу в Турции А. М. Обрезкову сделать представление Порте на «неспокойного хана», который «в противность вечного трактата между обеими империями заключенного, и в нарушение доброго соседства кабардинский, для барьера оставленный вольный народ к себе в протекцию перезывает» [9]. Таким образом, в российско-крымско-турецких отношениях 50-60-х годов XVIII века « кабардинский» вопрос имел важное значение. Выступая по Белградскому договору в качестве гаранта независимости Кабарды, Россия старалась отразить попытки вмешательства крымского хана в кабардинские дела и тем самым укрепить свои позиции в регионе.
Взаимоотношения Кабарды и России в середине Х"УШ века влияли и на политическую ситуацию в Закавказье. Посол России в Турции А.М.Обрезков в докладе Коллегии иностранных дел в феврале 1752 года позволил себе высказать мнение по поводу политических планов тогдашнего турецкого правительства в Закавказье и на Северном Кавказе. Он считал, что поскольку Порта «по всем известиям великий амбраж от грузинцов возымела и на прогрессы их неприятельским оком смотрит», то ее распоряжение крымскому хану (о котором донесли резиденту) собрать до 10 тысяч татар на Кубани и «держать там в самой строгости, чтоб подданным е. и. в. никакого вреда не нанести», свидетельствовало о возможном нападении на Грузию силами крымского хана и дагестанских феодалов с двух сторон - со стороны Черкесии (Кабарды) и Дагестана. Кроме того, Обрезкову стало известно, что Порта «отнюдь персицкого успокоения не желает», поэтому всячески поддерживает сепаратистские устремления иранских ханов, дав указания пашам «сколько можно между ханами несогласие вселять» [10]. В этом смысле для Турции, безусловно, невыгодно было и усиление независимого грузинского царства. Однако, имея в виду нестабильное внутреннее положение самого Османского государства, правительство Порты, по мнению Обрезкова,
143
предпочло бы угрожать Грузии и Ирану, как уже говорилось выше, со стороны Крыма и Дагестана, «дабы уже одними приготовлениями грузинов устрашить и заставить быть в своих границах» [11]. Порта предполагала, что Россия в настоящий момент была вынуждена оказывать Грузии, главным образом, денежную помощь, поэтому, как доносил посол, приказала крымскому хану тщательно следить за российскими купцами, следующими с товарами через Крым и Северный Кавказ в Закавказье [12]. Изложив все эти факты, А.М. Обрезков предлагал обратить самое серьезное внимание на состояние российско-северокавказских отношений, в частности, на положение дел в Кабарде, на Кубани и в Дагестане.
В условиях начавшейся русско-турецкой войны (1768-1774 годы) Северному Кавказу как важному стратегическому району в политике России отводилось особое место, так как через территорию Кабарды, а затем Осетии и Ингушетии проходили дороги к перевалам в Закавказье. Российское командование с самого начала войны понимало, как важно привлечь на свою сторону горские народы, в частности Кабарду, которая, как уже сообщалось выше, в то время являлась ведущей силой на Центральном Кавказе.
В указе Коллегии иностранных дел в октябре 1768 года кизлярскому коменданту говорилось, что «если кабардинцы пристанут к противной стороне, подвержен будет опасности порученный вам край», поэтому необходимо «употребить старание для ослабления неприятельских сил и преклонить горские народы в здешнее (российское) подданство, представляя им разныя выгодности» [13].
В январе 1769 года крымский хан в письме к кабардинским князьям, сообщая им о войне России с Оттоманской империей и ссылаясь на то, что «кабардинцы издревле имеют магометанский закон и крымским ханам служат верно», также призывал «на состоящие по реке Тереку городам и казакам чинить нападение и приложить старание их разбить и разорить
» [14].
С основанием в 1763 году вблизи кабардинских границ Моздока, куда могли перейти на жительство зависимые крестьяне горских феодалов, часть кабардинских князей во главе с Мисостом Баматовым не без воздействия Крыма сменила политическую ориентацию, в 1769 году «от подданства российского уклонилась и отошла в вершины реки Кумы» [15]. Причем Мисост тотчас направил своего узденя в Крым с просьбой прислать ему в помощь против России «некоторое число войска» [16]. Большинство кабардинских князей, среди них Джанхот Татарханов, Касай Атажукин и Джанхот Сидаков, со своими подданными подтвердили приверженность России и переселились на Баксан («в подданство к ея императорскому величеству преклонились и присягали во всю жизнь быть в протекции ея императорского величества, как предки их находились и служили верно») [17].
В 1769 году кабардинские князья отправили депутацию в Санкт-Петербург во главе с Кургокой Татархановым и Джанхотом Сидаковым. Ходатайство кабардинцев заключало в себе просьбу уничтожить крепость Моздок, возвратить бежавших от них туда крестьян, не препятствовать владеть принадлежавшими им землями и отменить пошлину, взимаемую с кабардинских купцов при провозе ими товаров в Астрахань и другие российские города.
Коллегия иностранных дел в июле 1771 года представила российской императрице Екатерине II по поводу приезда кабардинской депутации обширный доклад, где обстоятельно излагала историю вопроса и предполагаемую программу политического и экономического освоения центральной части Северного Кавказа. Признавая значительное политическое влияние Кабарды в регионе, Коллегия полагала, что необходимо ее территорию ввести в состав Российской империи: «совершенное кабардинского народа к Империи Всероссийской присвоение нужно» даже в том случае, если после войны «весь кубанский кряж по-прежнему во владении турецком остался». Это, считала Коллегия, давало бы возможность России «
143
повиновением кабардинцев своевольство и всех тамошних варваров воздерживать». В то же время российское правительство указывало, что «повиновение их» должно быть непременно « с собственно их пользою соединено». А чтобы «они с охотою вникали в должности подданства, как к независимости привыкшие», им необходимо оказывать «снисхождения», но только такие, каковые «с пользою и безопасностию кизлярской стороны совместны» [18].
Что же касается продолжающегося русско-турецкого конфликта, то в июне 1771 года генерал В.И. Долгорукий занял Евпаторию и Кафу (Феодосию). Тогда же генерал Щербатов, переправляясь через Генический пролив, овладел Керчью и затем на Тамани - Темрюком и другими укрепленными пунктами. Крымский хан Селим-Гирей бежал в Турцию. В Крыму под давлением России новым ханом был избран Сахиб-Гирей: с ним она заключила 1 ноября 1772 года в Карасу договор о вечном союзе и дружбе. По этому договору «независимая татарская область» становилась под покровительство России, которая принимала на себя обязательство «защищать вольность и независимость татарских областей».
Положение Кабарды и сопредельных с нею народов Северного Кавказа определялось 3-й статьей договора, которая гласила: «До войны настоящей бывшие под властью крымского хана все татарские и черкесские народы по-прежнему имеют быть во власти хана крымского, Большая же и Малая Кабарды состоят в подданстве Российской империи» [19].
Однако Турция отказалась признать этот договор. Как только российские войска, выполняя соглашение, покинули Тамань, туда были введены турецкие войска; к кумыкским и кабардинским князьям были направлены турецкие агенты с деньгами и письмами султана. Они предлагали князьям заключить военный союз с вновь объявленным Портой в качестве крымского хана Девлет-Гиреем, который враждебно относился к России.
В начале июля 1774 года турецко-крымское войско под предводительством Девлет-Гирея прибыло в Кабарду, где к нему присоединились отряды бесленейцев, темиргоевцев и кубанских татар. В это же время кабардинские князья Джанхот Татарханов и Девлет Касаев, оставшиеся верными России, просили защитить кабардинский народ от вторжения турок и крымского хана. В июле 1774 года при урочище Бештамак и в августе того же года в Баксанском ущелье на реке Гунделен произошли сражения российских войск с турецко-крымскими отрядами Девлет-Гирея, в результате которых крымский хан был разбит и изгнан из Кабарды [20].
Русско-турецкая война 1768-1774 годов закончилась поражением Турции и заключением Кючук-Кайнарджийского мира 10 июля 1774 года. Условия договора повысили международный вес России, но и вызвали недовольство ее политических соперников, особенно Австрии и Франции. Еще в период заключения договора в разговоре с прусским королем французский посланник доказывал, что нужны такие условия заключения мира, « которые не будут содействовать усилению России, настоящему или будущему, и не ослабят Турцию до такой степени, что ее существование сделается ненадежным» [21].
Особенно сложной была крымская проблема. По этому договору Крым политически был поставлен под контроль России, однако сохранял свое подчинение по религиозной линии турецкому султану как халифу мусульман. Не менее остро стоял вопрос и о политическом статусе Кабарды. Когда граф Н. И. Панин в письме к прусскому королю изложил условия мира с турками, по которым обе Кабарды отходят к России, то эти условия, по словам самого короля, «произвели на него самое неприятное впечатление» [22].
Двадцать первый артикул Кючук-Кайнарджийского договора касался Кабарды: «Обе Ка-барды, то есть Большая и Малая, по соседству с татарами, большую связь имеют с ханами крымскими, для чего принадлежность их императорскому российскому двору представлена быть на волю хана крымского, с советом его и старшинами татарскими» [23]. Но по договору
143
России с крымским ханом, заключенным 1 ноября 1772 года в Карасу, Большая и Малая Кабарда были признаны окончательно состоящими в подданстве России, следовательно, вопрос был решен в пользу Российского государства.
Однако Турция отказалась признать русско-крымский договор 1772 года. И если Россия толковала 21-ю статью Кючук-Кайнарджийского мира как закрепляющую Кабарду за Россией, то Турция считала этот вопрос нерешенным и по-прежнему занимала угрожающую позицию по отношению к Кабарде.
Командующий российскими войсками на Северном Кавказе генерал И. Ф. де Медем, учитывая сложившуюся ситуацию, направил от своего имени в 1776 году к кабардинским владельцам «Декларацию», заявляя в ней, что кабардинский народ «из самой древности, а по крайней мере от времен государя царя Ивана Васильевича» признавал себя и считался российским подданным. Русско-турецкая война 1768-1774 годов аннулировала действие Белградского договора, по которому кабардинцы являлись «вольным народом, ни от кого не зависимым», а в 1770 году «кабардинские владельцы формальною присягою подтвердили прежнее свое состояние подданных Всероссийской империи» [24].
Несмотря на некоторые сложности в русско-кабардинских отношениях, заключение Кючук-Кайнарджийского договора имело большое значение для судеб кабардинского и других кавказских народов. Военные успехи России на Кавказе значительно укрепили ее экономические и политические позиции в регионе. Поэтому Коллегия иностранных дел в указе 5 сентября 1774 года предписала де Медему «для лутчаго их (кабардинцев) утверждения в приверженности к здешней стороне, дать им знать, коим образом здешнее намерение в том только и состоит, чтоб их иметь в числе подданных, но без предосуждения однакож их образу жизни» [25].
21 марта 1779 года между Россией и Турцией была заключена «пояснительная» Айналы-Кавакская конвенция, но противоречия, вызванные притязаниями той и другой стороны на укрепления в Крыму и на кавказском побережье, были настолько велики, что достигнуть примирения было невозможно. Россия добилась подтверждения условий мирного договора 1774 года, но сделала при этом существенную уступку, признав религиозную зависимость крымских татар от турецкого султана, являвшегося одновременно и халифом (духовным главою) всех мусульман вообще. Российские войска, по условиям этой же конвенции, были выведены из Крыма и с Кубани.
В мае 1781 года в Тамани и в Крыму началось восстание против хана Шагин-Гирея. Хан и российский посланник в Крыму Веселицкий вынуждены были укрыться в крепости Еникале. В Крыму появился новый хан Батыр-Гирей, приведший с собой с Кубани черкесов и ногайцев.
Турки начали восстанавливать свое господство на Тамани; всех татар они объявили турецкими подданными. В Кабарду был командирован турками специальный посланник, который назначил турецкого представителя Чубак-Андаржи старшим над всеми черкесами. Турецкий чиновник должен был при встрече с российским командующим потребовать вывода российских войск с Кубани на том основании, что «здешний народ издавна принадлежит» Османской империи. В то же время турецкие отряды прибыли в Анапу для сооружения крепости. Россия была вынуждена вновь ввести свои войска в Крым и на Кубань, причем во главе кубанского корпуса был поставлен А. В. Суворов.
8 апреля 1783 года в Петербурге был издан манифест о присоединении к России Крыма, Тамани и Кубани. В рескрипте этот акт объяснялся необходимостью предупредить действия Турции, которая уже делала попытки захватить Таманский полуостров и Кубань и организовала ряд заговоров в Крыму. При этом российское правительство учитывало возможность возникновения на этой почве новой русско-турецкой войны, поэтому принимала
143
активные меры по укреплению своих связей с кавказскими народами, причем особое внимание было обращено на Дагестан, Кабарду, Грузию, Армению и Азербайджан. Российское правительство, будучи заинтересовано в подготовке кавказских народов к предстоящей войне, приняло в 1786 году важные решения о формировании местных войск из горских народов, в частности в Большой и Малой Кабарде.
9 сентября 1787 года Екатерина II издала манифест о разрыве с Турцией мира и открытии военных действий. В 1789 году новый турецкий султан Селим III издал фирман, обращенный к мусульманам, живущим на Кавказе, в частности к кабардинцам, чеченцам, кумыкам, дагестанцам. Он призывал все горские народы соединиться с турками для общего выступления против России. Летом 1790 года турки перешли на кубанском фронте в наступление. Командующий турецкими войсками на Северном Кавказе Батал-паша отправил своего чиновника к кабардинцам с подарками и письмами, приглашая их к совместным действиям против России. В то же время Батал-паша старался склонить к нападению на Кизляр дагестанцев и хана Ширвана. Узнав об этом, князь Г.А. Потемкин писал командующему войсками генерал-поручику Бальмену: «Что кабардинцы переписываются с турками, на сие не смотрите и скажите, что позволяю им от туроков деньги брать, лишь бы пребывали верны к России» [26].
На границе Кабарды турецкое войско было встречено российским отрядом, которым командовал генерал И.Герман. Произошло сражение, турки были разбиты, сам Батал-паша сдался в плен. Эта победа над турецкими войсками значительно укрепила военный авторитет России на Кавказе и удержала от выступления на стороне турок еще колеблющихся горских владельцев.
29 декабря 1791 года в Яссах между Россией и Турцией был заключен мирный договор, которым прежде всего подтверждались статьи Кючук-Кайнарджийского трактата 1774 года и акт 1783 года о присоединении Крыма и Тамани к России и установлении русско-турецкой границы по реке Кубань. В связи с этим в указе российского правительства кавказскому генерал-губернатору в феврале 1792 года предлагалось «не единою силою оружия предлежит побеждать народы, в неприступных горах живущие, но паче правосудием и справедливостью нужно приобресть их к себе доверенность, кротостию смягчать, выигрывать сердца и приучать их более обращаться с русскими».
Турецкий султан Селим III со своей стороны призывал кабардинцев перейти за Кубань, где Порта гарантировала бы им избавление от России. При этом он сообщал, что Турция обязательно создаст повод для войны с Россией, чтобы первым делом «избавить» от нее Кабарду и Крым. Султан просил кабардинцев и владетелей Дагестана войти в сношение с персидским ханом Ага-Мохаммедом и быть готовыми к действиям против России [27].
Чтобы не допустить объединения иранских и турецких сил и предотвратить развертывание войны в Закавказье, Россия направила в 1796 году в Иран свои войска. Важно отметить, что от возглавлявшего персидский поход графа В.А.Зубова требовалось проявлять сдержанность в отношении кавказских народов. Но в том же 1796 году умерла Екатерина II, и на престол вступил Павел, который отменил персидский поход. Войскам Зубова было приказано вернуться в российские пределы, хотя обстановка в Закавказье и на Северном Кавказе продолжала оставаться напряженной.
Только после заключения русско-турецкого союзного и оборонительного договора 23 декабря 1798 года, вызванного экспедицией французских войск во главе с генералом Бонапартом в Египет, наступил перерыв в русско-турецкой борьбе на Кавказе. С этого времени «кабардинский вопрос» в русско-турецких отношениях потерял свою остроту: он был решен в пользу России.
143
Таким образом, можно сказать, что именно в XVIII веке Кабарда в борьбе России с Турцией за выход к Черному морю приобретает самостоятельное значение как важный объект политических и экономических интересов России и Оттоманской Порты. Как уже было отмечено выше, заключением Белградского мира 1739 года Россия в качестве международного гаранта этого договора впервые получила право отклонять претензии Крыма и стоящей за ним Османской Порты к Кабарде, занимавшей важное стратегическое и политическое положение на Северном Кавказе. Россия, придерживаясь статей Белградского мира, а также учитывая международную обстановку того времени, старалась не уступать своих позиций Турции. Строительство Моздока и российских поселений значительно усилило политическое и культурное влияние России в регионе. Россия, запрещая работорговлю (основным предметом экспорта Кабарды в Турцию были рабы), покупала у горцев продукты их сельскохозяйственного производства и продавала им предметы первой хозяйственной необходимости.
Во время русско-турецкой войны 1768-1774 годов, аннулировавшей статьи Белградского договора, российское правительство, предупреждая возможную агрессию Крыма, направило сюда военный отряд под командованием генерала де Медема, продолжая при этом немалое внимание уделять вопросам дальнейшего политического сотрудничества с Кабардой и другими народами Северного Кавказа.
По окончании войны 21-й статьей Кючук-Кайнарджийского мира «принадлежность их ( кабардинцев) императорскому российскому двору» должна была «быть представлена на волю крымского хана». Однако, добившись по тому же Кючук-Кайнарджийскому договору провозглашения независимости Крыма, Россия лишила Османскую империю возможности влиять через Крым на «кавказские» дела, обеспечив, таким образом, себе приоритет в решении «кабардинского» вопроса. В то же время, заключив в 1772 году с крымским ханом договор о признании кабардинцев российскими подданными, Россия получила свободу действий на Северном Кавказе. Важно отметить, что благодаря высокой инфлюирующей способности России удалось на протяжении Х"УШ века учитывать весь комплекс взаимосвязей в международных отношениях и моделировать многовариантную возможность их изменения при реализации своих внешнеполитических планов.
Это позволило российскому правительству в дальнейшем положительно решить проблему присоединения Центрального Кавказа к России. Процесс вхождения Кабарды, Осетии, ИнгушетиивсоставРоссийскойимпериипротекалвсложноймеждународнойивнутриполитической обстановке как для России, так и для народов Северного Кавказа, и занял длительный период времени. Различный уровень социально-экономического развития отдельных областей Центрального Кавказа, раздробленного на многочисленные феодальные владения, способствовал политической нестабильности и экономическому застою в жизни и хозяйстве горских народов. Естественно поэтому, что объективно прогрессивным итогом присоединения Кабарды к России стало дальнейшее интенсивное развитие российско-кавказских политических, экономических и культурных связей.
ЛИТЕРАТУРА
1. БогословскийМ. Т. III. Петр I. М. 1946. С. 414-415.
2. Юзефович Т.Н. Договоры России с Востоком, политические и торговые. СПб. 1869. С. 11-14.
3. Там же. С. 185-189.
4. Разделение Кабарды на Большую и Малую исторически сложилось к XVIII в. Большая
143
Кабарда была разделена между пятью княжескими фамилиями: Атажукиных, Мисостовых, Джамбулатовых, Бекмузиных и Кайтукиных; Малую Кабарду представляли две княжеские фамилии: Таусултановых и Джеляхстановых (см.: Тхамоков Н.Х. Социально-экономический и политический строй кабардинцев в XVIII в. Нальчик, 1961, 179 с.)
5. Полное собрание законов Российской империи (далее - ПСЗ). Т. 10. № 7900. СПб. 1830. С. 900-901.
6. Центральный государственный архив республики Дагестан. Фонд 379. Опись 1. Дело 500. Лист 61.
7. Сборник Русского Исторического Общества. Т. 48. СПб. 1885. 336 с.
8. Там же. 337 с.
9. Там же. С. 337-338.
10. Архив внешней политики Российской империи (далее - АВПРИ), ф. Сношения России с Турцией, опись 89/1, дело 3, лист 134.
11. Там же, лист 126.
12. Там же, лист 127.
13. Кабардино-русские отношения Х^ - Х^УШ вв. Т. 2. М. 1957. С. 287-288.
14. Скитский Б.В. Холопий вопрос и антирусское движение кабардинских князей в пору « независимости» Кабарды (1739-1779 гг.). Владикавказ. 1930. Приложение № 6. 32 с.
15. Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Т. 2. 290 с.
16. АВПРИ, ф. Кизлярские дела. Опись 118. Дело 2. Лист 46.
17. Кабардино-русские отношения в Х'У! - Х'УШ вв. Т. 2. 290 с.
18. АВПРИ, ф. Кабардинские дела. Опись 115/2. Дело 3. Листы 225-226.
19. Там же, ф. Сношения России с Крымом. Опись 123/3. Дело 27. Лист 515.
20. Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в Х'У! - ХУШ веках. М. 1952. 104 с.
21. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 9. М. 1962. 413 с.
22. Там же. 411 с.
23. ПСЗ. 1830. Т. 19. № 14164. 964 с.; (см.: Дружинина Е.И. Кючук-Кайнарджийский мир 1774 года. М. 1955. 356 с.).
24. АВПРИ, ф. Сношения России с Крымом. Опись 123/4. Дело 2. Лист 1.
25. Там же. ф. Осетинские дела. Опись 128/2. Дело 1. Лист 206.
26. Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 2. СПб. 1886. 265 с.
27. Там же. С. 296 - 298.
KABARDA IN THE INTERNATIONAL RELATIONS IN THE
XVIII CENTURY
I.I. YAKUBOVA
The article is dedicated to the study of the place and role of Kabarda in the international relations in the XVIIIth century. The article proves that it was in the XVIIIth century that Kabarda achieved an independent international status as the result of confrontation between Russia and Turkey; Kabarda becomes an objective part of the worldwide political process of forming of a common world order that in the long run determined the success of joining Ciscaucasia (the North Caucasus) to Russia.
Работа поступила 19.05.2009 г.
143
