CC BY
20
УДК 614.2
DOI: 10.51522/2307-0382-2022-239-4-63-75
АЛЕКСАНДР СЕМЕНОВИЧ КОНОНЕЦ
заведующий кафедрой пенитенциарной медицины ФГБОУ ВО МГМСУ им. А. И. Евдокимова Минздрава России, доктор медицинских наук, профессор Москва
ЕВГЕНИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ИЛЬИНЦЕВ
старший научный сотрудник филиала (г. Ижевск) ФКУ НИИ ФСИН России, кандидат медицинских наук И [email protected], https://orcid.org/0000-0002-7699-3374 Ижевск
К вопросу описания системы медицинского обеспечения подозреваемых, обвиняемых и осужденных в периодической литературе
Аннотация. Авторами рассматривается проблема появления в периодических изданиях публикаций, посвященных отдельным аспектам медицинского обеспечения подозреваемых, обвиняемых и осужденных, подготовленных авторами, в большинстве своем не имеющими отношения к уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и зачастую не обладающими профильным медицинским образованием. Проводится анализ подобных статей, указываются системные ошибки, допущенные при подготовке данных материалов. Приводится информация об истинной динамике основных медико-демографических показателей лиц, содержащихся в пенитенциарных учреждениях. Обращается внимание на нецелесообразность публикаций в ведомственных периодических изданиях материалов, затрагивающих вопросы медико-санитарного обеспечения подозреваемых, обвиняемых и осужденных, без предварительного согласования со структурным подразделением ФСИН России, на которое возложены функции по медицинскому обеспечению лиц, содержащихся под стражей.
Ключевые слова: уголовно-исполнительная система, медицинское обеспечение подозреваемых, обвиняемых и осужденных, социально значимые заболевания, принудительное питание, метадон, медико-демографические показатели
Для цитирования
Кононец А. С., Ильинцев Е. В. К вопросу описания системы медицинского обеспечения подозреваемых, обвиняемых и осужденных в периодической литературе // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2022. № 4. С. 63-75. https://www.doi.org/10.51522/2307-0382-2022-239-4-63-75.
3.2.3 Общественное здоровье и организация здравоохранения, социология медицины и история медицины (медицинские науки)
© Кононец А. С., Ильинцев Е. В., 2022
ALEXANDER S. KONONETS
Head of the Department of the Prison Medicine of FSBEI HE A. I. Yevdokimov MSMSU MOH Russia, Doctor of Medicine, Professor
Moscow
EVGENY V. ILYINTSEV
Senior researcher of the branch (Izhevsk) Research Institute of the FPS of Russia, Candidate of Medical Sciences [email protected], https://orcid.org/0000-0002-7699-3374 Izhevsk
On the issue of describing the system of medical support for suspects, accused and convicted in periodical literature
Abstract. The authors consider the problem of publications in periodicals devoted to certain aspects of medical support for suspects, accused and convicted, prepared by authors who, for the most part, have nothing to do with the penitentiary system of the Russian Federation and often do not have specialized medical education. An analysis of such articles is carried out, systematic errors made in the preparation of these materials are indicated. Information is provided on the true dynamics of the main medical and demographic indicators of detainees . Attention is drawn to the inappropriateness of publications in departmental periodicals of materials affecting the issues of medical and sanitary support for suspects, accused and convicted, without prior approval from the structural unit of the Federal Penitentiary Service of Russia, which is entrusted with the functions of medical support for persons in custody.
Keywords: penitentiary system, medical support for suspects, accused and convicted, socially significant diseases, forced feeding, methadone, medical and demographic indicators
For citation
Kononets A. S., Ilyintsev E. V. On the issue of describing the system of medical support for suspects, accused and convicted in periodical literature // Vedomosti penitentiary system. 2022. No. 4. P. 63-75. https://www.doi. org/10.51522/2307-0382-2022-239-4-63-75.
3.2.3 Public health and healthcare organization, sociology of medicine and history of medicine (medical sciences)
Йеятельность пенитенциарной системы невозможно представить без детальной проработки вопросов, х перед органами и учреждениями, исполняющими уголовные наказания в виде лишения свободы. Теоретические аспекты деятельности уголовно-исполнительной системы (УИС), включая вопросы охраны здоровья лиц, находящихся в местах лишения свободы, издавна приковывают внимание активных представителей общественности [1].
Между тем в последнее время отмечена тенденция увеличения количества публикаций в различных изданиях работ, посвященных вопросам состояния и перспектив развития медицинского обеспечения подозреваемых, обвиняемых и осужденных, подготовленных авторами без медицинского образования и (или) не имеющими отношения к уголовно-исполнительной системе.
Встречаются статьи организаторов здравоохранения, в которых сообщается непроверенная информация об отдельных показателях общественного здоровья лиц, находящихся в местах лишения свободы, и искажаются некоторые направления развития пенитенциарного здравоохранения.
Например, справедливо обращая внимание на важность и своевременность мероприятий, осуществляемых Федеральной службой исполнения наказаний относительно детей, содержащихся совместно с матерями [2], автор утверждает, что задержка в развитии общей моторики отмечается у трети детей, находящихся в доме ребенка при исправительном учреждении (в статье они называются Дома матери и ребенка исправительных учреждений), а задержка речи - у каждого второго младенца; ссылки на какие-либо
исследования или источники статистической информации не приводятся. Также утверждается о задержке формирования у большинства детей, находящихся в домах ребенка УИС, навыков самообслуживания без какой-либо детализации.
В статье предлагается реорганизовать дома ребенка в центры охраны материнства и детства (в соответствии с приказом Минздрава России от 20.10.2020 № 1130н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю „акушерство и гинекология"» названный центр является самостоятельной медицинской организацией и оказывает медицинскую помощь детям, в том числе новорожденным, а также женщинам в период беременности, родов, в послеродовый период и гинекологическим больным по сохранению и восстановлению репродуктивной функции). Основная идея предлагаемых преобразований декларируется как «ориентированная на совместное проживание матери с ребенком». Напомним, что согласно номенклатуре медицинских услуг, утвержденной приказом Минздрава России от 13.10.2017 № 804н, совместное проживание матери и ребенка не является медицинской услугой, то есть не может провозглашаться основной задачей работы медицинской организации.
В рассматриваемой статье большое внимание уделяется вопросам социальной депривации детей, находящихся совместно с матерями в местах лишения свободы, и справедливо замечается, что в пенитенциарных учреждениях наблюдается концентрация маргинальных элементов, в том числе среди женщин фертильного возраста. Однако автором не приводятся сведения о депривации детей, рожденных от социально неблагополучных матерей вне мест лишения свободы, в результате
чего сама идея «детской тюремной депри-вации» всех детей, находящихся в местах лишения свободы, не подтвержденная углубленными исследованиями (сведения о состоянии здоровья, физическом и психомоторном развитии детей, рожденных от малочисленной группы социально адаптированного контингента, также не приводятся) не выдерживает критики.
Отдельные статьи работников без медицинского образования, содержащие большое количество информации, не соответствующей действительности, максимально искажают имеющуюся картину оказания медицинской помощи работниками пенитенциарного здравоохранения.
Как и предыдущий автор, Самиули-на Я. В. предлагает реорганизовать все дома ребенка медико-санитарных частей ФСИН России в центры охраны материнства и детства [3].
При прочтении текста читатель может сделать вывод, что в домах ребенка при исправительных учреждениях находятся матери, не желающие заботиться о детях, а также женщины, больные инфекционными заболеваниями, инфекциями, передающимися преимущественно половым путем, осужденные с психическими расстройствами и расстройствами поведения (страница 88), а ребенок, содержащийся вместе с матерью в СИЗО, ущемлен в своих правах относительно обеспечения лекарственными средствами по сравнению с другими детьми (страница 90). Автор также считает проблемой отсутствие домов ребенка при колониях-поселениях (общее количество осужденных-женщин, отбывающих наказание в данных исправительных учреждениях, - 3,7 тысячи человек). В статье утверждается, что имеющееся количество домов ребенка в уголовно -исполнительной системе (13) «чрезвычайно мало» (страница 89); каких-либо статистических сведений, послуживших причиной сделать подобный
вывод, автором не приводится. При этом «для решения существующей проблемы», как утверждается в тексте статьи, «необходимо организовать детские отделения во всех учреждениях уголовно-исполнительной системы, включая СИЗО» (определение понятия «детское отделение» и описание его структуры по тексту статьи не приводится). Вопрос лицензирования медицинской деятельности и ресурсного обеспечения предлагаемых преобразований пенитенциарного здравоохранения автор не раскрывает (в данном случае при каждом пенитенциарном учреждении необходимо наличие врача-педиатра, что противоречит Положению об организации оказания первичной медико-санитарной помощи детям, утвержденному приказом Минздрава России от 07.03.2018 № 92н). Умозаключение автора о недостаточной обеспеченности медицинским оборудованием и квалифицированными медицинскими кадрами в медицинских частях и больницах УИС для оказания медицинской помощи детям свидетельствует о полном незнании структуры медицинской службы УИС и организации медицинского обеспечения детей, содержащихся вместе с матерями в местах лишения свободы. Управление организации медико-санитарного обеспечения ФСИН России переименовано автором в медицинское управление ФСИН России, а медико-санитарные части ФСИН России преобразованы в медицинские управления территориального органа ФСИН России (страница 90).
Кроме того, автор пребывает в уверенности, что полисов обязательного медицинского страхования у детей, содержащихся совместно с матерями в пенитенциарных учреждениях, не имеется. Данное субъективное мнение противоречит статье 10 Федерального закона от 29.11.2010 № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации».
Отдельные авторы [4] убеждают, что личность человека под воздействием заболевания изменяется и дополняется особенностями, которые вносит в нее та или иная болезнь. Как пример, авторы пишут, что личности осужденного, больного алкоголизмом, и ВИЧ-инфицированного осужденного серьезно отличаются (чем именно они отличаются и критериев «серьезности» отличий по тексту не приводится, что запутывает стороннего читателя). Далее авторы уверяют, что «вид заболевания, его течение и иные обстоятельства должны отражаться на правовом положении таких осужденных». Отметим, что понятие «вид заболевания» действующими нормативными правовыми актами в области охраны здоровья не предусмотрено, а предлагаемый авторским коллективом критерий «иные обстоятельства (заболевания)» представляется нам некорректным.
Авторы заставляют читателя поверить в существование юридической неопределенности проблемы принудительного питания в местах лишения свободы. Из текста статьи следует, что принудительное питание «является одной из форм взаимодействия администрации исправительных учреждений и самих осужденных». Между тем в соответствии со статьей 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в случае отказа осужденного от приема пищи и возникновения угрозы его жизни допускается принудительное питание осужденного по медицинским показаниям. Так как основным критерием назначения принудительного питания являются медицинские показания, в данном контексте принудительное питание рассматривается как медицинское вмешательство. Согласно части 2 статьи 70 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Россий-
ской Федерации», лечащий врач организует своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента. При этом к собственно лечебному процессу, согласно статье 13 названного закона, администрация пенитенциарного учреждения отношения не имеет.
Кроме того, авторы указывают, что правовое положение лица, получающего медицинскую помощь в местах лишения свободы, до настоящего времени не регламентировано, что противоречит статье 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».
Некоторые исследователи [5], не приводя в тексте статьи какие-либо релевантные сведения о заболеваемости неинфекционной патологией среди лиц, лишенных свободы (включая заболеваемость с временной утратой трудоспособности), утверждают, что «проблема соматических заболеваний среди людей, в том числе отбывающих наказание в местах лишения свободы, сохраняется». Читатель без медицинского образования может сделать вывод о неблагополучной ситуации с заболеваемостью по практически всем нозологическим формам (кроме инфекционных заболеваний, травм и отравлений) у лиц, находящихся в пенитенциарных учреждениях.
Не имеющие высшего медицинского образования авторы указывают, что, предположительно, все пациенты терапевтического и хирургического отделений ведомственного стационара (по 30 человек в каждом) страдали психосоматическими заболеваниями, что не может соответствовать действительности, учитывая имеющуюся госпитальную заболеваемость контингента. К тому же авторский коллектив не приводит перечень психосоматических заболеваний.
Из текста статьи следует, что все психические болезни и расстройства поведе-
ния одновременно являются психосоматическими болезнями.
Авторы делают вывод о специфическом психологическом состоянии пациентов различных отделений (например, указывается, что у пациентов с хирургической патологией доминируют иррациональные установки долженствования в отношении себя) исключительно из-за наличия психосоматической патологии без уточнения нозологических форм, а также их ранжирования по степени влияния на психологическое состояние пациента.
Научные работники без высшего медицинского образования [6] заверяют читателя, что исполнение наказаний в отношении осужденных, имеющих социально значимые заболевания, тесно связано с рядом специфических проблем. В статье поднимается вопрос о необходимости создания в пенитенциарном учреждении специализированного помещения, предназначенного для содержания лиц, страдающих социально значимыми заболеваниями. Необходимость такого управленческого решения авторы обусловливают неологизмом «медицинская безопасность» (Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусматривает использование терминов «безопасность медицинской деятельности», «безопасность лекарственных препаратов» и «безопасность медицинских изделий»). Как дополнительный аргумент предложена возможность «тщательной санитарно-эпидемической обработки такого помещения без ущерба для деятельности учреждения». Какое отношение имеют противоэпидемические мероприятия к пациентам со злокачественными новообразованиями, сахарным диабетом, психическими заболеваниями и гипертонической болезнью (в соответствии с постановлением Правительства
Российской Федерации от 01.12.2004 № 715 «Об утверждении перечня социально значимых заболеваний и перечня заболеваний, представляющих опасность для окружающих» указанные нозологические формы относятся к социально значимым заболеваниям), авторами не разъясняется. Из текста статьи следует, что для совершенствования содержания в местах лишения свободы отдельных категорий лиц необходимо обеспечить отсутствие возможности доступа осужденных, имеющих социально значимые заболевания, к иным сотрудникам и лицам, содержащимся в исправительном учреждении. Данный постулат не подкреплен данными доказательной медицины.
Авторы уверяют, что сотрудники пенитенциарного учреждения в своей профессиональной деятельности должны использовать «специальные знания из различных областей медицины и психиатрии», не поясняя при этом, что данная новелла противоречит Федеральному закону от 04.05.2011 № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», запрещающему заниматься определенными видами деятельности, включая медицинскую, без соответствующего разрешения (лицензии). Кроме того, в статье утверждается, что необходимо выработать «особую тактику поведения сотрудника» в отношении осужденного с установленным диагнозом социально значимого заболевания. Вопросы соблюдения врачебной тайны, как и целесообразность изменения тактики поведения сотрудника УИС в зависимости от конкретного социально значимого заболевания у осужденного, при этом в тексте не обсуждаются. Что понимается под тактикой поведения сотрудника пенитенциарного учреждения исходя из занимаемой должности (оперативная служба, воспитательная служба, психологическая служба и так далее) и как она должна меняться
при исполнении должностных обязанностей в отношении лиц, имеющих определенное социально значимое заболевание, не разъясняется.
Не вносит ясности в картину отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы осужденными, страдающими социально значимыми заболеваниями, предложение авторского коллектива использовать «технические средства безопасности, расположенные непосредственно в помещении» относительно данной категории лиц. Как и для чего будут использоваться предлагаемые далее по тексту защитные экраны и «спецсредства» относительно больных с сахарным диабетом и ВИЧ-инфекцией, не уточняется.
Также из статьи следует, что целесообразно осуществлять контроль за осужденными, имеющими социально значимые заболевания, с помощью средств видеонаблюдения «для формирования [у сотрудников] значительного объема ориентирующей информации». Почему та же самая мера не предполагается относительно лиц, не имеющих социально значимых заболеваний, авторы не поясняют, равно как и механизм возникновения противоправного поведения у осужденного вследствие наличия у него определенного социально значимого заболевания.
Лица без профильного образования не обладают должными компетенциями, позволяющими провести объективный анализ имеющихся статистических данных в области медицинского обеспечения лиц, содержащихся под стражей. Например, увеличение числа ВИЧ-инфицированных в местах лишения свободы за период с 2010 по 2018 год на 9,3 % (с 55 687 до 61 417 человек) в тексте статьи [7] трактуется как «отрицательные аспекты» деятельности УИС, а не как общероссийская тенденция развития за-
болеваемости ВИЧ-инфекцией. Автор сообщает о минимальном количестве жилой площади на человека в местах лишения свободы, скученности, несоблюдении личной гигиены осужденными, «редких походах в душ» (без уточнения кратности), отключении или отсутствии горячей воды, отсутствии санузла в камере, отсутствии средств личной гигиены на основании отчета Московской Хельсинской группы, опубликованного в 2002 году, без анализа современного состояния дел; официальная позиция Главного управления исполнения наказаний Минюста России по опубликованному отчету также в тексте не приводится.
Вывод, не соответствующий содержанию статьи, сводится к низкому качеству медицинской помощи в пенитенциарной системе, что автор связывает с недостатком квалифицированного персонала, отсутствием лекарственных средств, в том числе, как утверждается, «против распространенных в колониях заболеваний -ВИЧ и туберкулеза». Кем, когда и как проводился анализ квалификации персонала медико-санитарных частей ФСИН России, в тексте не указано. Анализ обеспечения контингента исправительных учреждений лекарственными средствами в основном тексте статьи отсутствует. Автор утверждает, что запрет заместительной терапии метадоном обусловливает ненадлежащее качество медицинской помощи, оказываемой в местах лишения свободы, без приведения каких-либо доказательств по существу вопроса. Текст статьи не информирует читательскую аудиторию, что метадон представляет собой синтетическое наркотическое средство. Автор игнорирует Федеральный закон от 08.01.1998 № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах», запрещающий лечение наркомании наркотическими средствами (пункт 6 статьи 31). В статье также умал-
чивается об имеющейся проблеме роста немедицинского потребления метадона в общемировых масштабах и о том, что отравление метадоном нередко происходит у лиц, получающих заместительную терапию [8, 9, 10].
При этом собственно анализ заболеваемости подозреваемых, обвиняемых и осужденных, включая заболеваемость с временной утратой трудоспособности, в тексте не приводится.
Попытки системного описания вопросов медицинского обеспечения лиц, содержащихся в местах лишения свободы, «сторонними» авторами [11] приводят к системным же ошибкам.
Автор называет структуру медицинской службы УИС структурой управления организации медико-санитарного обеспечения ФСИН России. Из статьи можно сделать вывод, что медицинские организации УИС образуют многоуровневую систему и что при каждом исправительном учреждении создаются медицинские части, что не соответствует действительности. Также введены неологизмы «медицинская безопасность», «поэтапное оказание медицинской помощи», «квалифицированная медицинская помощь» (как один из «этапов оказания медицинской помощи» в местах лишения свободы), «медико-социальная помощь» (подозреваемым, обвиняемым и осужденным, сотрудникам и пенсионерам УИС, хотя о медицинском и социальном обеспечении последних двух категорий читателю не сообщается). Из статьи следует также, что медицинские сестры могут оказывать лицам, содержащимся под стражей, медицинскую помощь самостоятельно, а специализированная медицинская помощь оказывается исключительно в стационарных условиях.
Кроме этого, автор уверен в том, что первая помощь - один из видов неотложной помощи.
Читателя информируют, что «в соответствии с действующими нормативами прием в амбулатории медицинской части ведет врач, а при его отсутствии - фельдшер». Какие именно нормативы имелись в виду и что понимается под термином «амбулатория», автор не раскрывает. Причины игнорирования исследователем типового штатного расписания медико-санитарной части ФСИН России, предусматривающего фельдшерские здравпункты в составе медицинской организации УИС, неизвестны.
Умозаключение автора о крайней сложности осуществления контроля служб «гражданского здравоохранения» над лицами, содержащимися в пенитенциарных учреждениях, не в полной мере соответствует действительности, так как при отсутствии возможности оказания медицинской помощи должного объема и качества в медицинской организации УИС медицинская помощь таким пациентам оказывается в соответствии с требованиями постановления Правительства Российской Федерации от 28.12.2012 № 1466 «Об утверждении Правил оказания лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, медицинской помощи в медицинских организациях государственной и муниципальной систем здравоохранения, а также приглашения для проведения консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций при невозможности оказания медицинской помощи в учреждениях уголовно-исполнительной системы» в медицинских организациях государственной и муниципальной систем здравоохранения за счет средств, доведенных на эти цели Федеральной службе исполнения наказаний (в том числе без вывоза больного из пенитенциарного учреждения).
В статье утверждается, что недостатки в организации материально-бытового и
медицинского обеспечения лиц, содержащихся под стражей, негативно влияют на личную безопасность осужденных в пенитенциарных учреждениях. Свое мнение автор мотивирует тем, что бытовые условия в исправительных учреждениях, по его мнению, значительно хуже, чем у остального населения страны.
Автор утверждает, что важнейшими проблемами в УИС являются алкоголизм, наркомания и токсикомания. Основания для такого вывода, как и динамика соответствующих показателей заболеваемости, включая первичную, в тексте работы не приводятся.
С целью улучшения профилактики дальнейшего распространения ВИЧ-инфекции и вирусных гепатитов в местах лишения свободы в нарушение правил внутреннего распорядка автор полагает необходимым обеспечить осужденных дезинфицирующими растворами, а также инструкциями по правильному использованию раствора для стерилизации игл и шприцев. Какой именно «раствор для стерилизации» имеется в виду, равно как и источник финансирования его приобретения для предложенных целей, не уточняется.
Подытоживая сказанное, автор формулирует вывод, что негативное влияние криминогенной среды на сотрудников УИС и лиц, содержащихся в местах лишения свободы, способствует возникновению неблагоприятной эпидемиологической обстановки в пенитенциарных учреждениях, негативно отражается на состоянии здоровья лиц, находящихся в этих учреждениях, а также «местного населения и в конечном итоге населения страны в целом», без какого-либо анализа официальной статистической информации ФСИН России и Рос-стата и разъяснения причин ухудшения эпидемиологической ситуации.
Из других научных изданий [12] можно узнать, что в настоящее время отсутствует должная нормативная правовая
и организационная база для оказания медицинской помощи в исправительных учреждениях, а также взаимодействия медико-санитарных частей ФСИН России с «гражданскими» учреждениями здравоохранения. Кроме того, декларируется, что качество медицинской помощи, оказываемой в местах лишения свободы, априори не соответствует национальным порядкам и стандартам оказания медицинской помощи («Одним из основных препятствий является структура медицинской службы уголовно-исполнительной системы, аналога которой в общественном здравоохранении не существует»). Обоснований «ущербности» имеющейся организационной модели пенитенциарного здравоохранения при этом не приводится.
Отдельные умозаключения автора фактически отражают его собственное субъективное мнение («ситуация, связанная с материально-техническим обеспечением медицинской службы [уголовно-исполнительной системы], в некоторых регионах остается удручающей», «гражданское здравоохранение развивается на основе государственных программ с привлечением всех доступных источников - федерального бюджета, бюджета субъектов Российской Федерации, средств фондов медицинского и социального страхования, внебюджетной деятельности»). Вывод статьи «Внутренних ресурсов ФСИН России не хватает для того, чтобы сразу решить все накопившиеся проблемы» создает у читателя ложное представление разобщенности пенитенциарного здравоохранения с «остальным» государственным и муниципальным здравоохранением и рисует общую неблагополучную картину медицинского обеспечения контингента исправительных учреждений без какого-либо анализа динамики основных медико-демографических показателей.
Некоторые публикации [13] фактически представляют собой дезинформацию о медицинском обеспечении контингента.
Утверждается, что медицинские работники МСЧ ФСИН России подчиняются «не Министерству здравоохранения, а Министерству юстиции». Врачебная тайна работниками пенитенциарного здравоохранения не сохраняется, а «медицинское обслуживание является менее значимой функцией по сравнению с режимной». При этом читателя заверяют, что аттестованные медицинские работники участвуют в «режимных» мероприятиях (конкретизировать, что именно автор понимает под режимными мероприятиями и в чем проявляется участие врачей и среднего медицинского персонала, из текста работы невозможно). Статья содержит ссылки на недействующий приказ Минюста России, Минздравсоцразвития России от 17.10.2005 № 640/190.
Автор уверен, что медицинские работники идут на служебный подлог и не фиксируют у осужденных и лиц, заключенных под стражу, травмы, нанесенные сотрудниками УИС (без какого-либо уточнения высказанной идеи).
Между тем лонгитюдинальный анализ ведомственной статистической отчетности свидетельствует о положительной динамике основных медико-демографических показателей подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Так, смертность от заболеваний в местах лишения свободы за период 2013-2021 годы уменьшилась на 20,3 %, при этом смертность от ВИЧ-инфекции уменьшилась в 1,9 раза, смертность от туберкулеза - в 12,6 раза. Первичная заболеваемость сифилисом среди осужденных по итогам 12 месяцев 2021 года уменьшилась по сравнению с аналогичным периодом 2013 года в 18,1 раза, а первичная заболеваемость осужденных туберкулезом (без учета колоний-поселений и исправительных цен-
тров) - в 2,9 раза соответственно. Охват больных ВИЧ-инфекцией высокоактивной антиретровирусной терапией увеличился с 19,3 % по итогам 2013 года до 92,4 % по итогам 2021 года. Общая заболеваемость наркоманией в местах лишения свободы при этом не изменилась.
Нелишне заметить, что авторы рассмотренных выше публикаций не ссылались на научные источники, свидетельствующие о положительных тенденциях изменения основных медико-демографических показателей контингента исправительных учреждений, адекватной организации преемственности пенитенциарного здравоохранения с медицинскими организациями государственной и муниципальной систем здравоохранения [14, 15, 16, 17, 18].
Необходимо учитывать, что из-за концентрации в местах лишения свободы социально дезадаптированной прослойки контингента с низким уровнем медицинской активности [19, 20] (состояние здоровья для данной группы лиц не относится к приоритетным жизненным ценностям, и любые мероприятия медицинской пропаганды априори воспринимаются субъективно) возможности воздействия на управляемые причины заболеваемости и смертности контингента объективно лимитированны по сравнению со взрослым населением Российской Федерации.
Медицинское обеспечение женщин и пребывающих совместно с ними детей в учреждениях УИС организовано в соответствии с Федеральным законом от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и требованиями приказа Минюста России от 28.12.2017 № 285 «Об утверждении Порядка организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы». В частности,
с целью оказания квалифицированной специализированной акушерской и педиатрической помощи медико-санитарными частями ФСИН России проработан вопрос маршрутизации беременных женщин на родоразрешение в акушерские стационары государственной и муниципальной систем здравоохранения. Для контроля за качеством диспансерного наблюдения беременных подозреваемых, обвиняемых и осужденных женщин, своевременностью оказания им медицинской помощи, в том числе высокотехнологичной, недопущения случаев материнской и младенческой смерти от управляемых причин в медико-санитарных частях ФСИН России созданы аку-шерско-терапевтическо-педиатрические комиссии с привлечением специалистов государственной и муниципальной систем здравоохранения.
Кроме того, территориальными органами ФСИН России в период с 2016 по 2021 год реализованы мероприятия, предусмотренные распоряжением ФСИН России от 17.12.2015 № 167-р «О плане мероприятий («дорожной карте») по организации совместного проживания осужденных матерей с детьми в домах ребенка исправительных учреждений».
Подобные работы, опубликованные в рецензируемых научных изданиях, входящих в перечень ВАК, авторы которых по объективным причинам не в состоянии провести критический анализ исследуемых материалов, формируют у стороннего читателя предвзятое отношение как к пенитенциарному здравоохранению, так и к уголовно-исполнительной системе вообще. Междисциплинарное комплексное теоретическое рассмотрение различных аспектов деятельности Федеральной службы исполнения наказаний возможно только при подготовке научных материалов всеми заинтересованными соавторами согласно имеющимся научным специальностям.
Полагаем нецелесообразным публиковать в периодических изданиях немедицинского профиля, учредителями которых являются образовательные или научные организации уголовно-исполнительной системы, научных материалов, затрагивающих вопросы медико-санитарного обеспечения подозреваемых, обвиняемых и осужденных, без предварительных консультаций с заинтересованным структурным подразделением ФСИН России и подтверждения достоверности статистических данных.
1. Кеннан Д. Тюрьмы в России: очерки. СПб., Типография М. И. Акинфиева, 1906. 104 с.
2. Патрушев С. В. Пенитенциарные проблемы охраны материнства и детства // Бюллетень Национального научно-исследовательского института общественного здоровья имени Н. А. Семашко. 2020. № 1. С. 36-39.
3. Самиулина Я. В. Уголовно-исполнительные и организационные проблемы нахождения малолетних детей в исправительных учреждениях России // Вестник Кузбасского института. 2019. № 2. С. 87-91.
4. Скиба А. П., Родионов А. В. Правовое положение осужденных к лишению свободы при их принудительном питании // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 4. С. 216-234.
5. Лобанова Е. С., Гладков Е. А. О возможности использования когнитивно-поведенческой психотерапии при лечении и профилактике психосоматических и психоневрологических расстройств у лиц, осужденных к лишению свободы // Пенитенциарная наука. 2017. № 4. С. 63-69.
6. Копыткин С. А., Горовой В. В. Организационно-тактические основы исполнения наказания в виде лишения свободы в отношении осужденных, имеющих социально значимые заболевания // Пенитенциарная наука. 2018. № 2. С. 22-27.
7. Кадралиева Ж. И. К вопросу о заболеваемости в местах лишения свободы // Символ науки. 2019. № 11. С. 70-72.
8. Батоцыренов Б. В., Ливанов Г. А., Андрианов А. Ю., Васильев С. А., Кузнецов О. А. Особенности клинического течения и коррекция метаболических расстройств у больных с тяжелыми отравлениями метадоном // Общая реаниматология. 2013. Т. 9, № 2. С. 18-22.
9. Ливанов Г. А., Лоладзе А. Т., Батоцыренов Б. В., Лодягин А. Н., Глушков С. И., Харитонова Т. В., Иванова А. А., Баранов Д. В., Антонова А. М. Острые отравления метадоном (дольфином) (обзор) // Общая реаниматология. 2017. Т. 13, № 3. С. 48-63.
10. Buster M. C., van Brussel G. H., van den Brink W. An increase in overdose mortality during the first 2 weeks after entering or reentering methadone treatment in Amsterdam // Addiction. 2002. V. 97, I. 8. P. 993-1001.
11. Ишков Ю. В. Медицинские, социальные и организационные аспекты обеспечения безопасности осужденных в исправительных учреждениях ФСИН России // Вестник Астраханского государственного технического университета. 2020. № 2. С. 40-50.
12. Лаврухина Э. А. Практика оказания медицинской помощи осужденным к лишению свободы в России и за рубежом // Бюллетень науки и практики. 2019. Т. 5, № 7. С. 283-289.
13. Рунова К. А. «Неуместная» гуманность: как работают врачи в пенитенциарной системе России // Журнал исследований социальной политики. 2019. Т. 17, № 3. С. 345-358.
14. Нечаева О. Б., Стерликов С.А., Гордина А.В. и др. Ресурсы и деятельность противотуберкулезных организаций Российской Федерации в 2015-2016 гг. (статистические материалы). М. : РИО ЦНИИОИЗ, 2017. 102 с.
15. Приклонский А. П., Ларионова И. И. Некоторые итоги работы медицинской службы ФСИН России // Пенитенциарная медицина в России и за рубежом : сборник материалов Международной межведомственной конференции (25-27 окт. 2017 г.). М. : НИИ ФСИН России, 2017. С. 8-11.
16. Бакшаев И. Н., Логинова С. Г., Шкатова Е. Ю. К вопросу профилактики инвалидизации в учреждениях УФСИН России по Удмуртской Республике // Пенитенциарная медицина: история, современное состояние и перспективы развития : сборник материалов конференции, посвященной 10-летию филиала (г. Ижевск) ФКУ НИИ ФСИН России (25 сент. 2015 г.). М. : НИИ ФСИН России, 2015. С. 74-75.
17. Троицкий В. В., Кривошеева И. Ю., Скитева М. А. Об эпидемиологической ситуации по туберкулезу в учреждениях ГУФСИН России по Саратовской области // Профилактика ВИЧ-инфекции и других социально значимых заболеваний : сборник материалов Международной интернет-конференции. М. : НИИ ФСИН России : СПИД Фонд Восток-Запад ; Рязань, Академия ФСИН России, 2006. С. 179-185.
18. Макушкина О. А., Степанова Э. В. Актуальные вопросы и перспективные задачи оказания психиатрической помощи в учреждениях исполнения наказания // Российский психиатрический журнал. 2015. № 3. С. 13-20.
19. Датий А. В., Федосеев А. А., Агеева Н. С., Селиванов Б. С. Социально-демографическая характеристика больных наркоманией // Символ науки. 2017. Т. 2, № 1. С. 167-169.
20. Туленков А. М. Медико-социальные аспекты инвалидности среди лиц, содержащихся в местах лишения свободы // Пенитенциарная медицина в России и за рубежом : сборник материалов Международной межведомственной конференции (25-27 окт. 2016 г.). М. : НИИ ФСИН России, 2016. С. 125-127.
1. Kennan D. Prisons in Russia: Essays. SPb., M. I. Akinfiev Printing House, 1906. 104 p.
2. Patrushev S. V. Penitentiary problems of motherhood and childhood // Bulletin of the National Research Institute of Public Health named after N. A. Semashko. 2020. No. 1. pp. 36-39.
3. Samiulina Ya. V. Penitentiary and organizational problems of finding young children in correctional institutions in Russia // Bulletin of the Kuzbass Institute. 2019. No. 2. pp. 87-91.
4. Skiba A. P., Rodionov A. V. Legal status of those sentenced to deprivation of liberty during their forced feeding // Law. Journal of the Higher School of Economics. 2018. No. 4. pp. 216-234.
5. Lobanova E. S., Gladkov E. A. On the possibility of using cognitive-behavioral psychotherapy in the treatment and prevention of psychosomatic and psychoneurological disorders in persons sentenced to imprisonment // Penitentiary science. 2017. No. 4. pp. 63-69.
6. Kopytkin S. A., Gorovoy V. V. Organizational and tactical bases for the execution of punishment in the form of deprivation of liberty in relation to convicts with socially significant diseases // Penitentiary science. 2018. No. 2. pp. 22-27.
7. Kadralieva Zh. I. On the issue of morbidity in places of deprivation of liberty // Symbol of Science. 2019. No. 11. pp. 70-72.
8. Batotsyrenov B. V., Livanov G. A., Andrianov A. Yu., Vasiliev S. A., Kuznetsov O. A. Features of the clinical course and correction of metabolic disorders in patients with severe methadone poisoning // General Reanimatology. 2013. V. 9, No. 2. pp. 18-22.
9. Livanov G. A., Loladze A. T., Batotsyrenov B. V., Lodyagin A. N., Glushkov S. I., Kharitonova T. V., Ivanova A. A., Baranov D. V., Antonova A. M. Acute poisoning with methadone (dolphin) (review) // General resuscitation. 2017. V. 13, No. 3. pp. 48-63.
10. Buster M. C., van Brussel G. H., van den Brink W. An increase in overdose mortality during the first 2 weeks after entering or reentering methadone treatment in Amsterdam // Addiction. 2002. V. 97, I. 8. pp. 993-1001.
11. Ishkov Yu. V. Medical, social and organizational aspects of ensuring the safety of convicts in correctional institutions of the Federal Penitentiary Service of Russia // Bulletin of the Astrakhan State Technical University. 2020. No. 2. pp. 40-50.
12. Lavrukhina E. A. The practice of providing medical care to convicts in Russia and abroad // Bulletin of Science and practices. 2019. V. 5, No. 7. pp. 283-289.
13. Runova K. A. «Inappropriate» humanity: how doctors work in the penitentiary system of Russia // Journal of Social Policy Research. 2019. V. 17, No. 3. pp. 345-358.
14. Nechaeva O. B., Sterlikov S. A., Gordina A. V. Resources and activities of TB organizations in the Russian Federation in 2015-2016 (statistical materials). M. : RIO TsNIIOIZ, 2017. 102 p.
15. Priklonsky A. P., Larionova I. I. Some results of the work of the medical service of the Federal Penitentiary Service of Russia // Penitentiary medicine in Russia and abroad : collection of materials of the International Interdepartmental Conference (October 25-27, 2017). M. : NII FSIN of Russia, 2017. pp. 8-11.
16. Bakshaev I. N., Loginova S. G., Shkatova E. Yu. On the issue of prevention of disability in institutions of the Federal Penitentiary Service of Russia in the Udmurt Republic // Penitentiary medicine: history, current state and development prospects : collection of materials of the conference dedicated to the 10th anniversary of the branch (Izhevsk) FKU NII FSIN of Russia (September 25, 2015). M. : NII FSIN of Russia, 2015. pp. 74-75.
17. Troitsky V. V., Krivosheeva I. Yu., Skiteva M. A. On the epidemiological situation of tuberculosis in the institutions of the Federal Penitentiary Service of Russia in the Saratov Region // Prevention of HIV infection and other socially significant diseases : collection of materials of the International Internet Conference. M. : NII FSIN of Russia : AIDS Foundation East-West ; Ryazan, Academy of the Federal Penitentiary Service of Russia, 2006, pp. 179-185.
18. Makushkina O. A., Stepanova E. V. Topical issues and perspective tasks of providing psychiatric care in penitentiary institutions // Russian Psychiatric Journal. 2015. No. 3. pp. 13-20.
19. Datii A. V., Fedoseev A. A., Ageeva N. S., Selivanov B. S. Socio-demographic characteristics of drug addicts // Symbol of Science. 2017. V. 2, No. 1. pp. 167-169.
20. Tulenkov A. M. Medical and social aspects of disability among persons held in places of deprivation of liberty // Penitentiary medicine in Russia and abroad : collection of materials of the International Interdepartmental Conference (October 25-27, 2016). M. : NII FSIN of Russia, 2016. pp. 125-127.
