CC BY
20
К ВОПРОСУ ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ ЗА НЕЦЕЛЕВОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ И РАСХОДОВАНИЕ БЮДЖЕТНЫХ СРЕДСТВ
Г. А БУЯКОВА,
адъюнкт кафедры криминалистики Краснодарского университета МВД России Научная специальность: 12.00.12 — криминалистика; судебно-экспертная деятельность;
правозащитная и правоохранительная деятельность E-mail: galinbuyakov@yandex.ru
Научный руководитель: профессор кафедры криминалистики Московского университета МВД России,
доктор юридических наук, профессор Волынский А. Ф.
Аннотация. В статье рассматривается вопрос об уголовной ответственности юридических лиц за коррупционные преступления в сфере нецелевого распределения и расходования бюджетных средств. Преступность с участием юридических лиц дестабилизирует фундаментальные факторы экономики, что опосредованно способствует спаду основных экономических показателей, в том числе росту инфляции, снижению производства, перемещению капитала в теневой сектор экономики.
Ключевые слова: нецелевое расходование бюджетных средств, юридическое лицо, финансовый контроль, коррупционное преступление, должностное лицо, хищение, Счетная палата.
TO THE QUESTION OF CRIMINAL LIABILITY OF LEGAL ENTITIES OF INAPPROPRIATE DISTRIBUTION AND AN EXPENDITURE OF BUDGETARY FUNDS
G.A. BUYAKOVA,
adjunct of the chair of criminalistics of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia
Annotation. The article the question is considered of criminal liability of legal persons for corruption offenses in the distribution and misuse of budgetary funds. Crime with participation of legal entities destabilizes the fundamentals of the economy, which indirectly promotes recession of the main economic indicators, including higher inflation, decrease production, movement of capital in the informal sector.
Keywords: inappropriate expenditure budgetary funds, legal person, financial control, corruption crime, officer, theft, the Audit Chamber.
Вопрос об уголовной ответственности юридических лиц имеет долгую историю. В феодальной Европе уголовную ответственность мог нести почти неограниченный круг субъектов, включая животных и неодушевленные предметы. Поэтому не возникало никаких формальных препятствий для привлечения к ответственности организаций. Во Франции в XVI—XVIII вв. предусматривались уголовные наказания за преступления, совершенные корпорациями и общинами.
В Новое время в странах романо-германской правовой семьи прочно утвердился провозглашенный Великой французской революцией принцип личной ответственности виновного (хотя в самой Франции ин-
ститут уголовной ответственности юридических лиц все же сохранился в рудиментарной форме).
Напротив, в странах общего права изначально отрицательное отношение к возложению уголовной ответственности на корпорации, по мере развития капитализма, стало меняться на противоположное. В Англии идея о том, что корпорация должна нести уголовную ответственность, получила признание с середины XIX в., когда суды стали выносить решения о признании корпораций виновными в нарушении статутных обязанностей. В США уголовная ответственность юридических лиц была признана конституционной Верховным судом страны в 1909 г.
Таким образом, до недавнего времени уголовная ответственность юридических лиц оставалась специфической чертой, главным образом, англо-американского уголовного права. Однако, в последние годы все больше стран мира стали вводить рассматриваемый институт в свое уголовное законодательство [1, с. 80].
Основным побудительным мотивом для признания уголовной ответственности юридических лиц стала необходимость борьбы с экологическими и хозяйственными преступлениями, поскольку, как выяснилось, индивидуальная ответственность служащих корпораций не может даже в малой степени возместить причиняемый ущерб и предупредить совершение новых аналогичных правонарушений.
Корпоративная уголовная ответственность все чаще получает поддержку на международном уровне. Еще в 1929 г. Международный конгресс по уголовному праву в Бухаресте высказался за введение такой ответственности. В 1946 г. Международный трибунал в ходе Нюрнбергского процесса признал, что государство и его организации могут быть субъектами международных преступлений. В 1978 г. Европейский комитет по проблемам преступности Совета Европы рекомендовал законодателям европейских государств признать юридические лица субъектами уголовной ответственности за экологические преступления. Такая же рекомендация содержится и в решениях периодически проводимых Конгрессов ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Наконец, весьма важным документом по рассматриваемой проблеме стала Рекомендация № (88)18 Комитета Министров стран — членов Совета Европы по ответственности предприятий—юридических лиц за правонарушения, совершенные в ходе ведения ими хозяйственной деятельности [2, с. 20].
Ученые, ратующие за введение в законодательство института уголовной ответственности юридических лиц (С.Г. Келина, А.В. Наумов, А.С. Никифоров, В.С. Устинов, С.И. Никулин и др.), подчеркивают огромный ущерб, причиняемый нарушениями законодательства экономическими и иными правонарушениями (например, уклонение от уплаты налогов, продажа недоброкачественных товаров, создание фирм «однодневок» с целью получения государственных кредитов, банковское мошенничество и др.), когда применяемые к организациям штрафные санкции в рамках гражданского и административного законодательства не адекватны размеру причиненного
вреда. При этом вред, причиняемый деятельностью юридического лица, значительно превышает вред, который может быть нанесен отдельным физическим лицом [3].
А.С. Никифоров подчеркивал, что принципиальными основаниями признания за организацией статуса субъекта преступления и уголовной ответственности за него являются специфичные в таких случаях причинная связь и вина. Поскольку организация делегирует своему управляющему органу принятие и исполнение стратегических и оперативных решений, такие решения и основанное на них поведение по своей юридической сути являются решениями и поведением организации, поэтому она и должна нести ответственность. Отсюда делается вывод: «Преступление признается совершенным юридическим лицом, если оно совершено (непосредственно или при посредничестве других лиц) лицом или лицами, которые контролируют осуществление юридическим лицом его прав и действуют в осуществление этих прав, т.е. являются «alter ego» юридического лица — его «другим я» [4].
Интересна, хотя и небесспорна, мысль, которую высказал Б.В. Волженкин. Он предложил различать субъекты преступления и уголовной ответственности, считая, что преступление может совершить физическое лицо, обладающее сознанием и волей. Однако, нести уголовную ответственность за преступные деяния могут не только физические, но и, при определенных условиях, юридические лица [5, с. 99].
В настоящее время институт уголовной ответственности юридических лиц существует в законодательстве Австралии, Англии, Бельгии, Венгрии (с 2001 г.), Дании, Израиля, Ирландии, Исландии (с 1998 г.), Канады, КНР (с 1997 г.), Нидерландов (с 1976 г.), Норвегии (с 1991 г.), Польши (с 2002 г.), Румынии (с 2004 г.), Словении (с 1999 г.), США, Финляндии (с 1995 г.), Франции (с 1992 г.), Швейцарии (с 2003 г.) и других стран, в том числе бывшего СССР.
В июне 2013 г. на Украине принят закон, которым введена уголовная ответственность юридических лиц в форме уголовно-правового воздействия. В соответствии со ст. 96.3 УК Украины основанием для применения к юридическому лицу мер уголовно-правового характера является совершение уполномоченным лицом от имени и в интересах юридического лица преступления, входящего в перечень уголовно наказуемых деяний.
Под уполномоченными юридического лица понимаются должностные лица, а также те, кто, согласно учредительным документам или договору, имеют право действовать от имени юридического лица. Преступления признаются совершенными в интересах юридического лица, если они направлены на получение неправомерной выгоды или создания условий для получения такой выгоды, а также на уклонение от предусмотренной законом ответственности.
Анализ этих положений украинского закона, на наш взгляд, позволяет обнаружить определенное сходство правовой конструкции ст. 96.3 УК Украины со ст. 104.2 УК РФ, предусмотренной проектом закона, подготовленного в Следственном комитете Российской Федерации и опубликованного на официальном сайте ведомства для общественного обсуждения.
Таким образом, Украина стала шестым государством из числа бывших республик СССР, в котором введена такая ответственность. Ранее она была установлена в Грузии, Латвии, Литве, Молдове и Эстонии. Проект закона о введении уголовной ответственности юридических лиц, подготовленный финансовой полицией Республики Казахстан, в настоящее время рассматривается высшим законодательным органом этого государства.
Россия в настоящее время взяла курс на модернизацию, которая невозможна без упорядочения существующих экономических отношений, особенно в сфере привлечения и размещения частного капитала. На фоне этого особую озабоченность вызывает стремительный рост преступлений, совершаемых в интересах или с использованием юридических лиц. Масштаб данного явления позволяет говорить о том, что в России сформировался качественно новый вид преступности —преступность юридических лиц (зарубежный аналог данного термина «преступность корпораций» или «корпоративная преступность»).
Этот вид преступности представляет реальную угрозу экономической безопасности государства, а также интересам добросовестных участников экономического оборота. В частности, он оказывает негативное влияние на инвестиционную привлекательность России (существенно повышает инвестиционные риски, связанные с незащищенностью российских финансовых инструментов от преступных посягательств), что обуславливает отток капитала из страны. Преступность юридических лиц дестабилизирует и фундаментальные факторы экономики, что
опосредованно способствует спаду основных экономических показателей, в том числе росту инфляции, снижению производства, перемещению капитала в теневой сектор экономики.
Наблюдающийся в стране стремительный рост цен на основные товары потребления связан не только с конъюнктурой мировых цен и иными экономическими факторами, но и во многом обусловлен спекулятивными сделками и манипулированием ценами на рынке товаров и услуг, а также монополистическими сговорами недобросовестных компаний, которые за счет расшатывания основ экономической стабильности государства получают сверхприбыль.
При этом большой объем коррупционных сделок связан с бюджетными отношениями, которые являются одной из наиболее значимых сфер экономической деятельности государства, что обусловлено той важной ролью бюджетов всех уровней, которую они играют в решении экономических и социальных задач страны. Между тем, уголовным законодательством России предусмотрена ответственность за нецелевое расходование и распределение бюджетных средств ч. 2 ст. 176 УК РФ (незаконное получение государственного целевого кредита, а равно его использование не по прямому назначению), ст. 285.1 УК РФ (нецелевое расходование бюджетных средств).
Анализ правоприменительной практики в бюджетной сфере показывает, что имеется тенденция роста данного вида преступления, в то время как количество уголовных дел, связанных с нарушением бюджетного законодательства, возбуждается сравнительно мало, что свидетельствует о возрастающем уровне ла-тентности преступлений в сфере распределения и расходования бюджетных средств и их негативном влиянии на коррупционные правонарушения.
Бюджетные средства, выделяемые на социальные программы, выдаваемые в виде льготных кредитов исполнителями программ (должностными лицами органов государственной власти, органов местного самоуправления), расхищаются, растранжириваются и присваиваются, зачастую путем создания заведомо преступных юридических организаций, так называемых «фирм-однодневок», выступающих посредниками. Значительная доля бюджетных средств, таким образом, попадает в руки коммерсантов-посредников, не доходя до адресата.
О масштабах нецелевого использования государственных централизованных кредитов свидетель-
ствуют, например, следующие цифры. Так, из выданных в 1994 г. Ненецкому автономному округу бюджетных средств для закупки продукции и завоза ее в районы Крайнего Севера в сумме 91, 2 млрд руб., 34,9 млрд руб. (38%) истрачены не по целевому назначению. Нецелевое использование бюджетных средств, выделенных в 1994 г. Сахалину составило 20%, Горному Алтаю — 62,8% [6].
Результаты контрольных проверок Счетной палаты Республики Дагестана в 2008 г. выявлено нарушений в сфере нецелевого расходования и распределения бюджетных средств на сумму — 6 млрд руб., 2009 г. — 7, 4 млрд руб., 2013 г. — 8,6 млрд. Однако, за данные нарушения должностные лица были привлечены только к дисциплинарной ответственности, четверо уволены [7].
Нами были проанализированы материалы по фактам нецелевого распределения и расходования бюджетных средств, официально зарегистрированные в 2004—2012 гг. в ИЦ по Краснодарскому краю, Республике Адыгея, Ставропольскому краю. Выяснилось, например, что в Краснодарском крае из 70 зарегистрированных по учетам ИЦ материалов, завершено расследованием и направлено в суд с обвинительным заключением только шесть уголовных дел или 8,5%, от числа выявленных за данный период, а 91,5% отказано в возбуждении уголовного дела либо они возбуждались, но прекращались за истечением сроков давности [8].
Из изученных нами материалов, должностные лица присваивали бюджетные средства или расходовали на непредусмотренные цели с участием юридических лиц, с которыми были заключены договоры, государственные контракты. Однако, правовая оценка действиям юридических лиц, являющихся фактическими посредниками при «отмывании бюджетных средств», не давалась.
В настоящее время, как известно, значительно активизировалась деятельность органов государственной власти в сфере противодействия коррупции, в том числе этой проблеме много внимания уделяет Президент России В.В. Путин. В этой связи возобновилась проявившаяся еще 10 лет назад дискуссия о возможности введения уголовной ответственности юридических лиц в России. Все три внесенные в Госдуму в 1996 г. проекта УК РФ, в том числе и подготовленный Государственно-правовым управлением Президента РФ совместно с Минюстом, содержали
нормы, предусматривающие уголовную ответственность юридических лиц. Однако, в связи с существенными «недостатками формулировок» эти положения из законопроекта были исключены.
22 марта 2011 г. в Российской газете был опубликован законопроект об уголовной ответственности для юридических лиц, в интересах которых совершаются преступления, предложенный председателем Следственного комитета РФ А. Бастрыкиным. По его мнению, преступность юридических лиц способствует повышению степени криминогенности общества в целом, в частности, создает условия для развития таких опасных социальных явлений, как коррупция (особый ее вид — корпоративная коррупция), финансирование терроризма и организованной преступности и др. Законодательство об административных правонарушениях не предусматривает (и с учетом указанной специфики правового регулирования не может предусматривать) всего спектра санкций, адекватных общественной опасности рассматриваемого вида преступности, в том числе лишения лицензии, запрета на осуществление определенного вида деятельности, принудительной ликвидации юридического лица и др.
Коррупционное правонарушение в законопроекте определяется как «виновное деяние, нарушающее законодательство РФ о противодействии коррупции и влекущее дисциплинарную, административную, уголовную и гражданско-правовую ответственность.
«Коррупционное преступление», согласно документу, это «виновно совершенное общественно опасное деяние, сопряженное с незаконным использованием физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды для себя или третьих лиц либо незаконным предоставлением такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами, запрещенное Уголовным кодексом Российской Федерации под угрозой наказания» [9].
Согласно законопроекту, за хищение бюджетных средств в особо крупном размере (свыше 6 млн руб.) организованной группой или при исполнении госконтракта по оборонному заказу, предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 7 до 15 лет со штрафом от 3 млн до 5 млн руб. Осужденный за такое преступление будет лишен права занимать определенные должности до 12 лет.
Как указано в пояснительной записке, помимо уже указанных ужесточений вводится дополнительный
контроль за расходами должностных лиц. В частности, это касается тех, кто подозревается или обвиняется в совершении коррупционного преступления. Помимо возбуждения уголовного дела, одновременно будет запускаться проверочный механизм соответствия расходов обвиняемого или подозреваемого его доходам.
Директор Национального антикриминального и антитеррористического фонда Виктор Куликов, выступая в средствах массовой информации, прокомментировал данный законопроект, пояснив, что реальный срок и четко прописанные составы преступления в законодательстве помогут побороть коррупцию и избежать юридических коллизий. По его мнению, давно пора было выделить такой состав преступления, как хищение бюджетных средств, а еще нужно жестко наказывать за нецелевое использование бюджетных денег. Каждая бюджетная копейка должна быть подконтрольной, и за нее должны нести ответственность. Однако, на сегодняшний день данный законопроект в окончательной редакции не принят. Более того, при его обсуждении многие высказывались против, считая, что при этом будет нарушен принцип субъективного вменения.
И тем не менее, по нашему мнению, законопроект, предложенный А. Бастрыкиным, заслуживает большего внимания, поскольку применяемые к организациям штрафные санкции в рамках гражданского и административного законодательства не адекватны размеру причиненного вреда, лишение лицензии одной организации позволяет ее руководителю учредить новую организацию, «фирму-однодневку» и использовать ту же преступную схему. В рамках административного судопроизводства невозможно установить обстоятельства причастности организации к преступному деянию, не могут быть проведены оперативно-розыскные мероприятия. Либо наоборот, привлечение к уголовной ответственности только руководителей и сотрудников компаний, т.е. лиц физических, в ряде случаев не позволяет пресечь преступные деяния в целом и предупредить совершение новых. Бывают случаи, когда руководителей приговаривают к наказанию, а фирма продолжает совершать преступления под руководством уже других лиц. Причастность юридического лица к преступлению, на наш взгляд, определяется как совершение преступления в интересах юридического лица либо использование юридического лица в целях совершения, сокрытия преступления или последствий преступления.
Уголовная ответственность для организаций, являющихся посредниками коррупционных преступлений, совершаемых должностными лицами в сфере нецелевого расходования и распределения бюджетных средств, расширит возможности правоохранительных органов в оперативности сбора необходимой информации.
Таким образом, по нашему мнению, субъектом уголовной ответственности за нецелевое расходование и распределение бюджетных средств должна выступать самостоятельная в правовом отношении организация, зарегистрированная в качестве юридического лица и не являющаяся органом государственной власти и местного самоуправления. Вина юридических лиц представляется нами как психологическое отношение коллектива данной организации к деянию и его последствиям. Вина юридического лица определяется в случае привлечения организации к ответственности за преступление, носящее материальный характер, т.е. предполагающее наличие вредных последствий в виде реального, объективированного ущерба.
Литература
1. Павлов В.Г. Субъект преступления в уголовном праве. (Историко-правовое исследование). М.-СПб., 1999.
2. Кузнецова Н.Ф. Кодификация норм о хозяйственных преступлениях // Вестник Московского университета. 1993. № 4.
3. Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК Российской Федерации // Уголовное право: Новые идеи. М., 1994.
4. Никифоров А.С. Об уголовной ответственности юридических лиц // Уголовное право. 1994.
5. Волженкин Б.В. Юридические лица и их ответственность. М., 2003. С. 199.
6. Кривенко Т., Куранова Э. Квалификация посягательств на целевые бюджетные средства. URL:// http://www.juristlib.ru/book_221.html
7. Анализ контрольных проверок Счетной палаты Республики Дагестан.
8. Анализ статистической информации о выявленных преступлениях и направленных уголовных дел в суд, по преступлениям, предусмотренным ст. 285.1 УК РФ в Краснодарском крае // ИЦ ГУ МВД России по Краснодарскому краю.
9. Бастрыкин А.И. К вопросу о введении в России уголовной ответственности юридических лиц // Российская газета. 2011. 22 марта.
