CC BY
116
Т.Н. Тарустович
К ВОПРОСУ ОБ ОСОБОМ ТИПЕ ПАМЯТНИКОВ АРХЕОЛОГИИ XIV ВЕКА НА ТЕРРИТОРИИ ИСТОРИЧЕСКОГО БАШКОРТОСТАНА (КЛАДБИЩА С КАМЕННЫМИ НАДГРОБИЯМИ С ИСЛАМСКИМИ ЭПИТАФИЯМИ)
В статье рассматривается особый вид погребальных памятников археологии XIV в. на западе Башкортостана и востоке Татарстана. Это были небольшие мусульманские кладбища с каменными надгробиями, с текстами, выполненными арабским шрифтом, которые отличались от соседних могильников предков башкир. Похоронный обряд характеризуется выдержанными раннемусуль-манскими чертами. Автор сопоставил данные некрополи с кладбищами булгар.
Gennady N. Garustovich
ON SPECIAL TYPES OF THE 14th CENTURY ARCHAEOLOGICAL RELICS FOUND ON THE TERRITORY OF HISTORICAL BASHKORTOSTAN (CEMETERIES WITH GRAVESTONES BEARING ISLAMIC EPITAPHS)
The focus of the article is on special types of the 14th century funeral archaeological relics unearthed in western Bashkortostan and eastern Tatarstan, namely small Muslim cemeteries with gravestones bearing inscriptions in Arabic script. These cemeteries differ from the neighboring burial grounds of the Bashkirs' forefathers. The funeral is characterized by typical early-Muslim traits. The author has compared the above mentioned necropolises with Bulgarian ones.
Ключевые слова: Башкортостан, могилы XIV в., мусульманские кладбища, исламские захоронения с каменными надгробиями, каменные плиты с эпитафиями, раннемусульманский похоронный обряд, захоронения булгарского типа, грунтовые некрополи чияликской археологической культуры.
Key words: Bashkortostan, the 14th century graves, Muslim cemeteries, Islamic burial grounds with gravestones, gravestones bearing epitaphs, early-Muslim funeral, burial places of a Bulgarian type, ground necropolises of the Chiyalic archaeological culture.
На территории Западной и Центральной части современного Башкортостана и на востоке Татарстана археологами выявлена небольшая группа памятников XIV в., которые достаточно резко отличаются своеобразием на фоне множества окружающих их погребальных объектов населения Предуралья. Традиционным видом погребальных памятников предков башкир в ХШ-^ вв. были грунтовые могильники (без надмогильных сооружений), с простыми неглубокими могильными ямами, с преобладанием
юго-западных ориентировок головы умершего и с явственной фиксацией языческих пережитков в раннемусульманской обрядности. Подобных некрополей известно свыше 40, которые обнаружены на всей территории расселения башкир (Азнаевский, Дербешкинский, Такталачукский, Старо-Варяжский-1, Сынгряновский, Гулюков-ский, Тураевский-11, Кишертский, Селянинский, Кушулевский, Горновский, Нижнехозятовский, Шахтауский - в Предуралье; Пылаевский, Казакбаевский - в Зауралье и др.). Данные
Гарустович Геннадий Николаевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН (г. Уфа)
© Г.Н. Гарустович
памятники относятся к чияликской археологической культуре первой половины II тысячелетия н.э. На многочисленных могильниках приуральских племен Х-Х1У вв. следы установки каменных намогильников с эпитафиями пока не обнаружены. Нам известен лишь один гипотетический случай, когда в процессе раскопок на территории Старо-Варяжского некрополя в 1971 году Е.П. Казаковым найден обломок надмогильной плиты [1].
И вдруг в центре данного этнического ареала в полном окружении лесостепного полукочевого населения фиксируются погребальные памятники с особой спецификой погребальной обрядности. Эти захоронения отмечены на поверхности каменными надмогильными плитами с эпитафиями, с глубокими могильными ямами и с выдержанным мусульманским ритуалом. Подобные археологические объекты, несомненно, составляют особую группу ран-немусульманских памятников в Башкирском Предуралье. Они явно оставлены пришлым населением, точнее - небольшими этническими группами пришельцев. Эти памятники, как правило, образуют маленькие компактные кладбища (т.е. погребения здесь фиксируются группами). Наличие стационарных кладбищ, вроде бы, говорит о том, что эти этнические группы отличались оседлостью, но вблизи до сих пор не найдено ни одного их поселенческого памятника (селища).
Памятники данного типа не образуют больших скоплений, располагаются они в Чиш-минском («Красный Ключ» и Сынташ, кладбища), Чекмагушевском (Старо-Калмашевское кладбище), Кушнаренковском (Мавлютовское кладбище), Бакалинском (Нагайбакские кладбища - I, II и III, Батраковский некрополь) и Туймазинском (Япрыковское кладбище) районах Башкортостана. В данную группу мы включаем также несколько некрополей Восточного Татарстана (ранее это были территории расселения башкир) - в Азнакаевском районе (Урсаевское, у д. Старые Маршады, Тумутукское и др.).
Всего мы учли 15 подобных кладбищ. Однако мы уверены, что ранее их было больше (но не намного). Значительный интерес для нашей темы представляют отдельные находки каменных надмогильных плит с эпитафиями (арабский шрифт). Но многие из них ранее были сняты с могил и мы практически ничего не
знаем об этих кладбищах. Специфика изучения кладбищ с эпитафиями заключается в том, что это как бы двухуровневые памятники: нижнюю часть изучают археологи (погребальную обрядность могил на кладбищах), верхнюю - представители восточной филологии (тексты эпитафий). Активное разрушение того немногого, что осталось в нашей стране с древних веков, приводит к тому, что специалисты, обнаружившие очередное заброшенное кладбище, торопятся увезти каменные плиты в музей. А могила под такой плитой остается не исследованной, что лишает нас возможности полноценной атрибутики и надежной датировки, что делает изучение этого вида памятников сложным.
Изучение мусульманских кладбищ с эпитафиями позволит нам обоснованно решать следующие задачи: 1) в плане этногенетической истории башкирского народа - нас не может не заинтересовать наличие на коренных территориях приуральского населения каких-то иных культурных (следовательно этнических) групп, появление которых требует объяснения и осмысления, например, характер взаимодействия пришлых этнических групп с автохтонным населением Предуралья; 2) поскольку эпитафии - это не только исторические памятники, но и памятники языка, изучение их позволит пополнить региональную лингвистику твердо датированными текстами эпохи средневековья. Филологическая значимость эпитафий несомненна, она отражает динамику и характер изменений в языке; 3) в отличие от мусульманских могильников других видов (грунтовых или курганных), появляется реальная возможность точного датирования безинвентарных погребений на кладбищах с эпитафиями, поскольку в тексте надгробного камня указывается год смерти похороненного здесь человека. Мусульманские захоронения обладают достаточно унифицированной обрядностью, не содержат вещей, их очень сложно датировать. Когда мы говорим о «раннемусульманском» похоронном обряде в погребениях Х-ХГУ вв. (в простых ямах без подбоев, в гробах, с юго-западными ориентировками головы и т.д.), необходимо помнить, что этот обряд, где-то в течение ХУ^ХУП вв., сменяется на ортодоксальный (канонический). У современного башкирского и татарского населения региона сейчас бытует именно «ортодоксальный» похоронный обряд (в подбоях,
с западными ориентировками). Более точно говорить о хронологии замены видов мусульманской обрядности мы не можем. Только изучение динамики и хронологии смены мусульманской обрядности на основании прочтения эпитафии позволит точно датировать этот процесс; 4) на могильных камнях часто выбиты тамги племен, а в тексте названа родоплеменная принадлежность умершего. Анализируя их территориальное распространение, можно будет определить хронологию миграций этнических групп башкир и татар в рамках лесостепной зоны.
Но кладбища до сих пор не были объектом научного анализа. Эпиграфика изучается более активно, но лишь с позиции языкознания. Возможность комплексного исторического (хотя бы первичного) исследования средневековых кладбищ с эпитафиями появилась лишь в последнее время.
Наш обзор мы начнем с кладбища Сынташ. Памятник размещался в 0,5-0,6 км к западу от пос. Красный Ключ, в местности Сынташ Чишминского района РБ. Ранее здесь стояло два каменных надгробия. В 1909 году текст одного из них был переписан (но с ошибками) уфимским муфтием [2, с. 854, 855]. Позднее Г.В. Вахрушев упоминает могилу Сын-Таш (близь с. Чишмы Уфимского кантона). «Предание гласит, что здесь похоронен неизвестный юноша, первый протестант против ханских насилий при помощи религии» [3, с. 48; 4]. Эпитафия на плите относится к XIV в. (731 г.х. -1331 г.) [5, с. 127-129]. Раскопки на кладбище не проводились.
Возле пос. Красный Ключ (Чишмин-ский район РБ) известен еще один некрополь с каменными намогильниками. Каменная плита с эпитафией, обнаруженная в 1953 году Г.В. Юсуповым, размещалась на старом кладбище в 0,7-0,8 км к западу от пос. Чишмы. Эпитафия датируется XIV в. [5]. Раскопки на кладбище не проводились.
Наличие в Чишминском районе нескольких некрополей с эпитафийными камнями, а также трех каменных мавзолеев «булгар-ского типа» (Хусейнбека, Тура-хана и «Малого кэшэнэ») позволяет предполагать размещение здесь в XIV в. административного центра Башкирского улуса Золотой Орды. Или, как выразился И.Л. Измайлов: «Центр исторической области «Башгырд/Башгирд» находился в
районе пос. Чишма» [6, с. 40]. Д.Г. Мухаметшин говорит о Чишмах как о центре «Восточного регионального округа» булгарской эпиграфики XIII-XIV вв., «...где обнаружены остатки бул-гарской фактории с мавзолеями и эпиграфическими памятниками, проявляющими близость к надгробиям Болгарской школы» [7, с. 36]. То, что лапидарная эпиграфика Башкортостана и Восточного Татарстана стилистически близка территориальной эпитафийной школе г. Болгар, вполне возможно. Непонятно другое. Что это за фактория такая, следы которой не известны специалистам из Башкортостана, но она каким-то образом видна из Казани?
Нагайбакские кладбища. Впервые кладбища с каменными намогильниками в окрестностях Нагайбакского городища (ныне Бакалинский район РБ) кратко описал на рубеже 70-х гг. XVIII в. капитан Н.П. Рычков, сотрудник «академического» экспедиционного отряда П.С. Палласа. Он сообщал: «Имел я случай осмотреть башкирские и ногайские кладбища, кои находятся на самом Ицком берегу (т.е. на р. Ик. - Г.Г.). Они тем разнятся от кладбищ у пригорода Билярска, что не было тут никакой мечети и только одни камни, изображающие имена погребенных, суть оным подобны. В 2 верстах (2,1 км) от сих кладбищ на верху высокой горы находится старинный городок, небольшим валом укрепленный» [8, с. 72]. «Старинный городок», упомянутый Н.П. Рыч-ковым, - это Нагайбакское городище пьянобор-ского времени. В XIX в. вблизи с. Нагайбак были отмечены три древних кладбища с каменными надгробиями [9, с. 145]: первое - располагалось в 50 саженях (1,1 км) от села, по дороге в д. Смысловка; второе - находилось на правом берегу р. Ик в 2 верстах (2,1 км) от села. По всей видимости, именно об этом кладбище писал Н.П. Рычков; третье - кладбище «с плитами и татарскими надписями» занимало вершину горы в 1 версте (1,1 км) на северо-восток от второго «зиарата». Данная информация была повторно приведена в книге В.Н. Витевского. Автор сообщает, что на «камнях с татарскими надписями не были обозначены годы смерти» [10, с. 440].
В июне 1889 г. полицейский исправник из г. Белебей прислал в Московское археологическое общество пять фотоснимков каменных надгробий из окрестностей с. Нагайбак. Эти снимки были переданы в Восточную Комиссию
Общества [9, с. 145]. Наши поиски фотографий в Москве пока не увенчались успехом.
Батраковское кладбище (могильник Бат-раковский-!). Расположен в 3 км к юго-востоку от д. Батрак (Бакалинский район РБ), на гриве поймы правого берега р. Ик, у «Барской канавы» [11, с. 155]. На задернованной поверхности заметны около 20 каменных надгробий с эпитафиями. Раскопки не проводились.
Кладбища на территории Восточного Татарстана. П.В. Алабин в конце ХК в. упомянул два пункта, где сохранились каменные надгробия с эпитафиями: в Бугульминском уезде близь д. Катмышевой (Муслюмовский р-н РТ) по обоим берегам р. Ик находятся два древних кладбища с камнями; в 50 верстах (53,3 км) от Бугульмы на р. Мельня (Мелля) близь р. Ик, у д. Хакимовой (Муслюмовский район РТ), сохранились два камня высотой 2 аршина (1,4 м) «с надписями на восточном языке» [12, с. 4]. В 1929 г. С. Вахиди описал кладбище у д. Катмыш, а в 1983 г. на этом заброшенном кладбище зафиксировано 14 камней с эпитафиями, выполненными арабским шрифтом, в т.ч. один с датой - 1093 г.х. (1682 г.) [13, с. 48]. По всей видимости, среди них были надгробия Х^ в. [14, с. 41]. В 1971 году Е.П. Казаков обнаружил в раскопе в 2 км к западу от д. Старый Варяж (Муслюмовский район РТ), на дюне правого берега р. Ик, пять мусульманских захоронений чияликской археологической культуры. Здесь же найдены обломки известняковой надмогильной плиты ХШ-Х^ вв. [15, с. 180; 13, с. 57]. В 1 км к северо-западу от д. Калмурзино (Мензелинский район РТ) в поле на старом заброшенном кладбище находятся два надгробных камня с эпитафиями, выполненными арабским шрифтом [13, с. 43]. В 1978 году Е.П. Казаковым на южной окраине пос. Мари-Ямалы (Актанышский район РТ) зафиксированы мусульманские каменные надгробия с арабскими надписями [13, с. 71].
Старо-Шакуровское кладбище. Д.Г. Муха-метшин сообщает, что в архиве ИЯЛИ (Казань, фонд 72) хранятся фотографии двух памятников «из с. Старое Шакурово Бакалинского р-на РБ», присланные Г.В. Юсупову. К сожалению, качество снимков не даёт возможности восстановить текст эпитафий. Автор отметил лишь то, что «по шрифту и орнаментации они не отличаются от урсаевских» [16, с. 37]. Сегодня д. Старошаку-
рово в Бакалииском районе нет. Можно лишь предположить, что речь идёт о хут. Шокуров на р. Терашля Бакалинской волости, который существовал в XIX в. Отметим близкое расположение указанного хутора от с. Нагайбак. Но, скорее всего, эта деревня находится в пределах Республики Татарстан. В работе Д.Г. Мухамет-шина на Карте 1 Старошакуровский камень значится под №50, а в приложении 1 - 1 указано, что эта деревня находится в Азнакаевском районе РТ [7, с. 75, 80].
Япрыковское кладбище («кладбище ногайских ханов»). На правом берегу р. Ик в 5 верстах (5,3 км) от с. Япрыково (Туймазинский район РБ) на вершине горы располагалось «кладбище ногайских ханов», которое было обследовано в 1878 году Ф.Д. Нефедовым [17, с. 99].
На задернованной поверхности было заметно девять вытянутых могильных впадин. У четырёх из них с западной стороны (в головах) лежали плоские каменные плиты «с надписями на арабском языке». Тексты эпитафий сильно стёрты. На одном камне заметна дата. На других сохранились отдельные буквы и части слов. Дату Нефедову перевели как: 13..., т.е. это был XIV век. Всего Ф.Д. Нефедов вскрыл восемь погребений. Костяки лежали на глубине около 3 аршинов (2,1 м) вытянуто на спине, ориентированы головами к западу, лицом к югу (на кыблу, в сторону Мекки), без вещей. Черепа из погребений япрыковского («ногайского») кладбища были доставлены в Москву на Антропологическую выставку (1879 г.), затем они находились в фондах Института антропологии. В начале 90-х гг. XX в. уфимский антрополог Р.М. Юсупов перевёз их в Уфу, сейчас они хранятся в фондах кабинета антропологии ИИЯЛ УНЦ РАН.
Ф.Д. Нефедов сообщает, что помощник губернского землемера Беликов продолжил раскопки этого древнего кладбища [17, с. 99], но результаты данных полевых работ нам не известны.
Мавлютовское кладбище расположено на южной окраине д. Мавлютово (Кушнарен-ковский район РБ), на правом берегу р. Черма-сан, на территории заброшенного кладбища. Ранее на задернованной поверхности было заметно несколько каменных надмогильных плит. Каменное надгробие с эпитафией XIV в. было привезено Г.В. Юсуповым в Уфу, и сейчас камень хранится в Национальном музее РБ.
В 1962 году раскопки Мавлютовского кладбища проводились экспедицией Института антропологии МГУ (под рук. М.С. Акимовой). Подробный отчет о раскопках не составлялся, снятие планов погребений на кладбище не проводилось. Общее количество вскрытых захоронений не указывается, но автор отмечает очень хорошую сохранность костного материала и что всего выявлено не менее 35 мужских, 30 женских и 9 детских черепов, т.е. 74 погребения [18, с. 86-91]. Акимова описывает погребальный обряд на памятнике таким образом: «Скелеты в могильных ямах располагались на спине, головой на запад или с небольшим отклонением на север или юг. Все погребения без вещей. Большая часть захоронений без гробов, но встречаются и в гробах из досок. Остатки гробов обнаружены в северной части могильника, в южной части они не прослеживаются. Здесь вскрыты два погребения, захороненные по мусульманскому обряду в глубоких ямах с нишей вдоль длинной стенки. На этом могильнике прослеживается переход от языческого обряда к мусульманскому» [18, с. 86]. По нашему мнению, на примере данного могильника можно говорить не о переходе от языческого обряда к мусульманскому, а о постепенной эволюции раннемусульманского обряда в выдержанный (ортодоксальный) мусульманский.
Нам представляется, что утверждать на примере Мавлютовского кладбища о переходе от язычества к исламской похоронной обрядности неправомерно. Здесь описаны две разновидности мусульманского заупокойного ритуала - современная, с подбоями (ляхетами), с преобладанием западных и северо-западных ориентировок («ортодоксальная»), и более ранняя, с захоронениями в простых могильных ямах, в гробовищах (табутах) и с характерными западными и юго-западными ориентировками («раннемусульманская»). Раннемусульманский тип обряда в ХП-ХРУ вв. преобладал у волжских булгар и в среде приуральского населения чияликской археологической культуры. Погребения в простых (бесподбойных) могилах, в прямоугольных гробовищах в северной части кладбища соотносятся с булгарской надмогильной плитой Х^ в. и полностью аналогичны материалам грунтовых некрополей Волжской Булгарии золотоордынского времени. Южная оконечность Мавлютовского погоста явно более
поздняя. Об этом свидетельствуют могилы с подбоями (очень схожие с современными -ортодоксальными - погребальными обрядами башкир и татар Предуралья), а также факт нахождения здесь каменного надгробия Нёркяя 1706-1707 гг., дуванского рода [19, с. 120-123]. Таким образом, на Мавлютовском кладбище, на том участке, который стал впоследствии северной частью погоста, первоначально были захоронены булгары (?), а через 300 лет тут же, в южной оконечности кладбища, своих умерших стали хоронить башкиры-дуванцы.
К сожалению, на эту особенность датировки краниологических материалов М.С. Акимова не обратила внимания и рассмотрела все черепа из Мавлютово как единый комплекс, названный ею «северные башкиры». Согласно её мнению, «по большинству признаков башкирская серия не выходит за пределы вариаций этих признаков у других групп Поволжья... Однако по некоторым признакам. серия отличается от всех финских и тюркских групп. можно определённо констатировать большее расхождение между башкирскими и удмуртскими черепами, особенно южными, и большее сходство с чувашскими» [18, с. 91, 92]. Насколько можно доверять подобным выводам, основанным на усреднённых данных источниковой базы, говорить сложно. Необходимы новые корреляции, в первую очередь с массовыми краниологическими коллекциями волжских булгар Х^ в. и чияликцев Центрального Башкортостана. Не менее перспективными представляются сравнительные характеристики «ранних» черепов из Мавлютово и с территории Япрыковского кладбища «ногайских ханов». Не хватает материалов генетических исследований.
Погребальный обряд. На сегодняшний день раскопкам подвергались только три интересующих нас памятника: Япрыковское («Ногайских ханов») и Мавлютовское кладбища, некрополь возле мавзолея Тура-хана. Первые два погоста очень близки между собой по погребальной обрядности. Необходимо отметить, что, несмотря на достаточно представительную выборку исследованных захоронений (свыше 85), мы, к сожалению, можем оперировать весьма не детализированным описанием погребений, поэтому не имеем возможности привести процентное соотношение многих важных элементов обрядности.
Мавлютовское и Япрыковское кладбища - это некрополи оседлого населения, о чем говорит четкая планировка и системное расположение могил на обоих погостах. О том же свидетельствует большое число могил на кладбищах. Некрополи располагаются на высоких незатопляемых местах, недалеко от рек, на участках с плотными суглинковыми грунтами. На кладбищах хоронили вперемешку мужчин, женщин и детей. Отдельные промежутки в рядах могильных ям позволяют предположить о существовании семейных участков, как это было принято у современного населения. Это прямоугольные в плане могилы (овальные ямы - явление весьма редкое, если не исключительное), с прямыми отвесными стенками без подбоев, с ровным дном. Могильные ямы развернуты по линии восток-запад с сезонными отклонениями. Глубина могильных ям несколько большая, в сравнении с чияликскими захоронениями. Взрослые люди погребены на глубине 1,2-2 м от уровня современной поверхности, дети - 0,8-1,5 м. Можно предварительно отметить, что в это время еще не фиксируется обычай хоронить женщин глубже, чем мужчин, обычный для выдержанного мусульманского обряда. Ориентировка головы покойных была унифицированная - к западу (82% - Мав-лютово, 100% - Япрыково), но встречаются захоронения с сезонными отклонениями: к северо-западу (12% - Мавлютово), к юго-западу (4% - Мавлютово). На Мавлютовском кладбище расчищено несколько детских захоронений, в которых сохранились лишь мелкие остатки черепов, контуры могильных ям не фиксировались, а также несколько потревоженных грабителями могил (2%).
Положение костяков в могильной яме -вытянутое на спине, ноги всегда вытянуты. Важный элемент обряда в этой группе погребений - разворот черепа в правую сторону, лицом к югу или юго-востоку (в сторону Мекки). Среди рассматриваемых нами захоронений этот элемент (кыбла) присутствует: на Мавлютово -89%, Япрыково - 100%. К сожалению, авторы раскопок не сообщают, фиксировался ли легкий разворот тела покойных на правый бок, как это предусмотрено мусульманскими канонами. О положении рук покойных мы также не можем говорить со всей определенностью. М.С. Акимова пишет: «Руки, как правило, вытянуты или
одна рука согнута» [18], а Ф.Д. Нефедов вообще не указывает положение конечностей. Отметим, что в исламской похоронной традиции самой обычной позой следует считать положение, когда левая рука была вытянута, а правая - полусогнута в локтевом суставе. Такая каноническая позиция получается, если тело покойного положить с легким разворотом корпуса в сторону правого бока (полуразворот на кыблу). По всей видимости, на Мавлютовском кладбище фиксируется проявление именно такой практики.
В обряде захоронения использовался такой важный элемент, как погребение в деревянных гробах. Ф.Д. Нефедов не сообщает об использовании гробов на Япрыковском кладбище, а М.С. Акимова указывает, что большая часть захоронений совершена без гробов, но встречались захоронения и в гробовищах из досок [18]. Ничего не сообщается о конструкции и форме гробовищ, не сказано также об использовании гвоздей для сколачивания деревянных гробовищ. Не встречается ни один случай использования настилов-перекрытий, костей животных, нет также зольников или скоплений угольков (т.е. следов заупокойных тризн). Еще одна важная черта - это отсутствие инвентаря, вещей нет ни в одном захоронении на обоих могильниках.
Абсолютное большинство могильных ям не имели на поверхности надгробных сооружений. По всей видимости, первоначально на земле были заметны небольшие холмики, но со временем они полностью снивелировались. В наши дни могилы выделяются (в лучшем случае) небольшими впадинами на поверхности [17, с. 99] или вертикально стоящими каменными надмогильными плитами. На Мавлютовском кладбище сохранилась надмогильная каменная плита XIV в. (1342-1343 гг.) [19, с. 121, 122]. Тексты на могильных плитах Япры-ковского кладбища практически не сохранились, поскольку уже в XIX веке надписи были почти не различимы на поверхности камней.
Обряд захоронения в данной группе явно несет в себе мусульманские черты. Такие элементы, как: западная ориентировка головы, разворот лица к югу - в сторону Мекки (т.е. на кыблу), отсутствие вещей, каменные надгробия, установленные в головах умерших, арабогра-фические тексты эпитафий, цитаты из Корана и исламские имена покойных не оставляют сомнений в правомерности такого утверждения.
В то же время простые могильные ямы (с прямыми отвесными стенками) без подбоев, наличие гробов не характерны для ортодоксального мусульманского обряда. Таким образом, захоронения некрополей, датированные на основе текстов эпитафий XIV веком, совершены по выдержанному раннемусульманскому обряду.
Самые близкие аналоги похоронной обрядности некрополей с каменными намогиль-никами можно обнаружить в единовременных им могильниках волжских булгар. Исходя из факта практической идентичности кладбищ, мы можем констатировать принадлежность некрополей с каменными надгробиями, найденных в Башкортостане, булгарским этническим группам. Можно отметить также несомненное сходство захоронений в рассматриваемых нами некрополях и в каменных мавзолеях Башкортостана. Здесь сходство, по нашему мнению, полное: это и простые глубокие могильные ямы, четкая, выдержанная западная ориентировка, использование гробов (табутов), отсутствие инвентаря. Самым веским аргументом, говорящим в пользу правильности подобных сопоставлений, может считаться то, что в мавзолее Хусейнбека стояла плита с эпитафией XIV в., по стилю оформления и языку полностью аналогичная эпитафиям из Мавлютово, Старо-Калмашево, Урсаево, Япрыково и т.д. Булгарские кладбища известны в непосредственной близости от каменных мавзолеев, например, у пос. Красный Ключ. С другой стороны, малочисленность рассматриваемых памятников позволяет скептически оценивать выводы наших коллег из Татарстана, утверждающих о массовом расселении булгар в пределах Башкортостана начиная с XIII века. Подобные взгляды, как минимум, должны подтверждаться археологическими материалами, но они отсутствуют.
Пожалуй, самыми известными и крупными некрополями с каменными намогильниками в Башкортостане являются древние кладбища вокруг кэшэнэ Хусейнбека и Тура-хана. Однако раскопки за стенами мавзолея Хусейнбека не проводились, поэтому мы не можем их отнести к XIV в. и считаем более поздними.
ЛИТЕРАТУРА
1. Казаков Е.П. Отчет 1971 г. Т. 2 // Архив Института археологии РАН. р-1. №4647.
2. Ма'лумат («Сведения»). - 1909. - № 35.
3. Вахрушев В.Г. Памятники природы, старины и искусства Башкирии // Башкирский краеведческий сборник. - Уфа, 1926. - № 1.
4. Свет. - Уфа, 1924. - № 4, 5.
5. Юсупов Г.В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. - М.; Л., 1960.
6. Измайлов И.Л. Волжская Булгария XIII в.: автономия или ханский улус // Золотоордын-ское наследие. Материалы Междунар. науч. конф. «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды» (17 марта 2009 г.). - Казань, 2009. -Вып. 1.
7. Мухаметшин Д.Г. Татарские эпиграфические памятники. Региональные особенности и этнокультурные варианты. Серия «Археология евразийских степей». - Казань, 2008. - Вып. 6.
8. Рычков Н.П. Журнал или дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства в 1769 и 1770 гг. -СПб., 1770.
9. Древности. Труды Императорского Московского археологического общества. Т. 15, вып. 1. - М., 1894. Протокол №339 от 20 октября 1889 г.
10. Витевский В.Н. И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. - Казань, 1891. - Вып. 3.
11. Шокуров А.П. Материалы к археологической карте нижнего течения р. Белой и среднего течения р. Ик // Древности Башкирии. - М., 1970.
12. Алабин П.В. Нам известные остатки древности в Самарском крае // Труды IV Археологического съезда. Т. 1. - Казань, 1884.
13. Археологические памятники Восточного Закамья. - Казань, 1989.
14. Казаков Е.П., Рафикова З.С. Очерки древней истории Восточного Закамья // Из истории Альметьевского региона. - Альметьевск, 1999. -Вып. 2.
15. Археологические памятники Татарской АССР. - Казань, 1987.
16. Мухаметшин Д.Г. Об эпиграфических памятниках Восточного Закамья (к вопросу о локальных вариантах булгарских эпиграфий) // Об исторических памятниках по долинам Камы и Белой. - Казань, 1981.
17. Нефедов Ф.Д. Письмо из Благовещенского завода от 26 сентября 1878 г. // Антропологическая выставка 1879 г. Т. 3, ч. 1 // Известия Общества любителей естествознания, археологии и этнографии. Т. 35, ч. 1. - М., 1880. - Вып. 1.
18. Акимова М.С. Антропология древнего населения Приуралья. - М., 1968.
19. Юсупов Г.В. Две надгробные надписи с древнего башкирского кладбища // Вопросы башкирской филологии. - М., 1959.
